Текст книги "Раз попаданка, два попаданка...(СИ)"

Автор книги: Мария Пасюта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

Майрон так и не пришел в себя.

========== Часть 13 ==========

Комментарий к Часть 13

Использован текст песни Романа Сусалева “Открытое небо”.

Вот зла не хватает на этих эльфов с их треклятой загадочностью! Это же надо! Через неделю Финроду исполняется две тысячи триста восемьдесят два года (до сих пор поверить не могу!), а я узнала об этом только сейчас, да и то из мимолетной оговорки Галадриэль! Кстати, эльфы из года в год отмечают день зачатия, а не рождения, что, как по мне, звучит как-то странно. Мне привычнее думать и называть этот праздник «день рождения». Ну и что же мне подарить эльфийскому королю?

К счастью, сестра Фелагунда меня выручила, предложив нарисовать что-нибудь в подарок, и даже подсказала, что холст и краски можно спросить у Аэгнора. Осталось только найти его.

Большую часть дня я потратила на поиски, даже на конюшню заглянула, но безрезультатно: младших братьев Финрода сегодня никто не видел. Вернувшись во дворец, я неожиданно столкнулась с Финдуилас.

– Здравствуй! – окликнула я дочь Ородрета. – Ты не могла бы мне помочь?

– Здравствуй, Эруанна, – робко, даже как-то боязливо отозвалась она. – Не уверена что смогу…

У меня возникло странное ощущение, будто эльфийка меня побаивается. С чего бы вдруг? Как можно дружелюбнее улыбнувшись, я попросила:

– Мне очень нужно найти Айканаро, ты случайно не знаешь, где он?

– Дядю? – переспросила она. – Он заперся в своей комнате, но я бы не советовала сегодня его искать.

– К сожалению, мне нужно именно сегодня, – вздохнула я и попросила: – Ты можешь проводить меня к нему? Боюсь, сама я в этих коридорах заблужусь.

Не уверена, что я ее убедила, но проводить меня она согласилась. Близко с Финдуилас я не общалась, она, как мне казалось, была довольно застенчива. А еще во всем ее облике сквозила какая-то затаенная грусть, из-за которой мне порой хотелось пожалеть ее, будто она была маленькой девочкой. Интересно, отчего же так грустит эльфийская принцесса? Она остановилась так резко, что я едва не налетела на нее.

– Что ты сказала?

Сказала? Я что, размышляла вслух?

– Извини, я кажется задумалась, – смущенно пробормотала я. – Не хотела тебя обидеть.

– Я не обиделась, – отозвалась Финдуилас. – Просто удивилась, думала, тебе нет дела ни до кого из нас, особенно, до меня.

– С чего ты взяла? И почему это до тебя особенно?

– Ты ведь посланница Валар, а я…

– А ты дочь Ородрета, брата и наместника владыки Нарготронда!

– Да, но моя мама из синдар, Келегорм и Куруфин, когда гостили здесь, сказали, что…

– Этим двоим вообще говорить поменьше надо! – возмутилась я. – Уверена, твоя мама очень хорошая!

– Да, ты права, она очень хорошая… была, – шепотом закончила она, сдерживая слезы.

– Прости, Фаэливрин, – выдохнула я. – Мне жаль…

– Мама погибла, когда Саурон напал на Минас Тирит, – слова полились потоком. – Мы тогда были в саду. Она учила меня ткать ковры, подобные тем, что украшают залы Менегрота. Сама Владычица Мелиан была её наставницей. Вдруг стало темно, гораздо темнее, чем в самую темную ночь, и очень страшно, а где-то совсем рядом завыли волки. Отец потом сказал, что Саурон наслал чары ужаса, из-за которых крепость и пала так быстро. Зверь напал на нас, и мама закрыла меня собой… – Финдуилас замолчала, и через силу продолжила: – Он разорвал ее прямо на моих глазах. Отец опоздал совсем немного, маме было уже не помочь, но он успел спасти меня, убив волка. Вместе с немногими, оставшимися в живых, мы бежали в Нарготронд… – Она всхлипнула, долго сдерживаемые слезы покатились по щекам.

Да уж… Бедняжка, даже подумать страшно, каково ей было! Теперь понятно, отчего она так испугалась, впервые увидев Миримона. Не зная, что сказать в утешение, я молча гладила ее склоненную голову. Наконец она успокоилась и смущенно отстранилась.

