Текст книги "Миражи"
Автор книги: Мария Баррет
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 29 страниц)
Едва Джон положил трубку, как Ричард набрал номер Моткома и пригласил к телефону леди Маргарет. Улыбка его стала еще шире.
– Маргарет!
– Да! Я слышу, ты развеселился!
– Вот именно. Есть с чего. Скажи, у тебя найдется к следующей неделе тысяч шестьдесят-восемьдесят наличными?
Маргарет расхохоталась.
– Это же чертова уйма денег, Ричард! Зачем тебе столько?
– Взамен ты получишь хорошую долю имущества дизайнерской фирмы Дейва Йейтса.
– Боже мой!
– Ей-Богу. На мой взгляд, я оказываю тебе чертовски значительную услугу, Маргарет!
Ричард откинулся на спинку кресла и стал записывать на промокашке какие-то цифры.
– Макбрайд обратился ко мне по поводу своих финансовых затруднений. Долго рассказывать, в чем у них дело – вещь обычная: банкротство, кредиторы отказали, и все такое, словом, им позарез нужны инвестиции, тысяч шестьдесят. Без этих денег им конец, банк больше не дает кредит, а коллекция должна быть на днях представлена.
– Это точно?
– Что ты думаешь, он станет мне очки втирать? Я ведь его поверенный!
– Но, Ричард, он нипочем не согласится на то, чтобы взять деньги у меня! Сразу заподозрит какой-нибудь подвох. Тем более после истории с этой итальянкой.
Леди Маргарет предпочитала не называть Франческу по имени.
– А на самом деле твои намерения чисты, да, Маргарет? И никакой задней мысли нет.
– А это уж не твое дело!
Задняя мысль, конечно, у нее была. Опять этот Патрик. У него так удачно складывается карьера, и все было бы просто замечательно, если бы он не помешался на этой девчонке. Франческа перебежала дорогу Пенни Брэчен, и они оба – Маргарет и Ричард – прекрасно это знали. Для Патрика, по мнению леди Маргарет, женитьба на Пенни была бы просто идеальной. Пенни – прекрасная партия для политика, у нее влиятельные связи, очень богата и достаточно безвольна. Да, теперь, чтобы укрепить свои позиции, неплохо заручиться долей в фирме Дейва Йейтса. За это не жаль отдать больше шестидесяти тысяч.
– Совершенно справедливо, Маргарет, это дело не мое, – отозвался Ричард. Он мог позволить себе проявить учтивость и не любопытствовать. Ему и без того было понятно, куда метила леди Маргарет, а поскольку интерес Патрика к Пенни угасал прямо на глазах, все, что она делала ради заключения их союза, было ему на руку. Ричарду во что бы то ни стало хотелось пристроить сестру: у нее были кое-какие только ему известные проблемы, и кто знает, долго ли она сможет справляться с ними в одиночестве.
– Каковы бы ни были твои мотивы входить в этот бизнес, Маргарет, – продолжил Ричард, – Джон не узнает, что деньги принадлежат тебе. Я скажу ему, что нашел некий консорциум, который хочет сделать инвестиции, вот и все.
– Правда? И думаешь, выгорит? Джон ужасно проницательный, имей в виду.
– Мы тоже кое на что годимся. Все-таки она его недооценивала.
– Тогда ладно. Я думаю, без проблем найду эту сумму, у меня есть акции, от которых можно избавиться без ведома Генри. Но ты уверен, что дело чистое?
Она хочет контролировать карьеру Патрика, думал Ричард, но боится рисковать.
– Не волнуйся. Сегодня после обеда Джон будет у меня. Я намекнул, что, возможно, смогу помочь, и он решил первым же поездом выехать из Ньюкасла для встречи.
– Умница, Ричард! Я полагаю, на тебя вполне можно надеяться, ты сам уладишь все мелочи, так ведь?
– Как скажешь.
Ему не хотелось обнаруживать свою готовность немедленно выполнять все ее желания, но что проделаешь, раз даже ее голос по телефону приводил его в такое возбуждение, что он терял голову.
– Значит, договорились.
Она залилась смехом. Он представил себе ее рот у телефонной трубки, и рука его потянулась к гульфику. Через секунду она бросила трубку. В кабинет вошла секретарша.
