Текст книги "Дождь в моей душе (СИ)"

Автор книги: Марина Зимняя

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

23.

Домой я попала поздно вечером. Я была совершенно растеряна и дезориентирована. Я добрела до остановки и села в первый попавшийся автобус. К моему несчастью, то что я еду совершенно в противоположном направлении дошло до меня лишь спустя час. Я вышла на ближайшей остановке и поняла, что не понимаю где нахожусь. Мне показалось, что я никогда не была в этом районе. Скорее всего маршрут автобуса проходил через дачи и садовые товарищества. Я попыталась определить свою геолокацию, но навигатор не хотел погружаться, вероятно сотовая связь в данной местности еще не успела раскинуть свою паутину. Я не могла поверить своим глазам. Разве такое возможно? А потом вспомнила в какую Тмутаракань по осени Лисицкой увез папину машину. И поняла, что удивляться здесь нечему. Мой провинциальный городок был цивилизованным лишь отчасти. Я привыкла жить в новом современном микрорайоне и мне казалась, что так должно быть везде. Кстати, я совершенно позабыла о Лисицком. Он больше не появлялся в моей жизни. Вероятно, память стирает негативные воспоминания, как только жизнь человека начинает более или менее налаживаться.

Открывая калитку я наткнулась на насупившеюся мордашку Матвея. Брат сидел на крыльце и сверлил меня мрачным взглядом.

– Почему ты вне зоны действия сети? Я сто раз тебе звонил! И почему ты в таком виде?

Я опустила взгляд на свои ноги и поняла, что выгляжу я мягко говоря не очень. Голубые джинсы были перепачканы грязью, белые кроссовки можно даже не пытаться отмыть. Только теперь в моей голове начали всплывать флешбеки. Лица людей, посматривающих на меня. Кто-то смотрел с брезгливостью кто-то с жалостью. Я провела пальцами по лицу под глазами посмотрела на влажные подушечки. Чистые… По крайней мере я не похожа на панду. Я никогда не делала макияж перед походом на кладбище и сегодняшний день не стал исключением.

– Матвей, я немного заблудилась. Телефон сел…

На самом деле я отключила его сама, после того как дважды прослушала полный дозвон от Ромы. Мелодия проиграла дважды с интервалом в минуту и мои пальцы сами выключили трубку. В тот момент я как раз покидала территорию кладбища и в моей голове варилась целая солянка из запутавшихся мыслей. После я включила его, чтобы определить свое местоположение, но на тот момент телефон оказался совершенно бесполезен, а когда на трубку начали приходить сообщения сигнализируя о появлении сети я снова проделала туже манипуляцию, что и на выходе с кладбища.

– Я волновался! Тетя Таня сказала, что ты поехала к родителям! К шести часам ей нужно было к другому пациенту, поэтому она ушла. Где ты была? – с дрожью в голосе произнес брат. – А если бы я так сделал? Если бы я ушел и пропал до самой ночи! Я испугался! Подумал, что этот отморозок опять начал преследовать тебя!

– Видишь, со мной все хорошо, – я попыталась погладить брата по голове, но он увернулся. Его глаза сверкали, от обиды. Он был взвинчен и натянут словно струна.

– Роман, тоже тебя искал.

– Матвей, – я присела с ним рядом. – Я больше так не буду. Прости…

– Тебя завтра в школу вызывают, – Мот поднялся на ноги и быстро забежал в дом. Я поднялась и поплелась за ним следом.

***

– Возмутительно! Это просто возмутительно! Ему дали второй шанс, а он неблагодарный, – верещала тучная женщина с прической в виде Вавилонской башни. С нового года в школе сменился завуч по воспитательной работе и я впервые лицезрела эту женщину.

– А я вас предупреждала, что ничего путного из этого мальчишки не выйдет, – поддакивала ей женщина из родительского комитета.

– О чем тут разговаривать! Этот ребенок совершенно асоциален. Яночка уже дважды пострадала от этого неадеквата, а он продолжает преспокойно сидеть за партой позади нее. Она боится идти в школу. За что спрашивается я плачу такие деньги? Раньше, ваша гимназия была лучшей в городе, а сейчас вы собирает в ней один сброд, – претензия была адресована непосредственно директору школы.

