Текст книги "Боги крошечных миров (СИ)"

Автор книги: Мария Чурсина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц)

Орден задумался, отвернулся к книжным полкам. Что за мысли бродили у него в голове, Орлана не могла и представить, но он вдруг усмехнулся.

– Ну попробуй.

Она поднялась, понимая, что ввязывается в жуткую авантюру к потехе Ордена и к радостным сплетням во всём замке. Конечно, Орден отобьёт её заклинание одним щелчком пальцев, показательно зевая и рассказывая всем, какая его племянница бездарь. Но остановиться она уже не могла.

Из-за дальнего шкафа выглянул Амир и тут же, поймав взгляд Орланы, спрятался обратно. Орден стремительно вышел вон из библиотеки, и подол чёрной мантии махнул Орлане на прощание. Каблуки его сапог с серебряными пряжками цокали по полу.

Нервно сжимая и разжимая кулаки, она спустилась за ним следом в залу, облицованную чёрным мрамором и с витражами на окнах. Когда-то именно в этой зале он научил её заклинанию. Когда-то Орлана сидела здесь на полу и разглядывала капли своей крови на полу.

Солнце повисло над замком так, что сюда почти не проникал его свет. По дороге Орлана зажгла два огненных шара и поманила их за собой. Отражения вместе с воспоминаниями заплясали в чёрном мраморе.

У входа в залу стояли стражи. Орлана посмотрела в полумрак галереи: ей показалось, что там мелькнула алая рубашка Амира. Она украдкой облизнула губы – снова сладкие, неужели снова из-за золотистой пыли с вечноосенних деревьев?

– Ну что ты плетёшься, передумала что ли? – окликнул её Орден, замерший шагах в двадцати, возле узкой колонны, уходящей в темноту сводов.

В этой зале редко устраивали иллюминацию, а тех шаров, что зажгла Орлана оказалось явно недостаточно. Пусто, мрачно и холодно. Ярость уже схлынула, как морская волна, оставив за собой ошмётки ссоры и наклёвывающийся стыд за несдержанность.

Орлана зябко передёрнула плечами и снова вспомнила о брошенной где-то накидке. Впрочем, сейчас бы её всё равно пришлось бы снять. Орлане, как плохому магу, всё что угодно могло помешать.

А отступать ей было некуда.

– Начинай уже. Или пока будешь произносить заклинание, я смогу чаю попить? – уже раздражённей потребовал Орден. Веселья в его голосе осталось очень мало, может, и ему затея показалась полной глупостью, но отказаться не позволяла гордость.

Орлана потёрла замёрзшие ладони друг о друга. Верно говорили в городе, что императрица убивает одним взглядом – это и было заклинание мгновенной смерти, которому её научил Орден. Только вот одно дело – глаза в глаза, и совсем другое – на расстоянии двадцати шагов. Сорвётся с непослушных пальцев и унесётся вверх, в своды, осыпав Ордена безвредными осколками.

Но если медлить и дальше, то, чего доброго, ползамка сбежится тайком подсмотреть за спектаклем – битвой магов. Орлана сдержала нервную усмешку и подняла руки, повернув их ладонями к дяде. Тот со скучающим видом облокотился на колонну.

Кажется, слева опять мелькнул силуэт Амира, и парень тут же спрятался в полутёмных нишах залы. Конечно, кому же не хочется полюбоваться на небывалое зрелище!

Слова вспомнились сами собой, и их даже произносить не пришлось – Орлана почувствовала дрожь, проходящую по рукам, ощутила, как лизнул пальцы обжигающий ветер, и как воздух запах тлением. Заклинание само прорвалось через сжатые губы.

Оно мутным изваянием рвануло к Ордену, и разом зашипело белое пламя. Отлетели прочь огненные шары, стало темнее, как будто на залу накинули покрывало. Темнота глянула в окна, настоящая, могильная темнота на секунду подменила летний вечер.

