Текст книги "Измена. Побег от истинного (СИ)"
Автор книги: Мария Минц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 3
Под стеклянной поверхностью шара плавала вязь из рун. Они тускнели на глазах и быстро угасали, но мне всё же удалось разглядеть руну, обозначающую юго-восток. Значит, Рен отправился туда…
Ужасная догадка вдруг осенила меня. Уж не к той ли самой ведьме?! Как там её…
– Фелиция Батори, – прошептала я. Язык ощутил гадкий привкус, словно я лизнула что-то мерзкое, вроде жабы. Или змеи.
Я вцепилась в шар, тяжело дыша. В голове вспыхнули разом все воспоминания. “Рен изменяет тебе!” – прокричала Марика. “Задаёшь слишком много вопросов, Ариадна! Надоела!” – низко прогудел голос Рена. Из глаз сами собой хлынули слёзы, и я, всхлипнув, упала на покрывало, прижав к себе шар и скрючившись, как младенец в утробе матери.
Рен не всегда был таким. Как же так получилось, что я быстро всё забыла? Ещё пару лет назад он был таким нежным, заботливым и добрым! Что же случилось? В какой момент он стал таким чужим и страшным?
– Что с тобой произошло, Рен? – глухо пробормотала я, прижав ладони к губам. Прикрыв глаза, на миг окунулась в воспоминания и вспомнила его. Наш первый поцелуй. В тот день, когда у меня появилась его метка.
Мы стояли на балконе, в разгар Королевского весеннего бала. Прохладный воздух упоительно пах сиренью, а вокруг бесшумно танцевали светлячки. Рен накинул на меня свою роскошную парадную мантию, чтобы согреть, но рук убирать не стал. Просто притянул к себе и поцеловал – вернее, легонько, словно боясь навредить, прикоснулся к уголку губ. Робея от нерешительности, смешанной с восторгом, я ответила на поцелуй, и мир вокруг тут же померк, растеряв все краски. Остались только мы вдвоём, прильнувшие друг другу, словно завёрнутые в плотный тонкий кокон наших чувств.
Уже знакомая боль яростно пронзила низ живота, грубо выдернув меня из собственных мыслей. Перед внутренним взором ярко вспыхнуло видение: маленький мальчик с пухлыми румяными щёчками смешно гулит и протягивает ко мне ручки. На головке топорщатся огненно-алые волосёнки, а тёмно-синие глазки задорно сверкают.
Наш сын. Мой неродившийся малыш.
– Нет! – задыхаясь, прошептала я, – пожалуйста, только не снова!
Боль не отступала, пульсируя, будто в животе появилась воронка, ввинчивающаяся вовнутрь. Я инстинктивно прижала к нему ладонь, и на какое-то мгновение показалось, что вот-вот прикоснусь к округлой поверхности – той самой, под которой растёт такой желанный ребёнок…
Но ладонь ощутила только безжалостно плоский живот. Ощущение полной безнадёги навалилось на меня с такой силой, что даже боль слегка отступила.
Шар мягко провернулся в руке, как живой. В голове стали появляться какие-то проблески, и я медленно разлепила глаза, пытаясь соображать здраво.
У меня в руках ключ-портал, а это значит, что я без труда выясню, куда подевался Рен. В Академии, на лекциях по магическим предметам, нам рассказывали, что при произнесении нужного заклинания можно восстановить последний пункт назначения из ключ-портала. Вспомнить бы ещё то заклинание…
Я вновь на секунду зажмурилась до боли в глазах. Заклинание было простым, я выучила его одним из первых, как же оно звучит…
Видимо, нервное напряжение дало неслабый пинок мозгу, потому что нужная формула ярко вспыхнула перед внутренним взором. Насмерть перепугавшись, что она вот-вот исчезнет, я в отчаянии вскрикнула:
– Айк-иранитас!
Шар в руках с готовностью отозвался, и нужные координаты послушно высветились во всей красе. Я провела по ним пальцем и беззвучно произнесла заветные слова одними губами, репетируя. Остался последний шаг. Надо сделать его быстро, иначе я снова поддамся своим страхам и убегу к себе. Так нельзя. Я слишком далеко зашла.
