Текст книги "Измена. Побег от истинного (СИ)"

Автор книги: Мария Минц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)

Глава 19

Рейнольд

От последней фразы Фели я почувствовал лёгкий укол разочарования. Но любимой даже удалось меня слегка заинтриговать.

– Место, говоришь, – усмехнулся я, – какое же?

Фели с лёгкой хитринкой взглянула на меня и, взяв за руку, заговорщически прошептала:

– Алая гостиная.

Я недоумённо посмотрел на неё. Странный выбор. В моём замке было пять гостиных: Алая, Золотая, Белая, Серебряная и Чёрная. Четыре из них были размещены так, чтобы окна каждой выходили на одну из четырёх сторон света. Алая же находилась строго посередине, и от неё, как лучи от солнца, тянулись коридоры в остальные гостиные. Можно сказать, это было сердце моего замка.

Больше про эту комнату ничего сказать было нельзя. Зачем…

– Зачем тебе туда надо? – удивлённо спросил я, – в твоём распоряжении теперь любая комната.

Фели надула губки и капризно топнула ножкой.

– Не будь такой злюкой, милый, – проворковала она, – это мой маленький каприз! Беременным женщинам порой свойственны странные причуды.

Не дав мне возразить, она потянула меня за руку и положила мою ладонь себе на живот. Моё сердце замерло от волнения: он уже вполне заметно округлился.

– Малыш очень быстро растёт, – проворковала Фелиция, поглаживая меня по руке, – совсем скоро начнёт пинаться. Гонож, сейчас папочка покажет нам всё, что мы просим.

– Гонож? – переспросил я.

– Так я хочу назвать нашего сына. В честь моего деда, великий был человек. Ты же не против?

– Я… – почему-то слова возражения не шли на язык. Фелиция гладила меня пальчиками по руке и ласково улыбалась, а я не мог заставить себя вымолвить и слова. Что за демонщина?!

При звуках предложенного Фелицией имени внутри всколыхнулась смутная волна протеста. Оно не не понравилось. Я хотел назвать сына по-другому. Я… я…

Мы хотели.

В памяти шевельнулось воспоминание. Рядом со мной стояла женщина – другая женщина – я бережно обнимал её за плечи, она держала руки на животе и доверчиво смотрела на меня.

Серые омуты огромных глаз.

Ариадна. Это была она. Мы хотели назвать сына… какое же имя мы выбрали?

От сумятицы в голове хотелось зарычать и разнести всё вокруг в демонам. Что со мной происходит?

Образ Ариадны подёрнулся дымкой и испарился. Передо мной вновь возникла Фелиция, и впервые, глядя на неё, я почувствовал не прилив любви и нежности, а раздражение и недовольство.

– Гонож – отличное имя, – сам собой сказал мой язык прежде, чем я успел спохватиться и промолчать, – пойдём, покажу Алую гостиную, если тебе так этого хочется.

Фели просияла. Она схватила меня за локоть, и я повёл её на второй этаж – туда, где начинался коридор, ведущий к нужной комнате.

Она продолжала щебетать что-то над ухом, но я был слишком погружён в собственные мысли, чтобы слушать. Откуда взялись эти мысли по отношению к Фелиции? Она же моя истинная и мать моего будущего сына, разве я имею право испытывать подобное?

***

Это имя, мелькнувшее в мыслях, отозвалось скрежетом железа по стеклу. Меня передёрнуло. Нет. Мой сын не будет его носить. Демоны знают, почему я согласился, но никогда не поздно переменить своё решение.

И всё же, какое имя мы выбрали с Ариадной?

И почему мне так важно это вспомнить?

– Милый, всё хорошо? – пропела Фелиция, и я очнулся, обнаружив, что до боли стиснул челюсти.

– Да, – сухо ответил я и распахнул перед ней дверь, – мы пришли. Это Алая гостиная.

Фелиция прошлась по просторному помещению, внимательно разглядывая гобелены на стенах, роскошную люстру в виде цветка лотоса, свисающую с высокого потолка. Подошла к окну и попыталась раздвинуть тяжёлые бархатные портьеры, но я опередил её и легко отодвинул их сам со словами:

– В твоём положении нельзя много напрягаться.