Орлана перевела дыхание – магия всегда давалась ей тяжело. Ещё мгновение ей казалось, что пространство кругом лишилось звуков. Орден молча вскинул руки. Странно – с чего бы его потянуло на театральные жесты? На её памяти он останавливал заклинания, порой даже не взглянув.

Невыносимо пахнуло холодным камнем склепа, а потом Орден сделал шаг назад, выставив перед собой руки. Яростно взвыл ветер и бросил в лицо Орлане горсть песка – или пепла.

И едва открыв глаза, она поняла, что Орден лежит на полу. Сумрак, заливавший залу, понемногу рассеивался, и снова бледные отблески витражей красили чёрный мрамор. Снова уютно потрескивало белое пламя.

– Орден, – хрипло от усталости позвала Орлана, делая шаг к нему. Кроме злости в её душе поселилось нечто новое – горькое чувство опасности. – Хватит, не смешно. Что ещё за детские игры.

Улетающий ветер коснулся уголка его мантии, луч света заплясал в изумрудном скорпионе. Орлана подбежала, едва не поскользнувшись на мраморе, опустилась на колени. Ноги задрожали от усталости, и ей пришлось упереться рукой в пол.

– Орден!

Отблески алых стёкол играли на его застывшем лице. Орден лежал, раскинув руки, отвернувшись к колонне, как будто даже сейчас не желал видеть Орлану. Чуть приоткрытыми остались губы – точно в шёпоте. Она не решилась к нему прикоснуться.

– Моя императрица, отойдите.

Аластар – она не слышала его шагов – теперь стоял у неё за спиной, взял её за руку. Как он здесь появился, зачем, что видел – неясно.

– Вам не нужно тут быть. – Тревога в его голосе была хорошо различима. – Не прикасайтесь к нему, это может быть опасно.

Орлана не могла встать и всё смотрела на неподвижные приоткрытые губы Ордена, пока Аластар не заставил её подняться. И когда он вёл её к выходу из залы, надёжно обхватив за талию, Орлана всё оборачивалась, не в силах поверить. Блики от алых витражей плясали перед глазами.

Из приоткрытого окна дуло настоящим осенним ветром. Ветер касался её левого плеча, как бывший друг – хотел утешить, а подходящих слов не знал. Орлана наблюдала за тем, как сыплются искры на чистую поверхность стола. Вечер давно навалился на замок. В кабинете было почти темно, только догорал шар белого пламени.

Аластар вошёл без стука, закрыл окно и плотно задёрнул шторы. Сел рядом.

– Вы быстро, – констатировала Орлана.

Она не хотела знать, что творилось в замке. Не хотела знать, что сказали целители, осмотрев тело Ордена. Она и без них понимала, что он мёртв, а мёртвого словами не вернёшь. Аластар вместо неё раздавал указания, но надолго не уходил. В первый раз отправил к ней придворного целителя, и выяснил, что с Орланой всё хорошо.

В следующий – явился, чтобы принести ей стакан воды, сладковатой на вкус, вероятно, с каким-нибудь успокоительным. Орлана выпила, не раздумывая. Если бы Аластар хотел её отравить, он бы сделал это легко и просто лет двадцать назад. Впрочем, легче ей от этой жидкости тоже не стало.

Сейчас он вернулся, чтобы закрыть окно. Ничего не рассказал – видно, ничего особенно утешительного для Орланы и не случилось. Целители не сообщили, что Орден умер от внезапного сердечного приступа, который по божественной случайности совпал с заклинанием.

– Хотел убедиться, что с вами всё хорошо.

Ткнувшись лицом в ладони, Орлана медленно проговорила:

– Кажется, я никогда не давала поводов считать себя истеричкой. – Сил на длинные фразы уже не было.

– Конечно.

Забыл добавить «моя императрица». Орлана усмехнулась глупости своих мыслей. Сознание как будто намеренно старалось уйти от больной темы, хотя думать было необходимо, жизненно важно понять, от чего умер Орден. Как она смогла убить Ордена.

