Текст книги "Красота внутри (СИ)"
Автор книги: Мария Власова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц)
Стоило зайти вместе с водителем в местную таверну, чтобы погреться, там сразу стало тихо. Терпеть не могу это место и этих людей. Два работяги за ближайшим столиком отшатнулись в сторону и даже не заметили, как разлили свое пиво. Все посетители поспешно начали покидать таверну, хозяин тоже под шумок попытался слинять, но мой хлопок по барной стойке заставил его остановиться. Мой водитель – сержант с тайной полиции, удивленно оглянулся на толпу.
– Приветствую Вас благочестивый граф, – начал льстить упитанный хозяин таверны, избегая моего взгляда. – Что привело Вас в моё скромное заведение?
– В эту дыру меня завела метель и неочищенные дороги, – сажусь за стойку, пока водитель неуверенно мнется в стороне. – Комнату подготовь.
Оглядел заведение, на удивление не всех посетителей распугал, вон в углу один в плаще затаился. Какой-то он подозрительный, не помню такого.
– Х-хозяин, – начал икать с такой радости трактирщик, – у меня достойной Вас комнаты нет, да и ремонт у меня – капитальный! А уж как я переживаю, что Ваша матушка, прекрасная графиня будет переживать за Вас…
Он все мямлил, пока я пытался рассмотреть человека в плаще. Маг что ли? Лицо не увидеть, мрак его скрывает. Вот же заносит в такие места всякие подозрительные личности.
– Предлагаешь моей матери самой сюда за мной явиться? – слегка взмахиваю рукой, показывая на самый дорогой портвейн в этом заведении.
Трактирщик, глупо улыбаясь, замотал как болванчик головой, и трясущимися руками полез доставать бутылку. Надо было что-то пониже заказать, а то он её с таким-то тремором до меня не донесет. Стакан передо мной поставили чистый, налили коричневую жидкость, и только затем посмотрели на меня как на удава. Придётся признать – здесь моей матери боятся куда больше, чем меня.
– Ну что Вы, господин? – бормочет трактирщик, все так же натянуто улыбаясь. – Незачем беспокоить Графиню ночью по таким пустякам, она, наверное, уже давно спит.
– Она вообще не спит, – мрачно бросаю, после того как алкоголь опалил моё горло.
Залпом выпил стакан, вот так-то лучше! Когда хмель в голове, меньше думаю о всяких глупостях. Трактирщик вздрогнул от этой фразы, и даже вышел из-за барного стола.
– Вы не волнуйтесь, мы сейчас соберемся всей деревней и уберем снег, думаю, никто не будет возражать, – защебетал этот трусливый человек, заглядывая в окна.
– Слишком долго, – говорю себе, а не им.
Достаю начатую бутылку портвейна из-за прилавка, поворачиваюсь к двери, разминая пальцы.
– Господин? – неуверенно переспрашивает трактирщик.
– Комнату водителю организуй, – командую ему, открывая дверь. – Утром пусть отправляется обратно в столицу без меня.
Уже почти вышел на улицу, глотнул пойла из горла и скривился от холода.
– И ещё, окна закройте, – даю последнее указание и выхожу на улицу.
На центральной и единственной улочке деревни снег по колено, двигаться затруднительно. Слегка оборачиваюсь, чтобы увидеть, как трактирщик поспешно закрывает занавески и ставни на окнах. Расправляю плечи, снег все время летит в лицо, что бесит. Мне нужен родовой огонь – легче всего его вызвать, вспомнив о ней. Как же шикарно и в то же время вульгарно сидело на ней то черное платье на балу. Открытая голая спина, аппетитная попка и ножки – даже в ее внешности есть свои плюсы. Она была прекрасна и сексуальна… когда отвергала меня, точно мальчишку.
Все становится зеленым, огонь полыхает вокруг меня, сжигает и мой костюм, и пальто. Экипаж с лошадями – скелетами появляется не сразу, я уже пол-улицы успел растопить от снега. Сажусь в него сразу, не обращая внимания на наготу и одного из наших слуг – скелета в старом фраке, что открывает для меня дверь. В этих краях не действуют законы страны, только законы графов Зелёного Огня и каждый раз, когда кто-то из Трутов пользуется своим даром, они обязаны промолчать и отвернуться. В данном случае закрыть окна и увести посторонних подальше. Заколдованная карета несётся как угорелая в горы, поддаваясь моему желанию попасть домой до рассвета. Жаль пришлось подавать знак лошадям так долго, моя магия на них почти ослабла, скоро придётся живых покупать и ждать пока они умрут, чтобы их использовать. У всего в этом мире есть срок использования. Сейчас я узнаю, закончился ли срок у моей больной привязанности к страшной великанше.
