Текст книги "Мент и заложница"
Автор книги: Мария Ветрова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)
Мария Ветрова
САЛОН КРАСОТЫ
Мент и заложница
1
Салон красоты «Виктория» располагался почти в центре Москвы, неподалеку от Садового кольца. Возможно, поэтому практически с момента его основания здесь не испытывали недостатка в клиентах. И очень быстро заведение стало одним из самых популярных среди состоятельных господ и леди. Разумеется, леди – в первую очередь.
Но в эти жаркие июльские дни, когда город традиционно пустеет и начинает и впрямь походить на столицу российской провинции, даже в «Виктории» было непривычно тихо. Несколько постоянных клиенток салона, сохранившие по тем или иным причинам верность привычному образу жизни, погоды не делали. Да и те появлялись тут ежедневно не столько ради оздоровительных процедур или смены имиджа, сколько ради общения друг с другом в этом своеобразном женском клубе. В наше время у деловых дам и помимо горячей взаимной привязанности всегда найдется масса причин посидеть вместе за чашечкой кофе…
Точно так же, как посетителей, жара нынешнего лета с редкими, но сильными грозами коснулась и сотрудников салона. Даже в парикмахерском зале руки мастеров не столько порхали над головками очаровательных и капризных посетительниц, сколько плавали, казалось с трудом преодолевая сопротивление густого и вязкого воздуха. Впрочем, и здесь почти у каждой мастерицы имелись дополнительные причины для подобной медлительности. Во всяком случае, лучшей из них, белокурой Лизочки, очень похожей на очаровательного пушистого котенка, это касалось целиком и полностью.
Добавив очередной и последний штрих к прическе самой стервозной из постоянных клиенток – профессиональной модели Милочки, Лиза с облегчением освободила ее от покрывала и, даже не поинтересовавшись мнением о результате своих трудов, поспешно направилась к дверям, ведущим в просторный, богато обставленный холл.
Возможно, ни с кем другим она не позволила бы себе столь вызывающего отсутствия интереса к мнению клиентки. Но с Милочкой ее связывали особые, мягко говоря, не вполне традиционные отношения. Так уж вышло, что женщины оказались «двойными» соперницами. Но если притязания модели на Лизиного жениха Леву – теперь уже бывшего – не заинтересовали практически никого, кроме доктора-сексопатолога Либидовского, ведущего прием в «Виктории», то внезапно и ярко вспыхнувший роман известного адвоката и мужа Милы Боба с Лизой существенно всколыхнул умы, а главное, языки салонных дам.
Саму же Лизу это волновало сейчас в последнюю очередь.
Внимательно окинув холл встревоженным взглядом, она дольше всего задержала его на небольшой стеклянной кабинке с вывеской, оповещавшей, что здесь желающие могут получить исчерпывающую консультацию по макияжу, определить тип собственной кожи и, соответственно, выяснить, какая именно косметика ей подходит. В данный момент кабинка была пуста. И Лиза после секундного колебания решительно направилась к стойке администратора Светланы – еще молодой и крайне сдержанной женщины в строгом синем костюме, о чем-то говорившей по внутреннему телефону. Скорее всего, с хозяйкой салона, самой Викторией, кабинет которой находился на втором этаже.
– Почему нет Насти? – спросила Лиза, дождавшись, когда Светлана опустила трубку на рычаг.
– Твоя подруга, ты вроде бы и должна знать. – Светлана пожала плечами, но, поняв, что от Лизы ей так просто не отделаться, нехотя продолжила:
– Не люблю обсуждать чужие дела, ты же знаешь, но… У твоей Насти жених пропал… Куда-то там не явился, и дома его тоже нет.
– Господи! – Лиза всплеснула руками. – Как это «куда-то»?! Да они же вчера в загс должны были пойти, встречались прямо у входа… Ну и ну!..
