Текст книги "Предателей не прощают (СИ)"

Автор книги: Мария Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 12 страниц)

Глава 7. Провинциалка

– Что?.. – От стыда я заливаюсь краской. – Еда… – Кажется, даже сердце замирает.

– Мы ужин принесли. Готовый, из ресторана. – Будто прогоняя какое-то наваждение, хозяин встряхивает головой.

– Спасибо. – Тяжело сглатываю.

И до этого не считала себя особо умной, но сейчас вера в интеллект падает на уровень плинтуса.

Как я вообще могла сказать об интимных услугах? Как додумалась предположить, что этому мужчине может понадобиться от меня что-то кроме уборки?

– Остатки еды можешь выбросить. На втором этаже убираться не нужно. – Он разворачивается и, не прощаясь, идет в сторону одной из комнат.

Наверное, нужно прыгать от счастья, но меня прибивает к полу болезненным озарением. Я все же подвела Валентину! Не справилась со своим первым заданием и к тому же испортила клиенту романтический вечер.

Следом за этой мыслью приходит новая, еще более пугающая – не будет никаких денег, новой работы… Не будет места в хостеле. Без оплаты через день-два Рита выставит меня на улицу. И никто больше не станет помогать такой дуре.

– Я не голодная. Правда! – Молясь, чтобы желудок помолчал хотя бы минуту, бросаюсь вслед за хозяином дома. – Могу очень быстро прибраться. Вы только не подумайте, что это тяп-ляп. Нет, я хорошо уберусь. Ни пылинки не останется.

Остановившись рядом с мужчиной, я до побелевших костяшек сжимаю ручку тележки.

– Закончишь в следующий раз. Сегодня будешь отвлекать, – произносит он со вздохом.

– Правда? – От этого «в следующий раз» на душе становится так тепло, что радостная улыбка сама растекается по губам.

– Правда.

– Вы… вы меня не увольняете? – Настроение от отметки «отчаяние» подпрыгивает до счастья.

– Иди уже есть. – Тяжелый взгляд проходится по моим губам, щекам и зависает на глазах. – Должен же кто-то расправиться с этим ужином.

* * *

Возвращаясь в хостел, я чувствую себя самым везучим человеком на свете. Желудок больше не урчит, голова не кружится, а в рюкзаке настоящее сокровище.

– И с чего вдруг ты такая довольная? – интересуется соседка по комнате, брюнетка Лика.

– Утром убегала как на пожар, а вернулась как из ресторана, – добавляет блондинка Соня.

– С рестораном… – Торжественно снимаю рюкзак. – В яблочко! – Я вынимаю бережно упакованные деликатесы.

– Не поняла! – Лика первой подходит к столу и раскрывает бумажный пакет. – Охренеть!

Следом за ней в пакет заглядывает Соня.

– Что это?

– Не знаю, – жму плечами. – Эти ракушки мне отдал хозяин дома, где я сегодня делала уборку. Не захотел есть свой ужин.

– Ну вы точно из деревни! – закатывает глаза Лика. – Это устрицы! На них выдавливают лимонный сок и едят, запивая дорогим шампанским.

– В интернете видела или по телику показали? – толкнув подругу в плечо, смеется Соня.

– Иди ты! – Лика с интересом смотрит, как я достаю из рюкзака следующий пакет.

– Здесь рыба! – Показываю соседкам идеальные розовые кусочки филе в каких-то травах. – Я чуть язык от удовольствия не проглотила, когда попробовал. Рука не поднялась выбросить остатки в мусор.

– Да какие же это остатки?! – Нюхая рыбу, Соня жмурится, как кошка. – Это же настоящий пир!

– По-богатому! – Лика взвешивает в руках пакет с устрицами и улыбается все шире.

– Тогда за знакомство! – Достаю из рюкзака последний улов. Красивую стеклянную бутылку, по форме напоминающую шампанское.

Моих знаний английского хватает, чтобы прочесть на этикетке, что это минеральная вода, но восторг в глазах девчонок заставляет умолчать об этой маленькой детали.

