Текст книги "О людях, эльфах и волшебных камнях (СИ)"

Автор книги: Мария Гуцол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

35

Влада действительно принесли в крепость, уложив на щит. Ну, насколько хватило щита. Ноги свисали, Владу приходилось прилагать усилия, чтобы лежать ровно. Щит несли четверо: Цемент, его брат, Хельги и Серегон. В ворота заходили со смехом и матерком, чуть не уронили свою ношу, но потом как-то разом посерьезнели. Навстречу им уже шел Маэдрос, так и не снявший доспех.

Айфе торопливо натянула сапог и тоже встала. Одернула рубаху, пригладила волосы и шагнула следом за Маэдросом.

Щит уложили на землю в тени высокой сосны чуть в стороне от ворот. Маэдрос стоял над ним, высокий и мрачный, молчал, как будто пытался подобрать слова, но не мог. Карантир встал рядом с ним, ниже брата на полголовы, с лица до сих пор не сошли пятна лихорадочного румянца. И это он первым заговорил, резко, отрывисто:

– Не нужно слов. Нарион не жаловал долгих прощаний. По другую сторону моря мы еще свидимся, к добру или к худу.

Маэдрос кивнул, положил руку Карантиру на плечо.

– Намариэ, Нарион.

Решительно отодвинув в сторону кого-то из воинов, вперед шагнул Маглор. Какое-то время он тоже стоял молча, потом запел, вначале тихо, осипшим голосом, потом громче.

От этой странной песни на незнакомом языке и голоса певца у Ирки даже мурашки по спине пробежали, так странно и так по-настоящему это было. Пожалуй, оно так и должно было быть, только так и можно петь о погибших, охрипнув то ли после боевого клича, то ли от душащего горло гнева.

Ей даже пришлось перевести взгляд на лицо Влада, чтобы увидеть, как дрожат его ресницы, как он пытается незаметно морщиться, потому что на лоб сел комар, и только тогда наваждение рассеялось. Стало видно, что у Лаурэ под поддоспешником кислотно-желтая футболка, что рядом суетится хиппи с фотоаппаратом, а Хельги бестолково щелкает зажигалкой, пытаясь прикурить.

Разошлись почти в полной тишине. Влад дождался, когда рядом останутся только Ирка и Цемент, и только после этого со стоном сел.

– Напомните мне, как я не люблю вот это вот лежание на щите, когда я решу снова геройски погибнуть.

– Можно подумать тебя таскать офигеть как прикольно, – проворчал Цемент и за шкирку поднял Влада на ноги. – Пошли, покормим тебя завтраком, и пойдешь себе в Мандос.

– Что такое Мандос? – спросила Ирка у них.

– Чертоги Ожидания, – отозвался Цемент. – Такое себе эльфийское посмертие. Сидищь и тупишь, или пока не разрешат оттуда выйти и жить снова, или пока не наступит конец мира. Для нас, Первого дома, только второй вариант.

– Я был на одной игре, где из Мандоса реально не выпускали, – Влад поморщился. – Полтора дня там тусил. Хорошо, что тут не так. А то я бы так борзо на этого барлога не полез.

К завтраку в лагерь вернулась Тома. Их «пионервожатая» выглядела очень довольной, а когда ей сунули в руки чашку с кофе, вообще просияла лицом.

– Я щас доем, – сказал ей Влад, пытаясь одновременно жевать кашу и говорить, – и пойду в мертвяк. А то хрен его знает, сколько там колоситься.

– У вас по жизни все нормально? Все целы? – спросила Тома почему-то у Цемента. – Я видела, эти лотланнские чуваки работают нифига не аккуратно.

– Карантир ногу подвернул, – отозвался тот. – Но вроде нормально. А так – шлема у нас хорошие, хотя за работу в голову на небоевой игре я бы им звиздюлей отсыпал.

– Сказал шкаф с бронедверью, – Влад фыркнул и отставил в сторону пустую миску. – Ладно, народ. Я пошел. Не вынесите тут всех орков без меня.