– Он сам потребовал сражения. Ну, хотел показать, какая я неумёха, – сказала она, до зубного скрипа желая оправдаться хоть перед самой собой.

– Знаю, – негромко отозвался Аластар.

«Откуда он всегда всё знает!». Орлана видела, как уголки его губ кривятся в усмешке, но знала, что Аластар не смеётся. Просто привычка.

– Какая подлость с его стороны, – вздохнула Орлана, глядя на совсем уже оплывший шар белого пламени. – Мне придётся объясняться с Мари, терпеть косые взгляды, пережидать все эти потоки сплетен.

Она уже не помнила, когда в последний раз ощущала себя такой беспомощной и глупой. Когда хотела закрыться от собственных мыслей. Окаменевшие от шока чувства начали возрождаться, распускаться буйным цветом, и теперь Орлана не знала, куда от них деться. В горле стоял ком, но зарыдать не получалось.

Она пыталась обдумать, что будет теперь. Орден – без сомнения был магом огромной силы, и его присутствие рядом с Орланой, хоть косвенно, но сдерживало некоторых недовольных. А теперь что, готовиться к войне?

Орлана подняла лицо из сложенных ладоней.

– Что мне делать?

Аластар коснулся её плеча.

– Нужно лечь спать.

Глава 9. Неживые слова

Мари явилась утром, из рассветного марева в саду, из бледного портала. Пригладила вечно растрёпанные волосы, чихнула и хмуро оглядела замок. Мари явилась из Морейнской военной академии, куда два года назад её отправили учиться. Серая курсантская форма непривычно смотрелась на девушке – в империи не привыкли к женщинам-воинам. Как не привыкли и к девушкам в брюках.

Впрочем, и в Академию Мари приняли только по личной просьбе Орланы – обычно женщин туда брали разве что за очень выдающиеся способности.

Явившись, Мари без предисловий потребовала, чтобы её проводили к телу отца. Посетовала на плохую погоду по дороге. Ей показали комнату, где до похорон оставили Ордена.

Полуподвальное помещение едва освещалось блёклым солнцем. Мари видела его не в первый раз – и жутковатую роспись стен – полукругом стояли фигуры в чёрных мантиях. И хоть краска местами пошла пятнами и облупилась, в сумраке комнаты они казались до жути реальными. Мари пару раз безрезультатно попыталась призвать белое пламя, но не смогла и от злости припомнила демонов. В магии она никогда не преуспевала.

Крошечная комната, накрытая магией, чтобы с телом Ордена ничего не случилось, была очень скудно обставлена – только у одной стены – каменный постамент, у соседней – стул, предназначенный для того, кто захочет побыть с покойным, попрощаться, да ещё окно под потолком, в которое не пролезет и ребёнок.

Руки Ордена уложили вдоль тела, глаза закрыли, а мантию и скорпиона оставили, и все перстни тоже. Он был одет так, как и перед смертью. Вот только изумруд в скорпионе выцвел, поблекла отчаянная белизна рубашки. В смерти он быстро состарился.

Мари потопталась в центре комнаты, крестя на груди руки. Неприкаянная и сердитая, как дальняя родственница, которую не пригласили на семейный праздник. Как будто собиралась не прощаться с отцом, а только убедиться, что он и вправду мёртв.

Орлана ждала у двери, завернувшись в накидку, но от утренней прохлады у неё всё равно норовили застучать зубы.

Мари обернулась и, увидев её, тут же отвела взгляд.

– Поговорим? – предложила императрица.

– Если хотите. – Мари дёрнула плечом. Во взъерошенных волосах, как раньше, горели серебристые искорки.

Она всегда обращалась к Орлане на «вы», хотя та не раз напоминала о родственных отношениях.

– Нет уж, – кривилась в таких случаях Мари.

Она приходилась Орлане двоюродной сестрой, а на деле выходило, что почти дочерью. Но никогда не смотрела в глаза.