Парадные ворота открылись, пропуская карету, слуга был слишком неповоротлив, сам открыл дверь и выбросил пустую бутылку в снег. Меня шатнуло, когда выбрался сам. Парадные двери открылись, зажегся свет в окнах. Тонкая и бледная фигура матери появилась в проеме.
– Где она? – бросаю, проходя мимо матери на входе.
– А поздороваться для начала не желаешь? – идет за мной следом и причитает графиня. – Почему ты в таком виде заявился? Все свои манеры растерял?
Игнорирую ее болтовню и поднимаюсь по лестнице.
– В какую гостевую комнату ты ее поселила? – останавливаюсь посреди коридора, решая в какое крыло повернуть.
Странно, что здесь ещё все цело, после появления великанши. Я спешил, думал матушка и великанша поубивают друг друга или родовой замок разнесут – а нет, все тихо и спокойно, даже подозрительно. А не сбежала ли она опять? От этой догадки сдают нервы, потому не дожидаюсь матушки и иду наугад.
– Игнаришнар! Ты что в таком виде собрался к невесте ночью заявиться? – взвизгнула поборница порядочности в лице моей матушки. – Собственную невесту смущать своим непристойным видом?
– Смущать? – заливаюсь смехом, по взгляду матери понимая, что выбрал не то направление.
– Поверь мне, она не из тех, кого будет смущать моя нагота.
Разворачиваюсь и почти бегу в другом направлении. Так здесь у нас две спальни, которая из них?
– Сын! – вскрикивает графиня, зачем-то хватая меня за руку и удерживает.
– Да что, мама?! – рычу на нее, ибо мешается.
Вдруг великанша эти крики услышала и сейчас разнесёт весь замок с одного удара, как раньше? Вдруг она сбежит, пока я здесь стою как идиот?!
– Где твой браслет, сын? – опешила мать, оглядывая мои руки и с удивлением в итоге глядя на кольцо на моей руке.
– Какой ещё браслет? – рычу на нее, вырываясь и сношу ногой одну из дверей – пусто. – В жизни никаких браслетов не носил, зачем мне эти глупые эльфийские штуки?
Схватился за ручку двери, но мать накрыла мою руку своей, заставив остановиться.
– Эту комнату я отдала девушке с эльфийским свадебным браслетом на руке, – сообщила она холодно, и только после этого отпустила мою руку.
Закрываю глаза, чтобы подумать и отпускаю ручку двери.
– Нальнар! – зарычал сквозь зубы, а затем открыл глаза, загораясь родовым огнем.Сношу дверь огнем, врываюсь в комнату, чтобы потом замереть, как болван.
– Ее там нет, – немного цинично улыбается матушка. – Я все пыталась тебе об этом сказать, но ты, как обычно, не слушаешь мать.
– Сбежала? – смотрю на нее зло. – Я же приказал тебе!
– Попросил, – холодно поправила она меня, – и я выполнила твою просьбу.
– Ну, так где она?! – срываюсь на нее.
К нам как раз подбежал скелет с вешалкой и моей старой одеждой.
– Оденешься – отвечу, – снисходительно скомандовала мать, а затем развернулась и пошла.
– Мама! – рычу ей в след, остывая.
– О, ты вспомнил, что я твоя мать – как мило с твоей стороны впервые за двенадцать лет!
На ходу запрыгиваю в брюки, и отбираю рубашку у скелета. Мать спускается по лестнице, так что мчусь за ней следом.
– Давай ближе к делу! – останавливаю ее внизу, нервно оглядываясь. – Где моя великанша?
Она моргнула несколько раз и, впервые за долгие годы, на ее лице появилось недоумение.
– Кто? – спросила она с недоумением.
– Клара где?! – поднимаю на нее голос, замечая, что удивление матушки не проходит.