– Мы почти пришли, – проговорила Финдуилас, явно чувствуя себя неловко из-за того, что разоткровенничалась, да еще и дала волю слезам. Пройдя еще немного по коридору, она указала мне нужную дверь. – Не буду вам мешать.

– Спасибо тебе, – поблагодарила я, провожая взглядом хрупкую фигурку. Да уж, вот она – страшная изнанка любой войны. Моргот, Саурон и им подобные… Как мог Илуватар допустить такое?

Немного успокоившись, я постучала в дверь. Может быть, хоть общение с Аэгнором отвлечет от мрачных мыслей. На первый стук никто не отозвался. За дверью раздался грохот, а сразу за ним сдавленная брань. Я постучала еще раз, и дверь открылась.

– Привет, Артанис сказала, что у тебя можно спросить краски и… – я осеклась.

Аэгнор стоял на пороге. Босой, в наполовину расстегнутой нижней рубашке, волосы торчали, будто он только что пытался причесаться пятерней, а выражение лица было такое, что оставалось лишь горько сожалеть о том, что не прислушалась к совету Финдуилас.

Одной рукой эльф тяжело опирался о косяк, а в другой держал полупустую чашу с вином, судя по его виду, далеко не первую.

– Что хотела? – буркнул он, сфокусировав на мне мрачный взгляд.

– Э-э-э… Я, наверное, в другой день зайду, – промямлила я, решив ретироваться. Похоже, сегодня не лучший день для общения с семьей Фелагунда. Прямо-таки гороскоп от Варды Элентари: «Сегодня звезды рекомендуют вам воздержаться от общения с нолдор Третьего Дома!»

– Куда? – рыкнул Аэгнор, заставив меня вздрогнуть. – Говори уже!

– Я хотела картину нарисовать… Твоя сестра посоветовала спросить у тебя холст, краски и кисти…

– Заходи, – проворчал он, делая шаг вглубь комнаты.

Первое, что я увидела, войдя в комнату – огромная картина на стене рядом с кроватью. Небесная лазурь в росчерках белых облаков, жемчужное озеро среди высоких зеленых холмов, по траве шел сам Аэгнор, ведя в поводу своего рыжего жеребца, на спине которого сидела темноволосая девушка в белом платье. Они счастливо улыбались, ветер трепал волосы, и видно было, что девушка эта из рода людей. Чуть дальше я увидела опрокинутый стол и кучу рассыпавшихся рисунков. На всех, где в цвете, а где просто карандашом была та же девушка. Андрет.

Пробежавшись взглядом по комнате, я отметила царящий в ней разгром. Стулья, как и стол, лежали на полу, поверх были разбросаны принадлежности для рисования и одежда. Тут же валялись несколько бочонков, полных или пустых – неизвестно, но, судя по Аэгнору, как минимум половину он опустошил.

– Какого размера нужен холст?

Я показала руками примерный размер, и брат Финрода снова отошел. Решив, что рисункам на полу не место, я стала собирать их. За этим занятием меня и застал вернувшийся Аэгнор.

– Не трогай!

Блин, зачем же так кричать-то? Я ведь так заикаться начну!

– Я просто хотела собрать их с пола, чтобы не испачкались и не помялись, – объяснила я и тихо добавила: – Она очень красивая.

Он стиснул зубы так, что заходили желваки, и протянул мне холст и корзину со множеством баночек с краской.

– Спасибо, – протянув ему стопку рисунков, я с трудом ухватила принесенное эльфом и, не рискуя спросить про остальное, пошла к двери.

– Эруанна, стой, – уже на пороге окликнул меня Аэгнор. – Останься… пожалуйста.

Он выглядел совершенно несчастным. Положив свою ношу на пол, я подняла стул и села на него.

– Это ведь Андрет?

Вздохнув, он молча кивнул, запуская пальцы в и без того взъерошенные волосы.

– Расскажешь о ней?

– Да что тут рассказывать? Она умерла, а я жив…

Откопав где-то в окружающем хаосе еще одну чашу, он наполнил ее и протянул мне. Сделав глоток, я почувствовала странный привкус, а после второго наступила темнота.

