Текст книги "О людях, эльфах и волшебных камнях (СИ)"
Автор книги: Мария Гуцол
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц)
10
Макароны спасли специи. Другого варианта у Ирки не было. Потому что варево из расползающихся рожков, щедро залитое томатом от сардины, оказалось вполне съедобным, чего Ира за ним не предполагала. На костре грелась новая порция чая, но двухлитровая бутылка колы определенно пользовалась большей популярностью.
Призрак игры уже бродил где-то среди палаток, потому что Толик пил колу из металлического бокала, а макароны Ира насыпала страждущим в самые разнообразные тарелки и миски, по большей части глиняные или деревянные.
После макарон, где-то одновременно с чаем, наступило время выдачи бейджиков. Ирка почему-то ждала этого момента с трепетом. Где-то у нее в голове плескались остатки университетского курса по культурологии, что-то про сакральное значение ритуала наречения имени, но ловить эти мысли и внятно формулировать Ире было откровенно лень. Сомневалась она в способностях Светочки-Айфе родить что-то красивое, а на остальных надежды не было. Влад успел признаться ей шепотом, что его имя тоже придумывали коллективными усилиями, только не в этот раз, а три года назад. Тома ушла в организаторский лагерь. Правда, оставалась еще Лея. Ирка покосилась на нее с надеждой. С неожиданным для ее хрупкости энтузиазмом Лея доедала вторую порцию макарон.
Айфе подписывала бейджи тонким черным фломастером. Вначале лордам, потом остальным. Ирка читала и пыталась запомнить. Маэдрос, Маглор, Келегорм, Карантир. С ними было все более-менее ясно. А потом началось. Нарион и Лотиэн, Ангдол, Дунэдель, Хеледлор, Койрэ, Серегон, Лаурэ… На Лаурэ – высоченном парне из команды Роланда-Маэдроса, Ирка поняла, что физически не в состоянии уложить себе в голову вот это все, и ушла мыть тарелку к самодельному умывальнику из разрезанной пополам пластиковой бутылки. Как работает это изобретение сумрачного гения, Ирка сообразила не сразу, но сообразила.
Имя ей Айфе все-таки придумала. Вернее, по большей части это была заслуга словарика в телефоне у Роланда. Но звучало неплохо. Гвирит. Апрель на эльфийском и созвучно настоящему имени. Ирка покатала незнакомое слово на языке, зацепила бейдж за пояс джинсов и осталась довольна.
Потом Айфе с Роландом ушли. То ли в организаторский лагерь, то ли куда-то еще, Ира интересоваться не стала. Владу вручили грязный котел. Лея снова села вышивать черно-серебряное толиковское одеяние. Парень с именем «Хеледлор» на бейджике устроился у костра чинить кольчужную бармицу шлема. Маглор дремал, вытянувшись на пенке. Толстовка задралась и на худом животе уже примостился комар.
Ира смотрела в костер. Оранжевые языки пламени танцевали над почерневшими ветками. Можно было пойти и подремать. Можно было почитать что-нибудь с телефона. Можно было все-таки поговорить с Владом. Не хотелось ни одного, ни другого, ни третьего. Действительно, что она может сказать Владу, если они уже на игре? И вроде все в порядке, их регионал, «пионервожатая» Тома, не против, Айфе смирилась, а остальным плевать. Ну а то, что Ира чувствует себя чужой и глупой среди этих людей – Влад-то здесь причем? Может, если бы она хоть заранее познакомилась с кем, было бы проще. Не было бы ни чувства вины, ни ощущения, что тебе делают большое одолжение. Но пытаться это объяснить Владу дохлый номер, а дожидаться от него сочувствия – тем более.
– Что-то я на эту гадость уже смотреть не могу, – вздохнула Лея и потерла глаза. Хрустнула шеей, помассировала поясницу.
– Чего же гадость. Красиво, – сказал ей Хеледлор.