– А ты не промах, географ! – по-дружески подмигивает Лика. – Что-то мне подсказывает, мы точно уживемся.

* * *

То что жизнь с двумя ночными бабочками может быть интересной и насыщенной, становится понятно уже через пару дней. За это время я успеваю выполнить еще три заказа Валентины и даже получаю свою первую зарплату.

В родной Тюмени ни мне, ни маме такие деньги и не снились. Маме, чтобы заработать столько, пришлось бы неделю вкалывать в две смены без выходных. А мне – подрабатывать после учебы целый месяц.

Счастливая, я тут же расплачиваюсь с Ритой и вношу аванс за полмесяца. А на остальные деньги устраиваю шопинг.

– Мне нужно купить какую-нибудь рубашку и новые джинсы. Не очень дорогие, – сложив ладони в молитвенном жесте, говорю соседкам.

– Хочешь быть секси? – Соня шлепает себя по крутому боку.

– Не хочу, чтобы думали, будто я нищая.

Закусив губу, вспоминаю Ингу, роскошную дамочку в красном платье, и ее обидные упреки.

– О! Мне нравится твой настрой! – Лика решительно берет в руки сумочку. – Даже будущая училка имеет право быть стильной и модной!

Она кивает Соне, и они обе тут же начинают обуваться.

* * *

Несмотря на уверенность, что едем мы в торговый центр, финальной точкой маршрута оказывается не совсем магазин. Подойдя к двери, я немного робею, принюхиваюсь, словно могу почувствовать что-то неприятное. Но Лика быстро толкает внутрь.

– Выдыхай, географ! – шепчет она. – Это всего лишь секонд-хенд. Такой же магазин, как и остальные, только шмотки здесь на порядок лучше и в разы дешевле.

Она подходит к стойке с джинсами и показывает мне какую-то совершенно невероятную модель. С огромными дырами на коленях и декоративными стальными шипами по бокам.

– А еще здесь можно урвать что-то крышесносное, в центре подобное стоит десятки тысяч, – дополняет подругу Соня.

– Будешь как мажорка с Рублевки. – Лика снимает со стойки следующие джинсы, прикладывает их к моим бедрам, а потом вешает на плечо.

– С твоей фигурой мы из тебя красотку сделаем.

Соня протягивает вешалку с атласной черной рубашкой и, когда я забираю, радостно убегает на поиски следующей вещицы.

– Вперед! Ищи, что нравится! Ройся везде! – Видимо устав ждать, Лика за плечи поворачивает меня к полкам.

– А оно чистое, да?

Интерес уже победил вбитую в голову брезгливость. Глаза разбегаются. Но для полного погружения нужна какая-то гарантия.

– Считай, что я лично стирала. – Лика машет ладонями перед моим лицом. – Вот этими ручками!

Она берет еще одни джинсы. Снова примеряет к моей попе, и зараженная энтузиазмом девчонок, я с опозданием замечаю новое сообщение от Валентины:

«Вечером. У твоего первого клиента. Только не убирай вокруг рояля. Он просил».

Глава 8. Посредники

На работу приезжаю заранее. Не за час, как это было впервые. Всего за пятнадцать минут. Однако ожидание проходит так же нервно.

Я несколько раз поправляю голубую рубашку – сегодняшнюю находку Сони. С минуту кручусь возле чьей-то спортивной машины – пытаясь рассмотреть в тонированных стёклах отражение моей попы в новых джинсах.

Когда наступает время звонить в дверь, нервозность достигает своего пика. Вдобавок к неуверенности я получаю мокрые ладони, бешеный пульс и странную сухость во рту. Все это похлеще прошлого предобморочного состояния из-за голода. Но удача, похоже, решает вспомнить об одной невезучей провинциалке.

Со стороны забора ни в одном из окон не видно света. А звонок в домофон заканчивается минутой тишины.

По всем признакам в доме никого нет. Счастье для любой уборщицы, только вместо радости мне почему-то становится грустно.

