Текст книги "Высшее образование для сироты, или родственники прилагаются"
Автор книги: Мария Вересень
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 28 страниц)
– Но ты же вампир!
– Я – вампир, но не кровопийца. – Он наклонился ко мне. – Ты тоже что-то любишь, а что-то нет. Это… как рыбий жир. Только если раньше, в детстве, тебе его вливали, то теперь ты должен найти эту дрянь самостоятельно, и неважно, что тебя от нее воротит!
– А если не пить? – Я попробовала отодвинуться подальше.
Аэрон выпрямился и выкрикнул с досадой:
– Пробовал, чуть не сдох! – Он пнул камень с такой силой, что по валуну пошли трещины, потом постоял задумчиво и махнул рукой. – Ладно, чего уж там, ты ведь у нас мифы собираешь, так вот тебе еще один. Мы – вампиры, не дети Всетворца, нас его старшенький сотворил. Чернобог. Не знаю, что он там о себе навоображал, но, как мне кажется, получилось уродство. Без крови истинных людей мы не можем, а напившись… – Луна светила Аэрону в лицо, и оттого он казался бледным и печальным, каким я его еще никогда не видела. – Если вампир не пьет кровь, он сходит с ума и превращается в упыря. А если выпьет больше двух раз в год, все равно обезумеет и опять же станет упырем, только очень могучим. Когда мой отец основал Урлак, ему пришлось биться с сюзереном. Говорят, он трижды пил перед этим, но выкарабкался. А я и одного раза себя заставить не могу. Мы же в Северске замок строили, все друзья были мальчишки, когда мне первый раз сказали, что надо, я неделю из-под кровати не вылазил, выл. Матушка спасла, принесла, напоила. Так и пошло из года в год. Мать выручала. А в последний раз отец за этим делом и застал! Так что на следующей практике мне мало не покажется! И ты молчи, что я сам кровь не пью.
– А что? Никто про это не знает?
– Теперь только ты, я и родители. Смотри, проговоришься… – Аэрон наклонился к самому моему лицу, мазнув светлыми волосами по щеке, – практики дожидаться не стану.
– А если проговоришься ты, – я уперлась ему в грудь пальцем, то до практики и не доживешь!
Уже когда мы возвращались обратно, меня словно черти за язык дернули:
– А бывает, что вампир упускает жертву? Ну не смог, чудеса ловкости показывала?
Аэрон, будто этого и ждал, отпустил мою руку и насмешливо произнес:
– А ты попробуй. – Он шагнул назад и растворился в темноте.
– Вот черт! – жалобно выругалась я, борясь с желанием взвыть в голос и попросить пощады. Прятаться от прекрасно видящего в темноте вампира было бессмысленно.
По шее мазнули губы и в ухо ехидно прошептали:
– Ты уже труп. Повторим?
Я наугад дрыгнула ногой. Безрезультатно.
Следующие десять минут парк oглашался моими поросячьими визгами и злодейским хохотом Аэрона.
– Мерзавец! – закричала я, в очередной раз хватаясь за шею обнаглевший вампир несильно сжал кожу зубами. – Погоди! Попадешься ты мне при свете дня! У-у-у! – Если б знать, где он, я испепелила бы его взглядом. Нужно срочно менять тактику! А то разойдется и взаправду укусит! Успокоил, дескать, не кровопийца и вкус крови не нравится, а ведет себя как настоящий упырь! А родители, может, меня в жертву выбрали в отместку за доставленные беспокойства.
Напряженно прислушавшись, я услышала шорох и резко присела. Вампир кубарем перелетел через меня.
– Ха! – Я хлопнула в ладоши и вдохновенно потопала ногами, празднуя маленькую победу, хотя и понимала, что в следующий раз на такой трюк он не купится. Значит, нужно еще что-то сногсшибательное.
Сногсшибательное…
Услышав приближающиеся шаги, я вся подобралась и с восторженным воплем:
– Ура! – распахнула горячие объятия и бросилась вампиру на шею, крепко обхватив руками и ногами. Мы в обнимку рухнули на землю, и даже ощущение, что меня раздавили как таракана, не омрачило радости победы. – Будешь знать, как подкрадываться к невинным девицам!
– Да?! – изумленно воскликнул поверженный, и у меня не только волосы, но и короткий ворс на курточке встал дыбом. Я с убийственной ясностью поняла, что это вовсе не Аэрон!
