Текст книги "Предателей не прощают (СИ)"

Автор книги: Мария Коваленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Предателей не прощают
Марья Коваленко

Глава 1. Питер

Города как люди. С женским названием – гостеприимные и открытые, с мужским – холодные и безразличные.

Питер невзлюбил меня с первой минуты.

Стоило сойти с поезда, кто-то толкнул мой чемодан в стену, и все содержимое вывалилось на грязный перрон.

Наверное, это был знак. Если бы я знала, что произойдет дальше, собрала бы вещи и купила обратный билет. К сожалению, с даром предвидения были проблемы, поэтому осознавать весь масштаб нелюбви пришлось на собственных шишках.

Первая досталась в университете…

Чтобы пробиться в деканат, приходится пройти сразу несколько испытаний. Вначале меня наотрез отказывается впускать охрана… Просит показать, что лежит в чемодане. Потом на лестнице останавливает какая-то важная дама. Десять минут она читает лекцию о том, что до первого сентября еще неделя и студентам нечего делать в учебном корпусе. Ну и на добивание уже у порога деканата местный профессор принимает меня за уборщицу и требует прямо сейчас вымести мусор из-под его стола.

На объяснения, кто я и зачем явилась, уходит еще десять минут. За это время удается выяснить, что с документами на перевод из Тюменского университета действительно все в порядке. Я зачислена на третий курс геологического факультета. Однако в сопроводительном письме заместителя декана почему-то нет ни строчки про общежитие, о котором мы договорились месяц назад.

– Мне жаль, – пожимает плечами секретарь. – Ничем не могу помочь.

– Но… Мне нужно где-то жить…

– Обратитесь в организационный отдел. Сейчас они вряд ли найдут свободное место, но вас поставят в очередь нуждающихся. Может, после зимней сессии что-нибудь освободится.

– После сессии?.. – Стискиваю зубы, чтобы не застонать.

– Такой регламент. – Секретарша достает из верхнего ящика стола целую коллекцию лаков для ногтей и кивает в сторону выхода.

* * *

Вторую шишку «подарили» родственники…

Когда я добираюсь до квартиры тетки, единственной родственницы на весь Питер, становится ясно, что проблемы с общежитием были цветочками.

– Уехали они! На юг вчера укатили. До конца месяца не жди, – второй раз повторяет соседка, худощавая дама лет пятидесяти.

– Но как? Мама звонила им позавчера… Тетя согласилась, что я поживу у них неделю или месяц.

Оглядываюсь на дверь теткиной квартиры, пустой трешки с красивым номером «99».

– Вопрос не ко мне, милочка! – Соседка демонстративно зыркает на часы. – О чем вы там договаривались, как и с кем… Нет их, и все!

– А может быть, они ключи где-нибудь здесь оставили?

Бросив многострадальный чемодан, я спешу к квартире. В надежде увидеть ключи поднимаю коврик. Молясь про себя: «Ну пожалуйста!» – ощупываю холодные металлические откосы.

Результат печальный. Ключей нет, зато на безымянном пальце теперь кровоточащий порез.

– Никто в здравом уме не станет оставлять ключ без присмотра или давать его чужому человеку, – поцокав языком, произносит соседка.

«Откуда ты только взялась такая наивная?» – читается на ее лице.

– Мне больше не к кому идти…

Еще дома, в Тюмени, мы с мамой постарались предусмотреть любой форс-мажор. Я заранее договорилась с деканатом об общежитии, а мама связалась с двоюродной сестрой и попросила приютить меня на какое-то время.

Все просто обязано было быть хорошо! Но реальность, кажется, решила размазать тюменскую студентку о питерский асфальт.

– Если идти не к кому, значит, надо было сидеть в своей провинции и не дергаться! – без всякого намека на сочувствие сообщает соседка.

– Я в институте учусь. Перевелась. Лучшая студентка на курсе… – Не знаю, зачем это рассказываю. Наверно, чтобы отвлечься от желания разрыдаться.

– Вы тут все через одну лучшие, – закатывает глаза дамочка. – Как медом в Питере намазано. – Всем своим видом демонстрируя, что разговор закончен, она шагает за порог квартиры.