Поднялась с кровати и, вытянув перед собой шар, выдохнула:
– Иранитас-айк!
И быстро добавила нужное направление, которое мне любезно подсказал шар. Всё тело тут же окутала белёсая дымка, в которой бешено закружились магические огоньки, выписывая вокруг меня спирали. Я прикрыла глаза и крепко прижала шар к груди.
Пути назад не было.
***
Вспышка света, несколько лёгких хлопков, звон в ушах, будто на пол уронили хрустальный бокал – и вот я уже стою в полутёмной комнате, освещаемой лишь несколькими свечами и потрескивающим пламенем в камине. Прямо передо мной – кресло с огромной спинкой, на котором лениво развалился Рен, одетый в одни штаны. На коленях у него по-хозяйски устроилась та, кого я сразу узнала.
Фелиция Батори.
Пусть я и не знала, как она выглядит, но сразу поняла – это она. Ярко-рыжие, вьющиеся крупными кольцами волосы, наглые тёмные глаза, вымя, как у коровы. Она по-хозяйски тёрлась им о грудь Рена, распахнув свой лёгкий халатик – единственное, что было на ней – и покусывала моего дракона за ухо.
Видимо, почувствовав моё присутствие, ведьма лениво подняла голову, бесстыже улыбнулась мне, потянулась, как драная помойная кошка. Ещё сильнее прильнула к Рену. Его же глаза при виде меня изумлённо расширились, а брови моментально сшиблись на переносице. Он мигом стряхнул с колен рыжую тварь и поднялся.
Я невольно попятилась. Рену ничего не стоило свернуть мне шею двумя пальцами.
– Милый, это твоя жена? – томно прощебетала Фелиция, беспечно поправляя волосы. От такой наглости я опешила. Ноги приросли к полу.
– Что ты здесь делаешь, Ариадна? – проигнорировав её, ледяным тоном поинтересовался Рен.
Я сглотнула тугой комок в горле, но в этот самый момент рыжая шлюха прижалась к нему сзади, положив руку на грудь и с вызовом взглянув на меня. И Рен – мой Рен, поклявшийся мне в верности у алтаря – накрыл её ладонь своей и ласково сжал. В сердце вонзился острый кинжал дикой боли, но я не дала и жилке дрогнуть у себя на лице.
– Я волновалась, Рен… тебя не было в спальне, – тихо сказала я, демонстративно игнорируя жеманное гримасничанье рыжей стервы. Я – законная жена Рена, напомнила я себе. Его истинная. Я не поддамся на её ужимки. Точка.
Глаза Рена хищно сузились, и мне тут же захотелось провалиться под пол, лишь бы не стоять на пути разъярённого дракона.
– Ступай прочь, Ариадна, – процедил он, – Фели даст тебе ещё один ключ-портал. А за то, что ты посмела без моего ведома ворваться в мою спальню, тебя ждёт суровое наказание!
С каждым его словом я невольно вздрагивала. “Фели” – так он назвал эту стерву – прозвучало как звонкая оплеуха. К горлу подступили слёзы, но я, сделав над собой героическое усилие, сглотнула их. Нет. Она их не увидит.
– По-моему, нет ничего плохого в том, что я беспокоилась о тебе, Рен, – стараясь унять невольную дрожь в голосе, спокойно сказала я, – подумала, вдруг король вызвал тебя по срочному делу, или кто-то попал в беду, но теперь вижу… вот это!
И кивнула на бесстыже улыбающуюся мне шлюху. Она беспечно хихикнула, провела остреньким язычком по губам и провела пальцем по руке моего мужа, любовно оглаживая каждый бугор мышц. Потом посмотрела на меня с такой презрительной жалостью, что от нахлынувшего чувства омерзения и ненависти закружилась голова. Следом накатило ощущение собственной беспомощности – такое сильное, что на глаза всё-таки навернулись слёзы, и я часто задышала, чтобы успокоиться. Вдруг я почувствовала сильные руки, жестко стиснувшие меня за плечи. Ощутила жар его тела, опаливший спину.