– Ой, мамочки! – просипела я, извиваясь и выползая из-под незнакомца. Тот, чертыхаясь, тоже закопошился, стараясь побыстрее оставить мое расплющенное тело. – А-а-а! – закричала я так громко, что, наверное, все деревья осыпались. Встав на четвереньки, я проворно двинулась прочь, не забывая придавать себе ускорение пронзительными вскриками, пока не уткнулась в ноги хохочущего Аэрона. – Это ты виноват! – накинулась я на него.
– Видела бы ты его рожу! – Вампир хохотал, откидывая голову назад. – Он до конца жизни тебя в кошмарах видеть будет!
– Кто?
– А ты его не узнала? – Аэрон пожал плечами. – Это же тот самый маг, на котором ты каталась!
– Ой! – Я присела и оглянулась.
– Не трусь. – Аэрон похлопал меня по плечу. – Он теперь к тебе без отряда вооруженных телохранителей и близко не сунется!
Я ткнула его в бок:
– Выводи меня к Школе. Ночь уже.
Аэрон взял меня за руку и, пробормотав что-то о слепой калеке, уверенно зашагал к Школе. Около Школы я вцепилась в его рукав и потрясенно спросила:
– Так ты этого мага знаешь в лицо?
– Конечно, я с ним беседовал пару раз.
– О чем?
– Об Урлаке, – ответил вампир и втолкнул меня в двери Школы.
Казалось, комната треснет, не выдержав такого наплыва гостей. Я так и ждала каменного крошева и гула обрушивающихся плит.
Набившихся в наши апартаменты представителей нечисти было столько (Аэрон почему-то собрал их всех у нас), что мне волей-неволей пришлось устроиться рядом с вампиром, который ввиду отсутствия другого места сидел с ногами на столе.
Все это сборище происходило ночью, в полной темноте. На мое несмелое предложение зажечь хотя бы свечку остальные ответили категорическим отказом. Глаза им, видите ли, режет! Да и потом, как они заявили, учителя забеспокоятся, увидев освещенные окна. Пришлось учиться ориентироваться в темноте.
Я навалилась на Аэрона и слушала, как он шепотом объясняет задачи каждого. Голос его звучал уверенно и спокойно, будто он не готовил грандиозную пакость, а раздавал указания по поводу приборки в своей комнате. Настоящий правитель!
Вчера вечером, когда побледнели воспоминания о сдаче обещанного доклада наставнику, когда позабылся его серьезный взгляд и сухое поздравление с итоговой «отлично» по мифотворчеству и «неудом» по магической специализации, мы тесной компанией отмечали конец учебного года. Праздник был украшен двумя бутылками замечательного вишневого вина, которое принес Аэрон, и нашими закусками. Три веточки мимозы красовались в вазе и придавали столу торжественный вид.
Будучи уже немного навеселе, мы набросали на салфетке генеральный план предстоящих гуляний. Текст дополняли непристойные рисунки, вышедшие из-под пера Аэрона, и гроздья сердечек, нарисованные Лейей.
Вот с этого-то замызганного и покрытого винными разводами лоскута Аэрон и зачитывал указания, делая вид, что прекрасно понимает корявый почерк писавшего.
– Так, факультет мавок. Вам я уже все объяснил, ваш выход первый, да понахальнее на них наступайте… Впрочем, – вампир усмехнулся, – кому это Я говорю. Медведи будут?
– Будут, – ответили баском из темноты и хохотнули.
– В городе сами сориентируетесь. Но учтите, времени у вас до захода солнца. Потом срочно в Школу, иначе гулянка начнется без вас. Да, – напомнил он, – бирки надевать только в самом Веже.
Вчера я, стукая биркой о бирку на манер кастаньет, поинтересовалась у Аэрона:
– Я только одного не пойму. Ну выдали вам бирку у ворот города. Что вам мешает ее снять и выкинуть, отойдя от ворот?
Аэрон ослепительно улыбнулся, заработав этой улыбкой сладкий чмок от Лейи, и пояснил:
– На бирках заклятие, которое действует лишь внутри городских стен. Бирку не снять. Она расстегнется только за городом.
Раздача бирок закончилась одновременно с указаниями и уточнениями Аэрона. Еще немного пообсуждав намечающиеся события, мы отправили всех гостей восвояси и довольно переглянулись.