Светлана на этот раз прореагировала более заинтересовано:
– Да, стремительная девушка наша Настя! Не успела из своего Лихославля в Москву приехать, как уже и загс подоспел… Ты не находишь, что твоя подружка ведет слишком насыщенную жизнь?
– Вот только этого не надо, – прищурилась Лиза. – Настя в сто раз лучше и чище нас всех, вместе взятых, ни за какими женихами с московской пропиской она не гонялась! Если хочешь знать, у них – любовь… Настоящая!..
– Угу… То-то он и сделал ноги в последний момент.
– Откуда ты знаешь? Может, с человеком что-то случилось?
– Ну и я о том же, – иронично заметила Светлана. – О том, что с твоей Настей все время что-нибудь случается: то она вдруг кошелек находит, в котором, помимо «зеленых», свидетельства бандитской слежки за нашей Викторией, то вдруг с должности уборщицы враз чуть ли не моделью становится. Одновременно обзаводясь женихом и кучей поклонников, в числе которых следователь, ведущий дело о кошельке, и шоу-звезда… Ты не думаешь, что для считанных недель ее пребывания в Москве это как-то многовато?..
– Знаешь что?!.
– Ладно, проехали… Словом, Настя твоя будет сегодня попозже, тем более что первая клиентка у нее записана только на после обеда. Звонила ее домохозяйка и отпросила девушку. Очень, кстати, интеллигентный голос для обыкновенной домохозяйки…
– Это Мария Петровна, Настя рассказывала… – Лиза хмуро глянула на парикмахерский зал, отделенный от холла прозрачной стенкой. – Черт, клиентку принесло… Она ей не домохозяйка, Настя там бесплатно живет. Так вышло…
– Я же говорю – здорово все у нашей Настены получается, нам бы так…
– Ну и завидущая ты баба, Светка. – Эту фразу Лиза произнесла, уже повернувшись к администратору спиной, и, не вслушиваясь в обиженный голос Светланы, заспешила к своему рабочему месту. Лизе как раз хватило времени, чтобы изобразить на лице ласковую и приветливую улыбку. Но глаза у девушки как были, так и остались встревоженными.
Возможно, только сейчас, когда у Насти случилось, судя по всему, что-то плохое, Лиза поняла, как сильно успела привязаться к девушке, несмотря на то что та появилась в их салоне сравнительно недавно. Автоматически продолжая улыбаться клиентке, но совершенно не вслушиваясь в ее оживленное щебетание, Лиза вспоминала тот день, когда впервые увидела свою будущую подружку. Взъерошенную черноглазую девчонку с короткой стрижкой каштановых волос и длинными, как у кузнечика, ногами, едва переступившую порог салона и ошарашенно замершую посреди холла. Ей тогда стало смешно при первом же взгляде на Настю – такими большими буквами были написаны страх и восторг перед увиденным на ее наивной мордашке…
У Лизы никогда не было ни братьев, ни сестер, и восемнадцатилетняя провинциальная девчонка, в точности такая же неловкая, растерянная и одинокая перед безразличием огромного города, какой еще три года назад была она сама, стала ей чем-то вроде младшей сестренки… Господи, да что же это, в конце концов, у нее стряслось? Неужели Павел, вопреки всему, что знала о нем от Насти Лиза, как заявила Светлана, «сделал ноги»?!
– Не может быть, – пробормотала Лиза. И, только поймав изумленный взгляд клиентки, сделала над собой усилие и вернулась в реальность.
…«Не может быть…» – Настя вдруг осознала, что уже довольно давно сидит вот так – с надкушенным бутербродом в руке, над чашкой остывшего кофе, глядя в окно. В окно, за которым не было ничего, кроме белесого, выгоревшего от жары неба.