– Было бы кем выносить. Половина ранена, едва наскреб, кого послать в дозор, – Маэдрос, наконец без доспехов, в черной рубахе безо всяких украшений, сел на стул, вытянул ноги к костру. Тарелка с кашей оказалась у него в руках раньше, чем он успел опомниться, и он уставился на нее в некотором недоумении: – Это что?

– Это есть, – строго сказала девушка в синем платье. Ее имени Ирка не помнила, и не была уверена, что ей его вообще называли.

Влад ушел. Судя по тому, что Ира помнила из правил, часа на четыре. Ей неожиданно стало как-то грустно из-за этого. Не потому что она не могла обойтись несколько часов без своего парня под боком. Просто получалось как-то не очень справедливо – Влад победил балрога, но единственный из них из всех умер и потерял персонажа.

Хотя в целом это было здорово. Ирка не ожидала от Влада ничего подобного. И от остальных тоже. Когда Маглор пел, ее ведь пробрало, просто до мороза по коже пробрало. И плевать было на тканевую стенку, желтую футболку Лаурэ и хельгины сигареты. И даже Светочка не выглядела в роли эльфийского принца такой уж нелепой. Ну, или это Ирка начала привыкать.

– Гвирит, – окликнула ее Лея. – Ты поела? У нас там в умиральной яме Келегорм дрыхнет. Отнести ему каши, пожалуйста.

36.

Келегорм не спал. Он лежал на каримате и что-то листал в смартфоне. Бинтов на него не пожалели, хотя сейчас они сползли и частично размотались. Ирка мельком отметила, что Толик без рубашки и даже очень без нее ничего.

– Тебе завтрак передали, – проговорила она и осторожно поставила на землю рядом с Толиком миску и кружку.

– Вот здорово! – он даже просветлел лицом и отложил телефон. – Может, ты посидишь со мной? Мне еще полчаса нельзя вставать.

Ирка подумала и кивнула. Толик подвинулся, освобождая ей место на каримате. О чем говорить с ним, Ира понятия не имела, но все равно села рядом.

Эльфийский лорд Келегорм с аппетитом наворачивал кашу.

– Вкусная, – сказал он. – Или это я такой голодный. Терпеть не могу эти утренние выносы. Хорошо, что Маэдрос отправил разведку еще до начала боевого времени. Иначе воевали бы мы, в чем из палаток выпрыгнули.

Ирка представила себе это победоносное воинство и хихикнула.

– Тебе смешно, – Толик глянул на нее из-за пепельной пряди, выбившейся из хвоста и повисшей вдоль лица. – А нас бы вынесли наверняка. Меня самого обломало везти полный комплект доспехов, теперь страдаю.

– Они тяжелые, – с сочувствием отозвалась Ира. Она пыталась как-то ради смеха померить старую владовскую кольчугу.

– Я вообще не большой любитель ходить строем. Но Светке вперлась эта команда и именные роли, а с ней спорить – как против ветра, ну ты поняла.

– А тебе? – Ирке стало любопытно. Из них всех именно Толик больше всего подходил на роль эльфийского принца. Или лорда, или кого там еще.

– Ну, – Толик отставил в сторону миску и задумчиво пригубил чай. – Персонаж неоднозначный, поэтому интересно.

– Расскажи, а?

– Ох, Гвирит. Это долгая и несправедливая история. Но, наверное, таковы многие истории о любви, – судя по интонациям, теперь Толик говорил от лица своего персонажа. Ирка поерзала, устраиваясь поудобнее. Пусть будет долгая история, все равно ей делать особенно нечего.

– Про леди Лютиэн не зря говорили, что она – прекраснейшая из дев. Когда я встретил ее, мне показалось, это сама судьба свела нас. Для сыновей Феанаро проход в Дориат закрыт. Это сейчас мы не ходим туда, потому что нам там не рады, а раньше одолеть Завесу Мелиан мы попросту не могли. И вот, леди Лютиэн. Одна, за пределами Дориата, и нуждается в помощи. И волосы у нее почему-то острижены, ее чудесные волосы.