– Ты прав, любимый, – покорно выдохнула Фелиция. Она упала на мягкие подушки дивана и принялась устало обмахиваться ладонью, – ты прав, я что-то притомилась! Прикажи дворецкому – как там его – принести холодной воды с лимоном!

Я хлопнул в ладоши. Рядом со мной тут же возник Тибор; выслушав мой приказ, он немедленно поспешил выполнять. Фелиция лениво проследила за ним, полуприкрыв глаза.

– Может, тебе стоит пойти отдохнуть? – спросил я, не в силах отделаться от ощущения какой-то неестественности в её поведении. Да что за морок такой! Неужели опять происки Ариадны?

– Пока нет. Скажи, пожалуйста, милый, – протянула Фелиция, отхлебывая из бокала, который ей с поклоном подал Тибор, – а твой замок старый?

– Ему шесть веков. Мои предки построили его на этой скале. У рода Альваресов есть семейная легенда о его строительстве, если хочешь, могу рассказать.

– Конечно, хочу! – оживилась Фелиция. Она приподнялась и подвинулась, похлопав ладонью рядом с собой, – только садись рядышком. Если легенда будет страшной, я хочу, чтобы ты меня защитил!

Сдержанно улыбнувшись её наивным словам, я выполнил её просьбу. Фелиция повозилась, уютно устраиваясь у меня под рукой; я положил ладонь ей на живот и начал рассказывать:

– Мой предок, Миран Альварес, отвоевал это место у лесного короля, который насылал своих духов, чтобы помешать строительству. Предок вызвал его на честный бой, но тот попытался одолеть его хитростью и призвал на помощь многих лесных чудищ. Альварес победил его и всех его приспешников, а их кости замуровал в стенах этого замка, чтобы отвадить от него прочую нечисть.

– Какой ужас! – ахнула Фелиция и только сильнее прижалась ко мне. Я усмехнулся и потрепал её рыжие локоны, – это правда?

– Легенда утверждает, что да, но я не проверял.

– А что стало с этим лесным королём?

Я пожал плечами:

– Наверное, его постигла та же участь. Об этом легенда умалчивает.

– Страшно, – вздохнула Фелиция, – вот так вот проснёшься ночью, а по замку всякие призраки чудищ шастают!

Я только рассмеялся её мнительности и обнял за плечи.

***

Ночь выдалась беспокойной. Впервые за долгое время я ночевал в своей спальне, а не у Фелиции, но сон долго не хотел приходить. Не помог даже травяной настой, который любимая сделала специально для меня, выгнав из кухни всю прислугу. Раньше я отлично спал после него, но в этот раз что-то пошло не так.

Стоило закрыть глаза, и в голову начинала лезть всякая чушь. Тело обжигала ярость Алого, но сам дракон не отвечал на мой зов. В ушах раздавался чей-то глумливый хохот. Один раз мне удалось всё же провалиться в тяжёлый сон, но я тут же проснулся в холодном поту: привиделось, что Ариадну уволакивают куда-то кривляющиеся и извивающиеся тени, а она плачет и тянет ко мне руки, умоляя спасти её.

– Что за демонщина… – прохрипел я, прижав ладонь ко лбу. Почему я не могу перестать думать об этой ведьме? Почему она постоянно является ко мне в мыслях?

Матей, вдруг ни с того, ни с сего вспомнил я. Такое имя мы с Ариадной выбрали для сына.

– Матей, – прошептал я и невольно улыбнулся теплу, которым это имя отозвалось в сердце. Решено. Завтра же обсужу это с Фелицией.

Кстати, где она?

Половина кровати, на которой спала Фели, пустовала. Лунный свет выхватывал из ночной тьмы лишь небрежно скомканное покрывало, но ни самой Фелиции, ни её одежды на кресле рядом с кроватью не было.

Я тут же вскочил. Куда она, демоны её побери, подевалась посреди ночи?!