Вчера, в самый страшный момент ее жизни, небо было золотым и алым, а потом мгновенно сделалось почти багровым. Эту минуту Настя будет помнить всегда. Всю свою жизнь, как, наверное, помнят ныряльщики свой первый прыжок вниз с пятидесятиметровой вышки…
Она не знала, сколько времени прождала Павла у загса, когда увидела, наконец, этот огромный, прекрасный букет белоснежных астр – самую жестокую из возможных ухмылку судьбы… Совсем недавно, в день первой Настиной зарплаты, Паша подарил ей в точности такие же астры, столь редкие для июля цветы. Могла ли она сомневаться в тот момент, что это он, именно он спешит к ней, своей единственной в мире женщине, с самыми прекрасными в Настиной жизни цветами?!
…То, что это не Павел, а совсем непохожий на него и абсолютно чужой человек, девушка поняла лишь в тот момент, когда, ощутив себя на самой вершине счастья, шагнула навстречу белым астрам… Что было потом, вспомнить до конца она так и не смогла, потому что чувство реальности вернулось к Насте уже здесь, в квартире добрейшей Марии Петровны, заменившей когда-то осиротевшему Павлу, ее соседу, погибших родителей. Вот и Настю, в сущности, случайную девчонку с улицы, столь же случайно приведенную сюда Павлом дождливым вечером, она тоже пригрела. И для нее в сердце Марии Петровны нашлось местечко… Наверное, вчера ноги сами принесли Настю сюда – в единственные не просто знакомые, но ставшие родными стены. А деталей случившегося она не помнила. И, скорее всего, не вспомнит никогда…
– Я сырничков испекла, твоих любимых – с изюмом…
Настя вздрогнула и, вымученно улыбнувшись, повернулась к двери на непривычно робкий голос Марии Петровны.
– Спасибо, мне не хочется… С ним что-то случилось, его по-прежнему нет…
– Ты заходила?
Настя кивнула и отвернулась.
– Попугаю корм дала… И коту… Я через балкон ходила, у него балконная дверь осталась открытой… Вдруг дождь?
– Не волнуйся, я запру. – Учительница покачала головой и, подойдя к столу, поставила на него блюдо с сырниками. – Возьми себя в руки, Настюш. В жизни всякое случается, но есть и спать все равно необходимо. И работать, кстати, тоже.
– Я не буду плакать, – тихо пообещала Настя и закусила губу.
– И правильно! Тебе пока и плакать-то не с чего. Ты же не знаешь, почему Паша не пришел. И я не знаю. Но в одном уверена абсолютно: на подлость Павел не способен.
– Я знаю… А если это не подлость, а… ну, малодушие?..
– Ты считаешь его малодушным?
– Нет. Конечно, нет! Но почему он даже не позвонил?
– Деточка, я же тебе сто раз говорила: меня вчера не было дома весь вечер, возможно, он и звонил… Кроме того, мало ли какие бывают обстоятельства? Ты забываешь, где он работает… В МЧС может случиться что угодно, особенно с врачом. В мгновение ока, без предупреждения могут отправить и… тоже, куда угодно!
– Марьюшка Петровна, не надо! – Настя поежилась и умоляюще посмотрела на нее. – Мне в таких случаях приходит в голову всегда самое ужасное!..
– А вот это лишнее! – Она посмотрела на Настю нарочито строго. – Никогда не давай волю фантазии, пока нет достоверной информации, поверь моему опыту! А то непременно наделаешь глупостей.
Их разговор был прерван звонком в дверь, заставившим девушку вздрогнуть.
– Ну-ну, это Ромашка. – Мария Петровна коснулась плеча Насти. – Она обещала зайти… Я, кстати, у них с Капитаном и была вчера весь вечер… Знать бы!
«Ромашка…» Настя опустила голову.
