Текст книги "Миражи"
Автор книги: Мария Баррет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 29 страниц)
29
В Риме стояла жара. К середине июля камни прогрелись так, что не остывали даже за ночь. Ветра не было. Раскаленный воздух, пропитанный парами бензина, противно было вдыхать. Со всех пот лил ручьями.
Окна дома на виа Варезе были закрыты и днем, и ночью, ставни тоже. В комнатах стоял полумрак, но от духоты это не спасало. Днем девушки лениво бродили по двору, либо загорая на солнце, либо валяясь в тени виноградных листьев. По ночам они работали, как во сне; от жары грим растекался по лицам, на одежде оставались темные пятна от пота. Спать как следует не удавалось – жара, духота и москиты мучили до самого рассвета, с которого начинался очередной знойный день.
Кончалась воскресная ночь, наступало утро понедельника. Энцо обходил комнату за комнатой, проверяя, все ли в порядке. Он взял наркотики, как велела Изабелла, положил их в сейф, а теперь бродил в темноте, тянул время, только чтобы не идти к Изабелле, в ее постель.
Заснуть бы он не смог. В последние недели сон никак не шел к нему. Его опять стали мучить кошмары. В первые месяцы связи с Изабеллой они как будто исчезли: он спал вообще без сновидений, голова была пустой, он проваливался как в яму. А вот теперь опять. Все из-за жары. Она не давала спать и вызывала воспоминания о Франческе.
Обойдя весь дом, он задержался во внутреннем дворике, проклиная себя, ситуацию, в которую влип, и Изабеллу. Кругом было тихо, воздух казался липким от жары.
Он наконец добрел до той части дома, где жила Изабелла. Прежде чем войти в ее комнату, он расстегнул рубашку и снял свои замшевые сандалеты. Потом тихо вошел в спальню.
– Где ты был?
В комнате было темно, и Энцо мог разглядеть только силуэт Изабеллы, лежащей в постели, едва прикрывшись простыней.
– Обходил дом.
Он надеялся, что она уже спит. Он очень устал. Ему не хотелось даже смотреть на нее. Противно было касаться ее. Он задыхался от ее ненасытного вожделения. Терпеть его не мог. С ума от него сходил.
– Спи, – сказал он. – Я маленько посижу.
Прошел в угол к диванчику и сел, взяв в руки журнал. Чувствуя на себе ее взгляд, он включил настольную лампу и углубился в чтение.
– Травку взял? – спросила она.
– Да, она в сейфе, – ответил он, не отрывая глаз от журнала. Он выполнил задание, пускай хоть ненадолго оставит его в покое. Через некоторое время послышалось размеренное сонное дыхание, и Энцо с облегчением выключил свет. Он прилег на диван и закрыл глаза. Он знал, что не заснет, но нужно было передохнуть. И подумать, как выбраться из этого капкана.
В комнате было светло. Утреннее солнце пробивалось сквозь щели в ставнях, быстро нагревая и так не успевший остыть за ночь воздух. Энцо открыл глаза и понял, что спал. В ванной плескалась вода – там хозяйничала Изабелла.
Он спустил ноги с дивана и протер глаза кулаками. Сон не принес ему облегчения, по спине стекал липкий пот. Он посидел, уставившись глазами в пол, с отвращением прислушиваясь к звукам, доносившимся из ванной. Наконец поднялся.
Подошел к кровати, взял с тумбочки свой кошелек и положил в карман. Заметил под лампой пузырек с амилнитритом, вынул таблеточку и всухую проглотил. Она застряла где-то в горле. Видно, Изабелла вчера наглоталась всякой дряни, дошла до исступления, она бы его замучила в постели. Слава Богу, вчера удалось этого избежать. Он потихоньку вышел из комнаты, спустился по лестнице и вышел из дому.
Энцо закатал рукава новой белой шелковой сорочки, сунул руки в карманы и зашагал к виа Палестро. Ему надо было подумать на свободе, успокоиться, прежде чем опять встретиться с Изабеллой. Лучший способ прийти в норму – прогуляться утречком по городу.
