Текст книги "О людях, эльфах и волшебных камнях (СИ)"

Автор книги: Мария Гуцол

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

57

Снаружи крепости глухо рокотал орочий барабан.

Воинство Ангбанда надвинулось на Амон-Эреб неотвратимо, как приливная волна. Впереди тролли несли таран, за ними, прикрываясь щитами, шли орки. Рдели костюмы балрогов, почти как настоящий огонь.

– По логике, – сказал Куруфин, – им сейчас должно быть погано сражаться в свете Камней.

– Кархарот спокойно откусил руку Берену, – напряженно отозвалась Лея. – Вместе Сильмариллом.

– Кархарот – это какой-то отдельный сорт тварей, не меряй по нему.

– Кто такой Кархарот? – спросила Ирка, чтобы как-то отвлечься от надвигающегося трындеца.

– Волчара такой здоровенный. Его Хуан победил, хоть какая-то польза была от этой дурацкой собаки.

Таран ударил в ворота. Куруфин выругался. Проговорил потом с мукой в голосе:

– А такая могла бы быть игра, если бы не это долбаное утро.

– Не стрелять по троллям! – кричал кто-то на стене. – Их стрелы не берут.

– Копья! – голос Айфе Ирка узнала.

Таран ударил еще раз, деревянная конструкция крепости вздрогнула. Первый орк вскарабкался на стену по настилу, его встретили мечами, но следующие уже лезли за ним. Кто-то из лучников скатился по лестнице в крепостной двор, демонстративно упал на траву, Куруфин помог оттащить его подальше от сражающихся.

Раннный Серегон доковылял к ним сам. Ирка торопливо склонилась над ним.

– Их там до жопы, – зло выдохнул он.

– Что балроги? – резко спросил Куруфин.

– Ждут.

Орков на стене было уже трое, стручали мечи, и неожиданно Ире совершенно по жизни сталострашно за Айфе с ее ногой. Если не устроит – падать с площадки высоко.

– Ушел! Да, ты, с короной на щите! Ушел! – один с мастеров поднырнул под тканевую стенку, едва не оборвав ее.

Таран бился о ворота с такой силой, что те должны были не выдержать хотя бы просто потому, что строили их из горбыля, на скорую руку, и горбыль был плохой, Димка-Дунадан, пропавший куда-то из лагеря, постоянно ругался по этому поводу.

Упершись в плохой горбыль щитами, ворота держали. Где-то там был и Влад, но Ирка никак не могла найти взглядом его шлем. Барабан снаружи грохотал, лязгало железо, надрывался мегафон.

Потом все как-то неожиданно стихло. Последний орк аккуратно слез с площадки на стене и лег под дерево, всем своим видом изображая мертвый труп. Следом за ним спустился Койрэ и поковылял к лекарям. Ирка глянула на него недоуменно. Неужели, все?

Перевести дыхание она не успела.

– Балрог! – крикнула со стены Танита. – Требует поединка!

А поединок с балрогом – это верная смерть, так погиб Нарион, первый персонаж Влада. Лея прошипела ругательство, вместе с Иркой помогая раненому сесть.

Куруфин, самый искусный из сыновей Феанаро несколько мгновений молча смотрел на собственные перебинтованные руки. Потом поднял, голову, неожиданно спокойный и прямой. Сказал как будто сам себе:

– Ну, столько-то я меч удержу.

Он наклонился, подобрал шлем Койрэ и без спешки пошел к воротам. Маэдрос шагнул наперерез ему, Куруфин остановился. Положил ему на плечо руку, и даже со стороны было видно, как он бережет ладонь и пальцы, старается касаться латного наплечника только запястьем.

– Не нужно, – тихо сказал Куруфин. – Сам подумай, как мне теперь с такими руками. Если мы выстоим. А если не выстоим, то какая разница.

– Щит возьми. – тяжело проронил Маэдрос. И неожиданно шагнул вперед, порывисто обнял брата.

Потом Куруфин вышел за ворота. Гвирит бросилась к стене и еще успела услышать, как он крикнул балрогу:

– Что мне твой пламень! Я держал огонь горячее!

