Текст книги "Черный номер один (СИ)"

Автор книги: Мария Иванченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 24. Утерянная

На побережье царила мертвенная тишина. Не имею никакого представления, куда попрятались все эти смелые воители с жёнами и детьми, я никого не смогла обнаружить. Мы с Ириной и Рьюгой стояли посреди пустоши, где ветер гнал перекати-поля. Под полной луной серебрились воды моря и слышались песни русалок.

Обернувшись назад, я уткнулась в чью-то грудь. Подняла взгляд выше и завизжала.

Серая, безжизненная кожа, кроваво-красные глаза без зрачков, вытянутые, тонкие треугольные уши, обнажившиеся острые клыки, плоская морда с дырами вместо ноздрей – вот что предстало моему взору. Длинные, костлявые руки схватили меня за плечи. Жуткое существо зарычало и наклонилось к моей яремной вене, которая пульсировала от ужаса. Этот Волан Де Морт, определённо, напугал меня до ужаса. Я задыхалась от выброса адреналина и кортизола, по моим жилам текла расправленная паника. Я ощутила прикосновение холодного языка, который провёл ледяную дорожку от основания шеи к моему уху. Существо прошептало, практически нежно, мне на ухо:

– Откройся сердцу Тьмы.

Его клыки вонзились в мою кожу. Моя голова безжизненно повисла, склонившись к его узкой груди, сознание поплыло в кровавом угаре. Луна зашла за облака, и в этот момент раздался мощный рык. Нечто большое кинулось на упыря, повалило его на песок, и мимо меня покатилась лысая, безобразная голова. В этот момент горизонт пошатнулся, и земля оказалась странно близкой. Я не ощутила удар о песок, и теперь лежала на боку и молча, неподвижно смотрела, как мечутся яркие огни, отражается от неведомой преграды пламя Рю, вновь принявшего свой драконий исполинский облик, как во вспышках взрывов исчезают женщины с горящими багровыми глазами, ослепительно прекрасные, и настолько же смертоносные. Я ничего не слышала, практически ничего не понимала, и могла лишь лежать с широко распахнутыми глазами и видеть то, во что я больше не могла вмешаться.

Духовая трубка Ирины делала своё дело: патроны вспарывали кожу ведьм, а затем смесь трав принималась пожирать тела отступниц. Повсюду слышались крики умирающих ведьм. Закатилась луна, и песок начал окрашиваться розовыми лепестками. Ведьмы закричали так, что у меня чуть не лопнули перепонки, и, спустя несколько мгновений, куда-то испарились. Последней с поля боя ускользнула тень: чёрный плащ, тьма под ним, и витиеватые рога, вспарывающие толстую ткань. У меня мурашки по коже побежали, когда я представила, кто может скрываться под этой одеждой.

Голова упыря, лежащая прямо передо мной на песке, зашипела, задымилась, загорелась, и, в смрадном чёрном облаке, сгорела дотла. Ветер разнёс пепел, и вскоре поле боя опустело. Остались только наши следы, которые уже сглаживал прилив. Русалки уплыли прочь, и взошло солнце. Я всё так же неподвижно лежала на земле, и в моих глазах всё ещё отражалась та тень.

– Ника! – словно сквозь пуховую подушку, слышался голос. – Очнись, любовь моя! Ника! Посмотри на меня! Ты должна очнуться! Вернись ко мне! Прошу тебя, вернись!

Я почувствовала, как Огнеяр подхватил меня на руки и куда-то понес. Я ощутила, что моё тело свисает безжизненной тряпкой. Я не могла пошевелиться, дыхание спёрло, я никак не могла вдохнуть. Ощутила, что задыхаюсь. Лёгкие жгло огнём. Тело покрылось ледяным потом. Из глаз текли слёзы, затекающие мне в нос, в уши, в приоткрытый рот, но моё тело всё равно сковывала мгла. Я начала биться в конвульсиях, мне было очень больно и страшно. Я больна чем-то смертельно опасным?

– Ника, нееееет! – последнее, что я услышала, был отчаянный голос моего любимого.

Наконец, когда я задохнулась, моё сердце перестало биться.

* * *

Что это за яркий свет? Он так обжигает мои глаза!

– Больно, больно, жжется, уберите! – закричала я.

