Текст книги "Кроха или «Мне так жаль, что я неудачник» (СИ)"

Автор книги: Мария Тетюшева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Часть 10

The Pretty Reckless – You Make Me Wanna Die

POV Bill

Ко мне никто и никогда в жизни не приходил домой. Не то, чтобы проведать моё состояние, когда я болею, а болею я часто из-за плохого иммунитета, но и вообще. За последние семь лет никто из моих знакомых не приходил ко мне. Поэтому когда Том появился на пороге моей комнаты, я не только удивился, но и испугался. Я настолько сильно привык к подставам, что подозревал всех подряд, даже самого себя. А факт того, что кто-то пришёл, чтобы увидеть меня, сам по себе внушал ужас. Что-то было здесь не так. Что-то не сходилось. Не мог же Трюмпер просто прийти, чтобы узнать о моём самочувствии? Откуда он узнал адрес? Какие мотивы были у него, когда парень решил проведать меня? Что творится у него в голове – это никак не давало мне покоя.

Как я умудрился заболеть, я не знаю даже сам. Просто неожиданно проснулся посреди ночи и понял, что мне плохо, а на утро оказалось, что у меня жар. Пришлось остаться дома и лечиться. Голова раскалывалась, горло болело просто адски, да ещё и жар с температурой. Я чувствовал себя варёным овощем, причём переваренным неумелым поваром.

После того, как ушёл Том, я помнил лишь о его холодной руке, которая прикасалась к моему лбу, – это было так приятно, что я даже на мгновение почувствовал себя лучше.

Мама не унималась и каждые пять минут приходила, чтобы расспросить о незваном госте, но я лишь мысленно скулил и просил, чтобы она, наконец, ушла куда-нибудь. Говорить о Томе мне не хотелось, да и думать, кстати, тоже, но я этого не мог. С какой-то стати этот парень залез мне в голову и заявил, что будет жить там безвозмездно и бесконечно. Это бесило и раздражало, но единственная мысль о холодных руках заставляла меня улыбаться. Это было непривычно. Это было до безобразия дико и страшно, ведь никогда в жизни я не испытывал подобного. Я даже не знал, как это можно назвать, но почему-то от мыслей о Томе мне становилось невероятно хорошо.

Наверное, это из-за жара. Как только мне станет лучше, я перестану о нём думать.

***

– Зачем опять припёрся? – бурчу я, когда вижу на пороге своей комнаты Тома.

Мне немого лучше, и теперь я могу спокойно говорить, хотя горло всё равно побаливает.

– Я же обещал, – он пожимает плечом и проходит в комнату, прикрывая за собой дверь. В его руке пакет с апельсинами – он шуршит, когда парень ставит его на пол.

– Как ты себя чувствуешь? – Том садится на край моей кровати, как и в прошлый раз. Я интуитивно сильнее кутаюсь в одеяло.

– Уже лучше, – смотрю на него, разглядывая лицо.

Скольжу взглядом по скулам, блестящему пирсингу, дредам, спрятанным за кепкой, вязким глазам и родинкам на шее. Только сейчас я замечаю, насколько же он красив, пусть и бесит меня одним только своим видом. Парень замечает, что я его разглядываю, и усмехается. Я немого краснею, но делаю так, чтобы Трюмпер этого не заметил.

Том протягивает руку и снова трогает мой лоб – его пальцы опять холодные, и мне так и хочется потереться о них, словно бы я за мгновение превратился в кота. Парень наблюдает за мной так пристально, что становится неловко.

– Жар вроде спал, – говорит Том.

Его костяшки пальцев скользят по моему виску и потом зарываются волосы, отчего большой палец начинает поглаживать мою скулу. Я замираю, кажется, что сердце вместе с легкими сжимается, и я не могу дышать, шумно сглатываю, чувствуя легкую боль, и неотрывно слежу за его действиями. Трюмпер смотрит на меня и о чём-то думает, но это точно не очень приятное, потому что его брови сдвинуты, а взгляд словно смотрит сквозь меня.

