Текст книги "Дети Нитей. Великие Дома"

Автор книги: Мария Вилонова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)

Дех-Рааден. Глава 4

Все следующее утро я провел, изучая Оккар. Побродив по туннелям и террасам города. я с большим удовольствием выбрался на улицу и направился к северной части горы, где, по словам Денно, находился прекрасный речной грот, любимое место жителей.

Я шел мимо полей и крошечных фермерских домиков, мимо патрулей стражников-магов, мимо будничной суеты предместий самого густонаселенного города на Востоке. Особенной, какой-то по-рааденски размеренной суеты – спешки, полной четкого осознания каждого пункта задачи, которую необходимо выполнить для нормального функционирования всего Оккара. Это действительно был муравейник, где каждый постоянно занят и каждый знает, какую именно работу требуется выполнять конкретно ему, не отвлекаясь на окружающих. Невероятное единение, созданное с одной простой целью – чтобы пещерный город, город-сокровищница, в принципе, мог существовать. За поистине грандиозным архитектурным сооружением, целиком и полностью сотканным магами древности, в отличие от остальных Домов Востока, более простых в плане обеспечения ресурсами и средствами к существованию, стоял не менее впечатляющий ежедневный труд людей настоящего. Детей Нитей и не-магов, которые позволяли Оккару жить, а не обратиться в руины, откуда народы ушли в поисках более пригодного для выживания места под солнцем.

Свернув в очередной раз, обогнув один из многих крутых склонов живой горы, я замер в восхищении, разглядывая монументальные акведуки невдалеке, несущие чистую воду к пашням и городу непрерывным потоком. Артерии Оккара, о которых я много читал, но до этого момента не видел, символ единства человека с неумолимой силой природы. Я подумал о том, что общее впечатление от Дех-Раадена можно составить только так, пройдя сначала по плоскогорью, оценив всю несокрушимую мощь окружающего пространства, смирившись с собственной ничтожностью перед его могуществом, а после попав сюда, к акведукам Оккара. Увидев, что единственный способ выжить в этом не слишком гостеприимном мире – это стать его частью, не бороться с ним, но приспосабливаться, менять то, что в твоих руках и получать странное, неуловимое наслаждение от того, чего ты изменить не в силах. Здесь я по достоинству оценил всю истинную грандиозность Оккара, не его, несомненно, прекрасные туннели и террасы, а совершенно незаметный на первый, поверхностный взгляд, символ, который являлся пещерный город на самом деле. Не победы над природой, которую в засушливом, тоже не слишком пригодном для жизни Кэросе с помпой и вычурностью праздновали гордые хэддены. А единства с силами, одолеть которые не во власти человека. В общности друг с другом, в немой, привычной ежедневной борьбе с самими собой – борьбе, дающей Дех-Раадену невероятную мощь. Могущество союза не двух магических школ, а людей и мироздания, в котором, единственном, кроме Сериона и его армии, те, кто не способен плести Нити, но вносил неменьшую лепту в поддержание существующего порядка вещей, их упорный размеренный труд ценились и оберегались магами ничуть не менее рьяно, чем собственное искусство. Здесь не-маги Оккара считались такими же членами Дома, как те, кто умел плести Нити, со всеми вытекающими отсюда привилегиями.

Мне в голову пришла странная мысль – а так ли несчастен здесь мальчишка, разжигающий фонари и печи в одной из таверн города. Смысл существования которого не менее важен для этого места, чем работа Великих Мастеров. Все они: и властители Оккара, и сам мальчик, с радостью рассказывающий о том, что ему позволили обучаться, чтобы приносить пользу своей родине, на самом деле это знали. Понимали, что, выполняя совершенно разную на первый взгляд работу, они являлись частью единого целого, где любой элемент одинаково важен и нужен, и каждый готов к своему труду. Нет, это не повлияло на мои вчерашние выводы, не сделало мир менее жестоким для простых людей, не имеющих ресурсов для того, чтобы стать большим, чем они являются по праву рождения. Зато позволило в полной мене оценить ту готовность подчиняться обстоятельствам, приспосабливаться под них, следовать долгу, которые много лет в меня вбивали в академии Равелов. Только истинный их смысл я оценил теперь, глядя на город, который вообще не должен существовать в мире, и людей, творивших его, несмотря на собственные желания и амбиции. Именно в этом была истинная природа рааденов и дейледов, а не во внимательности и умении сохранять контроль над ситуацией. Каждый из них всего лишь принимал свое место в мире и умел его по достоинству ценить. Я догадывался, что без вчерашнего разговора с мастерами, без тех выводов и мыслей, которые наконец-то пришли в мою голову уже в конце путешествия, я не смог бы понять и осознать той картины, что открылась мне теперь.