– Ника, это всего лишь свеча…

– Убери её! Она режет мне глаза!

Огнеяр задул свечу, и я вновь смогла видеть. Спасительный мрак укрыл меня от жара свечи. На всякий случай я отползла в самый темный угол. Отсутствие света казалось настолько приятным, что я не обратила внимание на то, на что следовало бы обратить его в первую очередь.

– И вот так каждый раз. Я же говорила, что вам не стоит соваться в это дело. Юные ведьмы особенно им по душе.

– И что нам теперь делать?

– Ничего. Ждать, когда она услышит зов.

– Вы это обо мне говорите? Вообще-то, я здесь.

Огнеяр подошёл ко мне, неся нечто овальное, в деревянной раме.

– Посмотри на себя, – он протянул мне зеркало.

Я увидела комнату, просвечивающую сквозь раму: пыль, паутина, ряды книг, стеклянная утварь, бревенчатая стена дома.

– Да ты шутишь. Зачем ты мне подсунул пустую раму от картины?

Огнеяр покачал головой.

– Ты не понимаешь.

В этот момент я догадалась оглянуться на стену за спиной, увидев те же самые предметы, отражающиеся в зеркале, только повернутые слева направо. Закричав, я уронила зеркало на пол, и оно разбилось.

– Не к добру этот знак, – сказала Ирина, собирая стекла в подол. – Твоя ведьма обречена, ты, кем бы ты ни был.

Огнеяр метался по комнате, как пойманный зверь. В его глазах стояли слёзы. Наконец, он подошёл ко мне и крепко обнял, и тут же разрыдался. Потом отпустил меня и начал метаться, как раненый зверь.

– Шшш, – успокаивала его я, – всё не так плохо, как ты думаешь.

– Да, просто ты стала ходячим трупом, а так-то всё хорошо, ты права! – с горьким сарказмом сказал Огнеяр. – Я тебя не смог уберечь.

Вдруг я испугалась.

– И что же, я стану такой же серой и лысой, как тот клыкастый?

Ирина хмыкнула.

– Чувство юмора у тебя осталось, это хорошо. Нет, ты станешь такой же, как те несчастные ведьмы: прекрасной, неживой марионеткой Тьмы.

– Так тот чёрный человек…

– Мы не знаем, кто это. И, боюсь, если и узнаем, то слишком поздно.

– Отчего они нападают именно на вашу деревню?

– Идёт кровопролитная война между морем и пустыней. А мы, как посланники моря, обречены погибнуть в неравном бою. То же самое и с другими рыбацкими деревнями. Вскоре пустыня поглотит прибрежные воды. Море будет вынуждено отступить.

– Но разве вы не можете попросить помощи у моря?

– Всё не так просто. Время моря – день, а время пустыни – ночь. Они сильный в разные часы.

– Нет никакого выхода?

Ирина покачала головой и тяжело вздохнула.

– Выход есть. Кто-то должен пробраться в их логово и сжечь его дотла при помощи моего зелья. Проблема состоит в том, что войти внутрь может только один из них.

– Значит, теоретически, я могу попытаться уничтожить этих упырей?

– Есть два препятствия.

– И какие же? – спросил Огнеяр, представляя самое худшее.

– Промежуток межде первым укусом и временем полного обращения составляет всего две ночи.

– То есть у нас практически не осталось времени, ясно. А какое второе?

– Обращенный сам подвержен воздействию зелья. И просто не сможет выжить во время своей миссии.

Огнеяр тут же обнял меня сзади.

– Я не пущу тебя.

– Я и сама не хочу туда идти. Мне страшно.

– Но тебе придётся, – прошептала Ирина. – С первыми лучами следующего рассвета ты потеряешь себя. Перестанешь быть самостоятельной личностью и станешь всего лишь тенью тени.

– То есть, у меня нет выхода?

– Почему же, ты можешь выбрать. Смерть тела или смерть души.

Я хотела заплакать, но слёзы больше не могли течь из этих неживых, стеклянных глаз.

Сердце Огнеяра разбилось. Мне показалось, что я слышу это физически.

– Нет… я не могу потерять тебя. Только не снова… нет…

– Мне так страшно, Огнеяр, спаси меня!