А потом Том наклоняется ко мне и касается губами моего лба, словно собираясь проверить окончательно наличие жара, но как только он отстраняется, то вдруг неожиданно накрывает мои губы поцелуем. Это происходит так внезапно, что я мгновенно каменею. Трюмпер упирается руками в кровать по обе стороны от меня и немного отстраняется.

– Ты придурок, – говорю я.

Он прикрывает глаза, о чём-то думая, а потом садится ровно и какое-то время смотрит на дверь, словно ожидая, что сейчас вот-вот войдет моя мама.

Но мама не приходит, и поэтому неловкость только усиливается. Парень молчит довольно долго, и мне уже начинает казаться, что он никогда не заговорит. Может, он обиделся? Да и с чего бы, ведь это я должен обижаться за подобное. Какого чёрта ему вообще от меня надо?

– Я знаю, – неожиданно говорит Трюмпер, отчего я даже пугаюсь.

Том склоняется и берёт с пола пакет – парень словно оживает после длительного сна. Будто бы я нажал на пуск и продолжил смотреть фильм. Том достает апельсин и начинает очищать.

– Между прочим, мне приходится за тебя отрабатывать, – жалуется парень. – Ты тут отдыхаешь, а я школу драю. Это не справедливо.

Я внимательно наблюдаю за тем, как кожура спиралью падает к нему на колени, и думаю о том, что да, действительно, он там работает, а я сижу дома. Ну и пусть...

– И кстати, ты мне даже спасибо не сказал за то, что я тебя спас, – не унимается парень. – А я пострадал из-за тебя. Ещё и прихожу в эту обитель заразы. Я ведь тоже могу заболеть.

Он очищает апельсин полностью и убирает кожуру в пакет, затем протягивает мне дольки.

– Ешь, – бросает Том.

Я немного морщусь – из-за его слов мне даже стало немного стыдно, ведь я действительно мог бы поблагодарить парня за спасение. При чём он мне помогал аж два раза, плюс ещё я ему должен денег за апельсины и десерт в кафе. У меня сейчас нет, а просить у мамы не хочется.

– Не буду.

Аппетит пропадает, и я чувствую, как в груди разбухает упрямство. Трюмпер поворачивает ко мне голову и смотрит так, словно я сделал что-то аморальное.

– Ешь, я сказал, тебе нужны витамины.

Парень пихает апельсин мне в лицо, но я отворачиваюсь, отчего Том шумно выдыхает и хватает меня за подбородок, начиная проталкивать дольку мне в рот – я плотно сжимаю губы, чувствуя, как сок начинает стекать по коже к шее. Но Том не сдаётся – он наваливается на меня и придавливает своим телом, силой открывая мой рот и запихивая в него дольку.

Я пытаюсь оттолкнуть его или же выпутаться из одеяла, которым парень придавил меня, заключая в кокон, но сил у меня нет. Приходится жевать.

– А ещё и сопротивлялся, – фыркает Том. На его лице появляется насмешливая улыбка, и я отвожу взгляд. – Придется тебя кормить, раз ты такой упрямый, притворно вздыхает парень и подносит к моим губам еще одну дольку. Мне ничего не остается, как приоткрыть рот и позволить тонким пальцам положить в него апельсин.

– А ты развратно это делаешь, – вдруг замечает Том, и я жутко краснею. Хочется отвернуться, спрятаться или спихнуть его с себя, но ничего из этого не выходит.

Его язык скользит по губам и задевает пирсинг, отчего я вообще впадаю в транс. Том усмехается.

Когда остается последняя долька, я отворачиваюсь.

– Не хочу больше, – бормочу я.

Становится жутко жарко и неудобно.

Трюмпер закатывает глаза.

– Давай, Кроха, – тянет он. – Это последняя. Или ты хочешь вот так?

