Текст книги "Дети Нитей. Великие Дома"

Автор книги: Мария Вилонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Серион. Глава 6

Мастер ждал нас в своем кабинете. Я любил эту комнату под самой крышей одной из Черных башен Дома, с ее удивительным, высоким сводчатым потолком. Полукруглое помещение, отделанное ореховой доской, тяжелые темно-зеленые шторы на окнах, огромные книжные шкафы, полностью забитые редкими изданиями и старинными рукописями из личной коллекции Сэддока и его предшественников, очаг с изящной кованной решеткой у стены, радостно потрескивающий дровами. И просто потрясающий вид на Серые горы, вид, от которого у меня каждый раз перехватывало дух.

Мы с отцом и Эльином расселись, подчиняясь приглашению хозяина кабинета, перед его столом. Первым делом, Сэддок не упустил, конечно, возможности меня подколоть:

– Видимо, пришла, наконец, моя очередь получить послание от загадочного господина Равела?

Не сомневался, что он оценит. И сразу же поспешил его горячо заверить, что на самом деле он должен был быть первым, но я тогда еще был слишком юн, и обо всем договаривались без меня.

– Итак, Алво, – мастер положил сплетенные пальцы рук на стол и слегка улыбнулся, – я полагаю, что у тебя есть для меня новости?

Я коротко вздохнул, готовясь к грядущему, и мягко его поправил:

– Для четырех Великих Домов, мастер Сэддок.

– Ты еще не сообщил их другим своим учителям, верно? – С затаенной насмешкой уточнил Сэддок.

Я внимательно оглядел его, осознавая всю силу моей привязанности к этому человеку, и твердо сказал:

– Не сомневаюсь, что вы сможете объяснить все гораздо лучше, чем могло бы получиться у меня, и хотел бы надеяться в этом на вашу помощь.

Он, чуть склонив голову, коротко усмехнулся:

– Продолжай.

– Мастер Сэддок, я бы хотел объявить об основании собственного Дома, – произнес я настолько спокойно, насколько это было возможно в моем состоянии.

Я понимал, что скрыть от мага Разума уровня Сэддока своих эмоций я бы не смог при всем желании. Понимал, что он прекрасно знает, как меня сейчас разрывает от страха и отчаянья, даже если мой голос звучал спокойно, а сам я излучал исключительно уверенность. Осознавая это, я видел, как многое во всем этом разговоре может пойти не так, как я надеялся. Что Сэддок может зацепиться за мои чувства и узнать об алхимиках и моем плане куда раньше, чем я получу его обещание защиты. Это была самая слабая часть моего решения, его максимально уязвимое место. Риск, на который я шел абсолютно осознано, надеясь сохранить для себя, Райледа и моих людей, которых так отчаянно сейчас хотел уберечь от крайне недружелюбного мира и гнева Великих Мастеров, общность именно с ним, моим учителем. Хотя бы на какое-то время, продолжительность которого, естественно, будет выбирать он сам.

Сэддок чуть прищурился и внимательно изучал меня несколько долгих секунд, явно размышляя над тем, что все это значит и как теперь со мной поступить. Наконец, абсолютно спокойным голосом он произнес:

– Я слушаю.

– Я прошу с этого момента считать Дом Райлед официально созданным, – сказал я, внутренне недоумевая, почему мастер даже не попытался выяснить, что именно я задумал, имея на это абсолютно все возможности.

Сэддок слегка улыбнулся названию. Ничего, всего через пару поколений эта шутка перестанет быть забавной.

– И я прошу выполнить обещание о поддержке и защите, которые вы мне дали, – закончил я, напряженно вглядываясь в его лицо.

Я совершенно не понимал, почему он позволил мне произнести эту фразу. Почему, с самого начала увидев, что все пошло далеко не по плану Великих Мастеров, он не стал менять нужный для меня исход разговора. Он мог это сделать, мог легко и просто заставить меня раскрыть свои секреты в любой момент. Учитель прекрасно знал, как я к нему отношусь, так же, как и знал, что скрыть что-то именно от него я не смогу по определению. Но он принял решение помочь мне. Сейчас я судорожно пытался найти ответ на вопрос «зачем» на его как всегда совершенно спокойном и сосредоточенном лице.