– Вы больше не сможете быть вместе, – голос боевой знахарки звучал как приговор, – пламя и лёд не смогут ужиться друг с другом. Отойди от неё, или она растает в твоих объятиях, как восковая свеча, как снежинка.

Огнеяр отпрянул от меня. Я увидела, что в тех местах, где он меня обнимал, появились чёрные ожоги. Спустя полчаса нашего молчания, я заметила, что моё тело начало восстанавливаться. Так вот оно какое, бессмертие. Холодное, как смерть, страшное, как ночной кошмар. Не может быть, чтобы вечная жизнь была именно такой. Скорее, это вечное бытие-в-небытии, забвение при телесном существовании. Я не хочу этого. Пока во мне еще тлеет огонек души, я должна разобраться с этим. Остаться в плену проклятого тела хуже, чем сгореть дотла.

– Я приняла решение. Делай патроны, Ирина. Сделай мне пояс смертницы. Бабах – и нет больше Ники.

Я засмеялась, и постепенно мой хохот перешёл в истерику. Огнеяр хотел утешить меня, но посмотрел на свои руки, и с силой сжал пальцы, не давая себе потянуться ко мне. Его прикосновения несли погибель, а не жизнь.

Весь день я просидела, прикрыв глаза, медитируя, чтобы услышать отголосок Айур внутри себя, но натыкалась на пустоту. Я боялась, представляя, как кусочки моей души отрываются друг от друга, постепенно теряясь во мраке вечной ночи. Я должна победить в этой схватке… победить ценой всего, что у меня есть. Я так хочу жить! За что мне всё это? Богиня, ты так жестока. Я не хочу служить такому жестокому божеству.

Огнеяр всё это время сидел передо мной на расстоянии вытянутой руки, смотрел мне в глаза с тоской и отчаянием.

– Быть может, я смогу сделать это за неё?

Ирина молча покачала головой.

– Нет. Ты не сможешь найти их обиталище. Если бы всё было так просто, я бы раздала патроны всем жителям деревни от мала до велика и отправила в крестовый поход против теней. Я не знаю, где они прячутся, море не знает, где они скрываются, никто не ведает, где они проводят дни.

Она ободряюще хлопнула меня по плечу и на мгновение задержала свою руку.

– Я сочувствую тебе. Но вскоре ты станешь одной из сестёр ночи, и мне придётся сражаться против тебя. Надеюсь, что ты умрёшь с честью, и мне не придётся убивать твоё безвольное тело, лишённое души.

– Как ты можешь! – возмутился было Огнеяр, но тут же подавленно замолчал, признавая её правоту. – Я бы поцеловал тебя на прощание, но я не хочу причинять тебе боль.

– Ты не причинишь. Я совсем ничего не чувствую. Но другие могут заметить ожог на моих губах и заподозрить неладное.

Я просто протянула ему руку и пожала его ладонь. Он попытался удержать мои пальцы, но я тут же ускользнула. Теперь я не принадлежу этому миру. Мне пора уходить.

Как только зашло солнце, деревня снова притихла. Травница вышла наружу, Огнеяр следовал за ней. Они собирались унести как можно больше не-жизней сестёр ночи, а также обеспечить мне алиби.

Вот и они. Скользят бесшумно по песку. И с ними несколько упырей. А вдалеке остановился их мрачный предводитель. Тень.

Я завизжала и бросилась на Ирину. Мы покатились по земле, яростно сражаясь друг с другом. Она драла меня за волосы, но я ничего не ощущала. Я приблизила к её шее клыки, и в этот момент Рю дохнул в нашу сторону пламенем. Мне даже не пришлось делать вид, что я испугалась. Я так завизжала, что мой крик перешёл в ультразвук. И побежала прочь. Добежав до одного из упырей, я запричитала:

– Я хочу уйти отсюда, мне страшно! Я не понимаю, что происходит.

– Пошли, – рявкнул упырь. – Времени на твою подготовку у нас будет предостаточно. Вскоре ты познаешь истинную мощь Тьмы.

– Но я не хочу быть тёмной…

Упырь засмеялся кашляющим, лающим смехом.

– От тебя больше не зависит то, что ты хочешь или не хочешь. Станешь одной из сестёр ночи и перестанешь кривляться. Ты не сможешь вернуться назад. Обреченная дурочка, как ты смела думать, что сможешь противостоять нашему повелителю?