Вчера выяснилось, что наша компания оказалась на редкость злопамятной. Каждый из нас непременно хотел досадить вежицким властям.
Сегодня мы были уверены, что месть состоится и будет долгой и сладкой. От этого нам стало так весело, что мы с девчонками беззвучно похлопали в ладоши и на цыпочках станцевали под насмешливым взглядом вампира.
– Мы просто посмотрим, убедимся, что все идет как надо, и вернемся. – Аэрон уставился в окно и почти не смотрел на то, как мы натягивали одежду. – Ты уверена, что справишься с дверью Феофилакта Транквиллиновича? – все-таки повернулся он к нам. Мы дружно взвизгнули, Алия запустила первым попавшим под руку предметом. Аэрон посмотрел на торчащую из оконной обналички рукоять ножа и со вздохом снова отвернулся.
– С дверью проблем не будет, – пропыхтела я, пытаясь дотянуться до застежки платья на спине. – Я знаю заклинание, которым он ее закрывает, произнесу его наоборот. – Я сунулась было с застежкой к Алии, но та была всецело занята тем, что напяливала на свои крепкие ножки узкие штанины. К Лейе подходить не имело смысла – она уже час как оккупировала зеркало. Я плюнула на приличия, подошла к вампиру, повернулась спиной и буркнула:
– Застегни.
Аэрон, опасаясь очередного звукового шквала, с закрытыми глазами повернулся, нащупал застежку и, мазнув по спине прохладными пальцами, застегнул.
Лейя отлипла от зеркала, широко махнув подолом цыганской юбки, которую шила все утро из платков. Взбила свои каштановые волосы, звякнув браслетами, и широко улыбнулась ярко-красным ртом:
– Ну как? – и тряхнула грудью.
– Блеск! – Я прыгала на одной ноге, путаясь в платье и натягивая сапог.
– Последнее движение повтори-ка! – попросил Аэрон, весело скалясь. Лейя тут же выполнила просьбу, прогнувшись назад и тряся той частью тела, которая так понравилась вампиру.
– Срам один! – рявкнула Алия и дернула разошедшуюся мавку за руку. – Давай беги к своим, заждались, поди!
Лейя выскользнула за дверь. Я нащупала в кармане несколько незаполненных бирочек, которые мы оставили на всякий случай. Алия взвалила на плечо свой баул с железом, мы с Аэроном в голос заорали:
– Оставь его здесь!
Алия надулась, сбросив лямку мешка с плеча.
– Мы не на войну идем, а только посмотреть. – Я бросила прощальный взгляд на кувшинку и пошла за вышедшими из комнаты друзьями.
Около моста мы встретились с развеселым цыганским табором.
Табор состоял из мавок, нескольких стригонов [14]14
Стригоны– мало радости быть стригоном, это значит, что тебя маленького подушкой задушили. Смеяться они любят, потому что дети, только смех их злой, а зубы острые (Заметки ученицы Вереи).
[Закрыть]и двух медведей. Телеге, на которой Никодиму доставляли вино, был придан вид цыганской кибитки, из которой торчали личики кикиморок и лешего, Вполне сходивших за чумазых цыганских детей.
– Вы с нами? – закричали мавки.
– Нет. – Аэрон потянул нас к мосту. – Мы будем ждать вашего выступления там, у стен.
На другой стороне моста уже собрались остальные ученики, пожелавшие поучаствовать в веселье. Гомонящей толпой мы отправились к Вежицам. Когда уже совсем подходили к окраинам по небольшому перелеску, на дороге, ведущей в Веж, послышался звон колокольчика.
– Кто это едет? – спросила Алия.
– Златоградские купцы, их день, – пояснил кто-то из ребят.
– Забавно было бы и их бирками одарить, – пробормотала я, а Аэрон прищурился и подтолкнул меня в спину:
– Ну беги.
– Чего?! – не поняла я, а вампир снял свою кожаную безрукавку, широко расправил крылья и объяснил:
– Ты убегаешь, я догоняю, купцы спасают, и ты в обозе. А там вешай свои бирки.
Остальная нечисть заухмылялась, выглядывая из-за кустов и деревьев по бокам дороги. Я взъерошила волосы и с диким воплем выскочила на дорогу. Аэрон вывалился следом, злодейски хохоча. Я со всех ног пустилась навстречу обозу, визжа, как праздничная шутиха.