– И что мне сейчас делать?..

Отчаяние прибивает к полу. Чтобы не рухнуть, сажусь на чемодан и обхватываю голову руками.

– Ты это… На улице думу думай, – взявшись за дверную ручку, бросает соседка. – У нас приличный дом. Бомжей отродясь не было. И не будет! – убежденно добавляет она и громко хлопает дверью.

От безнадеги опускаются руки. Я не знаю, что делать и куда идти.

Сил держаться хватает только до первого этажа. Когда выхожу на улицу, слезы подступают к горлу, и единственное, что я успеваю, – достать из кармана салфетку.

Словно волшебный ответ сверху, вместе с ней пальцы цепляют помятую записку от Валентины, соседки по вагону. Она всю дорогу рассказывала, какие в больших городах холодные люди. Тяжело вздыхала, слушая мой рассказ о переводе в питерский вуз и местных родственниках. А во время нашего последнего чаепития сунула в руки листок со своим номером телефона.

Тогда я не поняла смысла этого жеста. Питер казался сбывшейся мечтой. Но сейчас… Смахнув первые слезы, дрожащей рукой набираю заветные цифры.

Глава 2. Фея-крестная

– Алло. Кто звонит?

От глухого голоса Валентины по лицу расползается глупая улыбка. Случайная попутчица еще ничем не помогла, однако на душе уже легче. Хоть кто-то не чужой в этом городе.

– Это Ева. Мы ехали с вами в поезде из Тюмени. Вы дали мне свой номер, – тараторю я так быстро, будто у Валентины включен секундомер.

– Геолог! Ты, что ли? – ахает она.

– Эколог, – смущенно поправляю ее. – Я.

– Точно! Будущий спасатель наших лесов. Если к тому времени их окончательно не продадут или не спалят.

– Надеюсь, что нет.

– Надейся. Ну а звонишь ты чего? Хотя постой! Дай угадаю! Общаги нет, а тетка не открыла дверь.

– Она в отпуск уехала. С семьей, на месяц.

– Сказочница, мать ее. Ханс Кристиан Андерсен. В юбке.

– Не знаю… – Взглянув на окно теткиной квартиры, я замечаю то ли силуэт, то ли тень. – Неважно. Мне нужно какое-то жилье… Возможно, надолго. И работа.

– Боюсь, ни геологом, ни экологом я тебя нигде не устрою, – вздыхает Валентина. – Честно говоря, вообще не знаю, где они нужны.

– Я на все согласна! Могу еду готовить или за детьми смотреть. Что угодно!

– К нянькам здесь требования как к профессорам! С едой тоже проблем нет. Из любого ресторана доставят хоть бутерброд, хоть фуа-гра.

– А уборщицей? – хвастаюсь за последний вариант, как за спасательный круг.

Валентина еще в поезде хвалилась, что подрабатывает в каком-то агентстве, которое занимается уборкой. Тогда я особо не вслушивалась, теперь жалею.

– Уборщицей можно, – неохотно соглашается она. – Если руки испачкать не боишься, то этой работой я тебя точно смогу обеспечить.

– Я буду самой лучшей уборщицей. Клянусь!

Желудок урчит от голода, но я не обращаю внимания. У меня будет работа! И возможно, крыша над головой.

– Геолог-геолог… Эх! Ладно, адрес пришли. Чтобы не заблудилась, вышлю сейчас за тобой своего Толика. Он отвезет в один недорогой хостел на окраине, там у меня сестра работает. Пустит тебя, горемыку, без предоплаты.

– Спасибо-спасибо-спасибо! – Я готова прыгать от счастья. – А работа?

– Будет тебе работа. Завтра вместо меня выйдешь, у богача одного приберешься. Для первого раза самое то.

– Только один дом? – Сердце бьется так быстро, словно хочет вырваться из груди.

– Там такой домина… Работы часа на четыре, а то и больше. К счастью, хозяин вечно в разъездах. Приставать никто не станет. Спокойно уберешься и решишь, надо оно тебе дальше или нет.