– Я не хочу! – закричала я и, согласно плану, бросилась бежать. Упырь в два прыжка догнал меня и скрутил руки.

Он перекинул меня через плечо и потащил в противоположную от моих союзников сторону.

– Я могу идти сама.

– Не убежишь?

– Нет, господин, – сказала я, и поняла, что приближается рассвет, и моими устами начинает говорить сама Тьма.

Я побрела вслед за ним, стараясь не оглядываться назад, слыша звуки битвы и надеясь, что Огнеяр выстоит, выживет, и отомстит за меня.

Глава 25. Зачарованная

Вскоре нас догнали другие ведьмы: близился восход солнца. Практически у каждой на теле были следы ран. Я очень не по-доброму ухмыльнулась. Пусть страдают. Но потом поняла, что ведьмы, как и я, нечувствительны к боли. Только огонь может доставить неприятности таким, как мы. Божечки-кошечки, я уже начинаю думать так же, как они. Это крайне плохой знак.

Мы подошли к высокой скале, которая нависала над нашими головами подобно ощеренной пасти. В скаде виднелась червоточина – вход в пещеру, где я ощутила зловещую ауру.

– Ты поймешь, что значит быть сестрой ночи, – просипел один из упырей.

Пещеру освещали зеленоватые гнилушки, которые расположились прямо на своде, стенах и даже на полу. Среди всплеска, который явно издавали волны темноты, я услышала тихий шепот:

– In memoriam…

У одной из моих любимых музыкальных групп, When Nothing Remains, есть песня с таким названием… Эх, я уже не увижу ни маму, ни Терру.

Постепенно проход в заброшенную шахту начал сужаться, и вскоре мы были вынуждены передвигаться ползком. Мое белоснежное платье тут же испачкалось, сапожки цеплялись на корни невероятно жутких растений, которые смогла протянуть свои корни так глубоко под землей. Я постоянно протирала глаза, в которые сыпалась пыль с потолка. Меня, на самом деле, не особо это и беспокоило, но так я хуже видела, и не могла полагаться только на обострившийся нюх.

Длинный штрек, по которому мы ползли, начал расширяться, и мы попали на большое открытое пространство. Высоко наверху виднелся клочок неба, того неба, что отныне не было мне доступно. Я бы заплакала от острого приступа меланхолии и ностальгии, но слёзы не хотели катиться из мертвых глаз.

– Давайте же поприветствуем нашу новую сестру, – сказал упырь.

Оглушающая тишина была ему ответом.

– Ну конечно, я не давал команду говорить. Вот и ладно.

Посреди пещеры открылся портал. Его чёрно-фиолетовые щупальца извивались и зловеще посверкивали вспышками молний. Так вот почему их логово никак не могли найти: оно находится даже не в этом мире.

– Вперёд, – толкнул меня упырь, и я, не удержав равновесия, упала в зияющую утробу портала.

Оказавшись на той стороне, я обнаружила, что кругом ничего нет. Просто пустота. Ни звёзд, ни планет – ничего. Казалось, в этом месте нет даже вакуума. Это полное ничто.

Когда появились остальные ведьмы, сопровождаемые упырями, открылся второй портал. И меня опять запихнули в него первой.

Здесь было очень темно. Но я, при помощи своих новых способностей, всё равно видела то, что происходит. Вокруг исполинского дерева, кощунственно протянувшего чёрные ветви вверх, танцевали обнажённые ведьмы. А рядом с деревом, на резном троне, сидел тот самый чёрный человек. Капюшон его плаща, откинутый на спину, обнажал чудовищную сущность монстра.

Я попыталась замереть, стать незаметной, но всё равно ощущала зияющие провалы глаз того, кто смотрел на меня. Эти чёрные дыры забирали весь свет, до которого могли добраться. Длинные ветвистые рога устремились ввысь.

Черный человек поманил меня к себе. Я поняла, что тело больше не слушается меня, когда мои ноги начали переступать сами собой. Меня затянуло в липкую паутину его взгляда, и я не могла сопротивляться тому, что случится дальше. Я поняла, что весь этот план оказался проваленным с самого начала. Нам не стоило надеяться на то, что нашими врагами будут только ведьмы и их пастыри – упыри.

