Текст книги "Вагнер"
Автор книги: Мария Залесская
Жанры:
Биографии и мемуары
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 29 страниц)
Духовное одиночество тяготило Джесси. Может быть, именно этим и объясняется то участие, какое она приняла в судьбе Вагнера – лишенного родины и так же, как сама Джесси, тяготившегося всеобщим непониманием и отчуждением. Будь Вагнер успешен, она вряд ли заинтересовалась бы им. При их первой встрече, когда стабильное положение дрезденского королевского капельмейстера не позволяло видеть в нем «мученика от искусства», Джесси ограничилась мимолетным знакомством и, пожалуй, искренним восхищением его музыкой. И лишь когда композитор оказался на краю пропасти, Джесси со всем пылом бросилась его спасать. Видимо, ее натуре были свойственны излишняя экзальтация и неумение задумываться о последствиях своих поступков. Надеялась ли она на более глубокие отношения с Вагнером? Скорее всего, да. Тем более что охлаждение в ее супружеских отношениях произошло еще до его приезда. Об этом говорит хотя бы тот факт, что Эжен даже не считал нужным скрывать от окружающих, что его жена давно перестала его любить, что она не любила бы и их ребенка, а значит, хорошо, что Джесси так и не стала матерью. Так что в данном случае ставить Вагнеру в вину разрушение семейного очага совершенно несправедливо. Не он выбрал Джесси, а она выбрала его, причем нашла для этого самый подходящий момент.
Однако всё это делало положение Вагнера в семействе Лоссо довольно двусмысленным. Джесси практически не скрывала, что их длительные беседы доставляют ей огромное наслаждение. В скором времени она поняла, что ее чувства к композитору отличаются от дружеских. Захоти Вагнер тогда, Джесси бросила бы семью и пошла за ним, куда бы он ни позвал.
Был ли Вагнер способен ответить взаимностью? Безусловно, в том тяжелом душевном состоянии, в котором он пребывал в период развития отношений с Джесси Лоссо, он нуждался в искреннем и понимающем друге.Собственно, таким другом Рихард и считал ее в самом начале своего проживания в Бордо. Его отношения с Минной напоминали отношения Джесси с Эженом: Вагнера давно перестала понимать жена, Джесси – муж. Рихард устал постоянно искать компромиссы между собственными интересами и интересами Минны. Наконец, в середине марта он получил гневное письмо жены с требованием немедленно вернуться в Париж и во что бы то ни стало добиться там успеха, если он не хочет разрыва с ней. Чаша терпения переполнилась. Вагнер ответил, что считает Минну свободной от обязательств по отношению к нему. Со своей стороны он обязуется всегда отдавать жене половину от всех своих доходов.
Одновременно с очередным разрывом с Минной Вагнер узнал из газет, что Рёкель и Бакунин приговорены к смертной казни. (Впоследствии казнь была заменена пожизненным заключением. Рёкель провел в тюрьме 13 лет; Бакунин в 1851 году был вновь приговорен к смерти австрийским правительством, но выдан России и заключен в Алексеевский равелин Петропавловской крепости, в 1857 году после прошения Александру II отправлен на поселение в Сибирь, откуда бежал в 1861-м.) Вагнер был глубоко потрясен. Не в силах сдержаться, он послал прощальное письмо в крепость Кёнигштайн ( Königstein),где его друзья содержались в ожидании казни. Сам Вагнер считал, что письмо, так и не дошедшее до адресатов, было уничтожено. На самом деле оно сохранилось. «…Во сне и наяву – всегда вы были и оставались мне близки и дороги: в обаянии силы и страданий, достойные одновременно зависти и слез» [289]289
Он же.Моя жизнь: Мемуары. Письма. Дневники. Обращение к друзьям. Т. 4. С. 548.
[Закрыть] . Идеал самопожертвованиябыл перед Вагнером в лице его друзей! В письме также есть одна любопытная фраза: «Если суждено мне испытать невыразимое счастье получить от вас последний привет, – вы знаете, где найти меня: у М. J. L.».За этими загадочными инициалами (существует предположение, что в оригинале имя было написано полностью) скрывается не кто иной, как мадам Жесси(так называли ее в семье) Лоссо.Стало быть, к марту Вагнер уже прочно поселился в ее гостеприимном доме.