– Лордское, – Лея фыркнула. И неожиданно сказала Ирке: – А пошли пройдемся? Тут полигон красивый, хоть посмотришь, пока не началось.
– Только телефон с собой возьми, – крикнул Влад. Он пытался отскоблить от стенок котла пригоревшие макароны.
И они пошли. С ними увязался Хеледлор, откликающийся в миру на кличку Хельги. Хельги увлекался викингами, занимался реконструкцией и собирался через неделю ехать в Норвегию, а потом – на какие-то раскопки. Все это он вывалил на Ирку с Леей залпом, пока они спускались с холма и потом, пока шли по лесной дороге. Впрочем, его болтовня Ире не мешала. Лея, наоборот, заинтересовалась. Оказалось, у нее есть муж, муж этот занимается археологией, и тема раскопок ей близка.
Ира просто шла рядом с ними и наслаждалась относительным покоем. Шумели сосны, пахло лесом. Хельги даже заметил поляну с земляникой, и за это Ирка простила ему бесконечную околоисторическую терминологию.
Они набрели на лагерь гномов. Двое их знакомцев по автобусу собирали странную конструкцию из пенопласта, на костре готовилось что-то удивительно ароматное, пожилой дядька в накладной бороде набекрень раскуривал кальян.
– Ворота? – со знанием дела кивнул на пенопласт Хельги.
– Угу, – сказал ему один из гномов. – И пусть только придут с тараном. Я им этот таран!..
– Нас маловато, чтобы крепость строить, – со вздохом проговорил дядька в бороде, не выпуская мундштук из зубов.
– Приходите к нам, – улыбнулась Лея. – У нас крепость будет.
– Как вариант, – тот из гномов, который был повыше, почесал затылок. Потом подмигнул и сказал с неожиданным акцентом: – Там у них такой Карантир, вай. Настоящий гномий женщин!
– Почему они говорят с акцентом? – потом спросила Ирка у Леи.
– Шутка дурацкая, – та пожала плечами. – Старая-старая, я даже не вспомню сейчас, откуда пошло. Надеюсь, на игре не будут.
В Бретиле им сказали, что будет кабак, а в кабаке – домашние настойки, борщ и блинчики со сгущенкой. В мастерском лагере обнаружилась Тома. Она разрисовывала красной и желтой красками черный глухой шлем. Со второй попытки Ирка угадала в завитках языки пламени.
– Балрог? – спросил Хельги.
– Он самый.
Балрога из фильма Ира помнила. Рогатый, здоровенный и с плеткой. Она представила себе такую махину на полигоне и поежилась. По сравнению с ним недружелюбный черный шлем выглядел почти буднично. Но все равно как-то стремновато.
– А где рога? – спросила Ира.
– Обойдемся без них, – Тома отложила кисточку и вытерла руки о штаны. – Я вам сейчас кое-что интереснее покажу.
С некоторой долей почтительности она достала черный полиэтиленовый сверток. Развернула, вытащила на свет корону, острозубую, громоздкую. Два камня украшали ее, и, если присмотреться, можно было разглядеть, что от них идут проводки куда-то к затылку короны. Вместо третьего зияла дырка.
– Вот они, – голос Томы стал торжественным. – Сильмариллы. Великая драгоценность, созданная пламенным Феанаро и похищенная Врагом.
– Светятся? – Лея осторожно потрогала пальцем зубцы короны.
Вместо ответа Тома нажала какой-то незаметный переключатель, и камни действительно засияли, как лампочки в новогодней гирлянде.
– Круто, – Хельги даже языком цокнул. – Можно померить? А забрать, пока не началось?
– Меряй, – благожелательно кивнула Тома. – Но только здесь. Знаю я вас, феанорингов. Отвернешься, а камней уже нет
Корону они померили все трое. Ирка даже не удержалась – сделала селфи, настолько забавно смотрелась на ней эта здоровенная штука, пытающаяся съехать на ухо.