Глава 4. Золушка

Когда после моего разговора с Валентиной звонит мама, решаю врать и об общежитии, и о тетке. Правда не сделает маму счастливее, а поводов для тревоги у нее хватает и так. После того как папа тяжело переболел воспалением легких, именно на маму легла вся работа по дому и забота о лежачей бабушке.

Ей пришлось одной обеспечивать семью. Чтобы свести концы с концами, мама крутилась как белка в колесе. В итоге похудела, осунулась и подхватила паническое расстройство.

– Все хорошо, – лгу я, боясь волновать самого родного человека. – Мне дали общежитие и обещали помочь с работой.

– Надеюсь, ничего тяжелого? Ты у меня такая миниатюрная. И болела в детстве часто.

Бросаю взгляд на витрину продуктового магазина. В отражении на меня смотрит тощая блондинка. Ни груди, ни попы, ни модельного роста. Только большие испуганные глаза, подпухший от слез нос и яркие искусанные губы.

– Буду раздавать флаеры в торговых центрах, – говорю я первое, что приходит в голову. Это уж точно нетяжело.

– Тогда хорошо, – с облегчением выдыхает мама. – Такая красавица, как ты, украсит любой магазин.

– Ты мне, как всегда, льстишь.

– Я тебя очень люблю, моя Евочка.

В трубке слышно, как маму кто-то зовет. Скорее всего, это бабушка.

– Я тебя тоже, – спешу закончить разговор. – Ну все, пока. Мне пора заселяться.

Как только откладываю телефон, на плечи словно камень опускается. Умом понимаю, что поступаю правильно. Зачем маме дополнительные проблемы? И все равно – дико хочется расплакаться, прижаться к родному человеку и рассказать, как мне плохо.

От приступа хандры спасает появление того самого Толика.

– Ты геолог? – спрашивает меня круглолицый лысый мужчина, высунувшись из старенького «матиза».

– Что?.. – По привычке хочу исправить, что эколог, но мысленно машу себе рукой. – Да, я геолог.

– Меня Валюха за тобой прислала. Сказала к сестре отвезти.

– Спасибо вам большое.

– Спасибать Валюху будешь. – Мужчина распахивает пассажирскую дверь рядом с собой. – Садись. Скоро час пик, а нам пилить и пилить.

Несмотря на убитый внешний вид, внутри машина оказывается чистой и уютной. От удивления я даже забываю о своем страхе ездить с незнакомыми мужчинами и уже через пять минут вместе с Толиком начинаю подпевать молодой певице на радио.

– Огонь у тебя голос! – говорит он, доставая из бардачка бутерброд. – Как у Уитни Хьюстон!

– Школьный хор и музыкалка, – поясняю, жадно глотая слюну.

Бутерброд выглядит настоящим произведением кулинарного искусства. Пышная булочка с колбасой, сыром и какой-то зеленью.

Толик подносит ее ко рту, и его рука замирает.

– Есть хочешь?

Дико хочется сказать «да». Последним, что я ела, была шоколадка вчера вечером в поезде. С тех пор прошло больше двадцати часов. Пустой желудок приступом боли отзывается на любой запах. Но стыд оказывается сильнее голода.

– Нет, спасибо, – стараюсь улыбнуться. – Я не голодна. Приятного аппетита, – добавляю и тут же отворачиваюсь к окну, чтобы не мучить себя видом булочки.

После перекуса поездка становится приятнее. Толик вживается в роль гида. Он с энтузиазмом рассказывает о Питере, а красивые здания вдоль дороги отвлекают от невеселых мыслей.

К окончанию пути улыбка надежно прилипает к моим губам, и даже облезлая краска на фасаде хостела не может испортить настроение.

– Привет, горемыка! – радушно встречает меня сестра Валентины. – Я Рита. Пойдем заселимся, а потом проведу тебе экскурсию.

Она решительно берет за ручку мой чемодан и катит его по длинному коридору до самой дальней двери.

– У меня пока совсем мало денег, но я вам обязательно заплачу. Заработаю и сразу все отдам, – обещаю, семеня следом.

– Валя мне сообщила о твоих приключениях. Не переживай! – Рита стучит в дверь и, услышав «Можно», распахивает ее. – Это наш ВИП! Здесь только три кровати и живут одни девочки.