На углу виа Винченца он свернул на главную магистраль. Было уже довольно жарко, безветренно. Машины проезжали редко.
Несколько месяцев назад, когда Изабелла взяла его в оборот, ему казалось, что он сможет забыть прошлое, покончить с этой пыткой, которая мучила его много лет подряд. Но теперь стало ясно, что ему никуда не деться от Франчески, что она въелась ему в нутро. Она стала частью его, клеточкой его подсознания, она снова и снова появлялась в его снах, заполняла его мысли, терзала его. Где бы он ни был – всюду его преследовал ее образ, ее голос. Даже самый воздух был пропитан ею.
Но он, Энцо Монделло, молодец. Впервые в жизни он вышел на правильный путь. Хотя Изабелла имела его как хотела, он сумел сколотить себе немножко деньжат за ее спиной – на наркотиках и на девочках. Если Изабелла узнает… Он передернулся от этой мысли и постарался ее отогнать. Она не узнает. Куда ей. У Энцо своя голова на плечах, и тут она не хозяйка. Тут хозяйка Франческа.
Перед его глазами поплыли знакомые образы. Он уже не видел тротуара в выбоинах или домов с облупившейся штукатуркой – только Франческу, всегда обнаженную, то упруго выгибающуюся под ним, то невесомо оплывающую сверху. Энцо был весь в плену этих миражей, и где бы он ни был, с кем бы ни был, ничто не могло сравниться с тем, что он испытал, обретя Франческу.
И он опять ее найдет. Это единственное, в чем он до конца уверен. Он не знал, как он ее найдет, но знал, что это случится. «Где бы ты ни была, я найду тебя!» – прошептал он.
Энцо остановился возле кафе. Надо было выпить. Он сел у стойки с мраморной облицовкой и стал читать газету, пока Марко наливал ему большую порцию бренди и готовил кофе. Тишину нарушало только звяканье чашек и гул кофеварки. В кафе больше никого не было. Кафе работало круглосуточно, но рано утром обычно пустовало. Разве забредут рабочие, идущие со смены, или Энцо заглянет. Энцо это устраивало. Ему хотелось уединения.
– Чао, Энцо!
К стойке подошел молодой парень и хлопнул Энцо по плечу.
– Пепе! Привет!
Пепе работал портье в одном из самых дорогих римских отелей. Он был товарищем по левому бизнесу, в основном по наркотикам.
Пепе сел рядом и заказал себе кофе.
Энцо отпил из маленькой чашечки и, повернувшись к Пепе, спросил:
– С работы?
– Да.
Пепе вытащил из кармана сигареты и предложил Энцо закурить.
– Прямо с работы – и сюда. Думал тебя здесь застать. Дело есть.
– Вот как? – Энцо беспокойно оглянулся. У Изабеллы везде шпионы. Надо соблюдать осторожность. – Давай найдем другой уголок.
Он отвел Пепе за столик в конце зала.
– Американка. Богатющая. – Пепе усмехнулся. – Правда, с придурью. Ей нужны две девочки и граммулечка.
Энцо взглянул на Марко, который протирал стаканы, и, понизив голос, спросил:
– Кокаин?
Изабелла хранила его у себя в сейфе, тут можно было поживиться.
– Да. Только без дураков, чтоб качество было на уровне.
– О'кей.
Да, такое дело упускать нельзя. Энцо уже смекнул, что он сделает: скажет Изабелле, что берет грамм, а сам подтибрит еще полграмма, судя по тому, что говорит Пепе, эта дамочка схватит всю дозу, так что денежки, считай, у него в кармане.
– Сегодня?
– Да, она хочет вечером, часов в одиннадцать.
– Какой номер?
– 15.
Энцо записал номер на клочке бумаги, который нашел в кошельке.
– Задаток есть?
– Да. 120 тысяч. Вот.
Пепе достал из верхнего кармана полиэтиленовый пакет и высыпал из него деньги.
– У меня сегодня дежурство. Приходи к черному входу, там тебя встретит мой человек.
Энцо кивнул.
– Ты назвал ей цену?
– А как же, Энцо!
Пепе слегка обиделся. Его раздражала осмотрительность Энцо. Он поднялся и стоя осушил свою чашку.
