Текст книги "Ожерелье вечности"

Автор книги: Марина Волкова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Николай вспомнил о своём вопросе:

– Сан Саныч, а ты почему до сих пор со мной не связывался, ведь я давно уже вернулся. Если бы не эта чрезвычайщина, так и не приехал бы ко мне, старый ты греховодник? Или гордыня затмила тебе память?

Сан Саныч пожевал губами и с видимой неохотой пояснил:

– Понимаешь, всё, что связано с тобой, не укладывается в каноны православия. Ни твои появления – исчезновения, ни твои паранормальные способности, ни твоя неувядающая молодость. Всё это сильно смахивает на связь с дьяволом, если ты понимаешь, о чём я говорю. Поэтому я и держался от тебя и от греха подальше, не в силах, ни опровергнуть, ни принять эти факты. Прости меня, если можешь. Это моя проблема, ты здесь ни при чём.

Сан Саныч недолго ещё посидел со своими старыми друзьями – организм требовал отдыха. На прощание Николай попросил договориться, чтобы можно было повидаться с Виктором Вольфом до его отлёта.

Ранним утром Николай нашёл Виктора уже на космодроме. Молодой человек с удовольствием обменялся рукопожатием с прославленным героем – освободителем и спросил, чем может помочь. Николай сказал:

– Нет, Виктор, мне не о чем Вас просить. Просто я хотел лично с Вами познакомиться. Вы почему-то мне напомнили моего старинного друга, память о котором мне дорога. Он тоже любил всяческие фейерверки. Хочется пожелать Вам успеха. Пусть у Вас всё получится! И ещё один момент. С Вами летит наша невестка, жена моего сына, Людмила. Прошу Вас, как мужчину, поберегите её.

– Это меня что ли, нужно беречь? – запыхавшись, быстро протараторила Люда, появившись буквально в последний момент, – Совершенно неблагодарная задача. Я сама в состоянии о себе позаботиться, уважаемый. Разрешите подняться на борт, командир?

– Разрешаю.

Она подошла, протянула руку Николаю и сказала:

– Обещаю, никому не дам себя в обиду. Не волнуйтесь. Я вернусь.

Николай ответил на рукопожатие и ответил:

– Я очень на это надеюсь, дорогая. Разберитесь там с разбойницей Вороной, чтоб ей неповадно было залетать в чужие гнездовья. Успеха вам обоим, – повернулся и пошёл в направлении выхода, по дороге задумавшись, а правильно ли он сделал, что отказался от этого полёта.

Дни стали лететь со скоростью опадающих листьев. Осень заканчивалась. Стояла такая погода, когда воздух особенно прозрачен и тих, солнышко не столько тёплое, как яркое, умиротворённая после плодоношения земля дышала покоем. Просторы буквально манили к себе. Николай и Мария, несмотря на брюзжание Афанасия, часто уходили пешком за десятки километров, с наслаждением дыша свежим бодрящим воздухом. Приятная усталость после этих прогулок давала возможность уснуть безмятежным сном. Они дорожили каждым мгновением, чтобы побыть вместе, надышаться– налюбоваться друг на друга. Кирилл редко наезжал, в основном, чтобы отоспаться, отдохнуть. Он осунулся и похудел, доводя своего «червяка». Основные монтажные работы были закончены, осталось саму трубу перехода подсоединить к спутнику. Он со страхом и смятением ждал того момента, когда придётся задействовать разумных, выведенных искусственным путём животных. Это его морально убивало. Он и родители с жадностью слушали информационную программу, чтобы узнать новости о подготовке десанта на комету. Где-то там, необозримо далеко, была Люда, и они переживали за неё. Она выходила на связь, стараясь производить впечатление беспечности для успокоения этих ставших близкими ей людей. Но они прекрасно понимали и не разочаровывали её, поддерживая её игру. Новости были не хороши: комета оказалась крепким орешком. Она не была просто ледяной глыбой. Металлизированная порода была её основой, настолько монолитная, что вызывало удивление, что такого рода материал вообще может в принципе быть подвержен механическому воздействию вследствие естественных причин. Были даже мнения некоторых учёных, что комета не природного происхождения, а искусственное тело. Никаких мало – мальски пригодных для закладки атомных зарядов естественных пустот пока не было обнаружено и это сильно усложняло задачу.