После кровавого переворота Орлана была по горло загружена проблемами: с провинциями, с Эйрин, с личными сдающими нервами. Сам Орден быстро потерял интерес к дочери, и, в конечном счёте, получилось так, что за неё всегда отвечала Орлана. А Мари была ураганом, каждый день она выделывала что-то такое, что Орлана хваталась за голову и призывала в свидетели Вселенский Разум – что ничего более дикого уже не может произойти. А на следующий день Мари доказывала Вселенскому Разуму, что очень даже может.

Поначалу Орлана пыталась достучаться до Ордена, когда Мари за ухо к ней притащил лорд хаоса.

Олриск спокойно объяснил, что Мари – на спор или просто ради спортивного интереса – стянула из его личных покоев статуэтку матери-птицы, древнего божества. Спокойно объяснил Орлане, как важна для него именно эта статуэтка – память об умершем отце. Спокойно вручил Мари Орлане и ушёл, оставив их разбираться наедине.

– Это твоя дочь! – выговаривала императрица Ордену.

– Ну и что? – бормотал он, с головой уходя в очередную книгу. – Хочешь – отдаю даром. Ты же обожаешь трудновоспитуемых девчонок.

Для своих «развлечений» Мари выбирала исключительно самых влиятельных магов, как будто остальных считала недостойными внимания. Да и репертуар её отнюдь не ограничивался воровством. С небольшими перерывами в кабинет Орланы являлись лорд Свеин, чью беременную жену Мари до обморока напугала, затаившись в тёмном саду. Леди Аливера – её малолетнюю племянницу Мари увела с собой в лес, оставив леди почти до вечера в панике метаться по городу.

Однажды умудрилась насолить даже Каэде. Она вообще неясно, каким образом пробралась в его резиденцию, и принялась изрисовывать стены картинками похабного содержания, пока её за руки не поймала охрана. Потом были и другие случаи, которые Орлана и вовсе предпочитала забыть.

– Пусть радуется, что ты с ней возишься. Я бы не стал долго мучиться. Я бы её убил, – отстранённо замечал Орден после каждой выходки Мари.

– Убил бы? – Орлана сжимала зубы, чтобы не заскрипеть ими. – Да у вас очевидно фамильное сходство.

Решение отправить Мари учиться созрело само собой. Альмарейнскую академию Орлана посчитала неподходящей – ей не хотелось портить отношения с ректором, а вот Морейнская – почему бы и нет. По крайней мере, бурлящая энергия Мари наконец-то сможет вылиться в полезное русло.

И тогда, после скорых проводов, в первый же тихий вечер Орлана ощутила, что значит – вздохнуть с облегчением.

– А потом выдадим её замуж, – решила она. – За кого? Пока не знаю. Аластар, подумайте. Нужен некрупный чиновник, который нам очень насолил.

– Возможно, кто-нибудь из Маара? – серьёзно осведомился Аластар.

– Боюсь, что в таком случае союзники Маара соберут убогие остатки своих армий, и тогда нам мало не покажется. Доведённые до отчаяния маги – это всё-таки страшно, не находите?

…Они прошли в малую гостиную, где из окна виднелся рассвет, стены остыли за ночь, но на столике между креслами уже стоял поднос с двумя чашками горячего чая. Орлана взяла одну, грея пальцы через тонкий фарфор. Мари показательно отвернулась.

Красивый профиль и волнистые тёмные волосы – Мари была похожа на Ордена, но ещё больше – на свою мать, и в душе Орланы это всегда вызывало лёгкую тоску по прошлому.

– Знаю, что ты уже всё для себя решила, – сказала она, когда молчание стало холоднее тумана. – Но всё-таки хочу, чтобы ты меня выслушала. – Она говорила, глядя на дергающийся уголок губ Мари. Той хотелось то ли заплакать, то ли засмеяться, то ли закричать, но она молчала, глядя в угол. – Я не убивала твоего отца.

– Что вы оправдываетесь! Я всё понимаю, – отрывисто бросила Мари. – Я бы на вашем месте его давно бы уже убила. Не знаю, чего вы вообще столько тянули.