***

С трудом разлепив глаза и сфокусировав взгляд, я поняла, что нахожусь в своей комнате, но вспомнить, как добралась сюда, не удалось. Как жаль, что нет Миримона, вот уж кто не упустил бы случая повеселиться и рассказал мне обо всем. Голова гудела, как Царь-колокол на звоннице Троице-Сергиевой Лавры, жутко хотелось пить, а желудок будто завязали морским узлом, отчего волнами накатывала тошнота. Кажется, даже после приснопамятного коньяка не было так плохо…

Попытавшись приподняться на кровати, я поняла, что моих сил не хватит даже на то, чтобы доползти до стоящего на столе кувшина с водой. Оставалось лежать и мысленно ругать себя, что не прислушалась к совету Финдуилас, а заодно и Галадриэль, надоумившую меня обратиться с просьбой к Аэгнору.

В этот момент дверь отворилась. Желая провалиться сквозь землю, я смотрела, как в комнату входит Финрод.

– Доброе утро! Вот, выпей, полегчает, – произнес он, глядя на меня с легкой укоризной, и протянул мне кружку с терпко пахнущим отваром.

Утро? Смущенно потупившись, я приняла кружку и послушно сделала глоток. К моему удивлению, питье имело приятный, чуть сладковатый вкус. Допив чудо-отвар, я почувствовала себя значительно лучше и решилась-таки задать очень волнующий вопрос:

– Как там Аэгнор? Я мало что помню из нашего с ним разговора. Он рассказывал мне об Андрет, кажется, уговорил выпить с ним вина, а потом… Темнота.

– Айканаро был несколько… нетрезв, а потому, по ошибке, вместо вина налил тебе разбавленный гномий самогон… В общем, почти протрезвевший брат примчался ко мне, испугавшись, что убил тебя. Я успокоил его и перенес тебя сюда.

Гномий самогон? Это тот, который они в каменных фляжках хранят, потому что дерево и кожу он разъедает? Вот уж что не чаяла попробовать, правда, вкуса не помню совершенно, но оно, наверное, и к лучшему.

– Извини, – прошептала я. – Из-за меня у тебя сплошные хлопоты.

– Перестань, – Фелагунд фыркнул в лучших традициях Миримона (Дурной пример заразителен!) – Ты ведь пыталась поддержать Айканаро…

– Как он?

– Сейчас уже лучше. Иногда он запирается на несколько дней. Обычное, даже самое крепкое, вино нас не берет, вот и приходится мешать с самогоном, чтобы хоть ненадолго забыться. Гномы его, конечно, чистым пьют, но у него вкус… на любителя. – Взглянув на меня, он спросил: – Тебе уже лучше?

– Уже чувствую себя человеком, – откликнулась я, но тут же смущенно поправилась: – То есть, эльфом… эм-м… Спасибо, мне лучше. Как думаешь, Аэгнор уже встал?

– Уже давно. Он обещал заглянуть к тебе, – тепло улыбнулся Финрод. Уже подойдя к дверям, он остановился и, хитро прищурившись, добавил: – Только больше не пейте! – И вышел из комнаты.

Нахватался-таки от Миримона! Раньше я за Фелагундом такого определенно не замечала!

***

Я успела привести себя в порядок и переодеться, когда в дверь тихонько поскреблись. Открыв, я увидела Аэгнора, нагруженного всем тем, зачем я вчера к нему приходила. В одну руку он умудрился ухватить мольберт и холст, в другую – увесистую корзину с красками, даже в зубах были зажаты несколько кисточек:

– Изини, фто так поучиось, – невнятно начал он. Стоило мне освободить его от кисточек, Аэгнор виновато улыбнулся и добавил: – Если тебе нужна какая-нибудь помощь – я готов!

Сегодня передо мной был привычный Айканаро, улыбчивый и легкий в общении, спрятавший свою боль в самые дальние уголки души. Интересно, есть ли среди эльфов хоть кто-то, не носящий маски?

– А знаешь, нужна, – ответила я, чуть подумав. – Отвлечешь брата, чтобы он не увидел картину раньше времени?

– Отвлечь? Как? – озадаченно переспросил он.

– Не знаю, – пожала плечами я.

– Хорошо, придумаю что-нибудь, – усмехнулся Аэгнор. – Что-то еще?

– Еще-е-е… Мне нужна будет рама для картины, – жалобно протянула я.

– Я знаю к кому обратиться, – подбодрил он.

Следующие несколько дней я занималась картиной. Финрод не появлялся, значит, Аэгнор все-таки придумал, как его отвлечь. От придирчивого осмотра законченной работы меня отвлек стук в дверь. Я открыла и растерянно уставилась на пришедшего. На пороге стоял совершенно незнакомый мне медноволосый эльф с улыбчивым лицом и добрыми глазами. Он что, заблудился?