– Значит, пока.
– Да, чао.
Энцо проводил глазами Пепе и оглянулся на Марко. Потом опять углубился в газету. Хорошо этому Пепе, можно ничего не бояться. Ну ладно, намечается приличный куш. Он получит свое за девочек плюс за полграмма кокаина. Это все ради Франчески, подумал он, допивая кофе и собираясь уходить.
Теперь не имело смысла сердить Изабеллу своим отсутствием. Надо пустить ей пыль в глаза.
Энцо вошел в комнату, и Изабелла глянула на него поверх газеты. Она снова лежала в постели, подложив под спину кучу подушек, обнаженная до пояса. Ставни были полуоткрыты, комната освещалась настольной лампой.
– Ты где был?
Она отложила газету и, не говоря больше ни слова, внимательно смотрела на Энцо. К ее удивлению, с ним оказалось не так трудно сладить. Гораздо легче, чем она предполагала. Тем не менее в последнее время она стала замечать, что он уходит из-под ее контроля. Это ей не нравилось. Она не хотела его терять. Он оказался крайне полезным. Он был диспетчером по наркотикам, выполнял всю грязную работу, а она получала барыш. К тому же он всегда находился под рукой. Нет, терять такое сокровище, как Энцо Монделло, непростительно.
– Ходил прогуляться, – ответил он. – В кафе посидел.
Она не отрывая глаз следила за каждым его движением. Вот он снял с себя рубашку и скинул ее на пол. Он оказывал ей множество услуг. От одного вида его поджарого мускулистого торса ее бросало в жар.
– Поди сюда, – распорядилась она.
Он отвернулся, стараясь не встречаться с Изабеллой взглядами.
– Мне надо сперва душ принять.
– Обойдешься.
Энцо остановился на полпути к ванной. Он заметил призвук металла в ее голосе, хриплом от желания.
– Изабелла, вечером намечается одно дельце. В отеле «Романи». Одна американка заказала двух девочек и грамм кокаина.
Она подняла брови и дернула ножкой, так что простыня соскользнула на пол.
– Ну так что?
– Я, значит, доставлю.
Она кивнула, и он облегченно вздохнул. Теперь надо было ее ублажить. Он присел на кровать. Изабелла катала в пальцах пузырек с амилнитритом.
– Сними брюки! – приказала она, проводя наманикюренным ногтем вдоль его живота.
Он поднял на нее глаза и увидел в ее взгляде жесткость, от которой ему стало не по себе. Все же он повиновался. Расстегнул брюки и дал ей приблизиться ртом к своему паху. При этом он смотрел ей в лицо. Если он хоть на мгновение переставал это делать, перед ними тотчас же вставала Франческа. И только одному ему было известно, какую нестерпимую боль приносило это видение.
В одиннадцать часов Энцо постучал у служебного входа в гостиницу, где к нему должен был выйти кто-то из ребят Пепе. Энцо всегда очень осторожно вел себя в отеле «Романи». Здесь царили строгие правила, повсюду шныряли люди из службы безопасности.
Дверь отворилась через несколько минут. К нему вышел парнишка лет четырнадцати, в элегантной темно-зеленой униформе, уже явно понаторевший во всех делах.
– Ты знаешь, где этот номер?
Мальчишка ловко сунул в карман протянутые Энцо двадцать тысяч лир и пропустил его вместе с девушками внутрь.
– Да, это люкс, наверху. Вам лучше воспользоваться служебным лифтом.
– Знаю, знаю, я здесь уже бывал.
Такой сопляк, а гонору сколько, подумал Энцо про парнишку.
Он подвел девочек к лифту и нажал кнопку.
– Вот говнючонок! – не удержался он от комментария.
Девушки прыснули.
На седьмом этаже они вышли через служебное помещение в коридор. Энцо осмотрелся и, увидев, что никого поблизости нет, подошел к дверям нужного номера и легонько постучал.
– Да! – откликнулся из-за двери ленивый скучающий голос.
– Из бюро обслуживания.
– Открыто, входите!