Кажется, Толик готовился кому-то рассказывать эту историю. По крайней мере, звучали его слова удивительно гладко.

– Это потом мы с Атаринке… с Куруфином узнали, что случилось. Тингол не захотел в мужья своей дочери человека, бродягу, наследника земель, оказавшихся под Тенью. Я бы тоже не захотел, будь у меня дочь. Я думаю, что отправлял он Берена, сына Барахира не за сокровищем, а на погибель. Лютиэн последовала за ним, нарушив запрет отца. Сбежала из дома, попросту говоря.

Келегорм грустно улыбнулся.

– Я не мог позволить ей сгинуть. Куруфин увидел возможность примириться с Тинголом, удержав ее дочь от самоубийственного решения, а я… Я видел только ее. Скажи мне Гвирит. Ты любила когда-нибудь так, что все остальное теряло смысл?

– Нет, – тихо отозвалась она.

– Пусть эта беда обойдет тебя стороной, – улыбка Келегорма стала жесткой, на лоб легла горькая складка, солнечные лучи, расцвеченные в желтый и красный крышей шатра, бегали по его перебинтованной груди. – Это больнее, чем все орочьи копья, сколько бы их ни было!

Поддавшись внезапному порыву, Гвирит взяла его за руку, чтобы хоть так поддержать, таким красивым и печальным был сейчас Келегорм.

Наверное, эльфийская девушка, спасенная прекрасным лордом от орков, как-то и должна была поступить. Наверное, ей было бы еще более волнительно слушать такие рассказы, чем самой Ирке, которая все-таки отчасти помнила, что никакой Лютиэн никогда не было, зато был вполне реальный Влад, героически убившийся об балрога сегодня утром. Но игра странным образом размывала границы между настоящим и вымышленным, и Ирка не смогла бы с уверенностью сказать, когда именно это началось с ней. Когда Маглор пел над Владом, точно уже было, а в Дориате точно еще не было.

– Знаешь, – негромко сказал Келегорм. – А я ведь прежде не говорил ни с кем о леди Лютиэн. И вот ты слушаешь, и мне словно становиться легче, хотя мой Рок висит надо мной, а ее сын носит наш Камень. Я утратил оба эти сокровища, и Сильмарилл моего отца, и мою любовь, но я еще жив, и ты держишь меня за руку…

– Хорошо говоришь, – Карантир резко отдернул полог шатра. Остановился на входе, угрюмо нахмурил брови. – Даже я заслушался. А я ведь знаю, что там было из того, о чем ты молчишь. И твои вчерашние речи я помню. Надеюсь, она тоже.

– Какого!.. – Келегорм дернулся встать и выпустил руку Гвирит из пальцев.

– Тебя Майтимо звал, – Карантир пожал плечами и пошел прочь.

37

Толик тихонько ругнулся и начал выпутываться из бинтов. Ирка протянула ему рубашку и пояс, украшенный латунными бляшками. Но играть дальше в эльфийскую девушку Гвирит, слушающую откровения прекрасного принца, ей почему-то совсем расхотелось. Черт его знает зачем, но Айфе своим напоминанием попала точно в десятку. Ирка до сих пор не забыла, как перепугали ее вастаки, и как потом – слова Толика.

Другое дело, что она не могла понять, зачем Айфе… или все-таки Карантир заговорил об этом. Толик ушел, а Ире неожиданно стало стыдно. Не успел ее собственный парень уйти из лагеря, а она уже держится за руки с кем-то другим. Пусть по игре, пусть тут все как-то не слишком стесняются тактильности, пусть она сама с перепугу вчера хваталась то за Серегона, то за Хельги, но все равно. Хотя если думать внутри игры, ничего не мешало бы Гвирит сочувствовать мужчине, который спас ее от орков.

И чуть не отдал вастакам, ага. Ирка зло нахмурилась. Для нее все это было слишком сложно. И она неожиданно пожалела, что Влад, предсказуемый, как сюжет любовного романа, но надежный, как старая Нокия, вернется только через несколько часов.