Хотя Вагнер и признавал, что далеко не все его идеи госпожа Лоссо могла понять и принять, но всё же ему казалось, что она теперь единственная родственная душа, способная разделить с ним и горе, и радость. Дарованную судьбой любовную авантюру Вагнер принял с благодарностью. Джесси и Вагнер стали, так сказать, «любовниками по несчастью». Хотя, скорее всего, до настоящей близости у них дело так и не дошло. Есть письменные свидетельства «декларации о намерениях» бежать вместе в Грецию или в Малую Азию, заняться там чем придется и навсегда порвать с тем миром, который их не принял. Но не более! К тому же инициатива совместного побега исходила от Джесси, Вагнер же планировал это «радикальное средство» лишь для себя одного и всеми силами старался отговорить ее от рокового шага. Боясь дальнейшего развития событий, в конце апреля Вагнер, окончательно выбитый из колеи, без каких бы то ни было планов на будущее, покинул Бордо и вернулся в Париж.
Здесь он немного пришел в себя и сбросил пелену наваждения. Ему захотелось побыть по-настоящему одному и разобраться в своих чувствах. Но тут Рихард узнал, что в Париже его разыскивает Минна, уже передумавшая разрывать последнюю ниточку, связывающую их. Ему ничего не оставалось, как спешно покинуть Париж и уехать в Монморанси, то есть фактически сбежать от обеих женщин. Оттуда Вагнер, переведя дух от любовных переживаний, в первую очередь переслал Листу партитуру «Лоэнгрина» с просьбой поставить его в Веймаре (письмо от 21 апреля), что уже говорит об отрезвлении и полном отказе от мыслей о бегстве «из мира». Из Монморанси Вагнер переехал в Вильнёв недалеко от Женевского озера. Там он подготовил к печати текст поэмы «Смерть Зигфрида» (к этому времени Вагнер уже отчаялся положить его на музыку и решил выпустить в свет как литературное произведение) и отослал рукопись Отто Виганду, однако вскоре получил ее обратно: Виганд сомневался, что издание будет иметь успех.
Одновременно Вагнера всё же нашло письмо от Джесси, в котором она сообщала, что рассказала матери о своих намерениях бежать вместе с ним. Госпожа Тейлор, решившая, что это не более чем интрига со стороны Вагнера, спешно начала действовать. Впоследствии Вагнер узнал, что в сговоре с ней состояла Минна, желавшая теперь во что бы то ни стало вернуть мужа. Совместно они разработали довольно хитроумный план, который вполне удался: Вагнер был выставлен перед Джесси в самом непривлекательном свете, и она, легко поверив наветам, сама порвала всякие отношения с ним и вернулась в семью. Быстрота, с которой произошел разрыв, показывает, что и с ее стороны чувства были не более чем вспышкой страсти. Желание же Вагнера как-то объясниться с Джесси, для чего он снова спешно отправился в Бордо, встретило совершенно непреодолимые преграды: в чисто семейное дело вмешалась местная жандармерия, получившая сообщение, что некий иностранный гражданин, имея на руках поддельный паспорт, собирается нелегально въехать в город. Вагнеру не дали даже пересечь городскую черту – он был тут же выслан за пределы Бордо. Впоследствии ходили слухи, что Эжен Лоссо, узнав об измене жены, поклялся застрелить счастливого соперника и лишь вмешательство жандармерии, предупрежденной, скорее всего, госпожой Тейлор, спасло одного от тюрьмы, а второго от смерти. Согласно другой версии, сам Эжен договорился с жандармерией: его соперника задержат, а он тем временем успеет увезти жену как можно дальше. Как бы там ни было, после всех этих мелодраматических страстей Вагнер принял решение как можно скорее в очередной раз объясниться с собственной женой во имя обретения душевного равновесия.