– Ричард, вас ожидает клиент, мистер Фросам.
– Ох, я и забыл! – Вот всегда так, с ней он забывает обо всем, будто она околдовывает его. – Скажи, что я через пять минут его приму. Только в туалет зайду.
– Слушаюсь.
Он пулей вылетел мимо и заспешил по коридору.
Но Ричард Брэчен задержался там дольше, чем на пять минут. В предвкушении удовольствий, которые ждали его нынешней ночью, если он сумеет утрясти дело с Макбрайдом, он должен был снять избыток возбуждения. Маргарет умела отплачивать за оказанные ей услуги, но это означало, что он должен явиться к ней в надлежащей форме.
Вечером того же дня, в то самое время, когда Джон садился на поезд после встречи с Ричардом Брэченом, Франческа скользнула на переднее сиденье «гольфа», принадлежавшего Дейву, и пристегнулась ремнем безопасности. Он захлопнул за ней дверцу и, обойдя машину, сел на водительское место. Франческа пыталась найти какую-нибудь музыку по радио, но Дейв всегда пользовался какими-то сложными новейшими системами.
– Вот она где. – Дейв нажал какую-то кнопку на приборном щитке, и зазвучала стереозапись. Франческа вздрогнула от неожиданно громкого звука.
– Извини! – Он убрал громкость. – Там в перчаточном отделении кассеты, если тебе это не нравится. – Он нажал на газ, а Франческа стала рыться в куче пленок. Она выбрала «Мелодии из фильмов Уолта Диснея», протянула ему, и он поставил кассету.
Дейв вел машину вверх по Дин-стрит в сторону Джесмонда.
– Может, заскочим куда-нибудь немножко выпить? – спросил он.
Франческа посмотрела в окно на прохожих, с сумками в руках торопящихся по домам.
– Не стоит. Сейчас везде полно народу.
– О'кей.
Оба замолчали. Дейв тихонько насвистывал в такт мелодии, льющейся из магнитофона. В машине было темно и тепло, лицо Франчески то пропадало в тени, то ярко освещалось уличными огнями. Она смотрела прямо перед собой, и ему опять бросилась в глаза ее напряженность. В этой напряженности была особая привлекательность, которая разогревала его желание.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он, свернув с главного шоссе на дорогу, ведущую в Джесмонд.
– Хорошо.
Это было правдой, но только отчасти. Она чувствовала себя уверенно и свободно, она знала, что делает. Но все же где-то в глубине души понимала, что совершает ошибку. Она пыталась заглушить внутренний голос, который мешал ей наслаждаться мгновениями покоя, и, словно наперекор ему, обернулась к Дейву и улыбнулась. Дейв как раз въехал на аллею, ведущую к его дому. Он остановил машину и заглушил мотор. Музыка тут же умолкла. Франческа стала выбираться из автомобиля.
– Фрэнки! – Он нежно коснулся ее плеча.
– Да? – она повернулась, и он прикоснулся губами к ее щеке. Поцелуй был мимолетный, но у нее засосало под ложечкой. И тут же опять оживились эти внутренние сомнения: Господи, что же я делаю? И чтобы убедить самое себя в том, что она поступает правильно, Франческа решительно потянулась к Дейву и поцеловала его.
– Какая ты вкусная, – сказал он и лизнул ей кончик носа. Потом вышел из машины и открыл дверцу с ее стороны.
– Проголодалась?
– Слегка.
Он взял ее за руку, отпер дверь, чуть-чуть замешкавшись с замком, пропустил Франческу вперед и захлопнул дверь ногой.
– А теперь давай все-таки выпьем. Что тебе налить?
– Воды, сока, да все равно.
– У меня есть кое-что получше. Немножко вина. Налью тебе, ладно? – Он прошел в кухню и крикнул оттуда: – Может, хочешь принять душ?
– Нет, спасибо.
Он принес в гостиную пузатую хрустальную бутылку с темно-красным вином.
– Ничего, если я сам забегу в ванную? Ужасно хочется смыть с себя все дерьмо, в котором набарахтался.
– Иди, конечно, – улыбнулась она.
– Значит, ты сиди, отдыхай, пей винцо, а потом я угощу тебя отличным цыпленком.
– Неужели?
