Текст книги "Обманутая"

Автор книги: Мария Баррет

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 26 страниц)

– Вы доктор Гудал? – запыхавшись, спросила она.

– Да, а вы Ливви Дэвис из «Эбердин энгас пресс»? – Они пожали друг другу руки, а потом Крис передал ей конверт. – Вот что просил передать Митч. Но вы не сможете повидать сейчас Митча, он не в состоянии принимать посетителей.

– С ним все в порядке?

– Да, и он в хороших руках!

– Поблагодарите его за это, – Ливви показала на конверт, а потом положила в сумку. – И скажите, что я с нетерпением буду ждать его выздоровления. Простите, это доктора Боуден я видела с вами минуту назад?

– Да, ее… – Крис повернулся, но Бет уже исчезла. Он пожал плечами. – Она была в приемной, но, очевидно, очень спешила.

– Очевидно, – ответила Ливви и подумала, что ей, пожалуй, известна причина спешки Бет.

Бет стояла у телефона в коридоре рядом с приемной и ждала звонка. Она уже звонила Дорси, но он сказал, что перезвонит сам. Она вся взмокла от волнения, а руки непроизвольно тряслись. Через несколько секунд зазвонил телефон, она поспешно схватила трубку.

– Что происходит, Бет? Я просил не звонить мне домой в течение недели, – ледяным голосом сказал он.

Бет с трудом подавила страх и злость:

– Извини, но это очень важно.

– Что, черт побери?

– Я думаю, что Фрейзеру Стюарту известно о воде в Коррин Хиллс.

– Много ему известно?

– Я не уверена, но… – Бет замолчала. Ей страшно хотелось плакать, и она с трудом заставила себя говорить: – Я думаю, что он знает про меня, он знает…

– Перестань трястись, Бет! – презрительно сказал Дорси. В трубке на несколько секунд наступила невыносимая для нервов Бет тишина.

– Где он хранит документы? Дома или на работе?

– На работе, – ответила она. – Дорси, что ты собираешься…

– Заткнись, Бет! Я сделаю то, что необходимо. Иди домой и забудь обо всем. Предоставь мне решить этот вопрос. – Дорси устал от Бет, она требовала, чтобы ее жалели. Но у него хватало своих дел.

Бет стала плакать, уже не в состоянии сдерживать себя.

– Но что…

– Ради Бога, Бет! Ты утопишь нас всех! Сделай так, как я сказал, хорошо? Иди домой, выпей что-нибудь и забудь. Я все взял в свои руки, поняла? Будь паинькой. И постарайся держать рот на замке! – Он взглянул на часы, надо было спешить, и он не мог больше тратить время на Бет. Не попрощавшись с ней, он повесил трубку.

Фрейзер и Энди Робертс сидели в кабинете у Фрейзера. Было уже пять тридцать, и нетерпение росло. Они просмотрели всю информацию, и теперь оставалось только ждать. Ждать телефонного звонка, который поможет им получить недостающий фрагмент.

За этот час они восстановили всю картину, проследили всю цепочку – от свалки отходов производства до источника заражения. Исследования Пита Хайнса подтвердили их версию. Вода была заражена двумя ядовитыми химикатами. Они растворились в подземных водах, и вода в источниках стала опасной. Был ли сам химикат ядовит, или не соблюдалась технология, они определить не смогли, но то, что они нашли, было доказуемо. Сейчас им были нужны доказательства, что «ИМАКО» знала об опасности отравления воды, знала давно, но никаких мер не принимала. Если бы газете удалось доказать это, тогда они могли бы выступить против «ИМАКО».

– Это преступление перед природой! – сказал Фрейзер, подавая геологическую карту Энди. – Посмотри сюда. Как сказал Пит Хайнс, здесь начало источника. И прямо рядом с ним они устроили свалку. Поэтому все случилось. Если бы не было подземных вод, тогда бы не произошло заражения и вода в реке осталась бы чистой. Об этом было трудно догадаться, обычно ручьи и весенние воды уходят под землю, и потом трудно проследить их путь.

– И сколько еще времени они будут губить природу и убивать людей? – спросил Энди.

Фрейзер взглянул на часы:

– Если твой приятель позвонит, то у нас будет хорошая возможность покончить с этим. Я никак не могу дождаться этого звонка и начинаю терять терпение. Приготовлю, пожалуй, кофе. Присоединишься ко мне? – спросил Фрейзер, вставая и потягиваясь.