– Следите за языком, – наконец не выдержала я.

– А как вы предлагаете называть этого беспризорника!? Насколько я знаю его успеваемость оставляет желать лучшего. Зачем спрашивается он занимает место ребенка, который мог бы действительно получать здесь знания и развиваться.

– Матвей не беспризорник!

– Да!? Это замечательно! Тогда вам ничего не будет стоить компенсировать ущерб который он снова нанес моему ребенку. В сумке которую он вывернул над канализационным колодцем был телефон, который был подарен Яночке на день рождения. Вам сказать сколько он стоил?

– Подождите! – классная руководительница прервала пылкую речь взвинченной матери. – Мы не можем утверждать, что телефон был выброшен со всеми остальными вещами. И даже если это так, Матвей ни один виноват в случившемся.

– А что с них взять? – гневно вскрикнула женщина злобно сверкнув глазами в сторону притихшей Василисы сидящей рядом со своей бабушкой. Девочка втянула голову в плечи и не поднимая глаз сидела так с самого начала собрания.

– Яна регулярно задевала Василису. Я как классный руководитель не единожды была свидетелем их конфликтов и ни раз пыталась их предотвратить.

– Хорошо! В таком случае причем здесь этот мальчишка? Если Яне не нравится Василиса и она честно признается в этом… – Золотарёва продолжала кипеть как переполненный чайник.

– Достаточно! – наконец голос подала директриса. – Давайте послушаем, что нам по этому поводу может сказать Жабина. – Василиса, скажи? Яна Золотарева тебя обижает?

Вася вскинула свои светлые глаза и посмотрела на Золотареву старшую, затем бросила быстрый взгляд в нашу сторону. Матвей сидел рядам со мной, как нахохлившийся воробей и смотрел в оду точку. Василиса перевела взгляд на свою бабушку, а затем опустила голову и отрицательно замотала ей из стороны в сторону.

– Вот видите, – снова подала голос мамаша. – Неужели не понятно, что травят здесь совершенно другого ребенка. Василиса хоть раз была избита? А у нас между прочим даже справка из травмпунка имеется. И шрам на всю жизнь!

– Василиса. Матвей утверждает, что Яна тебя регулярно обижает. Он говорит, что защищал тебя. Расскажи, что случилось вчера после занятий. Мы хотим услышать твою версию, – подала голос директор.

– Меня никто не обижает, – дрожащим голосом произнесла девочка, снова метнув виноватый взгляд в сторону Матвея. Матвей дышал быстро раздувая ноздри, его брови сошлись на переносице. Он по-прежнему буравил взглядом пол и совершенно не пытался оправдываться. Он даже мне не рассказал, что конкретно произошло. Просто заперся в комнате и не выходил из нее до утра. Причина моего присутствия здесь, только-только стала прорисовываться в размытую картинку. – Я не просила его делать этого, – выкрикнула Вася и еще раз взглянув на бабушку, сильнее втянула голову в плечи.

– То есть! Матвей просто так! Без причины! Отобрал сумку у Яны и исключительно забавы ради, вывернул ее содержимое в открытый канализационный колодец? – на одном дыхании выпалила я. Я устала от этого базара. У меня жутко раскалывалась голова и мне хотелось, чтобы этот балаган закончился как можно скорее.

– Вы же слышали Жабину. Она говорит, что ее никто не обижает? – развела руками Золотарева старшая. Ее дочь сидела рядом с ней и даже не пыталась спрятать ехидной улыбки. Все видели, что это девочка тот еще подарочек и директор и завуч, одна лишь классная хотя бы немного пыталась оправдать поведение моего брата. Но ее никто не слушал.

Из кабинета директора мы вышли с личным делом Матвея. Пакет документов уже был подготовлен. Приказ о его отчислении подписан. И я совершенно не понимала, с какой целью эти женщины делали вид, что пытаются разобраться в проблеме. Василиса выбежала из кабинета, как только директор вынесла нам вердикт. Матвей даже не посмотрел вслед убегающей Васе.

– Ну так что? Поговорим о компенсации, – с нами поравнялась мать Яны.

– Достаньте мне вашу дорогущую трубку со дна канализационного коллектора, и я куплю вам точно такую же, – сквозь зубы процедила я и подхватив брата под локоть направилась к выходу.