– А-а-а! Упырь! – верещала я, кидаясь чуть не под копыта лошадей, впряженных в первую обозную телегу. Оглянулась на Аэрона, и волосы уж совсем натурально встали дыбом. Не хотела бы я встретиться с ним ночью в темном переулке!
Кони дико заржали и, как самые глазастые и умные, собрались сбежать, но им не дали. Обоз встал. Купец замахнулся на меня плетью, однако же, увидев Аэрона, сам чуть не рванул по дороге, как та кобыла.
– Ну-кась, отойди-ка, пигалица! – Один из наемников, охраняющих купеческий обоз, оттеснил меня себе за спину. Остальные охранники спрыгнули с первой телеги, на которой ехали, расслабившись ввиду близости Вежа, и ощетинились копьями и мечами. Аэрон оскалил клыки и расправил крылья, на его лице играла кривая ухмылка, от которой кровь в жилах стыла. Охрана купеческая стала с опаской наступать, читая молитву Хор су и грозя оружием. Аэрон ощерился, попятился, а потом с воем вломился в чахлый перелесок и затерялся среди деревьев и кустов.
Меня подсадили на телегу, сунули в руки фляжку с крепким вином и сочувственно похлопали по спине.
– Я в-в Веж, к-к тет-тке, – простучала я зубами по горлышку, пивнула, закашлялась и, немного поразмыслив, изобразила обморок, дабы пресечь расспросы.
– Спеклась девка! – участливо произнес один из купцов. – Школа эта бесовская…
– Да уж. Я и то чуть в штаны не наделал… – прогудело над головой, и все заржали. Я приоткрыла один глаз и сама чуть не наделала: У доброго дядечки охранника была такая разбойничья, страхолюдная рожа, что, боюсь, его и на каторгу взяли бы с большой опаской. Значит, будет он у меня «Дрожжником». Я потихоньку вынула одну бирочку и свинцовым карандашиком быстренько подписала одну именную для спасителя. Хорошему человеку не жалко.
Вежицкие ворота мы миновали без труда. Я, приоткрыв глаза, не без злорадства узрела знакомых стражей, порадовалась, что наш приезд пришелся на их смену, как-никак знакомые! Мне подсунули под руку черный архон, я с возмущением, срывающимся голосом оповестила, что я не нечисть, хотя минут двадцать назад вполне могла ею стать. Если бы не самоотверженные, мужественные обозники, которые одним своим видом насмерть напугали целую стаю злобно щелкающих клыками упырей, раскидав последних по перелеску. Мои спасители от таких хвалебных речей приосанились, расправили плечи и, возлюбив меня еще сильней, предложили довезти аж до постоялого двора.
По счастливому стечению обстоятельств, привезли они меня к известной Акулине Порфирьевне. Я мысленно ухмыльнулась, зная, что вдова не станет заострять внимание на бирках, примет всех с одинаковым радушием.
Пока лобызалась со стражниками, на каждом оставила подарочек. У кого – на поясе, у кого – на вороте, стараясь, чтобы бирки не сразу кидались в глаза.
Радостно гудящая толпа «Босоркунов», «Врыколаков», «Упырей» и «Оборотней» под предводительством «Дрожжника» принялась распрягать лошадей. Напоследок я обнялась еще с купцом, доставившим ткани на продажу, ввергнув того в немалое удивление. После горячих объятий на вороте приглянувшегося мне купца осталась бирка, повествующая, что он не кто иной, как «Змей Огненный», уж очень смазлив и самоуверен был купец.
Возвращаясь к воротам, одарила биркой «Ночница» злую старуху, которая погнала меня от колодца, махая ведрами. А еще такой чести удостоился невысокий старый мерин, которого я переименовала в «Единорога».
У ворот уже шло планируемое накануне веселье. Цыганский табор штурмовал стражников со всей мощью своего горячего темперамента.
Цыганки гадали, причем не только по ладони, но и по пяткам, усадив стражей на травку и сбившись вокруг, так что закрывали им вид на распахнутые створки ворот.
Перед десятником выплясывала пара медведей под руководством двух медвежатников. Веселье все ширилось, приобретая характер лесного пожара.
Цыганки принялись петь песни и трясти округлостями, браслетами и юбками.