– Вот увидишь. Авторство принадлежит мне не целиком, я его только разогрею. Согласно инструкции, которую получил сегодня у Черри. Зато я сам приготовлю салат. Я знаю самые лучшие приправы, которые продают в универсаме «Маркс и Спенсер».
Франческа засмеялась и сделала глоток вина.
– Я мигом, ты даже допить не успеешь.
Через секунду она осталась одна.
Она немножко посидела, прихлебывая вино и оглядывая убранную как на картинке комнату. Все здесь было на своем месте, каждая вещь гармонировала со всеми остальными. Здесь чувствовался тот же стиль, что и в моделях Дейва: классический в своей основе, но с оттенком чего-то диковинного, ни на что не похожего. Ее внимание привлекли гравюры на стене, она подошла рассмотреть их поближе, и щеки ее залились румянцем: картинки, которые издалека показались ей абстрактными, вблизи будто внезапно проявились: это были вполне откровенные эротические сценки. Франческа сделала большой глоток вина и прочла в уголке одной из них подпись: Д.Йейтс.
Она отступила на шаг и вдруг почувствовала странное возбуждение, какое-то родство с фигурами, изображенными на гравюрах. Одну из них она узнала совершенно точно: это длинное мускулистое тело она рассмотрела хорошо. У нее перехватило горло, и она отошла от стены, залпом допив вино. Почему-то его тонкий вкус вызвал у нее дрожь.
Франческа стала посреди комнаты, теребя пальцами высокий толстостенный стакан. Мыслей в голове не было. Она прислушивалась к тайному ритму своего тела, тела, над которым она хотела властвовать, которому хотела приказывать любить того, кого она захочет. Она вдруг почувствовала себя всемогущей, способной распоряжаться своими желаниями и поступками. И приняла решение. Аккуратно поставив стакан на стол, сбросила туфли и в чулках стала подыматься по ступенькам наверх.
В спальне слышался шум воды, из щели под дверью пробивался пар. Ей ударил в нос запах знакомого одеколона. Франческа бесшумно стянула через голову свитер, расстегнула юбку и сняла ее. Потом открыла дверь, ведущую в ванную, и шагнула под душ.
Дейв сначала почувствовал ее прикосновение, а потом уже увидел ее. Она будто выступила из тумана, заполнившего ванную комнату. Прикосновение ее тела, ее полных мягких грудей было как удар. У него перехватило горло. Он обнял ее и прижал к себе, глядя на нее сквозь струи воды.
– Боже мой, Фрэнки!
Она не дала ему говорить, прижавшись к нему губами.
Ее пальцы заскользили по скользкому от мыла телу вдоль его спины вниз. Она губами раздвинула ему губы – и в рот обоим хлынула вода. Он прислонил ее к стене и прижался головой к ее груди, слизывая воду с ее сосков. Она застонала; ее голос был более волнующ, чем ее прикосновение.
Вдруг его будто отшвырнуло ударом.
– Патрик! Какой к черту Патрик?
Он вылетел за дверь, на ходу схватив полотенце, чтобы прикрыть свой опадающий член. Следом за ним вышла будто в полусне Франческа. Вода струями стекала с нее на пол.
– Кто таков этот чертов Патрик? – наседал на нее Дейв.
– Боже мой… неужели я… – Франческа, мокрая и обнаженная, растерянно смотрела на него, возбуждая в нем, несмотря на весь гнев, острое желание.
– Не знаю, как у меня вырвалось… просто не знаю. – Она расплакалась и, рыдая, кинулась в спальню за одеждой.
– Черт! – выругался он.
Из спальни доносился шорох одежды. Дейв выключил воду в ванной и взял с сушителя нагретое полотенце.
– Фрэнки, оботрись. – Он набросил на нее полотенце. Она вся дрожала от холода и волнения и при этом выглядела такой юной, забавной и трогательной, что он не выдержал, привлек ее к себе и рассмеялся.
– Ах, Дейв, прости меня, пожалуйста…
– Шшш! – Он потер ей полотенцем спину и усадил на кровать.
– Ну что, может, попробуем сначала?
Она отрицательно помотала головой. Нет, не могла она. Теперь, по крайней мере.
– Может быть, поговорим?
Она опять покачала головой.