– От имени Великого Дома Серион я приветствую вас, мастер Алво, и повторяю вновь, что мы готовы оказать поддержку вашему молодому Дому и гарантируем его защиту. Не так ли, генерал Равел? – Сэддок бросил на отца короткий, ироничный взгляд.

Вот теперь до меня дошло. Он понял, что папа был частью моего плана. Мастер не уловил от генерала ни капли эмоций, когда я озвучил, зачем пришел, а не-маг от Сэддока не смог бы скрыть чувства даже за самым каменным лицом в мире. В случае с отцом эти чувства должны были быть очень сильными, не знай он об истинных масштабах того, чего хотели от меня учителя. По той простой причине, что папа ничего не доложил ему и поддержал меня, он имел полное основание полагать, что я не задумал чего-либо, угрожающего безопасности Сериона или другим Великим Домам. Так что мастер развязал мне руки, позволил принять решение, которого от меня и ждали, только позже. Он не догадывался и не мог знать, кого именно я собираю вокруг себя, но доверился своему генералу, милосердно позволив мне выиграть, раз уж я так этого хочу.

– Можете не сомневаться в наших солдатах, мастер Алво, – с абсолютно непроницаемым выражением лица заявил мне отец. Вернее, уже просто Рэйо.

Я четко ощутил, что теперь остался один. Да, Сэддок помог мне сделать то, что я задумал, но это совсем не означало, что дальше он станет проявлять ко мне то же великодушие. Подробнее узнать у отца, что он думает по поводу произошедшего здесь сегодня, я уже не мог, понимая, что теперь о моих расспросах станет незамедлительно известно мастеру. Страх, боль и отчаянье захватили меня с новой силой, окончательно похоронив остатки недоумения и любопытства к тому, что именно побудило Сэддока не мешать мне, под всей своей непомерной тяжестью.

– Обозначь границы твоего Дома, Алво, – терпеливо подсказал Сэддок, когда посчитал, что молчание, полное моего горя, уже слишком затянулось.

Я огромным усилием воли заставил себя собраться с мыслями и вернуться к разговору.

– Леса между южными границами Сериона и северными границами Сууледа мы хотели бы видеть своими землями, – произнес я, пытаясь угадать реакцию мастера на мою просьбу. То, что это была именно просьба, я ни секунды не сомневался, но и не собирался наглеть. – На запад мы не пойдем дальше левого берега реки Гар, так как знаем, что там находится территория, на которую претендуют Дома Дех-Рааден и Хэйлед.

Сэддок, прищурившись, внимательно смотрел на меня. Он знал, что это за место. И кто там живет.

– Я передам мастерам твою просьбу, и каждый из них лично примет решение, возможно ли это, – кивнул он, наконец. – Дом Серион, соответственно, готов согласиться на такие границы.

Мне стало чуть легче от того, что мастер уже дважды меня за сегодня поддержал. Не знаю, догадался ли он сейчас, кого именно теперь называют райледами. В конце концов, он вполне мог посчитать все это простым совпадением и моим личным желанием сохранить для себя хоть какую-то крупицу своей прошлой жизни.

Ни на отца, ни на брата я все это время не смотрел, полностью сосредоточившись на разговоре с Сэддоком. Я не видел сейчас их лиц и не был пока уверен, что готов увидеть. Их эмоций я все так же не улавливал, в принципе. Эмоций Сэддока я не мог почувствовать, так как его кокон мага Разума был гораздо плотнее моего, а стало быть, ему от меня скрыть чувства, при желании, ничего бы не стоило. А желание это, впервые за все время нашего знакомства, у него сейчас было – с того самого момента, когда я вошел в кабинет. В этом информационном голоде, полном боли от расставания с близкими, я был абсолютно потерян.

Мастер продолжал внимательно меня разглядывать, слегка склонив голову вбок и держа перед собой переплетенные пальцы. В его глазах я видел странное выражение, словно он любовался своим выросшим воспитанником, но я сомневался, что сейчас такое вообще возможно, поэтому предпочел отнести это ощущение к ошибке собственной мнительности, ищущей в рухнувшем для меня мире хоть какую-то капельку надежды.

