Текст книги "Предателей не прощают (СИ)"

Автор книги: Мария Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Глава 35. Деловые отношения

Наверное, мне нужно радоваться, что Леонас передал мой пиар Шапокляк. В конце концов, именно она вступилась за меня после кастинга. Но горький осадок все же остается. Такое решение не вяжется с нашей доверительной ночной беседой.

К счастью, долго размышлять над решениями Рауде не получается. Сразу после завтрака ко мне в номер приходит Арина, и начинается процесс по превращению меня в звезду.

Словно до этого сильно сдерживалась, Арина пускается со мной во все тяжкие. Вначале нас около часа разминают массажисты в спа отеля. Потом над моей головой колдует татуированный по самые уши парикмахер. А, когда обессиленная я мечтаю куда-нибудь сбежать, Арина объявляет, что сейчас мы отправляемся на шопинг.

– Ты уже купила мне целый гардероб. Зачем что-то еще? – искренне недоумеваю я.

– Ты издеваешься? Там ни красивого белья, ни приличных нарядов. Одна домашняя одежда.

– Белье меня вполне устраивает свое. Показывать все равно некому.

– Рауде уже выдал тебе аванс? – будто не слышит, Арина разглядывает витрину модного бутика и недовольно хмурится.

– Бухгалтер должен перевести на карту… – Кажется, все знают об авансе. Одна я была не в курсе.

– Отлично. Какая у нас сумма? – глаза моей мучительницы вспыхивают азартным блеском.

– Я не знаю.

– Ты что еще не проверила, сколько у тебя денег? – Арина смотрит на меня как на пришелицу из космоса.

– У меня все есть. Номер отеля оплачен на неделю вперед, а на еду, наверное, хватит.

– Ты точно эколог… – Арина закрывает лицо ладонью.

– Со мной все плохо? – Не могу сдержать улыбку.

– С тобой… – Арина трясет головой. – С тобой все замечательно. Я, похоже, отвыкла от приличных девочек.

Теперь к моему комплексу неполноценности добавляется ещё и румянец. Горят и уши, и щеки. Но Арина быстро справляется со своим удивлением и, не замечая смущения, уверенным шагом ведет меня к ближайшему банкомату.

Как вскоре узнаем, Рауде оказался щедрым. Увидев сумму на экране, я тут же прикидываю, какие из долгов отдам первыми. Однако Арина остается верной себе.

– Даже и не думай пересылать кому-нибудь эти деньги! – Она будто читает мои мысли. – Сценическими костюмами я тебя, конечно, обеспечу. Это расходы босса. А вот для ресторанов, клубов и интервью у тебя ничего нет.

С этими словами она сама возвращает карточку в мой кошелек и буксиром тянет меня к ближайшему торговому центру.

* * *

Шопинг с профессионалом оказывается настоящим испытанием. Через четыре часа интенсивных примерок в глазах появляется рябь, а руки путаются в рукавах и лямках. На пятом часу отваливаются ноги, и ломит спина. А на шестом начинает подташнивать от собственного отражения в зеркале.

Не представляю, как уговорить Арину притормозить. Кажется, она готова водить меня по магазинам до позднего вечера. Но возле одного небольшого ресторанчика случается чудо. Она сама вдруг останавливается и предлагает заглянуть.

Столик для двоих освобождается как по щелчку пальцев. Пока улыбчивый администратор, петляя, ведет нас к месту, шустрая официантка уносит посуду и успевает сменить скатерть.

Вроде бы все идеально, но от взгляда на эту девушку меня посещает незнакомое и волнительное чувство. Мы примерно одного возраста и роста. Как у прежней меня, у нее светло-русые волосы, такой же нос, цвет глаз и ноль косметики на лице.

Мы как две версии одного человека: нынешняя Ева и Ева до встречи с Рауде. Звезда с гардеробом от-кутюр и уборщица, живущая в хостеле с проститутками и одевающаяся в секонд-хенде.

От сравнения голова идет кругом. Как сквозь туман я смотрю в меню. Что-то заказываю и вполуха слушаю Арину.

В таком странном состоянии съедаю принесенный салат, ковыряю рыбный стейк. И лишь когда красивый мужчина за дальним столиком начинает целовать руку своей спутнице, резко возвращаюсь в реальность.