– Там, – слабо и по инерции отвечает матушка, показывая на запертую дверь в кухню.
Ну наконец-то добился от нее ответа! Сразу же бегу туда, когда слышу от матушки удивленный вопрос:
– Зачем тебе она?
Дверь толкнул ногой, зашел туда и застыл. В кухне полумрак, светит только одна одинокая свеча на столе, возле которой на нем же сидит великанша. Рядом на стуле сидит Серафима с присоседившимся котом, и они все вместе жуют деревенский творог и сыр, запивая все это дорогим эльфийским вином и молоком. Вот этого я даже представить себе не мог, у меня даже внезапно язык онемел.
– Игнаришнар! – зато у моей матери он всегда работает исправно. – Что это означает? Зачем тебе это гнусное создание?
Она попыталась преградить мне путь к девушкам, но только уведомила их о моем присутствии. Великанша выронила кружку, та упала на пол, и белое молоко разлилось по нему. Она дернулась было в сторону, чтобы слезть, но с другой стороны стола сдвинула огромный мешок, который со звоном упал на землю и развязался. Семейные драгоценности рода Трутов частично высыпались в молоко наряду с золотыми пуговицами и серебряными ложками.
– Воровка! – крикнула возмущенно матушка, тем самым поднимая нашу семейную сигнализацию – скелетов.
– Отмена, – крикнул сразу и махнул рукой, усыпляя скелеты на заднем дворе и в подвале.
Обошел удивленную мать и подошел к великанше. Она больше не двигалась, даже не дышала, смотря на меня как котёнок на удава, или как жертва на некроманта. Надо же, теперь она решила поиграть со мной в страх?
– Игнаришнарчик? – пискнула испуганно Серафима, отодвигаясь от меня подальше вместе с котом.
Мельком взглянул на нее, а точнее на вульгарное платье и браслет на ее запястье. Затем посмотрел на руки великанши без украшений. Странно, у нее даже палец не до конца зажил. Да и вообще выглядит она ужасно. Кожа бледная, если не серая, черные круги под глазами. Волосы кое-как приглажены, одежда висит на ней. Можно обрадоваться, ей было хреново без меня. Жаль, что глядя на нее, я чувствую злорадство только долю секунды, затем его сменяет злость и беспокойство.
– Игнат, – произносит еле слышно моя великанша с перепуганным видом, что тот же крик из уст матери заглушает его.
– Что здесь происходит, сын? – негодует матушка.
– Мама, – обращаюсь к ней холодно, при этом смотря на великаншу, – познакомься, это Клара – моя невеста.
Пока не произошёл взрыв или побоище, хватаю великаншу под колени, забрасываю себе на плечо и уношу с кухни.
Часть 11. Воровка в доме некроманта.
Клара
Я хотела сбежать при первой же возможности, но кое-что останавливало меня. В первую очередь мать некроманта, было в ней что-то неестественное. Не могу даже точно описать что именно, просто чувствую, что с ней что-то не так помимо ужасного характера. Она была права, сыночек весь пошел в нее, такой же высокомерный и эгоистичный лицемер. Как же часто смотря на ее лицо, возникает желание разнести его, точно так же, как я делала это с личиком ее сына. Сдерживать себя сложно, она будто специально выводит меня из себя. Какая жуткая женщина, раньше, таких как она, только аура моя могла успокоить. Сейчас же у меня нет ни ауры, ни силы, ни желания привлекать к себе лишнее внимание. Перевожу взгляд на балласт, чувствую, как внутри все кипит от гнева. Она не его невеста – мы обе знаем. От того, что матушка некроманта уверена в обратном, сдают нервы. Конечно, конечно, ее сыночка-лапочки-некроманта достойна лишь дочь древнего богатого рода! Куда там мне, безродной с непонятной родословной и не дотягивающей до балласта внешне. Как же она… БЕСИТ! БЕСИТ, БЕСИТ, БЕСИТ!!!
Кто же знал, что тяжело сдерживаться и не бить всем подряд лицо? Я так хочу драки, у меня уже кулаки чешутся! А мамка-то нарывается! Не понимаю, как с таким самомнением, ее собственные скелеты ещё не придушили?