Один из медведей вдруг навалился на десятника. Медвежатники кинулись его оттаскивать.
Все утонуло в круговерти песен, ярких цветов и бесшабашного веселья. Чумазые цыганята прыгали вокруг стражей и трясли их за полы, требуя денежку.
А в ворота, не замечаемые ошалевшими от всего этого стражами, проскальзывали неуловимые, как тени, ученики Школы Архона.
Я улыбнулась Лейе, та махнула мне рукой. Алия и Аэрон следили за происходящим из зарослей набирающей цвет сирени. Я нырнула в гущу веток.
– Возвращаемся? – спросила Аэрона.
– Сейчас. – Вампир не сводил глаз с ворот. Вот последний ученик скрылся за тяжелыми створками. Табор, еще немного повеселившись, с гомоном направился мимо Вежа, по дороге к Белым Столбам, оставив троих одуревших и оглушенных стражей в несколько расхристанном состоянии.
– Теперь можно идти. – Аэрон встал, потянулся, откинул с лица волосы и протянул руку Алии, помогая встать.
– Ну ты и драпала! – восхищенно поведал мне он по дороге в Школу. – Одно наслаждение гнать такую резвую девку.
– Я это заметила, – буркнула я, припомнив его хищный оскал.
– Даже у меня появилось желание немного тебя погонять, – добавила Алия.
– Говорят, сегодня в Веж прибыл целый обоз упырей! – шептала, делясь последними сплетнями, бабка Агафья своей соседке, стоя у забора.
– Да ты шо?! – закатила глаза собеседница. – Вот страсть-то!
И чаго эти упыри?
– У Акулины остановилися. Ей-то бояться нечего, ейный ухажер сам нечистый! Мне внучок рассказывал, он Акулине от булочника хлеб приносил. Сам упырей видел. А главный у них «3мий Огненный»! – Бабка со значением потрясла сухим пальцем.
– Ой, надоть Нюрке сказать! – засуетилась соседка. – Она женщина вдовая, кабы чаго не вышло!
Тут мимо беседующих важно проплыла нелюбимая за злой нрав Кузминишна.
– Слышь-ка, Кузминишна! – гаркнула Авдотья. – К нам в Веж упырей навезли, цельной воз!
Кузминишна обернулась, одарив соседок змеиным взглядом, и прошипела:
– Все сплетничаете, карги старые? – и пошла дальше, не замечая, что старухи примолкли.
– Чой это у нее на кофте-то? – спросила Авдотья.
– Бесова бирка, «Ночница» она. – Агафья похлопала белесыми ресницами.
– То-то я заметила, как Варька внучка ко мне принесет, так он, сердешный, всю-то ноченьку ревет да барагозит. Ночница, видать, к нему приходит. Наконец-то вывели на чистую воду змеюку подколодную! – Агафья показала вслед уходящей кулак.
– Что ж это деется-то? – Авдотья уперла руки в боки. – Весь Веж поганая нечисть заполонила! Добрым людям и жить негде!
Одновременно с этим мельник, получив от булочника деньги за доставку муки, обнаружил у кормушки вместо своего старого мерина жуткую зверюгу по имени единорог. Побледневший мельник отказывался находить общие черты между своим конем и этим страшилищем.
– Кыш, кыш! Нежить проклятущая! – со слезами отчаяния махала полотенцем молоденькая стряпуха из корчмы на рыжеухую кошку, на груди которой радовала глаз бирка с надписью «Оборотень». Точно такая же кошка, только без бирки, ластилась к ногам хозяйки, жмурясь и посверкивая зелеными глазами. Рыжеухая обиженно мяукнула и ушла в щель забора.
Позже, когда в корчме принялись за игру в карты, оставшаяся кошка вспрыгнула на плечо одного играющего и, щекоча ухо усами, предложила свою помощь в получении выигрыша за половину. Парень вовремя задушил рвущийся из горла крик ужаса, нащупал за поясом нож и… согласился. Тут удача и нужные карты так и поперли к нему в руки!
Вурдалаки, оборотни, упыри, водяники и водяницы оккупировали Веж. Добропорядочные горожане закрылись по домам и кабакам. Обнаглевшая нечисть стучал ась в окна и двери под видом родственников и завсегдатаев, нецензурно выражалась и требовала, чтобы ее немедленно допустили до человеческого общества. Ко всему прочему, скотина и домашняя живность тоже взбесилась.