Мужчину я не знаю. Вряд ли мы где-нибудь пересекались. А вот женщину узнаю влет.

– Ты словно призрака увидела! – Арина замечает мое изумление.

– Нет, просто засмотрелась по сторонам. – Я резко отвожу взгляд от парочки.

– По сторонам… – Даже не пытаясь скрыть свое любопытство, Арина оборачивается на сто восемьдесят градусов.

По дрогнувшим пальцам я понимаю, что женщину узнала не только я.

– Мне ведь не показалось? Это Ирма Рауде? – Теперь уже нет смысла скрывать мое открытие.

Арина вновь поворачивается к столику. На ее лице нечитаемая смесь эмоций.

– Да, – произносит сухо.

– А этот мужчина…

Мне срочно нужно надавать себе по губам. Арина ведь предупреждала, что Леонас табу для любых разговоров. Однако непонятная злость разъедает изнутри как кислота.

Тот Рауде, который недавно спас меня от нервного срыва и потом полночи учил быть звездой, не заслуживает обмана. Им можно восхищаться, бояться подвести, но вот так, на глазах у других, спокойно предавать…

– Ты ведь помнишь, что я говорила тебе о боссе? – Арина кладет приборы на тарелку и отставляет ее в сторону.

– Прости, – я опускаю голову.

– Молодец. – Взяв кофе, мой стилист делает два глотка и ставит чашку рядом с тарелкой. – Ирма давно живет своей жизнью. Брак Рауде больше, чем просто семья. Это бренд и партнерский союз. Леонас скупает клубы и зажигает звезды, а жена занимается текущими вопросами от ремонта до смены персонала.

– О ней почти ничего неизвестно… – робко спрашиваю я.

– Эти двое вместе лет пятнадцать. Леонасу было двадцать два, когда они поженились. Он был нищим пианистом, а она дочкой банкира.

– Неравный брак?

– Еще какой! Журналисты каждый месяц писали об их разводе. Папаша Ирмы в каждом интервью говорил, что дочь поспешила и он не одобряет ее выбор. – Арина усмехается. – Друзья Ирмы делали ставки на срок их брака. Никто не думал, что влюбленные голубки протянут вместе больше года.

– И все же… они до сих пор муж и жена. – Мне сложно понять, как это возможно.

– Ради жены Леонас бросил музыку, продал родительскую квартиру и занялся бизнесом.

– Клубы?

– Нет, тогда у него не было больших денег. Поначалу это были игровые автоматы. И не в Питере, а на периферии, где нет такой конкуренции. Лео сам закупал оборудование, сам устанавливал и сам решал все вопросы с местными.

– Недавний пианист научился давать взятки и общаться с криминалом? – Я догадываюсь, что Арина имеет в виду.

– Он научился всему! Не всегда с первого раза, не всегда легко. А когда скопил деньги на первый клуб, понял, что ему нужна еще и своя звезда.

– Так появился продюсерский центр.

– Спустя еще лет пять, – уточняет Арина.

– А музыка? – Мне почему-то обидно за того молодого пианиста. Наверняка он любил свое дело и не хотел ломать себя, чтобы стать еще одним бизнесменом.

– С той музыкой, которую он любил и исполнял в концертных залах, тоже пришлось завязать. Вместо классики Рауде пишет суперхиты и за огромные деньги продает их звездам.

– Получается, он предал себя из-за жены? – Знаю, что звучит глупо. Для меня все выглядит именно так. Почти моя собственная история. Разница в мотивах.

– За все в жизни нужно платить. – Жмет плечами Арина. – Пока он матерел, превращал себя в нынешнего Рауде, брак стал сделкой. Теперь их держат не чувства, а общие связи, имущество и деньги.

– Какая-то не очень счастливая история. – Вновь смотрю на Ирму и ее любовника. Целование рук закончилось, и теперь они вместе над чем-то смеются.

– Если ты переживаешь за Лео, то зря, – Арина подзывает официанта. Делает это чуть громче, чем нужно. Словно специально привлекает к себе внимание гостей.

– Я понимаю. И все же…

– Его личная жизнь бурлит так же, как и ее. Рауде ни в чем себе не отказывает, просто не афиширует это так… открыто. Не в его стиле вообще показывать что-либо другим. Человек-тайник.

