Текст книги "Предателей не прощают (СИ)"

Автор книги: Мария Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

Глава 15. Не такая

Как только оказываемся за дверью калитки, из задумчивого состояния меня вырывает дружный «Вау!» подруг.

– Ничего себе размах! – откашливается Соня.

– Ты бы предупредила, что он олигарх. – Лика переводит взгляд с дома на открытый бассейн, с бассейна на просторную зону барбекю, где вовсю заправляет самый настоящий повар, с барбекю на усеянную бескаркасными креслами лужайку.

Девчонки переглядываются, и на лицах обеих расцветают счастливые улыбки.

– Да я как-то не думала о деньгах. – Жму плечами. – Только о полах, пыли и чистых унитазах. – Стыдливо тяну вниз подол бежевого платья-футляра. Самого скромного из всех, что привез Егор. Без вырезов, разрезов и прочих привлекающих внимание деталей.

– Географ, лишь такая простая душа, как ты, могла думать здесь об унитазах. – Лика берет меня под руку.

– Я бы грезила о том, как задержаться и хоть немного пожить такой жизнью, – честно признается Соня.

– Тогда сегодня живем, – пытаюсь поддержать девчонок. – До вечера мы здесь почетные гостьи. А дальше… – Нахожу взглядом Егора и замолкаю.

– Красавицы, приветствую! – кричит организатор вечеринки и спешит к нам навстречу. – Девочки, – Егор целует в щеки моих подруг, – я смотрю, вы сделали это!

Ко мне он не прикасается. Наоборот. Отступает на шаг и театрально прижимает ладонь к груди.

– Что ж ты сразу не сказал, что фамилия у тебя Рокфеллер? – спрашивает Лика, пока я спешно прикидываю, куда сбежать от такого пристального внимания. – А то вечно на старом минивэне с горой коробок.

– Рокфеллер у меня дядя, а я так… удачно прижился, – разводит руками Егор.

– Вау, у нас здесь еще и дядя? – Глаза Лики хищно вспыхивают, а розовый язычок мажет по пухлым губам.

– Кстати, да… Он дома? – Невольно отступаю назад.

Я готова к встрече с музыкантами и друзьями Егора, готова даже к пытливым взглядам их жен и подруг. Но до дрожи боюсь увидеть Леонаса Рауде.

Можно сказать, это паранормальной страх. Для него нет причин и поводов. Рауде не сделал мне ничего плохого. И все же… не хочу проверять нервы на прочность.

– Все схвачено, красотки! Гуляем без дяди! – радостно сообщает Егор. – Лео последние дни в разъездах. Он новый клуб покупает. Пятый. Хочет сделать самую современную сеть ночных клубов в стране.

– И ты уверен? Планы не поменяются? – чувствую себя занудой.

– На девяносто девять процентов. И даже если явится, мешать не станет. Вопрос с вечеринками у нас решен уже давно. У него в спальне свои развлечения. У меня здесь свои.

– Надеюсь, что так. – Слова о спальне и развлечениях почему-то цепляют. От них становится так же горько, как от интереса Лики. – Раз у вас все решено, давай праздновать!

Ставлю мысленный блок на Леонаса Рауде и машу рукой музыкантам.

* * *

Большая шумная компания Егора принимает нас как давних знакомых. Девушки подсказывают, где можно оставить вещи и переодеться в купальники. Парни угощают пивом и зовут в бассейн.

– Ты помнишь, где моя комната? Можешь бросить все там, – громко сообщает Егор, когда мы уже подходим к крыльцу.

До этого момента у меня еще были сомнения относительно его планов. Не хотелось верить в пророчества подруг. Теперь все становится слишком прозрачным.

– Как я и сказала, – усмехается Соня.

– У кого-то этой ночью может случиться первый секс, – нараспев произносит Лика.

В мыслях о сексе я сама не замечаю, как мы с девчонками переодеваемся в одной из спален. Не ощущаю ступеней под ногами, спускаясь назад к гостям. И в каком-то забытьи общаюсь с парнями из группы.