58

Ближе к девяти утра у Ирки сложилось четкое понимание, что их вынесут. Копейщикам со стены удалось убить одного из троллей, но на его место встали двое здоровенных орков, и таран ударил о ворота как будто даже еще с большей силой. Потом снова ожил громкоговоритель и потребовал стоп-игру.

К лекарям с трудом дохромала Айфе.

– Все, жопа, – выдохнула она. – Ворота по жизни уже в хлам. Горбыль говеный. Щас скажут открывать.

– И что? – оторопело спросила Ира.

– И все, – Айфе тяжело привалилась к дереву, отмахнулась от потянувшейся к ней Турвен. – Брат мой Майтимо, конечно, пугает орков до усрачки по этим правилам, но много мы на одном его пламенном взгляде не навоюем. Дайте воды, я щас сдохну.

Ирка закусила губу. Значит, все кончится так. Вся эта странная история, в которой случайно почти получился хороший конец.

У ворот началось какое-то шевеление. Бойцы отходили, перестраивались, Роланд слушал мастера, даже его шлем выражал мрачную решимость. И было во всем этом что-то ужасно неправильное.

– Ладно, – сказала Айфе. – Во всем этом есть какая-то логика. Толкин про надежду и чудо, а не про военную хитрость. А для чуда дом Феанаро как-то рожами не вышел. Но попытка была хороша.

Неожиданно она крикнула в голос:

– Мы погибли, мой друг, я клянусь, это было прекрасно!

Оттолкнулась от дерева, подхватила копье и пошла к воинам перед воротами. Сказала мастеру:

– Я Морифинвэ Карнистир, я не склонился перед Врагом, я выдержал пламень Камней, и пока я жив, я могу сражаться.

Наверное, ситуация у них была безвыходной настолько, что ее даже останавливать не стали.

Через открытые ворота Ирка видела черные орочьи щиты и красные ленты балрогов. И было все это просто до ужаса обидно.

– Орлов бы, – понуро сказал Серегон. – Чтоб прилетели.

Пока Ирка пыталась сообразить, о каких орлах речь, откуда-то из-за деревьев неожиданно донеслось протяжное гудение рога.

– Это еще что? – Серегон аж привстал.

Орки качнулись вперед, потом остановились. Щерился копьями строй защитников Амон-Эреб, Роланд продолжал о чем-то ругаться с мастером. Снова запел чужой рог.

– Не похоже на орков, – голос Леи выдал ее предельное напряжение.

Роланд встал в строй, мастер отошел к тканевой стене, орки продолжали топтаться в воротах. И, кажется, что-то происходило у подножья холма.

Серегон встал, оперся для вида на Иркино плечо.

– Слушайте, – сказал он встревожено, – кажется, они перестраиваются.

Крики и лязганье с дороги донеслись до Ирки почти одновременно с ликующим криком Таниты:

– Это Гондолин! Там знамена Гондолина! Гондолин пришел к нам на помощь!

– Вау, – выдохнул Серегон. – Ладно, я согласен на такую замену орлам.

59

Черный со звездой щит Димки-Дунадана вызывающе торчал в первом ряду среди белых щитов Гондолина. Ирка заметила его почти сразу, когда они спустились следом за воинами Амон-Эреб по склону холма. И все разом встало на свои места – и куда Димка делся, и почему Гондолин, о котором никто ничего не слышал с начала игры, вообще куда-то пришел. Потаенные королевства, как-то так это называлось, Ирка слышала краем уха.

Что вообще происходит, она перестала понимать где-то после крика Таниты. Роланд снова пошел ругаться с мастером, Цемент вообще подошел к щитовикам перед воротами, перебросился с ними несколькими фразами. Орки посовещались и от крепости немного отошли. – Все-таки выходят, – сказала Лея.

– Ну, елки, ну чего я ранен, – выдохнул Серегон.

На дороге кричали, лязгало и стучало. Даже до крепости долетало звучное «Айя!». Из Амон-Эреб вышли молча и сразу же врубились в орочий строй.

Лея вытащила Ирку из крепости чуть позже. Вроде бы помогать раненым, но на самом деле – скорее посмотреть. Вид со склона холма на дорогу отрывался просто отличный.

Тогда-то Ирка и заметила в белом строю черный Димкин щит.