Когда к этому десанту присоединился Иван со своими людьми, ситуация очень осложнилась. Обвинив прибывших ранее в недобросовестности обследования тела кометы и поставив под сомнение их выводы, Иван с командой из трёх человек самостоятельно отправился на поиски. В их распоряжении была небольшая исследовательская капсула, при помощи которой можно было выбирать место посадки. Прошло три часа. Внезапно связь с капсулой прервалась, изображение пропало и обеспокоенные наблюдатели, заметив, откуда был слышен последний сигнал, направили свой звездолёт в эти координаты. Обнаружив на поверхности кометы капсулу, Виктор Вольф с командой из восьми человек, в числе которых была и Люда, высадился неподалёку от капсулы. Она была пуста! Следы вели в небольшую расщелину, имевшую отличную, гораздо светлее, от основного тона окраску в свете прожекторов. Виктор принял все необходимые меры безопасности, кроме того, из рубки космолёта оставшийся экипаж визуально наблюдал за десантом. Так как в случае с группой Ивана техника связи дала сбой, решено было идти цепочкой и не удаляться друг от друга дальше зоны видимости. В случае исчезновения впереди идущего следующему предписывалось немедленно вернуться на корабль за помощью. В виде путеводной нити решили использовать тонкий канат из световолокон, которые вдобавок давал ещё и приличное освещение, помогающее получать сносную картинку при передаче изображения на корабль… Экипировавшись подобным образом и, захватив с собой по запасному баллону с воздухом, астронавты двинулись в путь. Расщелина была не так уж и мала, как показалось вначале. Скоро стены её приобрели вид обработанной поверхности, стали гладкими и правильными сводами. Поэтому появившаяся металлическая дверь уже не вызвала большого удивления, а, наоборот, оказалась вполне логичным завершением коридора. Немного посоветовавшись и доложив на корабль обстановку, астронавты получили разрешение от Земли двигаться дальше. Виктор дотронулся до обшивки двери, и та открылась без всякого усилия. Все с облегчением перевели дух, что хотя бы здесь обошлось без взрывных работ. Небольшая толпа образовалась из любопытствующих, желающих побыстрее увидеть то, что находится за дверью. Поэтому никто, кроме Люды, шедшей последней, не обратил внимания на одну маленькую, но важную деталь – на двери не было никакой рукоятки или другого приспособления, позволяющего её открыть снаружи. И ещё – раз связь всё ещё работала, значит, Иван намеренно не сообщил о найденном ходе внутрь кометы. Это было подозрительно. Тут внимание Люды привлёк громкий возглас нескольких человек, раздавшийся практически одновременно. Да, тут было от чего кричать от удивления, поняла Люда, когда и ей, наконец, удалось протиснуться и заглянуть внутрь.