– Ну тогда я оставлю тебя тут, спокойно одевайся и спускайся вниз, а я пока пойду поколдую над цыпленком.
Дейв улыбнулся. От гнева его и следа не осталось. Не судьба, наверно, нам с ней сблизиться, думал он. Не стоит больше и пытаться. Как ни влекла она его к себе, но, видно, придется остаться просто друзьями.
– Значит, через несколько минут в гостиной. – Он повернулся и пошел к двери.
– Дейв?
– Да? – Он остановился на пороге.
– Ты тут совсем ни при чем… – Она сделала паузу. Что же это со мной, лихорадочно размышляла она, почему я не могу выбросить Патрика из головы! – То есть я хочу сказать, что мне было чертовски хорошо с тобой. – Она покраснела.
– Надеюсь, что так, – улыбнулся он. – По этому виду спорта я имею высокие достижения.
И он вышел, деликатно оставив ее одну, чтобы она привела себя в порядок.
Франческа села на кровать, закуталась в толстое белое полотенце и зарылась лицом в ладони, сгорая от стыда и унижения. Какой же несусветной идиоткой она себя выставила! Как ей теперь смотреть Дейву в глаза?
Как же так случилось, с отчаянием думала она, как? Я так старалась забыть Патрика. Заставляла себя вытравить его из памяти, во всяком случае, не вспоминать – и вдруг зову его по имени! Мое тело требует его как наркотика. Да почему, черт побери, почему?
Горячие слезы омыли ей лицо. Ты думала, что сможешь командовать собой, Франческа, горько прошептала она себе, и тебе многое удалось, только со своим сердцем ты не сумела сладить.
Не желая тревожить Франческу, но не дождавшись ее, Дейв поднялся наверх и, стоя перед открытой дверью спальни, смотрел, как она плачет. Ему было бесконечно жаль ее, и он не знал, чем ее успокоить, как справиться с этой роковой случайностью, которая заставила ее так горько плакать, а его – проститься с надеждой. Он хотел было уйти, чтобы понапрасну не смущать ее, но в этот момент она подняла глаза и увидела его.
– Я такую дурочку сваляла, – прошептала она. – Ты, должно быть, ненавидишь меня.
– Нет, что ты!
Он вошел в комнату и присел перед ней на корточки.
– Ничего особенного не случилось, – негромко сказал он. – И вообще, я никогда не смогу тебя возненавидеть. Мы ведь друзья, правда? Так и знай. – Он на секунду умолк, а потом продолжил: – Знаешь, иногда кажется, что тебе позарез нужен один человек. А на самом деле тебе нужен совсем другой. И в один прекрасный момент это всплывает наружу. – Он взял ее за руку и нежно провел пальцем по ладони. Он впервые заметил шрамы на ее запястье – на этом месте она обычно носила часы. Ему пришлось отвернуться, чтобы скрыть от нее свой шок. – Есть вещи, которые мы не в силах изменить, Фрэнки, – продолжил Дейв, – это вросло в душу, навеки осталось в ней, вот как эти шрамы. Тебе придется научиться с этим жить, принимать это как оно есть.
Он дотронулся до отметины на запястье.
– Это сделал он?
Она покачала головой.
– Нет. Единственное, что он оставил, – это любовь. Но, оказывается, она болит сильнее всего.
– А он знает об этом?
– Зачем? Впрочем, он, конечно, знал. Все дело в том, что я оказалась для него неподходящей парой.
Она сказала это так просто, так по-детски наивно, что Дейву захотелось обнять ее как ребенка.
– Может быть, если бы я изменилась, он не оставил бы меня.
– Что ты говоришь, Фрэнки! – Он поцеловал ей руку. – Ты замечательная, лучше не бывает. А скоро, моя дорогая Франческа, ты станешь настоящей звездой, так ярко засияешь, что всех ослепишь своим светом. – Он улыбнулся. – Пройдет несколько недель, я буду смотреть на тебя снизу вверх, и ты осыпешь меня звездной пылью.
Наконец-то ему удалось вызвать у нее улыбку.
– Спасибо тебе, Дейв.
Он пожал плечами.
– Не за что.
– За… – Ей хотелось сказать: за то, что дал мне понять, что не все в нашей власти и не все я могу изменить в своей жизни. Но пока ей трудно было это выговорить.