Неподалеку от них благополучно мертвый Куруфин о чем-то разговаривал с Томой. Судя по лицу их «пионервожатой», тема была интересная, и Ирка перебралась ближе. Просто смотреть на сражение оказалось для нее как-то уж слишком нервно.

– И он мне говорит – мол, вы воры, и пришли в ночи, как воры, и украли, как воры, – Куруфин жестко усмехнулся. – А я понимаю, что знаю наизусть все эти речи, и сам честил вором сына Барахира, и что стоит за этими речами, тоже знаю наизусть. Злость бессилия за ними стоит, но надо мной у нее уже власти нет… В общем, пока он трындел, я с него еще два хита снял, с балрога этого долбаного.

– Да, круто получилось, – Тома улыбнулась. – Нам вообще на этой игре с Первым домом повезло, вы замечательные. О! Смотри, смотри, тролля завалили!

– Айя нолдор! – орали в белом строю.

– Айя! – кричали им в ответ, а потом до Ирки донеслось еще:

– Аута и ломе!

– Это значит – да сгинет тень, – Куруфин обренулся к Ирке. – Кажется, мы побеждаем. И наступит утро.

60

– Я благодарен родичу моему Тургону за то, что он прислал подмогу, – сказал Маэдрос здоровенному бородатому мужику, предводительствовавшему войском Гондолина.

Они встретились посреди дороги, где-то среди убитых орков, которые собирались обратно в Ангбанд, среди собственных раненых, лекарей, которые пытались что-то сделать с раненными, и всех остальных, которые тынялись там с разной степенью бестолковости.

Ирка как раз добралась до Цемента, сидевшего на обочине под деревом. Тот сразу же отобрал у нее баклагу с водой, неловко подхватил руками в рукавицах и надолго к ней припал.

– Тургон мертв, – хрипло ответил Роланду мужик и добавил уже Ирке:

– О дева, если ты дашь воды и мне, благодарность моя будет велика как море.

Маэдрос молча ждал, пока он пил. И только потом сказал:

– Скверные вести ты принес мне…

– Туор. Я Туор, сын Хуора из Дома Хадора, и я муж Идриль, дочери Тургона.

– Значит, это тебе я должен быть благодарен за помощь?

– Скорее удаче твоих посланников, которые встретили наших дозорных, – Туор утер усы. – Ну отчасти и мне за то, что я уговорил королеву. Она еще гневается на вас за те давние дела…

– Дунэдель, мой лорд, – громко сказал Ангдол и попытался сесть ровнее. – Теперь понятно, куда он ушел из крепости.

И добавил тише, уже для Ирки:

– Уши надеру засранцу.

– Давай помогу дойти до крепости, – со вздохом сказал Роланд. – Гвирит, разыщи мне Дунэделя.

– Они сказали, что были в Дориате, – Туор переступил с ноги на ногу, брякнуло железо. – Дориат пал. Съезжают на самом деле сейчас, у них поезд рано. В Гавани они не пошли, там под Гаванями была какая-то боевка.

Цемент тяжело повис на плече Роланда, Туор шагнул к нему с другой стороны: – Дай подсоблю. Здоровые у тебя витязи, князь.

– Не тебе, о сын Хуора, жаловаться, – Маэдрос усмехнулся. Толкнул Цемента локтем: – Да не виси ты так на мне. Гвирит, разыщи Дунэделя, он мне нужен.

Отыскать Димку оказалось не так уж сложно. Он лежал в тени под присмотром гондолинских целителей, обмахивался девичьим веером, пытался флиртовать с какой-то смутно знакомой Ирке девушкой и в целом выглядел очень довольным собой.

– Тебя Маэдрос искал, – сказала ему Ирка хмуро – слишком уж счастливой была Димкина рожа. – Пистон вставлять будут, – Дунэдель фыркнул. – А я, между тем, всех спас!

– Да мы сами собирались выходить, – сказала девушка. – У Туора бойцы уже землю копытом рыли. Мы, конечно, задорно поиграли в лазутчиков и разведчиков, но мало.

– Ладно, друг мой Всеславур, пойду я, – Димка начал вставать.