Энди покачал головой, но как только Фрейзер пошел К) двери, зазвонил телефон. Фрейзер вернулся к столу и схватил трубку. Прикрывая микрофон рукой, он сказал Энди, что это, похоже, Ливви с новой информацией. Потом он вдруг замолчал. Его лицо изменилось, он мрачно посмотрел в окно, и Энди заметил, каким жестким стал его взгляд.

– Очень хорошо, Алек. Попроси его подождать там. Я не знаю, как долго она будет отсутствовать, но это его проблема. – И с этими словами Фрейзер повесил трубку.

– Есть трудности? – спросил Энди, пытаясь прояснить обстановку, но Фрейзер не отвечал. Он продолжал мрачно смотреть в окно. Джеймс Вард был в приемной. Известие об этом оглушило его и причинило сильную боль. – Фрейзер? – снова окликнул его Энди.

Тот молчал. Потом вздохнул, отвел глаза от окна.

– Никаких проблем, Энди. А если и есть одна, то я ее решить не могу.

Мойра стояла в телефонной будке в Абердинском аэропорту и копалась в сумке в поисках записной книжки. Достав ее, она отыскала домашний и рабочий телефоны Ливви, но сначала решила позвонить в офис.

Мойра прилетела последним рейсом, и было уже поздно, но она знала, что Ливви допоздна засиживается на работе. Она бросила монету, набрала номер и подождала, когда ей ответят, а потом попросила Ливви Дэвис. Она услышала, как ее переключили на другой номер, донеслись длинные гудки вызова. Ожидая нового ответа, она подумала, что Ливви уже ушла домой. Наконец кто-то взял трубку.

– Привет… О, Фрейзер! Да, это Мойра Маршалл. Привет, о, я понимаю… Она вернется или пойдет домой?.. 0, правда. Если ты сможешь, то передай ей, что я в аэропорту… Я понимаю, я решила приехать в последнюю минуту. Что делать, Фрейзер, буду дожидаться ее здесь. Если ты думаешь, что она не задержится, тогда… О, правда, хорошо! Да, конечно, я больше не буду тебя задерживать. Спасибо! – Она быстро повесила трубку.

Фрейзер странно говорил, подумала она, был очень нетерпелив и резок, но, может быть, вправду, как он сказал, не мог занимать телефон, ожидая важного звонка. Такие вещи вполне обычны в этом мире новостей. Мойра вздохнула, бросила записную книжку в сумку и пошла в бар, чтобы там дождаться Ливви.

Джеймс разглядывал газеты на стенах приемной, когда Ливви быстро вошла в здание. Он ждал ее полтора часа, и это время показалось ему вечностью. Он услышал, как она вошла, но выжидал какое-то время, прежде чем повернуться. Посмотрев через плечо, он сначала не узнал ее из-за мальчишеской стрижки, но когда охранник остановил ее и указал на него, растянул губы в радостной улыбке. Сейчас выяснится, чего от нее ожидать.

Ливви была расстроена из-за Митча, очень утомлена и начинала терять уверенность в себе. По пути из больницы она забежала домой и сделала еще пару копий кассеты для подстраховки.

Проходя мимо стола охранника, она поздоровалась с ним и поспешно направилась к лестнице. Но Алек окликнул ее и сказал, что в холле ее ждет мужчина. Ливви обернулась, удивившись, кто это мог быть. Но неожиданно она побледнела, и улыбка умерла на губах. Она выглядела совершенно спокойно, но сердце бешено застучало.

– Ты не собираешься поздороваться, Ливви? – Джеймс двинулся к ней, но заметил, что она непроизвольно отшатнулась от него.

Его голос, его улыбка, его лицо – все в нем казалось таким знакомым, но в то же время нереальным и таким чужим! Она оглядела его безупречный костюм; его волосы, прекрасно подстриженные и ухоженные; его ботинки без единого пятнышка; и ей стало страшно от сходства этого чужака с когда-то дорогим ей человеком.

– Ливви, с тобой все в порядке?

Она спрятала руку за спиной. Это был на самом деле Джеймс, и он действительно был здесь, в Абердине! Она несколько минут не могла поверить в это, и какое-то время молчала, не в состоянии ответить ему. Но потом, придя в себя, подошла.