Прислушался к ночной тишине: из коридора не доносилось ни звука. Но оставаться на месте я не мог и, не накинув на себя даже халата, выскочил за дверь, прихватив только ножны с мечом. Огляделся: в коридоре не было ни души, но в воздухе витал слабый цветочный запах духов Фелиции. Я зашагал вперёд, ориентируясь на него, и дошёл до коридора, который вёл прямо к Алой гостиной.

Неужели…

Аромат будто бы усилился и, поддавшись наитию, я в два размашистых шага достиг высоких дверей, занёс руку, чтобы распахнуть их и замер.

Из гостиной послышался заливистый смех и голос Фелиции:

– Да, конечно… разумеется, я обо всём помню! Не стоит так волноваться… всё почти готово!

Не выдержав, я пинком распахнул дверь и ворвался внутрь с яростным рыком:

– С кем ты разговариваешь?!

Фелиция взвизгнула и вскочила с дивана, сделав стремительное движение, будто пряча что-то под подушку:

– Ни с кем, милый!

Глава 20

Алый позвал меня? Мне не померещилось?

Я тряхнула руками и присела на краешек стула, напряжённо вслушиваясь в пустоту. Пустота отвечала молчанием.

Наверное, всё же послышалось. Немудрено, столько всяких событий и известий обрушилось на меня за последние часы, что…

– РИ!

Голос у Алого был нетерпеливый и, вместе с тем, какой-то встревоженный. Словно ему позарез надо было что-то мне сообщить, но он не был уверен, что я отвечу. Я сидела, не зная, что и подумать. Уж не ловушка ли это? Дракон никогда ещё не связывался со мной подобным образом. Это не значит, что подобное невозможно, о чём-то таком я слышала, но на себе не ис…

– РИ!!

Алый явно начал терять последние остатки терпения. Я зажала рот руками, испугавшись, что вот-вот сорвусь и отвечу. А если он так отследит меня до этого места и явится сюда? Хороша же будет моя благодарность Иштвану за заботу!

Алый замолчал, но я кожей почувствовала жар его чешуи. Невольно вспомнила, как впервые дотронулась до неё, как села на спину дракона, даже как спала на ней, укрытая его крылом…

Но он пускал и ведьму к себе на спину, напомнил мне въедливый внутренний голос. Что это, как не предательство?

Комната задрожала, дробясь в навернувшихся на глаза слезах. Я скорчилась на стуле, мотая головой и с силой зажимая уши руками. Мне хотелось откликнуться. Очень. После всего, что узнала, внутри запылало неистовое желание бросить всё и бежать к Рену, чтобы рассказать ему всё, докричаться, достучаться до него, чтобы он понял всю правду о своей рыжей шлюхе.

Рен. Когда я произносила это имя даже мысленно, перед глазами возникало его лицо, и я таяла от нежности и любви. Но потом между нами вставали отвратительные воспоминания о голой ведьме на его коленях, а в ушах, как смертоносных хлыст, звучали безжалостные слова:

“Ты даже не смогла родить мне ребёнка, Ариадна!”

Сердце от этих воспоминаний болело так, будто в него, как в подушку для иголок, вонзили сотни лезвий.

В этот момент вернулось плохо забытое чувство: я ощутила себя ничтожной и одинокой. Словно стояла одна, на берегу обрыва, а на меня гигантскими шагами наступала чёрная толпа, которую возглавляла гнусно ухмыляющаяся Фелиция. Она шла, гордо выпятив раздувшийся живот, и сверкала глазами, как победительница. От осознания собственной ничтожности я съёжилась, особенно остро ощутив одиночество. Меня размажут и даже не почешутся. Если все догадки Иштвана верны, против меня – Фелиция и весь её ковен. Если им удалось околдовать Рена, то я против них – ничтожная вошка. Что я могу – бинт наложить и раны заживить? Сомневаюсь, что и с помощью Иштвана их можно одолеть…

Кожу опять опалило жаром драконьего дыхания. Алый словно вырос за мой спиной, и я почувствовала, как он словно пытается укрыть меня шатром своих гигантских крыльев. Может, я всё-таки не одна?