На миг вспыхнула безумная надежда – он одумался, ко мне вернулся мой прежний любящий Рен! Я доверчиво потянулась, чтобы дотронуться до его рук, но его слова разбили всё на мелкие кусочки.
– Советую тебе заткнуться, Ариадна, – прогудел над ухом бесстрастный голос Рена, и я захлебнулась горем, – ты многого не понимаешь!
– Чего я не понимаю, Рен? – глухо выдавила я, – Что я такого сделала, что провинилась перед тобой? За что я заслужила всё это? Что вообще с тобой случилось?
– Ты даже не смогла родить мне ребёнка, Ариадна! – проревел Рен, и у меня заложило уши: в этом рёве я услышала совсем не человеческий голос, – я долгое время не мог понять, что случилось, ведь истинные всегда без труда беременеют и приносят наследников драконьим кланам! Потом понял – дело в тебе.
– Что?! – от такой отповеди мне стало дурно. Комната качнулась, – ты хочешь сказать, что со мной что-то не так?
– Ну, не в Рене же, – рыжая шлюха скользнула ближе и встала прямо передо мной. Одним движением плеча скинула на пол халат; я невольно вспыхнула и отвела взгляд.
Вот только уши не догадалась зажать.
– Что с ним может быть не так, если у нас всё получилось? – промурлыкал её мерзкий голосок. Похолодев, я уставилась на неё, забыв о смущении.
Поймав мой взгляд, ведьма положила ладонь на свой живот и широко улыбнулась:
– Я беременна, солнышко! И уж точно рожу Рену наследника. Может быть, даже двух.
Дурнота стала невыносимой. Я отшатнулась и врезалась в Рена, по-прежнему стоящего позади.
– Только истинные могут родить детей, которые наследуют драконов… – сипло выдавила я прописную истину, будто не своим голосом.
– Всё верно! – с готовностью согласилась ведьма и, взглянув на Рена поверх меня, пропела:
– По-моему, настал тот самый момент, милый, когда ты можешь своими глазами убедиться во всём!
Жуткое предчувствие заставило меня замереть. Храня гробовое молчание, муж рывком содрал рукав с моего правого плеча.
– И как ты это объяснишь, Ариадна? – мрачно спросил он, до боли выворачивая мою руку.
Я перевела взгляд на своё плечо и почувствовала, что окружающая реальность перестаёт существовать.
Метка истинной исчезла.
Глава 4
Это какой-то бред. Такого не может быть, потому что такого просто не бывает! Я разглядывала свою кожу, как загипнотизированная, забыв про боль.
– Такого не может быть… – тихо повторила я. И надрывно охнула: вывернутая рука дала о себе знать. Но Рен и не собирался меня отпускать.
– Немедленно объяснись, Ариадна! – потребовал он, – зачем ты это проделала? Захотела стать частью рода Альваресов?
– Отпусти, Рен! – вскрикнула я, – мне больно!
– И не надейся, – рыкнул он, – я не отпущу тебя, пока не услышу ответа!
– Что ты хочешь услышать, Рен? – взмолилась я, почти плача, – мне нечего тебе сказать! Я ничего не делала со своей меткой, она появилась сама, как и положено, в день моего девятнадцатилетия!
– Отпусти её, Рен, милый! – прощебетал мерзкий голосок ведьмы, о которой я уже успела забыть от шока, – она тебе ничего не расскажет, ну, разве что ты оттащишь её в пыточный подвал.
Я не выдержала и, кое-как исхитрившись, кинула на неё мимолётный взгляд. Пухлые губы рыжей стервы были растянуты в широкой улыбке, которая смотрелась как приклеенная на её кукольном личике. Но глаза не улыбались. Они цепко следили за мной, и где-то в их глубине ворочалось что-то, мало похожее на человеческое.