– Хамка, – послышалась у меня за спиной, но я предпочла пропустить этот выпад мимо ушей.

– Матвей! Там действительно был телефон?

– Не знаю! Я расстегнул только один замок, в том отделе были учебники и тетради. Саму сумку я бросил ей обратно.

– Ну значит я компенсирую стоимость учебников и все на этом, – произнесла я и распахнула тяжелую дверь школы.

– Она просто испугалась, – шмыгнув носом пробормотал Матвей.

– Я знаю…

– Ее бабушка заставила. Она побоялась что стоимость утопленного телефона разделят между нами. Она же техничкой работает, откуда у нее деньги.

– Матвей! Мне не хочется делать тебе больно, но я прошу тебя, сократи пожалуйста общение с этой девочкой…

– Шуруп! Они толкали ее в грязь! Когда я подбежал, вся одежда Василисы уже была перепачкана грязью. Она упала прямо в лужу и порвала колготки. У нее коленка была в крови!

– Матвей! – я остановилась и обняла брата, притянула его к себе и сжала крепко – крепко. – Мот! Пожалей меня пожалуйста, если нас начнет проверять опека, я сойду с ума. Я так устала Матвей! Я очень боюсь, тебя потерять, – я поцеловала брата в макушку. Он еле слышно шмыгнул носом и выбрался из моих объятий.

***

– Что случилось? Почему ты не берешь трубку?

Я стояла спиной подпирая калитку, Рома ждал нас около дома. Матвей прошмыгнул во двор не удостоив его даже приветствием. Сейчас точно запрется в комнате… Что мне с ним делать? Я стояла и смотрела на Рому не зная с чего начать разговор. Боже… Если мои опасения подтвердятся я просто умру. Умру прямо на месте. Я смотрела его темные обеспокоенные глаза и не решалась задать этот вопрос. Язык отказывался подчиняться мозгу. Рома протянул руку и коснулся моего лба, я рефлекторно отклонила голову, его пальцы лишь вскользь соприкоснулись с моей кожей.

– Саш. Ты заболела? По-моему, у тебя жар…

– Ты можешь дать мне свой паспорт на минутку?

– Зачем? – Рома непонимающе уставился на меня.

– Можешь или нет?

– Могу конечно, только боюсь что с собой у меня его нет…

– Я думаю, что он у тебя с собой…

– Что ты хочешь в нем увидеть – с лукавой улыбкой спросил он и снова потянулся к моему лбу, чтобы проверить температуру. – По-моему тебе нужно измерить температуру. Неважно выглядишь, Саш.

– Спасибо за комплемент, – я протянула руку в ожидании документа.

– Ты хочешь поинтересоваться моим семейным положением? Могла бы просто спросить…

Я вопросительно на него уставилась, а он продолжал тянуть время.

– Я спрашиваю?

– Да, Саша. Я женат…

Плотный мыльный пузырь лопнул в моей голове, тошнота резко подкатила к горлу. Я нащупала за спиной ручку калитки, и за доли секунды оказалась во дворе, быстро защелкнув замок я сползла на корточки и беззвучно завыла.

– Саша! – Рома тарабанил о металл. Звон его ударов эхом разносился у меня в голове. За что? За что он так со мной? Ведь я его полюбила… – Саш! Ты ничего не знаешь! Давай поговорим!

– Уходи!

– Саш! Я не уйду пока мы не поговорим.

– Пожалуйста уходи! Я знаю, что ты собираешься мне сказать! Я не хочу этого слышать!

– Открой! – его голос стал жестче и требовательней. Я мотала головой из стороны в сторону будто бы он мог видеть мой протест. – Я выломаю ее сейчас к чертовой матери! Открой я сказал!

На шум раздающийся по округе выбежал Матвей.

– Матвей! Зайди в дом!

– Шуруп! Что случилось?

– Зайди я сказала!

Мот силой оттолкнул меня от калитки и распахнул перед ним дверь.

– Он тебя обидел? – на висках брата надувались вены он переводил взгляд то на меня, то на Рому.

– Нет! Мот! Иди! Иди в дом! Прошу тебя… Мы сами разберемся.