На руку легла мягкая невидимая крохотная ладошка. В сердце шевельнулась робкая надежда.

– Ну уж нет, – пробормотала я для себя самой и в исступлении замотала головой, – вот если бы было заклинание, чтобы отмотать всё обратно, чтобы этой рыжей твари никогда бы не существовало, а наш ребёнок, наш милый Матей был бы со мной...

Сделала глубокий вдох, но страх никуда не ушёл. Я всё ещё оставалась слабой и беспомощной, которой не под силу противостоять могущественным тёмным силам. Что я могу? Только ответить Алому… но перед этим надо закрыть свой разум так, чтобы не случайно дать ему понять, где нахожусь. Конечно, я и сама этого не знаю, но вдруг дракон найдёт способ?

Впрочем, хватит ходить вокруг да около и решаться. Это как с купанием – чем дольше ты стоишь в воде и тянешь, не решаясь окунуться, тем сложнее тебе становится. Если уж приняла решение, то надо делать. Для верности я даже прикрыла глаза руками и несмело откликнулась:

– Я слышу тебя.

От буйного порыва радости, обрушившегося на меня, кажется, даже вздрогнул дом. Стул подо мной покачнулся, но я удержалась на нём, продолжая изо всех сил закрывать глаза.

– РЕЙНОЛЬД… НЕ СЛЫШИТ…

То ли до меня долетали отдельные слова Алого, то ли они давались ему с таким трудом, но у меня возникло чёткое ощущение, будто дракона спеленали и обездвижили, попытавшись вдобавок лишить его голоса.

В сердце поднялась ужасная жалость к пленённому зверю и колючая ненависть – к тем, кто с ним это проделал. Что, что они сделали? А, самое главное, как и во имя чего?

Кое-как справившись с эмоциями, я обратила внимание на последнюю фразу Алого.

– Не слышит? Что ты имеешь в виду?

– ВЕДЬМА… НЕ ПУСКАЕТ… СИЛЫ… НА ИСХОДЕ… НЕ ДАЁТ РЕЙНОЛЬДУ ОСВОБОДИТЬ МЕНЯ…

Нетрудно было догадаться, о ком он.

– Фелиция… – процедила я, и яростный рык Алого, хлестнувший меня по ушам, подтвердил правильность моей догадки.

– ОНА УЖЕ ПРОНИКЛА В ЗАМОК… ОХРАННЫЕ ПЕЧАТИ НЕ ПОМОГЛИ…

– В замок? – потерянно переспросила я. Внутри вновь вскипела ненависть и гнев. Мысль о том, что ведьма сейчас хозяйничает в комнатах, отделку для которых мы с такой любовью продумывали с Реном, была мне омерзительна. Вспомнилась незамысловатая керамическая тарелочка с двумя очаровательными ящерками, греющимися на камне: её я однажды купила на ярмарке ремёсел и повесила в Белую гостиную. Почему-то горше всего было думать о том, что загребущие пальцы ведьмы могут добраться и до неё.

Накатила особенная жалость к этой тарелочке и ящеркам, которые сейчас показались особенно беззащитными. Я обхватила себя руками и беззвучно заплакала, горюя и об их сохранности, и о нашем с Реном счастье, которое, как и эти ящерки, оказалось под страшной угрозой.

Голос Алого зазвучал в ушах вновь. На этот раз он звучал особенно приглушённо, будто дракон рывками удалялся от меня, а его слова испугали меня так, что я осталась сидеть на стуле, не решаясь отнять ладоней от лица.

– ВЕДЬМА… СКОРО… ПРОВЕДЁТ… ОБРЯД… СПАСАЙСЯ, РИ… БЕГИ…

– Что ты имеешь в виду? – в панике переспросила я, – от чего мне нужно спасаться?

– ЕСЛИ ТЫ НЕ УБЕЖИШЬ… ПОГИБНЕШЬ.

Это были последние слова Алого, долетевшие до меня.