Открывшаяся перед ними картина была бы по вкусу самому фанатичному художнику– сюрреалисту, настолько она была фантастична. Огромный зал был наполнен десятками белоснежных скульптур, видом отдалённо напоминающими людей, только в три человеческих роста. Ангелоподобные существа, завёрнутые в белоснежные крылья, казалось, ждали своего часа, чтобы ожить, причём они явственно различались по полу. Их прекрасные лики с закрытыми глазами были настолько одухотворены, что, казалось, их нужно только разбудить. Восторг, граничащий с ужасом, охватил Люду при виде этого великолепия. Сколько приходилось читать об ангелах, но даже в самых фантастических мечтах она не могла предположить, что сможет увидеть их воочию. Фигуры располагались концентрическими рядами, и в центре виднелось что-то больше размером, пока неразличимое по форме из-за расстояния. Люди разбрелись по залу, следуя чётким командам Виктора. Люду он позвал к себе, чтобы она помогла найти следы группы Ивана. Они начали от двери, там, где ещё можно было различить направление их движения. Хорошо ещё, что Иван с людьми не стал расходиться, они шли одной группой прямо по направлению к возвышающемуся центру. Чем ближе они продвигались к нему, тем больший трепет охватывал их. Они смотрели и не верили глазам своим, – фигура в центре тоже напоминала скульптуру, только вдвое большего размера, чем все остальные. Она изображала сидящего в позе лотоса прекрасного мужчину, завёрнутого в невесомые красные одежды, красиво оттеняющие его бронзовую кожу. Приглядевшись лучше, Люда рассмотрела на его лбу третий глаз, тоже закрытый. Она шёпотом сказала об этом Виктору, словно боялась разбудить это сонное царство. Виктор ответил, что разглядывать они будут потом, а пока надо найти пропавших товарищей, ибо воздух в их баллонах уже на исходе, как бы не случилось трагедии. Когда они стали обходить фигуру мужчины сзади, то обнаружили за ней на постаменте огромный с зеркальными гранями кристалл, перед которым лежали тела четырёх пропавших. Виктор бросился к ним в надежде, что ещё можно их спасти, но очень скоро убедился, что они без сознания, хотя воздух в баллонах ещё был. Непонятно было тогда, почему они лежали все в одной и той же позе – ничком, как будто болезнь застала их всех одновременно стоящими на коленях. Виктор приказал вынести тела погибших из пещеры, надеясь на корабле узнать загадку их гибели. Люда почему-то опять посмотрела на лицо статуи, и вскрикнула от ужаса, – третий глаз был открыт и смотрел ей прямо в душу. В голове раздался щелчок и зазвучал дивный в своей красоте голос:

– Я – Матрейя. Твой Бог. На колени, смертная. Ты не совершенна и греховна. Отдай свою душу мне – Любящему Отцу твоему. Душа твоя будет самой большой Моей драгоценностью. Посмотри на Кристалл Вечности. Покорись неизбежному, дочь Моя.

Пока звучал этот чарующий, лишающий воли голос, Люда невольно опустилась на колени и поползла к кристаллу. Отдать душу такому любящему, такому прекрасному человеку казалось в этот момент самой естественной её потребностью. Жизнь потеряла всякий смысл и душа рвалась вон. А голос всё звучал и звучал в голове, он был так смертельно убедителен в своей любви…

Внезапно померк свет, и она не видела, куда ползти дальше. Сильные руки подхватили её судорожно извивающееся тело, пытающееся ещё ползти, и куда-то понесли. Голос продолжал звучать, терзая, настаивая и недоумевая:

– Дочь Моя, вернись. Я так люблю тебя. Я Отец твой небесный. Приди ко Мне. Будь Моей вечно. Дай душе своей воссоединиться со Мной. Посмотри на Кристалл Вечности.

В голове опять что-то щёлкнуло, и Люда потеряла сознание, освободившись, наконец, от изматывающего душу голоса. Астронавты с трудом пробирались, торопясь и хрипя от натуги, отяжелённые телами своих товарищей, через ряды оживающих ангелов. Они встряхивались, расправляли крылья и смотрели на людей широко открытыми глазами и тянули к ним руки как бы в умоляющем жесте. Виктор радовался хотя бы тому, что они не пытались воспрепятствовать их поспешному бегству. То, что произошло с Людой, не укладывалось у него в голове. Он только видел, что она вдруг упала на колени и поползла к кристаллу, что-то неразборчиво шепча. Он попытался остановить её, но она не реагировала, пришлось отвернуть освещение в другую сторону, чтобы она остановилась. Когда она обмякла в его руках, он понял, что дело плохо, что надо срочно отправлять её на корабль для медицинской помощи. Тут ещё и статуи зашевелились. Виктор дал команду к срочному отходу, боясь, что история с внезапным сумасшествием может повториться и с другими. Они столкнулись с чем-то неизвестным и понесли потери. Следовало уносить скорее ноги. Только оказавшись на корабле, Виктор перевёл немного дух. Жена Виктора, Злата, врач десанта, уже осматривала Люду, хмыкая и недоумённо пожимая плечами, – та всё ещё была без сознания, и её унесли в медицинский отсек. Тела остальных пострадавших Злата тоже осмотрела и пришла к выводу, что все они подверглись гипнотическому внушению, транс был настолько глубоким, что неспециалисту просто невозможно вернуть их в сознание. Злата успела подружиться с насмешницей Людмилой, и для неё такое состояние подруги было очень неприятным и тревожащим. Вопросов стало больше, чем ответов…