Я кошусь на парня и вижу, как он прикусывает зубами дольку и подносит её ко мне.

– Издеваешься что ли? – почти взвизгиваю я.

Том лишь приближается, давая понять, что либо я сам ем, либо он силком заставит меня это сожрать. Я прикидываю свои шансы на возможность высвободится и понимаю, что они практически равны нулю.

Ничего не остается, как продолжить играть по правилам Тома, что меня совершенно не радует.

Я немного приоткрываю рот, долька касается моих губ и проникает внутрь, а потом Том проталкивает её языком дальше и легко целует меня. То ли он специально это сделал, то ли случайно, но мой мозг отключается окончательно, и я теряю разум.

Вообще-то это был мой второй поцелуй в жизни. Первый Трюмпер отнял ещё в тот момент, когда пытался проверить мой жар.

Парень отстраняется, и я начинаю нервно жевать.

– Ты вдвойне придурок, – шепчу я, кое-как глотая.

Том внимательно смотрит на меня, затем садится ровно и позволяет мне двигаться. Я поспешно выпутываюсь из-под одеяла и облегченно вздыхаю.

– Кажется, я начинаю заболевать, – неожиданно тянет Том, хлопая себя по коленям. – Пойду домой, – он поднимается и смотрит на меня. – Пока, Кроха. Апельсины ешь.

Его улыбка сбивает меня с толку, а когда он уходит, меня накрывает такая тишина, что даже страшно. Мне почему-то впервые не хочется оставаться в одиночестве. Мне не хочется, чтобы Том уходил, но в тоже время я не хочу, чтобы он продолжал существовать в моей жизни. Я не хочу и хочу одновременно. И это самое ужасное.

__________________

Stupid fuckin people

Часть 11

POV Tom

Halestorm – Daughters Of Darkness

Билл болеет до конца недели, даже все выходные проводит в постели, поэтому мне приходится отрабатывать наказание в одиночестве. Уборка кабинетов, покраска задней стены школы, глупая просьба директора сбегать в банк и что-то там оплатить – всё это меня настолько раздражает, что все выходные я валяюсь в постели с нервным срывом и стрессом. Никого не хочется видеть, слышать, даже думать о ком-то. Я не отвечаю на звонки друзей, делаю вид, что меня нет дома, когда они приходят ко мне вечером, чтобы проверить и узнать, куда я делся, даже прячу скейт в шкаф, чтобы не было соблазна прокатиться на нём и быть замеченным приятелями.

К Биллу я тоже больше не хожу – это его маленькое наказание за вредность. Пусть помучается в одиночестве и подумает над своим и моим поведением. Надеюсь, что у него хоть что-то зашевелится в бесчувственной груди, потому что в моей уже определённо что-то начинает дёргаться.

Я вспоминаю его сладкие губы и румянец на щеках, когда я поцеловал его, – это вызывает улыбку, и я стараюсь больше не думать об этом. Эти чувства слишком приятные, чтобы быть правдой.

Это ведь просто спор. Ничего больше. Я пересплю с ним, а потом брошу в удовольствие своим друзьям. Меньше чем через две недели экзамены, а потом выпускной. Я уеду из этого города и, возможно, мы с Биллом больше никогда в жизни не увидимся. Нечего к нему привязываться.

А ещё я, кажется, действительно приболел, потому что в субботу утром моё горло начинает першить и подавать различные знаки, что оно ещё существует. Я пичкаю себя таблетками и разными профилактическими средствами, чтобы не разболеться ещё сильнее, поэтому к понедельнику я уже чувствую себя прекрасно.

Мать опять все выходные где-то пропадала, поэтому я ничуть не удивился, когда с утра меня не ждал вкусный завтрак и чашка кофе. Мне пришлось быстро принять душ, перекусить и отправиться в школу – я хотел подождать Билла возле его дома, ведь сегодня он точно должен уже выбраться из своей кровати и показаться на людях. На всякий случай я пришёл пораньше, если вдруг Крохе приспичит выйти из дома ни свет, ни заря.