– И ему все равно, что у женщины, ради которой он изменил свою жизнь, есть другие…

Точно так же как и Шапокляк, не интересуясь моим мнением, Арина достает сигареты и зажигалку.

– Если что, я тебе ничего не говорила. Этого разговора вообще не было. – Не обращая внимания на табличку «Не курить», она затягивается. – Мне кажется, ему пофиг. И на нее, и на других. Лео нравится трахать красивых баб, а она… – губы Арины искривляются. – Она дочь своего отца. Настоящая акула. Никогда не выпустит из своих лап такой денежный мешок, как Рауде.

Глава 36. Звезда

После выступления группы в клубе обо мне узнает несколько тысяч человек. Для девочки из Тюмени это много, но для настоящей звезды не хватает пары миллионов поклонников.

Чтобы поскорее получить армию фанатов, Алла руководит моим пиаром с энтузиазмом босса из НАСА.

На две недели понятие «свободное время» полностью исчезает из моего лексикона и мыслей. Между интервью модным блогерам и журналистам я пропадаю на фотосессиях. Между участием в открытии новых ресторанов и салонов красоты – мы вместе с Шапокляк создаем новые аккаунты в соцсетях.

Первые дни мне непривычно. Алле приходится подсказывать правильные ответы во время интервью или полностью отвечать вместо меня. Она не отходит ни на шаг на презентациях. Помогает избавляться от навязчивых организаторов с их предложениями задержаться или поехать в гости.

Алла будит по утрам в шесть, а по вечерам заставляет выкладываться в тренажерных залах и пить белковые коктейли. Алла повсюду. И даже мужчину, с которым у меня завязывается громкий роман, находит именно она.

Последнее шокирует сильнее всего. Со штукой под названием «личная жизнь» я попрощалась, еще когда подписывала контракт. Но чтобы ни с того ни с сего втрескаться по уши в известного пятидесятилетнего гитариста… Это было за гранью понимания.

– Тебе в любом случае припишут роман с какой-нибудь знаменитостью. У Егорки сейчас тур по Штатам и целая команда американских девчонок. Он занят! Леонас уже всем оскомину набил. Журналисты с кем только его не скрещивали. А Алекс – идеальный кандидат! – шокирует меня в конце второй недели Алла. – Сейчас он временно свободен. Поклонницы и поклонники уже ждут, когда Алекс покажет всем свою новую пассию. Твое дело лишь подыграть.

– Мне нужно сыграть влюбленность? – доходит с трудом. – В человека, которого я никогда не видела и не знаю?

– Да. Ничего сложного.

– Обязательно? Может, можно как-то иначе…

– Это называется «хайп», милочка. Обычный трюк. Аудиторию можно пытаться привлечь красивыми фотографиями и широкими жестами. Можно закидать подарками все приюты для собачек или оплатить операцию какому-нибудь малышу. Однако результат… Сотня подписчиков в соцсетях и пара дополнительных букетов на концертах. – Алла равнодушно стряхивает пепел от сигареты в хрустальную пепельницу и после новой затяжки продолжает: – А можно, например, поцеловать на сцене женщину. Такой способ сдетонирует как бомба. О тебе напишут на всех сайтах и даже на заборе.

– Черный пиар? – Меня передергивается от мысли, что пришлось бы поцеловать Веронику или Анастасию.

– Не так элегантно как с собачками и больными детками, но неделю все будут говорить только о тебе.

– Перемывать кости.

– Суровая правда жизни. Публика любит полоскать чужое грязное бельишко. Для большинства это гораздо интереснее, чем житие святых.

– А с этим Алексом… – я запинаюсь. Мы еще даже не виделись, а мне уже стыдно перед мамой, бабушкой и всеми соседями. – Нам придется целоваться?

– На публике да. – Алла берет свою записную книжку. – Перед камерами обязательно. У меня уже запланировано несколько ваших общих съемок. Первая в стиле «Нас застукали папарацци». На улице, в парке. Вторая в студии. Она для глянца. Журналы точно захотят красивые кадры.

– Всего две фотосессии? – становится чуть легче.

– Для начала. И… главное! Вне съемок встречаться не рекомендую, репутация у Алекса так себе. Нам он нужен лишь для одной цели.