Энцо повернул ручку и открыл дверь. Комната, в которую они вошли, оказалась невероятных размеров, с видом чуть ли не на весь город. К таким масштабам не сразу привыкнешь. Шторы были раздвинуты, и панорама Рима на фоне черного, как бархат, неба, представляла собой фантастическое зрелище.
– Нравится вид, а?
Энцо перевел взгляд на высокую худую женщину, сидевшую у столика. Она была в белом льняном платье и держала в пальцах недоеденного лангуста.
Женщина пристально смотрела ему прямо в лицо. Марианна Харт ожидала Энцо Монделло. Она внесла хороший задаток и надеялась, что рекомендациям Пепе можно доверять. Вгрызаясь в розовую мякоть, она уронила кусочек на тарелку и жестом пригласила гостей войти.
– Входите, – сказала она с набитым ртом, – входите и смотрите сколько хотите!
Она вполне сносно говорила по-итальянски, хотя с характерным американским акцентом.
– Вы говорите по-английски?
– Немного. Предпочитаю по-итальянски.
– Да, котик, по-итальянски-то оно лучше.
Она улыбнулась, увидев, что Энцо не вполне понял, что она имела в виду.
– Ну, по-итальянски так по-итальянски. Порошок принесли?
– Да.
Энцо кивнул девушкам, которые мялись на пороге, и закрыл за ними дверь.
Марианна поднялась, облизнула пальцы и посмотрела на Энцо. Девушек она игнорировала.
– Присаживайтесь. Выпить хотите?
– Я нет. А девушки пьют только шампанское.
– Неужели? Пепе и тут имеет навар? Если хотите шампанского, позвоните вниз. Закажите мне заодно минеральной воды.
Энцо подал знак одной из девушек, и она подошла к телефону.
– Ну?
Марианна подошла к дивану, на котором сидели Энцо и вторая девушка, и присела на подлокотник кресла в стиле Людовика Четырнадцатого.
Ей, по-видимому, едва перевалило за тридцать, помоложе, стало быть, Изабеллы, подумал Энцо, а может, и нет. Она была классической женщиной без возраста, с длинными прямыми белокурыми волосами, узкими руками. Черты лица безупречно правильные, с высокими скулами, прямым точеным носом, крупными губами и неестественно белыми зубами. Типичный американский экземпляр – холодная, богатая, высокомерная.
– Вы думаете, что я типичная американка, – сказала она, – и к тому же очень богатая.
Энцо вздрогнул.
Она продолжала наблюдать за ним своими холодными водянистыми глазами. Это его раздражало. Откуда она знает, о чем он думает?
– Я ясновидящая. Экстрасенс, – сказала она, будто снова подслушав его мысли. – Я все о вас знаю.
Она не лгала. Пепе рассказал ей довольно много, правда, не вся информация была достоверной, но иной раз и слухи оказываются полезными. Пепе сообщил, как им командует хозяйка борделя, что у него есть какой-то секрет, и на этом вот крючке эта баба его и держит. Энцо был как раз такой человек, который был нужен Марианне. Эх и развлечется же она сегодня!
– Энцо Монделло из южной Италии, правильно?
Энцо засмеялся, скрывая смущение. Опять она попала в точку!
К дивану подошла говорившая по телефону Этта и сказала, что напитки сейчас пришлют.
– Хорошо.
Блондинка откинула на спину прядь волос. Энцо почувствовал, что его охватило желание.
– Останетесь, Энцо?
Она внимательно следила за его реакцией. Марианна обожала играть в интеллектуальные игры, дразнить и манипулировать людьми, выведывать их маленькие тайны, страхи и тревоги, а потом мучить, используя свое знание. Эти игры рождали у нее ни с чем не сравнимую сладость, ощущение своей власти. Она сразу поняла, что Энцо – прекрасный объект для такой игры.
– Откуда вам известно мое имя?
– Я же сказала, что ясновидящая.
Марианна осознавала свое преимущество. Это напоминало игру в шахматы.
– Я все о вас знаю, – сказала она.
Вторая девушка, София, захихикала, но Энцо шлепнул ее по руке, и она заткнулась. Он так и не ответил на вопрос, хочет ли остаться.