В поисках входа в речной грот я с затаенной улыбкой думал: не специально ли Денно направил меня сюда, к месту, неотмеченному ни одним путешественником в Оккар и неописанному в путеводителях. Не было ли это первым уроком моего будущего учителя, призванным показать мне, частью чего я собираюсь стать, и позволить сделать самостоятельные выводы по поводу моего к этому отношения. Если так, то Денно и Суину они должны были бы понравиться, только я не собирался заводить с ними этого разговора, понимая, что молчаливая готовность выполнять любые возложенные на меня задачи будет лучшим ответом на подобный урок.

Вход я нашел довольно быстро, но, все же, ориентируясь скорее на Нити, чем на собственные глаза. И теперь стоял перед небольшой речушкой, почти ручейком, со звонким журчанием бегущим по отполированным до гладкости камням. Она брала начало где-то в горе, пробившись к солнцу через не слишком большую расщелину в камне. Я аккуратно пролез внутрь.

В пещере не было искусственного освещения, только потоки дневного света проникали сюда сквозь небольшие трещины и дыры в своде. Я уселся на камни рядом с речным истоком, закрыл глаза и прислушался к журчанию воды.

В этом месте, на удивление простом после Оккара, была какая-то своя магия. Здесь не осталось и следа от человеческого шума и суеты, и, почему-то, совершенно невозможно было размышлять, несмотря на всю кажущуюся обыкновенность этой пещеры. Но в моей голове сейчас не осталось ничего, кроме мерного стука капель. Я открыл глаза и взглянул на Нити. Ни малейшего присутствия людей я не обнаружил, словно не было над головой огромного города. Тут царили только прохлада, толща желтых камней, запах сырости да гипнотизирующий звон воды.

Когда я вернулся в таверну, чувствовал какое-то странное опустошение, абсолютную умиротворенность. Оставшийся час до испытания я просидел на полу комнаты, медитируя и по крупицам изгоняя из себя этот непривычный мне покой. Ощущение, так необходимое жителям Оккара в их ежедневных заботах и так вредившее мне, магу Разума, для которого эмоции и чувства, что свои, что чужие, были важны как воздух. Без них я барахтался в непонятном для меня мире, словно слепой котенок, и это пугало, заставляя всеми силами бороться с нахлынувшим умиротворением. Эти неизвестные мне прежде ощущения стали еще одним уроком, позволившим осознать, что универсального ответа единения с природой не было и нет. Что мне еще только предстоит найти свой личный баланс между всеми теми странными и непохожими друг на друга свойствами моей неуемной личности, которые способствовали моему плану и делали меня частью каждой из пяти школ магии Востока, но пока еще явно не были готовы мирно сосуществовать в одном человеке.

Когда в дверь постучали, я уже вернулся в свое нормальное состояние и испытывал по этому поводу невероятное ликование.

Раадены и дейледы ждали в небольшом зале, в том же коридоре, где, через пару массивных дверей, скрывался кабинет мастеров. Самих Денно и Суина на испытании не было, но мне сообщили, что, независимо от исхода экзамена, они встретятся со мной сразу по его завершению.

Насколько я понимал, передо мной сейчас собрались по несколько учителей и директора обеих школ. Я с интересом рассматривал их, а они, в свою очередь, довольно скептично поглядывали на меня. Как и остальным Детям Нитей, этим людям было сложно свыкнуться с мыслью, что они сейчас должны будут экзаменовать серионца – мага, по определению не способного прикасаться и, тем более, плести что-то, помимо Разума. Еще сложнее – что один и тот же человек собирается доказывать свое право на владение сразу двумя видами магии стихий.