Пока я его жду, решаю покататься на скейте возле дома мальчишки. Я все выходные не прикасался к нему, поэтому сейчас чувствую явную нехватку «общения» с моей доской.

Когда я в сотый раз проезжаю мимо подъезда Крохи, краем глаза вижу, как тонкая фигура выскальзывает на улицу и замирает – я торможу и бросаю взгляд на Билла, который пристально смотрит на меня и щурится из-за солнца. Он какое-то время не двигается, а потом поджимает губы и подходит ко мне.

Он ещё не полностью восстановился после болезни – синяки под глазами увеличились, лицо бледное и уставшее.

– Что ты здесь забыл? – бурчит он, поправляя на плече рюкзак.

Я усмехаюсь и подбираю скейт, прижимая его к своему боку.

– Тебя, Кроха, – улыбаюсь я.

Парень прищуривается, но я успеваю заметить на его щеках лёгкий румянец, прежде чем мальчишка разворачивается и идёт вдоль дороги.

– Не называй меня так.

Я фыркаю и иду следом за ним.

– Тебе уже лучше? – интересуюсь я, поравнявшись с ним.

Билл дёргает плечом, показывая всем своим видом, что не очень-то и хочет со мной разговаривать, но всё-таки отвечает.

– Да, – мальчишка быстро скользит языком по губам, и я только сейчас замечаю у него в языке штангу.

Я целовал его совсем даже обычно, поэтому как-то не смог её увидеть или почувствовать. Я ловлю себя на мысли, что мне вдруг хочется притянуть Кроху к себе и узнать вкус его металла, но я качаю головой и отбрасываю эти мысли куда подальше.

– Ты съел все апельсины? – не отстаю я.

– Да, – неохотно отвечает парень. – Деньги потом верну, у меня сейчас нет.

Я закатываю глаза и удобнее перехватываю скейт, оббегая мальчишку и вставая с другой стороны.

– Я же сказал, что не надо.

Он не отвечает, и я какое-то время кошусь на него, словно пытаясь что-то прочитать на его непроницаемом лице, – я придвигаюсь ближе и случайно касаюсь плечом Билла, замечая, что он как-то нервно дёргается в сторону. Мои губы расплываются в коварной улыбке.

– Что ты делаешь сегодня после школы? – спрашиваю я, бросая взгляд на красный свет светофора и останавливаясь.

Билл колеблется.

– Я занят.

Его голос немного неуверенный, и я прекрасно вижу, что Кроха врёт. Ну, ничего, мы ещё посмотрим, кто тут из нас выйдет победителем.

– Чем же это? Придёшь домой и будешь тонуть в вязкой пучине своей депрессии? – усмехаюсь я, переходя дорогу, когда машины тормозят.

Билл не отстаёт.

– Может быть, – пожимает плечом он.

Я закатываю глаза и некоторое время молчу, осмысливая, чтобы такого сказать, чтобы уговорить его пойти со мной сегодня после школы. Ведь у меня созрел такой коварный и крутой план по завоеванию его доверия, что я просто не смогу ждать до завтра или до следующей недели.

– Я вкалывал вместо тебя на школьных отработках, так что ты мне должен, – заявляю я.

Билл возмущённо открывает рот и смотрит на меня, как на больного.

– Я же не виноват, что заболел!

Я отмахиваюсь, мол, ничего не знаю.

– Так что сегодня ты идёшь со мной после школы, и я не принимаю отказов. Ясно?

Замечаю, как Билл смешно морщится, не зная, что выбрать: пойти со мной или же остаться у меня в ещё большем долгу, чем сейчас. Его терзает лёгкое сомнение, затем беспокойство и смирение – я вижу это на его мордашке.

– И куда же? – устало спрашивает Кроха.

Я коварно улыбаюсь.

– Это секрет.

Мы подходим к школе, и я немного замедляюсь.