– Я Куллорн, Айканаро говорил, что тебе нужна рама для картины, – увидев мое замешательство, объяснил эльф. – Могу я взглянуть?

– Эм-м… Да, нужна. – Я посторонилась, впуская мастера.

Увидев картину, он одобрительно хмыкнул и спросил:

– Есть какие-то особые пожелания? – Я отрицательно покачала головой. – Я заберу, завтра верну уже в раме. – И, предвосхищая мои возражения добавил: – Не переживай, никто не увидит.

Не найдя, что возразить, я молча наблюдала, как Куллорн умело завернул картину в незнамо откуда появившуюся ткань и покинул мою комнату.

***

Пока я рисовала, запершись в своей комнате, в Нарготронд прибывали родичи Фелагунда. Сам Финрод вместе с Ангродом и Аэгнором куда-то уехал (похоже, Аэгнор подошел к выполнению моей просьбы слишком рьяно), так что у Галадриэль появилась возможность устроить все на свой вкус. То есть с размахом!

Вялые попытки возражения со стороны Ородрета были просто проигнорированы решительной младшей сестрой. В итоге он махнул рукой на происходящее, предупредив, что отвечать за ее самодеятельность перед Финродом не станет.

Нарготронд напоминал огромный муравейник. Сестру Фелагунда найти было довольно легко, так как от нее и обратно сновало множество озадаченных эльфов.

– О, Эруанна, заходи, – улыбнулась она мне. – Ты решила выбраться из добровольного заточения?

– Я уже закончила, – усмехнулась я. Окинув взглядом зал, я озадаченно спросила: – А где все?

– Сбежали, – Галадриэль обиженно поджала губы. Видимо, даже Келеборн не выдержал ураган кипучей энергии, в который, по случаю дня рождения старшего брата, превратилась его дражайшая супруга. – Артаресто и вовсе заявил, что умывает руки, видите ли, Инголдо хотел праздновать в узком семейном кругу! Можно подумать, что дядя и кузены нам не родня?

Я вздохнула. Интересно, что скажет на это Финрод? А ведь в его отъезде есть доля моей вины…

***

И вот сегодня тот самый день. Рано утром Куллорн, как и обещал, вернул картину уже в раме. Я не могла подобрать слов, чтобы оценить красоту резьбы, покрывавшей ее, в то же время она не затмевала саму картину, а лишь подчеркивала.

После обеда приехали Фелагунд с братьями и привезли добычу. Оказывается, Ангрод утащил братьев осмотреть границы и заодно поохотиться. Финрод был странно задумчив. Рассеянно улыбнувшись сестре, которой не терпелось рассказать о предстоящем пире, он ушел в свою комнату, чтобы привести себя в порядок. Прежде чем последовать примеру брата, Аэгнор подошел ко мне.

– Ты все успела?

– Да, спасибо тебе! А рама Куллорна это что-то невероятное!

– Значит ли это, что я прощен? – усмехнулся он.

– Прощен? Мне не за что было злиться на тебя, – удивилась я.

– Ах так? – шутливо возмутился Аэгнор. – Значит, зря я почти неделю мотался по лесам?

– Ну, почему же зря? Проветрился, провел время с братьями, – поддела я его. – Кстати, а что с Финродом?

– Да он сам не совсем понимает, – посерьезнев, отозвался Аэгнор. – То ли предчувствие, то ли предвидение… Что-то тревожит его.

Вечером Галадриэль была слишком занята, поэтому я не стала мудрить и просто распустила косу, которую я, по давней привычке, продолжала заплетать. Стоя наверху лестницы, я никак не решалась спуститься. В прошлый раз уверенности прибавляли Галадриэль и Миримон.

Большинство присутствующих на пиру я уже знала. В этот раз, правда, собрались в основном эльфы и немного людей. Скользя взглядом по толпе, я выхватывала знакомые лица. Как всегда шикарно выглядящая Галадриэль стояла рядом с мужем и Финголфином. Фингон с сыном беседовали с каким-то эльфом, которого из-за золотых волос можно было принять за одного из братьев Фелагунда. А где же он сам?

За спиной раздался смешок.

– И долго ты намерена тут прятаться?

Обернувшись, я увидела Ангрода и Аэгнора.

– А сами вы почему здесь?