Директор школы Дейден вежливо спросил, с чьих именно заданий я желаю начать. Он просто источал в пространство ощущение нереальности и абсурдности происходящего, хоть и пытался этого не показывать. Но, стоит отдать ему должное, у него очень хорошо получалось контролировать эмоции, и он мог бы даже действительно скрыть весь свой скепсис, если бы я не был серионцем.

Я не менее вежливо ответил, что очередность не имеет ровным счетом никакого значения, но, если уважаемые учителя Дейдена желают, я могу начать с них, так как им дальше, в итоге, придется возвращаться к своим основным заботам и школе. Директора переглянулись и одновременно кивнули.

Я не стану уделять внимания экзамену, подготовленному для меня в этот день. Задачи, предложенные для решения, не были сложными или требующими особых усилий, и, честно говоря, не слишком отличались от вчерашней проверки Суина. Думаю, это было что-то вроде местных выпускных заданий, и любой старшеклассник, не проспавший хотя бы половины занятий, с ними бы справился.

По окончанию испытания директор и учителя Дейдена покинули зал, пообещав передать свои рекомендации мастеру Суину, а я перешел в заботливые руки рааденов.

Маги Земли, прекрасно понимая, что с этого момента я уже являюсь частью семьи Дех-Рааден, смотрели теперь с большей теплотой. Они даже предложили несколько минут для подготовки и отдыха, чего явно не планировали делать заранее. Я оценил этот порыв, но отказался, ссылаясь на то, что не смею отнимать у них времени больше, чем того требует ситуация. С этим экзаменом я справился так же быстро, как и с предыдущим.

Мы с рааденами расстались довольными друг другом. Уходя, директор школы попросил подождать здесь, в зале, пока за мной не пришлют мастера. Оставшись один, я со вздохом опустился на ближайшую скамейку из тех, что были расставлены вдоль стен по всей комнате, и закрыл глаза.

Ну вот и все. Дальнейшая встреча с мастерами – чистая формальность. В этот самый момент, в этом самом месте я стал первым и единственным членом всех пяти Домов Востока. По этому поводу я теперь, после всего, открывшего мне недавно, не испытывал должной радости и не наслаждался своей победой. Выигран лишь маленький, почти ничего незначащий бой в череде следующих сражений с миром ради тех, кого я осознал своей семьей, не по крови, но по связывающему нас искусству и таланту. Эти узы для меня, как и для всех Детей Нитей, были не менее важны, чем родственные. Абсолютно такую же нежную привязанность я испытывал и ко всем пяти моим школам и учителям, а потому меня теперь очень тревожило, как мастера отнесутся к тому, что я собирался сделать в дальнейшем. Я молил богов, чтобы они вновь сочли меня сумасшедшим и просто махнули рукой на мои идеи, и чтобы ту же реакцию я увидел от отца. Только слишком ясно осознавал, что одно дело – исследовать магию, упиваясь собственной уникальностью, а совсем другое – влезть в политику, основав свой Дом. То, что Дом этот основать необходимо, я был уверен абсолютно – иного пути сделать так, чтобы алхимики стали уважаемыми членами общества и могли заниматься своим искусством, нет и быть не может. Я очень хорошо знал, как именно могут отнестись мастера и отец к подобному поступку, и ни на мгновение не сомневался, что боюсь вовсе не ярости этих людей, а того, что могу потерять их доверие. Что кто-то из них подумает, будто я просто использовал их ради могущества и власти. Меня разрывало теперь от противоречивости всего, что происходит. Но я заварил эту кашу и не мог себе позволить просто оставить алхимиков прозябать в вечной бедности и бессмысленной борьбе с миром за то, чтобы их искусство могло хоть как-то существовать, раз уж мне было известно, кто, на самом деле, маги пяти Нитей, и кем, в частности, являюсь я сам. Теперь, во всей этой ситуации, я уповал лишь на то, что у меня еще достаточно времени, чтобы найти достойный выход из сложившегося положения, сохранить все, что дорого мне в едином и неделимом целом, составляющим мой собственный мир.