– Удавлю, – коротко сказал означенный Всеславур. Ирка недоуменно моргнула. – Куда идти-то? – спросил Димка.

– Они с Туором пошли в крепость. И с твоим братом.

– С Туором? – девушка тоже вскочила на ноги. – Я с вами. А то юный король у нас… Немного валенок.

Бородатый мужик на дороге валенком Ирке вовсе не показался, но, видимо, это было что-то внутрикомандное.

Уже на дороге она спросила про другое:

– А что не так со Всеславуром?

– Все, – мученически закатила глаза девушка. – Во-первых, имена собственные не переводятся. Во-вторых, я Лаурэфиндэ. На квенья Лаурэфиндэ, на синдарине Глорфиндэль. Переводиться как Золотоволосый. И никакого Всеславура, нахрен.

Димка заржал. Потом добавил:

– Это его в одном из переводов «Властелина Колец» так приложили, бедолагу.

– А переводчик – цезел, – пробормотал Лаурэфинвэ. – О, нефиговая у вас крепость. А воротам звездец, однако. Вовремя это мы.

– Очень, – выдохнула Ирка. – Они уже заходить собирались.

На Амон-Эреб было удивительно людно. Или как это правильно сказать про эльфов? Впрочем, у костра маячил кто-то из давешних гномов, еще оттуда пахло кофе и едой. Ирка вздохнула и повела Димку к залу с высоким креслом.

Против обыкновения, Маэдрос занимал складной стул. На лице у него отчетливо читалось, где он видел орков вообще, и утреннюю боевку в частности. Айфе пыталась как-то умоститься на его троне, что давалось ей значительно сложнее в виду несколько больших объемов, чем у предыдущего обитателя этого сиденья.

– Сам сколотил это чудовище, сам на нем и сиди, – мстительно сказал Роланд.

– Майтимо, – негромко сказал Лаурэфиндэ и склонил голову.

– И я рад тебя видеть живым, – Маэдрос чуть улыбнулся. – Садись. Угощать пока нечем. О гибели Турукано я уже услышал. Что с Дориатом и Гаванями?

Дунэдель неловко вышел вперед:

– Мы были там.

– Рассказывай. Да не мнись там, я не буду драть тебя за уши за то, что ушел, не спросясь. У тебя для этого есть собственный лорд и собственный кано.

Карантир выразительно хмыкнул. Гвирит пришлось прикрыть рот рукой, чтобы спрятать улыбку.

– Дориат пал, – Дунэдель опустил голову. – Мы встретили нескольких нандор в лесу, они сказали, что выжившие ушли в Гавани. Ни Диора, ни его королевы среди них не было, судьба Камня неизвестна.

– А по жизни, – Димка оперся локтем на плечо Лаурэфиндэ, севшего на лавку рядом с Туором, – Они уже сворачивают лагерь и не играют. Те чуваки, короче, которых мы видели у Гаваней, вначале пришли к ним, но там воевать было не с кем. Те, кто еще играет, ушли по тайному ходу.

– Ангбанд был здесь, – Айфе предприняла еще одну попытку усесться на троне, потом плюнула и перебросила ноги через подлокотник. – Значит, вастаки, может, вместе с Лотланном.

– Мы к Гаваням не полезли, но издали похоже, – кивнул Димка.

– Что у тебя с лицом, о Карнистир, – спросил вдруг Лаурэфиндэ-Глорфиндэль.

Карантир криво усмехнулся. Опустил ресницы, потом глянул на витязя из Гондолина в упор: – Да, я был пленен. Нет, в моей свободе нет воли Моргота.

– Я бы с радостью поверил тебе, – Лаурэфиндэ вздохнул. – Но знаешь ли ты, кто убийца твоего родича Турукано?

– Туор сказал, что Маэглин, сын Аредэли, – ответил за Карантира Маэдрос.

– Это правда, – Лаурэфиндэ выдержал взгляды обоих лордов. – Но успел ли он рассказать тебе, что перед тем Маэглин был пленен и не выдержал пыток? Что короля он убил по наущению Ангбанда?

– Ха! – веско сказал Туор. – По собственному скотству он короля убил, чтобы добраться до его дочери…

Лаурэфиндэ положил руку ему на плечо, словно просил замолчать. Туор запнулся.