– Ну что ж, – сказала ей Лея. – Теперь ты видела Сильмариллы. Гордись.
– А где третий?
– Берен спи…. Спартизанил, – хохотнул Хельги.
– Пошли, по дороге расскажу, – с явной неохотой Лея вернула Томе корону. – Про Берена, камень и про то, что мы собирались играть по изначальному плану.
11
От мастерского лагеря уходило две дороги. По одной из них катился куда-то прочь грузовичок, на второй висел указатель «Ангбанд». Наверное, чтобы никто не перепутал, на нем нарисовали клыкастую перекошенную морду. Хельги украдкой показал морде средний палец. Потом спросил у девушек:
– Пойдем посмотрим? Я слышал, они тут со вчера фигарят на стройке века.
– Пойдемте, – Ирка решительно кивнула. Возвращаться в лагерь ей не слишком хотелось.
Поднялся ветер, стало прохладнее. Подтянулись комары. Солнце заметно клонилось к верхушкам деревьев. Пожалуй, на этой пустынной лесной дороге Ира почувствовала бы себя совсем потерянной, не доносись откуда-то издали рев бензопилы. Где-то чуть ближе как будто играли на гитаре.
Лея какое-то время шла молча, потом начала рассказывать:
– История Берена и Лютиэн – наверное, центральный сюжет в «Сильмариллионе». Внезапно о любви. В общем, был Берен, сын человеческого князя. В одной из битв, в которых нам наваляли по самое «здравствуйте», его владения были захвачены. Кто мог – бежал, кто не смог, попал в рабство, самые упоротые… отважные, я имею в виду, во главе с Барахиром, отцом Берена, остались партизанить. Несколько лет они довольно успешно этим занимались, потом их перебили.
– Кроме Берена, – вставил Хельги.
– Да. Наш герой продолжил дело отца в одиночку, и тоже очень так неплохо, и умудрился основательно задолбать слуг Врага. Насколько основательно, что за него взялись всерьез. Берену пришлось валить.
– Кого – орков, куда – нафиг, – хмыкнул Хельги и согнал комара с кончика собственного носа.
– Валил он действительно куда попало, лишь прочь. Например, через Нан-Дунгортеб.
– Звучит не очень, – заметила Ира.
– И не только звучит. Там власть Тени, кошмары и пауки. Самоубийство, в общем. Но Берен прошел. И вышел к Дориату.
– Но там эта, как ее, – Ирка нахмурилась, вспоминая рассказ Томы, – Завеса.
– Верно, – Лея неожиданно улыбнулась. – Но вместе с Береном в Дориант пришла Судьба, а ее нельзя остановить никакой Завесой. Извините за пафос.
– Да ладно, – Хельги махнул рукой. – Послезавтра начнется, даже я буду пафосным. Пора вроливаться, мы же эльфы, а не гопота с района.
– Я из нандор, мне можно без пафоса. Так вот, Берен пришел в Дориат.
– Ремарка. До этого он партизанил, потом лазил по Нан-Дунгортебу и другим не более приятным местам. В общем, это был не бомж. Это был самый настоящий бомжиссимо!
Ирка хихикнула. Хельги подмигнул ей и продолжил:
– И вот этот бомжиссимо княжеских кровей встречает в Дориате Лютиэн. Принцессу. Наполовину майя. Прекраснейшую из дев. И она тоже в него влюбляется.
– Я думаю, – Лея пожала плечами, – что вначале Берена отмыли.
– Да? Жаль. Я надеялся, что когда-нибудь встречу эльфийскую принцессу, и она полюбит меня. Если я буду достаточно неумыт.
– У нее может оказаться отец, имей в виду. И он тебя пошлет.
Хельги коротко хохотнул и закурил. Лея продолжала:
– Отец Лютиэн, Элу Тингол, владыка Дориата, действительно оказался не в восторге. И Берена отправил. Добывать Сильмарилл. Как ты можешь судить по дырке в короне, авантюра удалась.
