Текст книги "Дождь в моей душе (СИ)"

Автор книги: Марина Зимняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

11.

Час от часу не легче. На приборной панели моего автомобиля загорелся чек. Машина завелась, но звук двигателя отличался от привычного поэтому мне было страшно трогаться с места. Зачем-то я решила открыть капот, будто бы от этого действия работа мотора сама собой пришла бы в норму. Буквально через минуту ко мне подошел охранник, тот самый мужчина, который встретил меня в первый день и сделал мне пропуск.

– Сашенька! Что случилось? – добродушно поинтересовался пожилой мужчина.

– Чек загорелся… Послушайте как работает, – я вернулась на водительское сиденье и снова завела машину.

– Ой, девонька! – сунув руки в карманы мужчина растеряно рассматривал подкапотное содержимое. – Если бы это был старый добрый "Жигуль", я бы посмотрел. А здесь, боюсь я тебе совсем не помощник. Давай позвоню в гараж, пусть кто-нибудь из механиков подойдет.

Глаза невольно косились в сторону автомобиля Романа Александровича. Почему-то мне подумалось, что он сейчас не прошел бы мимо мой проблемы. Свет в окнах его кабинета еще не погас, поэтому надеяться на его помощь не приходилось. Хотя, с чего я вообще решила, что он обратил бы на меня внимания, может проехал бы мимо, даже не взглянув в мою сторону.

– Позвоните, пожалуйста. Если честно я понятия не имею что мне сейчас делать.

Мужчина достал из кармана старенький кнопочный телефон.

– Юра! Что ты здесь забыл!?

По спине пробежал неприятный озноб. Даже сквозь пальто я чувствовала прожигающий взгляд Лисицкого.

– Две машины без досмотра выехали, – раздражённо произнес он.

– Да вот, тут у Саши проблема, – попытался оправдаться мужчина. – Сергей на втором посту поверяет, без досмотра никто не выезжает.

– Иди работай!

– Юрий Иванович, спасибо! Идите, я сама схожу к механикам.

– Что у тебя случилось? – спросил Валерий Николаевич уже более мягким тоном.

– Ничего! – я закрыла капот и попыталась как можно скорее скрыться в машине. Он перехватил меня за локоть.

– Саша! Да прекрати ты! Объясни, что случилось. Чего ты шарахаешься?

– Не трогайте меня, – прошипела я сквозь зубы и вырвала руку из его захвата.

– Я же предупреждал, что доставит она еще тебе проблем. Пол зарплаты на диагностику отвалишь и вспомнишь про мое выгодное предложение. А если движок или коробка ляжет, можешь смело брать кредит. Ты не потянешь ее обслуживание.

– Валерий Николаевич, оставьте меня в покое. Какое ваше дело, потяну я ее обслуживание или нет. Мои финансовые трудности вас не касаются, – довольно резко выпалила я.

Он наглым образом отодвинул меня в сторону сам завел машину.

– Что вы делаете? Я сама разберусь!

– Угомонись! Разберется она, – пробормотал он и полез в карман за телефоном. – Так ехать нельзя. Я сейчас вызову эвакуатор. И договорюсь со знакомым, чтобы завтра ее посмотрели.

У меня нет слов. Я не хочу принимать его помощь. Но обстоятельства вынуждают меня. Я на самом деле не знаю, что мне делать и к кому в данный момент я могу обратиться с этой проблемой. Я переминаюсь с ноги на ногу и невольно кручу головой по сторонам. Вокруг сгущаются сумерки, основная часть офисных работников уже разъехались, на парковке стоит только директорский «Ауди» и еще несколько машин. Мне нужно в больницу, я должна была принести подгузники и пеленки для дедушки. Но время близится к шести и возможно в больницу я уже не успею.

– Саша! Я вызвал тебе такси. Поезжай домой, – произносит начальник охраны. – Я займусь твоей машиной. Если ничего серьезного, завтра вечером получишь ее обратно.

Смотрю на человека, который только что решил мои проблемы и путаюсь в противоречиях. Не нравится мне эта ситуация. Я не желаю быть его должницей.

– Вы напрасно беспокоились, я и сама могла вызвать и такси, и эвакуатор.