Так закончился этот странный кратковременный роман, если эти отношения можно назвать романом. Если бы чувства Вагнера к Джесси Лоссо действительно были любовью,то они, так или иначе, нашли бы отражение в его творчестве.Но в нем-то не нашлось места Джесси! Эта история, скорее, убедила Вагнера в том, что истинной любвив этом мире не существует, а есть только слепая страсть. Ее кратковременной вспышкой и были отношения Вагнера и Джесси, о чем говорит написанное 25 ноября 1850 года «исповедальное» письмо Листу: «Между музыкальной концепцией „Лоэнгрина“ и концепцией „Зигфрида“ легла для меня целая стихия страстей, бурных, но плодотворных. За это время я покончил с целой эпохою моей деятельности, осознав всё, что творилось в темной глубине моей души. Мне пришлось собственными силами, внутренним проникновением в самую сущность пережитых чувств преодолеть все сомнения, от времени до времени естественно овладевавшие мной, чтобы затем, с просветленным, радостным сознанием вновь погрузиться в прекрасную бессознательность художественного творчества. Таким образом, в эту зиму я делаю перевал в новую эпоху» [290]290
Там же. С. 47.
[Закрыть] .
Вагнер тогда и предполагать не мог, что Любовь, существование которой он отрицал в этом мире, еще ждет его впереди, а прошлое было, скорее, просто ее «генеральной репетицией»…
Как и следовало ожидать, отношения с женой вновь были восстановлены. Рихард и Минна сняли небольшую квартиру в Цюрихе и наслаждались тихим семейным счастьем, наступившим после пролетевшей грозы. Словно в компенсацию за все перенесенные волнения Вагнера ждало волнующее и радостное событие. Лист исполнил его просьбу – 28 августа 1850 года в Веймаре состоялась премьера «Лоэнгрина»; спектаклем дирижировал сам Лист.
Образы «Лоэнгрина» и «Парсифаля», последней музыкальной драмы Вагнера, настолько неразрывно связаны между собой, что их никак нельзя рассматривать порознь. Своеобразный «мост», перекинутый от «Лоэнгрина» к «Парсифалю» – это непрерывное развитие, духовная эволюция гения, дошедшая до своей наивысшей точки. Недаром сам Вагнер считал «Парсифаля» венцом своего творчества, в котором, если можно так сказать, «Лоэнгрин» является своеобразным «отцом» «Парсифаля». «…надо остерегаться искусственно вводить контраст между драмами первого периода – „Тангейзером“ и „Лоэнгрином“ – и драмами второго периода – „Кольцом нибелунга“ и „Парсифалем“, – подчеркивает А. Лиштанберже. – Все герои Вагнера являются в большей или меньшей степени зараз сильными и покорными – оптимистами, стремящимися к счастью, и пессимистами, отрекающимися от воли к жизни. Все драмы его основаны на интуиции, с первого взгляда сбивчивой для разума и логики, но справедливость и глубину которой инстинктивно чувствует сердце, – на интуиции равной необходимости и равной красоты, любви и отречении» [291]291
Лиштанберже А.Указ. соч. С. 127.
[Закрыть] .
Вагнер изучил все доступные ему варианты обеих легенд, как немецкие, так и иностранные, и, как всегда, творчески переработав их, дал свою собственную трактовку, углубив символический и философский смысл первоисточников, согласно которым во времена первых Каролингов – в VIII–IX веках – в Европе происходили события, позволяющие проникнуть в суть христианской нравственности гораздо глубже, чем учили догматы официальной церкви. Предания о некоей сакральной тайне сохранялись в среде немногих посвященных, и лишь в XII столетии их изложил в эпической форме француз Кретьен де Труа. Но он не успел завершить свой труд. Немецкий рыцарь Вольфрам фон Эшенбах довел величественную эпопею до конца. При создании собственной поэмы о Парцифале он опирался на наследие не только Кретьена де Труа; но из своих «соавторов» он называет по имени лишь одного – загадочного Киота [292]292
Исследователям так и не удалось установить, существовал ли Киот-провансалец, как его называет Вольфрам, в действительности. По одной из версий, Киот (Кийо) – это анаграмма другого имени, назвать которое Вольфрам не решился, так как, скорее всего, его обладатель принадлежал к ереси катаров. Согласно другой, Киот был хронистом папы Сильвестра II (999—1003); предположить это позволяют характерные латинские вставки, якобы принадлежавшие перу Киота.
[Закрыть]. Исследователи называют три эпических цикла, которые переработал и объединил в своей поэме Эшенбах: легенды о короле Артуре и рыцарях Круглого стола, сказания о чуде Святого Грааля и легенды о вратах Грааля и героическом рыцаре Парцифале [293]293
См.: Лаурин М.Парцифаль и путь к Граалю. М., 2002. С. 6–9.