Так, Начало положено. Это был правильный ход – применить этот камуфляж в виде ангельских ликов, для жалких людишек очень важно иметь перед глазами приторные образы, хотя, на мой взгляд, эти образы – очень сомнительной красоты. Но наш маг-психолог очень верно рассчитал воздействие зрительного эффекта. Жаль только, то нашли нас раньше, чем предполагалось, придётся несколько раньше запланированного срока, да ещё и своим ходом, добираться на Землю. Хотя, в принципе, и это тоже нам на руку, вернее, на лапу, – тем больше народу мы сможем обработать и прибрать. Четыре души уже есть, только вот с женщиной получилось как-то не по схеме, она не успела полностью проникнуться своей великой миссией, а остальные живые слишком быстро убрались прочь. Ничего, впереди – Земля, там счёт будет идти уже не на единицы, на миллионы, лишь бы Кристалл не подвёл…

Доложив на Землю о происшедшем и распорядившись просмотреть видеозаписи шлемофонов, Виктор подошёл к иллюминатору. Прислонившись лбом к стеклу, он задумчиво смотрел на место высадки, капсулу и вход в пещеру, которую они так поспешно сейчас покинули. Вдруг внимание его привлекли какие-то белесые тени, появившиеся из расщелины. Он приказал направить всё возможное освещение туда и с ужасом понял, что это ангелы покидают пещеру. Последним появилась фигура в алых одеждах, стоящая на движущемся постаменте за кристаллом. Даже не повернувшись в сторону звездолёта, все они в один момент поднялись над поверхностью кометы, и стали перемещаться с огромной скоростью в сторону Земли. Через мгновение уже ничто не напоминало о небесных странниках. Виктор запросил бортовой компьютер о скорости этих объектов и был ошеломлён ответом – скорость их движения была около 20 километров в секунду. Все присутствующие тихо ахнули, не зная, чего теперь больше бояться – кометы или её содержимого. Доклад Виктора Земле вызвал шок, панику. Времени на раскачку для встречи незваных гостей практически не было, как и не было средств их остановить…

Виктор же, понимая, что нужно разобраться, что же произошло с людьми в пещере, спросил о результатах просмотра видеозаписей. Ему ответили, что есть кое-что. Он решил сам посмотреть, чтобы сделать собственные выводы. Поняв, что только после открытия третьего глаза неизвестного божества с людьми стали происходить необъяснимые события, он предположил, что они подверглись какому-то гипнотическому воздействию. Справившись у Златы, не пришла ли в себя Люда, он с радостью услышал, что она чувствует себя нормально, только ничего не помнит о происшедшем. Виктор подумал, что, может быть, при просмотре видеозаписей она сможет что-нибудь вспомнить. Люда с готовностью согласилась, понимая, что от этого многое зависит. Злата активно протестовала, аргументируя тем, что Люда ещё не оправилась полностью от шока. Но Виктор, впервые за их совместную жизнь сверкнул глазами на неё, и ей пришлось уступить. И вот он, кадр, где открытый глаз великана смотрит на Люду в упор. В голове снова зазвучал его призыв, и Люда буквально прокричала эти слова и стала биться в судорогах. Это подействовало на всех настолько угнетающе, что Злата выразила общее мнение, сказав, что хватит её мучить, что ей требуется помощь психиатра. С трудом сняв припадок, Люде дали успокоительное и увезли обратно в медицинский отсек.