Из близких друзей пожилой учительницы, собиравшихся здесь на огонек каждый четверг, Снежана, или, как ее все называли, Ромашка, нравилась Насте меньше всех. Может быть, она, когда-то известная, а ныне почти начисто позабытая актриса, сама не жаловала девушку, подсознательно ревнуя Настю к ее молодости и красоте?.. Все остальные в их компании бывших туристов-скалолазов, обожавших петь под гитару песни своей юности, были мужчинами. И каждый из них по-своему симпатизировал девушке с первого момента ее появления здесь. Даже безнадежно влюбленный в Снежану Капитан, только-только добившийся, кажется, взаимности… Не говоря уже о Доне Антонио, которому Настя вообще была обязана своей сегодняшней работой! Если бы не он, ей бы пришлось вернуться в свой Лихославль после провала первого же экзамена в текстильный… Конечно, ему, весьма крутому бизнесмену с несколько криминальными, на Настин взгляд, повадками, устроить девушку в салон красоты «Виктория» было раз плюнуть. Особенно если учесть давнюю и, кажется, весьма близкую дружбу с его хозяйкой…
Но ведь с Настей-то он до того вечера, когда они с Павлом буквально ввалились сюда после нападения на них каких-то отморозков, знаком не был! Тем не менее устроил ее туда по первой же просьбе добрейшей души – Марьюшки Петровны… Так что кто он там на самом деле – только бизнесмен или еще и слегка бандит, – Насте все равно: Дон Антонио с его цыганской веселостью и бурным темпераментом ей нравился.
Неизвестно, сколько бы еще времени предавалась Настя своим вяло текущим мыслям, если бы голос, донесшийся из прихожей, не вернул ее к реальности. Если бы только вернул! В первую секунду девушка решила, что у нее от отчаяния начался самый настоящий бред! Затем она вспомнила, что ее мама во время их последнего телефонного разговора обещала какой-то «сюрприз», Настя ахнула и рванула в прихожую…
Едва не налетев на Марию Петровну, девушка все же вовремя затормозила и, едва глянув в дверной проем, почти застонала от досады: мамуля собственной персоной в обществе здоровенного обшарпанного чемодана стояла на пороге… Да, мамочкины сюрпризы всегда были из одного и того же сомнительного разряда! Настя почувствовала, что, окажись у нее под рукой какой-нибудь хрупкий предмет, с удовольствием запустила бы им в стенку.
Самое главное – она понятия не имела, что теперь делать: ведь мать пребывала в святой уверенности, что Настя в вожделенный текстильный поступила. А что еще оставалось, как не лгать, если Эмма Павловна правды бы ни за что не «переварила»?!. После перенесенного шесть лет назад микроинфаркта она даже во сне сжимает в кулаке какое-нибудь очередное сердечное лекарство. А уж о том, чтобы позволять маме волноваться, и речи нет…
Тряхнув головой и убедившись, что явление Эммы Павловны – не сон и не наваждение, Настя сделала над собой усилие и улыбнулась:
– Здравствуй, мама!
– Здравствуй, доча! На порог хотя бы пустишь?
– Прости… Конечно, проходи… Марьюшка Петровна, это моя мама, я вам про нее рассказывала…
– Ясно… – Мария Петровна бросила на Настю встревоженный взгляд и тоже улыбнулась. – Очень рада, с приездом вас! Мы тут с вашей Настей здорово подружились, она хорошая девочка, добрая… Давайте-ка сразу к столу, мы как раз кофе пьем…
Эмма Павловна, обняв на ходу Настю, охотно направилась в сторону гостиной:
– Спасибо, дорогая… Но кофе мне нельзя, уж извините. Я его лет десять не пью. Сердце, знаете ли, не позволяет. Я ведь и приехала по направлению – в кардиоцентр. Так что кофе никак не могу.
– А без кофеина? У меня где-то стояла баночка растворимого…
– Без кофеина? Ну давайте.
– Славно. – Мария Петровна направилась на кухню. – Заодно и чайник поставлю…
– Мне, пожалуй, пора. – Настя бросила на мать быстрый взгляд и мгновенно заспешила…
– Как же так? – Эмма Павловна недоуменно повернулась к дочери и жестом указала на стол. – Ты же не доела и не допила?!