[Закрыть] .
Считается, что легенда о Святом Граале (Градале) кельтского происхождения. Но языческая идея о Чаше (или, как в некоторых источниках, в частности в поэме Вольфрама фон Эшенбаха, сакральном камне, хотя чаще всего этимология слова «Грааль» выводится от латинского gradalis,что означает «сосуд», «ваза» или «кубок»), наделяющей того, кто ее обретет, даром мудрости и ясновидения, получила новое рождение под влиянием христианства. Грааль – это евхаристическая Чаша, в которой Спаситель освятил хлеб и вино во время Тайной вечери. После его распятия Иосиф Аримафейский, тайный ученик Христа, член синедриона, испросивший у Пилата позволение снять тело Иисуса с креста, собрал в Грааль кровь Христа. После смерти Иосифа ангелы вознесли Грааль и копье Лонгина, которым был пронзен на кресте Спаситель, на небо, но затем возвратили их на землю Титурелю – основателю ордена рыцарей Святого Грааля [294]294
См.: Эшенбах В. фон.Титурель. М., 2009.
[Закрыть] . Наследник Титуреля Фримутель погибает в поединке, а его наследник Анфортас (у Вагнера Амфортас) уступает трон хранителя Святого Грааля Парцифалю.
Вольфрам фон Эшенбах рассказывает в своем «Парцифале»: «…На тридцать верст окрест нет здесь никакого жилья, возведенного рукой человека. Впрочем… есть тут неподалеку замок, где свершаются любые земные желания. Только тому, кто ищет дорогу в это царство, не дано ее отыскать, а ведь столь многие пытались ее найти. Туда может случайно проникнуть лишь тот, кто к этому не стремится… Прозывается замок Мунсальвеш (точная немецкая транскрипция французского названия Mont Sauvage,что в переводе означает Дикая Гора; для русскоязычного читателя более привычна форма Монсальват. – М. З.) [295]295
Согласно более ранним источникам, Монсальват – не замок, а гора в то ли на Дальнем Востоке, то ли на границе с Индией, на вершине которой стоит белая твердыня из сверкающего мрамора, представляющая собой храм, в котором живут рыцари Святого Грааля.
[Закрыть],а местность, которой правит его владыка, – Терредесальвеш (в переводе – Дикая Земля. – М.З.)» [296]296
Цит. по: Лаурин М.Указ. соч. С. 117.
[Закрыть] . В этом замке живут чистые сердцем рыцари и непорочные девы. Они – хранители чудесного Святого Грааля, который считался истоком всех жизненных сил, являясь одновременно корнем и плодом земного совершенства. «И чудодейственная духовная сила, которую он источал окрест, была превыше всех земных благ… Лишь тому, кто чист и искренен сердцем, кто сумел сберечь целомудрие души, доверялось держать Грааль… Грааль в своей великой силе мог дать, чего бы вы ни просили» [297]297
Цит. по: Там же. С. 109, 111.
[Закрыть] . Парцифаль, который после многих приключений становится владыкой царства Грааля, и прекрасная королева Кондвирамур, чье имя можно перевести со старофранцузского как «Приносящая любовь», – это отец и мать рыцаря Лоэрангрина, известного нам как Лоэнгрин.
Лоэнгрин, безгрешный рыцарь, рожденный в благословенном царстве Грааля, спускается на землю, чтобы защитить честь несправедливо обвиненной в преступлении Прекрасной Дамы (в более поздних вариантах легенды – Эльзы Брабантской). Его привез в лодке по озеру чудесный лебедь. Избавив Прекрасную Даму от недругов, Лоэнгрин попросил ее руки с одним условием: она никогда не должна спрашивать его имя и интересоваться происхождением. Но его жена не выдержала испытания и задала роковой вопрос. Лоэнгрин называет себя, но отныне он вынужден покинуть землю и вернуться в царство Грааля. И вновь к берегу приплывает лебедь и увозит прекрасного рыцаря навсегда…
Вплоть до XIX столетия находились различные варианты легенды о Парцифале и Лоэнгрине, как, например, поэма Конрада Вюрцбургского «Рыцарь лебедя» (XIII век). Наиболее известными из поздних версий этих преданий стали пересказы братьев Гримм «Рыцарь лебедя» и «Лоэнгрин в Брабанте» и, конечно, вагнеровская музыкальная драма.