– У тебя сколько уроков?

– Пять.

– Отлично, у меня тоже! – улыбаюсь я. – Буду ждать тебя у ворот, ну, или ты меня подожди, если что.

Я протягиваю руку и тереблю его волосы, немного растрёпывая, – Билл одёргивает мою руку и отступает.

– Не делай так.

Он уходит, оставляя меня в одиночестве со своими мыслями, и я, переполненный воодушевлением, направляюсь в свой класс. Дело начинает сдвигаться с мёртвой точки. Ещё немного, и Билли точно влюбится в меня.

Ах, Кроха, Кроха, ты такой наивный и слишком чистый для такого, как я.

Но отступать уже некуда. Я итак погряз во всём этом дерьме. Я уже не смогу выбраться из него, никому не навредив.

Часть 12

Kanye West – Love Lockdown

POV Bill

На моё искреннее удивление, уроки сегодня проходят в абсолютном спокойствии. Никто ко мне не пристаёт, не подшучивает, даже вообще не обращает на меня ни малейшего внимания, словно так и должно было быть. Словно моя болезнь, когда уходила, забрала с собой что-то очень плохое и неприятное. Забрала с собой мои неудачи и неприятности.

Мне всего лишь остаётся дотерпеть эти чёртовы полторы недели, сдать экзамены и вырваться из цепкого захвата школы, почувствовать свободу и, наконец, избавиться от всех школьных идиотов, чтобы потом найти новых в университете. Или не найти. Это как повезёт.

Всего лишь какие-то полторы недели…

Звонок с последнего урока звенит неожиданно и слишком внезапно, он вырывает меня из задумчивости и заставляет вспомнить, что я обещал Трюмперу встретиться с ним после школы, чтобы составить ему компанию в каком-то очень важном деле. Если честно, то я ненавижу сюрпризы. Терпеть не могу, когда что-то идёт не по моему плану, спонтанно, неожиданно. Ненавижу такие моменты, когда ты стоишь в растерянности и не знаешь, что тебе делать или говорить. Что вообще нужно делать в таких ситуациях, когда тебя внезапно накрывает какой-нибудь сюрприз? Это всё равно что прийти домой в день своего рождения и обнаружить у себя дома толпу незваных гостей. Хотя ты никого не ждал и вообще не собирался ничего праздновать.

А вообще, откуда мне знать, я ведь никогда в жизни не испытывал этого. С днём рождения меня поздравляли только родители, да бабушка, которая в последнее время стала настолько чокнутой, что я начинаю бояться, когда получаю от неё гостинцы или подарки. Один раз она мне прислала детское платье в горошек, а потом долго извинялась, что думала, будто у неё внучка пяти лет, а не подросток-парень.

Либо бабка издевается над моими родителями, либо она действительно сошла с ума.

Хотя в прошлый раз она подарила мне гитару деда и пару сотен баксов на новые струны.

Так что иногда мне кажется, что она просто от скуки притворяется больной и немощной, а на самом деле сидит там у себя в деревне и посмеивается над нами.

Когда я выхожу из прохладной школы, меня тут же ослепляет палящее солнце и духота. В последнее время на улице очень жарко, конец весны как-никак. До лета осталось совсем немного.

Я осматриваюсь, скользя взглядом по школьной площадке, по ученикам, спешащим, кто домой, а кто покурить за угол перед очередным уроком, и на мгновение мне хочется бросить всё и сбежать, чтобы Том отстал от меня и больше не лез ко мне в голову.

Но он ведь не отстанет! Будет преследовать меня и говорить, что я ему должен. А в долгу я ненавижу оставаться даже больше, чем получать неожиданные сюрпризы. Поэтому вместо того, чтобы отправиться домой, я останавливаюсь у ворот школы и жду старшеклассника, в тайне надеясь, что его поход не займёт много времени. Думаю, к трём часам я буду уже у себя в комнате.

