Текст книги "Раз попаданка, два попаданка...(СИ)"

Автор книги: Мария Пасюта

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

Я не знаю статуй и храмов Твоих,

Но что Ты оставишь мне потом

От мира живых?

Что Ты мне дашь, о Эру,

Когда Солнце моё погаснет —

Какую надежду, какую веру,

какую любовь?

И какие крылья

моя душа распустит,

Если она не исчезнет, конечно,

когда остановится кровь —

О, пусть она не исчезнет,

когда

остановится кровь!..

Стоило нашим голосом затихнуть, как все вокруг залило ослепительное сияние, в клочья разорвавшее окружающую тьму и заставившее всех изумленно замереть.

========== Часть 32 ==========

Сияние, сперва залившее все вокруг, будто сгустилось, обретая очертания фигуры в ослепительно-белых одеяниях:

– Довольно, – в негромком голосе было столько силы, что ослушаться не посмел никто: даже Моргот и его драконы замерли истуканами.

– Повелитель, – Манвэ первым оправился от потрясения и, убрав клинок в ножны, почтительно склонил голову. За ним и другие Валар и майар, скинув изумленное оцепенение, склонились перед Единым.

Мы с Ксюшей были удивлены не меньше Валар: такого эффекта от пения мы совершенно не ожидали. Но в самом большом шоке были эльфы, уж точно не предполагавшие, что им доведется когда-нибудь лицезреть самого Илуватара.

Моргот, осклабившись, обратился к Манвэ:

– Кажется, Повелитель счел, что тебе и остальным не тягаться со мной и моими урулоки, – голос Темного Вала буквально сочился ядом. – Не могу не признать, я польщен!

– Ты слишком высокого мнения о себе, – гневно сверкнул глазами Оромэ.

– Повелитель, в этот раз мы не повторим ошибок, – горячо заговорил Тулкас. – Он будет развоплощен и изгнан за Двери Ночи! Мы навсегда защитим Арду и Твоих Детей от него и всех, кто ему служит!

– Я пришел, чтобы всех рассудить, – снова заговорил Эру. – Его час тоже придет, но сначала… – переведя взгляд на драконов он произнес лишь одно слово. – Спать!

Лицо Моргота перекосилось от бессильной ярости, когда драконы один за другим стали опускаться на землю и закрывать глаза, покоряясь воле Единого. Последним тяжело опустился Анкалагон, до последнего цеплявшийся взглядом за своего создателя, будто прося о помощи. Темный Вала рванулся было к нему, но тут же был безжалостно скручен Тулкасом и через мгновение скован цепью Ангайнор.

Илуватар сделал вид, будто не заметил этого, лишь на лбу да в уголках рта залегли горькие складки:

– Итак, начнем, – он посмотрел туда, где лежала мертвая Мирэль и остальные волки. – Вы прощены и свободны.

Лица коснулся теплый ветерок, дразня едва уловимым ароматом цветов. Стояла тишина, но мне явственно слышался тихий шепот волн и далекие крики чаек. Удивленно покрутив головой, я увидела одиннадцать майар в облике эльфов, идущих со стороны побоища, да неведомо как выросшие на черных камнях Ангбанда траву и цветы. Осененная догадкой, я обернулась туда, где стояли последние выжившие волки, и тоже увидела на их месте майар. Перехватив мой взгляд, они улыбнулись, и я почувствовала, как на глаза навернулись слезы: я была очень рада за них, но было безумно жаль, что Миримона здесь нет. Оставалось лишь надеяться, что он и те, кто пал с ним, тоже получат прощение Эру.

Освобожденные майар приблизились и молча поклонились Илуватару, после чего отошли к остальным.

– Нэльяфинвэ, – тем временем продолжил Эру, переводя взгляд на шокированных нолдор, с момента его появления не издавших ни звука и, казалось, даже забывших, как дышать. – Подойди, старший сын Феанаро.

Маэдрос, с трудом преодолев оцепенение, сделал несколько шагов вперед и поклонился.

– Последовав за отцом, вы пролили невинную кровь и, взывая ко мне, дали Клятву, – в этот момент к Единому подошел один из майар и передал ему черную корону Моргота. Стоило Эру коснуться ее, металл рассыпался пылью и камни легли на его ладонь, мгновенно приковав взгляды Феанорингов. – Я хочу знать, как ты, первенец своего отца, распорядишься Сильмариллами, если получишь их?

– С согласия братьев, и если в этом еще есть нужда… – тихо заговорил Маэдрос. – Освободившись от Клятвы, я отдал бы камни Валиэ Йаванне.