Многолюдно на берегу Шельды недалеко от Антверпена в герцогстве Брабант. Герольд зычно возвещает о прибытии славного короля Генриха Птицелова, собирающего войска по всей Германии для войны с Венгрией. Но ныне, сидя под дубом правосудия, он вершит справедливый суд, чтобы положить конец спору из-за престола герцога Брабантского. Покойный герцог поручил опекать двух своих детей, Эльзу и Готфрида, графу Фридриху фон Тельрамунду. Вскоре Эльза отправилась гулять с братом в лес и мальчик бесследно пропал. Теперь Фридрих перед королем обвиняет Эльзу в том, что она убила своего брата, чтобы самой получить корону. Фридрих, по его собственным словам, возмущенный столь коварным преступлением, отказался от прав на руку Эльзы и взял в жены Ортруду, также принадлежащую к древнему королевскому роду. В качестве ближайшего родственника герцога Брабантского и мужа Ортруды Фридрих предъявляет права на брабантский трон. Король требует привести на суд Эльзу. От нее ждут оправдания, но вместо этого Эльза рассказывает посланный ей Богом сон, в котором ей явился прекрасный светлый рыцарь и обещал быть ей защитником; она твердо верит, что как раз сейчас этот рыцарь появится и докажет всем ее невиновность. Король тронут чистотой и наивностью Эльзы и по старинному обычаю назначает Божий суд: любой рыцарь, готовый вступиться за честь девушки, должен сразиться с Фридрихом фон Тельрамундом на поединке, исход которого определит, на чьей стороне правда. Дважды провозглашает герольд призыв защитить честное имя Эльзы, ответ ему – лишь гробовое молчание. В отчаянии Эльза падает на колени и возносит к Богу горячую молитву. В этот момент на реке появляется ладья, влекомая лебедем. В ней стоит во весь рост рыцарь в сверкающих доспехах – тот самый рыцарь из сна! Фридрих и Ортруда охвачены мистическим ужасом; Эльза понимает, что спасена. Рыцарь вступает на берег; благодарит лебедя и просит с миром уйти в ту счастливую страну, откуда они прибыли. Затем рыцарь обращается к Эльзе с вопросом, готова ли она стать его женой, но с одним условием – она никогда не должна спрашивать, кто он и откуда пришел. Видя в этом предложении Промысел Божий, Эльза дает клятву в точности исполнить условие рыцаря и принадлежать ему навеки. Таинственный рыцарь легко побеждает Фридриха в поединке, но благородно дарует ему жизнь. Кажется, ничто не может омрачить всеобщее ликование. Но зло не дремлет. На церковной паперти сидят изгнанные из Брабанта, всеми презираемые Фридрих и Ортруда. В ответ на обвинения в том, что именно она заставила графа клеветать на Эльзу, Ортруда заявляет мужу, что на стороне победившего рыцаря был вовсе не Бог, а колдовство. На самом деле она не собирается отступать от своего коварного плана, это она, колдунья и язычница, своими чарами заманила в лес брата Эльзы, где тот бесследно исчез. Потом Ортруда заставила Фридриха поверить навету, отказаться от брака с Эльзой и взять в жены ее. Теперь осталось лишь убедить Эльзу нарушить данную клятву и спросить своего рыцаря, кто он и откуда пришел. Тогда окончательная победа достанется Ортруде и Фридриху. И тут на балконе замка появляется сама Эльза. Все вокруг, даже ветер и ночные звезды, должны знать о ее необыкновенном счастье! Но счастливый человек теряет бдительность… Коварная Ортруда притворяется, будто искренне раскаивается в клевете, молит о сострадании, и не подозревающая ничего дурного Эльза включает обманщицу в свою свиту. Семена сомнения посеяны в чистой душе Эльзы под влиянием змеиных речей Ортруды, нашептывающей, что не будет ей счастья – волшебные чары унесут таинственного жениха так же, как и принесли, если она не узнает тайну его происхождения. Но вот наступает день бракосочетания Эльзы и Лебединого рыцаря. Во время свадебного шествия Ортруда внезапно дерзко заявляет Эльзе, что больше не должна следовать за ней как служанка – теперь наступил черед Эльзы склониться перед ней: хотя Фридрих и потерпел