– Со мной все прекрасно, Джеймс. А как ты?

– Замечательно.

Он наклонился к ней, обнял и легко коснулся губами ее щек. Он не обращался так с ней многие годы, и ее поразила нежность его приветствия. Напряжение спало, и она слегка расслабилась.

– Но… что ты?..

– Что я делаю в Абердине? – прервал ее Джеймс. На его лице снова появилась улыбка, и он постарался, чтобы она была грустной и робкой. – Ты, действительно это хочешь знать, Ливви?

Он покачал головой и вздохнул.

– Я приехал забрать тебя домой, – сказал он тихо. – Я не хочу терять тебя, не хочу больше жить без тебя. – Он продолжал держать ее в объятиях, но Ливви сердито вывернулась из его рук.

– Ты слишком долго думал, чтобы прийти к этому решению, – сказала она.

Джеймс взял ее руку и сильно сжал, чтобы она не могла вырваться. Она неохотно позволила ему подвести ее к креслу.

– Садись, Ливви! Мне кажется, нам нужно поговорить.

Его улыбка исчезла, когда она села, и он сжал ее запястье, удивляясь ее непривычной худобе. Она смущенно отвернулась, и он решил переменить тактику.

– Ливви, ты забыла, что должна через десять дней появиться в суде? – Ее глаза не отрывались от пола. Она забыла. Она забыла обо всем за эти две недели, обо всем! – Ты хоть сама понимаешь, как это все серьезно? – продолжал Джеймс. Он наблюдал за ней. Она гордо подняла голову.

– Конечно, понимаю! – резко бросила она. – Я не идиотка!

Джеймс пожал плечами:

– Может, и нет, но не находишь ли ты, что ведешь себя довольно идиотски? Сбежать в Шотландию и спрятать голову в песок, забыв о реальной угрозе.

– Какого черта ты лезешь в мои дела? Тебя это совершенно не интересует! – сказала она зло.

Джеймс поджал губы.

– Мне известен каждый твой шаг, так как ты не безразлична мне. – Это была явная ложь, но совершенно необходимая.

– Неужели?

– Да! Я звонил Питеру.

– О!

Это была еще одна ложь, но Джеймс считал, что Ливви не догадается. Она ненавидит Питера и никогда сама не звонит домой.

Ливви молчала. Она растерялась и прижала руку к виску, пытаясь снять сильную головную боль.

– Ливви, послушай меня. – Джеймс ласково коснулся ее руки. – Я прилетел сюда, чтобы увидеться с тобой, но решил, что задерживаться здесь не имеет смысла. У тебя очень серьезное положение, и ты должна вернуться в Лондон, чтобы во всем разобраться. Ты должна вернуться в Лондон сейчас, Ливви! – Он взял ее за локоть и повернул лицом к себе. – Когда ты последний раз разговаривала с Дэвидом Джекобсом? Спрашивала, как идет расследование?

Ливви беспомощно покачала головой:

– Я не знаю…

– Точно. Пойми, Ливви, ты нужна мне, и думаю, что я нужен тебе.

Он взял ее пальцы и сжал их.

– Единственное, в чем я уверен, Лив, это, что ты должна бороться за свою жизнь. Почему бы тебе сегодня не вернуться со мной в Лондон? Воспользуйся случаем!

Она отняла руку и напряженно сказала:

– Нет! Не сегодня!

– Но Ливви! – вздохнул Джеймс раздраженно и встал. – Что тебя держит здесь? Что, может быть важнее твоей собственной жизни и твоей свободы?

Она растерянно посмотрела на него:

– Я не могу ничего объяснить. Только не тебе!

– Тогда не надо. Но давай посмотрим по-другому! Ты можешь не обращать внимания на то, что с тобой случилось, и не сражаться за свою жизнь. Оставайся и живи в Шотландии, но однажды страшный день настанет! Тебя замучают, признают виновной и посадят в тюрьму на многие годы! На десять-пятнадцать лет? Тогда ты уже не сможешь игнорировать происшедшее, уверяю тебя! – Он остановился, так как прекрасно знал, как сыграть свою партию. После кнута надо показать пряник. Он всегда был силен в психологических играх. – Ливви, подумай об этом, пожалуйста, – его голос стал нежным. Он убеждал и уговаривал. – Если ты сейчас поедешь со мной, то сможешь разобраться в ситуации, а после судебного слушания вернешься в Абердин. Если уж тебе так этого хочется. – Он наклонился, приблизив свое лицо к ее лицу. Его не слишком волновало, что она будет делать, когда он привезет ее в Лондон. Только бы побыстрее забрать ее отсюда, и наплевать, что с ней будет потом. Самое лучшее – если ее засудят. Тогда он в безопасности.