– Хорошо, – улыбнулся Илуватар и камни плавно опустились в ладони потрясенного Маэдроса. – Ваша Клятва исполнена, ты и все твои братья прощены и вольны остаться в Эндорэ или вернуться в Аман, как сами того пожелаете, то же касается всех нолдор и других эльдар.

– Благодарю, – прошептал Маэдрос, и его лицо озарилось светлой улыбкой, будто с плеч упала неподъемная ноша. Бросив быстрый взгляд на братьев, кивнувших ему в ответ, он подошел к Йаванне и преклонил колено, протягивая ей обретенные Сильмариллы. – Прошу тебя принять их, если в том еще есть нужда, – и немного смущенно добавил: – Только… я не знаю, как их расщепить…

– Благодарю тебя и твоих братьев, – мягким грудным голосом произнесла Валиэ, принимая камни. – Думаю, Феанаро не откажет нам в помощи, у него было время осознать, что его главное сокровище – совсем не Сильмариллы.

– Как мило, – едко произнес Моргот.

– А тебе лучше бы помолчать, – хмуро бросил Аулэ.

– Майрон, – снова заговорил Единый, переводя взгляд на майа, обнимающего вмиг побледневшую подругу.

Ободряюще улыбнувшись Ксюше, тот сделал шаг вперед и поклонился:

– Я готов принять свою участь.

– Хорошо, – мне показалось, что на лице Илуватара мелькнула тень улыбки, и я сжала руку подруги, пытаясь подбодрить. – За время службы Мелькору ты пролил много крови… я думаю ты все осознал, но… Чтобы вынести решение, я спрошу: скажет ли кто-то в его защиту?

– Да! – пылко воскликнула Ксюша, тут же смутившись от того, что все взгляды обратились к ней, но все равно продолжила. – Он изменился! Спас меня! Помогал эльфам!

– Кто-то еще? – спросил Эру, пряча усмешку.

– Даже зная, как воспримут эльфы его появление, Майрон все равно спас Ксюшу, да и в поход с нами пошел вопреки всему, – не минуты не колеблясь, поддержала я подругу. – С того момента как Миримон… – мой голос дрогнул, а на глаза навернулись слезы. С трудом справившись с эмоциями, я продолжила: – С того момента, как оказался в Нарготронде, он не причинил никому зла и даже не сопротивлялся, когда всех нас бросили в темницу…

– Майрон изменился, – твердо произнес Финрод. – Он готов был обменять себя на моего брата, плененного Тхурингвэтиль, даже зная, что, возможно, тем самым обречет себя на пытки. Когда мы оказались в плену, он намеренно спровоцировал Мелькора и подставился под плети, чтобы спасти меня. К тому же именно он вывел меня из темницы, спас Брегара, да и план захватить башни, чтобы открыть врата, принадлежал ему!

– Мне стыдно, что, пусть и не надолго, мы сочли его предателем, – поддержал Финголфин. – Надеюсь, Майрон сможет простить нас и уверен, что все, кто стоит рядом со мной, не колеблясь выступят в его защиту.

Эльфы загомонили, выражая согласие, даже все еще бледный Аэгнор кивнул.

– Майрон хороший! – раздался детский голос, и я увидела идущую к нам Нифредиль, обнимающую эльфенка с короткими, торчащими в разные стороны серебряными волосами. Именно ее сын вступился за Майрона. Следом за ними, щурясь на яркий свет, шли освобожденные рабы Ангбанда в сопровождении нескольких майар.

– Никогда не думал, что когда-нибудь выступлю в его защиту, – вдруг проворчал черноволосый майа, который привел Эсте. – Он всегда был для меня как заноза… кх-м, то есть… мы с ним поладили далеко не сразу, но… да, он изменился.

Удивленная странной речью, я уставилась на него. Заметив мой взгляд, майа хитро усмехнулся и подмигнул мне.

– Миримон? – выдохнула я, боясь поверить.

– На самом деле мое имя Морнэмир, – знакомый прищур, тысячу раз виденный мной на волчьей морде. – Но ведь это и отсутствие шерсти не мешает нам быть друзьями?

– Ты все вспомнил? – Поспешно подойдя к майа, я смущенно замерла, не зная как теперь вести себя с ним.

– Да, вспомнил, – отозвался он, и, хмыкнув, заключил меня в объятия, прижимая к груди. – Надеюсь, твой супруг не будет на меня в обиде, – и, понизив голос, добавил: – Я очень рад, что ты цела! Вот только твой наряд… совершенно не оставляет простора воображению.