– Вечером допью!
– Кто же это вечером утрешнее кофе пьет?
– Мамуль, я же сказала, мне некогда… А кофе – мужского рода.
И, не обращая больше внимания на недоуменные возгласы Эммы Павловны, Настя выбежала из квартиры.
Эмма Павловна шагнула было за дочерью в прихожую, но, услышав, как хлопнула входная дверь, обиженно пожала плечами и опустилась на диван. Однако долго предаваться обиде или печали она не умела. Поэтому, с любопытством оглядевшись по сторонам и рассеянно поправив свои волосы – такие же пышные и каштановые, как у Насти, – Эмма Павловна дотянулась до своей сумочки. Она не любила терять времени даром. И поэтому, открыв ее, начала извлекать на свет божий лекарства, без которых, по ее собственному убеждению, уже несколько лет подряд не могла обходиться. За этим занятием ее и застала хозяйка дома.
– Батюшки, да у вас целая аптека! – Мария Петровна заинтересованно посмотрела на неожиданную гостью и, подойдя к столу, поставила чайник на подставку.
– Что поделаешь? – горестно вздохнула Эмма Павловна. – Я уж привыкла…
– Ну-ка, ну-ка… – Учительница потянулась к пузырькам и упаковкам, извлеченным гостьей. – Так-так… капотен – хорошее средство, действительно хорошее. Вот эту штуку без кларитина – ни в коем случае… А коринфар я бы вам и вовсе не советовала. И вообще, дорогая моя, вы еще так молоды! В вашем возрасте чем меньше пилюль – тем лучше… Погодите, сейчас придет моя соседка и давняя подруга Снежана Кимовна. Она актриса и очень милая дама, а хобби у нее – целебные травы. Мы ее за это даже Ромашкой прозвали… Снежана вам профессионально расскажет, чем можно заменить любой синтетический препарат!..
В этот момент входная дверь хлопнула и на пороге вновь появилась запыхавшаяся Настя.
– Сумку оставила, – сообщила девушка и, бросив взгляд на стол, вспыхнула. – Ты уже Марию Петровну своими пилюлями донимаешь? Ой, мама, оставь ее в покое!..
– Настя! – Мария Петровна по старой учительской привычке постучала по столу. – Как же ты с матерью разговариваешь, разве так можно?
– Я уже привыкла, – быстро отреагировала Эмма Павловна. – Ты бы мне, доча, хотя бы два слова сказала по-человечески, как учишься, какие оценки, какие…
Хозяйка дома, невольная участница Настиного заговора-легенды, виновато отвела глаза.
– Все нормально, мам. Вечером расскажу, – досадливо отмахнулась Настя.
– А что это ты в институт с такой маленькой сумочкой ходишь? Учебники-то где у тебя помещаются?
– Какие учебники, мам? Теперь все на компьютерах… Ну все, пока-пока!..
И, не слушая причитаний Эммы Павловны, Настя во второй раз за утро вылетела из квартиры, едва не сбив на пороге Ромашку.
– Ой, извините, Снежана Кимовна, я опаздываю… Там моя мама приехала, знакомьтесь!
Удивленная такой новостью Ромашка не успела ответить, так как Настя, не дожидаясь лифта, в полном смысле слова в мгновение ока ссыпалась по лестнице вниз.
– Так… – пробормотала Снежана и торопливо направилась к гостиной. – Кажется, Мария Петровна обзавелась не просто квартиранткой, а целым семейством…
Впрочем, ироничное выражение, появившееся на ее лице, тут же вновь уступило место удивлению, едва она вошла в комнату.
– Боже мой, это откуда сразу столько отравы? – Ромашка с непритворным изумлением посмотрела на гору лекарств.