Отдых, на который я настраивалась с самого утра, неожиданно превращается в обязанность похлеще уборки. И лишь внезапный концерт, который стихийно организуют музыканты, спасает от побега.

– Егорка сегодня на подтанцовке! – Огорошивает всех басист. – У нас завтра прослушивание. Ему нужно беречь голос.

Накидывая на плечо ремень гитары, он подмигивает клавишнику.

– Ева! Это тебе! – Тот вручает мне микрофон и садится за синтезатор. – Покажи этому салаге, как нужно петь!

– Ребята, да я даже текстов не знаю. – От шока забываю обо всех своих страхах.

– Выдать нашей новой звезде склерозную тетрадь! – утянув моих подруг на огромный надувной диван, командует Егор.

Кто-кто, а он, кажется, совсем не удивлен подобной рокировке. В глазах черти, на губах ухмылка.

– Пожалуйста! – Ударник протягивает пухлый блокнот и, не дожидаясь, когда я решусь, сам включает мой микрофон.

Дальше становится совсем легко. Знакомая мелодия заставляет сердце биться в одном ритме с ударными. Словно чей-то чужой, из динамиков, раздается мой голос:

Я прошел за тобой путь дорогой кривой,

Изменял и терял, искушался и рвал,

Много зим, много лет, проклиная рассвет,

Среди лиц и личин постоянно один.

Не такая, как все, я мечтал о тебе,

О твоей чистоте, загибаясь на дне,

Покорялся судьбе, растворялся в толпе,

И не верил опять, что могу…

Отыскать.

Не знаю, кто написал Егору эту песню, он сам или ребята из группы, но каждая строчка откликается во мне болью. К припеву я окончательно теряюсь в эмоциях, и только искренний восторг публики помогает вытянуть второй куплет, не пустив «петуха».

После этой песни две другие даются намного проще. Я так и не делаю ни глотка пива, но голова кружится как от хмеля, голос льется чисто, а тревога… её нет.

От волны аплодисментов открывается второе дыхание, и я забываю о главном – где именно нахожусь, и кто по-настоящему главный на этой лужайке.

Зря.

На пятой песне, будто примагниченная, я поворачиваюсь к дому и вижу за окном мужской силуэт в деловом костюме и с бокалом в руках.

Глава 16. (Не)близость

Музыканты, как играли, так и продолжают играть. Гости танцуют. Пиво течет рекой, и только я одна выпадаю из этого праздника жизни.

Не могу больше ни петь, ни улыбаться. От напряженного взгляда карих глаз меня буквально клинит. Сжав микрофон, смотрю в окно и чувствую, как по телу в разные стороны разбегаются мурашки.

Дикое состояние.

Умом понимаю, что мне не нужно переживать из-за присутствия дяди Егора. Я такая же приглашенная, как и все. Но оправдания не работают. Под внимательным взглядом Рауде скромный купальник вдруг начинает казаться вульгарной тряпкой, собственное тело – угловатым и некрасивым. А голос – вороньим карканьем.

Безумно хочется надеть на себя платье или укутаться в полотенце. Отложив микрофон, я так и делаю.

– Что-то холодно, – беру пушистое белое полотенце и заворачиваюсь в него от груди до бедер.

– Ничего себе! – Егор поднимается с дивана и идет ко мне. Совсем замерзла? – Обняв, целует в висок.

– Купальник мокрый. Холодит.

Облизав губы, открываю рот, чтобы сказать: «Пойду, переоденусь». Но в глазах Егора что-то меняется.

– Вечеринка закончена! – объявляет он, не оборачиваясь. – Дальше каждый по себе. Дом в вашем распоряжении.

Егор ведет себя так, будто он здесь главный, и в гостиной нет никакого дяди.

– Мы с девчонками вызовем такси.

Я прекрасно помню, что Соня и Лика мечтают задержаться. Для них эта вечеринка – ожившая сказка. Шоу, на которое не зовут таких, как они. Однако мне слишком тревожно. Не по себе от присутствия Рауде и прикосновений Егора.

– Не спеши, – шепчет он на ухо. – У меня для тебя подарок.