– Здравствуйте, – улыбаюсь я своим соседкам, блондинке и брюнетке.

Они чуть старше и, в отличие от меня, модно одеты и ярко накрашены.

– Красотки, новенькую не обижать! – строго командует Рита. – Она не вы! Будущий географ. После вуза в школе будет работать. Деток уму-разуму учить.

Откуда взялся географ, понять сложно. Однако, привыкшая к геологу, я и не пытаюсь ничего оспаривать.

– Если не конкурентка, то пусть живет, – снисходительно произносит брюнетка.

– Располагайся, крошка, – подмигивает мне блондинка и убирает свою косметику с кровати возле окна.

«Совсем как было бы в общежитии!» – мысленно успокаиваю себя, стараясь не смотреть на тумбочки, где среди прочего лежат упаковки с презервативами.

– Э-э… мне пора, – разводит руками Рита и выходит за дверь.

Так и хочется крикнуть ей вслед: «А как же экскурсия?», но в этот момент девушки подхватывают свои сумочки и, махнув «пока», тоже уходят.

Оставшись одна, я уже не хочу никуда выходить или что-то осматривать. Пережитый стресс берет свое резкой сонливостью, а подушка кажется такой мягкой, что невозможно оторвать от нее потяжелевшую голову.

* * *

Недосып последних двух суток преподносит настоящий сюрприз. Морфей утягивает в свое царство до самого утра, и даже громкие разговоры соседок не могут выдернуть меня из сна.

Ума не приложу, сколько бы в итоге проспала, но в девять часов телефонный звонок заставляет мгновенно взбодриться.

– Привет, геолог! Как ночка прошла? Набралась сил для трудового подвига? – веселым голосом спрашивает моя фея-спасительница Валентина.

– Здравствуйте. Да… – Я тру глаза. – Готова работать! – Прижимаю руку к пустому животу, мысленно умоляя его заткнуться.

– Сейчас пришлю тебе адрес дома, где нужно убраться. Сама доедешь?

– Да-да… – С ужасом представляю, как буду разбираться в расписании местного транспорта.

– Имей в виду! Опаздывать нельзя. Хозяина, скорее всего, не будет, но мало ли. Он мужик строгий!

– Конечно. Не беспокойтесь. Я не подведу.

Глава 5. Король

Страх опоздать оказывается настолько сильным, что я быстро переодеваюсь, умываю лицо холодной водой и, решив не завтракать, бегу на остановку трамвая.

О том, что это ошибка, становится ясно, когда пересаживаюсь в автобус. До дома клиента всего четыре остановки и триста метров пешком – в запасе целый час, а из-за голода начинает кружиться голова.

«Там рядом обязательно будет какой-нибудь магазин! – уговариваю себя. – Куплю булочку и все пройдет!» – Делаю глубокий вдох и медленный выдох.

Однако стоит выйти из автобуса, реальность подкидывает очередное испытание.

Вокруг целый поселок из дорогих домов. Каждый словно дворец. С коваными воротами, высокими заборами, красивыми деревьями и покатыми крышами. Настоящий оазис роскоши на окраине шумного города. Только между этими домами не видно никаких магазинов или хотя бы скромных ларьков.

Удача не просто отвернулась от меня окончательно – она села на коня и ускакала вдаль.

Чтобы не подвести Валентину и явиться вовремя, приходится почти час гулять по красивым улочкам, прятать глаза от выглядывающих из своих будок охранников и выслушивать ворчание обиженного желудка.

Не знаю, как я в своих старых джинсах и растянутом свитере не попадаю на допрос к местной охране. К счастью, часы наконец показывают одиннадцать, и можно прекращать рискованную прогулку.

Боясь встречи с клиентом, звоню в домофон. Когда никто не отвечает, я ввожу присланный Валентиной код, отключаю сигнализацию и вхожу в дом.

Внутри дворец оказывается еще прекраснее, чем снаружи. На полу сияющий белый мрамор, на стенах необычные, написанные мазками картины. А между первым и вторым этажом – будто парящая в воздухе стеклянная лестница.