Глава 21

Сказать, что слова Алого испугали меня – ничего не сказать, хотя, казалось бы, куда больше. После его ухода я так и осталась сидеть на стуле каменной статуей, не в состоянии пошевелиться. В голове калейдоскопом мелькал хоровод мыслей: обряд? Какой ещё обряд? И какая ещё опасность может мне угрожать? Достаточно ли этот дом надёжное место, чтобы укрыться? Спросить у Иштвана? Но тогда придётся признаться, что я болтала с Алым. Как чернокнижник отреагирует?

От безысходности я бессильно простонала, кусая губы, когда тишину вдруг разогнал голос Алдериана:

– Надеюсь, вы сейчас скажете, что владеете не только магией уборки, но и готовки, – спокойно сказал он. Я отлепила ладони от глаз и посмотрела в его сторону: чернокнижник стоял в дверях и демонстрировал мне пару заячьих тушек. Глубоко вздохнула и пожала плечами. Сказала, стараясь заставить голос звучать бодро:

– Если сможете как-то наколдовать мне соль и пару-троек больших картофелин, что-нибудь придумаю.

Иштван не ответил. Он опустил добычу, неторопливо прошёлся по помещению, заставив меня нервно напрячься, и испытующе посмотрел на меня:

– Вы разговаривали с драконом Рейнольда, верно?

Я вспыхнула, но утаивать от него что-то было глупо. Выдержала взгляд и тихо ответила:

– Да.

– Зачем вы это сделали? – осуждающе покачал головой Иштван, – я же ясно сказал вам: ничего не предпринимать без меня.

Меня тут же окутало чувство вины. Я всё-таки опустила голову, но каяться не стала.

– Я доверяю Алому, – упрямо пробормотала я, – он никогда не делал мне ничего дурного, всегда только оберегал и заботился.

– Посмотрите на меня, Ариадна! – строго велел Иштван, и я невольно подчинилась. Светлые глаза чернокнижника метали молнии, и я вжалась в сиденье.

– Мне очень не хочется этого говорить, но я всё же напомню вам, что этот ваш Алый пустил к себе на спину тёмную ведьму. Подумайте об этом и ответьте: по-прежнему ли стоит ему доверять?

От такой отповеди у меня задрожали губы. Испугавшись, что сейчас опять расплачусь, я негодующе встряхнула волосами:

– Его заколдовали! Я почувствовала это. По своей воле он никогда не предал бы меня!

– Именно, – вздохнул Иштван. Я почувствовала, что он общается со мной, как с неразумным младенцем, и вспыхнула, – если он заколдован, из него легко вытащат любые сведения. И отследят ту нить, что связывала его с вами. Об этом вы, конечно же, не подумали?

Возразить было нечего. Оставалось только уповать на счастливый случай и на то, что у ведьмы ничего не выйдет.

– Ну ладно, – успокаивающим тоном произнёс Арделиан, – что сделано, то сделано. Надеюсь, что в будущем вы будете более благоразумны. Что он вам сказал?

Я нехотя передала ему всё содержание нашего разговора, всё ещё чувствуя обиду за то, что Арделиан отчитал меня, как неразумную девчонку. По мере того, как мой рассказ подходил к концу, лицо Иштвана становилось всё серьёзнее и серьёзнее.

– Обряд, значит… – протянул он, – интересно было бы узнать, какой.

– Он сказал, что мне угрожает опасность, – напомнила я ему.

– Вы истинная Рейнольда, – откликнулся Арделиан, – учитывая все обстоятельства, опасность теперь угрожает вам всегда. Ладно. Давайте-ка поедим наконец, а затем я отправлюсь в…

Он не договорил. Поднял голову, посмотрел на потолок и втянул воздух затрепетавшими ноздрями. Я посмотрела туда же, но ничего не увидела, кроме потёртых старых досок.

И всё-таки что-то изменилось. Что-то появилось в воздухе, отчего он похолодел, и в нём почувствовалась наэлектризованная свежесть: как в душный день перед надвигающейся грозой.

– Вот демоны, – процедил Иштван.

– Что происходит? – в панике спросила я, поднимаясь на ноги.