– За то, что ты – это ты, – договорила она и, рассмеявшись на уморительную рожу, которую он при этом скорчил, добавила: – Ты мне здорово помог, честное слово!
24
Последние дни перед открытием Недели моды пролетали стремительно, и пророчество Дейва относительно звездного будущего Франчески начинало казаться все более реальным. Она действительно имела все шансы стать настоящей звездой. Это замечали все: коллекция, которая создавалась общим трудом, была самой лучшей за все время существования фирмы Дэвида Йейтса, а присущее Франческе чувство цвета, фактуры ткани и стиля выдавало в ней истинного художника. Она была единственной, кто не придавал этому никакого значения.
Начиналась непосредственная подготовка к показу, и обстановка в студии накалялась день ото дня. Джон пригласил самого лучшего фотографа, который сделал потрясающие снимки. были составлены пресс-релизы, а Франческа с Дейвом сфотографировались вместе на обложку каталога. На фотографии оба весело смеялись и казались прекрасной парой, красивой и будто созданной друг для друга. Казалось, коллекция Кэмерон—Йейтса обречена на успех.
Таково было общее мнение и, похоже, никто не собирался его опровергать. Джон получил деньги с помощью Ричарда Брэчена, правда, в обмен на 25 процентов акций фирмы Дэвида Йейтса – по мнению Джона, это было многовато, но возражений не последовало, и вообще деваться было некуда, без этих денег они бы попросту погорели. Кроме того, Ричард все так хорошо организовал, что Джону почти ничего не пришлось делать, только предоставить юридическую сторону сделки в ведение Ричарда и подписать документ, где стояла галочка, не обращая внимания на то, что было напечатано мелким шрифтом.
Имея и без того много хлопот по подготовке к показу коллекции, Джон был рад спихнуть с себя хотя бы часть дел на человека, которому мог доверять.
Для Франчески дни, прошедшие после вечера у Дейва, пролетели в мгновение ока, и в лихорадке работы, в обмене мнениями и доверительных беседах она потихоньку справилась с чувством стыда и смущения, а потом, к своему удивлению, обнаружила, что они стали гораздо ближе друг другу. Физическое влечение не пропало, но теперь они знали, что с ним делать. Дейв знал, что Франческе нужно нечто большее, чем он может ей дать, что он ей, в сущности, не пара. От этого он не переставал ее обожать. Видя ее любовь и уважение к Джону, он втайне надеялся, что вдруг так случится, что в один прекрасный день такие же чувства она станет испытывать и по отношению к нему.
Наконец наступило утро отъезда в Лондон. В студии Дэвида Йейтса царила предотъездная лихорадка. В комнате не осталось ни единого свободного сантиметра – все кругом было завалено стопками одежды, картонками с обувью и шляпами, коробками с бижутерией, а сотрудники студии суетились, сновали среди этой неразберихи и ужасно нервничали, как и полагается накануне ответственного события.
Франческа сидела с Дейвом на кожаном диване и следила за всей этой каруселью, а Дейв знакомил ее с графиком завтрашних встреч с журналистами. Он объяснял, с кем ей предстоит разговаривать, каких вопросов от кого ожидать, а главное – что на них отвечать. Она послушно кивала и делала какие-то реплики, но голова ее была занята коллекцией – она провожала глазами каждую вещь, смотрела, хорошо ли упаковано платье, те ли аксессуары к нему приложены. Ее мало интересовала рекламная сторона Недели высокой моды, ей лишь хотелось показать и распродать свою коллекцию, а потом как можно скорее приняться за новую. У нее просто руки чесались вновь взяться за набоечную доску.
Дейв похлопал ее по ноге и вывел из задумчивости.
– Ты что – не слушаешь?
Она рассеянно улыбнулась.
– Сказать по правде – нет.
– Нам по графику выпало первыми давать интервью самым важным персонам, и тебе, крошка, нелишне знать, как следует общаться с этой публикой. У тебя даже не будет времени порепетировать на мелкой сошке – на тебя сразу накинутся акулы пера. Так что тебе надо быть абсолютно безупречной в ответах. Нельзя позволить им сделать из нас отбивную, Фрэнки. Усекла?
Она еще никогда не видела его таким серьезным и сосредоточенным. Это заставило ее переключиться.