– Что ж, Алво, – наклонившись ближе, Сэддок коротко усмехнулся. – Я бы очень расстроился, если бы мой ученик не догадался, что именно на самом деле от него требовалось. Потому, полагаю, ты так поспешил, опасаясь, что мы можем помешать тебе создать собственный Дом. Теперь, когда он создан, ты можешь, наконец, со спокойной совестью выполнить именно то задание, которое тебе было дано. И мне действительно не терпится узнать, кто же та сила, ради которой ты решился так скоропостижно разорвать все связи с собственной семьей и Серионом.

– Алхимики, мастер Сэддок. – Я печально ухмыльнулся. – А мой так называемый дар – всего лишь наследство моей бабушки.

Сэддок откинулся на спинку стула и, прищурившись, со странным веселым азартом смотрел на меня. Я практически видел, как все те мысли, что формировались и крепли во мне не одну неделю, пролетают в его голове за считанные секунды.

– Великий Дом Райлед. – С широкой улыбкой сказал он, наконец. – Красиво.

Я внимательно изучал его лицо и чувствовал, что мне сейчас хочется очень быстро сбежать от этого ироничного взгляда.

– И ты пришел именно ко мне, чтобы обезопасить себя от возможного гнева остальных Домов армией Равелов? – Насмешливо уточнил он, приподнимая бровь.

– Я пришел именно к вам, потому что никогда не забывал, кем был я сам. И кем был мой учитель, – грустно отозвался я.

– Алво, твой учитель не перестает являться таковым только потому, что ты нашел собственных учеников, – ехидно заметил мастер.

Я опустил глаза, даже не осознавая, что могу на это ответить. Подобные фразы, по моему мнению, были хороши где угодно, кроме политики. Здесь Сэддок стал моим соперником, пусть и обещавшим мне помогать. Какое-то время.

– Генерал, – произнес мастер задумчиво, – оставьте нас наедине.

Отец и Эльин молча вышли из кабинета. Я на них так и не посмотрел.

– Алво, – позвал Сэддок, когда закрылась дверь, – я не собираюсь мешать тебе и твоему Дому.

Я поднял на него глаза в мрачном ожидании того «но», которое обязательно звучит, когда люди начинают говорить подобным тоном.

– Ты ведь не начал уже считать, что готов сейчас носить титул Великого Мастера? – Уточнил Сэддок с иронией.

– Разве у меня был выбор? – Хмуро осведомился я.

– Разве нет? Или ты боялся, что все Великие Дома разом устроят охоту на алхимиков, когда ты нам все расскажешь?

Я предпочел промолчать. Охота с целью заполучить себе или уничтожить, чтобы не достались другим, стала бы обязательной частью программы. Уверен, мы оба в этом не сомневались.

– Они ничего не сделают твоим людям. – Сэддок смотрел на меня, приподняв бровь.

– Потому что у меня пока есть Равелы? – с горькой иронией произнес я, решив, что делать вид, будто ничего не произошло и мы общаемся, как раньше, мне уже почти физически больно. – Какое-то количество времени, пока Великий Дом Серион не решит, что полностью исполнил обещание?

– Потому что, если ты неожиданно вспомнишь о правилах хорошего тона, – ехидно ответил Сэддок, – то, возможно, догадаешься обратить внимание и на формулировки.

Я нахмурился, не понимая, к чему он ведет.

– Или тебе уже неинтересно считать меня своим учителем? – Насмешливо уточнил мастер.

– Я был бы счастлив, если бы мог считать вас им всю оставшуюся жизнь, – печально отозвался я. – Будь у меня такая возможность.

– Единственный, кто остается с новым мастером, Алво, это его учитель. – Сэддок тяжело вздохнул. – И мастер-союзник, если таковой имеется.

Я молча уставился на него, чувствуя в своей голове совершеннейшее опустошение.