Стражник заглянул в зал и пригласил к мастерам. В коридоре я столкнулся с директором-рааденом, спешащим обратно в свою школу. Маг тепло улыбнулся мне и на секунду сжал рукой мое плечо. Теперь я уже не был для него странным выскочкой-серионцем, он видел во мне исключительно раадена, такого же, как он сам. Я отныне и навсегда в его глазах стал частью его семьи.

Мастера ждали в кабинете. Денно сидел, перебирая в руках нефритовые бусы, Суин стоял у окна, заложив руки за спину. Когда я вошел, дейлед обернулся и вздохнул. Я понял, что он, все-таки, волновался, и несколько смущенно ему улыбнулся.

Денно, отложив свои бусы, внимательно осмотрел меня со странным выражением лица, уловить и осознать которое я не успел, так как рааден крайне быстро сменил его на теплую улыбку при совершеннейшем спокойствии в эмоциях, и мягко произнес:

– Добро пожаловать в семью, Алво.

– Мастер Денно, мастер Суин, – я поклонился и сказал фразу, положенную по протоколу, но вложил в нее всю искренность, на которую был способен: – Для меня честь быть членом ваших школ, служить вам и защищать Великий Дом Дех-Рааден.

Суин коротко усмехнулся, рассматривая меня, затем подошел к Денно и сел рядом с ним, кивком головы приглашая присоединиться, как и вчера, только теперь подготовленное мне кресло уже стояло напротив мастеров, через стол. И мы все прекрасно понимали, что это значит.

– Наши Дома готовы удовлетворить твою просьбу, Алво, – вздохнул Суин после непродолжительного молчания. – С этого момента ты имеешь полный доступ к библиотекам и фондам школ, естественно, с правом копировать и выкупать книги. Мы уже отдали соответствующие указания. Полагаю, ты еще задержишься в Оккаре, так?

– Я планировал провести здесь какое-то время, если, конечно, вас не смутит мое присутствие, Великие Мастера, – кивнул я.

– Алво, ты член Дома. – Приподняв бровь, насмешливо напомнил Суин. – Ты можешь теперь хоть навсегда поселиться здесь.

Я коротко усмехнулся, признавая глупость сказанной мной фразы.

– Скажи, – Денно соединил кончики пальцев перед собой и, прищурившись, внимательно смотрел на меня, – ты думал о том, чем займешься после того, как покинешь Оккар?

– Я… пока не знаю, мастер. – Я с трудом заставил себя говорить спокойно. – Но я в любом случае продолжу изучение Нитей, это вся моя жизнь.

– Мы обсуждали твой… дар, Алво. – Денно едва заметно усмехнулся. – Ты не задумывался, что в мире могут быть и другие маги, похожие на тебя?

Я коротко мотнул головой, внимательно вглядываясь в лицо раадена. Врать своим учителям мне было практически больно, но раскрывать правду я был еще, в принципе, не готов. Для самого себя я решил, что просто отказался отвечать на вопрос, а что подумают они в нынешней ситуации меня волновало меньше всего. А вот больше всего мне было интересно, откуда вообще взялся сейчас такой разговор – разговор, сама возможность которого пугала меня до безумия. Я попытался уловить их эмоции, но ровным счетом ничего, кроме спокойствия и уверенности ни от одного из мастеров не чуял. Зато очень обрадовался сейчас, что они не маги Разума и моих чувств уловить не могут, в принципе. Вряд ли им бы они им понравились. И мастера не упустили бы возможности задать мне множество вопросов на эту тему.

– Послушай, Алво… – Суин потер виски рукой и вздохнул. – Я понимаю, что ты еще слишком молод, и впереди у тебя много лет для тренировок с Нитями. И, конечно, сейчас, когда ты только что достиг поставленной цели, тебе не слишком хочется думать о будущем. Но мы, все же, вынуждены объяснить тебе кое-что, и твоя задача максимально правильно это осознать, хорошо?

Я кивнул, внутренне напрягаясь. Понятия не имею, что сейчас вообще происходит, и не уверен, что хочу выяснять. Но пути назад не было, и мне оставалось только подчиниться воле мастеров, раз уж я сам вот только что поклялся им обоим служить.