Я стою в стороне от выхода, бросая нетерпеливый взгляд на вход школы и на учеников. Мимо меня проходят ребята, совершенно не замечая моего присутствия, словно я был пустым местом (хотя, если посудить, то так оно и есть), какие-то мелкие мальчишки и несколько девчонок. А вскоре на горизонте появляется компания Эбеля и Вульфа – они останавливаются по другую сторону от ворот школы и о чём-то болтают. Иногда Джем бросает на меня странные взгляды, и мне кажется, что он вот-вот сорвётся с места и двинется ко мне, чтобы затащить в переулок и избить. Или ещё чего похуже…

Я стараюсь не смотреть в их сторону, но у меня плохо это получается. Ещё немного, и я точно пойду домой. С их стороны раздаётся громкий взрыв смеха, а потом краем глаза я вижу, что их компания напрягается и собирается идти в мою сторону. Или мне это просто кажется, потому что в эту же секунду чья-то рука перекидывается через мою шею и заставляет вздрогнуть.

– Заждался? – улыбается Том.

Я кошусь на Эбеля и понимаю, что они не двигаются и стоят на том же месте, где и раньше. Наверное, мне просто показалось, и они совсем даже не хотели докапываться до меня. Или же испугались Трюмпера.

Старшеклассник тянет меня вдоль дороги, прижимая скейтборд к левому боку, а меня к правому. Я неловко сбрасываю его руку и отстраняюсь, чувствуя, как кровь приливает к щекам. Слишком близко. Слишком горячо.

Том не обращает на меня никакого внимания.

– Задержали немного, – оправдывается парень – на его губах играет лёгкая улыбка.

– Так, куда мы идём? – спрашиваю я, чтобы отвлечься от навязчивых мыслей о его пирсинге.

– Я же говорю, что секрет, – безмятежно тянет Трюмпер. – Придём, и узнаешь. Только сразу предупреждаю, если будешь нести очередной бред о том, что тебе это не надо и что ты отказываешься это делать, то я тебя огрею скейтом!

Он заливисто хохочет, а я поджимаю губы и начинаю думать, что же за сюрприз такой у Тома, если он касается меня и того, что я буду или не буду делать. Не понимаю. Опять в кафе что ли потащит?

Всю дорогу мы идём молча – Трюмпер чему-то улыбается, явно довольный тем, что хочет мне показать, а я чувствую себя как-то неловко. Наверное, лучше было бы пойти домой, и плевать, что в долгу у него останусь. И вообще, кто сказал, что я ему что-то должен? Подумаешь, заболел. Подумаешь, он один отрабатывал. Не надо было спасать меня! Раздражает…

– Пришли, – Том останавливается посреди дороги, и я смотрю на него, вскидывая брови.

Парень закатывает глаза и хватает меня за плечи, разворачивая в сторону ближайшего здания, – я неуверенно бросаю взгляд на стеклянную дверь, затем скольжу им по стенам и, наконец, смотрю на вывеску.

Салон красоты.

Этот придурок притащил меня в салон красоты!

– И что это значит? Мне придётся ждать тебя, пока ты себе дреды мыть будешь? – раздражённо спрашиваю я, скидывая с плеч его руки.

Том вздыхает и на мгновение прикрывает глаза.

– Понимаешь, – тянет парень, делая небольшую паузу, и я сразу понимаю, что он лукавит. – Я на прошлой неделе записался на изменение причёски, ну, понимаешь, брейды хочу сделать, – говорит Том. – Но я передумал. Однако там что-то напутали и забыли отметить мой сеанс, поэтому деньги зря пропадут, и я подумал, что было бы неплохо сводить тебя сюда вместо меня.

Трюмпер замолкает, а я прищуриваюсь и скрещиваю руки на груди.

– Врешь.

Он какое-то время смотрит на меня, затем делает такое лицо, мол, с тобой не интересно, и хватает меня за талию, толкая к дверям.