– И раз уж ты так удачно пришел именно ко мне со своим Великим Домом, думаю, ты не откажешь мне в помощи. – Мастер смотрел на меня с хитрой улыбкой. – Я собираюсь, видишь ли, вырастить сам себе союзника для Великого Дома Серион.

– Вы объявите меня своим союзником? – тихо переспросил я, не в силах поверить в такое счастье.

– У тебя были другие планы? – он приподнял бровь.

Я быстро замотал головой.

– Тогда жду тебя завтра в девять. У нас впереди много работы. – Абсолютно спокойным, будничным тоном предупредил мастер.

В коридоре меня дожидались отец и брат. Я, наконец, посмотрел на их мрачные лица и с тяжелым вздохом привалился спиной к прохладной стене. Хорошо, теперь остается только работать.

Отец схватил меня за локоть и потащил к лестнице:

– Не здесь, мастер Алво. Ты больше не можешь считать это место своим домом.

Серион. Глава 7

Мы вернулись в особняк, который до недавнего времени я с полным правом, как и Серион, считал своим домом. В дороге молчали, думали каждый о своем. Я – старался не думать вовсе, слишком отвратительные мысли лезли теперь в мою голову. Над словами Сэддока, очень важными словами, которым я пока несколько опасался, все же, доверять, я твердо решил поразмыслить позже, когда хоть немного приведу в порядок свои чувства по отношению ко всему, свершившемуся сегодня. Я и на трезвый спокойный рассудок обычно не отличался объективностью, а с тем хаосом, что творился во мне сейчас, всерьез опасался нанести своими решениями непоправимый вред моим людям.

Уже в холле у лестницы отец обернулся ко мне и как-то по-особому тяжело произнес:

– Ты можешь оставаться гостем в этом доме столько, сколько необходимо, мастер Алво. В случае, если что-то понадобится, ты знаешь, к кому обратиться.

– Спасибо, – я с трудом улыбнулся и, почувствовав, как, помимо моей воли крепко сжимаются зубы, все-таки заставил себя закончить: – Генерал Рэйо.

Отец вздохнул и, мрачно кивнув, ушел наверх, в свой кабинет. Такую знакомую и, одновременно, такую чужую для меня теперь комнату за массивной дубовой дверью. А я молча смотрел ему вслед – этому человеку, с которым мы так много ссорились раньше и так неожиданно легко нашли общий язык теперь. Человеку, который стольким помогал мне, даже когда я не знал и по определению не способен был оценить. Смотрел и чувствовал такую боль, что хотелось выть.

– Мастер Алво, – с тяжелым вздохом Эльин положил руку мне на плечо, – если я могу чем-то вам помочь…

Перестать называть меня этим бездновым мастером, например. Но я знал, что это не в силах брата.

Я обернулся, краем глаза замечая свое отражение в зеркале – бледное лицо и сведенные скулы, и вздохнул:

– Все в порядке, просто… Дай мне немного времени, ладно? Я хочу прогуляться, один.

– Вы знаете, где меня найти. – Коротко кивнул брат. Он старательно избегал смотреть на меня, точно так же, как и я до этого, глядя куда-то в сторону кабинета отца.

Но я почувствовал его взгляд, когда шел к двери. Я заставил себе не оборачиваться, потому что не в силах был сейчас посмотреть ему в глаза и не найти там ни капли той веселой насмешки, с которой Эльин предпочитал обычно общаться со своим младшим братом.

Я вновь позволил себе заблудиться на улицах родного города. Шел куда-то вперед, прячась в узких переулках от людей и случайных взглядов. Не замечал направлений и не запоминал поворотов, просто шел, чтобы идти. Потому что не хотел дать моим мыслям и чувствам догнать меня. Я знал, что пока двигаюсь, один на один с Серионом, они тихо лежат на самом дне сознания, но стоит остановиться, хоть немного замедлить шаг, и они набросятся на меня с новой силой, поглотят целиком и размажут о землю то немногое, что осталось в этом мире от человека, которым я был еще вчера.

