Текст книги "Госпожа Эйфор-Коровина и небесная канцелярия"
Автор книги: Марина Воронцова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 14 страниц)
Глава 1.
О том, что случилось на Чертовом мосту.
«Чертовым» мост назвали потому, что в старину сюда приходили топиться вдовы и беременные девицы, а их души, согласно преданию, забирал черт. Позже предприимчивые бабенки, по слухам, стали выгодно приторговывать на этом мосту своими душами в обмен на неувядающую, роковую красу. Топиться же стали в основном растратчики, изведшие казенные деньги на тех самых бабенок, что запродали души чертям.
Чертов мост перестраивался, переименовывался в "мост Красных коммунаров" и обратно, но в народе всегда был известен как место, где можно быстро и без проблем утопиться. Вокруг ни души, внизу глубокая, холодная река, чуть ниже по течению водоворот.
Около десяти вечера солнце опустилось за горизонт, а свет от него остался. Так как географическая широта местности никаких "белых ночей" не предполагает, то данное событие без всякого преувеличения можно назвать странным. Здесь нужно отметить, что, несмотря на близость к самым оживленным городским улицам, во всем парке стояла удивительная тишина. Ее нарушали только сверчки, невесть откуда взявшиеся в прохладный майский вечер. Необычно было и то, что над всей гладью реки стоял густой, молочно-белый туман. Обычно такой бывает ранним утром в середине лета, когда вода становится теплее воздуха.
Около одиннадцати часов вечера к Чертовому мосту подъехало такси. Из него вылезла пьяная в стельку мадам Вербина в шикарном вечернем платье из черного атласа, на новомодных кринолинах из пластиковой пены.
– Может подождать? Вы такая нарядная и не совсем трезвая. Прицепится еще нечисть, какая, – спросил таксист.
– Не прицепится, – Вербина икнула. – У меня тут свидание... Ик! Поезжай, не волнуйся.
Когда такси скрылось за поворотом, Любовь Алексеевна добрела до середины моста и неуклюже перекинула ногу, через широкие перила. Оседлав ажурную решетку, точь-в-точь, как ведьма метлу, мадам Вербина легла на нее животом и заревела горючими слезами. Утопиться Любовь Алексеевна решила по причинам личным, но под разными предлогами это событие откладывала. То квартальный отчет, то пересдача на водительских курсах. В общем, топиться все было недосуг. Однако этим утром, когда ее отправили получить деньги, Любу вдруг как током ударило: сегодня, или никогда. Обокрав родную фирму на две тысячи долларов, мадам Вербина произнесла что-то вроде: "мосты сожжены, Рубикон перейден", после чего отправилась прожигать последний день жизни.
И вот, последний день "прожжен", Люба лежит на перилах Чертового моста...
Мадам Вербиной было от чего расстроиться. Она принадлежала к той категории женщин, которые в синих (читай "безнадежных") списках брачных агентств обозначаются: "812-43-2ш(2>18)-168-57– 96-70-97-80-срт-нтп-ло-М" (Расшифровывается: "Проживающая в Санкт-Петербурге, сорока трех лет, дважды разведенная шатенка, мать двоих детей старше восемнадцати, рост 168 см, вес 57 кг, размер 48, IQ 80, среднерусский тип, нос тонкий прямой, лицо овальное, темперамент меланхолический").
Повод для того, чтобы в критические дни разлюбить жизнь, как говорится, имеет место.
Меланхолия овладела мадам Вербиной всецело. Представляя, как ее будут хоронить, она безудержно рыдала и так увлеклась, что забыла, зачем, собственно, пришла.
– Эй! – раздался сердитый голос. – Эй вы! Это я к вам, дамочка, обращаюсь! Здесь купаться категорически запрещено! Слазьте немедленно, тоже мне ночная ныряльщица! Вы можете случайно помешать какому-нибудь речному судну! С такой высоты можно и расшибиться. Слазьте, я вам говорю, не заставляйте применять к вам силу!