– Так мы тебя искали, – широко ухмыльнулся Ангрод. – А ты тут спряталась.

– Ничего я не прячусь, – проворчала я, чувствуя приливающий к щекам жар.

– Ну да, конечно, – Ангрод и Аэгнор расхохотались. Отсмеявшись, Аэгнор протянул мне руку: – Идем?

– Если будешь хорошо себя вести, блюдо с твоим любимым суфле поставим рядом, – хитро сощурился Ангрод.

– М-м-м, умеете вы убеждать, – рассмеялась я, позволяя увлечь себя вниз.

Финрода мы нашли довольно быстро. Он все еще казался несколько задумчивым.

– Вижу братьям удалось тебя найти, – улыбнулся он.

Как же я соскучилась по его улыбке! Все подготовленные слова разбежались по закоулкам памяти.

– Поздравляю, – только и смогла сказать я. – Подарок только в комнате остался…

– Все собрались, идем к столу? – Теперь уже он предложил мне руку. Только тут я заметила, Ангрода и Аэгнора рядом уже нет.

Да уж… Когда Фелагунд рядом, мне можно вручать приз в номинации «Мисс Невнимательность». Такое чувство, что если бы сейчас Саурон заглянул на огонек я бы и его не заметила. Учитывая, что в этот раз я снова сидела рядом с Финродом, само застолье прошло, как в тумане. Даже не помню, было обещанное суфле или нет.

Очнулась я лишь когда все стали вставать из-за столов, и вперед шагнул Маглор с лютней. Надо же, а я даже не заметила Феанорингов… Интересно, тут все? Наверное нет, слишком уж тихо.

Там, на песке, где остался июль

Улыбкой в бездонных глазах

Там, на песке, я тебе пропою

Все то, что не дорассказал.

Там, на песке, я к тебе вернусь,

Чтобы спросить, зачем.

Там, на песке, я возьму твою грусть

И отпущу совсем

В открытое небо…

В открытое небо…

Там, на песке, я войду в твой сон

И не смогу понять

Кем же я был так нелепо спасен,

Чтобы пропасть опять.

Там, на песке, был очерчен круг

Тенью от облаков.

Как же я был так безмерно глуп

И упустил любовь, любовь.

В открытое небо…

В открытое небо…

Странный рассвет, перекошенный сон

Я стану легким.

Легче чем ты, даже легче, чем он

И вы не поймете

Что это не просто пение птиц,

Не опустевший предел.

Взмах легких крыл – как движенье ресниц

И я полетел, полетел

В открытое небо…

В открытое небо…

Интересно, а что-нибудь веселое он умеет петь? Голос у него, конечно, просто невероятный, но песни… Вот только почему так странно блестят глаза Златокователя? Неужели эта песня о нем? Кто же та, которую он потерял? Кажется, он был женат. Или нет?

Словно почувствовав мой пристальный взгляд, Маглор поднял голову и в упор посмотрел на меня. Печаль в его взгляде еще более укрепила в догадке. Наши взгляды встретились, и сын Феанора, грустно улыбнувшись, ударил по струнам, словно давая команду другим музыкантам. И что мне теперь делать с этим знанием? Поговорить с ним? Попытаться поддержать? Вот только позволит ли это гордый сын Феанора?

– Я отойду, мне нужно… – начала я, обращаясь к Финроду.

– Можешь не объяснять, – с улыбкой остановил он меня. – Но с условием, что ты потом потанцуешь со мной.

– Если только тебе не жалко свои ноги, – смущенно отозвалась я, не особо надеясь на то, что он передумает.

– Судя по словам Ангрода, не все так плохо, как ты говоришь, – усмехнулся Фелагунд.

– Меня ищешь? – Сын Феанора сам объявился прямо у меня за спиной, заставив вздрогнуть. Наверное, я никогда не привыкну к тому, насколько бесшумно умеют двигаться эльфы. – Прости, я не хотел тебя напугать.

– Мне показалось… возможно, я ошибаюсь… – я замялась, не зная как начать. Он вскинул руку, обрывая меня.

– Не стоит, Эруанна, я догадался, о чем ты хочешь спросить. Да, эта песня обо мне, и нет, мне не нужны ничьи жалость и сочувствие.

Все так, как я и думала.

– Прости, я не хотела тебя обидеть, просто подумала, что, возможно, тебе захочется с кем-то поговорить… – Развернувшись, я пошла назад к Финроду.