– Извини, – сказала она. – Так что нам говорить?
– У меня здесь все записано, повторяю еще раз, а ты навостри ушки. Вот этот хлыщ из «Фэшн ревью» ужасно амбициозный и просто сукин сын. Он попытается прочесать тебя вдоль и поперек, так что запоминай, что ему скажешь.
– Я вся внимание!
Дейв второй раз прошелся по вопросам и, увидев, как точно реагирует Франческа, немного успокоился. После тренажа она будет столь же неотразима в интервью, сколь и по внешности, а уж Дейв, как и другие модельеры, хорошо знал, насколько важно для карьеры стать фаворитом журналистской братии.
К обеду почти вся коллекция была упакована, и студия выглядела пустой, только там и тут валялись обрывки упаковочной бумаги, полиэтиленовые пакеты, лоскуты ткани и прочие следы завершающего этапа работы. Эвлин и Черри свою часть трудов кончили, подгонять и подшивать больше было нечего, и только Тилли еще хлопотала, следя за тем, как грузчики спускают вниз и складывают в фургон развешанную на кронштейнах и тщательно запакованную одежду.
Элейн ждала, пока все разойдутся, чтобы навести порядок в опустевшей студии.
В половине первого Джон велел собраться всем вместе.
Он должен был отправляться в Лондон двухчасовым поездом с Центрального вокзала, с Франческой и Дейвом, но сначала хотел устроить нечто вроде собрания. Все сели – кто на диван, кто на стулья рядом, Джон выключил радио и принес из своего отсека какую-то папку. Идея, которую он собирался обнародовать, была заранее обговорена с Дейвом.
– Все собрались? – Джон поочередно оглядел присутствующих: Тилли, Эвлин, Черри, Элейн, Франческу и Дейва. – Хорошо, – сказал он, испытав мимолетное чувство гордости за свою команду.
– Как всем вам хорошо известно, через два дня в лондонской «Олимпии» состоится презентация коллекции Кэмерон—Йейтса. – Раздался всеобщий вздох разочарования – неужто Джон собрал их, чтобы сообщать такие банальности? Он поднял руку, требуя тишины. – Ладно, ладно! Вы все такие умные, что все знаете без меня. Но вот чего вы не знаете: здесь у меня для каждого из вас конвертик с доказательством того, как высоко мы – Дейв, Франческа и я – ценим ваш самоотверженный труд в создании нашей коллекции и как мы обязаны вам за ее завершение точно в срок и с высоким качеством исполнения.
Джон подошел к каждому и каждому вручил коричневый конверт. В ответ посыпались слова благодарности.
– Мы пошли на необычный шаг, такого в истории нашей фирмы еще не было, – продолжил Джон. – Но думаем, что нужно установить такую традицию. Вы все участвовали в создании коллекции, и вы должны получить шанс увидеть ее во всем блеске, в том виде, в каком ее увидит публика.
– Что это? – срывающимся голоском воскликнула Тилли. – Глазам своим не верю! – Она подбежала к Джону и обвила его шею руками. Ее густые растрепанные волосы залепили ему лицо, и он неловко закашлялся. Тилли захохотала. – Нет, ну просто блестяще, блестяще! – повторяла она.
– Ах, Джон, – пропела Эвлин, открывая конверт, – я ведь ни разу в жизни не была в Лондоне с ночевкой, тем более в отеле!
В каждом конверте находился билет на поезд в Лондон, а кроме того – буклет отеля, в котором были забронированы для них номера.
– Мы заказали вам номера в отеле, чтобы вы смогли отдохнуть. Кроме того, вы получите пригласительные билеты на презентацию – места выберете сами. – Джон улыбнулся. – Надеюсь, вы все сможете поехать.
– Да уж, не волнуйся! – крикнула Элейн, и все рассмеялись.
– Значит, договорились!
Дейв поднялся и многозначительно посмотрел на Джона. Пора было выходить.
Дейв помог Франческе подняться с дивана и обнял ее за талию.
– А теперь я хочу сказать, – обратился он к коллегам. – Я просто не знаю, как бы я выжил, если бы не вы. – Он улыбнулся. – Франческа, Джон, Тилли, Эвлин, Черри и Элейн: если наша коллекция получилась, то только благодаря вам.