Из подпола выходили огромные нахальные крысаки и танцевали польку-еньку на глазах изумленных хозяев, игриво взмахивая подолами словно специально сшитых юбчонок.
Верные дворовые Тузики и Жучки вдруг стали проникновенными голосами доводить до сведения хозяев, чем занимаются во время отсутствия их вторые половины, живописали подробности и похабно ухмылялись.
Не менее наглые жеребцы предлагали встречным молодкам заняться любовными утехами прямо в стойле.
Город медленно, но верно сходил с ума.
Наконец перед самым заходом солнца власти города приняли решение вызвать наставников бесовской Школы, дабы те помогли разобраться с проблемой.
– Аэрон, вставай! – потрясла я за плечо вампира, который разметался по моей кровати, погруженный в спокойный сон. Аэрон открыл Глаза, мгновенно просыпаясь, вскочил и одернул одежду. Я с неудовольствием покосилась на смятое одеяло и скинутую на пол подушку.
– Наши все здесь? – спросил Аэрон у Алии, которая отслеживала возвращение навеселившейся нечисти в окно.
– Вернулись. Никто не хочет пропустить попойку.
– Директор и учителя срочно вызваны в Веж. – Я обернулась к вампиру и улыбнулась. – Нечисть успокаивать.
– Только нечистью там уже и не пахнет! – сказала Алия, открывая дверь. Аэрон ухватил меня за руку, зная, что в темноте я как оглохшая летучая мышь. В коридоре столкнулись с Лейей; она все еще была в цыганском обличье и весело что-то напевала.
– Ребята уже емкости приготовили, – сообщила она.
– Значит, дело за нами. – Аэрон повернулся к Лейе: – На стреме постоишь?
– А то! – ответила она.
Мы сбежали вниз и перешли в учебное крыло. Остановились перед внушительной директорской дверью.
– Ну, взломщица, вперед! – Аэрон подпихнул меня в спину. Я зажмурилась, сосредоточилась и выдохнула обратное заклинание, приложив руки к створкам. Пахнуло горелым, послышался щелчок.
– Все? – спросил Аэрон и потянул дверь на себя. Та со знакомым скрипом, показавшимся в тишине просто оглушающим, отворилась. Мы с опаской шагнули в кабинет.
– Только давайте сделаем все побыстрее, – сказала я. – Нужно будет вернуть его до прихода учителей. Иначе Феофилакту Транквиллиновичу не придется долго гадать, кто совершил столь дерзкий налет. В Школе только я владею магией, а не чарами.
– Не трусь, все успеем, – успокоил меня вампир. – Алия, чего ждешь? Давай раздевайся, я жду!
– Отвернись, – Алия тряхнула косицами, – а то сам встанешь на четыре кости и будешь вынюхивать эту дрянь!
В кабинете пахло корицей, высокие окна были забраны тяжелыми портьерами. Алия сунула мне в руки одежду. По полу простучали коготки, Аэрон пошел следом за вилколаком.
Я осталась посреди тьмы и тишины. Из личных апартаментов наставника послышалась возня, тихий возглас, и все стихло. Я прислушалась к шагам Лейи за дверью. Судя по стукотку каблучков, девица танцевала и вообще недурно проводила время в своей компании. Я вспомнила, что тех, кто стоит на стреме, порют, как правило, сильнее, и даже немного успокоилась. По правде говоря, заниматься воровством мне не нравилось.
– Ну, – прошептали неожиданно над ухом, – готовь шею.
Я подпрыгнула, Аэрон двигался совершенно беззвучно, даже воздух не шелохнулся!
– Дурак! – Я махнула в его сторону тряпками Алии. Вампир хохотнул, радуясь, что застал меня врасплох.
Алия шоркнулась о мои ноги боком: – Мы его нашли, сматываемся.
Мы выскочили за двери к напевающей мавке и покинули учебное крыло Школы.
– Точно он? – спросила я, когда вернулись в комнату. Аэрон сорвал крышку с небольшого бочонка, и я наклонилась над отверстием.
Из воды, заполнявшей емкость, высунулась мордочка с грустными-прегрустными глазами.
– Привет, – пропела я, а Алия приветственно провыла.