– Эруанна, – окликнул меня знакомый голос. Это был Гил-Галад. – На тебе лица нет! Неужели Макалаурэ обидел тебя?

– О, Эрейнион, – отвлекаясь от раздумий, улыбнулась я. – Нет, что ты! Мне просто очень понравилась его песня.

– Да, Макалаурэ великий менестрель! Правда вот песни у него как на подбор тоскливые, – согласился со мной юный эльф и, ухмыльнувшись, добавил: – Может потанцуем?

Они что, сговорились?

– Прости, я обещала Финроду потанцевать с ним, – улыбнулась я, радуясь что нашелся предлог отказаться.

– Ничего, я подожду, – подмигнув мне, Гил-Галад, сияя улыбкой, отправился к стайке юных эллет, бросающих на обаятельного брюнета игривые взгляды. Да он прямо ловелас!

И угораздило же меня согласиться танцевать! У меня и так по жизни обе ноги левые, а тут, переживая, что из-за своей неуклюжести отдавлю ему ноги, и вовсе двигалась как деревянная.

– Расслабься, я не дам тебе упасть, – тихо сказал Финрод.

– Я не упасть боюсь, – пробормотала я, сосредоточенно глядя вниз.

Тихо рассмеявшись, Финрод сделал то же, что Эрейнион на прошлом пиру – покрепче прижал меня к себе, приподнимая над полом. Вскинув на него взгляд, я снова утонула в теплом серебре его глаз. Зал, полный танцующих и веселящихся эльфов, для меня уже не существовал. Даже мысли о печальном Маглоре куда-то пропали. Зато совсем некстати вспомнились наши с Фелагундом поцелуи. Сердце трепетало, будто стремясь вырваться из груди. Я тряхнула головой, обрывая свои фантазии.

– Айканаро сказал, что было какое-то предчувствие, встревожившее тебя?

– И когда только успел? – пробормотал Финрод. – Не знаю, что происходит. Я лишь почувствовал, что Тьма проникла в мои владения. Осмотр границ ничего не дал, но тревога не покидает. Что-то произойдет, и очень скоро.

– Что-то… плохое? – нахмурившись, уточнила я.

– Не знаю, – вздохнул он.

Музыка закончилась, и Фелагунда отвлекли. Ретироваться я не успела, за спиной раздался громкий смех, и Гил-Галад закружил меня под новую мелодию.

– Думала сбежать? – широко ухмыльнулся он. – А как же обещанный танец?

– Ничего я тебе не обещала, – проворчала я. – Неужели тебе больше танцевать не с кем?

– Конечно есть, – снова рассмеялся он. – Но с другими не так весело. Тебе никто не говорил, что для майэ ты удивительно неуклюжая? Не танцующих эллет я и вовсе не знаю. Я бы подумал, что ты человек, – он хмыкнул, – но привык доверять своим глазам, да и о подвигах твоих наслышан.

Вот это да! Он даже не представляет, что своей догадкой попал в десятку!

– А ты у нас знаток эллет? – фыркнула я. – Подвиги преувеличены, а танцы меня не интересовали, делами занята была.

– Интересно, какими? – изогнув бровь, полюбопытствовал Гил-Галад. – Ухаживала за садами? Ткала гобелены?

– Плакала, – увидев, как от удивления вытянулось лицо эльфа, я рассмеялась.

От дальнейших расспросов меня спасло то, что мелодия закончилась, и подошедший Аэгнор подвинул ошарашенного Гил-Галада, приглашая меня на следующий танец.

– Вы что, все сговорились сегодня? – насупилась я.

– Артанис просила не давать тебе скучать в одиночестве, – без зазрения совести сдал он сестру. – Ты лучше скажи, что случилось с Эрейнионом?

Ну Галадриэль, ну удружила!

– Он сказал, что для майэ я слишком неуклюжа, а все эллет танцуют, и предположил, что я могла бы быть человеком. Пришлось ответить, что была слишком занята делами. А чтобы не попасться, в ответ на вопрос, какими – сказала, что плакала.

Аэгнор расхохотался.

– Так значит, ты у нас майэ Ниэнны? – поддел он.

– Я сейчас тебе на ногу наступлю, – мрачно пригрозила я.

– Нашла, чем грозить, – фыркнул Аэгнор.

