Текст книги "Хрустальное королевство леди-попаданки (СИ)"

Автор книги: Марина Ружанская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

– Секреты хранить умеешь?

Глава 11

Не знаю даже, зачем я спрашивала.

Мне кажется, если бы я сказала, что случайно прибила дядюшку Хьюго, Мэт бы первым отправился за лопатой, что “сохранить” наш секретик.

К счастью, ничего такого не требовалось.

Разве что удержаться и не придушить кое-кого другого.

– Жора, лезь в печь, тебе говорят! – возмущенно пыхтела я, пытаясь стянуть железную перчатку с рыцаря.

Со стороны это выглядело так, словно моська пыталась тянуть слона за хвост.

– Мы так не договаривались! – верещал недовольный огненный дух. – Я теперь твой телохранитель. Могущественный сэр Игнибус. Рыцарь Огненной перчатки!

Запыхавшись, я оставила попытки раздеть несговорчивого элементаля, и оглянулась в поисках подручных средств помощи.

О! Вот то, что надо! Я схватилась за ведро с водой и с угрозой переспросила:

– А рыцарем Серого пепла стать не хочешь?

– А-а-а!!! Убивают! В угольки превратить хотят! – заорал Жаро и тут же пошел на попятную. – Эй, ну чего ты сразу, а? Я, может, просто пошутить хотел. Шутка юмора, поняла?

– Тоже мне, шутник, сын Петросяна, – я опустила ведро обратно на пол и уперла руки в бока. – И вообще-то очень даже договаривались. Кто обещал мне помогать в мастерской? Для работы мне нужна температура под полторы тысячи градусов. И ладно бы просто растопить, но ее же нужно поддерживать. Или предлагаешь мне устроить мастерскую в жерле вулкана? А ты, как этот… предатель. Вот ты кто.

– Жаро Игнибус Четырнадцатый – не предатель!

Огненный дух искренне возмутился, отчего даже его доспехи раскалились докрасна. Но я его уже не слушала и демонстративно отвернулась.

– Эй, ну ты чего?.. Правда обиделась? – он осторожно потянул меня за рукав и попытался помириться. – Ладно уж, давай что-ли поработаем. Только с тебя, чур, березовые поленца. Они самые вкусные.

– По рукам.

Но даже с помощью элементаля вот так просто взять и поработать не удалось. Старая печь слишком давно не использовалась и я боялась, что если сразу раскочегарю ее на всю мощность, то от перепада температур кирпичи треснут. И тогда я вовсе останусь без главного инструмента.

Пришлось топить в несколько заходов, постепенно наращивая температуру.

Именно этим и занимался Мэтью, которого я назначила своим подмастерьем и поручила для начала обязанности истопника.

Мэт с таким восторгом отнесся к появлению волшебного духа, что я испугалась того, что на радостях он скормит элементалю весь наш запас дров. Пришлось немного уменьшить его радость и объяснить, что хорошенького понемногу.

Зато Жора едва не впал в обидку от того, что ему не дают насладиться грехом чревоугодия, да еще теперь им “командует малышня какая-то”. Он без конца пыхтел в очаге и недовольно разбрасывал вокруг себя искры, пытаясь достать колючим огоньком хоть кого-нибудь. А если это удавалось, то довольно и злодейски хохотал.

Детский сад “Ромашка”, ясельная группа “Зайки-попрыгайки”.

К этому времени я уже получила первую партию кварцевого песка.

Как и договаривались, первую пробную партию Уик Поджес привез спустя пару дней после “крестьянского бунта”. Добрую лопату мелкого белого песка он замотал в тряпицу и принес, держа на руках как младенца. Похоже, он до последнего думал, что графиня над ним издевается и сейчас его с хохотом выставят из замка.

Но я отнеслась более чем серьезно. Размотала сверток и придирчиво изучила фактуру и состав, едва ли не пробуя песок на зуб.

– Отлично! – вынесла я вердикт. – То, что нужно. Почти.

Староста нахмурился, не понимая, чего от него хотят.

– Песок нужно промыть, чтобы очистить от примесей, высушить, а после просеять через сито, – пояснила я, возвращая крестьянину образец. – В таком виде как сейчас, я готова платить не больше, чем серебряный за воз. Но если вы его подготовите, то это будет уже два серебряных.

– Два серебряных?.. – прохрипел виллан, выпучив глаза и комкая в руках шапку. – Все сделаем, миледи! Все в лучшем виде! Всей деревней промывать будем!