– Хорошо. Поняла. А если я ему не понравлюсь? – я отчаянно цепляюсь за последнюю надежду.

– Ты? – скрипуче смеется Шапокляк. – Девочка, да скорее вода в Мертвом море станет сладкой! По этому поводу не беспокойся. Ты понравишься. И мы обязательно этим воспользуемся.

* * *

Слова Алла подтверждаются уже через день. Первую организационную встречу Шапокляк назначает в гостинице. Я втайне молюсь, чтобы мой «возлюбленный» не пришел, но Алекс является на десять минут раньше срока.

Выглядит он на все свои пятьдесят и даже старше. Большой, неряшливый, с жуткими татуировками на руках и шее, с блестящей лысиной и свисающим над ремнем пивным животиком. Совсем не принц на белом коне. И несмотря ни на что уверенный, в своей неотразимости.

– Черт, девчонка, да ты конфетка. Так и хочется тебя съесть! – вместо приветствия сообщает мне мой «возлюбленный».

– Здравствуйте. Я невкусная. – Смотреть, как стареющий мужчина пытается изображать юнца, горько и неприятно.

– Алла, эта девочка разобьет мне сердце! – Будто не замечая моего отвращения, Алекс рывком заставляет встать, прижимает к своей мягкой груди и слюнявыми губами впивается в мой рот.

– Надеюсь, вы сработаетесь! – холодно произносит Шапокляк, раскладывая на журнальном столике два экземпляра контракта о неразглашении.

То что меня здесь фактически насилуют, ее словно и не беспокоит.

– Крошка, мы с тобой весь мир объездим. Ты и я. – Алекс возвращает меня в кресло. – Вот вся эта херня закончится, и рванем! Вначале попыхтим в Амстердаме, потом смотаемся на Ибицу и зажжем в Рио. – Банальные обещания сыплются с его губ как из рога изобилия.

Все это не то, что я хотела бы услышать. К сожалению, как узнаю спустя пару дней, он горазд не только на обещания.

Глава 37. Очень грязный пиар

Утро начинается не с кофе. То ли фотограф оказался жаворонком, то ли возникли какие-то проблемы со студией, но вместо двенадцати съемка переносится на девять утра.

Шапокляк сообщает мне об этом в шесть. Одновременно она выбрасывает в мусор мой вполне диетический бутерброд с куриной ветчиной и листиком салата. А затем забирает еще и кофе.

– Не хватало нам отеков и сонливости от переедания, – хмыкает она и кивком головы приказывает идти в душ.

Привыкшая к подобному обращению, я не удивляюсь и не обижаюсь. Благодаря авансу мама вчера смогла закрыть один из долгов, потому отношение Аллы не кажется таким уж суровым.

С этими мыслями я героически выдерживаю обязательную утреннюю пробежку и, не давясь, выпиваю горький овощной смузи. А потом устраиваюсь на привычном месте в рабочем микроавтобусе и без единого вопроса еду на съемку.

Все вроде бы как обычно. Однако уже в самой фотостудии от случайно подслушанного разговора становится не по себе.

– Да, мне уже показали студию! – с истеричными нотками в голосе сообщает молодой патлатый фотограф. – И оборудование тоже показали.

– Тогда в чем проблема? – узнаю Аллу.

– Я профессионал, и привык работать в своем темпе. Без спешки и миллиона оговорок. А теперь что? Как я за два часа сделаю вам идеальные кадры?

– Считайте, что получили оплату в тройном размере. По-моему, это прекрасно! На сегодня вы самый дорогой фотограф столицы.

– Проклятие! Вы совсем не понимаете, что такое качественная эротическая съемка? Парная съемка! Думаете это вспышка, свет и объектив?

– Поверьте, я знаю, что это такое. Наши девочки регулярно снимаются для журналов. И здесь, и в других городах. Ни одни фотограф до вас не жаловался.

– И всех их снимают за два часа?

– Так сложились обстоятельства.

– Если бы я заранее знал, что вы измените условия, ни за что не взялся бы за эту работу. И больше вам скажу…

Он еще что-то говорит, но слова проносятся мимо моих ушей.

Парная эротическая съемка!

Я и Алекс…

Те самые «красивые» фото для глянца.