– Ничего себе, – шепчу в восторге. И тут же понимаю, что именно мне предстоит сегодня вымыть всю эту неземную красоту.

Как ни странно, работа отлично отвлекает от голода и мыслей о будущем. Гостиную, столовую и оборудованную по последнему слову техники кухню я довожу до блеска всего за два часа. Немного осмелев, беру из вазы с фруктами небольшое яблоко и после того, как съедаю его до самого хвостика, поднимаюсь на второй этаж.

Здесь дизайнеры постарались так же хорошо, как и внизу. Никаких лишних деталей, просторно и светло. Но все мое внимание приковывает к себе не интерьер, а роскошный черный рояль.

Раскрыв рот, подхожу к этому красавцу, веду подушечками пальцев по глянцевой крышке. И не в силах удержаться от искушения присаживаюсь на банкетку рядом.

От восторга забываю, кто я и зачем здесь нахожусь. Пальцы сами ложатся на клавиши, и простенькая мелодия, разученная еще в музыкальной школе, звучит так чисто, как не звучала даже во времена учебы.

Один раз. Другой. Третий… Не знаю, какой по счету.

– И как это понимать?! – внезапно раздается между повторами. Громко как выстрел.

– Ой! Извините! – Я вскакиваю так резко, что опрокидываю банкетку.

Та падает на мраморный пол и разлетается на две части: ножки в одну сторону, сиденье – в другую.

– Что за концерт? – Высокий широкоплечий мужчина, ни капли не похожий на сухопарых музыкантов филармонии, скрещивает руки на груди.

– Как ты вообще посмела прикоснуться к этому роялю?! – кривится стоящая рядом с ним дама в красном платье.

– Я из клининговой компании. Убиралась здесь, а потом заметила его… – Кошусь на рояль. – Простите, ради бога.

Едва сдерживаясь, чтобы не расплакаться, я пытаюсь собрать несчастную банкетку. Как назло, в ней, кажется, что-то сломалось. Сиденье больше не крепится к ножкам. Оно лежит сверху, словно крышка, и норовит упасть, как только я придвигаю всю конструкцию ближе к роялю.

– Клининговые компании уборщиц нынче в консерваториях набирают? Или это показательное выступление? – Дама подходит ко мне и, окинув оценивающим взглядом с головы до ног, презрительно фыркает.

– Я? Нет! Какое выступление? – Перевожу взгляд с нее на мужчину и обратно.

– Так что это было? – холодно повторяет хозяин дома, и лишь сейчас я замечаю в его голосе странный акцент.

– Я не сделала ничего плохого. – Хочется сквозь землю провалиться. Ощущаю себя полной дурой. – Все получилось случайно.

– Я спросил, что именно ты исполняла! – медленно, громко, как для невменяемой и глухой произносит мужчина.

Растерянная, я на миг замираю. С ужасом осознаю, что не помню ни нот, ни авторства. В голове белый лист.

– Я… – Облизывая пересохшие губы, смотрю в карие глаза напротив. Как в омут.

– Лео, это какая-то сумасшедшая. Может, она и не уборщица вовсе? От этой девицы запах… – Дамочка демонстративно зажимает нос двумя пальцами. – Как с помойки. К тому же она одета… Юродивые возле Исаакия выглядят приличнее.

– Я уборщица, клянусь.

Будто решил подтвердить мои слова, желудок тут же разрывает тишину громким урчанием.

– Фу! Отвратительно! Ни гордости, ни манер! – Глаза женщины становятся круглыми. – Лео, я сейчас же позвоню в знакомую службу клининга. Они пришлют тебе нормальную уборщицу. А эта голодранка пусть убирается вон, пока что-нибудь не украла.

Если до этого момента хотелось исчезнуть и расплакаться, то последние слова дамы будят внутри что-то незнакомое.

– Я не воровка. – Нервно вытираю руки о штанины. – А эта одежда… – Вздергиваю подбородок. – Она недорогая, но чистая. Ее мне купила мама на свою зарплату.

– Тебе здесь слова не давали! – вспыхивает дамочка. – Да как ты… – Она раскрывает рот, вероятно, чтобы вылить на меня свежий поток обвинений.