– Ты и так задарил… нас.

– Настоящий талисман необходимо баловать. А такую девушку, как ты, баловать особенно.

Горячая мужская рука смещается со спины на поясницу. Егор по-хозяйски мягко толкает меня вперед.

– Нет… – Я все еще надеюсь увернуться. – Уже поздно, а у меня работа, учеба и…

Я активно пытаюсь придумать что-нибудь еще, найти уважительную причину для побега. Но всегда внимательный и заботливый, Егор, похоже, вообще ничего не слышит.

Под свист и смешки друзей, он уверенно ведет меня мимо зоны барбекю, мимо огромных окон гостиной, в которых больше никого не видно. К дому.

Борясь с собой, я с трудом передвигаю ноги. Все еще на что-то надеясь, кошусь взглядом в сторону подруг, ищу хоть какую-нибудь причину остановиться.

– Не бойся. Я тебя не съем. – Словно чувствуя мое состояние, Егор начинает действовать активнее.

Как только переступаем порог дома, он подхватывает меня на руки и с удивительной легкостью для его худощавой фигуры взбегает со мной по лестнице на второй этаж.

* * *

Когда захлопывается дверь спальни, волнение достигает своего пика. Оно опутывает невидимой веревкой с головы до ног и лишает сил.

– Ты очень красивая, – голос Егора хрипит, а ладони скользят по телу. – Такая сладкая и настоящая, что не верится.

– Ты тоже… красивый.

Я не знаю, что говорить и что делать. В фильмах такие моменты выглядят эффектно, а в реальности… в голове царит хаос.

– Я весь день мечтал остаться с тобой наедине. Все эти гребаные две недели. Чуть дожил. – Гладит подушечками пальцев мои щеки, обводит губы, заставляет их раскрыться.

– Ты говорил о подарке, – пытаюсь отвлечь его. В моем состоянии лучше казаться алчной, чем испуганной.

– Сладкая моя, я подарю тебе все, что захочешь. – Целует в щеки. Незаметно снимает с меня полотенце. – Хоть луну с неба.

– Я не уверена, что готова.

Девчонки предупреждали, что Егор захочет большего. Я сама догадывалась об этом. Он столько ухаживал за мной, устраивал прослушивание, сдувал пылинки. Только дура могла верить, будто все это лишь из-за того, что я принесла группе удачу.

Я обязана была понимать, чем закончится этот вечер. И все же… теряюсь. Одна часть мозга говорит: «Беги. Ты его даже не любишь!» А другая смеется над первой: «И как ты скажешь ему «нет»? Где еще найдешь такого принца на белом коне?»

– У тебя никого не было раньше? – Егор прижимается лбом к моему лбу. Целует в нос.

До слез обидно, что он не умеет читать мысли. Слова «не было» приходится выталкивать из себя через силу, как что-то позорное.

– Золотая девочка. – Горячий язык касается моих губ, повторяет движения пальцев.

Это еще не поцелуй, прелюдия к нему, но сердце замирает от интимности.

Боясь показаться трусихой, я кладу руки на мужские плечи. Ломаю себя, заставляя расслабиться.

– Хочу тебя. – Егор вжимает свои бедра в мой живот. Позволяет ощутить налитый член. – Черт, я так давно тебя хочу, что крышу сносит. – Тянет в стороны лямки купальника.

– Мы можем еще немного подождать? – Сама не знаю, как решаюсь на этот вопрос.

– Ты убиваешь меня, детка.

Попытка сорвать стоп-кран ни к чему не приводит. Как и на улице, Егор меня не слышит. Его губы покрывают поцелуями плечи. Руки уверенно тянут вниз несчастный купальник.

Наверное, нужно поддаться. Отключить комплексы. Не ждать, что почувствую нечто особенное, со звездочками перед глазами и крыльями за спиной.

«Это всего лишь секс», – слышу в голове веселый смех Лики.

«Он лучший кандидат для первого раза», – вторит ей внутренний голос.

– Можно мне хотя бы в душ?.. – Цепляюсь за эту просьбу как за спасательный круг.