– Но так же вроде нельзя, – Ира нахмурилась. – Тома говорила, что сыновья Феанора дали клятву.
– Будь он друг или враг, – неожиданно звучно сказал Хельги и даже сигарету изо рта вынул:
– Запятнан или чист, порождение Моргота или Светлого Вала, Эльда, или Майа, или Пришедший следом, Человек, еще не рожденный в Средиземье, Ни закон, ни любовь, ни союз мечей, Страх или опасность, или сама судьба, Не защитят от Феанора или его родичей того, Кто бы спрятал, или сохранил, или взял в ладонь, Найдя, сберег, или прочь выбросил Сильмарилл. Так клянемся мы все.
Он перевел дух, жадно затянулся и добавил:
– А дальше я не помню, я лордов давно не играл.
– Как-то так, – сказала Ире Лея. – Но Берену и Лютиэн камень достался такой высокой ценой, что даже Клятва отступила на время. Лютиэн было дано право выбирать, и она разделила человеческую судьбу Берена.
– Короче, – Хельги выдохнул дымное колечко. – Они умерли. И не только они.
Рассказывать дальше он не стал – сосны как раз расступились в стороны, открывая большую поляну. На противоположной ее стороне возвышалось нечто, похожее издали на строительные леса. С одной стороны «леса» обшили горбылем и возвели что-то вроде частокола. Ирка невольно вспомнила про «Амон-Эреб это холм, на холме у нас тын».
– Солидно, – сказал Хельги. – Но взять можно.
– Думаешь? – Лея прищурилась.
– Можно, – повторил Хельги. – Но не нашими силами.
Там, где в частоколе был проход, на земле сидел мужик в камуфляже неопределенного цвета. Он собирал что-то вроде лестницы-стремянки. Ритмично стучал молоток. Из-за дальних сосен на поляну медленно ползли сумерки. Мужик отложил молоток и помахал им рукой.
– Ну что, – Хельги потушил сигарету об подошву собственного ботинка. – Пойдем совершать вылазку в стан врага? Я бы не отказался от чая, а то сколько мы тут уже бродим.
12
Чаем их действительно напоили. Мужик с лестницей оказался каким-то знакомым Хельги и с радостью пустил их внутрь. Правда, рассматривать укрепления не дал, зато предложил экскурсию в пыточные. Ирка отказалась.
Их провели куда-то вглубь лагеря, туда, где прятались за деревьями палатки. Палаток было много – людей не очень. Возле костра на туристическом стуле сидела девушка и читала Павича. На шее у нее болталось целое ожерелье отрезанных ушей, эльфийских и человеческих, и Ира только со второго раза сообразила, что они не настоящие.
Впрочем, чай она заварила вкусный, с чабрецом. К нему прилагались вафли. Поймав Иркин взгляд, девушка подергала свое ожерелье:
– Клевое, да?
– Ну как тебе сказать, – задумчиво протянула Лея. – Мы на Амон-Эреб стоим, вообще-то.
– Заходите к нам по игре, – осклабился мужик. Кажется, его звали Бобром.
– Мы б зашли, – ухмыльнулся Хельги. – Да вы же невыносные по правилам.
– А вы бы пошли выносить Дориат, если бы мы были выносными? – Бобер хрустнул шеей. – Елки зеленые, я помру на этом строяке.
– А где все ваши? – спросила Лея.
– Да разбрелись, – девушка пожала плечами. – Кто спать, кто в город, кто за водой. Вам повезло, вам к колодцу ближе.
У Ирки зазвонил телефон. На экране высветилось имя Влада.
– Темнеет уже, – мрачно сказал он вместо «алло». – Вы там дорогу сами найдете?
– Мы с Хельги, – осторожно ответила Ирка. – Мы гуляем.
– Пьем чай в Ангбанде, – громко подсказала Лея.
– Чешите назад давайте, – велел Влад. – И Хельги тоже забирайте. Ужин стынет.