Виктор понял, что промедление смерти подобно и запросил Землю о разрешении закладки ядерных зарядов в обнаруженную пещеру для завершения операции. Земля не возражала против этого в свете последних событий. Закладка прошла без происшествий и в самые короткие сроки. Все с облегчением вздохнули, когда яркая заря ядерного взрыва окутала комету. Каково же было разочарование и горе всех, когда обнаружилось, что она просто распалась на три крупных обломка, которые продолжали нестись по направлению к притихшей Земле. Теперь площадь поражения может быть ещё большей, – сделали выводы учёные, что совсем не добавило оптимизма участникам десанта. Поэтому Виктор принял решение доставить на Марс Люду, Ивана и других пострадавших, чтобы перейти к следующему, завершающему шагу в смертельной схватке с небесной разбойницей.

Следующий этап борьбы предусматривал расположение начинённых взрывчаткой старых космолётов на пути обломков, чем Виктор и занялся. По расчётам вышло, что располагать звездолёты необходимо целой группой, тогда появлялась надежда столкнуть обломки друг с другом и заставить изменить траекторию полёта. Ассамблея Мира вышла с предложением, чтобы звездолёты не просто ждали комету в назначенном месте, а двигались ей наперерез, увеличивая тем самым удар. Это показалось не лишённым смысла и, не раз проиграв эту ситуацию виртуально, руководство пришло к выводу, что следует поступить именно так. А Виктор тем временем сгонял звездолёты в расчётную точку, проверяя работу всех систем и установок. И вот час "Х" наступил. Человечество снова напряглось в ожидании результата, веря и не веря в успех. Всё было нормально до того момента, когда звездолёты стартовали по направлению к комете. Случилось так, что буквально через несколько секунд после старта средний звездолёт потерял тягу и, остановившись, был сбит летевшим следом, третьим звездолётом. Огромный силы взрыв произошёл вхолостую, задолго до столкновения с кометой, не причинив ей ни малейшего вреда, зато повредив флагманский корабль Виктора Вольфа. Взрыв снёс весь двигательный отсек, обрекая экипаж на дрейф в космическом пространстве, так сказать, без руля и без ветрил. Первый же звездолёт долетел таки до мишени, но взрыв его только немного отбросил в сторону один из осколков кометы. Тишина повисла над Землёй и Марсом.

Люди исчерпали все технические возможности остановить небесную странницу, но попытки их не увенчались успехом. Каждый застыл в горестном раздумье, мысленно подводя черту, неужели всё? Космофлот был не состоянии эвакуировать всех, хотя были задействованы все подходящие для этого транспортные средства, вплоть до грузовых. Истерия захлестнула города, люди есть люди, каждый пытался наверстать то, на что раньше не хватало времени или возможностей, не считаясь с интересами других. Предчувствие близкого конца лишило многих разума, люди стали убивать друг друга, чего не было добрых полвека. Кроме того, казалось, сама Земля забилась в предсмертных судорогах, землетрясения сменяли одно другое, огромные цунами, их сопровождающие, сметали всё на своём пути, унося с собой сотни тысяч жизней. Давно затухшие вулканы просыпались, образовывались новые, Земля покрылась дымом извержений, заметным даже из космоса. Люди не знали, куда эвакуироваться, чтобы не попасть под действие одной из стихий. Всюду царил хаос, поэтому появление Матрейи в сопровождении сонма ангелов было воспринято и верующими, и неверующими, как верный признак начала Конца Света, Апокалипсиса. Божественный лик Матрейи и его свиты произвели столь сокрушительное впечатление на психику итак взвинченных в ожидании верной смерти людей, что Ассамблея Мира, вначале предоставившая ему трибуну, обеспокоилась результатами и запретила сеансы с передачей его призыва. Обнаружилось, что многие тысячи зрителей последовали приказу Матрейи и, посмотрев на Кристалл, впали в бессознательное состояние, очень похожее на летаргический сон. Казалось, душа отлетела, оставив тело на произвол судьбы.