Стараюсь даже не смотреть на эту старую язву, вонзая ногти в диван и с любовью портя обивку. Серафима нервничает, держится за мой локоть и натянуто улыбается. Удивлена, что она ещё не стелется в комплиментах своей будущей свекрови. Кажется, я оторвала чуток кожи от дивана, прикрываю это безобразие ногой и опускаю взгляд, глядя на чашку на столе.
Подведем некоторые итоги этого весьма насыщенного дня. Ванечка – гад и продажная гнида, что пытался продать меня какому-то гному. Вопрос на засыпку, что ещё за гном? Некромант каким-то неведомым образом доставил меня в свой родовой замок к матушке. Как он это сделал и зачем? Что-то мне подсказывает, ещё одного такого перемещения я не переживу, а ребёнок и подавно. Обнимаю себя, закрываю так живот. Только так мне кажется, что я действительно смогу его защитить. Сердце говорит мне, что надо бежать из этого склепа, но вот разум твердит, что это плохая идея. Я устала так, точно несколько домов одним ударом снесла. Спать хочется, есть на удивление тоже хочется. Хотя удивляться нечему, благодаря этой старой стерве у меня стресс, и мне нужно его заесть.
– А кормить нас будут? – спрашиваю со скукой, смотря на свою одинокую не тронутую чашку.
Гнетущая тишина, что образовалась после фразы о родстве некроманта с эльфами, закончилась. Тетка подозрительно вылупилась на меня и почему-то проявила нездоровий интерес к моему животу. Подавила панику, мне просто показалось.
– Ты совсем сдурела что ли, Кларка? – применила манеру разговора Красной Стрелы Серафима.
Вот совсем уже осмелела, жаль не настолько, чтобы от моей руки отцепиться. Зря это она, я сейчас не в состоянии драться с некроманткой, даже сама себе помочь не могу.
– Вы голодны? – тем же удивленным тоном обратилась к нам старуха.
Это что смертельный грех – хотеть кушать? Пренебрежительно фыркаю, кривясь, есть и правда хочется.
– Тебя только что выворачивало в погребальную урну, а сейчас ты снова хочешь переводить продукты? – наехала на меня Серафима, морща свой идеальный носик.
От мысли о погребальной урне вспомнился подвал, меня снова затошнило, но в этот раз сдержалась. Равнодушно пожала плечами, затем посмотрела на хозяйку дома.
– Ну, раз нам не дают отсюда уйти, так почему же не воспользоваться гостеприимством хозяйки дома? – не скрываю сарказм в голосе.
– Почему же не дают? – холодно отзывается женщина. – Вас, милочка, никто не держит.
Моя улыбочка тает, сжимаю руки в замок с такой силой, что хрустят костяшки. Серафима испуганно молчит, но ее страх основан на другой причине: ее, в отличие от меня, отсюда не выпустят. Шикарно, ещё скажите мне, что некромант на самом деле ее призывал, а я просто под руки попалась?!
– В таком случае, – слегка улыбаюсь, поднимаясь на ноги, а то скоро диван на кусочки раздеру, – я пойду.
Серафима держится за мой локоть и потому встает вместе со мной и довольно натужно улыбается. Судя по всему, ей тоже хочется побыстрее отсюда убраться.
– Да, мы лучше пойдем, и так слишком воспользовались вашим гостеприимством, – защебетал балласт, толкая меня в сторону двери.
Старуха нас не трогала, я добралась до дверей парадного входа. Как-то не рассчитывала, что нас просто так отпустят. Дернула дверь за ручку, она не поддалась. Повторила несколько раз, пока балласт не толкнула меня в бок и сама принялась дергать за ручку дверь. Заперто, как же эта стерва похожа на своего сыночка.
– Может дверь откроете? – предложила, недовольно оглядываясь на старуху.
– Боюсь это не в моих силах, – прощебетала графиня, поднимаясь с кресла и направляясь к лестнице.
– В смысле? – испуганно поинтересовалась Серафима, со всей силы дергая за дверь.
– Пока Игнаришнар не появится, дверь не откроется, – уведомила она нас, поворачиваясь к нам лицом у подножья лестницы.
– Ещё скажите, что он вас здесь запер, – не скрываю своей иронии и сарказма.
Вот же противная тетка – врет все! Она цепко смотрит на меня, словно увидела что-то интересное, а затем отводит взгляд на затихшую Серафиму.