Алла даже не подумала меня предупредить. Даже не намекнула, что придется изображать на камеру гораздо больше, чем влюбленность. К ней я еще кое-как готова, но обнажаться рядом с Алексом, разрешать ему прикасаться… Я выдержала месяц унижений в центре, выстояла на сцене, когда замолчал микрофон, а сейчас готова сбежать.

* * *

От побега спасает Арина. Она приезжает за несколько минут до начала фотосессии, коротко здоровается с Шапокляк и, бегло взглянув на Алекса, стискивает меня в объятиях.

Именно эта молчаливая поддержка спасает от отчаяния.

Я, не морщась, переношу последние штрихи визажиста и разрешаю снять с меня уютный шелковый халат. Готовая расплакаться, смотрю на часы. И мысленно отключаюсь сама от себя на два часа.

Как сквозь стену слышу, что говорит фотограф. Не реагирую на прикосновения и взгляды Алекса. Живу щелчками затвора, шелестом ткани, чашкой кофе, которую приносит Арина во время короткого перерыва.

В этом, похожем на анабиоз состоянии, я с трудом улавливаю странности в нашей съемке: то как Алекс странно держится рядом со мной и соблюдает дистанцию, как молчит и лишь изредка показывает настоящие эмоции – злость, обиду, фальшивый восторг.

Все это доходит до сознания позже. После смены десятка поз. После калейдоскопа чувств от стыда до равнодушия.

В студии гаснет осветительное оборудование. На плечи опускается все тот же халат. И внутренняя пружина разжимается.

– Закончили? – Я оборачиваюсь к Арине.

– Да. Два часа, – Арина завязывает пояс на моей талии и заботливо собирает волосы в хвост. – Ты очень красивая. Получилось настоящее Рождение Венеры. Жаль, нельзя было убрать этого борова и сделать больше кадров.

– Что-то случилось перед съемкой? Вместо шести часов снимали два.

– А тебе не сказали? У Алекса прямо перед фотосессией резко поменялись планы. Он что-то обсуждал вечером с боссом, а рано утром наша звезда сообщила, что на съемки у него только два часа и, если хотим, надо поторапливаться.

Ноги подкашиваются.

– После разговора с Рауде? – Мой мозг еще не до конца пришел в себя. Я по-прежнему ничего не понимаю, и лишь упоминание Леонаса заставляет напрячься.

– Да, босс, оказывается, не был в курсе идеи Аллы с Алексом. Может, не сторговались. Не представляю, – отмахивается Арина.

– То есть, это все, – я обвожу взглядом студию, – не часть общего плана?

– Рауде? Ты смеешь? Он рвал и метал, когда узнал об Алексе. А вчера, стоило Алле сообщить об этой съемке… – Арина как веером машет ладонью себе на лицо. – В центре такое было! Я думала, он ее уволит. Давно не видела босса таким злым. Благо, что сегодня ему приперло с утра пораньше выйти на яхте в море. Иначе… Чувствую, не обошлось бы без жертв.

Глава 38. Закулисье

Новость о том, что Рауде злится на Аллу, возвращает меня к жизни. Мне все еще стыдно из-за фотосессии, но уже не хочется искать дальний угол и прятаться туда от родных.

Перестав посыпать голову пеплом, я спокойно переодеваюсь. Благодарю Арину за поддержку. И, пока Шапокляк не придумала мне какое-нибудь задание, вызываю такси.

После суматошных дней в планах на сегодня лишь один пункт – отдохнуть от всех! Если повезет уснуть – выспаться. Никаких интервью, съемок и презентаций.

Словно чувствует, что я на грани и нужна пауза, Шапокляк смотрит вслед разочарованным взглядом. Послушная часть меня так и требует вернуться. Но с послушанием после эротической съемки какой-то клин.

Так и не услышав ни «Постой!», ни «У нас дела!», я спускаюсь на первый этаж и, счастливая, выбегаю на улицу.

Судя по карте в мобильном приложении, водитель уже должен быть где-то близко. Однако только я собираюсь помахать рукой приближающейся машине такси, как рядом резко притормаживает незнакомый внедорожник и сильные волосатые руки затягивают меня в салон.