От неожиданности Люба машинально начала слезать с перил. Опустила одну ногу, потом вторую, отпустила руки, сделала шаг назад... Дух захватило, промелькнули опоры моста, сильный удар, брызги! Люба крепко зажмурилась и, стараясь не дышать, взмахнула руками. Спустя секунду она сообразила, что находится на поверхности воды, в положении поплавка! Ноги под водой в вертикальном положении, бюст над водой, и тоже в вертикальном положении. Люба медленно открыла глаза и судорожно задышала, будто выплыла с большой глубины.
– Может, тут река мелкая? – пробормотала она и потянулась ногой вниз.
Туфля свалилась с ноги и моментально исчезла в глубине. Оглядевшись, Люба поняла, что шикарный кринолин из пластиковой пены держит ее на поверхности воды не хуже спасательного жилета.
– Блин! – вырвалось у мадам Вербиной.
Она попробовала дотянуться до воды руками, но через огромную атласно– воздушную подушку не смогла.
– Эй, вы, там! – раздался сверху тот же голос. – Ну что, допрыгались?!
– У меня нет желания выслушивать ваши дурацкие комментарии! – жалобно возмутилась Любовь Алексеевна.
– А придется! – последовал злорадный ответ. – Вот послушай, никогда я не мог понять женщин! Кто же идет топиться без камня и веревки, да еще в этаком парадном балахоне! Ты б еще в надувной матрас завернулась!
– Если вы не собираетесь мне помогать, то идите своей дорогой! – мадам Вербина кипела от негодования,
– А если собираюсь?! – задал неожиданный вопрос незнакомец.
– Тогда сделайте что-нибудь!
– Что-нибудь?! Все равно что?!
"Издевается, что ли?" – в голове у мадам Вербиной мелькнула мысль о "скрытой камере". Она ее тут же отвергла, но на всякий случай поправила волосы.
– Да!!! – рявкнула она, стараясь доказать незнакомому нахалу, что это она тут главная и полностью контролирует ситуацию.
Последовало долгое молчание.
– Тогда я задам вам пару вопросов – изрек, наконец, незнакомец.
Несчастная Любовь Алексеевна хотела заорать дурным голосом: "Помогите!", но только обреченно вздохнула.
– Вы решили покончить с собой окончательно и бесповоротно?! – спросил незнакомец.
– А вам какое дело?!
– Мне, поверьте, действительно есть наиважнейшее и неотложное дело! – в голосе незнакомца прозвучало волнение. – Хорошо, задам вопрос по-другому! Вы спонтанно решили броситься с моста, или это обдуманное и взвешенное решение?!
– Это обдуманное и взвешенное решение! Я готовилась! Довольны?! Еще что-то хотите узнать?!
– Не сердитесь! Еще один вопрос! Вы хотите жить?!
Люба задумалась. Скажешь "да", будешь выглядеть дурой. Зачем тогда приперлась на мест? Сказать "нет", вдруг не вытащит?
– Ни за что! – решительно ответила несостоявшаяся утопленница.
– Что?! Не расслышал! – незнакомец наклонился и поднес ладонь к уху.
– Не-е-ет!
– То есть, если вы спасетесь, то, придя, домой, отвернете кран с газом?!
– Это слишком опасно! Может быть, взрыв и пострадают невинные люди! Лучше отравлюсь феназепамом! – прокричала Любовь Алексеевна.
– Феназепамом, говорите? Хм-м... Тогда я, пожалуй, вас вытащу!
– Ненормальный какой-то, – сердито буркнула Вербина, складывая руки на животе и откидываясь назад на воздушную подушку своего кринолина.
Минут через пять она услышала плеск весел. Постепенно вырисовывались очертания лодки.
– Я смотрю, вы устроились с комфортом, – голос был теперь совсем близко. – Ноги не мерзнут?
– Не знаю, – сердито ответила Любовь Алексеевна, – я их не чувствую.
– Ая-яй-яй! Надеюсь, у вас случится энурез от переохлаждения почек, и вы навсегда забросите затею утопления. Самый дурацкий и ненадежный способ самоубийства. Хоть бы камень на шею привязала, бестолочь.