– Что ж ты такая упрямая?! – шумно вздыхает Егор и нехотя выпускает меня из кольца своих рук.

* * *

Стоит остаться одной, внутри будто что-то лопается. Трясущимися руками, я закрываю дверь на защелку. И на ватных ногах становлюсь под душ.

Следующие несколько минут превращаются в пытку.

Поначалу Егор терпеливо ждет. Сквозь шум воды я слышу тяжелые шаги, какой-то шелест и удар. Потом, вероятно, его терпение лопается.

– Русалка, ты выходить собираешься? – первые слова звучат ласково. В них нет ни злобы, ни раздражения.

В ответ так и хочется открыть дверь и еще раз попросить подождать, сохранить нашу уютную френдзону. Но что-то подсказывает, третья попытка закончится такой же глухотой, что и две предыдущие.

– Детка, у тебя там все в порядке? – На смену спокойствию приходит тревога.

Егор стучит в дверь и нервно дергает ручку.

– Все хорошо, – я, наконец, нахожу силы разлепить губы.

– Я тут заждался тебя. – Егор сильнее барабанит в дверь. Кажется, вот-вот вынесет ее плечом или ногой.

– Прости меня.

В комнате я еще верила, что решусь. А здесь от уверенности не остается и следа.

– Охренеть! Ты что, продинамить меня решила?

– Я. Не. Могу. – Из лейки под потолком льется горячая вода, а меня трясет как от холода.

– Коть, что за детский сад? Это ж я! Ты меня знаешь, я тебя знаю. Все будет круто.

– Я ошиблась. В себе. – Соскальзываю по стене на пол.

– То есть, две недели все было ОК. А сейчас, когда завела меня до отказа… в кусты?

Не узнаю своего Егора. Да, я видела, как он пил. Бутылку или две. И все равно… там за стеной, словно кто-то чужой. Опасный и жестокий.

– Я говорила тебе, просила… – Кусаю губы.

– Пиздец! Ева, ты серьезно? – впервые за долгое время Егор называет меня по имени. – Я завалил дорогими шмотками этих твоих блядей, разрешил им прийти на свою вечеринку, бухать с моими лучшими друзьями. А ты, как малолетка, включила заднюю?

– Прости, что подвела тебя. – Обхватываю руками плечи.

Больше всего хочется сейчас прижаться к груди друга, выслушать очередную его интересную историю, сделать глоток остывшего чая, посмотреть на огни ночного города… Мне бы хоть на минуту оказаться в той безопасности.

К сожалению, детские игры в песочнице закончились.

Глава 17. Рауде

Не знаю, сколько времени я нахожусь в ванной. Может, час. Может, два.

Когда от воды собираются морщинки на пальцах, выхожу из душа и укутываюсь в огромный, как палатка, белый халат. В нем, прижавшись бобком к стене, сижу на полу и словно чего-то жду.

Уставший мозг больше не пытается оценивать ситуацию или искать выходы. Временами я проваливаюсь в странное подобие сна, просыпаюсь от непонятных звуков где-то в глубине дома и как на распятие смотрю на дверную ручку.

Ближе к середине ночи ночевка на полу становится невыносимой. Боясь встречи с Егором, я осторожно открываю дверь и высовываю голову в комнату. Там, к счастью, никого.

На тумбочке – выгоревшая до основания свеча. На полу бесформенной тряпкой – мой купальник. Посреди кровати – нетронутая пачка с презервативами.

– Все хорошо, – шепчу я себе, поднимая купальник.

Его, как и остальные наряды, нужно вернуть. Не представляю, как я буду объяснять это девчонкам. Последнее, что хочется им рассказывать – правда.

Коридор встречает меня прохладой, будто кто-то включил на полную мощность кондиционер и умышленно выстуживает дом. Еще он встречает музыкой. За толстыми стенами спальни я не слышала никакой мелодии, но здесь звуки рояля окутывают невидимым облачком и заставляют вздрагивать.

Хреновая новость! В сонном царстве есть кто-то неспящий. Учитывая количество музыкантов, пришедших на вечеринку, трудно угадать, кто именно посмел прикоснуться к роялю. Это может быть и клавишник, и заменявший его пару раз на репетициях басист, и Егор.