Мне начинало казаться, что Галадриэль за что-то хотела отомстить или просто жаждала моей смерти. Интересно, о чем она думала, обращаясь к братьям с такой просьбой? Причем, как вскоре выяснилось, не только к ним… После Аэгнора меня пригласил Ангрод, за ним Фингон, а потом и сам Финголфин. Когда последний подошел, я едва подавила желание постыдно сбежать. Не хватало еще ему ноги отдавить!

– Может, не надо? – тихо попросила я, пятясь.

– Неужели посланница Валар откажет мне в танце? – Он изогнул смоляную бровь. Понятно теперь, от кого Гил-Галад нахватался. Видимо, у них это семейное. Обреченно вздохнув, я шагнула к нему. Не знаю, или я стала танцевать лучше, или просто Финголфин терпел. Ног своих я уже не чувствовала.

– Не стоит, она хотела как лучше, – с улыбкой проговорил Нолофинвэ. Увидев мой непонимающий взгляд, он пояснил. – Судя по твоему лицу, ты вынашиваешь планы мести в отношении моей дорогой племянницы.

Мелодия закончилась. Я едва не застонала, увидев идущего ко мне эльфа в зеленых с золотом одеждах и длинными золотыми волосами, того самого, которого я видела в самом начале. Я больше не могу танцевать! Вдруг, словно из ниоткуда, рядом со мной возник Маглор. Я жалобно уставилась на него, мысленно готовясь к худшему, то есть к очередному танцу. Сдержанно кивнув золотоволосому эльфу, он взял меня за руку и, к моему удивлению, потянул в сторону сада. Там, петляя по тропинкам, он привел меня к уютной беседке, увитой лозой.

– Макалаурэ, ты мой спаситель! – падая на скамейку, выдохнула я, с благодарностью глядя на сына Феанора и борясь с желанием скинуть туфли и дать отдых ногам.

– Для посланницы Валар ты очень странная. – Он посмотрел на меня долгим испытующим взглядом и, не дав ответить, продолжил: – Не волнуйся, Эруанна, мне не нужны твои тайны. Кем бы ты ни была, я вижу, что ты хочешь помочь.

Да что ж такое сегодня?! Как будто их всех провидец покусал!

– А где твои братья? – спросила я, не придумав ничего лучше.

– Со мной только Амбарусса, за остальными приглядывает Майтимо.

– Песня была о твоей жене? – Я даже не сразу сообразила, что вопрос задала я сама. Вот уж точно, язык мой-враг мой!

Маглор вздрогнул и уставился на меня так, будто прикидывал, как бы меня потише убить и понадежнее закопать… Пару минут он молча буравил меня взглядом, потом заговорил:

– Мы успели обменяться лишь помолвочными кольцами. Отец был не очень-то рад этому, ведь моя Исилвен была из тэлери, а он, как и большинство нолдор, относился к ним несколько высокомерно. К тому же она родственница Эарвен, матери Финдарато и остальных, хоть и дальняя. Когда же мы… Когда началась резня в Гавани, я на миг увидел ее… Думаю, ее взгляд, полный непонимания и ужаса, можно считать разрывом нашей помолвки. Проклятый Моргот! Проклятая Клятва! Все мы прокляты… – совсем тихо закончил он.

– Мне так жаль, – только и смогла проговорить я. – Может быть, еще не все потеряно?

– Гнев Валар лежит на Доме Феанора, тебе ли не знать? Мы очень долго не покинем Чертоги Мандоса, да и к чему ей тот, кто убивал ее родичей? – Он поднялся, снова протягивая мне руку. – Пора возвращаться, не будем портить Финдарато праздник.

***

Было уже далеко за полночь, когда гости начали расходиться, а я потащила Финрода к себе – отдать подарок.

– Только развернешь у себя в комнате, хорошо?

– Хорошо, – согласился он. – А ты поможешь мне выбрать для нее место?

В его комнате я еще не была, и идти туда в первый раз среди ночи было несколько неловко, но отказать ему я не смогла. От его взгляда я просто таяла, совершенно теряя не только волю, но и способность здраво мыслить. Он подхватил картину, и мы отправились в его комнату. Похоже, все уже разбрелись, лишь откуда-то издали доносился тихий плач струн. Комната Фелагунда отличалась от комнаты того же Аэгнора разве что царящим в ней порядком да еще наличием выхода в сад.

– Уже можно разворачивать? – спросил Фелагунд, глядя на меня, как малыш на Деда Мороза.