Американка повторила вопрос.
Взгляд Марианны скользнул по его фигуре. Она, конечно, заметила его состояние готовности, отчетливо проявившееся под брюками.
– Нет, – резко ответил он, раздосадованный ее превосходством. – Мое присутствие не предусматривалось.
– Вот как?
Она удивленно подняла бровь и подошла к окну, повернувшись к нему спиной.
– Значит, я ошиблась.
На ней было узкое черное платье из лайкры, обтянувшее упругие ягодицы. Она общалась с ним так, будто девушек в комнате не было.
– Я решила, что вам будет интересно трахнуться для разнообразия за твердую валюту вместо стола и койки в борделе.
Она звонко расхохоталась, и этот смех больно отозвался у него в ушах. Да, она точно ясновидящая. Опять угадала, что у него на уме. Энцо совсем смутился и встал. Он не знал, что ему делать – она сбила его с толку своими насмешками и угадыванием мыслей.
– Мне надо идти, – промямлил он. Ему правда хотелось уйти. Вот ведь на сумасшедшую бабу напал! Что она с ним делает!
– Идете отрабатывать свое содержание?
Она опять засмеялась все тем же громким дразнящим смехом.
– Для этого вы и в Рим приехали, Энцо? И это все, чего вы добивались? Получить место сутенера в дешевом борделе?
Она решила попробовать другой заход: разъярить его, ударив в самое больное место.
– Ну так что – я угадала?
Она нутром чуяла, что попала в цель.
– Нет, – прохрипел он, тряся головой. Но мысли его путались – как, откуда она все о нем знает? Он так привык к подчинению, что даже в мыслях своих не был свободен, не принадлежал сам себе. Он балансировал на узкой грани реальности и фантазии, перед глазами все время маячил образ Франчески. Неужели эта американка способна заглянуть в его сознание?
Он искоса посмотрел на нее, пытаясь понять, что она говорит. Ее лицо расплылось перед его глазами, неуловимо изменилось, менялось постоянно, к тому же она все время смеялась. Какой у нее мерзкий, издевательский смех. И что еще может она о нем знать?
– Я знаю, зачем ты, малыш, явился в Рим. Конечно уж, не за тем, чтобы пропасть в постель к Изабелле, правда же?
Энцо наконец не выдержал.
– Прекрати!
Он кинулся на нее, схватил за плечи и резко тряхнул. Он заставил ее замолчать!
Но она все еще смеялась.
Тогда он с размаху залепил ей пощечину.
– Энцо! Энцо! – заверещали девушки.
Он развернулся и замахал на них руками.
– Пошли вон! Оставьте нас!
Этта схватила Софию за руку, и обе выскочили из номера, хлопнув дверью.
Энцо ничего не видел вокруг, все расплылось в кошмарном красном тумане. И только этот дикий смех навязчиво звучал в ушах.
Он снова ударил американку по щеке.
– Заткнись, кому сказано!
– А ну давай, давай, – жарко зашептала она. – Ну-ка, покажи мне!
Он снова слышал голос Франчески. Повторялась история с Изабеллой, только на этот раз все было до ужаса реальным.
– Ну же, вздуй меня, – стонала она. – Давай! – Она вся тряслась от возбуждения. – Не бойся, Энцо, заставь меня замолчать! – От дикой ярости у него начался пожар между ног. – Давай же! – подстрекала она.
Это был голос Франчески, ее смех, ее слова. Красный туман заполонил его мозг. Он должен обладать ею.
Энцо уже не владел собой.
Схватив ее за шею, он одним движением сорвал с нее платье, опрокинул ее на пол, навалившись на нее всей своей тяжестью. Его плоть изнемогала от ярости и похоти.
– Задай же мне жару, – кричала она голосом Франчески. – Сделай это, как ты умеешь! Ты ведь хочешь!
Он вошел в нее, и она вскрикнула. Сознание отступило, плоть окончательно взяла власть над его душой.
– Господи Боже! – выдохнула она, когда он скатился с нее на ковер. Энцо тяжело дышал, с него градом катился пот. Она получила, чего хотела. Он настоящее животное, именно такой ей и нужен.