И тогда я подошла к нему. И осознала, что произойдёт дальше. Он встал на ноги, и во весь свой исполинский рост навис надо мной. Я буду уничтожена.

Сконцентрировав последнее усилие воли, до того, как чудовище поглотило мою душу, я поднесла ту зажигалку, что оставил мне Лиор, к поясу смертницы. Да вспыхнет очистительное пламя.

В то мгновение, когда произошёл взрыв, мне удалось отвлечь монстра от себя, и, когда пламя занялось на моей коже и на его плаще, я бросилась бежать. По пути я, как факел, поджигала других ведьм, и они кричали, плавясь от невыносимого жара.

Почувствовав, что сгораю, я закричала. И, пребывая в безумии, закричала:

– Сайлес!

Передо мной открылся портал, и я немедленно нырнула в его глубины.

– Селйас!

Портал закрылся.

Однако тут же появился новый, рядом с тем, который исчезал буквально на глазах.

Из портала выпрыгнул гигантский серый зверь, чью голову украшали ветвистые рога. Шесть огромных лап, которые заканчивались острыми когтями, призрачная голова с бездонными чёрными дырами глаз, и шипастый хвост, который с нетерпением хлестал по бокам своего хозяина.

– Ф’хтагн! – поняла я и бросилась бежать.

Я бежала изо всех сил. Цепкие ветви ив и елей пытались выдрать мои волосы, вьюн и дикий виноград стремились оплести лодыжки, корни подворачивались прямо под сапожки. Если бы я знала, что всё это приведёт именно к таким последствиям, то выбрала бы иной путь. Теперь же мне ничего не оставалось, кроме как бежать, бежать быстрее ветра. надеясь на то, что преследователь отстанет от меня, заблудится в Междумирье. Я запыхалась, дыхание вырывалось из горла надсадным хрипом. Сердце билось рваным ритмом. Мне хотелось упасть в мягкий мох, закричать, принять в расправленные лёгкие воздух, расслабить тело и отдаться на милость духам леса. Однако вместо этого я продолжала убегать от того, что собиралось разорвать меня на части. Ну или поглотить душу.

– Твою дивизию! – закричала я.

Где же Рю, когда он так нужен мне? Я попыталась послать ему безмолвный зов, но вся моя энергия ушла на то, чтобы создать этот портал. Без Сердца Айур и своего варакси я практически беспомощна.

Я пыталась не думать о том, что сталось со мной, когда я прошла через портал. Похоже, что моя душа сбросила бренное тело, которое пожрал огонь, и устремилась спасаться от… Хтонического Зверя.

Мрак за моими плечами сгущался. Я боялась оглянуться, чтобы не наткнуться взглядом на это. Во мне царапались чёрные шипы паники, отчаяние, должно быть, плескалось в моих зелёных глазах. Глазах, подобных сияющим изумрудам, как любил говорить Огнеяр, когда бывал в хорошем настроении. Но Огнеяр не со мной, и он не может мне помочь. Я как обычно, беспомощна без своего черного дракона. Мой черный номер один.

Скорее, скорее!

В Междумирье время всегда течёт очень медленно. Поэтому надо помнить о том, что задерживаться здесь всё-таки не стоит, иначе в Восьми Мирах пройдет слишком много времени. Эйнштейн бы порадовался: полное подтверждение теории относительности.

Я сама уже не понимала, куда и зачем я бегу. Но вот впереди показалась уже знакомая мне река, и я, ни минуты не сомневаясь, прыгнула в её гостеприимные объятия.

Последнее, что я услышала, перед тем, как провалиться в сон, были разъяренные вопли Ф’хтагна, который не смог устранить аннэа, избранную, вестницу Богини Истинной Луны.

Река потянула меня на дно, в самый омут, закрутила, понесла прочь. Мне стало всё равно, куда плыть. Без тела я всё равно не боец. А оно сгорело в том ослепительном пламенном вихре, который уничтожил ведьм и упырей, и, я надеюсь, повредил это ужасное дерево.

Я прикрыла глаза и покорно ждала своей участи. Всё равно я существую напрасно. Я не могу вернуться к Огнеяру, не могу спасти Богиню, не могу найти её рукопись, и даже Сердце Айур. Всё кончено. Теперь Ф’хтагн победит.