Ах, какой мир! Какой юный, прекрасный мир! Как много места было бы детям моим и моим сородичам! Что-то мы тут не додумали, надо было бы оставить этот мир для нас, для Драков! Условия идеально нам подходят, здесь есть простор для полётов, огромные запасы воды и пищи. Жаль, что сейчас нам нельзя полакомиться этими живыми, нельзя нарушить благопристойный вид. Надо собрать сначала как можно больше душ, а их тела оставим на потом. Глупые создания, они буквально толпами приходят ко мне, их почти не приходится и уговаривать, – они готовы сами отдать всё, что угодно ради призрачной надежды на лучшую загробную жизнь. Знали бы они, на что пойдут их души…

Николай и Мария с тревогой следили за событиями, переживая, обсуждая происходящее. Кирилл совсем перестал показываться у них после того, что случилось с Людой. Он весь ушёл в работу, обещая вскоре пригласить родителей на испытания. Он осунулся, похудел. Вести о Людмиле были не утешительными, – лучшие практики не смогли снять душевного надлома, ранее называемого шизофренией. Одна часть её стремилась соединиться с Богом, а другая рвалась к Кириллу.

Блаженны те, кто верует во что-то

И может без анализа принять

Все постулаты – чаянья кого-то

И оптимизма им не занимать.

Пустынно тем, кто всё подверг сомненью

И, как дитя, на кубики разбил

Весь мир, мечту и вдохновенье

И ничего как должно не любил!

Ужасней ж тем, кто сам себя не терпит,

К себе дорогу так и не нашёл,

Он негативом всё вокруг залепит,

Пожил – погадил, глядь, и отошёл!

Сеансы видеосвязи с ней превратились в пытку для Кирилла, настолько больно было видеть ему её состояние. Он мечтал о том дне, когда весь этот ужас закончится, и он сможет соединиться с Людой, согреть теплом своего тела и своей любовью и заботой заставить забыть образ Матрейи. Когда он в последний раз обсуждал с родителями происходящее, то донёс до них свое соображение, что новый пророк странный какой-то, явно не человеческого рода, от общения с ним люди впадают в кому, а не спасаются, воспрянув духом и увидев свет в конце тоннеля. Николай и Мария поддержали его, сказав, что они сами уже это давно поняли и сразу же обратились к Сан Санычу с требованием прекратить сеансы передачи выступлений этого сомнительного пророка. Но вся беда в том, что Матрейя со свитой быстро оказывался непонятным образом в любом городе, собирал толпы народа на площадях, оставляя после себя горы коматозников. Предупреждения Ассамблеи Мира об опасности общения с ним многими просто не принималось во внимание на фоне всеобщего хаоса и истерии.

Везде одно и то же – фанатики, глупцы, любопытные, – всё идёт в ход. Только от этого уже становится скучновато – хоть бы где встретить сопротивление, – натура требует, хочется полноценной охоты. Ох, как давно я не ел настоящей пищи. Десант мой тоже уже бросает умоляющие взгляды на меня, ладно, хоть пока они не решаются на Вызов. Терпение моё на исходе, но объём Кристалла ещё далёк от наполнения, Дракобор бы его побрал! Проклятый Дракар, дал нам такой большой Кристалл, – никакого терпения не хватит его наполнить! Стоп! Это что? Ах, ты, гад, сейчас ты у меня получишь! Кто тебе позволил жрать, испортил безнадёжно свой скафандр, перепугал оставшихся людишек, видишь, как побежали, увидев тебя в истинном обличье, придурок? Осталось-то потерпеть всего лишь несколько десятков часов! Теперь ты будешь скрываться, пока мы будем производить обработку других, понял? Куда, куда это вы отправились вчетвером? Бунт на корабле? А вы знаете, что я могу сейчас же прекратить ваше существование, идиоты? Ах, да, скафандр, будь он проклят! Доберусь я ещё до вас, отрыгнётся ещё вам пища, съеденная на глазах у голодных товарищей! Остальным стоять! Вы, что, забыли о нашем задании, Драки? Сначала – работа, потом охота, а не наоборот. Да и стыдно вам есть беспомощную пищу, где ваша гордость, вы, что, падальщики? Перед тем, как наши заберут нас отсюда, я обещаю вам большую охоту. Надеюсь, что наши запасутся большими контейнерами для пищи, когда ещё будет такая возможность?..