– А сервис в котором ее сразу починят тоже нашла бы сама?

– Я бы разобралась!

– Иди! Такси уже ждет.

Боже, ну за что мне все это? Не хочу иметь ничего общего с эти человеком. Я даже глазом моргнуть не успела, он уже во всем разобрался. Глаза мажут по горящим окнам четвертого этажа и, мой взгляд не остается незамеченным.

– В приемной что-то забыла? – интересуется он.

– Нет!

– Ну, так беги! Машина ждет, – подгоняет он меня. И мне ничего не остается как сухо поблагодарить его и удалиться.

***

Придерживаю телефон плечом пока расплачиваюсь с водителем такси.

– Да… Я отвозила подгузники в больницу.

Думала не успею, но на такси получилось довольно шустро, я быстро купила в аптеке все необходимое и передала пакет ровно за пять минут до закрытия отделения.

– Матвей! Я уже дома. Сейчас зайду и все расскажу. – Благодарю водителя и направляюсь к калитке.

– А где машина?

Брат смотрит на меня растеряно пока я иду по дорожке в сторону крыльца. Освещенье уличного фонаря не позволяет мне сразу разглядеть огромный синяк под его глазом и ссадину на переносице.

– Матвей, что случилось? Что с твоим лицом?

– Где машина? Ты попала в аварию?

– В аварию я смотрю попал ты! Это что такое? Кто тебя избил!? – затаскиваю брата в дом и рассматриваю его лицо уже в прихожей при нормальном освещении. Глаз не заплыл, но сине-фиолетовая тень залегла широкой дугой от переносицы и до виска. Нос немного припух и его венчает узкая глубокая ссадина с запекшейся кровью. – Расскажи мне что произошло? Тебе нужно к врачу! Вдруг у тебя сотрясение! – внимательно осматриваю его лицо. Переносицу нужно было шить, глубокое рассечение. Но теперь уже поздно.

– Нет никакого сотрясения, – Матвей пытается убрать мои пальцы, обхватившие его за щеки.

– Все нормально! Расскажи лучше где папина машина!

– В сервисе. Не беспокойся. Просто загорелся чек. Мот! Давай выкладывай! Это случилось в школе?

– Успокойся! Ничего страшного не произошло. Не в первый раз...

– Что значит не в первый раз?

– Забей! Это тебя не касается, – говорит он и направляется к лестнице.

– Как это не касается!? Я сейчас позвоню твоему классному руководителю.

– Только попробуй! – останавливается он. – Шуруп! Не лезь ко мне. Тебе не о чем волноваться со мной все в порядке.

– А с тем, с кем ты подрался?

– Ты что за них переживаешь!?

– За них? Их было несколько? Снимай футболку!

– Зачем? – ощетинивается Мот.

– Я хочу тебя осмотреть!

– Еще чего? Отстань!

Матвей заходит в свою комнату, и я слышу, как в замочной скважине поворачивается ключ. Он не замыкался с папиных девяти дней. После того, как к нам наведался Валерий Николаевич со своим "выгодным" предложением брат не замыкал дверь в свою комнату… Я иду к себе и сажусь на широкий подоконник. Мама когда-то, оборудовала его мягким стеганным матрасиком и несколькими диванными подушками, получилось очень уютно. Я не редко сидела на нем закутавшись в одеяло и смотрела в окно, иногда читала книгу, но в основном любовалась закатами. Закаты у нас особенно красивы, небо подсвечивается всевозможными оттенками от оранжевого до малинового. Если раз увидишь такую красоту, то не сможешь упустить возможности взглянуть на нее еще раз. Солнце давно село, на небе ни одной звездочки. На улице темно и холодно. Снова начинается дождь, редкие капли барабанят по металлической крыше, вдалеке раздается раскат грома.