Начался дождь. Тот самый мелкий, противный, когда все вокруг словно покрывается призрачной дымкой крошечных капель. Когда тебе вроде не нужно, да и не хочется еще, от него прятаться, и его абсолютно бесполезно пытаться переждать. Ты идешь в него, покрываясь липкой холодной пленкой мороси с ног до головы, пробираешься сквозь его туманное нутро с единственной мыслью – скорее бы это закончилось. В таком дожде совершенно невозможно думать, грустить, радоваться, злиться – можно только идти к той цели, которая оказалась для тебя так важна, что заставила войти в эту пелену, а не пересидеть до более приятной погоды в тепле, с бокалом вина у потрескивающего камина. Я неоднократно замечал, что в таком дожде ты вымокаешь словно изнутри, иначе и, почему-то, гораздо сильнее, чем в любом другом.

Я нашел ближайшую таверну и, купив кружку меда, уселся за самый отдаленный столик в углу, который смог найти. Людей в это время было еще немного, и я был благодарен судьбе хотя бы за такой крошечный подарок. Я пил свой мед, крайне медленно, не ощущая ни его вкуса, ни алкоголя, и всеми силами старался отбивать атаки мыслей, терзающие мой уставший мозг. В конечном итоге я сдался и погрузился в созерцание Нитей. Алу-Ша прав – это потрясающе успокаивает.

Не знаю, сколько часов я так просидел, перед полупустой кружкой, но, когда вернулся в реальность, уже стемнело и дождь стал сильнее. Меня привело в чувство то, что в таверну, гогоча и создавая очень много шума, ввалилась группа стражников. Пересменок. Уже так много времени. Ребята сдали свои посты и решили отдохнуть и согреться здесь за кружечкой доброго меда. Заметив меня, солдаты поклонились, а в их улыбках и эмоциях читалась просто невероятная гордость за свою службу и затаенная радость от того, что на сегодня она завершена с честью.

Я кивнул и улыбнулся им в ответ, слегка приподняв свою кружку. На сердце стало немного легче – я понимал, что для них я все тот же Алво, их Алво, капитан специального отряда боевых магов, а не какой-то непонятный чужой мастер. Они еще не знали, еще, в принципе, не могли знать. Да и узнай, велика вероятность, что ничего не изменится. Солдатам было глубоко без разницы на все эти традиции и правила, которыми связывают себя маги и Великие Дома. У них был устав, согласно которому, я – их офицер и командир, всегда, до самого моего последнего вздоха. А со всеми этими нормами и законами политики пусть разбирается командование, если им требуется. Тот факт, что я какой-то там хэдден, дейлед и, собственно, даже серионец, солдаты игнорировали с непробиваемым спокойствием. Приказа не было – значит, не гражданский. Свой. И точка. Я мог сомневаться в чем угодно в этом сумасшедшем мире, не доверять никому и ждать подвоха от каждого, но в том, что приказа не будет никогда, я был уверен абсолютно.

Я вздохнул, глядя в окно на струи дождя. Подсознание услужливо подбрасывало мне картинку – круг, разделенный на четыре равные части, воспоминание из другого дождя и другой жизни, к которой я только что, еще на миг, прикоснулся при встрече с солдатами. Жизни, где верность незыблема, а клятвы нерушимы. Все, включая мою собственную. От этого мне стало еще немного спокойней и легче, потому что я не забыл слов, сказанных отцу, и не собирался, не имел никакого права делать теперь вид, что их не было.

Наконец, более-менее приведя в порядок мысли, я нашел в себе силы покинуть таверну и направиться обратно в особняк. По дороге я вымок насквозь, и все мое существо сосредоточилось исключительно на желании переодеться. Конечно, я мог бы сплести Нити, но… Катилось бы оно в бездну, а?

Когда я, промерзший до самых костей, скорее даже не вошел, а втек в холл, отмечая свой путь грязными лужами, то обнаружил Эльина, который, видимо, давно меня ожидал. Пока я пытался как можно лучше вытереть сапоги, чтобы не залить грязью полдома, брат, очень медленно, тяжело произнося слова, сказал:

– Мастер Алво, генерал очень бы хотел поговорить с вами. Пожалуйста, встретьтесь с ним, если возможно.