– Планы меняются, – коротко бросил чернокнижник. Он подхватил с пола заячью тушку и кинул мне. Отрывисто сказал:

– Нас вычислили. То ли ваш дракон постарался, то ли за ним проследили. В библиотеку отправимся вместе, это последнее место, где нас будут искать.

– В библиотеку? – бессмысленно повторила я.

– Да, – кивнул он, – надеюсь, мне хватит магических сил открыть портал. Хватайте меня за руку!

Он крутанул в воздухе ладонью с поджатыми указательным и большим пальцами. В воздухе, треща, появилось несколько ярко-белых искр, но ничего не произошло.

– Демоны забери, – выругался Иштван. Он тяжело дышал, на его лбу вздулись жилы. Я стояла ни жива, ни мертва, загипнотизированно наблюдая за ним. Сердце колотилось.

Запах приближающейся грозы усилился. По земле пробежала дрожь.

– Ещё раз! – прорычал Арделиан. Он яростно повторил свой жест с вращением ладонью. На этот раз искр стало больше, и на пару секунд комнату озарил яркий свет, но он тут же погас.

Дом опять тряхнуло. Я почувствовала, как волосы на затылке зашевелились, и взмолилась:

– Пожалуйста, быстрее! Неужели нельзя ничего сделать?

Иштван коротко выдохнул, прикрыл глаза и пошире расставил ноги. Снова выставил перед собой ладонь и начал медленно, будто преодолевая себя, очерчивать ей круг.

Когда он уже почти закончил его, над головой громыхнуло так, будто прямо над домом возникла огромная грозовая туча. В комнате появился толстый столб тьмы, прорезываемый ярко-красными всполохами, а где-то в его недрах мне померещились хищно сощуренные глаза.

Я громко закричала и отшатнулась прочь. И в этот момент ладонь Иштвана закончила своё круговое движение.

Прямо у входа замерцало, вращаясь, бело-зелёное колесо, рассыпающее вокруг искры. В нём плавал туман, но, если вглядеться, можно было разглядеть меж его клубов очертания каких-то развалин, освещённых закатным солнцем.

– Быстро! – скомандовал Иштван, и я испуганно обернулась на него, – хватайте меня за руку. Я чувствую – приближается!

– Кто? – в отчаянии вскрикнула я, но ладонь его послушно сжала. Арделиан рывком подтащил меня ближе к порталу и мрачно ответил:

– Тот, кто служит ведьме.

Глава 22

– Кто? – хотела спросить я, но мне не дали этого сделать: Иштван с силой втолкнул меня в портал.

Уже печально знакомое ощущение: подхвативший и закруживший меня мощный порыв ветра, круговерть, ощущение себя песчинкой, которая несётся в бескрайнем пространстве, и полное отсутствие понятия о том, где верх, а где – низ.

На сей раз рядом не было Арделиана, чтобы подстраховать, и я бестолково бултыхалась в воздухе, пока не сообразила подтянуть к себе руки и ноги. Глаза я изо всех сил зажмуривала: откуда-то пришла твёрдая уверенность, что в момент перемещения через портал их открывать ни в коем случае нельзя. Заячья тушка, в которую я вцепилась мёртвой хваткой, создавала мнимое ощущение поддержки.

Опять знакомый привкус пыльного металла во рту, беспорядочное мелькание света и тьмы за крепко зажмуренными веками, и, наконец, падение. Только уже не на ласковую и мягкую траву, а прямо на острые камни. Мне повезло, и я упала боком, сразу сообразив перекатиться. Правда, пока катилась, пересчитала рёбрами все выступы и неровности, зато, по ощущениям, осталась относительно цела.

Остановившись, я ощупала рукой вокруг себя. Убедившись, что не лежу на каком-нибудь обрыве, села и открыла глаза. Глубоко вдохнула показавшийся восхитительным после духоты перехода прохладный воздух и тут же пожалела об этом. В нос набилась целая пригоршня пыли, и я немилосердно расчихалась.