Орлана смотрела на неё, ожидая встретиться взглядами – трудно было разговаривать с затылком. Но приходилось.

– Неужели ты считаешь, что я – настолько сильный маг, чтобы убить Ордена?

Мари фыркнула.

– Да я всегда знала, что вы только притворяетесь эдакой серой мышкой. А что, удобно. Но мне сказали, всё вышло по правилам дуэли, прицепиться тут не к чему, так что… – она развела руками. – У меня к вам нет претензий.

За время её учёбы в Морейне, Мари возвращалась в замок всего два раза – по две недели в летние каникулы. Город больше не стоял на голове от её проделок, и к Орлане никто не являлся, чтобы пожаловаться. Мари почти не выходила из своей комнаты, валялась на кровати и смотрела в потолок, и, судя по всему, откровенно скучала. И ещё ей, очевидно, было очень неуютно в замке.

– Взгляни на меня, – негромко, но твёрдо произнесла Орлана.

Мари нехотя обернулась. Серебристые искорки в её волосах почти потухли, и завитки тёмных волос почти расправились от утренней сырости, но жёсткая насмешливая улыбка застыла на губах. Орлане вдруг показалось, что перед ней – дядя, просто в новом обличии.

– Я не стала бы убивать Ордена, хотя бы потому что мне сейчас нужен такой сильный союзник, – сказала она.

– Но вы же постоянно ругались, – скривила губы Мари.

– Поверь мне, это не повод для убийства.

– Какая разница, верю я или нет, – буркнула Мари, снова отводя глаза. Орлана помолчала ещё немного и решила, что пора заканчивать беседу. Нехорошо было бы оставить сестру безо всяческих объяснений, а доказывать, убеждать… зачем?

– Похороны будут вечером, – произнесла Орлана вместо «до свидания», – а пока что можешь отдохнуть и привести себя в порядок.

Мари заметно дёрнула плечом – ещё чего не хватало! – но когда Орлана поднялась, вдруг подалась к ней.

– И как его похоронят?

Чего-то подобного Орлана и ждала – как завершающего аккорда в тревожной симфонии. Ордена – однажды совершившего непростительно преступление, изгнанного из столицы, нельзя было упокоить в отдельной комнате семейного склепа. Но и позволить закопать своего дядю, как бродягу, в общей яме, Орлана не могла.

– Я решу этот вопрос и сообщу тебе позже.

– Но вы же простили его! – зло выкрикнула Мари ей в спину. – Значит, можно в склепе.

Сдерживая тяжёлый вздох, Орлана не обернулась.

– То, что я разрешила ему вернуться в столицу, не значит, что я его простила.

* * *

– Знаете, я хотела поговорить с Амиром, – сказала Орлана, почувствовав, как за её спиной возник Аластар. Она отстранённо наблюдала за приготовлениями к похоронам: никаких траурных флагов над городом, и стражники не сменили обычную форму на тёмные плащи. И только на развалинах храма мелькали фигуры. Правда, из сада было плохо видно.

– Вы не нашли его? – предположил Аластар.

– Нашла. В библиотеке конечно же. – Орлана смолчала о том, как в странном оцепенении поднимала с пола шахматы. Видно, со вчерашнего вечера никто из слуг не решился к ним притронуться. Она вспоминала позицию – особенно напрягать память не пришлось. И долго держала в руках чёрную пешку, а потом вдруг поняла, какой ход нужно сделать следующим. Чёрный король остался в безопасности, чёрная пешка замерла на предпоследней горизонтали. – Парень, кажется, был не в себе. Сидел в углу, бормотал что-то себе под нос. То ли молитву, то ли песню. Наверное, не спал всю ночь – одежда смята. Я не стала его тревожить. Может быть, потом.