Хотя не такой уж и предсказуемый. Героических подвигов и не менее героической гибели Ира от него не ожидала. А получилось здорово, и даже отчасти понятно, зачем. Ирка встала, отряхнула юбку и вышла и шатра.

У стола, за которым они даже ни разу не еще не сидели, Димка-Дунадан помогал Цементу застегнуть доспех. Айфе, снова в стеге, с ожесточением на лице мотала на подвернутую ногу эластичный бинт.

– Что случилось? – удивленно спросила у нее Ирка.

– Гавани атакованы, – отозвалась та, и решительно натянула сапог.

– Но орки Лотланна же…

– Это не орки Лотланна. Это Ангбанд.

– Думаешь, успеем? – спросил Куруфин, подходя.

– Даже если сможем только отогнать падальщиков от руин.

– Если сможем. Ты можешь остаться в крепости, если устала.

Это Каранитир сказал ей. Ирке и в самом деле не хотелось тащиться в какие-то Гавани, на которые напал Ангбанд. Она вспомнила про балрога, в поединке с которым кто-нибудь обязательно погибнет. В Ангбанде же есть балроги? Что-то такое она смутно помнила. Тон разговора подсказывал Ирке, что Ангбанд – это гораздо хуже, чем орки Лотланна и вастаки. Неожиданно для себя она сказала:

– Если нужно, я пойду.

– Конечно, нужно, – Лея с шумом уронила на лавку доспехи Айфе: – Заведи себе оруженосца уже, мой лорд!

За ее спиной, у костра, разговаривали Маэдрос и Келегорм. Ирка с удивлением отметила, что не такой уж Толик и высокий рядом с Роландом. Старший из лордов уже был наполовину в доспехах, Толик – все еще в рубашке.

– Келегорм остается на Амон-Эреб, – проговорил Карантир. – Его раны еще не зажили до конца.

Ирка хмыкнула про себя. Нет уж, при таком раскладе она точно пойдет вместе с армией. Общение с Толиком в роли Келегорма имело слишком странное послевкусие, чтобы испытывать желание повторять его так скоро.

– Главное, чтобы Лотланн не приперся снова, пока мы ходим строем по полигону, – сказал Цемент.

– А понту им сюда идти, – Димка закончил с его доспехами и начал вооружаться сам. – Они же повонзаться приехали.

– Из врожденного орочьего западла. Но вариантов у нас нет. – Айфе подмигнула Ирке и добавила: – И должен же кто-то обед сварить, пока мы воюем.

– Короче, он же тут не один останется, да? – Дунэдель глянул на них взволновано. – Знаю я этого хренова повара.

– Нет, не один.

Выдержка из сетки ролей

Рабочая версия, с комментариями мастеров, за n месяцев до игры

Амон-Эреб (Первый дом)

Первый дом нолдор. Сыновья Феанора с вассалами и домочадцами. Возможно персонажи из нандор Оссирианда.

Именные персонажи

Маэдрос (Нельяфинвэ Майтимо Руссандол) – Роланд. (Всеми конечностями за. Тома)

Маглор (Канафинвэ Макалауре) – Маглор (Что, прямо Маглор? Филин. – Почти. Тома)

Куруфин (Куруфинвэ Атаринке) – Рюрик (Не знаю его. Тома. – Заявка хорошая, вечером перешлю, пообщайся с ним. Главмастер)

Келегорм (Туркафинвэ Тьелькормо) – Талион (Который из них? Тома – Анатолий Новиков. Главмастер. – А он потянет? Тома. – А он при Карантире. И красивый. Глав. – Ну раз красивый. Тома)

Карантир (Морифинвэ Картинстир) – Айфе (Опять кросспол?? Филин. – Терпи. Тома)

Амрод (Питьяфинвэ Амбарусса) – Эскель

Амрас (Телуфинвэ Амбарусса) – Танита Волкова (Еще один???? Филин – Уймись. Глав. – Я фотки глянул. Они аще не похожи. Это нормально? Филин. – Сойдет. Тома)

Неименные персонажи.