Поняв, что с этим болваном спорить бесполезно, Любовь Алексеевна насупилась и скрестив руки на груди, отвернулась.
– Шею свело? – не унимался нахал.
– Нет!
Вербина посмотрела на своего спасителя. Он был небольшого роста, довольно щуплый, с непропорционально длинными руками. Мелкие, чрезвычайно подвижные черты, делали его личико похожим на обезьянью мордочку. Черные глазки быстро-быстро зыркали из-под кургузой, неловко сидящей на голове кепки.
– Вы кто такой? – сурово спросила Любовь Алексеевна.
– Хозяин, – ответил незнакомец и сверкнул своими черными глазками.
– Хозяин чего? – не поняла Вербина. Незнакомец тяжело вздохнул и посмотрел на собеседницу с полнейшим сожалением.
– Читать умеешь? Надпись видела? "Чертов мост".
– Так вы, значит, будете товарищ черт? – Вербина демонстративно скрестила руки на груди.
– Это я раньше был "товарищ черт", а теперь господин Бальберит.
– Угу, понятно, – Любовь Алексеевна приподняла брови. "Как его среди здоровых держат?", – подумала она.
– Здоровых? Ты как что-то подумаешь – так хоть стой, хоть падай! – господин Бальберит всплеснул ручками и вытянул вперед ногу, – Видала, копытце? – показал он раздваивающуюся бабку козлиной конечности.
– А рожки? – он снял кепочку, и Люба увидела у него на голове два черных, твердых нароста. Она долго переводила взгляд с копытца на рожки, после чего со стоном упала в обморок. Последнее, что ей припомнилось перед тем, как потерять сознание – это красочный советский агитплакат в автошколе: "Больше пей – увидишь чертей!".
* * *
Ариадна Парисовна Эйфор-Коровина подъезжала к Чертовому мосту со смешанными чувствами. Как потомственной ведьме и целительнице кармы, ей, само собой, полагалось верить в чудеса; Во всяком случае, вывеска на дверях ее магического салона гласила следующее: «Ариадна Эйфор-Коровина – чудеса, любовная магия, исправление кармы, прерывание запоев навсегда». И все же Ариадна Парисовна чувствовала себя довольно глупо. Уж кто-кто, а она-то знала, что никаких чудес на самом деле не бывает! Одно самовнушение.
Время от времени, она поглядывала на заднее сиденье. Согласно требованию странного утреннего письма, она взяла с собой черепаховый чемоданчик, в котором лежали непонятные инструменты да склянки со всякой гадостью. Сушеные пауки, жабьи глаза и прочие магические "полуфабрикаты", происхождения которых лучше не знать вовсе. Так же Ариадна Парисовна везла с собой старинную книгу с листами из кожи какого-то животного. Во всей книге не было ни одной буквы – девственно чистые листы. Госпожа Эйфор-Коровина училась колдовать, теоретически знала все ритуалы и даже язык магов, на котором они пишут заклинания. Но вот странность – до сих пор ни один из магических предметов, доставшихся ей по наследству, ни одно из выученных ею когда-то заклинаний не имело совершенно никакой силы.
– Тьфу! Черт побери! Зачем я туда еду? – всю дорогу госпожа Эйфор-Коровина плевалась. – Сидела бы лучше дома, в тепле и покое, пила бы какао да смотрела "Фантомаса". Негоже семидесятилетней потомственной ведьме ночами шляться. Завтра у меня с утра двое на исцеление кармы назначены, одна на диагностику, вечером два приворота и спиритический сеанс, а она прется на какой-то мост!
Конечно, Ариадне Парисовне ни за что не дашь семидесяти. Она носила джинсы, короткие спортивные курточки, бейсболки и CD-плеер. Вследствие чего, временами, сильнейшим образом пугала молодых людей. Представьте себе эдакого разгоряченного гормонами юнца, бегущего за огненно-рыжей девушкой метров двести; догоняет, хватает за руку, кричит: "Можно с вами познакомиться?!"... Тут к нему поворачивается морщинистое– преморщинистое личико с крючковатым носом и тоненьким кокетливым голоском отвечает: "Давай познакомимся. Отчего ж не познакомиться?".