Она умолчала о том, как всё-таки приблизилась к Амиру – нехорошо было бы оставить ребёнка в таком состоянии. Но только коснулась его плеча, как Амир дёрнулся и, извернувшись, ударил её по руке. Ударил по-настоящему, так что запястье саднило до сих пор. Орлана задумчиво потёрла его, разгоняя кровь.

Аластар кивнул, не отрывая взгляда от храма. Серые клочковатые тучи застелили небо над городом, и холод сковал землю, посыпал серебристыми искрами опавшие листья.

– Вы решили на счёт похорон Ордена? – Аластар сузил глаза, всматриваясь в туманные развалины храма.

– Я посоветовалась с лордом Лларом. Он подтвердил, что это не запрещено традициями. В касте хаоса, скажем, вообще всех мертвецов сжигают. С другой стороны, это и не выглядит слишком торжественно в глазах остальных каст.

Аластар обернулся и рассмотрел на её лице выражение сдержанной, хорошо спрятанной боли. Правда – за множеством слов, как и за их полным отсутствием, всегда пряталась тоска.

Так резко похолодало – за утро ветер оборвал с деревьев почти все листья, почти все птицы спрятались, а на дорожках из белого камня нет-нет, да и хрустел под ногами лёд.

Орлана поймала взгляд Аластара и попробовала улыбнуться. Её пальцы, как обычно, были холодными, и он попробовал их отогреть в своих ладонях. Орлана не сопротивлялась, давая молчаливое согласие на эту ласку. Здесь, в глубине сада их вряд ли кто смог бы их увидеть. Потом она притянула его руку и положила её себе на живот.

Аластар всё понял и коснулся губами её шеи, отведя в сторону прядь волос, которая выбилась из причёски.

– Пойдёмте в замок, вы тут замёрзнете.

Матушка Греиг так бы и дремала за стойкой, откинувшись на спинку любимого стула, но шум и гам среди гостей стал вдруг таким, что даже заставил её открыть глаза. Единственное существо, которому позволялось орать и махать кулаками в её таверне, была она сама, а всех несогласных матушка усмиряла быстро.

– Так, упыри, чего вы разорались, как потерпевшие? – Она вышла из-за стойки и с непоколебимостью боевого демона прошествовала в залу, одновременно закатывая рукава и расталкивая в стороны незанятые столы и стулья, которые попадались ей на пути. – Может, вы ещё и намылитесь тута кулачищи греть. Я вас…

Силы матушке было не занимать, поэтому она одной рукой ухватила за шиворот сразу двоих смутьянов, а второй – изворачивающегося, как червяк на сковороде, Нута.

– Твоего ж демона тебе в глотку, – громогласно пожурила она своего супруга.

– Матушка, обожди чуточку! – взмолился он, обмякнув в её руке. – Дядюшка Мыр пришёл и такое говорит, такое! Заслушаться можно. Вот мы и обсудили, значится.

– Да? – недоверчиво протянула Греиг и ещё раз тряхнула их как следует – для профилактики. – Да твой Мыр хлопнул вчерась самогона на конском навозе, вот и несёт всякое. А вы и рады уши поразвесить. А ну быстро метнулся на рынок за корнем дересля! С самого утра тебя не дозовёшься, а у меня все приправы кончились.

Помятый Мыр грустно обвис в другой ей руке.

– Правду говорит! – с двойным усердием заголосил Нут, напуганный перспективой тащиться на рынок. – Вот видит небо, чтоб мне к демонам провалиться прям через этот пол. Мыру Лотон рассказал, а сам он утром ещё встретил приятеля, который в самом Илле живёт, а ведь он почти совсем не пьёт.

– Да? – с привычным сомнением протянула матушка, всё-таки разжимая пальцы. Все трое с грохотом свалились на стулья. – Ну глядите, последний раз на веру вашу брехню беру!

Все знали, что очень уж она любила свеженькие сплетни, и даже лишнюю рюмку готова была налить, лишь бы послушать что-нибудь новое. В своём углу застенчиво прокашлялся дядюшка Мыр.