– Ну и ладно. Ну и хорошо, – ворчу под нос, открывая дверь. – Зато никто не будет мешать.

Разувшись, бросаю рюкзак на пуфик возле входа и иду к кладовке за уборщицкой тележкой.

Следующая пара минут проходит по уже привычной схеме. Вначале надеваю фартук, потом быстро изучаю фронт работы. В других домах до уборки приходилось вытряхивать пепельницы, чистить диваны и кресла от собачьей шерсти, собирать со столов пустые упаковки от чипсов и конфет.

Здесь… как и в прошлый раз, ничего. Словно дом необитаем, на столах ни одной бумажки. На диванах ни шерстинки. И вокруг тишина.

О том, что с последним я ошиблась, понимаю еще через две минуты. Со второго этажа доносится какой-то странный шорох. И я подпрыгиваю от удивления.

По-хорошему, нужно оставаться на месте и начинать уборку. Вряд ли в дом с такой охранной системой могли пробраться воры. Но эти умные мысли посещают мой мозг с небольшим опозданием.

– Добрый день, – стучу я в дверь, за которой слышала шорох. – В прошлый раз я забыла сказать вам спасибо… – Мнусь у порога, не решаясь открыть.

– Да кому там неймется? – доносится из-за двери знакомый женский голос.

– Извините…

Внутри все леденеет. Сердце падает в пятки. Я второй раз в этом доме и снова порчу хозяину романтический вечер.

– Опять ты? – На пороге оказывается Инга.

Она выходит ко мне в одном белье, с подтекшей тушью и растрепанными волосами.

– Я сейчас уйду… – Чуть не падая, отступаю к лестнице.

– Что за настырная особа?! Эти понаехавшие девицы совсем обнаглели! – Инга делает еще один шаг вперед. Выпячивает свою роскошную грудь и обдает меня испепеляющим взглядом.

– Простите, пожалуйста…

Задним умом понимаю, что я не виновата. Хозяин сам назначил время уборки и сам привел в дом эту женщину. Но от стыда и неловкости хочется раствориться в воздухе и никогда больше здесь не появляться.

– Зай, а кто там? – Из комнаты доносится еще один голос. Мужской. Не клиента!

– Уборщица, котик, – в голосе Инги слышатся мурлыкающе нотки. – Не обращай внимания.

– Черт, так вот почему дядька спрашивал, когда я вернусь!

Через перила свешивается симпатичный полуголый парень. Он совсем не похож на моего клиента, и это открытие неожиданно радует.

– Она сейчас соберет свои шмотки и исчезнет отсюда. Навсегда. – Инга указывает мне рукой в сторону выхода и льнет к груди незнакомца.

Не желая наблюдать за нежностями этой парочки, я разворачиваюсь и со всех ног мчусь вниз. «Валентина обязательно поймет! Не будет никакого увольнения», – успокаиваю себя набегу. И яростно сдираю фартук.

– Эй, красавица, подожди! – Босые стопы шлепают по ступеням совсем близко. – Проклятие, да что ж ты такая быстрая?!

Мужская ладонь обхватывает мое запястье, и я притормаживаю.

– Привет, – с улыбкой произносит парень.

– Здравствуйте. – Пытаюсь выдернуть руку.

– Ты это… не спеши. Зая сейчас оденется и уйдет, а ты сможешь продолжить здесь.

Будто замерз, он сутулит широкие рельефные плечи и с интересом заглядывает в глаза.

– Егор! – раздается сверху. – Ты ничего не путаешь?

В голосе мегеры нет и намека на мягкость.

– Зая, классно потрахались, но помочь тебе я не смогу. Давай прощаться! – Парень даже не смотрит на свою недавнюю любовницу.

– Ах ты, сукин сын!

На наши головы падают туфли, чьи-то джинсы и горшок с кактусом.

– Зай, это был Колян! – Парень аккуратно берет в руки несчастное растение и только сейчас поднимает голову. – Мы с ним все пять лет института в одной комнате оттрубили! Нельзя с ним так!