За поворотом показался Чертов мост. Ведьма подъехала поближе и стала внимательно всматриваться в темноту. Наконец, она высунулась из машины и крикнула:
– Эй! Есть кто-нибудь между третьим и четвертым пролетами?!
Ариадна Парисовна заглушила мотор и услышала, что какой-то противный голосок канючит:
– Ну продай душу-у-у! Ну продай! Тебе ж все равно! Любого мужа верну, могу приворожить кого угодно! Могу роковой красавицей сделать, чтоб влюблялись все без памяти! Хочешь, эстрадной звездой сделаю, или топ-моделью? Хочешь, денег дам! Ну, продай душу. Договор заключу, без обмана, с гарантиями и поручительством, раньше назначенного срока ничего не потребую... А-а-а!! Продай душу! – раздался какой-то странный звук, будто кто-то колотит деревянным предметом по чему-то металлическому.
Ариадна Парисовна вышла из машины и осторожно пошла на голос. Между третьей и четвертой опорой моста она увидела сидящую в полубессознательном состоянии женщину в черном платье с невообразимым кринолином. Она держала руку над странной бумагой, озаглавленной: "Договор купли-продажи". У женщины был порезан палец, и на бумагу вот-вот могла упасть капля крови. Рядом сидел маленький вертлявый субъект, следивший за этой каплей, как голодная собака за куском мяса, и от напряжения даже бился головой об ажурную решетку моста.
– Ну! – крикнул он.
Госпожа Эйфор-Коровина, повинуясь какому-то внезапному внутреннему толчку, выхватила лист бумаги, и капля крови упала на платье женщины, которая тут же очнулась и непонимающе воззрилась на Ариадну Парисовну.
– Чтоб тебя инквизиторы изжарили, старая ведьма! – заорал коротышка, и, сорвав с головы кепку, принялся яростно топтать ее копытами, потом схватил себя за рожки, словно хотел их вырвать, подпрыгнул и исчез.Госпожа Эйфор-Коровина зажмурилась, потом открыла глаза, протерла их, еще раз зажмурилась, а затем спросила у Вербиной.
– Кто это был?
– Бальберит, – спокойно ответила Люба, глядя перед собой стеклянными глазами.
Тут и Ариадна Парисовна чуть не грохнулась на "пятую точку". Лист бумаги, при ближайшем рассмотрении, оказался пергаментом. Госпожа Эйфор-Коровина машинально пробежала глазами первые строчки.
Договор купли – продажи от 22.052002г.
Вербина Любовь Алексеевна, именуемая в дальнейшем «Продавец», и Сатана в лице своего полномочного представителя Бальберита, действующего на основании Доверенности, именуемый в дальнейшем «Покупатель», заключили настоящий договор о нижеследующем:
1. Продавец обязуется ровно через пятьдесят лет предоставить свою бессмертную душу, именуемую в дальнейшем "Предмет договора" в полное владение, пользование и распоряжение Покупателя...
За бессмертную душу предлагалась пожизненная рента с иждивением, полное финансовое обеспечение в твердой валюте, защита от врагов, молодость, здоровье, успех у противоположного пола, продвижение по службе, отсутствие проблем с фигурой и пищеварением. В качестве бонуса, «Покупатель» обещал полнейшее и немедленное избавление от целлюлита.
Прежде чем Ариадна Парисовна дочитала до конца, пергамент начал кривиться и расползаться. К счастью, она успела бросить его раньше, чем документ превратился в отвратительную белую слизь.
– Вы кто? – спросила, наконец, Ариадна Парисовна сидящую возле ограды женщину.
– Я? Люба. А вы?
– Ариадна Парисовна Эйфор-Коровина.
– Очень приятно, – пробормотала Вербина.