Он отключился, Ирка зло сунула телефон обратно в карман. Чем-то покоробил ее этот разговор. То ли тем, что Влад решил озаботиться, где она, то ли тем, что сделал это так поздно.
Поэтому она нарочито медленно допила чай и даже сходила со всеми посмотреть на черный трон. И только после этого сказала Хельги и Лее про остывающий ужин.
– Ну, мы пойдем, – сказал парень Бобру.
– Вы заходите, – тот пожал протянутую руку. – У нас будет интересно.
И только за пределами крепости Хельги передернул плечами и сказал:
– Не, это интересно как-то без меня. У нас и так любителей в плен сходить многовато на один лагерь. Мазохисты хреновы.
Синие сумерки легли на лес плотным покрывалом. Смутно виднелась дорога впереди. Ирка помнила, что если идти по ней, то обязательно выйдешь к лагерю организаторов. А оттуда… У Иры похолодело изнутри. Дальше дорогу она не помнила. Это утром Тома провела их сразу на Амон-Эреб, а гуляли они уже кругами, мимо гномов и Бретиля, в котором будет кабак. Тревога Влада стала Ире как-то разом понятна.
Она покосилась на Лею и Хельги. Те шли рядом, словно не случилось ничего из ряда вон выходящего. А Ирка внезапно сообразила, что Хельги приехал сюда машиной, а значит, глубоко не факт, что сможет найти дорогу в темноте.
Лея дернула ее за рукав:
– Эй. Смотри вверх. В городе ты такого не увидишь.
Небо было таким, словно на синее покрыло ночи кто-то щедро сыпанул муки и мелкого бисера. Столько звезд Ирка видела последний раз в детстве, когда была в летнем лагере.
– Вот там Волопас, – Хельги ткнул рукой. – Самая яркая его звезда – Арктур. У Толкина она Морвинион.
Арктур-Морвинион поглядывал вниз немигающе. Чем больше Ира смотрела вверх, тем сильнее ей начало казаться, что она падает куда-то в эту блестящую бездну.
– Нас сейчас комары сожрут заживо, – проворчал Хельги. – А потом Роланд доест все, что осталось.
– Зачем? – Ира с трудом перевела взгляд.
– Затем что со стояка свалил. Ничего, завтра отработаю.
Где-то впереди мелькнуло какое-то яркое пятно. Пропало. Появилось ближе.
– Вот поэтому, – сказала Лея, – если хочешь, чтобы тебя ночью не заметили, выключай фонарик.
На дороге вырисовалось четыре фигуры. Вначале луч света резанул по глазам, потом кто-то догадался опустить фонарик так, чтобы он светил на землю. Когда Иркины глаза более-менее начали снова различать окружающую действительность, фигуры оказались совсем близко.
Трое несли рюкзаки, четвертый шел налегке с фонарем. Было в его походке что-то такое знакомое, что Ира даже прищурилась, пытаясь разглядеть его лучше.
– О, а вот и мои загулявшие, – сказал этот знакомый голосом Влада.
– Ладно, – донеслось басом из-под самого большого рюкзака. – Вы заходите, если что. Или мы зайдем.
– Заходите, – хохотнул Хельги. – У нас хватит копий.
Влад обнял Ирку за талию.
– Ну что, следопыты? Как бы вы без меня домой шли, а? – И добавил специально для Иры: – У нас Хельги не дурак где-нибудь заблудиться. Как-то на деревенское кладбище забрел вместо мастерятни.
– Всего раз было, – тот пожал плечами. Подумал и поправил сам себя: – Ладно, два.
– Зато я не теряюсь, – Лея улыбнулась. – Никогда. Пора бы это запомнить.
– Ну, я решил, что не хочу гадать, чья карма перевесит, – ответил ей Влад. Подумал немного и отдал Ирке свою куртку.