– Что, я напомнила тебе ее? – спросила она.
Образ, стоявший перед его глазами, растаял.
– Кого? – спросил он, внезапно трезвея. Он понял, что воображение опять сыграло с ним дурную шутку. – Не знаю, кого ты имеешь в виду.
Он отодвинулся, испуганный яркостью образа, который только что витал перед ним. Она заметила его страх.
Ей удалось расслышать имя, которое он шепнул в пылу страсти.
– Франческу, – ответила она.
Она почувствовала, что нащупала нечто необычное, не какой-то обыденный мелкий страх, и ее захватила, заинтриговала открывающаяся перспектива увлекательного приключения. Ей хотелось чего-то необыкновенного.
– Франческу, – повторила она.
Энцо нервно передернулся. Звучание ее имени выводило его из себя.
– Успокойся, – мягко сказала Марианна. – Я знаю все. Я все вижу насквозь.
Порой она забывала о сложных хитросплетениях и ловушках, ей самой начинало казаться, будто она и впрямь обладает способностями экстрасенса.
– Я узнала о ней так же, как о том, что ты делаешь в борделе, – солгала она.
Энцо натянул на себя брюки.
– Да? – спросил он.
Она пугала его, эта странная женщина, он чувствовал себя чудно. Да, ему было страшно, но в то же время он ощущал новую для себя легкость. Неужели она действительно все о нем знает?
Он подошел к столу, на котором стояла еда.
Что еще она могла знать?
Он взял с тарелки лангуста, оторвал голову и вгрызся в нежную мякоть.
– Где кокаин? – спросила Марианна.
– В кармане пиджака.
– Достань.
Она рассматривала синяки, которые Энцо оставил на груди.
– Возьми в ванной лезвие и зеркало. – Она спокойно отдавала команды, нисколько не смущаясь и не сомневаясь, что он их выполнит.
И он послушно делал то, что она велела. Он привык подчиняться. Принес из ванной бритву и зеркальце, положил на кофейный столик. Голова у него кружилась, в глазах все расплывалось.
– Приготовь дозу. Мне надо переодеться.
Она поднялась с пола, прикрывая грудь изорванным платьем, прошла в спальню.
– Скажешь, когда будет готово.
Энцо высыпал несколько зернышек кокаина на поверхность зеркальца и стал строгать бритвой.
Через пять минут он приготовил дозу, но американка не появлялась в гостиной. Он пошел позвать ее в спальню. Она лежала на кровати, листая «Вэнити фейр». На него даже не взглянула.
– Я все сделал, – сказал он. Ему хотелось, чтобы она посмотрела на него, выразила одобрение.
– Ладно, хорошо. Принеси сюда, – все так же не глядя распорядилась она.
В нем взыграло самолюбие. Он колебался – идти ли ему выполнять очередной приказ или вообще уматывать отсюда. Но из головы не шли недавние впечатления. Образы прошлого жгли его мозг. Он принес кокаин.
– Меня зовут Марианна, – сказала она, расчистив на столике у кровати место для зеркальца с дозой. – Терпеть не могу анонимного траханья.
Дождавшись, пока Энцо положит зеркальце на столик, она вскочила, вытащила из ящичка стодолларовую купюру, свернула ее трубочкой, стала на колени возле столика, сказала «поехали!» и сделала глубокий вдох. Через секунду она села на кровать и передала ему свернутую в трубочку купюру.
– Теперь ты.
Энцо занял ее место у столика. Ему еще ни разу не доводилось нюхать кокаин. Изабелла пила для настроения амилнитрит, дорогими наркотиками она не баловалась.
Энцо нагнул голову и осторожно вдохнул.
– Фу! Чистый косячок! – сказала Марианна, сползая с кровати на пол. Ее глаза и нос покраснели, она часто моргала.
Энцо хватал носом воздух. Его прихватило сразу, он никогда не испытывал ничего подобного.
– Тьфу-ты, черт!
Марианна смеялась.