– Ты хорошо танцуешь, – немного удивленно сказал Аэрон, снимая меня со стойки раздачи, где на правах короля и королевы бала мы вынуждены были исполнить нечто медленное и лиричное под нестройное, с сексуальными придыханиями, пение пьяненьких мавок
Наше место тут же было занято Лейей, которая принялась исполнять что-то энергичное, сопровождаемое бурной тряской теми частями тела, которые приличным девушкам полагается прятать. Впрочем, мавка и про оборону не забывала, от души опуская внушительный половник на руки и головы тянущейся к ней мужской нечисти.
На потолке переливался зеркальный шар, щедро пожертвованный напившимися домовыми. Музыкальные инструменты были сперты из музыкального зала. Веселье набирало обороты. Столовая с кряхтеньем переживала разгул пьяной нечисти, которая опустошала бочонки с такой же скоростью, с какой они наполнялись. Польку-еньку мы уже протанцевали, причем на школьных лестницах. К счастью, обошлось без жертв. На память остались лишь синяки и ссадины.
Алия, закатывая рукава, заплетающимся языком оповестила нас, что ее пригласили кой-кому подправить физиономию и она дала согласие. Оставила мне свой бокал и, тряхнув косичками, решительным шагом отправилась наружу. Я проводила взглядом подругу, которая еле вписалась в широкий дверной проем, и перевела глаза на Аэрона. Он, попивая из бокала, с видимым удовольствием следил за выступлением Лейи.
– А интересно, что сейчас происходит в Веже? – внезапно пришло в мне в голову, о чем я и оповестила Аэрона. Тот, в отличие от меня, здравый смысл еще не растерял и напрягся:
– Ты это к чему? – Он сунул мне в руки полный бокал вина, надеясь на то, что после него я уже не то что до Вежа – до кровати не дойду. Поняв это, я хихикнула и сделала глоток. – Погоди, я еще принесу. – То, что я еще стояла на ногах, видимо, дружка нервировало, он мечтал напоить меня до полного бесчувствия. Я ухватилась за стенку, отцепляясь от плеча Аэрона. Лишь только он отошел, на его место припожаловал один из лембоев, [15]15
Лембой– мерзкая некоренная нечисть. Только из тех детей получается, которых мать сама сгоряча к черту или лешему послала, а они гордиться не стали и пошли (Из ответов у доски ученицы Вереи).
[Закрыть]который, смущаясь, предложил мне посмотреть его… мемуары.
– Что?! – хохотнула я, расплескав вино. Лембой вытащил заткнутый под ремень свиток и протянул мне.
– Если хочешь ночью спокойно спать, то не стоит его разворачивать, – посоветовал возникший рядом Аэрон, забирая у меня пустой бокал и всовывая в руки полный. Я не стала бороться с любопытством и развернула, да так и замерла, пялясь на жуткие сцены умерщвления бледных молоденьких девиц. Сцены были очень реалистично нарисованы, у художника, несомненно, присутствовал талант.
– Эт-то что?! – выдохнула я, делая большой глоток из бокала.
– А это его мемуары, – с усмешкой сказал Аэрон, высвобождая свиток из моих пальцев. – Писать ему лень, а рисовать нравится. Иди давай, – вампир вручил свиток лембою, – биограф недоделанный! – Тот отошел.
– Он не биограф, – я глотнула из бокала, отгоняя рисованный ужас, – он – маньяк-извращенец!
Лейя, раскрасневшаяся, со сверкающими глазами схватилась за бокал Аэрона и жадно отпила.
– Фу, как жарко! – Она отбросила в сторону половник.
Алия появилась почти одновременно с ней. На скуле наливался синяк, видимо, физиономии правила не только она. Алия вырвала у меня бокал и одним глотком осушила.
– У-у… – протянул Аэрон, видя такую жажду. – Пойду-ка я еще принесу.
– Девочки, – если Аэрон решил, что я выкинула бредовые мысли из пьяной головушки, то очень ошибался, – как вы смотрите на то, чтобы прогуляться до Вежа, посмотреть на суматоху, затеянную нами?
Алия и Лейя, отставив бокалы, дружно рявкнули, что вполне созрели для подвига.
– Змия только нужно забрать, – напомнила Алия, – а то потом не найдем, кто-нибудь обязательно утащит.
Мы прошли к бочкам и, не обращая внимания на протесты, посадили змия в небольшой бочонок, крышку от которого не нашли.