Разрешив, я, немного волнуясь, наблюдала, как он отбросил легкую ткань, скрывавшую картину, и замер, разглядывая мое творение. Эту картину я считала, пожалуй, лучшим из всего, что когда-либо рисовала. Я изобразила Финрода сидящим среди вересковых зарослей в той чудесной долине, куда мы ездили на пикник. Он ведь говорил, что любит бывать там.

– Спасибо, – наконец проговорил он, поворачиваясь. – Мне очень нравится.

– Я рада, – улыбнулась я. – Так куда будем вешать?

– Думаю, в изголовье кровати, – на мгновение задумавшись, предложил он. – Примерим?

– А как? – Я с сомнением окинула взглядом огромную кровать.

– Залезем на кровать, – он усмехнулся как мальчишка, задумавший шалость. – Я подержу, а ты отметишь нужное место, а повешу уже завтра.

Я покосилась на Финрода. Он что, опять перебрал? Вроде непохоже… Забравшись на кровать, мы долго примеривались, в конце концов, когда мы поменялись ролями, у нас все получилось. Довольный, он опустил картину на пол и вдруг, хитро прищурившись, сказал:

– Знаешь, я в детстве очень любил прыгать на родительской кровати. А ты?

Не успела я ответить, как он мягко оттолкнулся и, раскинув руки, со смехом рухнул на кровать. Стоит ли говорить, что меня тут же снесло, и я, взвизгнув, упала сверху. Несколько удивившись тому, что кровать стойко выдержала такое обращение, я свирепо уставилась на Финрода, собираясь высказать все, что думаю о его ребячестве, но, стоило взглянуть на его счастливое лицо, все возмущение тут же испарилось. В конце концов, у него день рождения!

От его взгляда меня бросило в жар. Неужели он снова меня поцелует? Про «соблюдать дистанцию» в этот момент вспоминать я не хотела. Наше дыхание смешалось и губы встретились…

– Финдарато, мне нужно с тобой поговорить, – раздался за дверью голос Ородрета. – Это важно! Я могу войти?

Да уж… Это было почти предсказуемо! И куда мне теперь деваться? Попадаться Ородрету не хотелось совершено. Бросив быстрый взгляд на виновато улыбающегося Финрода, я выскользнула в сад.

Уже не меньше получаса я бродила по перепутанным тропинкам сада, пытаясь выбраться. И почему у меня такое чувство, что Илуватар выбрал меня, чтобы просто повеселиться? Наверное, человека, менее подходящего для этой роли, было не найти… Я даже в саду умудрилась заблудиться!

– Любишь ночные прогулки? – раздался совсем рядом тихий насмешливый голос. Кажется, я попалась. Передо мной стоял ухмыляющийся Аэгнор. – Предложить тебе компанию для прогулки или проводить в твою комнату?

– Айканаро, ты невыносим, – вздохнула я.

– Ну вот, – с преувеличенной обидой отозвался он. – А я ведь тебя практически спасти пришел.

– Ты мой герой, Айканаро! – патетично произнесла я. – Так лучше?

Аэгнор расхохотался. Отсмеявшись, он снова заговорил:

– Артафиндэ просил передать тебе его глубочайшие извинения, к сожалению, государственные дела нашли его даже ночью.

Так его Финрод прислал?

– Это связано с тем, о чем хотел поговорить Ородрет? Ой! – Я запоздало прикрыла рукой рот. Сама себя сдала с потрохами… Как жаль, что провалиться со стыда лишь фигура речи. Что он теперь подумает?

– Удивляюсь твоей осведомленности, – хохотнул Аэгнор и уже серьезно добавил. – Да, один из дальних патрулей пропал. Пока ничего не известно, но два дня назад они должны были вернуться. Кажется, предчувствие брата не обмануло.

Проводив меня до дверей комнаты и уже собираясь уходить, он вдруг добавил:

– Вы с Артафиндэ друг друга стоите, оба так мило краснеете!

Явно довольный собой, Аэгнор ушел. Войдя в свою комнату, я с трудом сдержала желание посильнее хлопнуть дверью.

========== Часть 14 ==========

Комментарий к Часть 14

Использован фрагмент текста из песни Тэм Гринхилл “Смерти нет”.

Я сидела в комнате и размышляла о том, как же все сложно в наших отношениях с Финродом. С одной стороны, я не могла не признать, что весьма неравнодушна к нему, да и я ему похоже симпатична, с другой же опасалась того, что наши с ним отношения заранее обречены. Что же делать?