Голос его предательски задрожал. Тилли смахнула слезу.
– Вы самые лучшие, все до одного. И я вас всех благодарю.
Тилли вскочила и обняла их обоих – Дейва и Франческу.
– А теперь – вперед!
Все кинулись целовать и обнимать Дейва и Франческу, желать им успеха. Джон обнимал девушек, чувствуя при этом неловкость, которую он скрывал за улыбкой.
– Ну что, все перецеловались?
Раздался взрыв хохота.
– Тогда вперед! – скомандовал Джон.
Дейв, Джон и Франческа, а за ними и другие, направились к двери, оделись, взяли свои дорожные сумки и всей шумной гурьбой высыпали на улицу, живо обсуждая завтрашние интервью и удовольствия, которые ждут их в Лондоне. Настроение у всех было великолепное, расставаться не хотелось. Но все-таки пришлось последний раз перецеловаться и сказать друг другу последние напутственные слова, простившись до встречи в Лондоне. Тилли не стыдясь размазывала по щекам слезы.
– Все, до свидания! – поставил точку Джон. Оставшиеся стояли на тротуаре, махали руками и посылали воздушные поцелуи.
– Удачи вам! – кричала Тилли, и ее чистый звонкий голос сопровождал их на пути, пока они не сели в такси и машина тронулась в сторону вокзала.
В тот же день к вечеру, когда Франческа, Дейв и Джон прибыли в отель, где они должны были остановиться, Дейву уже пришлось пожалеть, что пожелание Тилли пока не сбывалось. У него возникло ощущение опасности.
Позвонил Эдди Марс и оставил сообщение, что отменяет их встречу в редакции «Фэшн ревью», о которой было условлено раньше, потому что ему нужно срочно встретиться с другим модельером, а потому он, Эдди, предлагает Дейву свидание в ресторане отеля «Риц» во время коктейлей. Черт побери этого халявщика, подумал Дейв, разоришься тут на этих коктейлях.
Тем не менее он позвонил в фирму Пола Смита и попросил прислать в отель костюм и галстук. Туфли он решил надеть свои. Увы, предложениями Эдди Марса нельзя пренебрегать. Сам по себе он полное ничтожество, но в мире моды его слово значит очень много. Так что хочешь не хочешь, а угождай. Дейв улыбнулся.
– Что-нибудь новенькое? – спросил его подошедший Джон.
– Ты о чем?
– Я смотрю – ты улыбаешься.
– А, да просто так. А где Фрэнки?
– Она отправилась на Саут Молтон-стрит, там, говорят, какая-то шикарная парикмахерская. Записалась, как она говорит, к стилисту. Или визажисту. В общем, хочет навести марафет перед завтрашними интервью. Ты ее здорово запугал.
– Надеюсь, она не слишком долго там задержится. Не хотелось бы опаздывать на свидание к Марсу.
– А что – важная персона?
– Пожалуй, да. Я знаю случаи, когда Эдди Марс стирал в порошок модельеров просто-напросто из-за того, что ему не приглянулся цвет их носков.
Джон ухмыльнулся.
– Я не шучу. – Дейв подошел к лифту. – Кроме того, он гей. А я, на свое несчастье, на все сто десять процентов гетеросексуал. А это плохо сочетается. – Дейв вошел в кабинку. – Вся надежда на Фрэнки. Может, она его очарует. Жаль, однако, что она не юноша!
Двери лифта закрылись.
Франческа поднесла руку к волосам и в сотый раз спросила себя, не сделала ли она ошибки с этой прической. Франческа оглядела платье, одернула юбку и открыла дверь своего номера.
– Фрэнки! – стоявший на пороге Дейв замер как вкопанный. – Боже праведный, что ты с собой сделала?
– А что?
Франческа нервно потрогала завязанные на затылке хвостом волосы, смазанные чем-то вроде клея. Спереди они были разделены на пробор и зачесаны на одну сторону. Все это делало ее похожей на вампиршу из какого-нибудь фильма.
– Тебе не нравится?
Дейв, лишившись дара речи, медленно качал головой. Потом он схватил Франческу за руку и поволок в ванную.
– Молчи, – приказал он. – Теперь я сам за тебя возьмусь.
Дейв открыл кран душа и сунул ее голову под воду.