Она молчала, не поднимая глаз от земли. Это был хороший знак.

– Ливви, я люблю тебя, – сказал он нежно, снова призывая в союзники ложь. – Я не хочу потерять тебя. Ты можешь дать мне шанс, если вернешься домой. Но если ты останешься здесь, то лишаешь меня этого шанса. Надеюсь, ты не позволишь нам разбить нашу жизнь. В тебе вся моя жизнь. Только в тебе одной.

Она подняла голову. Его лицо было серьезно, его глаза умоляли ее. Она вдруг почувствовала знакомую связь между ними. Ей стало уютно от мысли, что с ней рядом человек, которого она знает так долго! Все мысли, которые поддерживали ее в эти несколько дней, оставили ее. Подступило тревожащее одиночество. Он прав, подумала она, надо спасать прежде всего себя, а потом думать о других. Фрейзеру она не нужна. Если бы он любил ее, тогда другое дело, но он не любит. Он ей это ясно показал. Она долго сражалась со своими мыслями и со своей тоской.

– Ты хочешь, чтобы я уехала сейчас?

– Да. Сейчас или никогда! Выбирай, Ливви! Она отвернулась, долго молчала, а потом кивнула.

– Я пойду заберу свои вещи, – сказала она, не замечая торжествующего взгляда Джеймса. Потом встала и вышла из холла.

Фрейзер смотрел, как Ливви вошла в кабинет, но молчал. Ее появление и мысли о Джеймсе в холле лишили его дара речи. Они молча смотрели друг на друга несколько минут, не обращая внимания на присутствие Энди Робертса.

– Я принесла пленку. – Она вынула ее из сумки и положила на стол вместе с двумя сделанными копиями. Фрейзер поймал ее за руку.

Она отвернулась от него:

– Джеймс в холле. Он приехал, чтобы забрать меня домой.

Если бы она не смотрела в окно, тогда могла бы заметить сильное потрясение и боль на лице Фрейзера. Он приоткрылся лишь на секунду, но если бы она заметила это, то никакие силы не заставили бы ее уехать. Она так хотела и ждала его любви. Но когда она снова повернулась к нему, ему удалось снова взять себя в руки. Он пусто и отстраненно посмотрел на нее.

– Ты уезжаешь?

– Да. У меня на следующей неделе суд. Я хочу постараться разобраться со своим делом.

Рука Фрейзера, лежащая на ее руке, задрожала. Он посмотрел на нее и отодвинулся. Ливви подошла к своему стулу и взяла сумку. Как ей хотелось сказать, что она отчаянно хочет остаться и никогда не покидать этот крошечный кабинет! Как ей трудно отказаться от своей любви к Фрейзеру! Но она молчала. И он тоже молча смотрел, как она берет свое пальто и шарф. Он совсем забыл сказать, что ее в аэропорту ждет Мойра.

– Как долго?..

– Я не знаю, ответила она быстро. Ей было трудно смотреть на него. – До свидания, Энди. Удачи.

– Да, я… Пока, Ливви, – Энди Робертс совершенно растерялся. Он не понимал, какая чертовщина здесь происходит, но чувствовал, что весьма адская.

– Прощай, Фрейзер, – прошептала Ливви, но Фрейзер повернулся к ней спиной. Он пристально смотрел в окно, совершенно опустошенный и не обратил на нее внимания. Когда он повернулся, она уже ушла.

После нескольких минут болезненного молчания Фрейзер взглянул на Энди Робертса.

– Как ты считаешь, твой приятель соберется когда-нибудь… – Его прервал телефонный звонок. Он поднял трубку, а потом моментально передал ее Энди. Он с трудом понимал, о чем идет речь, его затопила боль, вызванная отъездом Ливви. Он забыл обо всем: об «ИМАКО», о желтом ручье, несущем в своих хрустальных струях удушье, о жестокой судьбе отца…

Энди повторил в трубку:

– Мы будем. Мы будем через час пятнадцать минут. – Потом посмотрел на часы и встал. – Пойдем, Фрейзер. Давай наконец закончим с «ИМАКО» раз и навсегда.