поражение в поединке, но имя и род его хорошо известны, а вот кто таков жених Эльзы, не знает никто, включая и ее саму. Тельрамунд присоединяется к жене, обвиняя неизвестного рыцаря в том, что он колдун и обманщик, ведь настоящему рыцарю нет необходимости скрывать свое имя. Возлюбленный Эльзы заявляет, что лишь она одна имеет право задать ему роковой вопрос… Но ее любовь по-прежнему выше всех сомнений! Пышно прошли брачные торжества. Рыцарь и Эльза остаются одни. Их счастье безгранично, но… Эльза объята страхом, что однажды ее супруг покинет ее так же внезапно, как и появился. Тщетно рыцарь напоминает, что оставит ее как раз тогда, когда должен будет открыться перед ней. Эльза настаивает и… задает запретный вопрос. В это время через потайную дверь в комнату врывается Фридрих фон Тельрамунд со своими сообщниками, чтобы убить нового повелителя Брабанта. Рыцарь выхватывает меч, и коварный убийца повержен. Его сообщники падают на колени перед рыцарем. Тот приказывает им унести тело Фридриха к королю, а Эльзе обещает, что завтра перед всеми откроет тайну своего происхождения. И вновь многолюдно на берегу Шельды. Таинственный рыцарь сообщает всем собравшимся, что он убил Фридриха, защищая свою жизнь, и что Эльза нарушила данную ему клятву. Теперь он должен уйти, ибо он – один из рыцарей Святого Грааля, священной Чаши, источника великих чудес. Рыцари Грааля призваны являться людям и защищать невинных, но строго сохраняя свою тайну. Если же они будут узнаны, то должны тотчас же вернуться обратно в царство Святого Грааля. Он прибыл в Брабант, чтобы спасти Эльзу. Его отец – король Грааля Парсифаль, а имя его – Лоэнгрин. Теперь его тайна раскрыта, и Лоэнгрин покидает Эльзу навсегда… К берегу приближается лебедь, ведя за собой ладью. Лоэнгрин прощается с Эльзой; земное счастье не для него. Если бы Эльза в течение года сумела сдержать свою клятву, то к ней вернулся бы и ее брат Готфрид.
В это время появляется Ортруда, уверенная, что на этот раз она, наконец, одержала победу. Глумясь над горем Эльзы, она сообщает, что лебедь и есть заколдованный ее злыми чарами маленький Готфрид, наследник престола Брабанта. Но зло не должно торжествовать в присутствии рыцаря Святого Грааля – Лоэнгрин опускается на колени и возносит молитву Всевышнему; его просьба услышана, с неба спускается голубь, подхватывает цепочку, которой лебедь прикован к ладье. В тот же миг злые чары рассеиваются и на берег вступает спасенный Готфрид. Ортруда падает замертво. Все преклоняют колени, прощаясь с Лоэнгрином; ладья удаляется всё дальше и дальше от берега, влекомая небесным голубем. Эльза не может жить без своего возлюбленного; убитая горем, она умирает…
За что же пострадала Эльза? «Демон, – пишет Э. Шюре, – приникает в обитель ангела и карает последнего за его беспечное великодушие, за безграничную доверчивость» [298]298
Шюре Э.Указ. соч. С. 129–130.
[Закрыть] . Но не это главное. Эльза совершила значительно более тяжкое преступление – оскорбила Любовь недоверием, что равносильно нравственной измене.Мотив запрещенного вопросавосходит еще к временам Древней Греции. В мифе о Зевсе и Семеле возлюбленная главы олимпийских богов, захотевшая увидеть его в истинном божественном обличье, была испепелена исходившим от него огнем. Но Любовь, как и вера, не нуждается в доказательствах. По Вагнеру, это самое священное чувство, которое одно делает человека подобным божеству.
Великие возвышенные души стремятся найти земную любовь, но им не дано обрести ее – в реальном мире такой любви нет. Художник также не может найти понимания среди современников, которые отвергают его. «Артист, отвергнутый современным миром, замкнувшим для него свое сердце, должен уйти в свои грезы, скрыться в свою роскошную раковину и жить там в одиночестве, не имея возможности сообщить своим современникам ту „благую весть“, носителем которой он является» [299]299
Лиштанберже А.Указ. соч. С. 143.
