Текст книги "Жребий брошен"

Автор книги: Мария Быкова

Соавторы: Лариса Телятникова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Некромантка удивленно глянула на него от глобуса.

– Под нашу совместную ответственность, – поправила она. Гном поднялся на ноги, отпустив бороду, и я встала со стула.

Мурашки никуда не делись, размножаясь со скоростью кроликов. Кругом определенно творилось что-то странное, и я совершенно не ориентировалась в создавшейся обстановке.

Стул исчез с тихим хлопком. Зирак подошел к двери.

– Идем уж, адептка, – пригласил он, нажимая на медную ручку.

И я, оглянувшись на магистров, последовала за ним.

– Да в чем дело, магистр Зирак? – не выдержала я, когда мы отошли на достаточное расстояние от кабинета. Конечно, достаточным его можно было назвать лишь с большой натяжкой: телепату уровня магистра Буковца не была бы помехой и верста. Оставалось надеяться, что директор не станет копаться в мозгах у какой-то там адептки, пускай и такой проблемной.

Гном остановился и крепко взял меня повыше локтя.

– Яльга, – с тревогой спросил он, заглядывая мне в глаза, – ну откуда ж ты могла про Треугольник вызнать? Ну по-честному?.. Дело серьезное, это тебе не мгымбр…

Я помялась. Зирак всегда относился ко мне довольно хорошо, и уж зазря он бы тревогу поднимать точно не стал. Чтобы испугать гнома, много надо.

– Никому не скажете?

– Клянусь, – серьезно сказал гном.

– Я… глупо звучит, ага… мне сны снятся, магистр Зирак! Прошлое, будущее… редко, кусочками…

Зирак сжал пальцы чуть сильнее, глядя на меня все с той же тревогой.

– И что ты видела?

– Да Академию и видела, мрыс дерр гаст! – Я запнулась, вспомнив о запрете на ругательства при преподавателях, но гном, кажется, сам ничего не заметил, и я продолжила, стараясь говорить немножко более связно: – Короче, снится мне директорский кабинет, там магистры едва ли не по стенкам бегают, Бу… то есть магистр Буковец письмом каким-то трясет, вроде как от старшего Ривендейла. Госпожа Ламмерлэйк едва не кусается… Ну Рихтер и сказал, что мы можем быть только в Слепом треугольнике, больше, дескать, попросту негде. Вот. – Я замолчала и неуверенно посмотрела на гнома.

Тот вполголоса выругался по-гномски и отпустил мой локоть.

– Выдрать бы тебя… – облегченно сказал Зирак. – Сны ей снятся, вишь ты!.. Эльфка тоже мне выискалась!.. Мы-то там думаем, откудова удара ждать, а у нее – сны, ха!

Мы пошли дальше. На душе у меня стало немножко легче: по крайней мере, узнавший правду магистр не рвался тащить меня в КОВЕН на немедленные и весьма злокозненные опыты. Но вся ситуация оставалась донельзя смутной, и через несколько коридоров я кашлянула, привлекая к себе внимание гнома.

– Так в чем дело-то, магистр Зирак? Проблема в чем?

– Проблема… – буркнул гном, дергая себя за бороду. – Придешь, почитаешь, узнаешь, что за проблема!..

– Это ты у нас проблема, – ворчливо сообщил он несколько минут спустя. – Наглая да рыжая, что твоя кошка. Вот ей-богу, Яльга, про таких моя бабушка говаривала: во что-нибудь да вступит – не в дерьмо, так в заговор! Уж прости за подробности…

– Ничего-ничего… – слегка обиженно заверила я. – А вообще, я там не одна была! Почему я вечно крайняя, а?

– А потому! – отрезал Зирак. – Потому! Ты вот мне еще скажи, что мгымбра вашего Ульгрем делал! Да он мне книги в срок сдать не могет, какое там мгымбра сотворить… А уж для такой неприятности уж всяко требуется талант!

Я гордо приосанилась; гном же, заметив это, едко добавил:

– Криминальный. Ох, повезло ж тебе, что не моя ты внучка! Через колено бы тебя да ремнем…

– Я, между прочим, будущий боевой маг!

Гном даже не снизошел до ответа, только пренебрежительно фыркнул.

В библиотеке было пусто: естественно, покинув свою вотчину, Зирак закрыл дверь на замок и разогнал адептов, не слушая жалостных воплей «У меня завтра практикум!» или «Магистр Зирак, мне к Белой Даме на пересдачу!». Несмотря на долгую практику, гном был свято убежден, что правильный студент книги станет брать заранее, тем более магистры выдают задание как минимум дня за два. Прочих же, прибегающих в последний момент, надлежит воспитывать самыми суровыми методами. Разрешить адепту – по умолчанию существу на редкость безответственному – работать в святая святых в отсутствие самого Зирака… гном скорее согласился бы сбрить бороду, что, известно, считается огромным позором.