Он обернулся к ней, и ее смеющееся лицо поплыло перед его глазами. Он потерял равновесие и сконфузился. Она засмеялась еще громче. Он смотрел на нее и не мог понять – живая женщина перед ним или все это игра воображения? Слишком похоже на кошмар – и еще этот смех, этот дразнящий смех.
– Франческа, – промурлыкала она. Теперь Энцо был у нее в руках, она знала, как им манипулировать, как заставить корчиться, растравляя кровоточащую рану.
– Франческа…
Она следила за его лицом, за судорогами, которые пробегали по нему, когда она произносила это имя, и наслаждалась своей властью. Она казалась себе могущественной, обладающей властью над всем и вся. Она приблизилась к нему и прошептала прямо в ухо:
– Я все знаю про тебя и Франческу. – Дрожь, пробежавшая по его телу, вызвала в ней ликование. – Знаю, потому что я и есть Франческа.
Он схватил ее за волосы и откинул назад голову. Глаза его сделались безумными, мутными, невидящими. Он припал губами к ее рту, опрокинул ее на себя. Она – Франческа. Она изменила его, подчинила себе без остатка.
Марианна захохотала, торжествуя победу, вцепилась пальцами в его волосы и вонзила ногти в кожу. Ощущение власти пьянило ее.
Энцо проснулся на рассвете. Он лежал в кровати, полуодетый, один.
Он сел и огляделся. Марианны нигде не было видно. Он встал и, застегивая рубаху, стал искать брюки. Чувствовал он себя прекрасно. Наконец-то он как следует выспался. Гнев и ярость исчезли.
Он зашел в ванную, плеснул на себя холодной водой, прополоскал рот. Откуда-то сзади его окликнула Марианна.
– Хорошо спал?
– Да.
Он поймал ее отражение в зеркале. Она выглядела сейчас такой же неестественно-стерильной, как в тот момент, когда он только зашел в этот номер. От этого сам себе он казался грязным и жалким.
– Мы с друзьями собираемся сегодня на пикник к холмам. Хочешь с нами? – спросила она, разглядывая свой ноготь и как будто совсем не интересуясь, как он ответит.
Ее холодность раззадорила его. Ему захотелось взять ее прямо здесь, сделать ей больно, заставить стонать и умолять пойти с ней. Но он только молча снял с вешалки полотенце и безразлично ответил:
– Можно.
– Значит, если пойдешь, принеси еще кокаину.
Она вышла из ванной.
– Когда вы собираетесь ехать?
– В полдень. Ты можешь прийти пораньше, – улыбнулась она.
Он кивнул и прошел вслед за ней в гостиную.
– Там, в столике, немного денег. Возьми, если хочешь.
Она прилегла на диван, и Энцо заметил, что на стекле осталось совсем чуть-чуть кокаина. Он нашел деньги и сунул их в карман. Ему хотелось пересчитать, но он боялся показаться ей смешным.
– Значит, наверно, увидимся, – сказал он, подходя к двери, и задержался, чего-то ожидая.
– Ага, приходи, когда хочешь.
Она прикрыла рукой глаза, и он понял, что его не задерживают. Тихо отворив дверь, он вышел в коридор.
Пепе осторожно постучал в дверь пятнадцатого номера и стал жать ответа. Ему только что позвонили и пригласили немедленно зайти.
– Входи!
Он вошел.
– Я в спальне.
Проходя через гостиную, он заметил остатки кокаина на зеркальце и свернутую в трубочку стодолларовую бумажку, которую он сунул себе в карман.
Марианна лежала на кровати.
– Молодец, Пепе, хорошо потрудился, – сказала она.
Он мог поклясться, что она крепко под кайфом.
– Твой итальянский приятель оказался на высоте.
Она засмеялась и скрестила длинные худые ноги. На ней был только короткий шелковый халатик. Она согнула колени, выставив ему на обозрение промежность.
– Да, этот парень очень, очень неплох, покруче твоих самцов. Он может трахаться часами.
Пепе рассмеялся. Совсем баба сдурела.
– Тогда где же мои чаевые?
– Чаевые?
Она скрестила руки за головой.