Поймав мой взгляд, она прищурилась и, покачивая бёдрами, подошла ко мне. Протянула руку и, взяв меня за подбородок, заставила ещё сильнее поднять голову.
– Нет нужды прикидываться несчастной овечкой, – проворковала она, – когда нам уже известно, какая ты змея! Ведь правда, милый?
Хватка Рена ослабла. Я пошатнулась и чуть было не упала на пол, но удержалась. Схватилась за столик, возле которого мы стояли, и повернулась к мужу, тяжело дыша.
Наши глаза пересеклись. В его тёмно-синих глазах полыхало пламя настоящей ненависти, и от этого мне стало только больнее. Он протянул руку и положил её на плечи ведьме, которая с готовностью поднырнула под неё и прижалась к нему.
– Рен, я не имею понятия, о чём она говорит, – стараясь говорить спокойно, сказала я, хотя всё внутри сжималось от боли. Я даже забыла про руку, за которую держал меня Рен, – я клянусь тебе всеми богами Алькарты, что я – твоя истинная. Кто бы… – сделала паузу и метнула выразительный взгляд в сторону рыжей твари, – что бы тебе не говорил. Больше мне сказать нечего.
– Клятвопреступление – серьёзная вещь! – жестко проговорил мой дракон, – если бы я не знал правды, пожалуй, я мог бы тебе поверить. Но Фели показала мне всё…
– Да-да-да, – с готовностью закивала ведьма, и я невольно подумала, как было бы прекрасно, отвались у неё сейчас голова, – нашему ковену доступны такие знания, о которых многие и не слышали! Именно благодаря им и я выяснила, что ты, Ариадна, в день своего девятнадцатилетия, и создала себе метку с гербом рода Альваресов с помощью запретной магии! Ты знала, что тебя повезут на бал, где будет Рейнольд, и именно там ты и сможешь его заполучить! На твою беду, у меня есть особый артефакт, который позволяет видеть то, что другим очень хотелось бы скрыть.
Она весело хихикнула, а я забыла, как дышать, слушая всю эту чудовищную ложь.
– В нашем королевстве никто не может использовать запретную магию Тёмных земель, – растерянно ответила я. Растерялась я от того, что пришлось вслух проговаривать такую очевидную истину, – это же всем известно! Единственный, кто в состоянии пользоваться ей – Иштван Арделиан, но он давно изгнан из страны! Я никогда не была знакома, и мне бы в голову никогда не пришло…
– Это всё глупая болтовня, Ариадна! – гневно перебил меня Рен, – я сыт по горло этими пустопорожними разговорами!
– К тому же, – промурлыкала Батори, сверкнув на меня своими бесстыжими глазами, – у меня, в отличие от тебя, есть ещё одно доказательство, что именно я, Фелиция Батори, настоящая истинная Рейнольда Альвареса!
– Что… – я не договорила. Из груди будто разом исчез воздух. Перед моими глазами возникла её рука – полностью голая. На плече мерцала алым оскаленная пасть дракона, объятая пламенем. Герб рода Альваресов и метка истинной Рена. Смотреть на неё, такую родную и привычную, было невыносимо. Будто от меня оторвали часть и передали в когтистые лапы какой-то отвратительной твари. Сердце захолонуло от омерзения, и я молча отвернулась.
Пол застонал под тяжестью шагов Рена.
– Посмотри на меня, Ариадна! – отрывисто велел он; я молча повиновалась. Его тёмно-синие глаза колюче уставились на меня, и я невольно поёжилась: такой силы холод они источали.
– Ты сейчас же отправишься в Воронью Скалу! – пророкотал его звучный голос где-то под потолком, – Когда-то это было нашим старым родовым поместьем, но теперь я велел переоборудовать его в укреплённый замок. Туда свозятся те, чья вина требует доказательств. Я велю снарядить для тебя экипаж и приставить охрану, чтобы ты не вздумала сбежать!
– Охрану? – обомлела я. Сказанное им было настолько ужасающим, что до меня не сразу дошёл полный смысл его слов, – ты... ты что, хочешь сказать, я преступница?