– Пойдем, я покажу тебе твои покои, – обращается она к ней с легким пренебрежением. – Уже слишком поздно, будущей графине Зеленого Огня необходим отдых.
Почему, когда она ее так называет, мне их обеих хочется придушить собственными руками? Так и представляю, как сожму руки на тонкой шее этой старушенции. Как же далеко я от этого «идеала», который хочет видеть эта стерва рядом со своим сыном. Ее невестке можно только посочувствовать. Как по мне лучше Игнаришнар сдохнет от одиночества, он вполне это заслужил. К тому же моё всегда останется моим, хотя бы мысленно. Балласт не спешит, перспектива оказаться наедине с некромантом вообще мало кому кроме меня нравится, а тут она ещё и потенциальная свекровь. Одно радует, невестой ей быть только пока Игнаришнар сюда не явится, а затем все решится благодаря браслету. Давлю хищную ухмылку, пока балласт дошел к лестнице.
– А мне что делать? – спрашиваю у старухи со скучающим видом. – Здесь что ли спать?
– Ни в коем случае, сейчас вас милочка проводят в комнату для прислуги, там вам и место, – даже в такой мелочи успевает уколоть меня старуха.
Скелет приблизился ко мне и с поклоном показал куда-то в сторону коридора на первом этаже. Плевать, это всего лишь до утра, а там уже и придумаю, что делать дальше. Я уже повернулась, чтобы следовать за скелетом, когда хозяйка обратилась к Серафиме:
– Как скоро вы собираетесь осчастливить меня внуками?
Я остановилась и взглянула на удаляющихся от меня женщин. Серафима неловко и напугано начала смеяться, прикрывая раскрасневшиеся щеки.
– Я тысячу раз говорила сыну: твоя главная цель в жизни – это продлить наш род! У него же в голове только дурацкие эксперименты! Но, увидев тебя, я сразу поняла, что ты сумеешь отвлечь его от тех глупых забав. Красивая женщина может увлечь любого мужчину, даже такого как мой Игнаришнар. Главное у тебя должно получиться заставить его выполнить свой долг перед предками!
Меня пожирает тьма, пронзает боль в груди. Я чувствую свою ауру, только сейчас она будто воронка, затягивает меня в самую тьму.
Старуха резко оборачивается, хотя до этого явно не собиралась этого делать. Серафима неловко улыбается и повторяет за ней. Они не успевают заметить мою ауру, я заставляю ее исчезнуть раньше. Прижимаю руку к животу и молча отворачиваюсь. Каждый шаг дается мне с трудом, но я все равно иду за скелетом, вроде ничего не случилось. Дохожу до двери стойко, но как только захожу туда, тяжело дыша падаю на колени. У меня почти нет живота, срок должен быть маленьким, но на деле ощущается, что он больше, месяц третий как минимум. До маленькой и неудобной кровати доползаю на четвереньках. Мне плевать на все, слишком устала, слишком раздавлена. В голове эхом крутятся слова старухи, а я боюсь задать себе один вопрос.
Простыни пыльные, чихаю несколько раз, пока не залезаю под них, скинув сапоги. Мне снова плохо, но не так как днем, живот не болит. Накатила усталость и не свойственная мне апатия. Прикрыв глаза, как обезумевшая маньячка представляю, как бы произошла моя встреча со свекровью, если бы у нас с некромантом все сложилось. Вряд ли гордая наследница древнего рода приняла отпрыска от такой, как я. Поэтому Игнат и не захотел от меня детей?
Мне бы хотелось верить в такой ответ, чтобы обвинить старую стерву. Увы, он уже не сопливый ребёнок, так что наверняка сам решает, кто ему подходит, а кто нет. Похоже, я подхожу ему только для секса, для всего остального есть такие, как Серафима. Я недостаточно хороша для него. А может быть он недостаточно хорош для меня и моего ребенка?