– Матвей, нам с Сашей очень нужно поговорить, ты не мог бы оставить нас наедине?

– Саша! Пойдем в дом!

– Нет! Иди… Я скоро приду, – я легонько подтолкнула брата по направлению к дому. Сама вышла за калитку и открыв дверь автомобиля села на пассажирское сиденье. – Не нужно устраивать представление для соседей. Говори, что хотел. Я тебя выслушаю…

– Саш! – Рома попытался коснуться моей щеки. Я отдернула голову. Он шумно выдохнул.

– Я слушаю…

Послышался еще один тяжелый вздох.

– Хорошо! Давай я сама скажу. Твоя жена перестала за собой следить, с возрастом растолстела, подурнела и ты устал от ее скучного общества. Захотел внести в свою жизнь новых эмоций, а тут я подвернулась. Чем не хороший вариант? Можно решить часть моих насущных проблем, подарить несколько букетов, сказать пару комплиментов, и я с удовольствием начну удовлетворять твои периодические мужские нужды.

– Интересная формулировка "периодические мужские нужды", – с ухмылкой произнес он.

– Называй как хочешь…

– Саш! Все не так!

– Хочешь сказать, что полюбил меня? Тогда ты обязательно должен сказать мне кое-что другое: Я очень любил свою жену, но с годами остыл, охладел, – развожу руками, – но что бы не ранить ее слишком сильно мне нужно время. Потерпи немного. Я разведусь…

– Не разведусь, Саш.

Я повернула голову и посмотрела в его глаза. Пустые ничего не выражающие, смотрящие сквозь меня.

– Тогда зачем ты здесь?

Рома обхватил мой подбородок и потянул на себя, впился в мои губы со всей жадностью и страстью. В первый раз я сопротивлялась его поцелую, я била его ладонями в грудь, пыталась вертеть головой. Но он не отпустил меня. В момент, когда мы оба почувствовали металлический привкус. Я собрала все силы и еще раз толкнула его. Он отстранился буквально на пару сантиметров.

– Я тебя не отпущу.

– Я никогда! Слышишь! Никогда ни буду любовницей женатого мужчины. Я выжгу тебя из своего сердца. Вытравлю… И никогда больше не подпущу тебя к себе ни на сантиметр.

24.

За прошедшие две недели я прошла все стадии принятия неизбежного. Меня ломало и бросало из стороны в сторону. Под глазами залегли непреходящие синяки. Начали высыпаться волосы, и я приняла решение убрать длину. Мои волосы теперь едва доходили до плеч, но это действие не принесло желаемого эффекта, я по-прежнему собирала свою бесконечно линяющую шевелюру по всему дому.

Мой организм как будто бы включил режим самоуничтожения. Я то и дело цепляла по пути откосы и углы мебели. На левом бедре красовался чернеющий синяк, поскольку я регулярно вписывалась в комод в своей комнате. Было даже смешно от всего этого, я такая мелкая не могла справиться со своими габаритами. Что бы осталось от нашего дома если бы я весила килограмм девяносто? Я дважды сильно обварилась паром и срезала часть фаланги на указательном пальце, когда нарезала луковицу.

Периодически меня тошнило и в один момент я испугалась что могу быть беременна. Упаковка противозачаточных ждала начала прихода очередного цикла, и я постоянно сверяла календарь менструации со своими ощущениями. Мы не предохранялись. Он не хотел, а я не настаивала. Просто решила, что с нового цикла сама решу эту проблему. Месячные пришли в срок, упаковка таблеток полетела в мусорное ведро. Они мне больше не понадобятся, решила я, и завязав пакет на узел отнесла его в мусорный контейнер.

Первые несколько дней я ничего не ела и пыталась убедить себя, что это какой-то сон. Что это не может случиться взаправду. Но необходимость оформления брата в новую школу заставила взять себя в руки и подобрав сопли, окунуться в бюрократическую канитель. После прохождения семи кругов ада из МФЦ до желаемой нами СОШ туда и обратно по несколько раз. Наступил гнев. Я злилась на себя, на Матвея, на эту глупенькую девочку Василису, на эту бессовестную дрянь Яну и на ее мамашу заодно. Я злилась на всех, стараясь не вспоминать о том, кто действительно разбил мое сердце.