Схватив свое пальто и небольшую сумку, которую они приготовили, Энди выскочил из кабинета. Фрейзер последовал за ним.

Глава 34

Алек оторвался от кроссворда, когда дверь в холл открылась в третий раз за последние десять минут. Он никак не мог разобраться в том, что происходило сегодня вечером в газете. Люди приходили и уходили. В этот раз в приемную вошел парень, держа в руках маленький коричневый пакет.

– Посылка для Оливии Дэвис, – сообщил он.

– Она только что ушла.

– Ты можешь расписаться за нее, парень?

Алек отложил книжку с кроссвордами, неохотно достал из кармана пиджака ручку. Машинально он выглянул на улицу и увидел Ливви, садящуюся в машину, припаркованную перед дверью.

– Обожди минуту, я попробую догнать ее, – сказал он курьеру. Вскочив, он обежал стол и выглянул наружу. – Мисс? Ливви Дэвис! – закричал он, махая рукой. Но машина уже сорвалась с места. Он понял, что его не услышали, и вернулся обратно.

– Вот. Распишитесь здесь. – Курьер подал ему квитанцию.

Алек вернулся на свое место. Ему не нравилось расписываться вместо других людей, это раздражало его.

Он снова достал ручку и наклонился над квитанцией, но в этот момент в холле появились спешащие куда-то Фрейзер и Энди.

– О, мистер Стюарт! – обрадовался Алек, увидев их. – Здесь посылка для Ливви Дэвис.

Фрейзер, дойдя до двери, обернулся.

– Позаботься о посылке, Алек! Она уехала на несколько дней, а я очень спешу. – Он беспомощно пожал плечами.

– Хорошо, мистер Стюарт.

– Можешь отнести ее на мой стол, когда распишешься за нее.

– Договорились.

Фрейзер поблагодарил Алека, пожал ему руку и поспешил за Энди. Сбежав по ступенькам, Фрейзер догнал спешащего Энди.

Алек мизинцем нашел место для подписи и нацарапал свои инициалы.

– Откуда посылка? – спросил он.

– Из Лондона, – ответил парень, складывая квитанцию и убирая ее в карман куртки. – Должно быть, что-то очень важное, раз решили послать с курьером. Но раз ее здесь нет, это пустая трата денег. Пока, приятель! – Курьер застегнул куртку, вышел под усиливающийся дождь, открыл дверцу фургона и залез в машину.

Алек наблюдал, как, мигнув красными огнями, фургон отъехал, а потом снова вернулся к кроссворду. Нет слов, все это раздражало! За сегодняшний вечер столько народу и сумятицы, сколько обычно выходит за неделю. Он надеялся только, что это не плохое предзнаменование.

Ливви сидела и молча смотрела в окно на освещенные улицы Абердина, по которым они проезжали. Дождь усилился, размывая по стеклу оранжевые огни фонарей. Ливви подняла руку и тыльной стороной ладони вытерла мокрые щеки. Она не знала, почему плачет, но не могла остановиться. Может, правильнее было остаться, думала она, пока слезы струились по ее лицу как дождевые капли – по стеклу перед ней. Один день в Абердине ничего не решал для Джеймса.

Утром она так старалась сделать что-то для кого-то еще, не думала о себе, а сейчас все изменилось. Она здесь, убежала от Фрейзера и думает только о себе. Она совершенно отчаялась и растерялась. Ей просто было необходимо время, чтобы все обдумать.

Пока Джеймс медленно вел машину к Бриджди, она потянулась к своей сумке. Она собрала ее меньше чем за десять минут, пока Джеймс в пальто стоял в дверях ее квартиры в мансарде, пытаясь скрыть отвращение во взгляде. Она достала носовой платок и вытерла нос. Потом посмотрела на его профиль и попыталась заговорить.

– Итак, как тебе понравился новый защитник, которого нашел Питер? Мама сказала, что… – Она замолчала, увидев, как он сжал челюсти, когда она заговорила, как судорожно дернулась его щека. Несколько секунд она наблюдала за ним. Он сосредоточился па дороге и молчал, делая вид, что ничего не слышал.

– Джеймс?