Встреча с последним станет для меня настоящей проблемой. Второй раз он точно не позволит никуда сбежать. А устраивать публичную ссору… после такого от меня отвернутся и музыканты и, возможно, соседки.

Не знаю, что предпринять и как выбраться из дома. С минуту я стою на месте, пытаясь сочинить новое оправдание. Нервно мну ремешок халата. И вдруг внезапно понимаю – музыканты группы ни при чем.

Если бы сегодняшнюю ночь можно было переложить на ноты, она звучала бы именно так. Как невероятная Арктическая элегия одного знаменитого итальянца.

Не самая сложная композиция, и не самая легкая. Однако ни клавишник, ни басист, ни Егор не смогли бы сыграть ее так чисто, свободно, идеально чувствуя каждую ноту, как играл неизвестный пианист.

Рауде!

От догадки подкашиваются ноги, и мой ненормальный мозг вместо того, чтобы позволить отступить, толкает вперед. К лестнице. К роялю. К темноволосому мужчине в белой рубашке с закатанными рукавами.

– Извините, – хриплю, когда он поднимает голову и останавливает на мне свой взгляд. – Я думала, все спят… – Мысленно посыпаю голову пеплом.

– Не все. – Рауде прекращает играть. Красивые руки с длинными узловатыми пальцами замирают над клавишами.

– Вы… Вы оч-ень хо-рошо играете. – Какого-то черта во мне просыпается заика-болтушка. – Эйнауди, да? Арктическая элегия.

Я поплотнее запахиваю халат и опускаю взгляд на свои босые ступни.

Словно это выше его достоинства, Рауде не отвечает. Я чувствую, как он смотрит на меня. Замечаю, как делает глоток янтарной жидкости из пузатого бокала. Слышу, как хмыкает своим загадочным мыслям.

– Простите, – Суетливо приглаживаю волосы.

Все же нужно убраться отсюда. В гостевой спальне на первом этаже лежат мои вещи и телефон. Стоит забрать их, отыскать девчонок и вызвать такси. Желательно тихо, чтобы не разбудить Егора или кого-то из его…

Закончить свою мысль я не успеваю. Рауде придвигает к своему стулу еще один и приглашающе хлопает по сиденью. Опять без слов.

Глава 18. Ответы

Прикованные к полу ноги вновь становятся свободными и легкими. Чтобы преодолеть несколько метров до Рауде, мне хватает одного вдоха.

Всполошенные извилины тут же придумывают очередные глупые вопросы – подначивают спросить, удалось ли починить сломанную банкетку, и где она делась. Но я вовремя прикусываю язык. Выпрямив спину, сажусь рядом с Рауде и прячу подрагивающие ладони в длинных рукавах халата.

Словно решил довести меня до нервной комы, господин продюсер продолжает молчать. Вместо слов его пальцы снова ложатся на клавиши, и комната наполняется новыми звуками.

На этот раз он исполняет не Эйнауди. Что-то незнакомое. Простое для классики и слишком мелодичное для эстрады. Возможно своё…

Повторив мелодию два раза, Леонас замирает, а его взгляд останавливается на рукавах моего халата.

Забыв дышать, я медленно высовываю руки. Никогда в жизни я не сочиняла музыку с кем-то на пару. Чужая фантазия всегда сбивала, мешала рождаться своему. Но мелодия Рауде непривычно затягивает.

Вместо повтора или новой композиции я продолжаю его импровизацию. Подбираю аккорды так легко и смело, как не делала этого даже в музыкальной школе. И уже скоро с удивлением замечаю, что Большой босс музыкального мира подхватывает за мной.

Рауде играет так, будто слышал эту мелодию не раз. Он ничего не меняет. Вместо новых связок добавляет ритмические вариации. Делает из первого пришедшего мне в голову мотива что-то большее, настоящее произведение.

Это все настолько неожиданно и красиво, что забывается весь кошмар сегодняшней ночи. Я больше не думаю о Егоре, не боюсь его появления и не стыжусь своей детской реакции на попытку сблизиться.