Глава 26. В отчаянии

Мистическая река несла меня, ударяя о пороги, протаскивая по самому дну. В рот забился песок, конечности оплели водоросли, мешающие плыть, глаза застила мутная вода.

«Долго ещё плыть?», – спросила я саму себя.

И меня тут же швырнуло на берег. Я приподнялась на локтях, огляделась по сторонам, нетерпеливо отбросив рыжую прядь за спину, и поняла, что вновь попала в земли Ковена Вереска. Неподалеку возвышалась знакомая башня. Светила Истинная Луна, и море лениво катило свои волны, разбивающиеся о прибрежные скалы и волнорез.

– Так ты вернулась?

Я повернула голову к источнику шума. И почему я распознаю голос, как шум?

На меня глядела девушка-альбинос в белоснежном платье. Она сидела на песке в позе лотоса. Казалось, я только что прервала её медитацию. Остроконечная шляпа ведьмы лежала на песке неподалёку. Гилль.

– Не сказать, чтобы я очень хотела вернуться в Элизиум после того, как вы меня выгнали. Но у меня не было выбора. Река времени принесла меня к вам.

– Что это с тобой? – вдруг встрепенулась Гилль.

Ведьма подошла ко мне настолько близко, что я почувствовала аромат её яблоневого дыхания и услышала пульсацию её крови. Невольно потянулась к её шее, предвкушая, как мои клыки порвут её хрупкую, нежную кожу, впиваясь всё глубже и глубже, а потом я вкушу её пряную кровь, с привкусом страха.

– Веспер, – прошептала Гилль.

В руках ведьмы загорелся небольшой огонек, грозящий вспыхнуть яростным пламенем в случае опасности. Глаза Гилль стали серьезными и безжалостными.

– Отойди от меня, вампир. Или я уничтожу тебя.

Я тут же пришла в себя.

– Прости, – понуро опустила голову. – Но такова теперь моя природа.

– Ты извиняешься? Значит, твою душу не покрыла Тьма?

– Похоже, что нет.

– Где ты была?

– Убегала от Ф’хтагна по Междумирью.

– Ты умеешь путешествовать между мирами? – воскликнула Гиль. – Этого не может быть! Айур не течёт в тебе!

Я пожала плечами и приняла более удобную позу, попросту развалившись на песке, как морская звезда. Пошевелив руками и ногами, я создала песчаного ангела.

– Вскоре займется рассвет, ты не можешь больше здесь оставаться. Уходи, – голос Гилль звучал беспощадно.

– Мне некуда идти, и ты это прекрасно знаешь.

– Значит, кайю террна, – задумчиво протянула Гилль. – Хорошо, ты можешь идти за мной. Мы укроем тебя в Башне, но взамен ты должна поклясться, что не съешь никого из нас, и не обратишь.

– Клянусь, – легкомысленно ответила я.

Гилль невольно усмехнулась.

– Нет, это делается совсем не так.

Она протянула ко мне руку. В её ладони сиял маленький шарик света, который причинял мне боль своим сверканием.

– Призови пламя Тьмы.

– Но я не умею.

– Кайю террна умеют это. Просто представь, как нечто маленькое и невесомое отделяется от твоей души, и выходит наружу через руку.

Я прикрыла глаза. С трудом нащупав внутри себя угасающий источник Айур, я с усилием представила, как на моей ладони расцветает тёмный цветок.

Открыв глаза, я увидела, что вокруг моих пальцев обвились острые стебли шиповника. Гиль протянула мне руку, и пожала ей руку. Ощутила острую боль, пронзившую моё тело. Я сжала зубы, чтобы не закричать, а вот Гилль тихонько охнула, ощущая такие же страдания, как и я.

– Таков путь, – сказала Гилль.

– Таков путь, – повторила за ней я.

– С возвращением, сестра. Твой кайю всегда желанен в Ковене Вереска. И пусть ты превратилась в сестру ночи, ты всё равно нам дорога. Я буду думать, как освободить тебя от этого проклятья. Поищу в библиотеке Ковена… хотя у меня есть идея получше. Проведи меня в Архив Восьми Миров, там точно есть ответ на все наши вопросы.

– Я могу попасть туда лишь во сне.

– Даже так ты сможешь провести меня. Тебе нужно лишь дать мне свою ладонь, а дальше Айур всё сделает сама. Идем же, ночью твои силы многократно возрастают.