– Взаимно, – ответила потомственная ведьма.
Внимание Любы привлекло странное ожерелье на шее у новой знакомой. Синие камни – очень грубой обработки, нанизанные на кожаный шнурок. Заметив, что Люба с интересом рассматривает ожерелье, Ариадна Парисовна объяснила:
– Это фамильная драгоценность, передается из поколения в поколение. Необработанные сапфиры.
Вместе с браслетом, – она подняла руку, чтобы Люба могла разглядеть тяжелое серебряное украшение, испещренное таинственными знаками.
– А... чем вы занимаетесь? – недоуменно спросила мадам Вербина.
– Я... – Ариадна Парисовна замялась, а затем важно протянула Любе визитку.
На прямоугольной позолоченной картонке прямо так и было написано:
«Госпожа Эйфор-Коровина А. П.Эксперт по оккультной практике»
Люба захлопала ресницами, а потом приосанилась и неожиданно для самой себя выдала:
– Любовь Алексеевна Вербина, потомственный кассир.
Повисла неловкая пауза. Люба изо всех сил боролась с тошнотой, продолжая натужно улыбаться.
– Так вы настоящая ведьма? – спросила она через некоторое время, вытаращившись на госпожу Эйфор-Коровину.
После всего случившегося Люба нисколько не протрезвела, а наоборот, сделалась в такую зюзю, что с трудом смогла встать на ноги.
Ариадна Парисовна кивнула и сделала шаг назад, на всякий случай.
– А знаете, почему-то я вам верю! – Люба попыталась поцеловать госпожу Эйфор-Коровину.На счастье ведьмы, тишину прорезал истошный вой сигнализации.
– Моя машина! – завопила Ариадна Парисовна, и, е удивительной для семидесятилетнейцелительницы кармы резвостью, бросилась к своему "Гольфу".
Любовь Алексеевна встала и поплелась за Ариадной Парисовной на негнущихся, одеревенелых ногах.
Магическая книга подпрыгивала на заднем сиденье, сотрясая салон автомобиля. Схватив взбесившуюся фамильную реликвию, Ариадна Парисовна вытащила ее наружу и бросила за землю. Неожиданно, книга сама собой открылась на первой странице. Теперь книга перестала бесноваться, и лежала спокойно. Ариадна Парисовна с величайшей осторожностью подняла ее и положила на капот. Обе женщины склонились над книгой...
* * *
На следующий день сантехник Филлипов; случайный свидетель, описал своей жене это событие примерно так:
– Слушай, Нина, иду я, блин, с работы. Смотрю, стоит возле моста тачка, блин. С виду, блин, тачка, как тачка. А на самом деле НЛО! Возле него два – один маленький, скрюченный, блин, весь на хрен, а второй – такой черный, блин, как предок Пушкина. Короче, открыли они какой-то люк. Нагнулись над ним оба. А оттуда, как хренакнет! Я думал, атомный взрыв, блин.
И вокруг сразу такая белая хренотень сделалась. Меня ка-а-ак вверх, а потом ка-а-ак вниз! Дальше – ни фига не помню. Открываю глаза, а уже утро... Неизвестно, что именно ответила Нина, но сантехник Филлипов в тот же день "подшился". После разговоров об НЛО и прочем сверхъестественном, старательно избегал.
Короткое пояснение, почему черт Бальберит обязательно должен получить Любину душу
Джон Ло подсчитывал «Приход» и «Расход» человеческих душ в Преисподней. Европейский отдел, где великий авантюрист Просвещения отбывал вечные муки, в последнее время получал массу нареканий снизу. В смысле «сверху», потому как в Аду все наоборот – чем «ниже» располагается начальник, тем он главнее. Самый главный «босс» сидит где-то на невообразимой глубине" его Джон Ло никогда не видел. Подперев рукой голову в кудрявом парике, несчастный Джон изо дня в день, целую вечность, проклинал тот час, когда к нему явился Асмодей, демон жажды богатства, и предложил бросить «весь мир» к ногам мелкого клерка. «Всем миром» начала ХУШ века был двор Людовика XV.