Ей неожиданно стало стыдно. Ушла неизвестно куда, засиделась там до ночи, а вокруг лес, и Владу пришлось тащиться в темноте ее забирать. Нервничал, наверное. Ирка плотнее завернулась в его куртку, уже успевшую пропахнуть костром.
Пели комары. Равнодушно смотрел вниз Морвинион. Где-то вдали перепуганно заорала ночная птица.
– Пошли-пошли, – Влад потянул Ирку за руку. Второй рукой подтолкнул Хельги между лопаток. – Там Макалаурэ глинтвейн варит, кардамоном и вином уже на весь лагерь несет. Выпьют же, уроды бессердечные, пока мы тут ходим.
13
На Амон-Эреб горел костер. Хлипкие рогульки сменила металлическая тренога, на крюке висел котелок, над котелком колдовал Маглор. Ирка поймала себе на том, что как-то привыкла уже думать об этой девушке в мужском роде. А вот Айфе в качестве эльфийского принца она не воспринимала вообще.
К слову, Айфе как раз возле костра не было. Как и рыжего Роланда. Зато была целая куча людей, знакомых и не очень. Ирке освободили место на бревне возле костра, Влад кое-как втиснулся рядом. С другой стороны оказался какой-то незнакомый парень, на бейджике которого значилось «Куруфин». На большом раскладном стуле восседал Дима-Дунадан, на коленях у него лежала гитара. На втором стуле лежал большой темный сверток.
– Я знаю, кто будет копать ров, – сказал Лаурэ Хельги. – От забора и до Ангбанда.
– Были мы в этом Ангбанде, – Хельги принял миску с кашей от единственной девушки, приехавшей с их командой. Ее имя Ира не запомнила, а бейджик все время оставался в тени. – И как там? – спросил Куруфин.
– Строятся нормально, но, по-моему, их там не дофига много, – Хельги пожал плечами.
– Я говорил с народом оттуда, – Влад чуть подался вперед. – Они тоже не особо в восторге от вастаков и Лотланна. Дайте Ирке каши тоже, пожалуйста.
– Только немного, – торопливо добавила она. Каши не хотелось. Особенно после чая с вафлями. В гречке плавали какие-то неопрятные куски мяса. Пахло вкусно, специями, но куски странного мяса смущали. Ира ковырнула кашу ложкой.
– Тушенка хорошая, – сказал ей Влад. – Ешь давай.
– Есть сулугуни, – сказала девушка из команды Роланда. Она, наконец, повернулась к костру так, что стал виден бейдж. В игре ее звали Турвендэ.
Ирке передали деревянную тарелку с несколькими кусочками белого сыра. А потом здоровенную чашку с подогретым вином, которая у сидящих возле костра шла по кругу. В вине плавал кусочек яблока и зернышки кардамона. Ирка подумала и отпила. Оказалось вкусно.
– Да в гробу я видела такие расклады, – донеслось откуда-то со стороны крепости. Ира поперхнулась вином. Светочка добавила пару матюгов, уточняя, как именно и в каком гробу. Ответил ей мужской голос, но гораздо тише, слов было не разобрать.
– Лорды вернулись, – заметил Цемент, пнул легонько брата по ботинку носком собственного берца: – Давай освобождай место.
– Сиди, – сказал Роланд из темноты. Голос его тоже прозвучал не особо радостно.
– О, брат мой Курво, – Айфе хлопнула Куруфина по плечу. – Двигайтесь давайте.
Она влезла между ним и Толиком, рухнула на бревно. По-мужски пожала Куруфину руку.
– Какая прелесть, – Маглор усмехнулся. Обернулся куда-то в темноту и добавил: – Ты посмотри на эти рожи. Сидят рядком все трое, лапочки какие.
Толик показал язык. Айфе двинула его локтем в бок. Хотела что-то сказать, но Цемент сунул ей в руки миску с кашей.
– Ты есть будешь? – зловещим шепотом спросил у Ирки Влад. – Сейчас каша остынет и превратится в липкого гречневого монстра.