А потом мне показалось, что я слишком преувеличила значимость сложившейся ситуации. И начался торг. Я ни в какую не хотела сравнивать себя с той девушкой, которая стала третьей лишней в союзе моих родителей. Я убеждала себя, что у нас с Романом другая ситуация. Что я ни в чем, ни перед кем не виновата. Ведь я не знала! Я просто не знала! Я ни за что не полюбила бы его, будь я сразу в курсе наличия у него законной жены.

А когда началась депрессия, я забросила работу. Отказалась от услуг Татьяны Юрьевны, потому что это он привел ее в мой дом. Я почти не разговаривала с Матвеем. Он питался всухомятку, я фактически ничего не готовила. Единственное что я не переставала делать, так это ухаживать за дедушкой. Я считала, что он единственный не должен страдать, из-за моего разбитого сердца, ведь он самый беспомощный. А Матвей ни единожды пытался засунуть свой любопытный нос в мои дела. И я понимала почему он это делает. Он просто по нему скучал. Он скучал по Роме, по Луне, по нашим совместным прогулкам, и я видела в его глазах тоску. Тоску, которая давно накрыла меня своим покровом, потому что я тоже безумно скучала…

Стадия принятия оказалась самой продуктивной. Однажды утром я проснулась и решила, что сегодня я поставлю точку. Вечером я разблокировала номер Ромы, и сама настрочила ему сообщение. Предупредив его, что буду у него ровно в восемь. Зачем я это делала? Не знаю! Я просто составила в своей голове четкий план и решила ему следовать. Я хочу провести один вечер рядом с ним и навсегда вычеркнуть его из своей жизни. Ответ пришел незамедлительно: "Я за тобой приеду".

"Нет! Я доберусь сама!" – ответила я и начала собираться. Я приняла душ и уложила волосы. Теперь они представляли собой удлинённое каре и без средств для укладки выглядели небрежно. Бежевая шелковая блузка, юбка карандаш с высоким разрезом, те самые туфли которые Роман привез мне после увольнения. Я интуитивно выбирала одежду, в которой осенью пошла устраиваться на работу.

– Ты куда? – Матвей смерил меня удивленным взглядом.

– Хочу прогуляться, – я накинула плащ на плечи.

– На ночь глядя? – удивленно спросил он.

– Матвей! Я вернусь до полуночи.

– Ты поедешь к нему?

Я отрицательно помотала головой.

– Почему вы расстались? – завел свою шарманку Матвей. – Он обидел тебя? Скажи честно!

– Не бери в голову, – я чмокнула брата в щеку и выскочила за дверь.

***

Я не вернула ему ключ, поэтому решила воспользоваться им в последний раз. Я поворачивала ключ в замочной скважине и мое сердце ходило ходуном. Рома встретил меня в дверях. Я захлопнула за собой дверь.

Он хотел было что-то произнести, но я быстро накрыла его губы ладонью.

Я не хочу слышать оправдания и обещания. Я хочу просто прожить эти пару часов как раньше. Я отняла ладонь от его лица и прильнула к его груди. Я вдыхал любимый запах и не могла им надышаться. Этим вечером мы не сказали друг другу ни слова. В этот вечер мы общались без слов. И я в тысячный раз убедилась в том, что не смогу жить без его прикосновений, без его объятий и без его пронзительного взгляда…

Рома спал. Я осторожно выскользнула из-под его тяжелой руки и собрав вещи с пола потихоньку вышла в прихожую. Я ехала сюда с четким планом с ним попрощаться. Но моя затея потерпела фиаско, ведь я так и не смогла оставить ключи в прихожей. Посомневавшись несколько секунд, я бросила связку в сумочку и шагнув за порог закрыла за собой дверь.

Ненавидела ли я себя за это? Еще как! Я кляла себя последними словами! Но итог оказался неизменным. Я не смогу от него отказаться. Как бы мое истерзанное сердце не просило пощады.

25.

Мы продолжали встречаться иногда два, иногда три раза в неделю. Рома больше не приезжал ко мне. Я сама ездила к нему. У нас был негласный договор не поднимать этой темы. И мы делали вид, что я и дальше остаюсь в неведении.