– Зачем её куда-то отправлять, милый? – вдруг взвизгнула Фелиция. Она напряжённо прислушивалась к нашему разговору и, кажется, даже вытянула шею, чтобы лучше слышать, – разве ты не отправишь её сразу в тюрьму?
– Её вина должна быть доказана следствием! – отрезал Рен, на мгновение оглянувшись на неё, – как командор королевской гвардии, я не имею права поступить иначе! Или ты будешь мне указывать, что делать?
Ведьма прощебетала что-то невразумительное и умолкла, напоследок бросив на меня взгляд, полный разочарования, ненависти и… страха? Я не успела разглядеть получше: она поспешно опустила глаза.
А у меня вдруг появилась робкая надежда. Может быть, всё же получится доказать, что я невиновна? Но тут же пришла другая мысль, и руки задрожали от внезапно накатившего ужаса. В воображении замелькали сцены, одна другой страшней. Тряхнув волосами, чтобы отогнать их, я спросила, изо всех сил уповая на хорошее:
– А если вдруг так случится, что моя вина будет доказана? Что меня тогда ждёт?
Рен взглянул на меня, и на сей раз в его глазах не было ничего, кроме могильного холода. Руки у меня отнялись.
– Использование запретной магии на территории королевства Баллашьярд находится под суровым запретом, – сухо отчеканил мой муж, – того, кто его нарушит, ждёт только одно.
Он сделал паузу и, сощурившись, безжалостно припечатал:
– Казнь.
Глава 5
Рен сдержал слово: не успела я прийти в себя после шока, вызванного его словами, как в комнате появилось двое молчаливых мужчин в форме королевских гвардейцев-магов.
– Наденьте на неё наручники, – сухо велел Рен, кивнув на меня, – и доставьте в Воронью Скалу.
– Рен! – взмолилась я в отчаянной попытке привести его в чувство, – как ты можешь верить в такую ложь? Она специально пытается меня оклеветать!
Ответом мне был только ледяной взгляд из-под гневно нахмуренных бровей.
– Твою вину или невиновность докажет следствие, – бесстрастно отчеканил он, – я лично беру отвественность за то, чтобы правда была установлена.
Сердце разрывалось на части. Слишком много свалилось на меня за такое короткое время: и страшный диагноз, и предательство Рена, и кошмарные обвинения в том, чего я не просто не совершала – даже мысль о подобном была мне отвратительна!
От осознания масштабов случившегося и безысходности на меня навалилась изматывающая слабость. Я прислонилась к стене, чтобы не упасть – до последнего буду держаться на ногах. Да, я вымотана, унижена и раздавлена, но удовольствия видеть то, как меня оставляют силы, я рыжей шлюхе не доставлю. Она сидела на кушетке, подобрав под себя ноги и прихорашиваясь, и довольно улыбалась, как кошка, сожравшая мышь. Только что не облизывалась.
Почему-то мысль о том, что надо держаться до последнего, приободрила меня.
– Рен, я не верю, что это ты настоящий, – тихо сказала я с неожиданно возникшей в голосе твёрдостью, – не верю, что ты так сильно изменился. Уверена, следствие во всём разберётся и доищется до правды.
– В этом не может быть никаких сомнений, – холодно сказал он, сделал знак своим гвардейцам и велел мне, – вытяни руки.
Я молча повиновалась. На запястьях защёлкнулись металлические с серебряными вставками браслеты, соединённые недлинной цепочкой, и этот звук прозвучал в моих ушах оглушительным треском.
Будто вся моя мирная и спокойная жизнь в один миг рухнула в пропасть.
Если у его подчинённых и возникло удивление при виде меня – а они точно знали, что я жена Рена, ведь на всех военных парадах я сопровождала его в официальном статусе – они ничем это не показали.
Не удивило их и то, что их командор находится в доме своей заместительницы, а она сидит тут же. И на обоих почти нет одежды.
Значит, и они знали, вдруг горько подумалось мне. Все вокруг знали. Одна я оставалась в неведении.