– Да, чаевые? – переспросил он и опять засмеялся, увидев, как она достает из-за головы пачку стодолларовых бумажек.
– Три – хватит?
– Три хватит, спасибо.
– Хорошо.
Она помусолила деньги в руке и вдруг сунула их между ног.
– Иди возьми, – сказала она.
Пепе с застывшей на губах улыбкой подошел к кровати.
Энцо вошел в спальню Изабеллы и включил верхний свет, нисколько не заботясь, что побеспокоит спящую хозяйку. Ему не хотелось в темноте искать свою одежду. За последние шесть часов он стал другим – ему уже все равно, что она скажет, что сделает. За минувшие шесть часов Изабелла потеряла над ним свою власть. Теперь этой властью обладала другая.
Изабелла проснулась, недовольно пробурчала что-то насчет света, и, внезапно очнувшись, резко поднялась в кровати.
– Где ты шлялся?
На самом деле она прекрасно знала, где он был, девушки ей обо всем доложили.
– Не твое дело, – ответил он, снимая с вешалки сорочку.
Он нашел чистую пару брюк, белье и пошел в ванную. Захлопнул за собой дверь. Изабелла выпрыгнула из постели, подбежала к ванной, яростно заколошматила по двери кулаками.
– Энцо, выйди немедленно! – кричала она. – Ты не посмеешь так со мной обращаться! – Она еще сильнее забарабанила по двери. – Я не позволю тебе унижать меня на глазах девушек!
Еще раз с яростью ударив по двери, она сделал шаг назад и угрожающе крикнула:
– Я все о тебе знаю, Энцо Монделло, все твои темные делишки, ты у меня в руках!
Энцо рывком распахнул дверь и схватил Изабеллу за руку, заломив ее за спину. От неожиданности она на секунду умолкла.
– Ничего ты обо мне не знаешь, – проревел он. – Ничего, понятно?
Он отшвырнул ее прочь. Ему была нестерпима мысль, что эта женщина что-то знает о Франческе. Он наконец нашел понимание, нашел ту, которая действительно знала Франческу, и это было для него священным.
Изабелла заметила перемену, которая произошла с Энцо, и она не могла ее не напугать. Она помнила о кровавых событиях, о которых рассказывалось в газетных вырезках. Кроме того, ей страшно не хотелось терять Энцо.
Она решила переменить тактику.
– Послушай, Энцо, я ведь не мешаю тебе ходить куда ты хочешь, правда, дорогой?
Она дотронулась пальцем до его щеки.
– Помиримся, а?
Вместо ответа Энцо свирепо схватил ее за запястье и резко вывернул. Он был сыт ею по горло. В одурманенном наркотиками сознании витали образы Франчески и Марианны.
– Я ухожу, – объявил он. – Совсем.
У Изабеллы перехватило дыхание.
– Нет! Я слишком много о тебе знаю, чтобы…
Он размахнулся и с силой ударил ее по лицу. Она покачнулась и, с трудом сохранив равновесие, с ужасом взглянула на него.
– Ты чудовище! Можешь убираться, – крикнула она. – Ступай опять на улицу!
Она почувствовала на губах привкус крови.
– Все равно тебе ее не найти. Никогда!
Энцо вышел из комнаты, оставив ее скорчившейся на полу с распухшей губой. Он быстро собрал вещи, сложил их в сумку. Он чувствовал себя свежим и бодрым, как уже давно не чувствовал, ему не терпелось поскорее оказаться с Марианной, с Франческой. Ему хотелось опять попробовать кокаина, давшего такие замечательные ощущения.
Но прежде чем покинуть дом, он зашел к Изабелле и с порога потребовал:
– Ключи от сейфов. От обоих.
Она никак не отреагировала на его слова.
Он огляделся и подошел к тумбочке, в ящике которой она хранила свои ценности. Изабелла попыталась остановить его, он отшвырнул ее с пути.
– Пошла ты…
Рывком открыв ящик, он вытащил ключи и сунул их в карман. На Изабеллу он даже не взглянул. Когда она наконец нашла в себе силы подняться и позвать на помощь Карлу, Энцо успел обчистить оба сейфа и далеко удалиться от дома.