Прошло три дня, наполненных агонией земного мира. Кирилл сообщил родителям, что ждёт их на следующий день на полигоне. Николай и Мария только что закончили ужинать в полном молчании, потому что находились под впечатлением информационного выпуска Ассамблеи Мира, потрясшего их своей ужасающей безнадёжностью. Даже Афанасий, против своего обыкновения, примолк. До столкновения с кометой осталось чуть больше двух суток. Земля содрогалась в извержениях, унося жизни тех, кто ещё остался в живых после посещений Матрейи, не говоря уж о коматозниках, о которых просто некому было заботиться. Прошло несколько сообщений о появившихся странных летающих животных, нападавших на прячущихся в своих домах людей. Никто не мог их описать, свидетелей, видимо, не оставалось. Цунами бились об уже опустевшие города. Леса загорались от лавы, и некому было остановить этот ураган бедствий…

Николай посмотрел на Марию, заметил блестящие дорожки на щеках от слёз, притянул её к себе и сказал:

– Никогда себе не прощу, что не отправил тебя и Кирилла на Марс. Вы же упёрлись оба, бессмертные нашлись.

– О чём ты говоришь, Николай? Как я могу тебя оставить? Сам-то тоже не собирался, сказал – моё место здесь. А моё место – возле тебя, нигде больше. Ну, что мы опять всё одно и то же обсуждаем? Скажи лучше, что нас ждёт? Что ждёт Землю?

– Завтра посмотрим, – сказал загадочно Николай, – я жду очень многого от завтрашних испытаний, дорогая. Я не верю, что вот так бесславно закончится этот виток цивилизации, и Земля в своём развитии будет отброшена назад на тысячелетия. Я не допущу этого.

– Что ты задумал? Что? Ты… Хочешь уйти завтра? – голос её прервался и выражение горестного недоумения на её лице привело Николая в неистовство:

– А ты что думала? Как я могу оставаться в стороне сейчас? Да как у меня вообще ещё сердца хватило до сих пор оставаться тут с тобой, в лесу, в уютном доме? А там гибнут миллионы людей, и я никак не могу, и не мог им помочь! Пусть же жертва моя, одного из миллионов, принесёт хоть какую-то пользу, хотя бы в качестве подопытного. Я верю, что проложу эту дорогу туда, в неведомое, что сын наш прав, и я смогу отвернуть беду от Земли, по крайней мере, попытаюсь. И не пытайся меня остановить! Что ты молчишь? Давай, отговаривай, аргументируй, приводи свои доводы, думая только о себе! Скажи о нашей любви, о необходимости оставаться вместе до конца, каким бы он ни был! Как бараны на заклание, – у меня просто нет другого сравнения. А я не хочу и не буду покоряться, я шагну в неведомое, я открою эту дверь.

Увидев, что Мария плачет навзрыд, закрыв лицо руками, он обнял её, прижал к себе что есть силы, и закричал:

– Любимая, я люблю тебя, нет никого дороже для меня на свете, но в эту тяжёлую минуту я не могу остаться с тобой, я попытаюсь спасти всех, а, значит, и вас с сыном. Пойми, для этого я родился, прошёл все испытания, неподвластные обычному человеку, учился, постигал, боролся и любил! Любовь к тебе вела меня через века, совершив невозможное, преодолев само время! Для чего-то я всё это перенёс, к этому я и готовился! Пойми, нам всем суждено умереть в этой катастрофе! Так какая разница, что это произойдёт со мной на сутки раньше?

Мария отняла руки от лица и посмотрела на Николая и сказала:

– Однако, недолго же мы были счастливы, да просто даже были вместе. Мне тогда тоже ни к чему оставаться на лишние сутки в этом аду без тебя. Я уйду с тобой. Я помогу тебе.

– Нет, об этом даже не может быть и речи! Ты должна жить, ты нужна Кириллу! Кто тогда будет помнить обо мне на Земле, любимая?