Но мужчина неожиданно прерывает эту пытку.

– Инга, хватит. – Он кивает спутнице в сторону выхода. – Ты свободна.

Глава 6. Лобовое столкновение

Поначалу кажется, что приказ уйти прозвучал не для дамы. Я даже делаю пару шагов к лестнице, но хозяин дома быстро хватает за руку.

– Извините, – шепчу, не понимая, за что в очередной раз прошу прощения.

– Тебя никто не отпускал.

Он не убирает руку. Держит, будто не доверяет.

– Да… Уборка… – Я пытаюсь прийти в себя. – На этом этаже она еще не закончена..

От чужих пальцев по предплечью быстрыми волнами разливается непривычное тепло.

– Инга, мне повторить?

В противовес ощущениям голос мужчины звучит еще холоднее, буквально морозит все вокруг.

– Решил развлечься с грязной прислугой? – хмыкает дамочка, разворачиваясь к лестнице. – Удачи! Смотри не подцепи от нее какую-нибудь гадость.

Она гордой походкой сплывает по ступенькам, и через минуту снизу слышится щелчок замка.

Наверное, можно вздохнуть с облегчением. Стервы больше нет. Однако от почти интимной близости с хозяином мне становится еще страшнее, чем было до этого.

Все нервные окончания сходят с ума, а в голове тревожным голосом звучит приказ: «Беги!»

– На первом этаже я уже закончила с уборкой. Если не буду вам мешать, за пару часов закончу и здесь, – стараясь не поддаваться панике, вытягиваю из себя слова.

– Два часа? – Мужчина склоняет голову набок. Взгляд карих глаз меняется.

К своему стыду, понимаю, что с моим опытом нет ни одного шанса разгадать смысл этих изменений. Я словно едва освоившая букварь первоклассница перед таблицей Менделеева. Слова и формы различаю, значение – загадка.

– Простите меня, пожалуйста. Я не хотела портить вам вечер и… – Оглядываюсь в сторону рояля. – И ломать банкетку. Так получилось. Это мой первый рабочий день.

– Ты ничего не испортила. Инге действительно было пора.

Мужчина убирает ладонь и хмурясь смотрит на свои пальцы. Удивленно, как будто видит их впервые.

– Тогда… я закончу? Так? – На нетвердых ногах пячусь к тележке с чистящими средствами и арсеналом разных щеток. Богатство, найденное в кладовке.

– Закончишь. Только вначале тебе придется справиться кое с чем другим.

Он расстегивает пиджак и верхнюю пуговицу белой рубашки. Никаких намеков, но в памяти тут же всплывают недавние слова Валентины о приставаниях. Она так радовалась, что хозяина не будет дома и я смогу спокойно сделать свою работу. Будто опасалась чего-то.

– Я лишь уборщица, – повторяю, как мантру, резко севшим голосом. – Я мою, пылесошу, вытираю пыль и выношу мусор. Больше ничего.

Еще вчера я радовалась, что смогла сесть в машину к Толику. Не испугалась чужого мужчину! Доверила отвезти меня в хостел и чуть не согласилась на бутерброд. А сейчас, как последняя трусиха, дрожу от страха, оставшись наедине с другим.

– Думаю, тебе будет несложно, – звучит еще туманнее.

– А можно… потом?

В тревоге я залипаю взглядом на гладковыбритом подбородке, на красивой ямочке. Боясь посмотреть на губы, поднимаюсь к прямому носу, длинным черным ресницам и высокому лбу.

– Потом будет не так приятно. – Тягучий акцент ласкает слух медовыми нотами. Пробуждает в душе настоящую панику.

Наверное, нужно отключиться от своих эмоций, сделать пару вдохов и подумать обо всем спокойно. Вряд ли мужчина с такими большими деньгами и такой потрясающей внешностью станет насильно склонять кого-то к близости. Уж точно не такую серую мышку, как я!

Однако страх одерживает победу над разумом.

Стоит хозяину дома швырнуть пиджак на ближайшее кресло, гордо распрямляю плечи. И мы одновременно произносим:

– Я не оказываю интимных услуг!

– Еда скоро остынет. Поешь!