Сон не приходил, я тупо смотрела в потолок и не могла уснуть. В голове все время прокручивала брошенную старухой фразу и чувствовала, как с каждым разом мне становится всё хуже. Какой-то частичке меня искренне хотелось ей понравиться, правда, не понимаю зачем. Может я просто обычный ребёнок из детдома, и мне хочется хоть кого-то в жизни называть мамой? Вспомнила о том, как она сказала, что моя жизнь стоит меньше каких-то вещичек, нет, пожалуй, «мамой» я бы ее никогда не назвала. Интересно, какая она, моя мама? Она явно не образцовая мать, раз избавилась от меня сразу после рождения, но все же она дала мне жизнь. Зная, как хреново может быть во время беременности, могу только представить, как ей было тяжело меня выносить и родить. Даже это огромный подвиг. Подвиг, который она совершила сама, без помощи моего непутевого отца. Мне предстоит повторить ее судьбу, но только я не брошу свою крошку. У нее будет хотя бы мама, а Игнат… А Игнат…
Шмыгаю носом, вытирая молочные слёзы. Я даже плачу ненормально! Мне это несвойственно, такие резкие перепады настроения. Ещё один симптом беременности, который меня, мягко говоря, беспокоит. Она протекает слишком быстро, не только по гномьим, но и по человеческим меркам. Есть надежда, что дети великанов рождаются очень быстро, поэтому никто не знает особенностей их физиологии. Может это и хорошо, что все происходит за короткий срок?
Поворачиваюсь на бок, чихаю от пыли и недовольно вытираю слезы и сопли в подушку. Сажусь, оглядываюсь по сторонам: комната пустая, холодно как в подвале. Под потолком маленькое окно, и даже на нем решетка. Кутаюсь в одеяло и с раздражением понимаю, что если останусь здесь – замерзну насмерть. Укутавшись одеялом, иду к двери, дергаю за ручку и понимаю – меня заперли. Эта тетка явно нарывается! Убить что ли меня здесь хочет?! Не дождётся! Переворачиваю всю комнату верх дном, нахожу несколько старых шпилек и вилку. Сойдет, припомню «весёлые» деньки в детдоме. В итоге с замком я мучилась, выламывать дверь с одного удара было куда веселей.
Прохожу в коридор, там темно и никого нет. Где бы раздобыть свечу? Ладно, и без нее разберусь, вон камин потрескивает, по крайней мере что-то видно. Подхожу к нему тихо, похоже старуха и Серафима уже спят. Шарю по шкафчикам руками, пытаясь найти что-то, что заменило бы свечу. Нашла! В шкафу возле входа спрятали масляную лампу. Чтобы ее зажечь, нужны спички для камина, нагибаюсь за ними и замечаю, что на тлеющих углях в камине вырисовывается очертание какого-то кресла и комнаты. Магия что ли какая? Провожу рукой над дымом и чуть не вскрикиваю, дотронувшись до углей. Они холодные!
– Ничего себе, – говорю удивленно.
Ещё одно странное изобретение некроманта? Да от него всего что хочешь можно ждать!
– Ой! – послышался женский голос, и я вздрогнула, отшатнувшись от камина.
Мне показалось, что звук шёл от камина, от той странной дымки. Оглянулась, чтобы проверить, что на самом деле одна и никого больше не увидела.
– Кто здесь? – неуверенно спрашиваю.
– А это кто? – отзываются мне из камина, и я проклинаю себя, что не осталась лежать в том холодильнике.
Что за чертовщина?!
– Клара я, – произношу на всякий случай, не положено грозе всего училища зельеваров и банды Красной Стрелы пугаться какого-то голоса.
– О, это ты милочка, – произносит женский голос, а затем в дымке камина появляется искорёженный женский образ.
Может так плохо видно, потому что угли уже остыли? Хотя они вообще-то холодные, без понятия как это работает. Чиркаю несколько спичек в камин, и пламя разгорается сильнее. Похоже, моя собеседница догадалась сделать так же.
– О, вы же та бабка из квартала красных фонарей, – улыбаюсь, узнав женщину в домашнем халате.
– Я не бабка! – резко вскрикивает женщина, а потом берет себя в руки. – Моё имя Жизель, я…
– Шлюха? – учтиво подсказываю ей, чем заслуживаю злобного взгляда.
Понимаю, что ляпнула лишнего, потому виновато опускаю голову и пожимаю плечами. Устраиваюсь поудобнее на старом ковре перед камином.
– Куртизанка, – гордо вскидывает подбородок женщина, – в прошлом, я давно этим не занимаюсь.
– Понимаю, годы берут своё, – не удерживаюсь от ухмылки.
– Теперь я писательница, так что попрошу убавить тон! – возмущенно зарделась старушка.