– Прошу следовать за нами, – подчёркнуто официально приказал мне один из гвардейцев, а второй распахнул дверь. Я подчинилась, но на пороге вспомнила ещё кое о чём, обернулась к Рену и попросила:
– Пожалуйста, Рен, не говори пока ничего моим родителям.
Дракон кивнул и ответил – всё тем же ничего не выражающим тоном:
– Они не узнают ничего, пока правда не будет установлена, Ариадна. На этот счёт можешь быть спокойна.
Я перевела дух. Хоть на этом спасибо. У мамы было очень слабое сердце, да и у отца оно пошаливало. Они едва перенесли новость о моём бесплодии, а уж весть о том, что меня взяли под стражу, добьёт их.
Несколько секунд мы с Реном смотрели друг другу в глаза. Потом он отвернулся, а я опустила голову и покорно шагнула за порог.
***
Экипаж, покачиваясь, увозил меня в ночь. Колёса поскрипывали, за зарешёченным окошком проплывали поля, отороченные по краю неба огоньками деревенских домиков. Я не знала, где именно находился дом Батори, но, судя по всему, на окраине города, который мы уже покинули.
Я была одна. Мои стражники расположились на козлах снаружи, подгоняя и понукая лошадей. Внутри было жарко и душно. Пронзительно пахло потом, лошадьми и чем-то, похожим на запах тухлой капусты. Этот запах застревал в горле и заставлял то и дело откашливаться и прижимать к лицу ладони, чтобы хоть как-то отгородиться от него. Иногда вместо ладоней я прижимала рукав платья – от ткани исходил едва уловимый аромат дома. На миг мне становилось легче, когда я переносилась мыслями туда, в наше уютное семейное гнёздышко.
Потом мысли перескочили на Рена. Сначала я пыталась вспомнить, когда именно исчез прежний любящий и заботливый Рен, уступив место ледяному, отстранённому и грубому. С прежним я была готова порхать и смеяться, радуясь каждому дню, проведённому вместе. Жизнь казалась прекрасной.
Нынешнего Рена я боялась. До дрожи по всему телу. Он и пальцем меня не тронул, но одного его взгляда исподлобья хватало, чтобы намертво пригвоздить меня к полу. В его присутствии я стала бояться сказать лишнее слово, не так сесть или даже поднять на него глаза. Даже когда я оставалась одна, казалось, что его пронзительный взгляд следует за мной по пятам. Страх сковал меня и пропитал всё моё существование…
И ребёнок.
Горло сдавило от внезапно накативших слёз. Откуда-то пришло ощущение мягкого и тёплого прикосновения, будто на руку ласково легла крохотная ладошка. Платье вдруг резко натянулось в талии, будто живот стал больше, и дыхание перехватило. Окутанная безумной надеждой, я схватилась за него… но всё оставалось по-прежнему. Все ощущения исчезли так же внезапно, как и появились.
Я схожу с ума, пришла тоскливая мысль. Определённо схожу с ума. Возможно, скоро из Вороньей Скалы отправлюсь ещё дальше – в сумасшедший дом.
От этих мыслей стало ещё горше. Наручники давили, будто были сделаны из камня. Я привалилась лбом к холодному стеклу и тихо заплакала, оплакивая свою жизнь, свою любовь и нашего нерождённого малыша. А ведь мы даже выбрали ему или ей имя: Матей – для мальчика и Эника – для девочки…
Внутри экипажа совсем потемнело – мы въехали в какой-то лес. Я бездумно уставилась на чернеющие по обочине дороги деревья, устремившиеся к звёздному ночному небу. Перед глазами вдруг встало лицо Фелиции Батори – ненавистное, нахально усмехающееся, обрамлённое ярко-рыжими космами. Руки сами собой сжались в кулаки.
Боги Алькарты, как же я ненавидела её! Это она, взявшись неизвестно, откуда, нагло явилась, чтобы отнять моего Рена, оклеветать меня, разрушить наше счастье и мою жизнь! Ненавижу!