Заставить этот "мир" броситься к чьим-либо ногам могло только одно – деньги. Поэтому когда хитрый дьявол предложил простодушному конторщику из Шотландии машину для производства неограниченного количества денег, в обмен на его бессмертную душу, Джон быстро согласился. Он то был уверен, что Асмодей предоставит ему в пользование "горшок гномов", где никогда не кончается золото. Однако получил от дьявола совсем иной агрегат – печатный станок. Нетрудно догадаться, что было потом. Подставив шотландского простака Джона, Темные Силы убили двух зайцев сразу – подложили большую экономическую свинью человечеству, и заграбастали бессмертную душу недальновидного честолюбца. Сам Джон Ло совершенно не знал, как пользоваться подарком Асмодея и поначалу хотел его даже выбросить.
"Отец инфляции" с расстройства, что его так подло надули, чуть было не ушел в монахи. Хотел вымолить у Господа прощение и избавиться от договора с дьяволом. Хитроумная комбинация Темных Сил по совращению человечества оказалась под угрозой. Ситуацию спас демон праздности Белфегор (постоянный торговый представитель Темных Сил при французском дворе с 1643 года), купивший душу французского регента герцога Орлеанского за "доступ к неограниченному количеству денег". Как вы понимаете, Белфегор доверчивому герцогу тоже никакого "горшка гномов" не дал, и пути в "пещеру Али-Бабы" не указал. Вместо этого коварный дьявольский замысел свел вместе двух лохов – Джона Ло и герцога Орлеанского, французского регента. Так появилась первая в мировой истории "финансовая пирамида". Хитроумный герцог додумался печатать бумажные деньги и обменивать их на настоящее золото. В общем, Асмодей и Белфегор свои обязательства по договорам исполнили.
Добившись в сознании расточительных обывателей тождественности бумажных денег и золота, основатели "печатного двора" начали выпускать так хорошо знакомые всем жертвам дефолта необеспеченные бумажные обязательства (их обладатель по первому требованию, якобы; получит обратно свое золото и проценты). Тогдашние обманутые вкладчики были много решительнее нынешних, и дело закончилось французской революцией.
Собственно, весь этот длинный рассказ к тому, что Темные Силы никогда не уподобляются шахматистам профанам, которые ставят фигуры на свободные клетки. Каждое действие Темных Сил выверено и делается с далеко идущими намерениями. На первый взгляд кажется: "стоило дьяволам такого ранга как Асмодей и Белфегор самолично возиться с двумя людишками? Тем более такими, которые запродали бы душу любому рядовому черту?". Ответ: однозначно стоило.
Во-первых, появилась инфляция. Во-вторых, появились банки. В-третьих, последствия инфляции привели к Великой Французской революции, мероприятию в высшей степени кровавому и негуманному. В– четвертых, идея печатать деньги на бумаге и выдавать эту бумагу за нечто ценное, так увлекла людей, что ныне они уже давно гибнут не за металл, а за синтетическое волокно из наполненных полимерных пленок. В-пятых, мысль, что можно вообще что-либо изготовить понарошку, а сражаться за это всерьез, привела к созданию фондового рынка, периодически переживающего "великие депрессии", и странным образом, провоцирующего банкротства целых государств. Вот почему в погоню за Джоном Ло и герцогом Орлеанским были посланы дьяволы очень высокого ранга, не имевшие права на поражение.
Черт Бальберит осторожно пробирался мимо Джона Ло. Вообще-то, черт любого ранга гораздо важнее и значительнее грешника, отбывающего вечные муки, но в данный момент встреча с "отцом инфляции" для Бальберита была очень нежелательна. И вот почему: Джон Ло наказан весьма специфическим образом. Каждый день, без помощи калькулятора, он должен подсчитывать, сколько бессмертных душ поступило в Ад, и сколько их оттуда выбыло. Счетов прихода было всего три: "умершие грешники", "души купленные", "души полученные в обмен", а счетов расхода и того меньше, всего два – "новое рождение" и "перевод в чистилище". Был еще отдельный счет: "души в пути". К началу новых суток шотландский конторщик должен представлять отчет. Эта нудная работа, которую каждый день приходилось начинать сначала, так издергала Джона Ло, что он превратился в склочного, желчного субъекта, всегда готового сделать кому-нибудь пакость.