***

Матвей не вышел из своей комнаты до утра. Я несколько раз пыталась до него достучаться. Но тщетно. Брат не хотел идти на контакт, ощетинился как ежик и не разговаривал со мной. Я ни сомкнула глаз ни на минуту, дождь всю ночь барабанил по металлочерепице. Мысли назойливыми мухами кружились в моей голове. Как быть с дедушкой? Нужно будет найти сиделку, до того, как его выпишут. О том, что дедуля не выкарабкается я не хотела даже думать, еще одних похорон я просто не выдержу. Матвей беспокоил меня не меньше дедушки. Нужно выяснить при каких обстоятельствах на его лице зацвели синяки. Я не могу смотреть на эту ситуацию сквозь пальцы. Нужно в этом разобраться, пока не случилась ничего посерьезнее. Может быть его травят? Буллинг сейчас набирает особые обороты среди подростков. Жестокие разборки школьников – это серьезная проблема. Будильник вырвал меня из моих печальных дум, и я вспомнила, что сегодня меня ожидает еще одна проблема – машина. Я мысленно подсчитала все наши сбережения и решила взять с собой часть денег. Понятия не имею, сколько будет стоить ее ремонт, но эта проблема решение которой не терпит отлагательств.

– Матвей! – стучу в спальню брата. – Вставай! В школу опоздаешь! – Дверь приоткрывается и из нее показывается лохматая моська.

– Да втал, я уже! Встал! Не стучи! – бормочет брат и морщится.

– Болит? – аккуратно прикасаюсь к синюшней скуле. Он шипит и дергает головой. – Я там крем от синяков тебе приготовила, правда у него срок годности вот-вот истечет. Вечером я куплю тебе другой.

– Ничего не надо. Пройдет, – бормочет он и босыми ногами шлепает в ванную. Застыв около двери санузла, провожает меня взглядом.

– Матвей! Я сегодня отпрошусь и приду в гимназию.

– Зачем? – резко выкрикивает он. – Мот! Я должна разобраться в том, что случилось.

– Ничего не случилось! – вспыхивает как спичка. – Только попробуй прийти! Не смей! И вообще школа здесь не причем. Ничего ты там не узнаешь. Только опозоришь меня, – шипит он сквозь зубы.

Я останавливаюсь и беспомощно прислоняюсь спиной к стене.

– Ты ребенок… Я несу за тебя ответственность, – говорю шепотом. Говорить о том, что я за него переживаю уже не вижу смысла.

– Я тебе не ребенок. Ты мне не мама, а сестра. Мы с тобой на равных. Ненужно за меня переживать, – произносит Матвей и хлопает дверью ванной.

***

Только не это! Около наших ворот стоит машина Лисицкого. Я собиралась доехать на автобусе до больницы, и попытаться пообщаться хотя бы с дежурным врачом, а оттуда на такси ехать на работу. Я специально вышла за два часа, поскольку опаздывать на работу второй день подряд не собиралась.

– Доброе утро, Шурочка! – Валерий Николаевич растянул губы в широкой улыбке.

Да что б тебя! Чего ты здесь пасёшься!? – Доброе утро, Валерий Николаевич, – нехотя здороваюсь я.

– Садись! В сервис прокатимся, а то сегодня не сможешь забрать свою машину.

– Вы знаете! Мне нужно совсем в другое место. Вы поезжайте на работу, я потом к вам зайду, вы мне контакты механика дадите, я с ним по телефону пообщаюсь. И кстати сколько я вам должна за эвакуатор?

– Садись! Я что зря через весь город сюда ехал?

– Выходит зря… Спасибо за помощь. Дальше я сама разберусь, – поправляю шарф который выбивается из воротника пальто из-за порывов ветра и направляюсь к остановке.

– Саша! Стой! Что за детский сад!? Я что мальчик тебе? Не хочешь моей помощи, больше помогать не буду. Давай разберемся с твоей машиной и все на этом. Вот так делай добрые дела… – фыркает он.

Блин… А ведь я даже не знаю где находится папина машина. Никуда мне от него не деться, он понимает это и не двигается с места так и стоит подпирая бампером своего "Тигуана" наши ворота. Собравшись силами разворачиваюсь и иду в направлении его авто.

– Куда тебе нужно было?

– Давайте в сервис, – не хочу рассказывать ему о дедушке. Не нужно ему знать, что проблемы третий день подряд сыплются на меня как из рога изобилия.

– В сервис так в сервис, – недовольно произносит он и выезжает на дорогу.