– Сейчас? – Я бросил быстрый взгляд на часы. Было начало одиннадцатого.

– Когда вам будет удобно. – у брата свело скулы.

Бездна, как же я мечтал еще хоть раз услышать эту вечно раздражавшую меня раньше фразу «отец вызывает, срочно», заставлявшую немедленно, в любое время дня и ночи, бросив все свои дела, лететь бегом в кабинет к папе. Эльин, можешь не сомневаться, ту вежливую муть, которую ты, видимо, придумывал и не раз прокручивал в голове на предмет изъянов в словах и интонациях, пока меня не было, я ненавидел ничуть не меньше, чем ты сам.

– Пожалуйста, передай генералу, – я почувствовал, что меня начинает до тошноты коробить от этих витиеватых дифирамбов, – что я подойду, как только переоденусь.

Говорить подобным образом мне было не просто тяжело, а практически больно. В кабинетах мастеров – пожалуйста, там я еще и не так умел. Но… бездна, нет, не здесь! Не в этом доме! Не с этими людьми!

В комнате я стащил с себя промокшую одежду и аккуратно развесил на спинке стула. Парадный мундир теперь нуждался в основательной сушке и чистке, и я собирался завтра этим заняться, хотя, в общем, уже и незачем. Но мне было плевать – я злился, и злился сильно. В первую очередь на себя, а затем уже на весь мир, состоящий из таких дурацких законов и правил, из-за которых ты не можешь доверять никому, даже самым близким людям.

Я надел свой повседневный мундир. Да, это было грубо, очень грубо, но… Не катилось бы оно все в бездну, а? Я Равел, и даже если право рождения у меня способны отобрать, то мою клятву, что армии, что отцу, никто и пальцем не посмеет тронуть. И со своим отцом я буду говорить, как со своим генералом, раз уж вы, маги, так принципиально желаете отнимать у мастеров их семьи и рвать все связи с нормальной, обычной жизнью. А если папе или Эльину мое решение по каким-то удивительным причинам не понравится, то потерпят. По статусу я теперь был гораздо выше, чем они.

Подгоняемый этими мыслями, которые на самом деле придавали невероятное количество сил и решимости, я пришел к кабинету.

– Генерал Равел, разрешите войти? – Замерев на пороге, я предпочел доложить о своем визите.

Эльин был тут, стоял за правым плечом отца, скрестив руки на груди, мрачный и злой, кажется, не меньше меня.

Сам отец сидел за столом и на его скулах перекатывались желваки. Он окинул меня тяжелым взглядом, останавливаясь на мгновение дольше, чем требовалось, на форме, и я заметил быструю, злую ухмылку на его губах. Несколько очень долгих секунд мы смотрели друг другу в глаза, затем он коротко кивнул на стул, не приглашая, а приказывая сесть.

Я неожиданно очень четко ощутил, что в отце весь день крепла и бурлила та же ярость, что и во мне. Гнева Рэйо Равела следовало бояться не меньше, чем гнева его матери, Иды. Но в моей душе неожиданно воцарилось такое колоссальное спокойствие, которого там не бывало уже очень давно. Отец злился не на меня, а значит, мы все еще на одной стороне.

– Значит так, – он поднялся на ноги и, опираясь на стол, навис надо мной, – для всего мира ты можешь быть мастером, хоть обычным, хоть великим, мне плевать. Ровно до тех пор, пока ты не пересекаешь порог этого дома. Здесь свои законы, и ты им подчинишься так же, как остальные. Никто здесь не собирается плясать вокруг тебя и общаться, подбирая слова согласно вашим правилам. Здесь действуют другие правила, и тебе они известны, Алво. Я не забыл твоих слов и не собираюсь теперь делать вид, что их не было. Ты – мой офицер, так что будь добр, смирись, что в этом доме к тебе не будут обращаться с положенным тебе уважением. И еще, объясняю первый и последний раз, я, – он ткнул себя пальцем в грудь, – отец. Он, – короткий кивок на Эльина, – брат. Считайте это приказом, капитан Алво.

– Так точно, отец, – немедленно произнес я с ехидной усмешкой.