– А со мной, значит, можно? – Дамочка сбегает по лестнице. Раскрасневшаяся, злая и со стопкой вещей в руках.

– Я тебе изначально ничего не обещал. – Незнакомец совсем не по-джентльменски прячется за мою спину.

– Как в кровать меня вести, так: «С дядей я поговорю!», а как всерьез помочь, так в кусты!

Бросив в нас чулки, Инга надевает на себя платье.

– Маленькое недопонимание! – Парень передает мне свою колючку, а сам наклоняется за джинсами.

– Как же вы меня достали! – размазывая по щекам слезы, рычит мегера. – И ты! И твой дядька! И эта шалава! – Она показывает на меня пальцем.

– Я? – открываю рот от удивления.

– Я видела твое шоу за роялем. – Обувшись, Инга гордо разворачивается к двери. – Даже идиоту понятно, что никакая ты не уборщица, – говорит уходя. – Такая же кандидатка, как и все мы!

Глава 9. На пути к тебе

После ухода мегеры я сразу же берусь за работу. Словно решил окончательно испортить рабочий вечер, племянник хозяина активно пытается меня отвлечь.

Вначале он минут двадцать угадывает мое имя. Перебирает варианты от Авроры до Янины. Потом делает вид, что помогает – выбрасывает чулки Инги, пустую бутылку от шампанского и использованные презервативы. А когда, злая и осмелевшая, я прошу оставить меня в покое – уходит в свою комнату и закрывает за собой дверь.

Дальше все идет в обычном режиме. Стараясь не приближаться к роялю, я мою полы и стираю пыль. Освобождаю посудомоечную машину и меняю полотенца. Чищу и без того белоснежные унитазы и собираю мусор.

На все про все уходит четыре часа. Не дольше и не медленнее, чем в других домах. К окончанию я мечтаю о чашке чая с бутербродом и кровати в хостеле.

Не такая уж большая мечта, но в самый последний момент все идет наперекосяк. Прямо перед моим носом уходит последний автобус, а с неба начинают падать первые капли дождя.

– Проклятие! Ну почему у меня здесь все через одно место? – Зонта нет, потому прикрываю голову рюкзаком.

– Проблемы? – Рядом с пустой остановкой притормаживает неприметный серый минивэн, и уже знакомые наглые глаза водителя смотрят в мою сторону.

Не желая встречаться с племянником клиента даже взглядом, я игнорирую вопрос. Концентрирую внимание на поиске хоть какого-нибудь укрытия. Мне просто необходимо дождаться окончания дождя и потом пойти пешком до трамвайной линии.

С укрытиями, как назло, все плохо. Короткий козырек остановки не способен уберечь и от солнца. Все большие деревья с пушистыми кронами за высокими заборами местных усадеб. А до пропускного пункта из этого закрытого мини-города метров четыреста.

Настоящая засада! Еще на половине пути я промокну до нитки и не будет никакого смысла просить о помощи.

– Только не говори, что ты любительница водных процедур под открытым небом? – Его сиятельство Друг всех кактусов больше не смотрит. Он выходит из машины и за руку тянет меня в салон. – Заболеть решила?

– Мое здоровье не твое дело! – Решительно вырываю свою руку.

– Одна улыбка, и станет моим.

Егор будто и не замечает, что я упираюсь. Устраивает меня на сиденье и фиксирует ремнем безопасности.

– Кажется, ты куда-то спешил. Вот бы и ехал! Дальше.

– Прости, малышка, но я не могу оставить такую красавицу наедине с холодным питерским дождем, – парень произносит это нараспев и улыбается настолько красивой улыбкой, что за миг я забываю, какой он нахал и бабник.

– Вот это благородство! Никому не отказываешь! Всех готов спасать, – вспоминаю Ингу и ее загадочные слова о кандидатках.

– Если ты о Зае, то я ей ничего не обещал. Она сама полезла ко мне в трусы.

Сев за руль, Егор заводит машину.