Временами меня мучали угрызения совести. Вспоминалась та девушка, регулярно навещающая могилу отца. Временами я обвиняла себя в эгоизме, ведь я лишила Матвея общения с ним, а он так в нем нуждался. Брат успел привязаться к Роме, поэтому постоянно терроризировал меня вопросом. Почему он больше не приезжает и не привозит Луну. Матвей догадывался что мы продолжаем видеться.

– Почему он должен к тебе приезжать? – однажды не выдержала я. – Он занятой человек, у него просто нет времени!

– Но раньше…, – не унимался брат.

– Забудь! Прошли те времена! Мы сами по себе, он сам по себе. Мы не семья, чтобы проводить время вместе!

Брат опешил. Вероятно, он не ожидал от меня такого выпада. Его глаза бегали. Было видно, что он пожалел о том, что снова завел этот разговор. Брат взял тарелку с недоеденной пастой швырнул ее в раковину и поднялся к себе. Я подорвалась с места и побежала вслед за ним. Его дверь была заперта на ключ. И мне ничего не оставалось как стоять и тихо скрести по дереву.

– Открой. Пожалуйста открой… Матвей разве нам не достаточно друг друга? Я твоя семья, а ты моя. Зачем нам третий лишний, – скулила под дверью я, но брат не реагировал, и я сдалась. Снова оставила его в покое. А наутро обнаружила, что Мот ушел из дома.

***

Шкаф наполовину пуст. Кровать не расправлена. Скорее всего он даже не ложился. Я металась по его комнате в поисках записки, одновременно набирая номер брата. Аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети. Мелодичный женский голос проговаривал эту фразу снова и снова. Я зашла в мессенджер и поняла, что последний раз Матвей был в сети чуть больше двух часов назад.

По спине струились капельки пота, мне не хватало воздуха, пульс стучал в висках. Я бросилась к жестяной коробке, стоящей на его письменном столе. В ней Матвей держал свои сбережения. Я не знаю сколько там было денег, но сейчас коробочка была абсолютно пуста. Дрожащими пальцами я набрала его еще раз. Ничего не изменилось. Что мне делать? Где мне его искать? Василиса! Точно нужно позвонить Василисе. Пусть они больше и не учились вместе, но я точно знаю, что их дружба не прекратилась. Есть еще Игнат. Но он живет, напротив. Уходить к нему с вещами было бы как минимум глупо. Я набрало номер Васи и опешила. Она меня сбросила. Набрала еще раз. Вызов прекратился почти сразу же.

Я выбежала на улицу и помчалась к соседям. Суббота. Семь часов утра. Можно себе представить с каким лицом мне открывала калитку мама Игната.

– Здравствуйте! Теть Ир! Игнат дома?

– Доброе утро, Саша! Конечно дома! А где ему еще быть?

– Позовите его пожалуйста!

– Он спит! И будет спать еще часа четыре. Что за переполох, Саша? Что у вас опять случилось? – скрестив руки на груди произнесла женщина.

– Мне очень нужно с ним поговорить! Очень!

– Прям вопрос жизни и смерти?

– Да!

Я протиснулась во двор без приглашения и направилась к дому.

– Саша! Объясни толком, что происходит, – хозяйка дома следовала за мной.

– Матвей ушел из дома! Мне нужно выяснить, что Игнат может знать по этому поводу.

– Посиди в гостиной! Я сейчас его позову! – женщина направилась в соседнюю комнату. – В полицию звонила? – послышалось уже оттуда.

– Нет пока! – заламывая пальцы произнесла я. – Почему? – вслед за встревоженной соседкой вышел заспанный мальчишка.

***

Опрос соседского друга ничего не дал. Он смотрел на меня вылупив глаза и изображал неподдельное удивление.

Я на всех парах мчалась на адрес Василисы. Благо однажды я довозила ее до дома и теперь была в курсе где она проживает. Василиса плакала и клялась, что ничего не знает. Ее бабушка нервничала и вместе со мной наседала на внучку. Ни какие мои доводы по поводу того, что он ребенок и с ним может случиться все что угодно, не смогли пробить ее броню. И мне ничего не оставалось как просто пойти в полицию… Если я обращусь в полицию его точно заберут. Из хороших семей не уходят дети. Какая же я дура! Какая дура! Как я могла так поступить с братом? Я же видела, насколько он был одинок в последнее время. Видела и предпочитала этого не замечать…

Телефон валяющийся на пассажирском сидении завибрировал. Я схватила трубку и тут же бросила ее обратно. Это был не Матвей, а Рома.