Зирак отпер дверь большим ключом и запустил меня в библиотеку. Внутри, разумеется, было пусто – только за столом библиотекаря сидел здешний гноменок. Подперев кулаками щеки, он с увлечением читал какой-то старинный журнал, а на столе рядом с ним стояла большая кружка чаю. Увидев меня, гноменок запаниковал, попытался спрятать кружку под стол, но пролил чай на страницы. Я великодушно щелкнула пальцами, убирая пятно; гноменок благодарно кивнул и мимикой изобразил огромную просьбу ничего не говорить старшему родственнику. Я кивнула, и он успокоился.

Зирак пришел от двери, на ходу запихивая ключ в карман. Бдительно зыркнув на гноменка, он одобрительно хмыкнул, потрепал чадо по лохматой голове и жестом подозвал меня поближе.

– Значит, так, – шепотом сказал он, не обращая внимания на любопытно сверкавшего глазами потомка. – О том, что увидишь, – молчок. Чтоб ни слова, ни полслова! Даже близким друзьям, понятно?

Я молча кивнула, и гном направился ко входу в книгохранилище.

Мы прошли мимо алхимической секции, миновали общемагическую, проследовали через телепатический сектор, откуда вечно доносился чей-нибудь еле слышный шепоток; на востоке остался сектор боевой магии, на севере – некромантский, а на юго-западе – Запретная секция. Впереди виднелись списанные учебники, которые гном отказался выбрасывать из врожденной предусмотрительности, плавно перетекающей в скупость, плюс еще «книги для въедливых», мало интересующие обычного студента. Я вертела головой по сторонам, пытаясь понять, что именно мне сейчас даст гном, но мы все шли и шли вперед, даже не останавливаясь у стеллажей.

Наконец Зирак остановился у ничем не примечательного шкафа и провел ладонью по корешкам книг, точно стирая с них пыль. В тот же момент шкаф сделался призрачно-прозрачным, и гном, обернувшись ко мне, сделал приглашающий жест рукой.

Я, не задумываясь, шагнула в то, что секунду назад было шкафом. Воздух тут же сделался холодным и вязким, и каждое движение требовало большего, чем обычно, труда. Несколько секунд мне было практически нечем дышать; сдерживая невольный страх, я сжала зубы и пошла вслед за гномом, отсчитывая секунды, сделавшиеся длинными и тягучими.

Странная защита, успела еще подумать я. Странная и сильная… мрыс эт веллер, что же за книги они здесь прячут? И кто бы мог подумать, что самые мощные заклинания установлены не в кабинете некромантии и даже не в лаборатории Рихтера, а в библиотеке?

Шаг, еще шаг… воздух становился все плотнее, но неожиданно я вывалилась наружу, а за спиной закаменела стена. Несколько секунд я только дышала, с наслаждением чувствуя, как воздух проходит в легкие, – но после любопытство взяло верх над физиологией, и я стала осматриваться кругом.

Ничего особенного кругом не имелось. Я стояла посреди небольшой комнаты без окон, освещавшейся желтым магическим светом. Он исходил от старинной люстры, свисавшей с потолка. Вокруг стен стояли шкафы, заставленные книгами; ни на одном корешке я не прочитала названия – на половине их вообще не было, на другой буквы были тщательно затерты. Впрочем, полки были снабжены табличками: «Некромантия», «История магии», «Нерешенное»… Заметив табличку с четкой надписью «Боевая магия», я заинтересованно протянула было руку к полке, но Зирак тут же хлопнул меня по запястью каким-то свитком, и я, ойкнув, отдернула руку обратно.

– Читать будешь то, что дам, – сурово предупредил гном. – Только попробуй не в ту книгу нос засунуть! Сразу без носа останешься, ясно?

– Ясно… – уныло кивнула я. Взгляд, как намагниченный, возвращался к той полке. Мрыс, но сколько же книг! И наверняка очень интересные…

– Нет силы страшнее, чем книга, – тихо сказал Зирак. – Можешь уж мне поверить, Яльга, я здесь работаю не первый год. Магистры не глупее адептов, ежели дозволяют работать не со всякой литературой. Или жизнь тебе надоела?

– Нет.