– Ты приложил достаточно много усилий для изучения Нитей, и мы, несомненно, ценим это твое стремление, – продолжил Суин абсолютно без эмоций, – но, все же, считаем, что пришла пора напомнить тебе кое о чем, что ты умудрился каким-то чудом забыть. Маг не должен быть предоставлен сам себе и служить самому себе. Помнишь, откуда это?

– Из устава школы, – сглотнув, ответил я.

Бездна, я забыл, я действительно забыл…

– Это – из устава любого Дома, Алво. – Денно, откинувшись на спинку кресла, насмешливо улыбнулся. – И ты уже очень давно это правило, основное правило для любого мага, нарушаешь. Ты играешь с нами, заставляя соблюдать традиции, но совершенно игнорируешь собственные обязанности.

Я поднял на них глаза, ощущая, как бешено колотится теперь сердце. Ответить мне было нечего. Многие годы своей бытности офицером армии я боролся с такими людьми, с ренегатами, наплевавшими на свои Дома ради выгоды и власти, и люто ненавидел их, всегда. А сейчас сам по мнению тех, к кому привязан до бесконечности, был подобен магам-отступникам в поступках. От осознания этого маленького факта мне становилось настолько паршиво, что словами не передать.

– Мы не виним тебя. – Суин, склонив голову, приподнял бровь. – Но считаем, что пора бы тебе уже вспомнить о своей ответственности перед всеми твоими Домами.

– Что мне делать? – тихо уточнил я.

– Догадаться, зачем вообще создавались Дома, раз ты умудрился так неожиданно вспомнить их правила, – ехидно ответил Суин.

– Чтобы приумножать и развивать искусство плетения Нитей? – тяжело вздохнул я, чувствуя, что вызвал в душах мастеров волну насмешливого умиления своим ответом.

– В том числе. – Денно подался вперед и произнес с мрачной усмешкой: – Но в первую очередь – чтобы отслеживать и контролировать магию определенного типа. И магов, ей владеющих.

Я нервно сглотнул. Бездна, я так увлекся пестованием своего таланта, что забыл не только о нормальном человеческом поведении, но даже о законах магии и природы. Основы того, чем я был бесконечно увлечен всю жизнь, вылетели у меня из головы, и теперь это осознание заставляло задуматься: а изучением ли Нитей я был одержим, или, все-таки, самим собой, их плетущим. Не было в нашем мире уникальных талантов, даже Великих Магов, что и рождались-то не каждое столетие, всегда было двое, что уж говорить об обычной способности видеть Нити, пусть и все разом. Мастера помнили об этом и хотели, чтобы я лично разобрался с вопросом, нашел причины и закономерности, собрал вокруг себя тех, кто похож на меня, и поместил их в рамки правил и законов, обеспечивающих их безопасность и безопасность Великих Домов. Я доказал им право на свои умения, и мои учителя, воспользовавшись удачно подвернувшимся случаем, возложили на меня эту задачу, дабы не разбираться самим. А я, переживая о том, как они воспримут мое решение, совершенно забыл об ответственности за совершенные поступки. То, что мастерам не нравились мои действия не было секретом, но я, ослепленный собственным высокомерием, даже не потрудился задуматься, какими могут быть последствия. И теперь Дом для алхимиков становился не моей мечтой и не желанием помочь кому-то, кому повезло меньше меня, а моей бездновой обязанностью, от которой мне уже было абсолютно никак не отвертеться.

– Твои мастера хотят, чтобы ты основал собственный Дом, Алво. – Мягко сообщил Денно, полностью подтверждая мои мысли. – Мы не торопим тебя, но все же ждем результатов. Для начала хотя бы по поиску тебе подобных.

Рааден вытащил из кармана три конверта и кинул на стол передо мной:

– И ты должен понимать, что я говорю сейчас от имени всех четырех Великих Домов.

Я с громким выдохом откинулся на спинку кресла, рассматривая знакомые гербы на бумаге. Он ведь сейчас уже не о школах, а о четырех главных политических силах Востока… Я вляпался в это куда раньше, чем хотел и чем вообще мог оказаться хоть немного к этому готовым.