Меня бросает то в жар, то в холод, я четко понимаю, что мы едем за пределы города отдаляясь от него все дальше и дальше, время бежит неумолимо, и я понимаю, что даже если мы сейчас развернемся я все равно опоздаю на работу.

– Куда мы едем? – наконец нарушаю молчание я.

– В автосервис, – удивленно произносит он.

– Все автосервисы находятся так далеко?

Мужчина поворачивается и смотрит на меня удивленным взглядом.

– Не все… Но тот который будет тебе по карману, находится за городом.

Минут через пятнадцать мы останавливаемся около каких-то гаражей. Ужас! Что это за место? Мне страшно. Достаю телефон что бы позвонить Инне Геннадиевне и объяснить, что я вынуждена и сегодня опоздать и впадаю в ступор. Связи нет. Ни одного деления. Задираю руку с телефоном повыше. Ни одной антенки. Мне хочется разрыдаться. Во что я влипла? Господи…

– Саша! Ты идешь или нет? – Лисицкий окликает меня и жестом приглашает в раскрытый гараж. Ржавые ворота распахнуты настежь. С трудом передвигая ногами следую за ним. В гараже какой-то бородатый мужик в грязной олимпийке на голое тело, трется около папиной машины.

– Ну что тут у нас!? – спрашивает Лисицкий обращаясь к нему. Тот окинув меня безразличным взглядом, начинает сыпать какими-то автомобильными терминами на ломаном русском. Я совершенно не понимаю, о чем он говорит, кручу головой по сторонам.

– Где мы находимся? – обращаюсь к Лисицкому.

– Саша! Выключи дурочку и слушай, что тебе говорит автомеханик.

– Я ничего не понимаю. Я хочу забрать отсюда машину.

– В смысле забрать?

– Человек всю ночь возился с твоей машиной, говорит, что запчасти заказал. Вечером заберёшь, а сейчас деньги готовь.

– Сколько?

– Ты что ничего не слушала?

– Я же вам сказала, что ничего не понимаю! – с дрожью в голосе произношу я.

– Сто тысяч, Сашенька!

– Что?

– За эвакуатор можешь не платить. Пусть это будет моей помощью, дочери друга.

– Вы серьезно? Какие еще сто тысяч?

– А ты как хотела!? Я же предупреждал тебя что содержать эту машину будет дорого.

– У меня сейчас нет с собой таких денег.

– Сколько есть?

– Я взяла с собой сорок тысяч, – мой голос дрожит.

– Пусть это будет аванс. Оставшуюся сумму привезем вечером. Или у тебя нет денег? Если что, я могу тебе занять. Отдашь частями из зарплаты.

– Ненужно мне ничего занимать, – проглотив ком в горле произношу я. Бородатый мужик рассматривает меня уже далеко не без интереса. Что-то спрашивает у Лисицкого на своем ломаном языке и судя по его похабной улыбке, говорит он далеко не о приличных вещах. Лисицкий довольно скалится, и подхватывает меня под локоть.

– Ну что поехали? Я надеюсь ты предупредила начальство о том, что опоздаешь?

– Здесь нет связи.

– Да ты что? – наиграно удивляется он. – Хочешь, позвони с моего телефона. У меня… – смотрит на дисплей своего телефона, – странно, оказывается и у меня нет. Не переживай. Если хочешь я объясню твоему начальнику…

– Не надо никому ничего объяснять, – вырываю руку из его клешни, достаю кошелек из сумочки, нервно пересчитываю пятитысячные купюры и протягиваю ему. Он забирает у меня деньги и кладет в нагрудный карман своей куртки.

– Вечером, отдам ему всю сумму, – поясняет он свои действия.

И я в очередной раз называю себя дурой. Какая же я все-таки дура! Этот человек сразу показал свое истинное лицо. Как я могла ему довериться? Идиотка! Идиотка! Как мне теперь забрать отсюда машину. Если я подключу знакомых ребят из ГАИ, с работы можно увольняться сразу. Он сто процентов выйдет сухим из воды, и жизни мне потом не даст. Они же говорили мне что именно он натравливал на меня своего знакомого инспектора, который вымогал у меня деньги и грозил штрафстоянкой. Что за бред! Почему я должна ждать полгода. Машина мне нужна сейчас, а не через полгода. Как я заработаю деньги на вступление в наследство если буду сидеть и ждать, когда истекут эти долбаные полгода!