– Хм? – Он снял руку с рулевого колеса и похлопал ее по ноге. – Я пытаюсь сосредоточиться на дороге, Ливви, дорогая. Как-никак, незнакомая машина. Не хочу, чтобы мы нашли конец в доках Абердина! – Он слегка напряженно улыбнулся, и Ливви подумала, как все фальшиво. Почему она раньше не замечала его неискренности?

– Джеймс, я спросила, как тебе понравился новый защитник, которого нашел Питер? – Она не отрывала взгляда от его лица. Что-то заставило ее насторожиться, она сама не знала, что. – Мама должна была рассказать мне о твоих звонках. Почему она не говорила?

Джеймс хотел увеличить скорость, но включился красный свет, и он не успел. Не обращая внимания на ее второй вопрос, он сосредоточился на управлении машиной.

– Джеймс?

– Слушается руля, – сказал он наконец. – Добрый старый БТ.

Ливви заметила, как у него дважды дернулся мускул на щеке.

– Так что ты скажешь насчет нового защитника? Ты не можешь не знать о нем от Питера!

Вдруг Джеймс остановил машину. Он был разозлен бесконечными вопросами Ливви.

– Ливви, что это? Допрос третьей степени? – Он посмотрел на нее со смесью отвращения и раздражения. – Я понимаю, ты волнуешься. А сейчас давай забудем это!

Ливви пристально взглянула на него. Ее словно молнией поразило. Он вдруг сделался таким прозрачным, что она видела его насквозь.

– Нет, – сказала она, тряхнув головой. – Я ничего не желаю забывать! Ты ничего не хотел знать, не так ли, Джеймс? – Почему ей не пришло в голову спросить его раньше? – Ты ни разу не разговаривал с Питером! Он повернулся к ней.

– Ливви! Перестань! Какого черта ты задаешь дурацкие вопросы! – Он наклонился, чтобы дотронуться до нее, но она оттолкнула его.

– Ты ничего не знал, ты лжешь мне! Чего ты добиваешься? – жестко спросила она.

Он отвернулся, и его ноздри раздулись от гнева. Его затошнило от мысли, что он жил с ней. И все его мысли отразились на его лице.

– Боже! Почему ты приехал сюда? – вдруг заплакала она.

– У меня не было выбора! – злобно закричал Джеймс. Он ненавидел эту отвратительную женщину, пускающую сопли. Он отвернулся от нее, чтобы скрыть свою ненависть. Потом обуздал эмоции и сказал спокойно: – Пойми, Ливви! Что это все…

Но было уже поздно. Ливви увидела его лицо.

– Ты выродок! – закричала она, перетащила свою сумку на переднее сиденье и стала открывать дверь.

– Нет! Ты не сделаешь этого! – Джеймс схватил ее за руку и попытался помешать. – Ну-ка давай…

Он резко подтянул Ливви к себе, крепко вцепившись одной рукой в ее плечо, увеличил скорость машины. Совершенно обезумев, Ливви опустила голову и впилась зубами в цепкую, причиняющую ей боль руку. Пытаясь освободиться, он тряхнул рукой, совершенно забыв о машине.

– Господи! Ты сука! – И не раздумывая Джеймс ударил ее. От сильного удара по лицу голова Ливви впечаталась в стекло. Она задохнулась от боли и почувствовала во рту вкус крови. Это придало ей новые силы. Неистово сражаясь, она открыла дверь и выскочила из машины. Упав на колени, она чуть не потеряла сознание от боли, но холодный воздух отрезвил ее. Ледяной дождь приносил жгучую боль порезу на щеке, но, не обращая ни на что внимания, стараясь убежать от этого оборотня, она прижала к себе сумку и побежала по дороге. Она бежала, уклоняясь от машин и все дальше удаляясь от Джеймса, прежде чем тот смог осознать, что случилось.

Через несколько минут светофор дал зеленый свет, и две машины перед Джеймсом тронулись с места.

– Ливви! – Он выскочил из машины, оставив включенным двигатель, а дверь открытой, и бросился за Ливви вдогонку. – Ливви, вернись сейчас же! – вопил он. – Ты – тупая сука! Что ты делаешь?

Он обернулся, услышав жуткий скрежет. Это «форд», вылетевший с боковой дороги, пытался втиснуться в поток движущихся машин. Водитель не заметил стоящей машины Джеймса и врезался в нее со скоростью сорок километров в час.