Дружина Маэдроса и Ко (ждем полные, пока только так)

Лауре, нолдор, кано (Что такое кано? Варг-боевка-2. – Воевода на квенья. Тома. – Что такое квенья? Варг-боевка-2. – Не позорь мои седины. Главстер)

Койрэ, нолдор

Турвен, нолдор, целительница

Серегон, нандор

Хеледлор, нолдор – Хельги (Олег Нестрелов) (О, я его знаю. Че его в эльфы понесло, он же реконс, причем серьезный. Филин. – Какая разница, лишь бы играл. Глав. – Куда он денется. Заявку первый прислал. Тома.)

Напомните Роланду, пусть пересчитает своих, это не все. И полные заявки. Пусть пишут полные заявки.

Дружина Карантира и Ко  

Ангдол, нолдор – Цемент (Антон Денисов) (Млять. Филин. – Че? Он нормальный. Варг-боевка-2 – Он же, сука, весь мозг выимеет. Мне насчет полигона и вам насчет боевки. Филин. – Постарайтесь расслабиться, мальчики, и получить удовольствие. Главст.)

Лотиэн, нандор, лекарь – Лея Штейн.

Дунэдель, нолдор – Дунадан (Дмитрий Денисов) (Да он же отмороженный! Варг-боевка-2 – Это если без брата. Тома. – Я предупредил. Варг-боевка-2. – Забейте, это у Варга личное. Боевка-1)

Нарион – Влад (Который Влад? Глав. – Который в прошлом году запоединил назгула на нашей ХИшке. Тома. – Которого из назгулов? Глав. – Того, у которого пафос в ворота не пролазил. Тома. – Принято. Главмастер)

39

И тут, наконец, запела труба на крепости.

То есть, скорее пронзительно замычала, но Ирка легко простила ей это неблагозвучие, потому что створки ворот с натугой поползли в стороны.

– Наконец, йопт, – Айфе хлопнула себя по бедру. Турвен положила руку ей на плечо, словно пыталась от чего-то удержать.

– Айя Майтимо! – прорвалось сквозь лязг и стук с какой-то отчаянной радостью. – Смотрите! – Ирка вытянула руку.

Как-то получилось, что она первая заметила, как балрог – массивная черная фигура в развевающемся ореоле из красно-оранжевых лент – отступил к мастерам и фотографам, а от них – к дальним кустам. За ним потянулись орки. Лучники пытались отстреливаться, но без особого энтузиазма. Те, кто вышел из крепости, бросились вначале следом, но остановились у кромки леса. Труба снова взвыла. Ира скривилась.

Разом стало как-то людно и очень неупорядоченно.

К ним привели Маэдроса, тяжело опирающегося на Цемента и Куруфина. Турвен помогла ему опуститься на траву, Цемент рухнул рядом.

Прибежали какие-то девушки из крепости, кто-то принес туристический кан с чаем, где-то громко спрашивали про Маэдроса. – Да тут он! – крикнула Айфе.

К ним подошла Лея, сурово отогнала в сторону девушек из крепости, спросила у Роланда: – Что у тебя?

– У меня Майтимо с ожогом всего Майтимо, – тот устало улыбнулся ей. – Но не дождетесь.

– Попробуй мне только, – сказала ему Айфе. – Я тебе в Мандосе такое устрою, мало не покажется.

Ирка с трудом вспомнила, что Мандос – это место, куда нужно идти мертвым. – Помоги Ангдолу, – сказала Лея, выкладывая из сумки какие-то бутылочки и склянки. – Сюда бы целителя.

Ангдол – это Цемент, его имя Ирка точно запомнила. Она обернулась к нему.

– Я скоро закончу, – сказала Лее Турвен. Она все еще сидела возле Айфе.

– Я целитель – отозвался кто-то из Гаваней.