Оттёрла разом заслезившиеся глаза, проморгалась и увидела, что сижу посреди каких-то развалин. Похоже, именно их я увидела в портале. Надо мной рыжело закатное небо, а вдалеке, на горизонте, чернела полоска леса. Мелодично посвистывали какие-то птицы, а по правую руку высилось массивное здание, похожее на замок, правда, заброшенный. В его башенках росли молодые деревца, в стенах зияли щербины от выпавших камней, а флаг, уныло свисающий с главной башни, выцвел и заметно обтрепался.

Это ещё что такое? Где я? Иштван говорил о какой-то библиотеке, но никаких её признаков я тут не вижу.

За спиной послышался сухой хлопок, заставивший меня подскочить на месте. Птицы с сердитым щебетом разлетелись, а в воздухе неподалёку вновь открылся портал, и на камни развалин упал Иштван.

Я тут же вскочила на ноги и, пошатываясь, подбежала к нему.

– Вот за это я и не люблю порталы, – криво усмехнулся он, увидев меня, – никакого мягкого приземления.

– Как вы? – обеспокоенно спросила я.

– В норме, – небрежно бросил он. Приподнялся на локте, окинул взглядом руины, заброшенный замок и криво усмехнулся:

– Уже оценили это место?

– Оценила, – осторожно сказала я, – где мы? Вы говорили про библиотеку, а тут…

– И она тут, – Иштван поднялся с земли и, будто нехотя, сделал приглашающий жест в сторону замка, – добро пожаловать в мой старый дом. Это Сумеречная Луна, где мы так счастливо жили с Вероникой.

– Вы шутите? – воззрилась я на него, – то есть, мы сейчас в Баллашьярде? Нас же очень быстро обнаружат! Вы же изгнанник, или я что-то путаю?

Арделиан тяжело вздохнул, будто мои расспросы показались ему глупыми и неуместными.

– Ариадна, пожалуйста, приготовьте что-нибудь поесть, – попросил он, – создание портала вытянуло у меня последние магические силы, и, в случае опасности, я буду бесполезен, как защитник. Даже драконоформу не приму.

В его словах был резон. Я сама едва стояла на ногах от голода и переживаний. Пришлось вспомнить старые навыки, когда мы с сёстрами изобретали блюда из всего, что оставалось в погребе. В моём распоряжении была только заячья тушка и пучок узмарин-травы, который я обнаружила среди развалин. Соединив всё это и припечатав сверху руной огня и формулой сдерживания, я получила импровизированное жаркое на плоском камне за неимением посуды.

Арделиан помог мне с подготовкой мяса, избавив меня от необходимости разделывать тушку.

– Вы задали уместные вопросы, – сказал он между делом, периодически морщась. Видимо, рана всё-таки давала о себе знать, – но я вас успокою. В каком-то смысле, сейчас это место – самое безопасное для нас в качестве прикрытия.

– Почему? – удивилась я. Иштван обвёл вокруг рукой:

– Как я уже сказал, это наш с Вероникой старый дом, – при этих словах на его лицо набежала тень, – он ещё хранит отпечатки нашей ауры. Распознать меня среди них будет затруднительно.

– А если будут искать меня? – не унималась я. Из-за всего произошедшего меня колотило от тревоги, и слова Арделиана успокаивали плохо, – вы же сами видели, что в ваш дом явился… кстати, что это было?

– Это деревянный голем, – бесцветным голосом пояснил чернокнижник, – довольно-таки безмозглое существо, слепо исполняющее команды хозяина. Тёмные колдуны часто делают таких в качестве слуг. Что касается вас, то это место – последнее, где им придёт в голову вас искать. Если вы опять не наделаете глупостей и не начнёте искать возможность пообщаться с Алым или Рейнольдом, вас не отследят.

Я тихо выдохнула. Его слова слегка успокоили меня, хоть сердце и продолжало лихорадочно колотиться при одном только воспоминании о появлении голема в столбе тьмы.

– Зачем Фелиция его прислала? – пробормотала я, заканчивая с приготовлением жаркого. Оно уже аппетитно шкворчало на камне и испускало заманчивый запах.