– Перед черным троном мне не преминули сказать, что один из моих родичей отдал себя в его власть, – улыбка Карантира стала злой. – Но я подумал на другого своего племянника.

– А ты сам? – прямо спросил Лаурэфиндэ. Гвирит беззвучно охнула.

– Поднимись на башню, – неожиданно сказал Маэдрос. – И ты, Туор, сын Хуора, тоже. Поглядите, что мы забрали из Ангбанда, когда пришли вызволять Карнистира. Куруфин сжег себе руки, когда попробовал удержать их в руках. Карнистир – нет.

– Вы что, – Туор аж подался вперед, – сперли Сильмариллы?

Айфе ухмыльнулась:

– Да, а что?

61

Четыре часа спустя они сидели на рюкзаках под стеной. Каким образом им удалось за это время свернуть палатки и запаковать рюкзаки, Ирка до сих пор не очень понимала. Едва ли этот трюк был бы вообще возможен без Цемента с его параноидальным стремлением контролировать время. Толик тормозил, Дима желал общаться с остающимися, Влад отчаянно зевал, а от Айфе просто не было никакого толку, отчасти из-за ноги, отчасти потому Айфе хотелось спать, тусить с братьями и пить с гномами, и совсем не хотелось уезжать.

Но Цемент смог. Барахло отправилось по рюкзакам, сдулись грибы палаток, а вместе с этим словно начали развеиваться чары, сделавшие на три дня растрепанную Светочку-Айфе хмурым, решительным Карантиром, раздолбая Толика – прекрасным Келегормом, а Влада, хорошего парня, но ничего особенного – отважным героем.

Впрочем, кое-что все-таки оставалось, и из-за этого чего-то Ирке упрямо мерещилась грозная тень на знакомых лицах.

На крепости, почти у них над головой матерился Хельги, снимая с башни знамена на швабрах. Крепость смотрела пустым проемом ворот, и Ирке неожиданно стало грустно вот так уезжать, оставив на этом холме почти целую жизнь.

Ждали Андреича, Андреич запаздывал. Цемент время от времени порывался ему звонить, Толик устало просил его не дергаться больше необходимого. Айфе вслух прикидывала, кого бы пристроить к переноске до дома рюкзака, а заодно и ее самой.

Роланд вышел из крепости, принес кофе Цементу и Айфе, сел на землю рядом. Он собирался ехать в ночь, чтобы выспаться перед дорогой. Айфе пристроила голову у него на плече. Зудели комары, из крепости донесся тихий голос арфы, словно последний призрак развеивающегося волшебства.

– Я тут с нашим Туором поговорил, пока вы собирались, – неожиданно сказал Роланд. – Он на «Между пламенем и слезами» регионал людей.

– И что? – Айфе даже оторвалась от его плеча, на котором, кажется, намеревалась заснуть.

– В общем, у них вчера снялась команда, локация почти пустая, ключевые роли горят, мастерская группа… в некотором афиге. Он звал, но мы сами не потянем, локация большая.

– Люди, – задумчиво протянул Толик. – Даже не знаю.

– Вроде он мужик толковый, этот Туор, – так же задумчиво сказал Цемент. – Вроде.

– Так, – Айфе села ровно. – Что за роли?

– Выбирай сама, Хуор или Морвен. За мной предварительно Хурин. Если соберу локацию.

– Это кто вообще? – тихо спросила Ирка у Влада, который аж подобрался и придвинулся ближе к разговаривающим.

– Хурин – князь Третьего дома людей. Хуор его брат, Морвен – жена.

– Душа моя, – Лея оторвалась от смартфона и переписки с мужем. – Прочитай книжку. Она стоящая.

– Мы же поедем, да? – спросил Влад, не понятно, то ли у Ирки, то ли у Айфе.

– Хуор, конечно! Что за вопросы дурные, о возлюбленный мой брат? – кофе из чашки Айфе плеснул ей на штаны, она не заметила.

Образ прекрасной солнечной Абхазии перед Иркиным внутренним взором медленно таял в дымке несбывшегося, но, кажется, это было не так уж и плохо.

Конец

.