– Ой! – почувствовав, как вспыхнули щеки, я поплотнее запахнула плащ под тихий смех Миримона, то есть теперь Морнэмира.

– Давай-ка вернем тебя Фелагунду, – фыркнул майа, и, взяв за руку, повел туда, где стояли эльфы и Финрод.

– Что же, Майрон, – Эру улыбнулся. – Не осуждай себя за то, что не в силах изменить. Ты прощен, думаю, Аулэ будет рад, если вдруг ты решишь вернуться.

Майрон на мгновение растерянно замер, видимо, не в силах поверить в услышанное, после чего стремительно подошел к Ксюше и крепко обнял. Похоже, он ожидал иного приговора.

– Я так растроган, что вот-вот расплачусь, – снова съязвил Моргот. – Долго мне еще терпеть этот фарс?

– Чтобы перечислить все то, в чем виноват ты, и дня не хватит, – нахмурился Манвэ.

– Да что ты говоришь! – огрызнулся Темный Вала.

– Довольно, Мелькор! – прогремел голос Илуватора. – Все присутствующие и так знают, за что тебя судить.

– За то, что хотел творить? – скривился Моргот. – За то, что хотел быть сыном, а не слугой?

– Что бы ты ни думал, я никогда не считал вас слугами, – в тихом голосе Эру звучала грусть. – И тебя я любил не меньше, чем остальных, – вздохнув, он твердо продолжил: – Итак, найдется ли тот, кто скажет в защиту Мелькора?

В напряженной тишине, воцарившейся после слов Единого, издевательский хохот Моргота показался просто оглушительным:

– Предлагаю сразу перейти к приговору, – он смотрел на всех насмешливо и зло, ничуть не сомневаясь в своей участи.

– Я скажу… – раздался тихий голос. Валиэ в пепельно-серых одеждах откинула густую дымчатую вуаль, открыв бледное, печальное лицо, обрамленное сияющим серебром волос, и большие фиалковые глаза, в которых стояли слезы. – Развоплощение и изгнание за Грань это слишком жестоко, даже по отношению к нему… даже после всего, что он совершил… Это лишь окончательно озлобит его…

– Однажды мы уже освободили Мелькора, прислушавшись к тебе! – перебил ее Тулкас. – И к чему это привело?

– Тулкас, – с мягким укором проговорил Илуватор и Воитель умолк. – Я услышал тебя, Ниэнна. Кто-то еще скажет?

– Я все равно продолжаю верить, что у него остается шанс, – поддержал Валиэ Финрод. – Уверен, путь назад не закрыт ни для кого, и не может быть Арды Исцеленной, если исцелятся не все! Только милосердием и может быть исцелен Мелькор! Нельзя наслаждаться блаженством Амана, зная, что кто-то страдает!

– Я тоже скажу, – бросив неуверенный взгляд на Майрона, проговорила Ксюша. – Уверена, что в его душе до сих пор есть свет, просто нужно помочь Мелькору его найти… – она замолчала, умоляюще глядя на меня.

Ну вот что мне с ними делать?

– Я согласна с Ниэнной, – сдаваясь, вздохнула я. – А еще… он мог принудить нас разделить с ним ложе, но все же не стал этого делать, – то, что вероятнее всего это было просто везением, я добавлять не стала. – И, как мне показалось, он привязан к драконам, так что, возможно, Артафиндэ и Лаурэль правы…

Лицо Моргота утратило презрительное выражение. Нахмурившись, он переводил напряженный взгляд с одного неожиданного защитника на другого, будто пытаясь понять, в чем подвох.

– Что же… защитников оказалось больше, чем я предполагал, – улыбнулся Эру. – Мелькор, ты будешь прощен, но…

– Повелитель! Разве можно прощать его?! – воскликнул Тулкас, на эмоциях даже не заметив, что перебил Единого. – Я не понимаю…

– Но, – продолжил Эру, взглянув на Тулкаса с мягким укором и снова переводя взгляд на Мелькора. – Я хотел бы, чтобы ты вернулся со мной, в Чертоги Безвременья. Ты согласен?

Тот молча кивнул, слишком пораженный для того, чтобы говорить. Через мгновение его силуэт объяло сияние, и Мелькор исчез.

– Теперь перейдем к другим вопросам, – взгляд Илуватара остановился на Аулэ. – Нужно было сказать об этом давно… Я благословляю народ, что был создан тобой.

– Значит ли это, что и они отныне Твои Дети, Повелитель? – неуверенно уточнил Аулэ.