"Отец инфляции" ужасно страдал от осознания своей ничтожности в адской иерархии. Еще он страдал от того, что триста лет назад, из-за собственной; глупости и жадности, попался на дьявольский "лохотрон". Кроме того, клерк немыслимо страдал от зависти к герцогу Орлеанскому, который оказался умнее, догадавшись, как использовать подарок Асмодея. В результате Джон Ло, которому, собственно, и принадлежал станок, оказался почти ни с чем, в то время как хитрый герцог купался в золоте. Теперь же, попав в Ад, французский регент умудрился пристроиться работать инкубом! Это замечательное занятие достойно того, чтобы его описать подробно.
Короткая справка о том, кто такие суккубы и инкубы.
(важно знать, так как в нашем повествовании они появятся еще не раз)
Как известно, мятежный и ревнивый ангел Люцифер поставил перед собой задачу уничтожения людского рода, который «Господь возлюбил превыше ангелов». Геноцид человечества Люцифер решил осуществлять, культивируя различные людские пороки. В частности, делая так, чтобы рождалась всякая вредоносная и отвратительная нечисть, вроде фашиствующих попов, работников ЖКХ, членов КПРФ, игроков российской сборной по футболу и начальника муниципальной овощебазы № 5 Вячеслава Карповича Неповинного, о котором еще будет речь. Задача этой нечисти – заставлять добрых людей сквернословить, впадать в грех гневливости и отчаяния, а главное, как можно чаще поминать чертей или их нецензурных собратьев.
Темные Силы применяют два вида своеобразных «пчел». Первые, есть лица женского пола, и называются «суккубы». Эти лица, согласно показаниям группы «Руки вверх!», стоят «в юбках по колено у переходов метрополитена» и прочих местах, где неосторожные мужчины ищут случайных половых связей. Суккубы растворяются среди обычных женщин, (определение которых не дается по соображениям цензуры), и «традиционным» способом собирают «генетический материал» у легкомысленных мужчин. Этим «материалом» заряжают «пчел» второго типа – инкубов. Инкубы – привлекательные лица мужского пола, которые вступают в половую связь с различными дамами и передают им «генетический материал», собранный суккубами. Верным признаком того, что дама беременна от инкуба, является амнезия. Иначе говоря, когда дама никак не может вспомнить ни имени, ни фамилии, ни даже лица того субъекта, с которым она совершила половой акт, будьте уверены – от ее потомства ничего хорошего не жди. Одним из таких «опылителей» и пристроился бывший французский регент, к вящей зависти своего делового партнера.
В общем, если чертов счетовод Джон Ло обнаружит недостачу, и докопается, что виноват в этом, например, Бальберит – беды не миновать. Наверняка, проклятый склочник тут же сообщит об этот параноику Гагтунгру Самаэлевичу, боссу российского отдела, да еще призрачно намекнет, что Бальберит босса подсиживает, и, возможно, тайно сдает души в украинский отдел. Поди потом докажи, что ты не верблюд. Тем более что души в украинский отдел Бальберит, действительно, пару раз сдавал. Но отнюдь не с целью подсидеть Гагтунгра Самаэлевйча, а чтобы помочь тамошнему начальнику – Иргермашу, бывшему однокласснику Бальберита, выполнить план. Нет, лучше уж проскользнуть мимо Джона Ло незамеченным.
Бальберит осторожно пробирался по потолку, затаив дыхание и делая шаг только когда сварливый счетовод шуршал папирусами (учет полагалось вести на папирусах, форма № 666 по ОКУД). Когда Бальберит приготовился для последнего прыжка, чтобы проникнуть в соседний коридор, за спиной у него бесшумно появилось нечто, напоминающее гигантскую летучую мышь, повисшую на потолке. Черт уже приготовился сигануть в арочное окошко, и тут его чуть не сдуло. Бальберит знал: такой эффект производят только одни крылья в этой части Ада. Прижав к себе пустую папочку и подогнув дрожащие колени, Бальберит обернулся.