– На небе тучка солнышко затмила! – завывала дурным голосом лаквиллка, мы вразнобой присоединились к ней:
– На небе тучка солнышко затмила, запорошила снегом скотный двор, у нас вчерась свинья опоросилась, а мы с тобой в разлуке до сих пор!
Змей в бочонке тоскливо прорыдал. Наверное, его укачивает. Не мог же он так возмутительно относиться к нашему чудесному пению! Правда, песню эту мы пели всю дорогу до Вежа, благо данное произведение, повествующее о страдающей в разлуке девушке и не менее мучающейся свинье, было практически бесконечным.
– Опаньки! – отвлеклась от песнопений Алия. – А в воротах-то никого нету! – Она возмущенно ткнула пальцем в том направлении. У распахнутых настежь вежецких ворот одиноко пригорюнилась ржавая алебарда.
Алия ухватилась за древко, попробовала ткнуть оружием в воображаемого противника, промазала и пырнула острым концом алебарды в створку. Алебарда застряла, я бросилась на выручку подруге, вместе мы повисли на древке, как две мыши в наводнение. Лейя, булькая бочонком, давала ценные советы по извлечению оружия из дерева, но нам в данный момент нужны были не советы, а хоть немножко сил и еще твердые, неподгибающиеся ножки. Алебарда под тяжестью наших тел все-таки затрещала и, оставив металлическую часть в древесине ворот, сломалась. Мы с чувством выполненного долга крякнули, поднялись с земли и гордо прошли внутрь городских стен.
– А где праздник?! – разочарованно протянула Алия, оглядываясь по сторонам. Город был тих.
– А теперь идем тихо, как мышки, – предложила я, подруги сразу скукожились и на полусогнутых стали красться вдоль стен. Сзади они выглядели так смешно, что из меня полезло «хи-хи-хи». Алия обернулась и погрозила кулаком, я тоже изобразила «мышку», и гуськом, напоминая вышедших на охоту ночных упырей, мы стали продвигаться к середине города, рассчитывая обнаружить там обещанное веселье.
Веселья мы не нашли, зато наткнулись на Феофилакта Транквиллиновича, который стоял на ступенях муниципалитета города Веж и разговаривал с одним из представителей властей. Лейя сдуру рванулась было к нему с радостным взвизгом, но мы ухватили ее за платье, заставляя прижаться к стене.
– Школа не несет ответственности за происходящее в городе, твердо проговорил Феофилакт Транквиллинович.
Мы прижались к стене, понимая, что зря сюда пришли. Прав был Аэрон, праздновали бы дальше в Школе. Ладошками я зажимала Лейе рот – у мавки началась непрерывная икота.
– В городе не обнаружен ни один ученик нашей Школы. А каким образом бирки оказались на вашей живности и людях, я и знать не хочу. Спрашивайте стражей.
– Стража утверждает, что часть бирок пропала еще в прошлый раз, после дерзкой выходки четырех ваших учеников.
– Хотите сказать, что весь этот бедлам устроили они?! – Голос наставника просто сочился сарказмом. – Власти города должны быть нам безмерно благодарны за то, что мы помогли в решении вашей проблемы. И выразить огромную признательность магу, благодаря которому вам не пришлось каждое животное и человека таскать за стены города, чтобы снять бирки. Вы знаете, что я изначально был против навешивания ярлыков ученикам нашей Школы, но власти настояли на этом распоряжении. Пусть теперь пожинают плоды своих необдуманных решений.
Мы мысленно поаплодировали директору и стали по стеночке пятиться назад. После слов о маге желание задержаться здесь подольше пошло на убыль.
– Пошли отсюда, – прошептала я, направляясь к воротам, подруги засеменили следом за мной. Лейя держала бочонок в руках, сюсюкая со змием.
Ворота никак не появлялись. Я остановилась, оглядывая неприветливые улочки.
– У меня очень нехорошее ощущение… – начала я.
– Мы заблудились! – восторженно воскликнула мавка. – Ой! А здесь мы уже были! – Лейя запрыгала на месте, тыча пальчиком в темное заведение, в котором я опознала тот самый кабачок, после которого мы вляпались прошлый раз в неприятную историю.
– Надо вспомнить, как мы от него к выходу из города пробирались. – Алия принялась глубокомысленно морщить лоб, потом гаркнула: – Туда!!!