– Конечно! Еще скажи, что она напала на тебя! – Бороться бессмысленно. Сдавшись, я откидываюсь на спинку сиденья. Оно безумно удобное и такое теплое, что хочется урчать от удовольствия.

– Ты не поверишь, все так и было! Клянусь здоровьем бабули!

– Покойной? – вырывается со смешком.

– Само собой! – гад улыбается еще шире. – Ну, так как, помощь нужна? Куда едем? – произносит Егор уже серьезно.

– Если бы меня не отвлекали во время уборки, я успела бы на автобус, и не пришлось мокнуть! – Со вздохом смотрю в окно.

– Упрямство – твое второе имя?

– Первое! – уголки губ снова растягиваются в разные стороны.

– Нет, первое Ева. Я выяснил! Кстати, классное… – Чувствую, как пытливый взгляд скользит по моему лицу. – Тебе подходит. Красивое, яркое и немного дикое.

– Ты мастер комплиментов. – Понимаю, что не могу больше злиться.

– Я вообще много чего умею, – Егор разит наповал своей скромностью. – Но вот бросать девушек в беде… Это не моё.

Больше не спрашивая, он выруливает с остановки. За несколько секунд доезжает до КПП и несется дальше.

– Такси в эту глушь добираться будет до второго пришествия. А с автобусами задница. Местная тусовка на них не катается, так что курсируют раз в час до девяти. – Егор на миг поворачивается ко мне. – Я могу подкинуть тебя до метро. А если будешь хорошо себя вести, то и до дома.

– Мне подойдет до трамвая. Дальше не нужно.

– Думаешь, я опасный маньяк?

– Судя по виду, с которым от тебя сбежала та дамочка, ты хуже.

– Она фантазерка, – Егор косится на часы и хмурится. – Золушка, у тебя такой шанс! Решайся скорее, карета вот-вот превратится в тыкву!

Красивая ладонь с кольцом на мизинце почти касается моей руки. Егор подмигивает. А мне почему-то вспоминается другой мужчина – хозяин дома. Его рука на сгибе моего локтя, длинные пальцы и жар, словно от печки.

– Хорошо! – Гоню из мыслей ненужные воспоминания. – Вези. Но только никаких прошлых шуток, попыток облапать и шансона!

– Господи, малышка, из какого концлагеря ты сбежала?! – Парень хохочет так громко, что на нас оглядываются водители соседних машин. – Да лучше я повешусь на ближайшем дереве, чем буду мучить твои и свои уши этой дрянью. – Он смахивает влагу с длинных, как у дяди, ресниц. – Черт! Убила.

В ответ я жму плечами. Не рассказывать же ему о поезде из Тюмени, где всю дорогу из динамиков лился шансон, о большом любителе подобной музыки Толике и о моих соседях за стенкой хостела… таких же меломанах.

– Не бойся, крошка, – Егор успокаивается. Во взгляде мелькает что-то загадочное, будто он задумал какую-то шутку. – Клянусь, шансона точно не будет! По этому поводу тебе со мной беспокоиться не о чем.

* * *

Чего у Егора не отнять, так это чувства юмора. С анекдотами, шутками и рассказами о жизни километры пути пролетают незаметно. Обычно молчаливая, к середине дороги я тоже начинаю рассказывать.

Делюсь с Егором новостью о переводе в Питерский вуз. Хвалюсь будущей профессией эколога. И признаюсь, что друзья путают ее с геологом и географом.

К середине пути даже становится жалко, что мы скоро приедем, и я вернусь в свою прохладную, одинокую по вечерам комнатушку.

– Слушай, крошка, а как ты смотришь на небольшой крюк? – Егор словно читает мои мысли. – Мне тут в один клуб нужно заскочить, выгрузить кое-что, пока не испортилось.

– Крюк точно небольшой? – Не решаюсь прямо сказать «да».

– Клуб почти по дороге. Потеряем минут пять. Не больше.

– Почему мне кажется, что ты приуменьшаешь?

– Совсем чуть-чуть.