– Здравствуйте, Гагтунгр Самаэлевич, – пролепетал он, втягивая свою рогатую голову в тощие плечи.
Огромные фиолетовые крылья босса закрыли почти весь потолок зала. Судя по тому, что они становились все ярче и ярче, Гагтунгр Самаэлевич был нешуточно зол. Черт невольно кинул взгляд на скрипящего гусиным пером Джона Ло. Шотландец вел себя, будто вообще ничего не происходит. Он напевая что-то и деловито листал огромные счетные книги. Словом, демонстрировал все признаки того, что возникшие у Бальберита неприятности – клерковых рук дело.
– Я узнал, – медленно начал говорить босс, раскаты его ужасно низкого голоса заставляли дрожать каменные стены, – что ты сегодня допустил чудовищную ошибку. – Гаггунгр Самаэлевич сделал паузу.
– К...к...ка-ак...ку-ку...ю? – простучал зубами Бальберит.
Босс развернул какой-то свиток и начал читать.
– Любовь Вербина в 1476, проживая одну из своих жизней, совершила два преступления при отягчающих обстоятельствах. Приговорена вечно искупать свою вину, жизнь за жизнью становясь одинокой и несчастной женщиной. 22.05.2002 г. должна снова продать душу за обещание счастья. Приемщик – черт Бальберит.
Крылья босса стали пурпурно-алыми. Секунду он молчал, а затем издал такой рев, что с колонн посыпалась готическая лепнина.
– И что я узнаю?! Я узнаю, что черт Бальберит позволил душе Вербиной исчезнуть! Более того, исчезнуть в сопровождении целителя кармы! И это еще не все! Я узнаю, что у тебя из-под носа ускользнула одна из постоянных наших душ! Любовь Вербина переместилась в 1476 год! Предотвращать образование своего кармического узла!
– Ну... – Бальберит дрожал всем телом, но пытался выглядеть спокойным, отчего казалось, что его мучит лицевой неврит, – это, конечно, потеря...
– Потеря тобой жизни! Низвержение в низшие духи! В бродячий полтергейст! В барабашку-бомжа! – рев Гаггунгра заставил российскую часть Ада содрогнуться до самого основания. – Но..,
– Испанская инквизиция может пасть! Отправляйся за ними! – Гагтунгр Самаэлевич хлопнул крыльями и нерадивый черт в это мгновение понял, что значит оказаться между столкнувшимися лоб в лоб поездами. – Преступление должно слу– читьея!!! – проревел босс так, что звуковой волной Бальберита припечатало к противоположной стене.
– Слушаюсь, – расплющенный черт свалился вниз.
Гагтунгр Самаэлевич взревел в последний раз, да так, что его услышал даже монгольский спутник на орбите, и, взмахнув огненно-красными от злости крыльями, исчез. Бальберит со стоном поднялся и тут же увидел расплывшуюся в сочувственной улыбке физиономию Джона Ло.
– Не обращай внимания! Отойдет. Он постоянно всем недоволен. Такой вот уж у него характер! Давай-ка, я тебе выпишу наряд на получение книги перемещений, срочный, чтоб сегодня же все выдали...
Вот подлец! Заложил, а теперь заботу проявляет. У черта потемнело в глазах от желания съездить "отцу инфляции" по его улыбающейся, лживой харе. Но, увы, Бальберит понимал, что этим он себя окончательно погубит.
В общем, Бальбериту надлежало найти Любу Вербину и всеми возможными способами не дать ей исправить собственной кармы в 1476 году. Получив "путевой блокнот" – примитивную тоненькую книжицу для перемещений по шкафам и времени, потертую и изношенную, Бальберит открыл ее и прыгнул внутрь.