– Все вы – мои Дети, – улыбнулся Эру, окинув всех взглядом, полным теплоты и воистину отеческой любви. – Эруанна, Лаурэль, подойдите.

Вот тот момент, которого я когда-то желала, а теперь боялась больше всего на свете. Судя по лицу Ксюши, она думала о том же. Майрон и Финрод провожали нас встревоженными взглядами, понимая, что раз мы выполнили свое предназначение, то возможно все…

– Теперь, когда Арда в безопасности, вы должны решить свою собственную судьбу, – тихо проговорил Илуватар.

– Что будет, если мы решим остаться? – прошептала Ксюша.

– Из вашего родного мира исчезнет все, что могло бы напоминать о вас и все, даже родные и близкие забудут вас, будто вы никогда не рождались, – вздохнув, отозвался Эру.

Подруга прижала руки к лицу, пытаясь подавить рыдания. Обняв ее, хоть и сама с трудом сдерживала слезы, я все же рискнула спросить:

– А если уйдем?

Эру лишь молча покачал головой, глядя на нас с сочувствием.

– Я не прошу принять решение немедленно, – снова заговорил он, протягивая нам две тонких цепочки с каплевидными подвесками. – Если решите вернуться в свой мир – просто наденьте их.

– Думаю, я больше не нужен здесь, – пророкотал Тулкас, обращаясь к Единому.

– Можно и мне вернуться? – робко попросила Ниэнна.

– Да будет так, – отозвался Эру, и снова все вокруг залило ослепительное сияние. Когда же оно померкло Илуватар, Тулкас, Ниэнна и все драконы исчезли, а там, где они были, стояла немного растерянная девушка с длинными темными волосами в простом белом платье. Стоило Аэгнору увидеть ее, как он бросился вперед и, упав подле нее на колени, спрятал лицо у нее на груди. Его плечи вздрагивали, а руки крепко сжимали любимую, будто он боялся, что стоит хоть немного ослабить хватку – она исчезнет. На лице Андрет сияла улыбка, а из глаз катились слезы, глядя спутанные золотые пряди Аэгнора, она что-то ласково шептала. После одной из ее фраз, Аэгнор медленно поднялся и недоверчиво отвел прядь волос, открывая заостренное ухо, после чего с радостным возгласом подхватил Андрет на руки и припал к ее губам с поцелуем.

Я улыбнулась, смахнув слезы умиления: Эру выполнил мою просьбу и дал любящим сердцам шанс быть вместе навеки.

– Я приму любое твое решение, – тихо проговорил Финрод. – Там твоя семья… Только… позволишь ли ты пойти с тобой?

Представив жизнь Фелагунда в нашем мире, и то, что его ждет, если вдруг кто случайно узнает кто он на самом деле, я содрогнулась и ожесточенно затрясла головой.

– Я… понимаю, – вздохнул он.

– Ничего ты не понимаешь, – сквозь слезы улыбнулась я, прижимаясь к нему. – Я люблю тебя, Артафиндэ, теперь ты моя семья и я не уйду!

– Моя Эруанна, – прошептал он, сжимая меня в объятиях.

Стоящая рядом Ксюша кусала губы, не решаясь поднять взгляд на мрачного Майрона.

– Я не столь благороден, как нолдо, – охрипшим голосом произнес наконец майа, приподняв ее лицо и вынуждая смотреть ему в глаза. – Я люблю тебя и не отпущу… просто не смогу без тебя, а потому не стану спрашивать твоего позволения и, если ты решишь уйти, последую за тобой!

– Айка? – Она посмотрела на меня и я все поняла без лишних слов.

Размахнувшись, мы бросили кулоны далеко в сторону и, взяв за руки своих супругов, вслед за остальными покинули молчаливую громаду Ангбанда. Услышав за спиной оглушительный грохот, мы обернулись и увидели как, вздымая тучи пыли, рухнули пики Тангородрима, погребая под завалом крепость, а вместе с ней и наши кулоны. Пришедшую мысль об участи орков и других я отогнала – время покажет, что с ними стало, тем более, без направляющей их злой воли они скорее всего уйдут в пустынные земли и забьются в норы.

Окинув взглядом идущих с нами рядом эльфов, я не смогла сдержать улыбку. Сложнее всего было принять решение остаться, и, хотя я и буду скучать по маме, бабушке и Джеймсу, хоть мне и жаль, что не увижу братика и сестричку, но… я не могла сожалеть ни о том, что попала в этот удивительный, сказочный мир, ни о том, что решила последовать зову сердца и остаться в нем навсегда.