Экипаж качнуло, и он вздрогнул, подпрыгнув на попавшемся под колесо камне. Я больно стукнулась лбом о стекло и, резко очнувшись от мыслей, ахнула. Схватилась за место ушиба.
Боль слегка отрезвила меня, и я взглянула на нескончаемый лес, тянущийся за окном, уже другими глазами.
Так ли уж нужно ждать, пока мы доедем до Вороньей Скалы, вдруг мелькнуло в голове шальной молнией.
Испугавшись этой мысли, я вжалась в жёсткую спинку сиденья, но внутренний голос не думал умолкать.
«Ты действительно надеешься на счастливый исход дела? – вкрадчиво нашёптывал он, – пока рядом с ним эта рыжая стерва, кто знает, что может показать следствие? Не лучше ли будет просто сбежать?»
Я поперхнулась воздухом. Нет, я точно схожу с ума! Что за дикая идея?
– Рен сказал, что будет лично руководить следствием, – возразила я, но голос насмешливо перебил:
«Верно, сказал. Но она явно решила окончательно прибрать его к рукам, так откуда тебе знать, что она не будет вмешиваться в следствие? Она его заместитель, думаешь, не воспользуется моментом?»
Я замолчала, поражённая тем, что говорил голос, но он не унимался:
«Беги. Ты свободна от Рена. Метка исчезла, ребёнка нет, значит, вас больше ничего не связывает. Беги! Выскочи из кареты и убегай!»
От этих кощунственных мыслей я сидела, как громом поражённая. Что за ересь! Куда я побегу? Родители далеко, да и моё появление будет означать, что придётся рассказать им всю правду. Это их доконает. А куда ещё? С подругами, кроме Марики, я перестала общаться после свадьбы, но её муж тесно связан с Реном и выдаст меня… боги Алькарты, да о чём я вообще думаю?!
Чувствуя, как тону в пучине противоречивых мыслей, я застонала и обхватила голову руками. За спиной полыхала прежняя жизнь, впереди разверзлась чернильно-чёрная бездна пустоты и неизвестности. Что мне делать?!
Вдруг экипаж резко остановился, будто налетев на что-то, и я схватилась за край сиденья, чтобы не слететь на пол. Послышались какие-то грубые голоса, а на стенах замелькали оранжево-жёлтые отблески. Перепугавшись, я прижалась к окну, пытаясь понять, что произошло, и увидела, что экипаж окружили какие-то мужчины самого свирепого вида. У всех были мечи наизготовку, и все они что-то вопили и потрясали ими.
Один из них, заросший по глаза бородой, вдруг повернул голову. посмотрел прямо на меня. Вскрикнув, я отпрянула вглубь и вжалась в сиденье, а с улицы понеслись страшные голоса, звон оружия. Замелькали разноцветные вспышки и послышалось гулкое хлопанье: похоже, мои охранники пустили в ход боевые заклинания.
Дрожа от ужаса, я закрыла лицо ладонями, сбивчиво молясь всем богам. Пусть это кончится, пусть окажется страшным сном, пусть я проснусь, а Рен ласково обнимет меня, прижмёт к себе и нежно поцелует в висок…
Экипаж зашатался из стороны в сторону, будто его пытались опрокинуть. Я услышала звук распахивающейся двери, и меня окатило прохладным ночным воздухом.
– Э, гля, какая тут бабёнка! – хрипло проорал кто-то. Я отняла помертвевшие от страха руки от лица.
В дверях стоял тот самый бородатый тип, которого я увидела в толпе совсем недавно. В руках у него был меч, с которого стекало что-то тёмное.
Бородач щербато осклабился и окинул меня хищным взглядом. Облизнулся.
– А ты, крошка, похоже из благородных, – хрипло сказал он, – вона, в какой карете тебя везут, аж с королевским гербом. Мы с ребятами ни разу благородненьких не пробовали, а тут так свезло!
И, не сводя с меня жадных глаз, полез внутрь.
Всё пропало. Меня ничто не спасёт.