– Ладно, вру, – спокойно сознаётся старшеклассник. – Здесь работает мой друг, который у меня в долгу, поэтому он согласился привести тебя в порядок бесплатно. Но брейды я действительно хочу сделать!

Парень затаскивает меня в прохладное помещение, и я с опозданием понимаю, что происходит. Том притащил меня в салон не для того, чтобы я подождал его, а для того, чтобы изменить мне причёску! Вот же засранец наглый!

– Мне и так хорошо, – я отпихиваю его и отступаю. – Не собираюсь ничего в себе менять!

Том шикает и хватает скейт руками, замахиваясь, чтобы ударить меня (он же обещал), отчего я взвизгиваю и отбегаю в сторону.

– Живо иди за мной.

Том фыркает и направляется в сторону ближайшей двери – мне ничего не остаётся, кроме как проследовать за ним. Обиженный тем, что меня действительно хотели только что ударить по голове скейтбордом, я неохотно захожу в небольшую комнатку и замечаю, что Том стоит рядом с каким-то блондином и о чём-то с ним разговаривает. Они улыбаются и смеются, а когда я появляюсь в поле их зрения, незнакомец смотрит на меня и оценивающе фыркает.

– Так это его тут надо приукрасить? – смеётся парень.

– Ага, – Том тоже смотрит на меня с лёгкой улыбкой. – И сделай ему нормальный смоки-айс.

– Без проблем, – блондин подходит ко мне и хватается своими цепкими пальцами за моё плечо, силой ведя в сторону стула и усаживая на него.

Я ошарашено смотрю на своё отражение – глаза испуганные, кожа бледная, волосы покромсанные (я сам их иногда стригу), а макияж немного неровный, потому что я проспал. Блондин встаёт позади меня и всматривается в моё отражение.

– Подровнять немного, покрасить хорошей краской, можно даже нарастить на пару сантиметров, – его голос немного скрипучий, но весёлый.

– Делай, как знаешь, – Том садится на диванчик и откидывается на спинку, начиная наблюдать за нами.

Я немного молчу.

– Да мне и так хорошо, – тихо шепчу я, стараясь не смотреть в эти пристальные голубые глаза.

– А будет ещё лучше, – парень разворачивает кресло спинкой к зеркалу, и я больше не вижу своего отражения.

На меня накидывают специальную ткань, а потом принимаются за работу. Волосы тщательно стригут, немного наращивают и красят – мне кажется, что проходит целый день, прежде чем Ники (так зовут парикмахера) приступает к моему макияжу. Моя спина ломит, хочется уже уйти отсюда, чтобы никто не трогал меня и мои волосы, хочется есть и пить, я ведь даже дома не был!

Том уже исследовал весь диван и комнату, даже попытался покататься здесь на скейте, но Ники его чуть не убил. Его явно тяготило ожидание.

– Ну, вот и всё, – блондин отстраняется и любуется своим творением.

Трюмпер оживляется и вскакивает на ноги, оказываясь рядом со мной, – его взгляд скользит по моему лицу, язык облизывает губы и задевает пирсинг, и парень выдыхает:

– Воу.

– Круто, да? – Ники расплывается в довольной улыбке.

– Не то слово…

Кажется, Тома сейчас хватит инфаркт – мне становится неловко, и я опускаю голову. Да что они там со мной сделали? Блондин хватается пальцами за кресло и резко разворачивает меня к зеркалу – сердце замирает от неожиданности, и я даже пугаюсь.

А потом я вижу его. Парня, который смотрит на меня по другую сторону зеркала. Прямые чёрные волосы и идеальный макияж – я не сразу понимаю, что этот красивый парень и есть я. Если бы мне показали это фото ещё вчера, то я бы даже не признал себя. Потому что я и парень напротив меня – это совершенно разные люди.

Я падаю и чувствую, как мир вокруг меня сжимается.

Я и не знал, что могу быть настолько красивым…

Настолько завораживающим.