Родители! Что если он пошел к родителям? Внезапная мысль заставила меня развернуться прямо через две сплошные. Я летела как сумасшедшая. Вдавливала педаль газа в пол и молилась. Только бы он был там. То, что он обязательно к ним пойдет сомнений не было. Телефон продолжал звонить. А я летела сосредоточено уставившись на дорогу. – Не до тебя сейчас! – думала я и продолжала игнорировать его звонки.

На кладбище было пусто. Лишь обновленные гвоздики рдели перед папиным крестом. Они были совсем свежие. И принёс их точно не Матвей. Я поплелась обратно. Мысленно проклиная себя за свое безразличие к брату. Я замедлила шаг проходя мимо памятника из красного камня. Сейчас сомнений не было. Этот ребенок точно сын Ромы. Они были не просто похожи, мальчик был словно уменьшенной копией своего отца. Сегодня бы ему исполнилось тринадцать…

Я села в машину уронила голову на руль и потянулась к телефону.

– Ром! Матвей пропал! Я не знаю, что мне делать! Помоги мне его найти… Пожалуйста…

– Он со мной. Я полчаса назад забрал его с кладбища. Почему ты не берешь трубку? Я везу его к себе. Он не хочет домой.

– Я сейчас приеду!

– Подожди! Успокойся… С ним все в порядке. Вечером я привезу его.

– Я уже еду!

– Саша. Я везу его к себе домой… – Роман вздохнул. – Сейчас скину тебе адрес.

***

По пути я несколько раз останавливалась, выходила из машины делала два три круга вокруг нее, а за тем садилась за руль и снова выезжала на трассу. Конечности бил легкий тремор. В горле стоял ком. Щеки пощипывало от пролитых слез. Телефон зазвонил и на этот раз я сразу же ответила на звонок.

– Саша! Я все расскажу! Я очень за него боюсь! Он не простит меня, но я все равно расскажу тебе куда он поехал, – тонкий голосок Васи прерывали всхлипы.

– Вася! Не плач! Он нашелся.

– Правда?

– Но ты все равно расскажи мне куда он собирался.

– Пусть лучше Матвей сам расскажет. Я и так уже раз предала его.

– Вась! Пожалуйста?

В трубке послышались всхлипы и шмыганье носом.

– Я тебя не сдам!

– Он говорил, что поедет к тете Нине. А потом поступит в суворовское училище и больше не будет никому мешать.

– Дурачок! Ну какой же он дурачок? Что он такое придумал?

– Он думает, что мешает тебе устраивать личную жизнь. Что с ним ты словно мать одиночка, а не молодая свободная девушка.

***

Я въехала в коттеджный поселок. Охранник на въезде без вопросов открыл мне шлагбаум. Навигатор сообщал, что до пункта назначения оставалось шестьсот метров.

– Матвей! Что это значит? – я не собиралась ругать брата. Я была уверена, что как только увижу его, сразу брошусь обнимать. Но сейчас мне хотелось его отлупить. Бессовестный мальчишка! – В интернат захотел? Чем тебе дома не жилось! – кричала я.

– Прекрати! – Рома встал между нами. – Мы уже поговорили. Матвей понял, что поступил очень глупо.

– Да я чуть с ума не сошла! – вопила я.

Рома вышел из комнаты и вернулся через минуту со стаканом воды. Матвей продолжал стоять и сверлить взглядом пол.

– Как вы встретились? – вопрос был адресован Роману.

– Я ездил к сыну. Матвей шел через парковку.

– Твой сын, – я осеклась.

– Да… Уверен, ты видела его могилу.

Я кивнула и опустила взгляд.

– Матвей! Поехали домой… – я встала с дивана.

– Не спеши. Тебе нужно успокоиться. Ненужно садиться за руль в таком состоянии.

Я взяла его за руку и отвела в сторону.

– А как же твоя жена? – полушепотом спросила я.