– О Боже! – закричал Джеймс, потом снова посмотрел на дорогу и увидел, как Ливви, отчаянно размахивая рукой, остановила такси и торопливо села в машину.

– Ливви! Вернись сейчас же! – из последних сил завопил он. Но такси влилось в поток идущих машин, и Ливви уехала. Он зажал голову руками и закрыл глаза. Вокруг него собралась толпа, обсуждая аварию. Кто-то побежал вызывать «скорую помощь», но Джеймс уже ничего не соображал. Он слышал голоса, обращавшиеся к нему, но, не реагируя на них, дрожа всем телом, поплелся к груде металла, которая прежде была его машиной.

Алек закончил заполнять последние клеточки кроссворда и откинулся на спинку стула, чрезвычайно довольный собой. Конечно, это был не лучший его результат. Он затратил на решение кроссворда больше времени, чем обычно, но ведь он не превысил свой рекорд только из-за того, что ему постоянно мешали. Положив ручку в карман костюма, он с наслаждением водрузил ноги на стол. Уже около восьми часов вечера, все вокруг спокойно, как обычно. Он закрыл глаза и расслабился на несколько минут, и через какое-то время в холле воцарилась тишина, прерываемая его тихим храпом.

Человек, идущий первым, был в костюме, поверх которого была надета черная куртка с капюшоном. Этот камуфляж облегчал его работу. Ему не задавали лишних вопросов, так как он выглядел как преуспевающий бизнесмен. Он молча вошел в приемную вместе со своим товарищем, прячущимся за ним. Остановившись в дверях, человек в куртке с трудом поверил в свою удачу. Охранник, дежуривший в холле, спал.

Вынув из кармана небольшую, обтянутую кожей дубинку, человек в куртке бесшумно подошел к столу и встал за спиной Алека. Примерившись, он обрушил на затылок Алека тяжелый удар. Тело Алека обмякло и стало падать со стула. Человек в куртке подхватил его, а потом с помощью своего скромного друга уложил за столом, чтобы лежащее тело не бросалось в глаза. Потом они вышли к машине, оставленной у входа в здание. Нескольких минут им хватило, чтобы принести четыре литровых канистры бензина и запереть приемную. Злоумышленники поднялись по лестнице в главный офис и принялись за работу.

Разливая повсюду бензин, они особое внимание уделили главной комнате и входной двери в нее. Они действовали быстро и слаженно. Человек в куртке прошел через два редакторских кабинета, которые располагались в самом конце здания, но не обнаружил ничего интересного для себя. Его скромный приятель действовал в главном помещении.

– Ты ничего не пропустил? – спросил человек в куртке, подходя к своему напарнику.

Тот покачал головой: – Думаю, ничего. Все это вспыхнет сразу.

Человек в куртке оглядел все опытным глазом и, поднял две пустые канистры.

– Порядок! Пора уходить!

Потом он оглядел безлюдные помещения с двумя кучами хлама на столе и, пока его приятель разливал бензин по всему помещению, зажег спичку и сунул ее под кипы бумаг.

– Прощай, «Эбердин энгас пресс», – сказал он, когда пламя взметнулось вверх.

Сбежав по лестнице, ночные гости закрыли за собой двери в здание газеты и растворились в ночи.

Ливви наклонилась вперед и постучала в стекло, отделяющее пассажирский салон от водителя. Тот обернулся и отодвинул стекло.

– Вы не можете ехать быстрее? – спросила она.

– Это не зависит от меня, женщина, – сказал он.

Ливви нервно выглянула в окно. Они попали в пробку на Нооз Андерсон-драйв, сразу после Королевских ворот. Открыв сумку, Ливви достала кошелек и снова наклонилась вперед.

– Сколько я вам должна?

– Два пятьдесят пять, – ответил он, недоумевающе глядя на нее в зеркало.

– Прекрасно. – Она высыпала монеты на руку, отсчитала три фунта и отдала водителю. – Прошу извинить, но я пойду пешком. Я ужасно спешу! – Она распахнула дверь, вышла из машины и побежала по улице.

Она бежала по Саммерсхилл-роуд, ее сердце бешено стучало, а дождь хлестал в лицо. Она вся промокла, но ее это не волновало; все, чего ей хотелось, – это вернуться к Фрейзеру. Быстро промчавшись по Ланг Мэстрик-драйв, она обогнула Байт авеню, и перед ней неожиданно предстало здание «Эбердин энгас пресс». Ей осталось преодолеть около четырехсот метров. Никогда в жизни ее так не радовала неоновая вывеска. Не мешкая, она пробежала до входа в здание, чуть-чуть передохнула, потом перескочила через ступеньки, распахнула двери и влетела в холл.