Я поежилась, изгоняя поселившийся между лопаток противный холодок. Книги, магические книги… как там говорил Рихтер? Наши книги – серьезное оружие, порой они пишут себя сами… Тут мне вспомнился тот фолиант, что я видела во сне двадцать девятого снежня, и желание читать здесь хоть что-то испарилось, подобно утреннему туману.

Впрочем, не до конца. И я была благодарна Зираку, который явно не собирался оставлять здесь меня одну, – ибо книга для меня является самым большим соблазном, и одни боги знают, смогу ли я его победить. Если же не смогу… к моим странным способностям да соответствующий текст…

Вот тогда Академия и впрямь может не устоять.

– Садись. – Гном кивнул на стул, глубоко задвинутый под столешницу.

Я исполнительно села, и Зирак подал мне тот самый свиток, которым мне прилетело по руке. Я развернула его, отметив фиолетовую ковенскую печать, болтавшуюся на тоненьком шнурке. Зирак внимательно наблюдал за тем, как я его читаю; когда я, чувствуя, что брови поднимаются все выше и выше, дошла до самого конца, магистр подтолкнул ко мне чернильницу и перо:

– Подпишись внизу.

Я подписалась, от удивления поставив маленькую кляксу. Еще бы! Не каждый день мне приходится давать клятву о неразглашении магических ковенских тайн!

– А теперь читай вот это. – Зирак щелкнул пальцами, и на столе тут же появилась толстая картонная папка с грязно-белыми завязками. На папке имелась надпись, но прочесть я ее не смогла: руны были не лыкоморские, не западные и не эльфийские. Очевидно, гномский язык.

– Внутри тоже все по-гномски? – уточнила я, развязывая слабый узелок.

– Внутри все по-вашему, – буркнул гном, отходя к стене. – Там чары наложены, на каком языке читать умеешь – на таком и прочтешь.

Я заинтересовалась.

– А если я знаю несколько языков?

– Значит, на том, который знаешь лучше. Читай давай, нечего зря время тратить!

Я пожала плечами и достала из папки тоненькую стопку бумаги. Сверху лежала обычная карта, под ней – магическая, прочие листы были исписаны профессионально неразборчивым почерком. По некоторым особенностям этого почерка, да еще по дате, выставленной на самом первом листе, я поняла, что записи начали делаться еще три века назад. И за три века наш любопытный КОВЕН накопал всего-то на десять листов?! Не верю, как сказал бы известный эльфийский драматург. Вот не верю, и все. Хоть режьте…

Итак, карта. Обыкновенная старинная карта Лыкоморья и прилегающих окрестностей. Кажется, в наши дни граница располагается иначе; впрочем, территориально-приобретенческий аспект интересовал меня сейчас в последнюю очередь. Где здесь у нас Треугольник? Ага. Вот он. Как и полагается, в верхнем левом углу, на северо-западе страны; одну из его «граней» образовывал восточный рукав Ойслы, одной из крупных тамошних рек, и я невольно вспомнила, что говорил водяник.

Вдосталь налюбовавшись на Треугольник – его границы для пущего удобства были обведены толстой чернильной линией, – я отложила физическую карту и взялась за магическую. Ага… это у нас, стало быть, схема расположения магических потоков надо всей территорией Лыкоморья. Я привычно поискала на северо-западе практически родные очертания Треугольника, но ничего не смогла найти. Наверное, авторы этой карты решили не упрощать клиентам работу.

Ладно, сейчас сами найдем, благо координатная сетка присутствует и там и там. Ну-ка где здесь у нас восточный рукав Ойслы?..

Я битых пять минут исследовала карту. Я облазила северо-запад не один раз. Я, кажется, запомнила каждую черточку, каждое пятнышко, каждую складку и могла бы воспроизвести по памяти обе карты. Но, мрыс дерр гаст, на магической карте восточного рукава Ойслы попросту не было!

Осознав наконец этот факт, я почувствовала, что нахожусь на верном пути. Еще через три минуты я окончательно в этом убедилась: на карте отсутствовал не только восточный рукав, отсутствовала вся территория Треугольника. Это сложно объяснить, но это было так. Магические потоки даже не огибали Треугольник – они его просто не видели, словно он был вырезан с карты ножницами. Но дыры – в прямом смысле или в переносном – там тоже не имелось. Мрыс… как бы это объяснить? На подобном принципе строится работа пятого измерения: ты видишь прямую, которая, как известно из курса математики, не имеет ширины вообще, а внутрь этой прямой утрамбована плоскость, которая, как утверждает все тот же курс, в принципе бесконечна.

Информация эта с трудом укладывалась у меня в голове. Помассировав виски для лучшего усвоения информации, я отложила в сторону и эту карту, взявшись за остальные документы.