– Где шампунь?
– На полке, – ответила она, прикрывая плечи полотенцем. Она готова была расплакаться, но терпела. Дейв нещадно тер ей волосы, намыливал, смывал и опять тер. Не жалея сил.
– Ух, – жалобно стонала она.
– Тихо! – Теперь он взял в руки фен. – Нагни голову.
Она послушно опустила голову, и Дейв принялся водить феном в разных направлениях, приподнимая прядь за прядью и зачесывая со лба назад.
Минут через пять он отложил фен.
– А теперь надевай пальто, и идем!
Франческа быстро надела жакет, пальто и глянула на себя в зеркало. Дейв причесал ее так, как она ходила всегда – волосы густой волнистой волной падали по сторонами лица, подчеркивая его нежный овал. Франческа удовлетворенно вздохнула и поспешила в коридор, где нетерпеливо поджидал ее Дейв.
– Шикарно выглядишь, – сказала она ему, глядя на костюм и галстук.
– Приходится, – мрачно ответил он, пропуская ее впереди себя в лифт.
Когда Дейв с Франческой подъехали к «Рицу», Эдди Марс сидел в баре. Он уже заказал вторую порцию джина, и настроение у него было не из лучших. Того и гляди – самому придется платить за выпивку. Увидев наконец Дейва, он изящно вскочил с табурета и приветственно махнул рукой. Он окончил класс в Королевском балете, и каждое его движение было грациозно и красиво, жест рукой, поворот головы – все было отточено и продумано.
– Дейв!
Он быстро пожал ему руку и сделал шаг назад, чтобы оценить костюм.
– Потрясающий прикид! Очень мужественно выглядишь. – Он тронул ногтем лейбл. – Пол Смит. Дивный цвет.
На Франческу он не обращал ни малейшего внимания.
– Благодарю. Эдди, позволь тебе пред…
– Да, конечно, но дай мне сначала выпить! Я умираю от жажды. – Он подал знак бармену. – Два розовых джина – ты не против, Дейв? Не разорю тебя? – И он засмеялся, обнажив неестественно белые искусственные зубы.
– Да, и апельсиновый сок, пожалуйста, – сказал Дейв, обращаясь к бармену.
Эдди по-прежнему не обращал внимания на Франческу и даже демонстративно отвернулся от нее.
– А теперь расскажи мне про свою коллекцию, дорогуша, – сказал он, отхлебнув джина и облизав губы языком.
– Обязательно расскажу, Эдди, только позволь все же сперва представить тебе Франческу Кэмерон. Это мой партнер.
Эдди Марс наконец соблаговолил взглянуть на Франческу. – Очень мило, – процедил он и тут же повернул голову вслед какому-то знакомому. – Это Том Вэнс. – Он наклонился к Дейву. – Его в чулане держали. Немудрено, что он такой помятый! – Эдди зычно засмеялся, Дейв только вежливо улыбнулся. Ему хотелось поскорей приступить к делу, а эту шутку он от Эдди слышал и в прошлый раз.
– Авторы коллекции – я и Франческа. Франческа отвечает за текстильный дизайн.
– Вот как? – Эдди взглянул на Франческу немного внимательней и поджал губы. – И ты думаешь, я на это куплюсь, радость моя? – И он снова подчеркнуто отвернулся от Франчески.
Дейв начинал злиться.
– Да, иначе я не стал бы об этом говорить.
– Знаешь, прелесть моя, я боюсь, что, потеряв Мэтта, ты лишился кое-чего более существенного, чем просто нескольких моделей. По его словам, твоя нынешняя партнерша, прежде чем ты уготовил ей роль звезды, мыла сортир.
– Какого черта? – вспылил Дейв. Франческа умиротворяюще положила ему ладонь на руку.
– Не лезь в бутылку, лапуля, я оказал тебе милость и потратил на тебя свое драгоценное время, причем ты еще и опоздал, заметь. Так что не вешай мне лапшу на уши, Мэтт Бейкер рассказал мне уже все сплетни, и я пришел лишь затем, чтобы узнать конкретные детали о коллекции, а не сказки про красотку, с которой ты спишь. Кстати, у Мэтта дивная коллекция, я видел предварительный показ. Очень похожа на твои прежние работы, между прочим.