Остановившись на красном светофоре, Егор бросает в меня такой умоляющий взгляд, что не сдерживаюсь и киваю.

– Вот и отлично! – Сияет он как победитель внезапной лотереи.

О том, что значит это «отлично» я понимаю уже через несколько минут. Мы действительно подъезжаем к клубу. Как и сказал, Егор достает из багажника минивэна какую-то коробку. Но потом, вместо того, чтобы попросить меня подождать его в салоне, зовет с собой.

– А это обязательно? – Выходить не хочется. Лика и Соня уже просветили меня относительно местных клубов. Запугали так, как не запугала бы родная мама.

– Там прикольно. Тебе понравится.

– Мне и здесь неплохо. – Ерзаю на сиденье.

– Да ладно тебе! Пойдем! Пока я оформлю документы, хоть разомнешься, – он кивает в сторону двери. – Обижать тебя здесь точно не станут. Гарантирую!

– Ты такая большая шишка в этом клубе, что можешь давать гарантии?

– Сомневаешься?! – важно хмыкает Егор. – Видишь, какие я им здоровенные коробки привожу! Такие возят только большие шишки.

Против такого аргумента возразить сложно. У меня и раньше не сильно-то получалось противостоять наглому напору этого парня, а сейчас и подавно. Могу лишь смеяться.

– Но мы ненадолго, да? – Я нехотя выхожу на улицу.

– Конечно! Если сама не захочешь остаться!

– Клянешься?

– Я маме столько не клялся, сколько тебе за один вечер! – перехватив коробку поудобнее, Егор шагает к черному входу. – Но, раз просишь, сделаю это еще раз. Клянусь, беречь твою аппетитную попку от любых домогательств и клянусь слушаться каждого слова. Все, чего захочешь! Идет?

Размах обещаний разит наповал. Не хватает лишь луны с неба и букета подснежников.

– Идет. – Прижимаю рюкзак к груди. – Надеюсь, я не пожалею.

Глава 10. В первый раз

Клуб впечатляет. Он совсем не такой, о каких рассказывали мои соседки. Никакого лоска, миллиона мигающих лампочек, бьющих по глазам стробоскопов и полуголых девиц в клетках под потолком.

Здесь скромно даже в сравнении с клубами моей родной Тюмени. Можно даже сказать – уютно. А живая музыка и подпевающие солисту посетители очень быстро заставляют расслабиться.

Уже спустя пару песен, я словно одна из завсегдатаев, смеюсь с шуток ведущего, весело переглядываюсь с соседями. И лишь, когда на сцену выходит новая группа, на миг впадаю в ступор от шока.

– Привет всем! – раздается в динамиках. – Как настроение?!

Толпа ревет: «Отлично!» и «Супер!». А я, увидев переодетого в рокерскую косуху с металлическими кнопками Егора, опускаюсь на ближайший свободный стул.

– Спать никто не собирается?! – Этот обманщик находит меня взглядом.

Губы парня расплываются в дьявольской улыбке. А толпа оглушает криком: «Нет!»

– Отлично! Тогда будем зажигать!

Егор перекидывает через плечо ремень электрогитары, машет ударнику, и зал взрывается аплодисментами.

Вслед за приветствием из динамиков доносятся звуки: ударные, клавиши, гитара, бас и голос. Как пораженная молнией, я во все глаза смотрю на Егора и все еще не могу поверить.

Водитель-грузчик, который не любит шансон, подбирает за дядей всех его любовниц и мелет языком со скоростью ветряной мельницы. Мой сегодняшний спаситель. Солист группы.

– Вот ведь сказочник! – шепчу под нос и чувствую, как от адреналина вспыхивают щеки.

– Он супер! Правда? – Толкает меня в бок незнакомая девушка. – И красавчик, и поет! – Она машет ему двумя руками, кричит «Егор!» и пританцовывает.

– А уж как сочиняет… – Хочу добраться до этого афериста и оторвать ему уши.

– Да, все песни его. Они космос! – Девушка воспринимает мои слова буквально.