Цемент был ранен в ногу. После короткого обсуждения они вместе решили, что снимать штаны у всех на виду – это стриптиз, а стриптиз – не совсем эльфийский вид искусства. Но изображать перевязку поверх латного налядвенника тоже не спортивно. Ирка и слова такого не знала – налядвенник, но ей пришлось расстегивать ремешки и выковыривать своего пациента из части его железной упаковки.

Все же было что-то странное в том, чтобы трогать совершенного постороннего мужика за бедра, даже через штаны, даже не подразумевая ровным счетом ничего, и Ира постаралась справиться с «лечением» как можно быстрее.

– Забей, – сказал ей в какой-то момент Цемент. – Сползет, так туда и дорога.

– Бинты вернуть, – строго сказала Лея через плечо.

Он крепости к ним спустился какой-то мужчина в стеганке, перепоясанной широким поясом с накладками. Почему-то он был бородатым, хотя даже Цемент уже второе утро тщательно выскабливал подбородок перед рукомойником, сетуя на то, что не может отпустить бороду, как обычно на игре.

– Кто это? – тихо спросила Ира.

– Кирдан Корабел, – так же негромко отозвался Цемент.

– А почему бородатый?

– По канону. Я не помню, почему. Солнце мое, найди воды какой-нибудь, я подохну сейчас, пить хочу.

Уже возвращаясь с их позабытой и пустой почти наполовину баклагой, Ира увидела, что бородатый эльф стоит над Маэдросом, тот пытается сидеть, опираясь плечо Леи. Страдания тяжелораненого он отыгрывал весьма убедительно. Не знай Ирка, что происходит на самом деле, подумала бы, что не при смерти он, конечно, но точно что-то не в порядке.

– Пошли, послушаем, – сказал ей Цемент, как только оторвался от баклаги. – Только я раненый, обопрусь на тебя для вида, а то тут мастера шастают.

– Не нужно благодарностей, – говорил Маэдрос, и голос его звучал хрипло. – Я сделал то, что должен был сделать. Я достаточно крепостей отдал Врагу. Хватит.

– И я делаю то, что должен, – Кирдан Корабел склонил перед ним голову. – И это меньшее, что я могу сделать.

– Лучше бы ворота открыл раньше, – едва слышно сказал за спиной Гвирит знакомый голос. Она обернулась. Как раз вовремя, чтобы встретиться глазами с глазами Карантира, злыми, нехорошо прищуренными.

На мгновение ей даже стало страшно, что он не сдержится. Попросту не увидит в этом нужды. Но Карантир моргнул, неожиданно подмигнул Гвирит, отобрал у нее баклагу и протолкнулся через целителей к брату. Кто-то дал ему чашку, и он опустился на колени, протянул ее Маэдросу, сам придерживая рукой, чтобы не расплескать воду.

– Я думаю, в крепости вам всем будет удобнее, – добавил Кирдан. Карантир снова обжег его взглядом из-под ресниц.

– Те, кто могут, вернутся на Амон-Эреб, – голос Маэдроса стал тверже. – Я не оставил там бойцов, и сердце мое неспокойно.

Он сел ровнее, то ли опираясь теперь на руку брата, то ли заблаговременно придерживая его. Обернулся по сторонам, словно разыскивая кого-то:

– Где остальные?

– Маглора девы увели в крепость, – ответила ему Лотиэн со странной усмешкой. – Но Куруфин с ним. Близнецы где-то здесь. Амрод ранен, но не тяжело. Или Амрас? Прости меня, высокий лорд, я их путаю.

– Их все путают, – по лицу Маэдроса скользнула бледная тень улыбки.

Кирдан глянул на него сумрачно. И неожиданно тоже опустился на одно колено. Проговорил, понизив голос и безо всякой радости:

– Не так я хотел бы отблагодарить тебя, но у меня есть новости. И они плохие.

– Говори, – Маэдрос тяжело вздохнул. – Любые новости стоит знать.

– Твой родич, – Кирдан запнулся. – Твой родич, сын государя Фингона, Эрейнион, был пленен слугами Врага. Сегодня.