[Закрыть] , – считает А. Лиштанберже.
После премьеры «Лоэнгрина» Лист сообщил Вагнеру о том, какое впечатление, несмотря на скудные исполнительские силы Веймарского театра, произвело его творение на многих выдающихся людей, присутствовавших на премьере. Лист обещал оказывать всяческое содействие тому, чтобы «Лоэнгрин» был поставлен – и как можно скорее – и на других европейских сценах. А пока он предложил Вангеру всё же написать музыку для Веймара к «заброшенной» «Смерти Зигфрида» и добился для коллеги – при условии, что он справится с заказом за год – гонорара от великого герцога в размере 500 талеров.
В это время к Вагнеру за помощью обратился Ганс фон Бюлов, с которым он свел знакомство еще в 1846 году. Дело в том, что молодой юрист окончательно решил избрать карьеру музыканта вопреки воле родителей. Узнав, что Вагнер находится в Цюрихе, Ганс без гроша в кармане тайком сбежал от отца и в один прекрасный день появился на пороге вагнеровского дома. Убедившись в наличии у юноши настоящего таланта к музыке, в частности к дирижированию, Вагнер составил ему протекцию для получения должности музикдиректора Цюрихской оперы. С блеском проведенные несколько спектаклей дали Вагнеру основания – на этот раз уже сообразуясь с желанием матери Ганса, пересмотревшей свое непримиримое отношение к музыкальной карьере сына, – рекомендовать молодого Бюлова в ученики Листу. К Пасхе следующего, 1851 года Ганс уехал в Веймар. Таким образом, Вагнер стал не только «крестным» фон Бюлова в музыкальном искусстве, о чем тот, кстати, всегда помнил с благодарностью, но и сам направил его к Листу, где вагнеровский протеже на почве любви к его музыке сблизился с дочерью Листа Козимой – своей будущей женой, вскоре полюбившей не только музыку, но и самого Вагнера, и ушедшей к нему. Судьба иногда бывает поистине прихотливой и непредсказуемой! А пока, забегая вперед, лишь обратим внимание на то, что, встречая обвинения Ганса фон Бюлова в «мягкотелости», «унижениях перед Вагнером», «малодушном принятии роли рогоносца», надо всегда помнить, что это был в высшей степени благородный и честный человек, способный понимать и прощать, и не забывающий благодеяний. В искусстве Ганс фон Бюлов умел быть выше личных симпатий и антипатий и всегда оставался объективным – в отличие, кстати, от самого Вагнера.
Зиму 1850/51 года Вагнер посвятил написанию своей очередной крупной работы «Опера и драма», которая была полностью завершена 16 февраля. Во многом этот труд является определяющим в литературно-философском наследии Вагнера. Во-первых, в нем, по мнению А. Ф. Лосева, уже почти полностью сформулировано то, что можно назвать подлинной эстетикой Вагнера, а именно его теория музыкальной драмы: «С тех пор уже навсегда эстетика Вагнера останется эстетикой музыкально-драматической» [300]300
Лосев А. Ф.Указ. соч. С. 29.
[Закрыть] . Во-вторых, как пишет А. Лиштанберже, «без всякого парадокса можно сказать, что „Опера и драма“ есть, прежде всего, теоретическое оправдание „Кольца“… в целом… общий план вагнеровской драмы после 1849 г. заметно не изменился» [301]301
Лиштанберже А.Указ. соч. С. 213.
[Закрыть] .
Мысли о грандиозной драматической мистерии, основанной на сказании о нибелунгах, тогда уже всецело владели воображением Вагнера. Особенно его занимал образ героя Зигфрида. В то же время композитор, несмотря на обещание, данное Листу, всё никак не мог решиться начать писать музыку к «Смерти Зигфрида». Он начал разрабатывать новый сюжет – «Юный Зигфрид» – в качестве «первой серии» своего цикла о Зигфриде. Причем он надеялся, что задуманную им героическую комедиюбудет легче поставить на веймарской сцене, чем серьезную и мрачную трагедию. Вагнер сообщил свой план Листу, и тот его всецело одобрил. И вот всего за три недели – с 3 по 24 июня 1851 года – поэма «Юный Зигфрид» была написана. Теперь оставалось положить ее на музыку.