– Надеюсь, вы найдёте ответ в моей библиотеке, – Арделиан бросил косой взгляд на замок, – когда-то я интересовался историей ведьминских кланов и тайными колдовскими культами, думаю, мои книги вам пригодятся.

При мысли о том, что против меня может быть не просто какая-то группка злокозненных ведьм, а целый культ, руки затряслись. Чтобы успокоиться, я опустилась на колени около камня и сделала приглашающий жест:

– Давайте пока поедим.

– Неплохо, – похвалил Иштван, жадно хватая куски мяса. Я зарделась и взяла и себе кусочек. Действительно, вкус был сносный, несмотря на отсутствие соли и приправ. Узмарин-трава выручила.

– Кстати, давно хотел вас спросить, – вдруг сказал Иштван, и я встрепенулась и вопросительно взглянула на него. Чернокнижник сидел напротив, скрестив ноги, устремив задумчивый взгляд вдаль.

– Расскажите о ваших отношениях с Рейнольдом, – попросил он, – всегда было интересно, какова она – любовь истинных, раз уж самому не довелось испытать.

Меня бросило в краску от смущения. Никто и никогда раньше не задавал мне подобных вопросов, да и разговаривать на такие темы я не привыкла. Чего уж там, даже родная мать никогда не заводила со мной бесед о чем-то таком. Единственное, что её интересовало – количество золота, которое я могу отправлять им с отцом каждый месяц, а всё остальное оставалось исключительно моей заботой.

Она даже не особо обрадовалась, узнав, что я забеременела, вдруг вспомнилось мне, и слёзы сами собой покатились из глаз.

– Эй! – испугался Иштван, – Не хотел вас расстроить! Не нужно отвечать, если это так вас расстраивает!

– Всё в порядке, – пролепетала я, утирая мокрые щёки, – я не потому плачу… Рен – он такой… он для меня был лучом надежды. Лучом света, за которым я я потянулась и пошла. Он дал мне то, чего так не хватало – чувство поддержки и защиты. Укрыл меня от жестокого мира и позволил почувствовать – каково это – жить и дышать ради кого-то.

Слезы вновь выступили на глазах, но я не стала их смахивать. Это были светлые слёзы, вызванные добрыми воспоминаниями.

Иштван молчал, внимательно слушая, а я продолжала говорить. Внутри будто прорвало плотину, и слова полились из меня бешеным потоком.

– Когда я впервые увидела Рена, то подумала: милосердные боги, какой он… красивый? Нет, не то слово. Он другой, будто не принадлежащий этому миру. И с самой первой секунды этот мир для меня съёжился и перестал существовать без него. Могла ли я мечтать о том, что окажусь его истинной? Нет! Никогда. Я даже мечтать о таком боялась. Чтобы я, ничем особо не примечательная девушка, и вдруг оказалась истинной такого, как Рен? Немыслимо!

– Вот поэтому я и не признаю истинности, – негромко сказал Иштван, и я будто рухнула с небес на землю. Удивлённо уставилась на него, – она ослепляет. Она будто делает выбор за тебя, не оставляя возможности самому построить своё счастье.

Я только хлопала ресницами, не зная, как ему возразить. В его словах был резон, но они остро резали по сердцу. Ослеплена? Я? Нет, тысячу раз нет!

– Я рад, что Вероника не была моей истинной, – задумчиво проговорил Иштван, дожёвывая мясо, – рад, что испытал настоящую любовь, которую отыскал и завоевал сам. Без каких-то там навязанных меток и прочей чуши.

– Истинных тоже не так-то просто отыскать! – горячо возразила я ему. Я была так возмущена рассуждениями Иштвана, что сама не заметила, как слёзы пересохли.

– Ну да, ну да, – усмехнулся он, – тогда скажите: что бы вы стали делать, если бы к тому моменту, как встретили Рейнольда, уже любили бы другого?

– Я… – задохнулась я, полностью запутавшись. Зачем он меня мучает? Что я ему такого сделала?

Но Иштван и не думал успокаиваться.

– Ещё один вопрос, Ариадна, – вкрадчиво сказал он, – вы вообще по-настоящему любите Рейнольда Альвареса?