– Не нервничай, Сашенька! Я же предупреждал тебя! Нужно было слушать умного взрослого дядю.

12.

– А ты зря время не теряешь... Нашла уже себе папика. Хотя с твоей смазливой внешностью, могла бы найти кого поинтересней, – зубоскалит Катя. Она видела в окно как я выходила из машины начальника охраны. Он с какой-то радости припарковал ее на мое место. А оно как назло расположено прям под окнами отдела кадров. – Только ты просчиталась. Новый директор терпеть не может родственных и любовных связей в стенах офиса. Половину штата перед твоим приходом уволил. Тебя вот только чего взял, непонятно... Инночка постаралась! Пожалела бедняжку сиротку. Вот любовницу твоего папочки не пожалела, – произносит эта тварь и я резко разворачиваюсь к ней.

– Что ты несешь?

– А ты что не в курсе? – с ухмылкой произносит она.

– Катя! Я когда-нибудь тебе язык подрежу! – произносит Инна Геннадиевна, но строго смотрит на меня, а не на Катю. – Саша! В чем дело? С дедушкой что-то случилось?

– Нет! Простите! Я не смогла вам дозвониться!

Я и правда звонила начальнице всю дорогу, с того самого момента как телефон поймал связь. Я снова опоздала почти на час. И мне жутко неудобно перед Инной Геннадиевной. Ей наверняка снова пришлось оправдывать меня перед начальником.

– Почему ты здесь, а не в приемной?

– Я за папкой зашла, – показываю ей папку с должностными инструкциями. – Мне нужно сделать копии некоторых документов.

– Ладно не переживай, он и сам задержался. Меня еще не расспрашивал. Сама объяснишь свое отсутствие, когда вызовет.

Взяв папку, я быстрым шагом направилась в приемную. Я еще не успела переобуться в лодочки поэтому со скоростью спринтера понеслась на четвертый этаж. Благо мои осенние ботинки позволяли мне так быстро передвигаться. Слова Кати не шли у меня из головы. Она специально это ляпнула. Просто сказала, чтобы выбить у меня почву из-под ног. Не мог папа завести любовницу. Да и зачем ему это было нужно, он любил маму. Мама любила его. Она часто рассказывала мне истории о том, как он ее добивался. Родители любили друг друга, это было слишком очевидно. Зачем папе было искать кого-нибудь на стороне, когда он был женат на такой красавице. Мама выглядела не старше тридцати пяти лет, ни роды, ни время не испортили ее фигуру. Мама была красивой женщиной. Я всегда мечтала быть на нее похожей.

К моему удивлению, директор не стал выяснять причин моего опоздания. Рабочая канитель закружила меня в свою круговерть. Сегодня на мою голову свалилась кипа бумажной работы. Одни документы нужно было сканировать, другие копировать, третьи подписывать у всевозможных начальников, четвертые утилизировать. Делая монотонную работу я забылась. Личные проблемы немного отодвинулись в сторону и в голове невольно возникли вопросы: И вот для чего я столько лет училась? Для чего заканчивала магистратуру с красным дипломом? Для чего учила два языка и проходила практику в крупных фирмах? Я могла бы сейчас разрабатывать воронку продаж или подбирать слоганы и логотипы. Я могла бы делать сейчас кучу интересной работы, но я стою около шредера и уничтожаю устаревшую документацию. Да, ради этого определенно стоило учиться шесть лет. Ради этого родители оплачивали мне жилье и коммерческую основу обучения… Может стоило взять Матвея и уехать? Может я поспешила пускать корни в родном городе? Нет здесь никаких перспектив ни для меня, ни для Матвея. Но делать нечего, кроме Матвея есть еще человек за которого я отвечаю. И если Мота я могла взять с собой куда угодно, то с дедушкой так не получится…

– Шурочка, я жду тебя. Поедем забирать твою ласточку, – Лисицкий снова дышит мне в затылок. Рабочий день близился к концу, и начальник охраны не забыл мне об этом напомнить.