– Отец меня убьет, – прошептал я и слишком поздно осознал, что говорю вслух.

– Твой отец никогда не желал тебе политической карьеры, Алво. – С мрачной усмешкой сказал Суин. – Он не мог уберечь от этого Эльина, но всегда стремился оградить тебя. Ты думал, что его раздражает твое стремление к новым знаниям, но на самом деле он просто понимал, чем все это может закончиться.

Тем, что я стану пешкой одновременно всех пяти Великих Мастеров. Невероятно удобным человеком, на которого можно переложить любую задачу, которую по каким-то причинам не пожелал решать самостоятельно. Я прекрасно знал, что каждый из сильных мира сего с огромнейшим удовольствием этой удачей воспользуется не единожды. И отец это знал, невероятно хорошо знал и хотел меня уберечь, только слушать его я не собирался, в принципе. Но спасибо, что хотя бы попытался, папа. До меня запоздало доходила вся злая ирония ситуации, ведь я боялся не того, чего следовало. Мастера не собирались мешать моей цели, пока еще наши цели совпадали. Только ценой за мои поступки они назначили время, которого, как я думал, у меня еще достаточно, и не ценил этот необыкновенно важный ресурс в должной мере. А теперь оказался лишен его вовсе.

– Означает ли наш сегодняшний разговор, – тихо уточнил я, понимая, что уже ни в чем не могу будь уверен абсолютно, – что мой будущий Дом будет иметь поддержку и защиту четырех Великих Домов Востока?

– О поддержке ты можешь не волноваться, – ответил Суин спокойно. – Так как мы все и сами заинтересованы в создании подобной школы, то, соответственно, каждый из твоих учителей готов оказать посильную помощь в этой задаче.

– Что касается защиты, – Денно задумчиво погладил бороду, – тут я уже не берусь говорить за всех. Но, естественно, ты можешь, при желании, рассчитывать на Дех-Рааден. И, скорее всего, на мастера Сэддока. Но ты должен осознавать, что у Хэйледа и Сууледа могут быть свои мысли на этот счет.

– Я понимаю и благодарю вас за ваше обещание, – печально усмехнулся я, оценив по достоинству формулировку фразы раадена и понимая, что пояснять, как именно я должен буду показать это свое желание, мне уже никто не станет.

– Все, Алво, – Денно встал и улыбнулся. – Я рад, что ты услышал нас и правильно понял. Теперь отдыхай, у тебя был трудный день.

– Завтра приглашаю тебя в Дейлед. – Суин мне подмигнул. – Даже Денно там никогда не был.

Я радостно кивнул, отчетливо осознавая, что никакая безднова политика не заставит меня относиться к этим двум людям с меньшей теплотой, чем всегда. Я направился к выходу, но на пороге обернулся, понимая, что не все слова, которые должны бы, были произнесены сегодня.

– Я хочу, чтобы вы знали, – твердо сказал я, – что, в любом случае, я считаю честью быть членом ваших Домов. Любого из четырех.

– Пусть так будет и впредь, – насмешливо хмыкнул Денно, но я слишком хорошо чуял в нем затаенную тревогу, чтобы поверить в это показное ехидство.

Проводника мне больше не полагалось, но я уже и сам хорошо помнил дорогу. Голова раскалывалась от мыслей настолько, что мне очень захотелось вернуться обратно в утренний грот. В буфете кто-то пополнил запас вина, и я, на секунду задумавшись не становится ли это уже привычкой, все-таки потянулся за бутылкой. В конце концов, в Хэйледе было так же, и потом я еще месяц на алкоголь вообще смотреть не мог. Тем более, что у меня сегодня праздник, пусть и с крайне специфическим послевкусием. Я наполнил бокал и в полнейшем бессилии откинулся на спинку стула.

– Ну что, добро пожаловать во взрослую жизнь, Алво… – Криво усмехнулся я, рассматривая свое отражение в стекле. – Расслабься и наслаждайся тем, что должен теперь абсолютно всем, а не только отцу. И не говори, что тебя не предупреждали.