– Писатель? – окидываю ее фигуру в халате удивленным взглядом. – А не вы ли написали знаменитые «Мемуары королевской куртизанки»?
Она внезапно улыбнулась, даже как-то выпрямила спину. Похоже, кое-кто очень собой гордится.
– Конечно я, эта серия моя гордость! – засияла улыбкой женщина. – Жаль ее не напечатали в большой тираж.
Она разочарованно вздохнула.
– Да, мир просто не готов к пятидесяти четырём томам такой похабщины, – хохотнула, припоминая самые интересные моменты.
– О, так ты фанатка, – обрадовалась куртизанка ещё больше. – Сколько моих книг ты прочитала?
Чувствую, как на щеках алеет румянец, и широко улыбаюсь.
– Все, – гордо заявляю.
Наступает неловкий момент, когда у самого автора пошлых книжонок отвисает челюсть. Пришла в себя она очень быстро, залилась хохотом так, что я тоже засмеялась.
– Так вот чем ты некроманта взяла, а я все гадала, – продолжала смеяться эта наглая личность.
– Ваши книги очень занимательное чтиво, я из них почерпнула много полезного, – гадко улыбаюсь, убирая волосы с лица.
– Не сомневаюсь, – одобрительно кивает она, добродушно улыбаясь мне в ответ.
Мы замолчали, она все ещё посмеивалась, скорее всего, над некромантом. Мне бы тоже хотелось веселиться, но на душе скребли кошки.
– Кстати, а как вы связаны с этой старой стервой?
Как-то не похоже, чтобы такая высокомерная тетка, как графиня Зеленого Огня связалась с пускай и бывшей, но куртизанкой.
– Старой стервой? – слегка удивленно приподнимает брови Жизель. – Это ты о матушке министра?
– Да, о ней, родимой, – с отвращением кривлюсь.
– Это не я, это он с ней связывался, – недовольно почесала нос Жизель, а затем заговорщически улыбнулась. – Знаешь, а я ведь за дверью подслушивала, хочешь знать, о чем они говорили?
Подозрительно улыбаюсь, даже еле ощутимо придвигаюсь к камину.
– Я так понимаю, вы не по доброте душевной со мной поделитесь информацией? – подмигиваю куртизанке, от чего та заливается хохотом.
– Ой, девочка, как вы с ним похожи! – она улыбается и вытирает платочком несуществующие слезы. – Дети малые ещё.
– Да какой из него ребенок, дедок уже, – закатываю глаза и отклоняюсь назад, упираясь на ладони в ковер.
Спина болит, зато согрелась возле этого странного камина. Интересный способ общения на расстоянии, Пенелопе бы понравился.
– Ой, да ты не смотри, что маг, они взрослеют намного позже, а жизни учатся вообще ко второму столетию своей длинной жизни, – она грустно вздохнула, протирая глаза. – Знала я как-то одного мага, все говорил, что в жёны меня возьмет.
Она замолчала, грустно смотря в никуда, поджала недовольно губы.
– И что, взял? – немного издевательски спрашиваю у нее.
– Нет, конечно, умер он на войне с эльфами, – она грустно улыбнулась, – но это было давно, ещё в другой жизни, тогда меня даже ещё не звали Жизель.
– То есть имя вы сами себе придумали? – едва заметно улыбаюсь, стараясь отогнать ненужную жалость к женщине.
– Имя, фамилию и свою судьбу, – она элегантно расставляет руки в сторону. – Все что у меня есть – это результат моих решений, так что грех жаловаться.
– Вы до сих пор кухарка в его доме? – слегка сжимаю руки в кулаки.
– Нет, я хозяйка этого дома, и все благодаря тебе, – даже едва заметно поклонилась мне с улыбкой и изящно закинула ногу на ногу.
– Раз уж так, может вы в благодарность поведаете мне, о чем разговаривал некромант со своей матушкой? – медленно моргаю с заискивающей улыбочкой.
– Подловила, – засмеялась Жизель.
Она, так же как и я, опустилась с кресла на ковёр, а затем поуютнее устроилась. На ее лице появилось немного мечтательное выражение, но затем она все же вспоминает обо мне и криво улыбается.
– Что, запал в душу страшный некромант? – подмигивает мне с улыбкой.