– Космос… – оглушенная мелодией, я повторяю как болванчик.

– Я знаю их наизусть. Все! – Кажется, соседке просто необходимо поделиться эмоциями хоть с кем-нибудь. Ее распирает от восторга. – А ты? – спрашивает как у давней знакомой.

– Я…

Даже не знаю, как сказать правду – то что пока из всех громких звуков я слышала лишь крики убегающей от него любовницы.

Не представляю, как выкручиваться. К счастью, Егор начинает петь, и мы обе забываем о своих вопросах.

Как под гипнозом, я слушаю первый куплет и припев. Улыбаюсь. А к повтору начинаю подпевать:

А ты такая, ты зараза. Не такая, как все,

И мучаешь меня отказом, убивая совсем.

А я добьюсь тебя! А-а. Да!

А я возьму тебя! А-а. Да!

И вместо пары одиночек, потерявшихся средь ночи,

В кровати мы с тобой устроим потрясающий забег.

Егор не просто поет – он живет на сцене. Заигрывает с публикой. Во время проигрыша рассылает воздушные поцелуи девушкам. Заражает всех бешеной энергетикой.

Я не хочу им любоваться, и все же ничего не могу с собой поделать. Пою и танцую. Совсем как соседка, машу руками. И окончательно забываю об ужине и скромном хостеле.

Так продолжается аж до пятой песни. Как только звучат ее первые аккорды, словно по команде, над залом гаснет свет. Посетители включают фонарики на мобильных телефонах. А Егор усаживается на самом краешке сцены.

– Девчонка в голубой рубашке! – Он лениво перебирает струны. – Как тебе вечер?! – спрашивает на весь зал.

От внимательного взгляда серых глаз мое сердце срывается на аритмию.

– Хороший. Был, – произношу едва слышно, пристраивая попу на уже знакомый стул.

– Хочешь ко мне на сцену? – Наглец манит пальцем и хлопает рядом с собой.

Пытаясь понять, кого же он зовет, все тут же начинают оглядываться. Соседка мажет по мне завистливым взглядом. Толстяк слева показывает пальцем «класс». А веселая парочка справа присвистывает.

– Она очень упрямая! Даже не представляете насколько! – Егору будто все мало. Пока музыканты повторяют проигрыш, он указывает в мою сторону. – Впрочем… А подайте мне ее сюда!

Последние слова паршивец произносит в микрофон. Четко! Громко! Как команду! И тут же двое крепких парней подхватывают меня вместе со стулом.

– Что? Нет? – ахаю. – Отпустите, пожалуйста. Прошу… – хриплю незнакомым голосом, но никто не реагирует на эти вялые просьбы.

Публика скандирует: «Неси! Неси!» Отовсюду слышится свист и аплодисменты. И меня, как эстафетную палочку, передают из рук в руки до самой сцены.

Несмотря на скорость, приземление происходит удивительно гладко. Меня осторожно опускают на пол. Стул-самолет растворяется в воздухе. А на плечо ложится рука в модной кожаной косухе.

– Не дрейфь, крошка! – шепчет на ухо Егор. – Это тебе тоже понравится.

– Ты мог предупредить, – начинаю я. Однако сказать, что кое-кто сильно заблуждается, не успеваю.

Видимо, решив, что солист уже достаточно развлекся, на третьем круге проигрыша к остальным музыкантам присоединяется ударник. Я вздрагиваю всем телом от мощной звуковой волны, но начавшаяся тут же красивая мелодия заставляет потеряться в ощущениях.

Пятую песню Егор исполняет с каким-то особым настроением. Без веселья, серьезно, с надрывом, будто рассказывает собственную историю.

Он поет о дерзкой девчонке, бросившей парня. О стране за океаном, которая стала для нее дороже любимого. И о разбитом сердце.

Все зрители в зале на припеве подпевают солисту. Фонари телефонов сияют как звезды. И только я одна, как маленькая потерянная девочка, смотрю на все это широко раскрытыми глазами и чуть не плачу.