Почерк и впрямь был весьма неразборчивый, вдобавок лет сорок назад тогдашний государь произвел письменную реформу, отменив сразу несколько букв. Естественно, я привыкла читать и писать по новому стилю и потому испытывала некоторые сложности со стилем старым.

Но не зря говорят, что упрямство – это главная моя черта. Продравшись сквозь графологические дебри, я все же уловила общий смысл документа и крепко задумалась, откинувшись на спинку стула.

Смысл состоял в следующем.

Магическая аномалия, в просторечии именуемая «Слепой треугольник», а в научном мире носящая порядковый № 72, была открыта совершенно случайным образом. Одному из тогдашних ковенских магов для чего-то потребовалось сверить магическую карту с обыкновенной. Именно тогда было обнаружено, что изрядная территория Лыкоморья отчего-то не желает попадать на магическую карту. Было высказано предположение, что в географическое заклинание закралась ошибка; его отладили, но территория все едино оставалась за пределами карты. Возможно, ошибка допущена в самой схеме заклинания? Решив проверить, так ли это, маги вручную полезли искать пропавшие квадратные мили – проверив же, пришли к ошеломляющим результатам.

Ни один маг на свете не мог увидеть этого места. Его просто не было – в магическом, естественно, зрении. Там не было ни дыры, ни преграды – просто магические потоки как будто огибали препятствие, и взгляд огибал его вместе с ними. Туда нельзя было ничего телепортировать, туда не удавалось послать удаленное заклинание – словом, места были весьма и весьма интересные, и ковенцы быстро организовали туда экспедицию.

Экспедиция не смогла найти ни одного ответа, зато привезла целый ворох новых вопросов. Все, что удалось выяснить наверняка, – это граница аномальной зоны: экспедиция обошла ее кругом и нанесла очертания Треугольника на карту. Определить границу было очень легко – ибо ни один из магов не мог ее переступить.

Туда-сюда летали птицы, порхали бабочки, плавали рыбы в реке. Туда-сюда бегал пес, прихваченный в дорогу одним из участников экспедиции. Но магам путь внутрь был заказан. Позже выяснилось, что это правило распространяется и на людей вообще – вне зависимости от принадлежности к расе.

Основные эксперименты, кстати, были поставлены именно с помощью этого пса. А чем еще можно было пользоваться, если проникнуть внутрь иным путем – физическим или магическим – было попросту невозможно? На ошейник собаке цепляли часы, выяснив, что время в Треугольнике идет точно так же, как и у нас; цепляли мнемо-амулет, получив в итоге множество изумительно точных, но совершенно необъяснимых мнемо-образов, сильно смахивающих на специально наведенные, – вот только кто мог их наводить?.. Цепляли даже индикатор магической активности. Пожалуй, это было важнее всего: оказалось, что внутри Треугольника совершенно отсутствует магия в привычном для нас смысле этого слова. Нет, силы там были, но назвать их чарами не смог бы даже адепт-первокурсник.

Собственно, на этом дельная информация заканчивалась. Еще четыре листа занимала подборка сказок и легенд, которые рассказывали про Треугольник обитатели прилежащих к лесу деревень. Подборка была интересная, но не отличалась ничем принципиальным от историй из любого другого лыкоморского села. Это было вполне объяснимо: ни один из селян не мог попасть в Треугольник, да и изнутри ничего особенного не вылазило.

Предпоследний лист, впрочем, оказался весьма любопытным документом. Это было письменное подтверждение того, что драконы не имеют к феномену Треугольника ни малейшего отношения. Под текстом стояло девять подписей – по числу драконов, входящих в Высший Совет.

Последний же лист представлял собой свидетельство, выданное некой Горане Бранке ровно шесть лет тому назад. Свидетельство утверждало, что оная Горана, выпускница Межинградской Академии Магических Искусств (специальность: алхимия и фэйриведение), принимается на работу в качестве смотрителя и наблюдателя за территорией аномалии № 72. Три печати венчали этот документ: одна, с совой, фиолетового цвета, принадлежала Великому Магистру. Другая, как всегда, смазанная и неразборчивая, – печать Академии, но вот кому принадлежит третья, я так и не смогла понять. Странная вообще печать, я таких раньше не видела. Синий оттиск звериной лапы – лисьей, если судить только по размерам. Кто же у нас владеет такой эмблемой?

– Что, прочитала? – ворчливо осведомился гном, отвлекая меня от усиленных раздумий. – Убрать-то хоть можно?

– Можно, – кивнула я, механически складывая листы в папку. Мрыс, но… но если Треугольник закрыт, как же мы смогли туда переместиться?