– Давайте ближе к делу, – вздыхаю, не желая об этом говорить.
– Скажи, а ты правда назвалась его невестой перед его матушкой? – посмеивается Жизель.
– Нет, это Серафима, – натужно вздыхаю.
– Серафима? Из Скотов? – удивленно подняла брови Жизель. – Эта та, что уже пять замужем была?
– Вообще-то шесть, да кто считает? – отмахиваюсь от неприятной темы. – Так, о чем они говорили?
– В таком случае, министр приказал матушке избавиться от тебя.
Смотрит на меня таким довольным взглядом, пока у меня дрожат руки.
– Избавиться от меня? – повторяю бесцветным голосом.
– Да, он приказал, чтобы к его приезду тебя там не было, – слегка прищурилась она с усмешкой. – И что ты с этим будешь делать?
То есть он не меня переместил сюда, а эту дуру Серафиму? Она и правда его невеста? Да как так-то? Когда он успел, и почему она в таком случае сидела в камере? Да не может этого быть! Да как он посмел приказать своей маме от меня избавиться? Приказать? Даже мамке своей приказывает, вот же бесчувственный гад! Я ему покажу, как от меня избавляться чужими руками. От нетерпения даже поднимаюсь на ноги, чтобы чуть не упасть, схватившись за живот.
– Девочка моя, ты в порядке? – обеспокоенно также привстала Жизель в пламени.
– Нет, я не в порядке, – признаюсь со стоном, с трудом поднимаясь на ноги.
– Вот же злыдень, этот некромант! – возмущенно схватилась за сердце куртизанка. – И тебя, и себя мучает!
Вздыхаю, отходя к креслу и опираясь на него. Голова чуть-чуть кружится, есть очень хочется.
– Что-то не похоже, что он себя мучает, – мрачно вздыхаю.
– Девочка моя, – слышу жалость в голосе, потому и ещё больше на нее злюсь, – он просто слишком боится.
– Боится? Некромант? – смеюсь через силу.
– Да, – кивает своим мыслям Жизель, – даже страшный некромант боится, как обычный человек.
Она замолкает, пока я тихо злюсь. На некроманта, на эту старуху, да и вообще на весь мир.
– И чего же он боится? – спрашиваю через несколько мгновений, опустившись в кресло.
– Ой, многого, – отзывается Жизель с улыбкой. – Самый большой его страх снова потерять то, чего у него никогда не было, но он об этом мечтал.
– В смысле? – несколько растерянно обдумываю ее непонятную фразу.
– Дорогая, тебе просто надо немножко подождать и не убивать его сразу, – ласково улыбается она. – Игнаришнар когда-то очень давно помог мне, так что теперь я приглядываю за ним. И уверенно могу тебе сказать – он тебя тоже любит.
– Любит, – немного растерянно повторяю за ней, чувствуя, как внутри все наполняется теплом.
– Совсем скоро этот оболтус разберётся со своими чувствами, тебе надо только его подтолкнуть, – она все ещё добродушно улыбается.
– Подтолкнешь его, – бормочу грустно.
– Ну и не убить, конечно, – куртизанка подмигивает мне с улыбкой, – знаю, как это трудно, но надо потерпеть. Мужчины такие дети. Сами не знают, чего хотят.
– А вы уверены, что не вы мать некроманта, а эта мрачная мегера? – улыбаюсь в ответ впервые за вечер чувствуя себя хорошо.
– Ты что такое говоришь! – наигранно возмутилась она. – Я ещё очень молодая женщина и выгляжу отлично…
– Для своих древних лет, – подкалываю ее, и мы вместе смеемся.
Где-то наверху хлопнула дверь, и я не на шутку забеспокоилась. Схватила свою недопитую чашку со столика и вылила ее в камин. Обеспокоенное лицо Жизель потухло в костре вместе с углями.
Кого еще там нелёгкая принесла? Сажусь в кресло, слегка сползаю, чтобы голову не было видно с лестницы и жду, зажимая в руках ложку. Да, я собралась давать отпор некромантше десертной ложечкой – ужас! Какой после этого из меня великан? Может я все-таки больше гном? Ложку схватила, потому что она блестит, скорее всего серебряная. Долго же кто-то по лестнице спускается, у меня уже скоро нервы сдадут.