– Мот! Погуляешь с Луной? – из соседней комнаты выбежала собака и весело виляя хвостом, как ласковая кошка стала тереться об ноги Матвея. На губах брата промелькнула улыбка. – Видишь. Она только имя свое услышала уже тут как тут. Погуляйте на заднем дворе.

Матвей почесал Луну за ухом, и они вдвоем вышли из комнаты.

– Пойдем-ка со мной, – Рома подхватил мою руку и повел меня на второй этаж.

– Куда ты меня ведешь? Ты меня познакомить с ней что ли хочешь? – слегка упираясь бормотала я.

– Да! Как ты догадалась, – грустная улыбка на секунду приподняла уголки его губ.

Рома распахнул передо мной дверь одной из комнат. Это была детская. Она была оформлена в морском стиле даже кровать представляла собой подобие двухпалубного корабля. Просторная комната была очень светлой, часть комнаты была оборудована спортивным комплексом: шведская стенка, канаты, сетка. На полу лежали гимнастические маты, все выглядело так, будто бы хозяин этой комнаты только что резвился на этом самом месте, но сейчас вышел на обед или на прогулку. Я провела рукой по письменному столу на котором небрежно валялись карандаши. Пальцы прочертили дорожки по пыльной поверхности. Несколько рисунков лежали в таком же хаотичном порядке. А на стуле стоял раскрытый школьный ранец.

Рома взял меня за руку и повел в другую комнату. Эта комната напомнила мне спальню моих родителей. Небрежно заправленная кровать. Бежевый шелковый халат перекинут через спинку стула стоящего напротив туалетного столика. Баночки и тюбики, разбросанные по поверхности столешницы. Все было покрыто толстым слоем пыли. Когда-то хозяйка этой спальни очень куда-то спешила…

– Они ехали встречать меня с самолета.

– Я не думала, что твоя жена умерла… Я видела только могилу ребенка.

– Так она не умерла, Саш!

– Как? – я смотрела на него во все глаза.

– Она примерно в таком же состоянии, как и твой дедушка. Только твой дедушка тебя узнает. А Лера ничего не помнит…

– Получается она не живет здесь?

– Последние шесть лет она живет в другом месте. Она под постоянным медицинским наблюдением.

– Но она ведь молодая! Она ведь может поправиться!? – я не знаю какой ответ я хотела от него услышать. Мое сердце снова рвалось на части. Мне было жаль эту женщину, и я желала ей выздоровления и одновременно хотела бы чтобы ее не было в живых.

– За шесть лет ее состоянии не улучшилось ни на йоту. Врачи сразу сказали мне, что шансов нет… По сей день их прогнозы не изменились.

***

Легкий весенний ветерок играет в моих волосах. Я подставляю лицо лучам ласкового майского солнца. Кто бы мог подумать, что пару часов назад лил страшный ливень, сопровождающийся вспышками молнии и раскатами грома.

– Шуруп! Посмотри! – кричит Матвей указывая пальцем в небо. – Ты видела когда-нибудь такую? Офигеть какая яркая!

Красочная дуга пронизывает белые кудрявые облака. И я вспоминаю примету которую всегда упомянула мама при виде радуги. После радуги обычно не бывает дождя. Дождь закончился и в ближайшее время нас ждут ясные деньки.

– А Рома скоро приедет? – Мот стягивает со стола творожное печенье и скармливает его Луне.

– Часам к восьми, – говорю я удобнее устраиваясь в ротанговом кресле на веранде.

– А ты чего такая счастливая? – подмечает мое настроение брат.

– Погода сегодня хорошая, – подмигиваю ему я и нащупываю в кармане картонную полоску.

У нас с Ромой будет ребенок. Несколько дней я не решалась сделать тест. Убеждала себя, что скорее всего это просто сбой. Но сердце подсказывало мне, что это не так. И сегодня утром я в этом убедилась.

Наша жизнь не черновик и у нее нет демоверсий. Она дана нам лишь один раз. И только нам решать, как ее проживать. Кому-то отмеряно восемьдесят лет, кому-то сорок пять, кому-то семь, а кому-то суждено провести ее в беспамятстве прикованным к пастели. Годы бегут, ускользают как песок сквозь пальцы... И каждый человек имеет право украсть, хотя бы маленький кусочек счастья, у беспощадного времени.