– Во-во, – хмуро поддакнул гном, и я поняла, что задала этот вопрос вслух, – нас это тоже сильно интересует. – Как вы смогли туда телепортировать – это раз. Как вы исхитрились там выжить – это два. И почему – самое главное и интересное – тамошние совершенно чуждые приличному магу места вы хором характеризуете как «солнышко и ветер»?

Я честно пожала плечами, переводя на гнома малость ошалелый взгляд.

– Не виноватые мы, так уж оно вышло… В смысле, магистр Зирак, там и в самом деле было не страшно. Смутно – бывало, со временем там творилась какая-то мрысь, но страшно… страшно не было ни разу.

– Какая такая мрысь? – насторожился гном.

– Долго объяснять, – устало сказала я. – Можно мы попозже?..

– Мо-ожно! – ласково кивнул гном. – Еще как можно! Ты, Яльга, попозже объяснительную записку будешь писать – в двух экземплярах, директору и Рихтеру.

– Но я же ни в чем не виновата!..

– А кто-то говорит, что виновата? Не дисциплинарную записку. Объяснительную. Расскажешь, что там было, и в подробностях! – Гном помолчал, пощипывая бороду, потом неохотно сказал: – Для науки пригодится.

– Ну ежели для науки… – Я улыбнулась, потирая пальцами уставшие глаза. – Магистр Зирак, так что же, получается, ничего про этот Треугольник не известно?

Гном пожал плечами:

– Все, что известно, ты уже прочла.

– А может быть, есть еще что-то? – Я пытливо взглянула на Зирака. – Предположения, догадки, теории? Не станешь же каждую мысль в ковенскую папку заносить…

– Предположения, говоришь… – медленно произнес гном. – То есть интересно тебе знать, чего я про все это думаю?

Я кивнула, и библиотекарь заговорил, тщательно подбирая слова:

– Есть такие места, Яльга, которые старше нас всех. Которым наплевать, кто перед ними: эльф – Перворожденный – или смертный человек. Слон не различает размеров бабочки и муравья. Для него и то и другое есть мелкое пакостное насекомое. Сдается, это место из таких. Древнее людей, древнее эльфов, древнее самих Гор. Может быть, иные фэйри ему ровесники, но я бы не был в этом уверен.

– Интересно… – так же медленно сказала я, поняв, что гном не собирается продолжать. Тут у меня мелькнула мысль, и я поспешила спросить:

– А мистрис Бранка? Почему ее Треугольник пропустил?

Зирак снова пожал плечами:

– Не знаю. Никто не знает. Вот это есть большая ковенская тайна, которую Магистр никому не выдает. Когда она училась на пятом курсе, к нам пришел секретный запрос. Сама понимаешь, объяснений к нему не прилагалось.

Я опять кивнула; гном же, хмыкнув, продолжал:

– Не знаю уж, чего Горана с Треугольником сделала, но вытащили вас только из-за нее. Ей было разрешено построить телепорт – только один, только в определенное время суток. На очень короткий промежуток времени. Потому вас и выдернули в сверхбыстром, чтобы проблем не возникло.

– В сверхбыстром?

– Ну да. Что, думаешь, просто так вы все позасыпали?.. Ежели человека вытащить в сверхбыстром, да еще чтобы он в сознании был, от мозгов каша одна останется. А нам сумасшедшие адепты ни к чему, у вас крыша и без того еле держится…

Я помолчала. Кажется, у меня были еще вопросы, но ничего не вспоминалось, и потому я спросила самое первое, что пришло на язык:

– А куда нас отправить собирались? В смысле где должна была проходить наша практика?

– А это ты уж у Рихтера спрашивай! – ухмыльнулся гном. – Я тебе и так секретной информации навыдавал – на четыре смертных казни достанет. Все, иди отсюда! Смотришь на полки, что кот на сметану…

Я встала на ноги и огляделась. Двери нигде не было видно.

– А как отсюда выйти?

– Да проще простого! – Зирак щелкнул пальцами, и на полу передо мной высветились зеленым очертания правильного шестиугольника. Кивнув, я шагнула в телепорт; на мгновение мир исчез, сменившись почти космической чернотой, а в следующий момент я уже стояла посреди собственной комнаты, аккурат на круглом коврике, купленном Полин на распродаже неделю назад.

Кувшин с водой по-прежнему гордо стоял на подоконнике. Я отхлебнула из горла холодной воды и плюхнулась на кровать, щелчком подозвав к себе письменные принадлежности.

Как там полагается начинать объяснительные записки?