В августе Вагнер был отвлечен написанием интересной исповедальной работы «Обращение к моим друзьям». Она задумывалась в качестве предисловия к изданию трех вагнеровских либретто: «Летучего голландца», «Тангейзера» и «Лоэнгрина». В ней, пишет А. Ф. Лосев, «мы находим увлекательную картину духовного развития Вагнера в предыдущие годы и разъяснение некоторых сторон его творчества, встречавших непонимание и прямую враждебность» [302]302
Лосев А. Ф.Указ. соч. С. 29.
[Закрыть] . Кстати, если еще раз вернуться к вопросу о революционности Вагнера, то, по мнению философа, «из этого сочинения прежде всего видно, что Вагнера интересовали в революции не просто политический переворот и не просто юридическая и формальная сторона, но только чистая человечность и художественные реформы» [303]303
Там же.
[Закрыть] .
В «Обращении к моим друзьям» Вагнер, кроме всего прочего, приводит детальный план «Нюрнбергских мейстерзингеров». Вероятно, к тому времени он настолько охладел к этому сюжету, задуманному еще летом 1845 года, что решил не разрабатывать его далее. Забегая вперед скажем, что этому решению композитор, к счастью, не последовал.
Пока Вагнер готовил к публикации «Обращение к моим друзьям», судьба послала ему неожиданный подарок. Почтенная Юлия Риттер, мать молодого друга Вагнера Карла Риттера, получила крупное наследство и решила заняться благотворительностью: она предложила композитору годовую ренту в размере 800 талеров. Это решило его финансовые проблемы и со всей очевидностью показало, что Вагнер не создан для написания произведений на заказ, даже если этот заказ не идет вразрез с его интересами. Смело отослав обратно в Веймар 200 талеров, полученных в качестве аванса за «Юного Зигфрида», Вагнер решил всецело отдаться разработке своего первоначального масштабного проекта «Нибелунгов», как он сам писал, «совершенно не считаясь с вопросом, сумеют ли наши театры справиться с некоторыми отдельными частями моего произведения» [304]304
Вагнер Р.Моя жизнь. Т. 2. С. 191.
[Закрыть] .
Двадцатого ноября Вагнер написал письмо Листу, в котором подробно изложил план «Нибелунгов»: «…Замысел этот простирается на три драмы: 1. „Валькирия“, 2. „Юный Зигфрид“, 3. „Смерть Зигфрида“. Но чтобы с надлежащей отчетливостью предстала вся картина, необходимо этим трем драмам предпослать еще обширную прелюдию: „Похищение Золота Рейна“… Ни о каком разделении частей я и думать не могу. Это значило бы наперед разрушить общую концепцию. Весь комплекс драм должен пройти перед глазами в быстрой последовательности. И чтобы сделать это возможным с внешней стороны, я могу допустить только следующие облегчения. Представление „Нибелунгов“ должно иметь место в определенное, установленное для этого время. Оно должно простираться на три следующих друг за другом дня, не считая кануна, вечера постановки вводной для всего цикла оперы. (Таким образом, Вагнер изначально подсознательносоздавал именно тетралогию, упорно называя ее трилогией, возможно, даже самому себе боясь признаться в грандиозности задуманного. – М. З.)Если <бы> мне удалось добиться представления „Нибелунгов“ на этих условиях, то потом я допустил бы и повторение всего цикла, причем каждая драма, являясь самостоятельным произведением, могла бы быть поставлена отдельно, сообразно с обстоятельствами. Но, во всяком случае, впечатление от общей постановки, как она мною задумана, должно предшествовать впечатлению от постановки отдельных частей мифа» [305]305
Он же.Моя жизнь: Мемуары. Письма. Дневники. Обращение к друзьям. Т. 4. С. 74–75.
[Закрыть] .
Вагнер значительно углубил философскую составляющую будущей тетралогии по сравнению с набросками 1848 года. В первую очередь бросается в глаза, что если сначала Вагнер вообще не указывал, каким путем Альберих добыл Золото Рейна и сумел выковать кольцо, то ныне особый акцент сделан на отречении от любви. Автор провозглашает аксиому: нельзя одновременно желать любви, золота и власти.
Любовь всегда была для Вагнера самым священным человеческим чувством. И чтобы не в теории, а на практике испытать «музыкального пророка», судьба уже готовила ему трудный экзамен…