– Мой рабочий день еще незакончен, – как можно спокойнее произношу я.

– Ничего страшного, я подожду тебя в машине, – говорит он, в тот момент, когда дверь директорского кабинета приоткрывается.

– Александра! Вы можете идти, – сухо произносит Роман Александрович, равнодушно мазнув по мне взглядом и задержав взгляд на Валерии Николаевиче. Маленькая девочка во мне сейчас кричит и топочет ножками. Я не хочу оставаться наедине с этим упырем. Ну зачем я с ним связалась? Он словно паук сплел свои сети и поймал меня в них как несчастную мошку.

Я молча заканчиваю свои дела. Выключаю компьютер и не спеша иду к шкафу в котором висит мое пальто. Лисицкий меня опережает, мое пальто молниеносно оказывается в его руках, и он джентельменским жестом собирается помочь мне одеться. Скрипя зубами принимаю его помощь и как на зло именно в этот момент Роман Александрович выходит из своего кабинета. Я нервно застегиваю пуговицы провожая взглядом удаляющуюся фигуру начальника. Лисицкий подпирает плечом стену с прищуром пялится на меня.

– Мне нужно заехать домой за деньгами! Машина точно готова?

– Да все в порядке. Я созванивался с мастером.

Как он мог с ним созваниваться если в той дыре нет сотовой связи. Скотина! Он просто решил на мне нажиться. Урод… Следую за ним через силу, а когда сажусь в его машину, собираю дюжину удивленных взглядов. Катя стоит на проходной и с улыбочкой пялится на то как Лисицкий закрывает за мной дверцу своего авто.

– Я же сказала, что мне нужно домой! Вы что не слышали!? У меня нет с собой денег, – еще больше начинаю нервничать я, когда понимаю, что Лисицкий выбрал маршрут совершенно не пересекающийся с моим домом.

– Я сам расплачусь. Зачем тратить время? Сейчас заберёшь машину, а завтра отдашь мне деньги.

Нервный озноб не перестаёт потряхивать мое тело. Смотрю в окно – темнеет. Наконец я не выдерживаю:

– Зачем вы это делаете? Вы мстите мне за то, что я не продала вам машину?

– Бог с тобой девочка! – удивленно таращится на меня мужик. – Я тебе помогаю… Какая месть?

– Это вы ее сломали? – нервно взвизгиваю я.

– Саша! У тебя паранойя! Что ты себе напридумывала!?

– Вы говорили, что я обязательно хлебну с ней проблем!

– Я предвидел очевидные вещи.

– С ней все было нормально! Признайтесь! Вы просто пытаетесь на мне заработать.

– Да! Именно поэтому, я сейчас не повез тебя за деньгами…

– Чего вы добиваетесь?

– Саша! Успокойся! С чего эта истерика? – он притормаживает на обочине, и я жалею, что повела себя так глупо. Нужно было молчать зачем я вывалила на него все свои подозрения. – Ты сейчас нервничаешь потому что у тебя нет денег. Либо они есть, но их ничтожно мало. Я понимаю тебя, ты боишься остаться без средств существования. Да еще и маленький брат, и дедушка, не дают вздохнуть тебе спокойно… – произносит он и кладет руку на мое калено. Пальто распахнулось, и его рука сейчас сжимает мою ногу через тонкий капрон колготок. Я резко смахиваю его руку.

– Не трогайте меня, – цежу сквозь зубы и пытаюсь отодвинуться подальше от него, собираю полы пальто и прикрываю ноги.

– Саша! Тебе не кажется, что ты ведешь себя как ребенок? Я знаю сколько тебе лет. Знаю, что ты жила с парнем и собиралась за него замуж.

– Ни с кем я не жила! – зачем-то говорю я.

– Прекрати корчить из себя святую невинность. Все твои проблемы можно решить, – меланхолично произносит он. – Если будешь посообразительней, через час будешь ехать на своей машине домой. И ничего не будешь должна. Даже это можешь забрать, – произносит он и вынимает из внутреннего кармана куртки деньги, которые взял у меня утром. Кидает их мне на колени.

– Я не буду с вам спать, – выкрикиваю я и бросаю деньги на приборную панель.