– Остановитесь сейчас же! Отпустите! – отбиваясь, кричу я во все горло. К сожалению, поздно.

– Да что ж ты такая крикливая? Мы всего лишь покатаемся! – растягивая губы в хищный оскал, мой недавний «возлюбленный» мгновенно блокирует замки и жмет на газ.

– Вы с ума сошли?! – я умышленно «выкаю». Плевать, что целых два часа он любовался мною без одежды. Мы не друзья и не хорошие знакомые.

– Ты угадала, крошка! Сошел! С первого взгляда. – Не замечая красного, Алекс жмет на газ и чуть не врезается в такого же резвого мотоциклиста.

– Съемка закончилась. Нам не нужно больше ничего изображать. Выпустите сейчас же!

– О да! Изображать нам точно не придется. Теперь никаких игр. Все по-взрослому.

Тяжелая влажная ладонь опускается на мое левое колено и крепко сжимает.

До этого мгновения от шока я почти не соображала, а сейчас остро чувствую подступающую панику. В этом городе у меня нет ни родных, ни близких. Кроме Шапокляк никто не хватится. А она молчаливо отпустила меня на все четыре стороны.

– Не знаю, что вы задумали, но у нас с Аллой на сегодня еще много дел! – вру, пытаясь незаметно достать из кармана телефон. – Встреча со стилистом и два интервью. Причем первое из них через час! Нас уже ждут!

– Думаешь, меня колышет, кому ты там еще должна отсосать? – Алекс еще сильнее сжимает мое колено. – Я первый в этой гребаной очереди! Если бы не твой урод босс, я уже был бы в тебе по самые гланды.

– Вы… не так поняли. Это обычные интервью. – Разблокировав телефон, жму на кнопку повторного вызова.

Последний раз я звонила Алле. Чтобы спасти меня, ей нужно просто снять трубку и все услышать. Умная Шапокляк обязательно поймет, что происходит. Она найдет способ остановить Алекса.

– Крошка, оставь свои сказочки публике. Я слишком давно варюсь в этом дерьме! В нашем бизнесе или ты кого-то трахаешь, или трахают тебя. – Свернув влево, Алекс снова жмет на газ.

– Я только пою. Я певица. Ничего больше.

Страх до болезненных спазмов скручивает мой желудок. Впервые я рада, что Шапокляк отобрала утром бутерброд.

– Когда закончим, можешь спеть. Я даже похлопаю.

– Если со мной что-то случится, Леонас Рауде это так просто не оставит. У него огромные связи и возможности. Он вас в порошок сотрет.

– У этого индюка пучок таких, как ты. Будет он еще пачкаться из-за очередных поющих трусов! – Алекс усмехается и, кажется, замечает мой телефон.

– Неправда! И вы сами это отлично знаете!

Машина виляет, когда Алекс отбирает у меня мобильный. Справа и слева сигналят водители соседних авто. Один из мужчин открывает окно и что-то кричит. Но на моего похитителя все это не действует. Забрав телефон, он бросает его под ноги и бьет пяткой ботинка. А затем снова топит в пол педаль газа.

– Мы в расчете с твоим ублюдочным боссом. Я обещал ему, что не трону тебя и пальцем во время фотосессии, что буду пылинки сдувать. Эту часть сделки я выполнил. Больше я никому ничего не должен.

– Я вам тоже не должна.

Глаза печет от желания расплакаться. Не сбеги я от Аллы, сейчас все было бы отлично. Мы вместе вернулись бы в отель. Без посторонних и без риска. Нужно было лишь еще немного потерпеть.

– Для всего этого шарика ты моя. Нехорошо обманывать зрителей! – цокает языком этот гад.

– Да пошли вы! – Я изо всех сил дергаю ручку и бью ладонями о стекло. – Помогите! – кричу, напрягая связки. – Кто-нибудь, помогите!

Пытаюсь привлечь внимание других водителей. Тщетно.

– Хочешь выпрыгнуть на ходу? – Алекс нажимает на какую-то кнопку приборной панели, и дверной замок щелкает. – Ну, давай, крошка!

– Боже…

Он разгоняет машину до такой скорости, что меня вжимает спиной в сиденье.

– Прыгай, красавица! – хохочет Алекс, запрокидывая голову. – Или туда. Или ко мне в койку!