– Если всё получится, – помнить будут все, а если не получится, то и всех остальных людей некому будет помнить, поэтому это неважно. Я с тобой. И никаких возражений больше. Ты выполняешь свою миссию, а я свою.

– Мария, подумай, чего ты лишишься. Целого мира. А что приобретёшь? Неизвестно. Оставайся и живи за нас обоих.

– Нет, я решила. Я уйду с тобой. Кирилл не пропадёт, у него появилась женщина, ради которой стоит жить. Я думаю, у него всё будет хорошо. Может, там мы сможем ему помочь чем-то, будем приходить к нему во сне, как привидения.

– Привидение ты моё драгоценное, солнышко ты моё ясное…

А Афанасий, согнувшись так, что видно было только венчик волос на лысой голове, горько плакал, стараясь потише всхлипывать, чтобы не помешать хозяевам. Его маленькое сердечко разрывалось от горя и обречённости…

На следующий день, дождливый и сырой, Кирилл с некоторым недоумением разглядывал их прозрачные от бессонницы, с тёмными тенями под глазами, лица и не удержался, спросил:

– Что с вами, дорогие мои? Заболели, что ли?

В ответ Мария потянулась к нему, обняла, прижалась, вдохнула такой знакомый запах, поцеловала в щёку и заглянула ему в глаза:

– Нет, Кирюша, всё хорошо. Просто мы соскучились по тебе. И очень волнуемся, как всё пройдёт.

Николай обнял их обоих и, пряча глаза, сказал:

– Ну, хвастайся, показывай.

Кирилл с нескрываемой гордостью стал показывать своё изобретение, подробно рассказывая назначение каждого приспособления. Но прервал его срочный вызов к основанию башни. Как только он скрылся, Николай печально произнёс:

– Дорогая моя, какая всё-таки несправедливость для тебя – уйти во цвете лет, когда впереди ещё так много если не счастливых, то достойных лет жизни. Подумай, и не совершай непоправимого. Пойми, у высших сил свои представления о справедливости, да и вообще о порядке вещей, которые не только не совпадают с общепринятыми в человеческом обществе, но, как правило, им противоположны. Их логика не человеческая, понимаешь. Оставайся, я буду приходить к тебе, родная. Во сне, явно – неявно, но я буду с тобой до того момента, пока ты не соединишься со мной. Хотя… – Николай нахмурился, – если принять во внимание логические построения нашего сына, тебе могут и не позволить это сделать, а ещё и наказать бесчисленными воплощениями за моё самоуправство.

– Нет, я уйду вместе с тобой! Если бы не Кирилл, пусты были бы мои годы одиночества, печали и тоски без тебя! Только он заставил меня жить, я была нужна ему! Ты понимаешь, что мы с тобой – одно целое, и только если мы вдвоём прервём круг воплощений, это будет окончательно! Мы будем свободны от навязанных нам условностей.

– Мария, подумай хорошо. Я не просил тебя разделить со мной последнюю ношу. Одумайся. Ты нужна Кириллу.

– Дорогой, уйдут лишь наши тела, а душа будет всегда рядом с сыном, помогать, сочувствовать, радоваться его успехам и предостерегать от ошибок. Пока он будет помнить нас, мы будем жить, жить в его памяти.

При сработке сигнала тревоги Кирилл метнулся к лифту и в голове у него билась ужасная мысль – не случилось ли чего с оставленными в камере отправки родителями. Страх захлестнул его сознание, он почти потерял от него голову, когда камера оказалась пуста, а сигнал закрытия шлюза дал ясно понять, что шлюз только что закрылся. И тут же компьютер голосом сообщил об удачно проведенном переходе в бесконечность двух особей мужского и женского рода. У Кирилла брызнули слезы – обратного хода не предусмотрено. Непоправимое случилось и случилось по его вине. Но тут компьютер сообщил, что для него оставлено сообщение. Подойдя к экрану, Кирилл с болью увидел родителей, которые, обнявшись, долго смотрели на него с любовью: