Текст книги "Мент и заложница"
Автор книги: Мария Ветрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)
18
«Пашенька, здравствуй!
Вот написала и подумала, как это здорово – сказать то же самое тебе просто так, словно мы виделись в последний раз вчера. Я совсем не помню, сколько на самом деле прошло дней, и не хочу об этом думать. Я писала тебе вчера, значит, и виделись мы всего-то день назад… Прости, что пишу такую ерунду, просто без тебя очень грустно.
Чуть не забыла самую важную новость! Оказывается, наша Мария Петровна работала когда-то в разведке! Интересно, ты об этом знал? Наверное, знал, но вы оба хранили эту тайну. Но теперь ее бывшего мужа арестовали в Англии и ей стало нечего скрывать – вот она и рассказала. Мне было ужасно интересно, а Кедыч почему-то расстроился. Все это было в больнице, – где наша Марьюшка Петровна лежит теперь с инфарктом. Инфаркт как раз и случился из-за ареста мужа. Так что живем мы тут, как видишь, довольно бурно.
Мне безумно хочется рассказать тебе про эту историю с кошельком, которая все длится и длится, хотя лично мне уже многое ясно. Но в двух словах не расскажешь, а уже пора бежать на работу. Начинаю смотреть на часы и…»
Настя настолько углубилась в свое письмо, что телефонный звонок заставил ее вздрогнуть.
– Настен?.. – Это был Панкратов. – Слушай, я могу сегодня не попасть к вам в салон, – зачастил майор. – Давай встретимся вечером?
– По делу? – осторожно уточнила Настя.
– И по делу тоже, – вздохнул Валентин.
– Я пока не знаю, что будет вечером.
– Я тоже! Потому и звоню сейчас. Слушай, ты бы не могла записать номер моего мобильника и, когда освободишься, позвонить сама?..
– Ну давай… – поморщилась девушка, рассеянно кося одним глазом в недописанное письмо.
– Паш-шенька хор-роший! – громко сообщил попугай, заставив Настю еще раз вздрогнуть, а Панкратова по ту сторону провода поинтересоваться, кто это там у нее разговаривает.
– Господи, Валентин, это всего лишь попугай Жорик!..
– А ты бы не могла его научить говорить «Панкратов»? Все попугаи любят слова с буквой «р»!
– Валя, я и так опаздываю, а ты треп разводишь, – окончательно рассердилась Настя. – Я тебе позвоню после семи, я все записала.
– Все-все, пока, до вечера!
Настя положила трубку и повернулась к Жорику. Но вместо того, чтобы согласиться с ним, как обычно, и подтвердить, что «Пашенька хороший», совершенно неожиданно для себя произнесла:
– Скажи: Панкр-р-ратов!..
– Панкр-р-р-ратов!.. – тут же заорал Жорик, в точности подтвердив правоту Валентина, и, должно быть, страшно удивился, что Настя на этот раз не выдала ему лакомство, положенное за каждое новое выученное слово…
– …А еще, – телохранитель Виктории смотрел на свою хозяйку с обожанием, – был какой-то странный звонок с самого утра, мужчина… Не назвался, но оставил телефонный номер, тоже какой-то странный…
– Где этот номер?
– Я к монитору прилепил. По-моему, три цифры явно лишние…
– Я разберусь, Костя, – поморщилась Вика и махнула ему рукой. – Иди, ты пока свободен!
Всем своим видом она выражала столь явное нетерпение, что в преданном сердце телохранителя даже шевельнулось что-то похожее на обиду.
Еще не дождавшись, пока за ним закроется дверь, Виктория начала перебирать кнопки своего мобильника. Но позвонить по загадочному номеру ей было пока, видимо, не суждено: не успевшая закрыться дверь распахнулась снова, и перед глазами Вики предстал ее собственный муж. Мгновенно нажав кнопку отбоя, она изумленно уставилась на Стаса.
– Привет! – Веригин, прекрасно знавший свою супругу, отметил этот жест и ее умело скрытый испуг. – Чем занимаешься?
– Да вот, – улыбнулась она мужу и ткнула пальцем в пачку фотоснимков с хорошенькими женскими головками, украшенными экзотическими прическами. – Разглядываю фотопроект нашего салона… Нравится?
Стас прищурился и движением опытного преферансиста перетасовал снимки.
– Где это должно быть, в журнале?
– Нет, на улице. На плакате.
– Тогда не нравится, – поморщился банкир. – Слишком пестро и мелко.
– Ясно… Да, кстати, а что ты тут делаешь?..
– Подрабатываю у тебя агентом по рекламе. – Вопреки добродушной улыбке, глаза Стаса были серьезными.
– Все шутишь… Ты еще не был в офисе?
– Нет. Без тебя соскучился.
– Да, я помню, что мы уже ночуем в разных местах. Ты постоянно жалуешься на полнейший цейтнот, но при этом ночуешь на даче!
– Разве я тебе не говорил, что я с дачи до офиса добираюсь быстрее, чем от московской квартиры.
– А до салона?..
– На самом деле у меня здесь, неподалеку, деловая встреча… Есть какие-нибудь новости?
– Вообще-то ночью я вроде бы спала. – Виктория холодно посмотрела на Стаса.
– Я имею в виду наше общее дело! Что с тобой, Викуша? – Он пристально взглянул на жену. – Еще не проснулась? Я обо всей этой канители вокруг салона: про покушение на тебя и на твою Настю, про загадочные смерти уборщиц, про Дроновы неприятности, кстати, тоже…
– А при чем тут Дрон? – пожала плечами Вика, но глаз не отвела.
– Ну, если верить Панкратову, все наши друзья и знакомые связаны в эдакий змеиный клубок… А то ты не знаешь!
– Знаю. Но Панкратов мне пока не звонил.
– Ладно, еду!
Стас разочарованно отвел глаза от Вики и повернулся к двери.
– Если что, – буркнул он уже на ходу, – держи меня в курсе.
– Счастливо…
На этот раз она не удовлетворилась захлопнувшейся дверью, а внимательно проследила за перемещениями мужа на мониторах. И лишь убедившись, что он действительно покинул салон, схватила трубку и начала лихорадочно набирать номер.
– Дрон! – Вика почти закричала, услышав знакомое «слушаю!». – Ну, ты где?.. Где?! Безумец! От меня только что ушел Стас, он что-то знает, но не говорит… – Она скосила глаза на мониторы и в сердцах чертыхнулась. – Слушай, я перезвоню! Ко мне идет Панкратов!..
Виктория едва успела вернуть трубку на место. Но майор все же успел заметить паническую поспешность, с которой она это сделала.
– С кем ты сейчас говорила? – Валентин забыл поздороваться.
– А почему ты не здороваешься?..
– С кем ты сейчас говорила?! – В его голосе неожиданно не только для Виктории, но и для него самого зазвенел металл.
– Если это так важно – со Стасом…
Не ответив, Панкратов прошел к своему любимому креслу и сел в него с таким видом, словно находился здесь один. Виктория предпочла воздержаться от дальнейших комментариев. Наконец он покачал головой:
– Плохо…
– Говорить с собственным мужем – это плохо? – Глаза Вики округлились.
– Ну, и что же он тебе сказал?
– В общем, ничего особенного, но явно темнит. На прямые вопросы не отвечает, дома сегодня не ночевал…
– Ты что, хочешь предложить мне заняться отслеживанием его любовных связей?
– Просто отвечаю на вопрос…
– Тоже не слишком прямо… – усмехнулся Валентин. – Ты хоть знаешь, что Дрон сбежал из-под стражи?
– Убил кого-нибудь? – С интересом, но абсолютно спокойно спросила Вика.
– Нет, оглушил двоих… Как ему это удается? Не человек, а дьявол!
– А я его звала Бэтмэн. – Она внезапно улыбнулась. – Правда, давно…
– Ладно. – Панкратов хлопнул ладонью по подлокотнику. – Значит, о том, что его задержали, ты знала и вчера передо мной ломала комедию!
– Нет. – Она по-прежнему была спокойна. – В тот момент мне ничего известно не было.
– А позднее?
– Тебе что, всю мою агентуру сдавать? – Виктория тяжело вздохнула и посмотрела в окно.
– Не подозревал, что у тебя это так серьезно поставлено.
– Когда дело касается Дрона – да.
– И за что его замели, тоже знаешь?
– Знаю. Но это – подстава, он никогда не занимался наркотиками.
– Тем труднее будет отмазаться, – констатировал майор.
– Почему?
– Потому что никто из его компаньонов не сможет взять вину на себя. Да еще этот побег…
– Значит, Дрона надо выручать.
– Считаешь? – Валентин заинтересованно посмотрел на свою собеседницу.
– У меня просто нет другого пути. Не осталось… Поезжай к нему прямо сейчас, вы должны обо всем договориться!
– Стоп! – Панкратов подался вперед. – Ты что, знаешь, где он?!
– Я дам тебе телефон, – решительно сказала Вика. – Надеюсь, ты его не сообщишь на Петровку?..
– Вообще-то именно там меня и ждут с информацией по этому делу… Придется сочинять легенду.
– Думаю, тебе не привыкать. – Она слабо улыбнулась. – Валя, сделай это ради меня!
– Давай номер, – сухо бросил Панкратов.
– Бери вместе с трубой: я завела ее на секретную кнопку…
– Вика, Вика… – Майор осуждающе покачал головой. – Это фокус из дешевого боевичка для чайников. Профессионал взломает сим-карту на раз! Безопасность обеспечивается проще: дай мне номер, я его тут же, никуда не записывая, выучу. А потом… сотру из памяти своего аппарата.
Панкратов полушутя постучал себя по лбу.
– На, запоминай. – Секунду поколебавшись, Вика протянула ему листочек с номером.
– Запомнил… И последний вопрос: где сейчас Настя?
– Опять отпросилась в больницу, к этой своей… Как ее?
– Мария Петровна… Вот дьявол! Надо будет при случае подарить девочке мобильник… Ладно, я поехал! Ну… Пока?..
– Пока…
Посидев с минуту в задумчивости, Виктория нехотя пододвинула к себе снимки женских головок и, сделав над собой усилие, углубилась в работу.
Настя, выйдя из больницы в обществе Капитана и Ромашки, в этот момент как раз спешила назад в салон. Приезд Снежаны оказался прекрасным сюрпризом не только для Марии Петровны, идущей уже на поправку, но и для девушки. Правда, нужно сказать, что обрадовалась она не столько самой актрисе, сколько явной нежности, сквозившей в ее взгляде, когда он останавливался на Капитане… Может, еще все у них сложится и будет хорошо?..
Вообще-то чего-чего, а сюрпризов в это утро вполне хватало. Мария Петровна, едва Настя вошла в палату, с сияющими глазами протянула ей симпатичную, совсем крошечную сотку – настоящую игрушку, которую прислал ей Дон Антонио. А чтобы учительница не путалась в кнопках, одна из них была специально заряжена на связь с ним – так пояснил водитель Дрона, доставивший трубку вместе с очередным роскошным букетом.
Словом, все вокруг были счастливы, кроме Насти, которую в последнее время одолевала подозрительность. Например, глядя на чудесный подарок учительнице, ее так и подмывало вновь задать вопрос: кто все же он, этот Дон Антонио? Бизнесмен? А вдруг… Промолчала она только потому, что уже знала, насколько мало интересуется Мария Петровна деловой стороной жизни Дрона… В итоге невысказанный вопрос настолько мучил девушку, что она почти обрадовалась, когда визит в больницу подошел к концу…
Зато в салоне ее прямо у входа ожидал приятный сюрприз: Николай, выписавшийся наконец из госпиталя!
– Ты?! – Настя бросилась к Коле, как к родному. – Снова у нас?
– Нет, Настена. – Он улыбнулся и ласково обнял девушку. – Я за расчетом пришел и – так, повидаться со всеми. Завтра уезжаю…
– Куда? – Она растерянно посмотрела на своего спасителя.
– Если честно, вначале в наш Лихов хотел вернуться. А после… Словом, предложили мне работу в Питере… Слушай, а ты сегодня вечером что делаешь?
– Ужасно оригинальный вопрос, – улыбнулась Настя.
– А я вообще парень простой, что думаю, то и спрашиваю.
– Коль, ну я честно-пречестно еще не знаю, хотя это тоже неоригинально… На меня навалилась целая куча проблем. Как-то враз…
– Вот и отдохнули бы! – Он просительно посмотрел ей в глаза. – Винца бы хорошего попили, потанцевали… А?
– Нет…
– Насть, ну почему? Я хоть и прост, но не дурак, уже все понял! И ни на что не претендую, просто попрощаться хотел, вот и все, а?
– Видишь ли… – Настя немного замялась. – Вина мне нельзя совсем. Да и танцевать, наверное, не стоит.
– Болеешь?
– Почти. Я ребенка жду… Только не говори никому, ладно?
– А-а-а… – Ясное дело, не скажу… Это от того, которого нет, но обязательно вернется?..
– От него.
Николай вздохнул и, через силу улыбнувшись, тронул Настю за руку:
– Я же сказал, что ни на что не претендую? Так что предложение остается в силе… Здравствуйте, Светлана Юрьевна, а я к вам!
Настя тоже увидела администратора, которая всегда действовала на девушку наподобие ушата холодной воды, и заспешила на свое рабочее место.
Но не так-то просто было ей начать свой рабочий день: на пути к кабинке перед Настей возник, как всегда, сияющий Андрей Славин, ничего общего не имеющий с тем бледным, трясущимся созданием, которое совсем недавно укрывала в своем закутке от посторонних глаз покойная Маринка…
– Салют, Настасита!
– Салют, Андреас! – Она взяла себя в руки и улыбнулась. – Не знала, что есть такое имя…
– Думаю, именно так тебя называли бы испанцы… А пылесос, который почему-то торчит возле твоего кабинета уже целый час, по-испански будет «аспирадор»!
– Пылесос теперь будет тут торчать всегда, – заверила его Настя, – а то Светлана повадилась по три раза в день напоминать мне, что я не столько консультант, сколько уборщица…
– И ты думаешь, твоим клиентам это понравится? – удивился Андрей.
– Плевать!
– О-о, как все запущено! За такое здесь и уволить могут…
– Плевать! – повторила Настя и, дойдя, наконец, до своей кабинки, взялась вначале за пылесос.
Андрей посерьезнел и изучающе посмотрел на девушку.
– Слушай… Что-то я тебя плохо узнаю… Если нужна помощь, я готов, ты знаешь… И вообще: немедленно брось пылесос, у тебя клиент!
– Где? – Настя удивленно огляделась.
– Как это – где? Я! А ну-ка быстро и качественно обслужи меня!
И, недолго думая, Славин схватил Настю за руку, силой затаскивая в кабинку.
Именно за этим занятием – затаскиванием на рабочее место упирающейся Насти – и застала их Людмила Завьялова. И если даже Людмиле Александровне увиденная сцена не пришлась по душе, никто этого не заметил…
– Отпусти девушку, – Людмила добродушно улыбнулась Славину, – она мне самой позарез нужна!..
– Правда, что ли? – Настя, разрумянившаяся от шутливой борьбы с Андреем, повернулась к Завьяловой. – Прямо сейчас, да?
– Мне нужно с тобой поговорить. Бросай свой пылесос и пойдем в кафе, пока там никого нет… Андрей, иди погуляй!
Славин покорно исчез, а Настя не менее покорно засеменила следом за Завьяловой.
В кафе было на удивление пусто. Людмила Александровна, дождавшись кофе, задумчиво посмотрела на девушку:
– Короче, вот что… У меня сложилось впечатление, что твоя работа стала тебе неинтересна… И это нормально. Ты – молодая, тебе просто необходима перспектива. При твоих внешних данных бегать от пылесоса к экспресс-лаборатории и обратно глупо, бездарная трата времени… Наконец, элементарно скучно.
– Вы опять про фестиваль в Шарлеруа? – Настя виновато посмотрела на Завьялову.
– Знаешь, я очень упрямая дама… Это же твой реальный шанс!
– Я тоже упрямая, – потупилась Настя.
– Между нами есть существенная разница: я свои тезисы аргументирую, а ты молчишь, как партизан… В чем дело? Что тебя до такой степени держит в Москве?
– Я уже говорила…
– Ну а я тебе не поверила. Видишь ли, я знаю очень немногих людей в этой стране, способных отказаться от командировки в Бельгию! Но даже у них для этого должны быть архисерьезные причины.
– Какие, например?
– Тяжелая болезнь. Большие деньги. Страх. Перспектива еще более заманчивой командировки. Глубочайшая депрессия… – не задумываясь перечислила Людмила. – Ничего этого я у тебя не] наблюдаю.
– А большая любовь?..
– Тоже вариант. Но только если большая. И живая, а не придуманная!
– Вы хотите меня обидеть? – вспыхнула Настя.
– Вовсе нет! Кто я такая, чтобы судить о твоей любви?.. Я хочу сказать совсем другое: так, как ты; любишь своего Павла, можно любить, хоть улетев на Луну!
– Возможно… Но мне трудно что-то еще вам возразить…
– Хочешь, я скажу за тебя?
Настя безнадежно кивнула.
– По-моему, ты просто внушила себе, что ухватила за хвост свою жар-птицу именно здесь и сейчас… И ты боишься уехать, чтобы не упустить счастье, словно игрок в казино, которому вдруг начало везти, боится прекратить игру… И, конечно, проигрывает.
– Вы говорите интересные вещи, – покачала головой девушка, – но это не про меня.
– Может быть… Я просто вспомнила, как мой Андрюша в самом начале раскрутки, когда появились первые успехи в Москве… Словом, он боялся и не хотел ехать на гастроли, где нужно было еще только завоевывать аудиторию… Потом это прошло.
– Какие у меня успехи? – грустно вздохнула Настя.
– Не скромничай! Был твой первый конкурс, была съемка для журнала «Лук»… Даже первый гонорар был! На тебя заглядываются все подряд, от охранников до кутюрье. Вот ты и решила, что запросто можешь стать моделью.
– Могу, но ничего такого я не решала.
– Значит, все-таки хочешь… Именно моделью, а не художником.
– Не знаю, – честно сказала Настя и так же искренне добавила: – Я сейчас вообще ничего не хочу…
– Не обманывай себя. И послушай все-таки меня, умудренную жизнью. Строить всю свою карьеру на выигрышных внешних данных – это очень сомнительный путь! В этом бизнесе долго плавают единицы. Все остальные, как рождественские шутихи, красиво взлетают, но сгорают еще в небе и, обугленные, падают в снег!..
– А если это не Рождество, а, например, разгар лета? – улыбнулась Настя. – Тогда можно упасть в траву, и будет даже приятно: упасть в высокую, мягкую траву и никого не видеть…
Они помолчали. Так и не тронутый кофе Людмилы Александровны давно остыл, и, вздохнув, она без сожаления отодвинула от себя чашку.
– Ты талантливая девочка, Настя, ты даже говоришь – и то талантливо… Так, значит, не поедешь?
Настя молча покачала головой и опустила глаза.
Если бы она в этот момент смотрела на Людмилу Александровну, наверняка от нее не укрылась бы боль, мелькнувшая во взгляде собеседницы… Завьялова, впрочем, тоже не смотрела на девушку, думая о чем-то своем. Она медленно поднялась и покинула кафе, забыв попрощаться.
Глядя ей вслед, Настя с отчаянием прижала руки к своим пылавшим щекам и с горечью прошептала:
– Что же делать? Что же мне делать?..
Ни она сама, ни Людмила Александровна Завьялова, лихорадочно перебиравшая в этот момент все возможные варианты избавления от Насти, и представить не могли, что на самом деле ближайшая судьба девушки уже предрешена. Что события, о которых они и не подозревали, уже пошли-покатились по своему желобку с тем ускорением, которое исключает все варианты их развития, кроме одного-единственного…
19
Панкратов брезгливо скользнул глазами по сырым стенам подвала, с сомнением глянул на предложенный ему колченогий стул и покачал головой.
– Удивительно! – сказал он. – Ну ты и тип… Как можно, сидя в этой гнусной щели еще и диктовать кому-то свои условия?!
Дрон ухмыльнулся, продолжая раскачиваться на стуле, выглядевшем ничуть не надежнее предложенного гостю.
– Много ты понимаешь! – заявил он. – Именно из такого стратегического бункера и диктуются, как правило, условия! В роскошных апартаментах, да еще при ярком свете, любой диктатор уязвимее… Ведь что нужно на самом деле для контроля над ситуацией? Три вещи: информация, деньги и связь. Мой телефон – при мне, все мои люди пока что на свободе, да и деньги пока что тоже еще мои…
Ладно, убедил. – Панкратов махнул рукой и осторожно опустился на стул. – От меня-то ты чего хочешь?
– Очень простую вещь. Поможешь мне выполнить свое же поручение – нейтрализовать Стаса… Возможно, ты уже заметил, что сегодня мне по ряду причин несколько затруднительно до него дотянуться! Вот и прошу тебя: привези Веригина ко мне.
– Сюда? – Валентин почти с ужасом уставился на Дрона.
– Ну зачем же сюда? Пока будете ехать, найдем местечко посимпатичнее… Все-таки финансовых королей принимать в такой, как ты изволил выразиться, «щели» не совсем прилично!
– И как ты это себе представляешь? – Майор испытующе посмотрел на своего собеседника. – Что я должен ему сказать?
– Ну, брат Валентин… Ты, похоже, хочешь работать исключительно шофером, а всю интеллектуальную работу пусть дядя за тебя делает? Не пойдет!.. Вот и пораскинь мозгами, авось не впервой. У вас с ним какие-то свои отношения есть? Есть. Я в них не лезу. Главное – сделай так, чтобы он приехал…
– А бездыханное тело в мешке и с заклеенным ртом тебя не устроит? – ядовито поинтересовался Валентин.
– Это что, тонкая шутка или прозрачный намек?.. Если последнее, оживи, брат, свою память: я тебе сразу сказал, убивать его не собираюсь… Не хочу. Мне это неинтересно и даже невыгодно. Подпишет документы, которые я для него заготовил, и пойдет гулять на все четыре стороны.
– А если не подпишет – пуля в лоб?
– Вот заладил!.. – огорчился Дрон. – Под пистолетом подписывают исключительно приговоры и протоколы допросов, а не финансовые бумаги… Тут, гражданин Панкратов, своя кухни, чем надавить на Стаса, я знаю. Но это наши дела, не жди, что я стану тебе о них рассказывать…
– Да знаю я про них! И, к сожалению, более чем достаточно… Потому тебе и не верю!
– Значит, не привезешь?
– Нет. Не хочу становиться палачом, даже если вероятность такого исхода ничтожно мала.
– Интересная постановка вопроса… – Дрон задумчиво посмотрел на майора и покачал головой.
– Одного ты все же не учитываешь: решение я уже принял. И остановить меня все равно не удастся.
– Но и я принял решение. И меня заставить изменить его тоже не удастся.
Панкратов решительно поднялся. Лицо его собеседника было спокойно: если Дрона и одолевали какие-то эмоции, то скрывал он их очень умело.
– Ошибаешься, майор, – улыбнулся он.
– И в чем же это я ошибаюсь? – Панкратов уже направлялся к выходу из подвала.
– Ну, знаешь… Только полный идиот открывает свои карты до начала игры.
Ничего не ответив, Валентин пожал плечами и решительно покинул место их странной встречи.
– Ты сегодня очень вяло работаешь! – строго сказал Левушка и внимательно посмотрел на Милену, нехотя перебиравшую ногами на велотренажёре. С момента появления вернувшегося к нормальной жизни Левушки Милена по неясным причинам не только оставила тренера в покое, но и делала вид, что они едва знакомы.
– Просто устала! Может, хватит? – безразлично дернув плечиком, сухо бросила она.
– Ну уж нет! Норматив – дело святое! Впрочем… руки можешь оставить в покое, а ногами продолжай, продолжай…
Что-то в его голосе показалось ей настолько странным и необычным, что, вздрогнув, она и вовсе остановилась. Откуда ей было знать, что побывавший накануне на приеме у Либидовского Левушка действовал сейчас в точности по инструкции, полученной у сексопатолога? Что инструкцию эту он вначале записал тщательнейшим образом, а затем – для верности – выучил наизусть?..
– Давай, давай… Мне очень нравится смотреть, как ты раздвигаешь колени! Это сексуально…
– Что?! Ты… Как себя чувствуешь? – выпалила Мила и, слегка побледнев, в мгновение ока слетела с тренажера.
– Тогда перейдем к наклонам. – Левушка старательно продолжал осуществлять на практике советы Либидовского. – Только ножки, пожалуйста, расставь пошире… А я тебе одновременно буду делать массаж спины!
И, недолго думая, тренер, подойдя к ней вплотную, навалился на остолбеневшую Милочку и решительно пригнул ее к полу.
– Что ты делаешь, дурак?! – взвизгнула она. Но сопротивляться уверенным движениям тренера было бессмысленно. Единственное, что ей оставалось, – покорно лечь на маты…
– Замечательно! – похвалил ее Левушка. – А сейчас тебе будет приятно… очень приятно…
– Ты… Ты спятил! – Милена еще раз взвизгнула и умолкла, поскольку рот ее оказался прочно запечатан страстным поцелуем! Краткая борьба не привела ни к чему, хотя Милочка лупила явно сверзившегося тренера изо всех сил.
– Кайф! – пробормотал тренер. – Надо же, он оказался прав, – добавил он.
Когда следующая клиентка Льва заглянула в тренажерный зал в назначенное для нее время, слов у этой вообще-то находчивой дамы, возможно, впервые в жизни не нашлось.
…До сих пор Насте, жизнерадостной и жизнелюбивой по натуре, не приходилось бороться с дурным настроением и сумеречным состоянием, в которое она неожиданно начала медленно, но неуклонно погружаться… Девушка и не предполагала, насколько изнуряющей и тяжелой может быть подобная борьба.
Инстинктивно она начала выискивать взглядом среди окружающих самые беспечные, веселые и счастливые лица. Но вот незадача! Видимо, не у нее одной в жизни были серьезные проблемы. Взять хотя бы всегда скупую на улыбки Викторию или оклемавшуюся после обморока в сауне, но не утратившую болезненного вида Валерию, даже ее подружка Лиза частенько в последнее время хмурила свой беленький, чистый лобик… Может, поэтому сияющая физиономия Андрея Славина действительно радовала – как доказательство того, что в этой жизни, несмотря ни на что, есть неунывающие люди. И, столкнувшись с ним возле кабинета Вики, куда она и держала путь, Настя искренне обрадовалась:
– Привет, Андрюша!
– Здорово, что встретились, – сообщил он. – Я тебе в тот раз самого главного не сказал: Людмила меня к тебе жутко ревнует!..
– Что за глупости… – растерялась девушка. – Я же не продюсер какой-нибудь, не конкурент ей…
– Не прикидывайся дурочкой! – хмыкнул Славин. – Ты отлично меня поняла!
– Что, это и есть твое «самое главное»? – Настя отвела глаза.
– Нет! Я хотел тебя сегодня пригласить в «Помпадур».
– Ты там поешь?
– В том-то и дело, что нет! Ты что, не слышала, как я пою, что ли?.. А в ночном клубе вряд ли ты была.
– И правда ни разу не была.
– Вот видишь! Столько времени в Москве, и ни разу… Это непорядок!
– А что там такого особенного?
– Пересказать невозможно – надо видеть! Приходи, сегодня там будут интересные люди! Посмотришь, послушаешь. А еще там можно есть, пить, танцевать – в общем, все по полной программе и по собственному выбору.
– Странно, что все это ночью, – пожала плечами Настя. – А днем почему нельзя все то же самое?
– А днем эти люди спят! – хихикнул Андрей.
– Какая-то кошачья жизнь…
– Нормальная! Приходи – увидишь. В общем, определяйся, а меня найдешь по этому телефону… Видишь, на визитке карандашом написано?
И, сунув Насте в руки кусочек картона, сияющий Андрей в мгновение ока исчез, прямо на старте взяв свою обычную скорость.
Покачав головой, Настя грустно посмотрела ему вслед и, вздохнув, постучалась в дверь Викиного кабинета.
В последнее время она не ждала от вызовов сюда ничего хорошего. По крайней мере, на этот раз точно не ошиблась. Едва войдя, девушка отметила, каким мрачным, тяжелым взглядом смотрит на нее хозяйка… Тем сильнее насторожили ее первые же Викины слова, абсолютно не вяжущиеся с этим взглядом.
– Садись, Настя… Хочу предложить тебе поучаствовать еще в одной съемке… раз уж ты отказалась от Шарлеруа.
– Голой сниматься?
– Нет. Во всяком случае, не совсем…
– А когда?
– На следующей неделе.
– Но решать прямо сейчас?..
– В общем-то, нет…
– Тогда зачем меня пригласили? – Настя пристально посмотрела на Викторию.
– Ты права, есть разговор… Скажи, почему ты тогда решила, что я сама подбросила кошелек?
– Я не решила. Я это знаю наверняка.
– Очень интересно… – Голос Виктории внезапно сделался абсолютно бесцветным.
– Только не нужно спрашивать, кто это мне рассказал! – Настю, так долго сдерживающую свои чувства, словно прорвало. – Во всяком случае, Панкратов вместе со всей своей Петровкой тут совершенно ни при чем!.. Считайте – это мой собственный логический вывод. Вот, смотрите: с помощью этого кошелька вы всех перессорили, а сами хотите остаться в выигрыше! Вы не любите ни своего мужа, ни Антона Михайловича, которые теперь по вашей милости охотятся друг на друга… А бедный Валентин между ними – как между молотом и наковальней! Лихо вы это все придумали, только я думаю – ничего у вас все равно не выйдет, вот так!.. А теперь делайте, что хотите, можете даже меня уволить.
С каждым произнесенным словом Настя заводилась все больше, но на душе у нее при этом становилось все легче и легче. Если учесть, что Виктория внешне вела себя прямо противоположным образом, то есть становилась все спокойнее на вид, закономерно было предположить, что и в душе у хозяйки салона идет процесс, противоположный Настиному…
Наконец, дождавшись паузы в Настином монологе, она и вовсе улыбнулась:
– Ну-ну… Зачем же это мне тебя увольнять? Конечно, умные уборщицы салону ни к чему. А вот умные сотрудники – на вес золота… Офис-менеджером пойдешь?
Ошарашенная девушка округлила глаза:
– А… Как же Светлана Юрьевна?!
– А вот ее-то я как раз и уволю, – усмехнулась Вика. – В твои рассуждения, девочка, вкралась ошибка. Всю эту жуткую ситуацию выстроила не я, а она! Теперь это стало ясно окончательно… Спасибо, милая, иди. Ты, свободна…
Каким образом ноги вынесли ее из кабинета, Настя не помнила. Единственное, в чем она отдавала себе отчет, – в том, что с последними словами Вики все ее существо охватил не просто страх, а даже ужас… Неведомо почему и по чьей милости, но этот безотчетный страх она ощущала физически. И настолько сильно, что с огромным трудом, откопав бумажку с номером Панкратова в своей сумочке, она едва сумела его набрать дрожащими пальцами.
– Валечка. – Настя уже почти плакала. – Приезжай, пожалуйста, скорее! Мне страшно… Нет, я не могу рассказать, просто приезжай, и все… Да… Пожалуйста, скорее!
…Она опустила трубку на рычаг и перехватила преисполненный любопытства взгляд администратора, или, как только что выразилась Виктория, «офис-менеджера». Но Светлана, явно собиравшаяся ей что-то сказать, не успела этого сделать. Телефон зазвонил, и девушка автоматически подняла трубку. И, вопреки своему состоянию, крайне удивилась, когда услышала голос Дрона, да еще просившего к телефону ее, Настю…
– Антон Михайлович, да это и есть я… Вы меня не узнали?.. Да что вы, – ахнула она, – неужели так плохо? Конечно, еду!.. Уже послали машину? Спасибо вам, я жду!..
– Куда это ты опять? – сухо поинтересовалась Светлана.
– Мне нужно срочно в больницу, у Марии Петровны приступ… Не исключено, что это второй инфаркт и она… она может не дожить до завтра!
Отчаяние, охватившее Настю, смягчило администратора, и та сдалась.
– Ладно, клиенток у тебя на сегодня все равно нет… Конечно, нужно ехать! Да не переживай ты так, может, еще обойдется… Ты куда?!
– Машина! – бросила уже на ходу Настя, увидев за окнами салона резко затормозивший черный джип. Именно на нем (или в точности таком же) приезжал в гости к Марии Петровне Дон Антонио…
– Спасибо, Светлана Юрьевна, это за мной! – Настя крикнула это уже от двери.
– Ничего себе… – пробормотала Светлана, увидев хорошо знакомый ей джип. – Похоже, он ей покровительствует не просто так? Ай да Настя!..
…В тот момент, когда Настя нырнула в прохладное нутро машины и внезапно обнаружила рядом с собой какого-то здоровенного хмыря с железобетонными бицепсами, Мария Петровна в своей палате как раз прощалась со Снежаной.
Ромашка только что выгрузила из сумки здоровенный ананас и бананы и сразу заспешила: питерский поезд уходил через полтора часа, а у нее еще не было билета.
– Вы меня окончательно избалуете совместными усилиями! – рассмеялась учительница. – Ну скажи на милость, зачем было тратить столько денег на эту роскошь? – Она ткнула пальцем в ананас. – Только рябчиков и не хватает, чтобы почувствовать себя окончательной буржуйкой! Помнишь? «Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй!»..