– Тебя никто не заставляет, – усмехнувшись говорит он и трогается с места. Ни сказав ни слова больше мы едем еще около получаса по трассе пока его машина не останавливается около утренних гаражей. Я выхожу из машины, озноб не перестает бить все мое тело, зубы стучат. Я стою на месте и не решаюсь зайти внутрь гаража.

– Саша! Ты собираешься забирать свою машину или нет?

Я заглядываю в гараж, бородатый мужик сидит на потрепанном засаленном диване, скалится. В его зубах зажата сигарета, в руках он держит банку пива. Желудок сковывает спазм, тошнота волнами накатывает подбираясь к самому горлу.

– Лови! – Лисицкий кидает мне брелок, и я каким-то чудом умудряюсь поймать его трясущимися руками. – Завтра семьдесят штук занесешь мне.

– Почему семьдесят? – прочистив горло произношу я. – Я же отдала вам сорок!

– Ну ты же не захотела быть благодарной, – усмехнувшись произносит он. – Эвакуатор тоже стоит денег…

Я распахиваю водительскую дверь и быстро сажусь в машину, кислый запах перегара бьет в нос. Еще вчера в салоне пахло папиным парфюмом. Я поворачиваю голову и понимаю, что папин пиджак не висит на своем привычном месте, он валяется на полу перед пассажирским сиденьем. Серый пиджак как тряпка испачкан в масле. Этот урод вытирал об него руки. Пассажирская дверь распахивается и в салон заглядывает Лисицкий.

– Чего стоим? Кого ждем? Или ты задумалась о том не принять ли мое выгодное предложение? Поезжай домой, Саша! Завтра поговорим…

– Закройте дверь, – шиплю я и завожу мотор.

– Конечно, конечно! Вот она нынешняя молодежь, никакой благодарности, – произносит он и аккуратно закрывает дверцу. Я тут же блокирую двери и выезжаю из гаража, благо машина стояла передом к выезду и мне не пришлось выезжать в узкий захламленный проезд задним ходом.

***

На телефоне три пропущенных от Матвея. Я была не в состоянии ответить на звонки. Понимаю, что он волнуется, но я ехала по трассе так, как не ездила еще никогда. Всю дорогу мне казалось, что меня преследуют и только въехав в родной район я немного выдохнула. Семьдесят тысяч – это почти все наши деньги. Если я отдам ему эту сумму, я даже не смогу заплатить коммуналку в этом месяце. Боже… как я могла так глупо попасться! Идиотка! Идиотка! Идиотка! Луплю ладонями по рулю.

– Матвей! Я дома! – кричу из прихожей и в ту же секунду брат с пробуксовкой вылетает ко мне навстречу. Он смотрит на меня испугано и зачем-то пару раз мельком оборачивается назад.

– Почему ты не отвечала?

– Я была за рулем.

– Ну и что!? Могла бы ответить на громкой связи, – психует он. – Почти десять, что я должен был думать.

– Не волнуйся! Со мной все нормально. Машину из ремонта забирала, – произношу я без сил опускаясь на банкетку.

– О дедушке что-нибудь известно?

– Я звонила в больницу в обеденный перерыв. Он пока еще в реанимации, но состояние стабилизировалось…

– Хорошо, – говорит брат и опустившись на присядки расстёгивает молнии на моих ботинках.

– Ты, то как? – аккуратно касаюсь его разукрашенного лица. – Сегодня я надеюсь, обошлось без драк?

– Тебе не о чем волноваться, – бормочет он, отставляя мои ботиночки в сторону. – Пойдем я там ужин приготовил, правда остыло уже все. Я поел, не дождался тебя.

– Матвей! – окликаю его я. – А в школе никто не поинтересовался, почему ты такой красивый? – с подозрением смотрю на брата.

– Кому какое дело? – насупившись бурчит он. Вижу, что он снова, начинает покрываться панцирем и отступаю. Я все выясню, но немного позже. А сейчас я безумно устала. Иду на кухню. Заглядываю под крышку сковороды. Жаренная картошка с грибами. Картофель нарезан ровненькими, одинаковыми ломтиками. Матвей определенно меня удивляет.