– И он сожрет всех нас, – хмыкнул Куруфин.
– Нас и без него сожрут, – невесело сказала Айфе. – И я сейчас даже не о комарах.
– Все плохо? – просил Толик.
– Ага. Сейчас Майтимо придет, пусть он рассказывает.
Ирка осторожно попробовала кашу. Превращение в липкого монстра, кажется, уже начиналось, но в целом было почти съедобно. Хотя сардины с макаронами Ире понравились значительно больше. Вернулась кружка с глинтвейном, из которой кто-то подло выловил яблоко.
Оказалось, что Майтимо – это Роланд. Ира попыталась подсчитать, сколько имен приходится на одного из их принцев (или все-таки лордов, называли-то их и так, и этак), но быстро запуталась. Роланд вынырнул из темноты почти бесшумно, сел на краешек бревна напротив. Отмахнулся от каши, сказав, что гречневые монстры его не пугают, но прямо сейчас ни капли не возбуждают. – Так что там? – спросил у него Лаурэ.
– До Ангбанда мы не дошли, – отозвался Роланд.
– Мы были, – вставил Хельги.
– Да с ними все понятно, – Айфе вертикально воткнула ложку в кашу и вытянула ноги ближе к костру. – Они нормальные и вести себя будут нормально. В Лотланн заехали чуваки, которые хотят махача. Нарисовались в предпоследний момент, как хрен с бугра, опа-жопа, здравствуйте. Но это какие-то филиновские кореша, он не смог отказать, а без Филина не было бы этого полигона. Формально их послать повода не случилось – заявились вовремя, заявки даже поприсылали. Что с ними делать – хрен поймет.
– Твое ламатьявэ, брат, доставляет неимоверно, – хмыкнул Маглор. Он сел на свободный стул, забрал темный сверток себе на колени.
– Чего-чего? – тихо спросила Ирка у Влада.
– Искусство речи, – ответил вместо него Куруфин.
– Что делать? – голос Роланда прозвучал совершенно спокойно. – Воевать.
От этих слов Ирке стало как-то не по себе. Нет, она знала из рассказов Влада, что на играх есть боевые действия, что это довольно безопасно, но важно как элемент игры. Но в экспрессивной речи Айфе и в спокойствии Роланда было что-то пугающе настоящее. Слишком серьезное для игры типа «зарницы», как Ирка себе это все представляла.
– И каноничный сюжет с Дориатом идет псу под хвост, – задумчиво протянул Толик.
– Мы часа три проторчали в этом Дориате, пытались сообразить, во что мы играем, – проворчала Айфе. – Потому что в Лотланне толпа народу, к ним еще подтянутся вастаки, и пойдет каток, а у нас получается, что Амон-Эреб самые боевые.
– Из хорошего – заехал Гондолин, у них есть бойцы, – сказал Роланд. – Из плохого – нам не показали, где он. И, насколько я понимаю мастерские заготовки, по нему как раз будет работать Ангбанд.
– Можно сходить поискать, – предложил Цемент. – Я этот полигон знаю.
– Неспортивно, – остановил его Роланд. – До игры.
– Можно на игре, – Цемент пожал могучими плечами. – В правилах очень размыто все про скрытые локации и прочие тайные ходы.
– Ай, да ну их в жопу, – неожиданно махнула рукой Айфе. – Знали же, что так будет, как только лотланнских орков добавили в сетку ролей.
Ирка украдкой вздохнула. Играть в войну ей не хотелось совсем. Влад рассказывал, на играх бывали и пиры, и танцы, и даже получались какие-то лавстори. Ира задумчиво смерила взглядом макушку Толика, торчащую из-за Куруфина, но поспешно велела себе отвести взгляд.
– В жопу, так в жопу, – согласился Роланд. И достал из-под куртки бутылку коньяка. – Ну что, лорды мои и леди. Кажется, мы сегодня мрачно пьем.