– Алек? – Она промчалась мимо стола. – Алек? – Ливви оглянулась на распахнутые двери, чувствуя какую-то смутную угрозу. Вдруг плотное черное облако дыма поглотило ее.

– Господи! – Прижав руку ко рту, она бросилась назад. Подбежав к столу, увидела распростертое тело Алека на полу. Встав на колени, Ливви пыталась нащупать пульс, крича: – Алек! Алек, ты слышишь меня? – Его веки дрогнули. – Алек!.. Алек! Есть ли кто-нибудь в здании?

Она замолчала, когда его глаза на мгновение открылись, и приложила ухо к его груди.

– Вставай, Алек… пожалуйста… – Ее охватила дрожь. – Алек… кто-нибудь есть в здании?

Он попытался дать понять, что в здании он один.

– Слава тебе, Господи! – выдохнула Ливви. Как будто громадная тяжесть свалилась с ее плеч: Фрейзер был в безопасности! Через несколько секунд она стала действовать.

Опустившись на колени, она взвалила на себя тело Алека, придерживая его руками. С громадным усилием она потащила его к выходу. Ее колени подгибались из-за непосильной ноши. Сердце у нее бешено стучало, не хватало воздуха, но она упорно тащила его к стеклянным дверям. Добравшись до дверей, она толкнула их ногой и спустилась по лестнице. Потом она опустила его. Дождевые капли падали ему на лицо. Она выпрямилась и обхватила голову руками, преодолевая слабость и тошноту.

А потом Ливви действовала по наитию. Вбежав по лестнице, она скинула пальто и окунула его в грязную лужу под водосточной трубой. Потом в лужу последовал шарф. Склонившись к трубе, она взяла в руки носовой платок. Вернувшись в здание, она остановилась у телефона, набрала 999, сказала адрес. Мокрым носовым платком она обвязала голову, стараясь закрыть нос и рот. Поверх головы намотала мокрый шарф, натянула перчатки. Она была готова.

Набрав воздуха в легкие, она, не выдыхая, открыла дверь на лестницу и побежала по ступенькам вверх. В ее распоряжении было всего несколько минут.

Все здание было наполнено дымом. Глаза ничего не различали, но она хорошо знала дорогу. На первом этаже в легкие стал проникать дым, и она почувствовала, что задыхается. Крепче сжав губы, она открыла дверь в помещение редакции. Ядовитый дым стал разъедать легкие, она начала тереть глаза, пытаясь что-нибудь увидеть.

Огонь полыхал вовсю, но в основном горело там, где был разлит бензин. Все помещение еще не загорелось. У нее оставались секунды.

Двигаясь вдоль стены, она побежала к кабинету Фрейзера, подняла тяжелый крюк, размахнулась и ударила по стеклу. Стекло разлетелось вдребезги, а легкие получили глоток свежего воздуха. Она несколько раз глубоко вдохнула и закашлялась. Сделав последний вдох, бросилась в кабинет. Она подняла документы, разбросанные на полу, потом схватила пластиковый пакет, лежащий среди газет. В этот пакет она стала бросать все документы, попавшие на глаза: пленки, папки, коробку с дискетами, посылку, присланную из Лондона. Потом спрятала пакет под пальто и устремилась к двери.

Она даже не успела понять свою ошибку. Воздух, хлынувший через разбитое окно, усилил огонь. Все помещение уже было объято пламенем, плотный дым застилал глаза. Ливви охватила паника, когда она увидела огненную стену, встающую перед ней, и на пару секунд она замерла. Но потом, подавив панику, бросилась к выходу. Пламя было за ее спиной, и она изменила направление.

Она была уже у двери, когда загорелся потолок и горящие обломки рухнули ей на спину и плечо. Закричав от боли, она прижала обожженную руку к груди и стала спускаться по лестнице, хватаясь за стену, задыхаясь от черного дыма, с трудом уклоняясь от языков пламени. Огонь был везде – он сжигал ее легкие, ее лицо, ее руки. Потом она споткнулась и рухнула. Черное облако накрыло ее, и она потеряла сознание.