Рядом с Рауде происходит что-то волшебное. Мне так легко с этим сложным мужчиной, что за спиной раскрываются те самые крылья.

– Спасибо, – стыдливо произношу я, когда мы заканчиваем, и Леонас берет свой бокал.

– Не «извините»? – Выгибает левую бровь. – Уже лучше!

– Я, наверное, достала вас своими извинениями. – Щеки вспыхивают, а губы разъезжаются в улыбку.

– Это было… необычно. – Рауде берет меня за подбородок и заставляет поднять голову вверх.

Несколько мгновений он смотрит на меня, а я на него. Подмечаю тонкие морщинки в уголках глаз, едва заметный шрам над левой бровью и пару седых волос в черных, как смоль, вьющихся волосах.

– Егор… Он сказал, что из вашей группы скоро уйдет солистка. Клянусь, я не знала об этом заранее, – признание само срывается с губ. – И то прослушивание… Я не просила о нем. Музыканты уговорили меня спеть, а я не смогла отказать. Если бы я догадывалась, что в зале есть кто-то еще, ни за что не стала бы…

Не договорив, я замолкаю. Не знаю, почему, мне важно, чтобы Леонас поверил. Больше всего на свете я хочу услышать: «Хорошо», «Знаю» или что-нибудь еще. Согласна даже на кивок. Только ему, кажется, все равно.

– Я просто убиралась в этом доме, – шепчу, так и не получив ответ. – А потом случайно познакомилась с вашим племянником. Ничего больше. – Облизываю губы. – Совсем ничего.

Опустив голову, медленно встаю.

– Это все не так красиво, как может показаться, – внезапно произносит Рауде. – Мой племянник слишком много на себе взял.

– Он, наверное, хотел, как лучше… Но у меня учеба, родители и работа.

– Умница. Хорошим девочкам не место в шоу-бизнесе. Там настоящая грязь. От нее не отмоешься.

От фразы о хорошей девочке за ребрами начинает колоть.

– Я и не попрошусь…

Неделю я обижалась на этого непостижимого мужчину из-за слов о посредственности. Старалась доказать себе, что меня не волнует мнение великого продюсера. А на деле…

Выходит, он заботился?

Хотел уберечь меня?

Так вот грубо, жестко… почти как в нашу первую встречу, когда запретив работать, отправил ужинать.

– У тебя все мысли транслируются на лице крупным шрифтом. В курсе?

Впервые за все время нашего знакомства я вижу улыбку на лице Леонаса. Безумно красивую, дерзкую, делающую этого бога музыкального мира молодым и человечным.

– Вы же не прочли там ничего постыдного? – Ума не приложу, откуда берется смелость.

– Тебе лучше не знать, что я прочел. – Словно потерял ко мне интерес, Рауде поворачивается к роялю. – А сейчас поезжай туда, где ты живешь. Такси оплачено в любой конец города. Нужно будет лишь разбудить водителя. За три часа ожидания он, наверное, уснул.

– Вы вызвали для меня… – Мозг отказывается переваливать новое открытие. – Еще тогда… – В горле ком. – Когда мы с Егором ушли…

Кажется, теперь горят не только щеки, но и все, что спрятано под халатом.

– Золушка, твоя карета скоро превратится в тыкву.

Рауде наигрывает новую мелодию, ту самую песню, с которой я вчера начала свой мини-концерт.

В мыслях несутся строчки:

«Не такая, как все, я мечтал о тебе,

О твоей чистоте, загибаясь на дне,

Покорялся судьбе, растворялся в толпе,

И не верил опять, что могу…»

– Я ухожу… Да, – хриплю, задыхаясь от собственных эмоций. – Только нужно забрать вещи. Они на первом этаже. В гостевой спальне.

Ставлю запрет на мысли и воспоминания. Вначале выбраться отсюда. Выспаться. Прийти в себя.

– Не советую туда заходить.

– Там мой телефон…

– Твои подруги потом привезут. Егор проспится и обо всем позаботится. Обещаю.