– Значит, днем ты становишься сильнее? Значит, днем я не буду сражаться с тобой за звание магистра.

Только произнеся эти слова, я поняла, что что-то здесь не так. Как будто некто иной говорил моими устами. Гилль тоже ощутила чужое присутствие. И нахмурилась.

– Что с тобой не так? Что еще ты таишь в себе?

– Не знаю, спроси у моего варакси.

И только теперь я поняла, что назойливый писк в голове полностью пропал. Я не придавала этому значению, но теперь серьезно обеспокоилась.

– А ты тоже слышишь этот безумный писк в голове, когда разлучаешься со своим фамильяром?

– Нет.

Она вновь подозрительно посмотрела на меня. Затем смахнула с моего плеча золотую пыльцу, упавшую в её ладонь.

– Похоже, это вещество разъедает тебя до кости. Мне это пригодится, мало ли, вдруг ты сорвешься с цепи.

А это высказывание не понравилось уже мне. Что она себе позволяет?

– Идем, сестра. У нас мало времени. Вскоре рассвет, и ты будешь уничтожена. Поспешим в укрытие.

Она пошла к Башне, не оставляя следов. Её шляпа покачивалась на голове в такт шагам, босые ступни двигались уверенно, ведьма практически скользила по поверхности песка. Я посмотрела назад, но увидела, что я следов не оставляю вовсе.

Мы поднялись по винтовой лестнице, и подошли к воротам башни. Гилль нажала на неприметный элемент мозаики, и двери широко распахнулись. Я вновь оказалась в атриуме башни, откуда была с позором изгнана в свое время. Атриум уже начинал светиться розоватыми рассветными оттенками. Я не понимаю, что это за магия: если атриум находится в глубине башни, как сюда проникает свет?

– Скорее, тебе опасно находиться здесь. Поторопимся.

Гилль отвела меня в ту же комнату, где я находилась, пока училась магии Айур.

– Располагайся, – бросила она и расстелила мне постель. Сама же села на край кровати.

Я легла, и веки сами собой смежились, как вдруг я ощутила сильный укус в шею. Я резко распахнула глаза, и ощутила аромат ужаса, исходящий от Гилль. Её прозрачные глаза помутнели, выдвинулись глазные зубы. С губ капал какой-то яд. Через мгновение Гилль бросилась на меня, и мы начали бороться за жизнь. Если честно, мне хотелось свернуть ей шею, но умом я понимала, что её тело кто-то захватил. Так я убью не самого монстра, а Гилль.

Я ловко вывернулась из-под тела Гилль, и, используя свою огромную упыриную силу, помяла её под себя, крепко ухватив её запястья одной рукой и придавив ноги бедрами. Левой рукой я дала ей пощечину, раз, другой, третий.

– Ты должна прийти в себя! Гилль, ты достаточно сильна, чтобы сопротивляться! Вернись обратно, ты нужна здесь!

Глаза Гилль, всё ещё мутные и неживые, смотрели сквозь меня куда-то вдаль. Я схватила кувшин с водой для умывания и плеснула ей в лицо. Пару мгновений глаза Гилль оставались бессмысленными, но потом она заморгала, вытерла лицо и, по всей видимости, пришла в себя.

– Что это было? – прохрипела она, вытирая рот.

– Какой-то демон захватил твое тело. Вот только зря он использовал яд, на меня такое теперь не действует.

Гилль приняла сидячее положение и разрыдалась. Она ревела, как ребенок, громко и надрывно. Я осторожно обняла ее, и теперь гладила по голове, утешала. От этого Гилль разрыдалась еще сильнее.

– Ничего страшного, Гилль, ты наверняка знаешь чары от подселенцев. Проведи ритуал, защити себя. И всё наладится, поверь. Я буду рядом и защищу тебя.

– Они воспользовались тем, что я была беззащитна после сложного ритуала!

– Да, я понимаю тебя, ты не виновата.

Вдруг Гилль захрипела, из ее рта пошла густая зеленоватая пена, девушка завалилась набок и забилась в конвульсиях. Я с отчаянием наблюдала за ней, не зная, что делать. И тут произошло нечто, что заставило меня сомневаться в собственном здравом уме.