– Хорошо, что ты пришла! – обрадовалась учительница. – Ты куда лучше меня все про это – ну, про отраву – расскажешь! Знакомься: Эмма Павловна, Настина мама…
– Очень приятно, Снежана. – И она, внимательно присмотревшись к гостье, улыбнулась. – Если вы не против, я вас лучше просто Эммой буду звать! Вы совсем молодая…
– Ой, пожалуйста! – Эмма Павловна слегка порозовела от удовольствия. – Ну это я просто так выгляжу, мне уже почти тридцать семь…
– Вы так рано родили Настю?
Снежана опустилась в свое любимое кресло и достала принесенное из дома вязание.
– Да уж… Похоже, исключительно на свою же голову…
Убедившись, что женщины почти с первой минуты нашли, о чем поговорить, Мария Петровна облегченно поднялась с места:
– Ну, девочки, общайтесь, а я, если вы не против, до ближайшего маркета дойду. Ты, Снежаночка, насчет лекарств просвети нашу гостью.
– А что – лекарства? – Ромашка пожала плечами. – С ними, по-моему, все и так ясно: химия – она и есть химия. Пить полезнее всего травы, а не таблетки, особенно для сердца.
– Да, но… – Эмма замялась. – Я так устала с дороги – вы не представляете, вот сердце и прихватило. Мне совершенно нельзя переутомляться. И нервничать. Поезда сейчас стали такие ужасные, просто слов нет: стекла выбиты, пьянь какая-то во всех вагонах…
– А я люблю, когда колеса стучат, – мечтательно произнесла Ромашка, отвлекаясь от вязания. – Поезд летит через лес, в окно нос высунешь – хвоей пахнет… Здорово!.. А вам в первую очередь, если хотите, чтобы сердце было здоровое, нервы надо беречь. Вы когда разволнуетесь, что пьете?
– Валерьянку.
– Правильно! Только пить нужно не эти желтые таблеточки, а заваривать и пить настоящий успокоительный сбор: перечную мяту, валериановый корень, хмель…
– А хмель-то зачем? – удивленно перебила ее Эмма.
– Хмель обязательно! Натуральный… Сейчас, между прочим, все увлекаются натуральными препаратами, и не только в медицине. В косметике – тоже, даже в помаду добавляют… Я тут как-то заходила к вашей Насте в салон, там у нее экспресс-лаборатория…
– В какой салон?! – Эмма Михайловна, округлив глаза, уставилась на Снежану. – К моей Насте – в салон?!. Ах, паршивка, а мне говорила, что учится…
Ромашка, поняв, что проговорилась, вспыхнула до корней волос.
– Ну да, учится. – Она попыталась исправить ситуацию. – А в салоне, кажется, подрабатывает…
– Вот мерзавка! – Эмма Павловна уже не слушала ее. – Да не старайтесь вы, я уже все поняла – нигде она не учится. Кем хоть устроилась?
– Ну это такая работа, называется «консультант»… Клиентов обслуживает…
– О боже! – Эмма автоматически схватила со стола первый попавшийся пузырек. – Что она с ними делает, с клиентами? Ох… Ну за что мне такое наказание?!
Картина, которую застала вернувшаяся домой Мария Петровна, комментариев не требовала.
Поймав ускользающий и страшно виноватый взгляд Ромашки, учительница покачала головой и, не глядя больше на Снежану, решительно вошла в гостиную прямо с набитыми пакетами.
– Успокойтесь, Эммочка. – Она решительно забрала из ее рук пузырек с лекарством. – Ваша Настя действительно хорошая девочка, я в этом уверена. И то, что она работает в салоне красоты, тоже ни о чем плохом не говорит. Кстати, клиентки у нее в основном женщины… А ты чего стоишь?
– Не видишь – человек расстроен? – Повернувшись к Снежане, она сердито сверкнула глазами. – Вот и неси сюда свой успокоительный отвар, или как его там!
– Я сейчас. – Ромашка кинулась к двери. – Сейчас принесу, как раз то, о чем вам, Эммочка, говорила… У меня дома свеженький стоит!..