– Матушка, мне бы чарочку, а то горло пересохло – смерть. Слова сказать не возможно.

Греиг подозрительно покосилась на него, но за чарочкой сходила и бухнула перед Мыром на стол, расплескав едва ли не половину.

– Пей, упырь окаянный, и смотри, чтобы твои россказни мне по душе пришлись, а то… – Она сунула ему в лицо необъятный кулак.

Мыр икнул, но самогон выпил сразу же, даже не подавился.

– Слушайте! – взвыл он в почти религиозном экстазе враз окрепшим голосом. – Правду режу, вот тебе чтоб меня Вселенский Разум на куски разорвал прям тут. Мне сказал Лотон, а ему приятель из Илле говорил, а ему двоюродный брат, который аж в самом Морейне живёт. – Увидев, как лицо матушки снова начинает наливаться краской, он торопливо перешёл к сути. – В самой столице дело было. В императорском замке такие дела случились – ни в жизнь бы не поверил, если бы от кого другого узнал.

Чуя, как рассказчик опять начинает вдаваться в ненужные подробности, матушка кашлянула и слегка притопнула ногой, заставив зазвенеть кружки и мутные рюмки на столе.

– Так о чём я… – стушевался Мыр. – А! Битва магов была страшная. Да такая жуткая, что птицы все подальше в леса улетели, а небо почернело, и даже трава пожелтела и вся, как ни на есть, легла к земле. Лотон не врёт, брат его приятеля сам своими глазами видел! Вот этими глазищами!

Он привстал из-за стола, разгорячившись, тыча двумя пальцами в глаза себе. Матушка презрительно хмыкнула.

– Чего ты брешешь-то? Все знают, что некому там драться. Все особо сильные маги давно померли. Кому там сражаться-то? Разве что Орден этот остался. И всё.

– А тут и есть самое, что ни на есть, любопытное, – изошёл на хрип Мыр, вытаращив на слушателей глаза. – Императрица сама своего дядюшку и порешила.

На Мыра уже давно оглядывались из-за соседних столов, а теперь и вовсе обернулись, кое-кто даже стул поближе передвинул, боясь пропустить хоть одно слово. Почуяв всеобщее внимание, Мыр приосанился, расправил костлявые плечи и даже попытался выпятить грудь, но выпятился почему-то только живот.

– Из самых достоверных источников слышал. Как императрица, значится, со своим дядюшкой-то поругалась, так вся столица это слышала! Говорят, аж земля дрожала, да небо чёрными тучами затянулось. Какая ведь была битва! Кто случайно мимо проходил – и те померли, так жутко им стало.

– Да что ты брешешь, как сивый мерин, – уже неуверенно, скорее ради приличия возразила матушка Греиг. – Все ж знают, что императрица – паршивенький маг. Не то, что её дядя.

– Правду говорю, – возопил Мыр, стуча кулачонками себя в ссохшуюся грудь. – Маг она, только всё время, значится, тихонько сидела, чтобы никто не заподозрил. Ну а то вдруг её какие злодеи схватят, а она бац – и разбросает их всех, как ребёнков.

Матушка усиленно тёрла подбородок, соображая, могло ли так быть, или всё-таки врёт упырь окаянный. Вокруг уверенно загалдели, мол, а ведь и правду говорит, могло такое быть. Где-то в углу нашёлся даже мужичок, лично знакомый с одним магом из Альмарейна, который давно уже догадывался о всех тайнах императрицы.

– А ведь и правда, – припомнил кто-то. – Её ведь уже убили, когда переворот случился. А она возьми и восстань из мёртвых. Разве ж кто кроме великого мага такое может?

Долго ещё таверна гудела, обсуждая новость, долго судили, за какие такие провинности императрица порешила своего кровного дядюшку, да так и договорились, что не им, простым смертным, в дела великих магов лезть. И каждый сам себе думал, что только он вот-вот дойдёт мыслями до простой и светлой мысли, и поймёт, наконец, что же такое сотворилось в столице.