– Ну, это уже лишнее, – кашлянула я, пытаясь уменьшить пыл виллана. – Но задачу вы поняли, а это главное.

Идея моя была проста: делать то, что я умею лучше всего. Стекло и хрусталь. И начать я хотела как раз с самого обычного листового оконного стекла.

И вот тут возникла проблема. Основное сырье – это кварцевый песок, которого было нужно семьдесят процентов. Но для хорошего оконного стекла мне нужна была сода. А еще известь для стабильности и доломит – для прочности.

И если с последними проблем не было, то вот где достать соду, состав которой в стеклянной шихте должен был быть целых четырнадцать процентов, я понятия не имела. И обойтись без всех этих компонентов я тоже не могла.

– Сода? – удивилась леди Велена, когда я пришла к вдовствующей графине. – Не слышала, чтобы ее добывали не то что в графстве, но и во всем королевстве.

Плохо, что у графства нет выхода к морю, а значит использовать золу морских водорослей или содоносных прибрежных растений тоже не выйдет.

Конечно, был еще вариант попробовать состав с поташем, вместо соды.

Поташ делают из золы деревьев. Но мне подойдут не все подряд: только некоторые лиственные, вроде бука, ясеня, березы и дуба. А вот хвойные, которые в графстве избыток, совсем не годятся.

А еще с каждым днем у меня все меньше и меньше остается денег. А расходы все растут и растут. Именно поэтому, пока Мэт растапливал нашу печь в третий раз, я подозвала Жаро, усадила его на металлическую заслонку и принялась за работу.

И вот тут обнаружилась первая проблема. Тело.

Это руки Ольги Степановны, покрытые тонкими шрамами и следами ожогов, знали, что и как делать. Как и глаза, привыкшие за тридцать лет к яркому свету горелки.

А вот нежные пальчики Оливии Глассер, наследницы графского рода, должны были переворачивать партитуры для фортепиано и подставлять их под поцелуи кавалеров.

Но я упрямо пододвинула связки тонких стеклянных трубочек разных цветов, которые я забрала из алхимической лаборатории. Синие, красные, зеленые, желтые – они были словно радуга, застывшая в хрупкой форме.

Начнем, пожалуй.

Первая трубочка была молочно-белая. Отлично, сделаем из нее середину “цветка” Из оранжевых будут лепестки, а синяя будет самой бусиной.

– Жаро, держи, пожалуйста, постоянную температуру, – попросила я, перебирая стеклянные палочки.

– Легко, – фыркнул элементаль.

И тут же в воздух взметнулось пламя почти на полметра. Если бы я не успела отшатнуться, то осталась бы без бровей и ресниц. Но волосы на концах все равно завились от такой температуры.

– Жорик!!! – рявкнула я.

– Прос-стите, – сыто икнул элементаль. – Отрыжка. Уж очень у вас эти березовые полешки вкусные.

– На диету посажу! – пообещала я.

А после, не слушая бубнеж огненного духа, взяла первую трубочку, поднесла ее к пламени и начала медленно вращать, чтобы стекло равномерно прогрелось.

Оно размягчилось, стало податливым, как теплый воск. Затем я взяла вторую трубочку, другого цвета, и повторила процесс. Когда обе трубочки стали достаточно мягкими, я аккуратно соединила их концы, прижав друг к другу. Стекло слилось, образовав тонкий, почти невидимый шов. Но нужно еще немного подержать над огнем, чтобы они не деформировались.

Кажется, получается…

А теперь берем инструмент и продавливаем узор, чтобы получить лепестки цветка.

– Ай! – на пальце остался ожог от слишком горячего металла.

Я выругалась сквозь зубы

– Сестра? – Мэт возник за моим плечом. – Помочь?

– Да… Пожалуй, помощь мне не помешает. Бери вон те длинные щипцы. Видишь, с тонкими закругленными концами. А теперь медленно тяни и вращай… Нет-нет! Не так быстро. Медленнее. Стоп. Видишь, стекло начало остывать. Снова нагреваем.

Я еще раз поместила заготовку над огненным чубчиком элементаля, который с явным интересом следил за моими манипуляциями, чтобы она немного размягчилась.

Как только стекло вновь стало податливым, мы продолжили медленно вытягивать спаянные трубочки, вращая и одновременно отдаляя концы друг от друга. Стекло, послушное и пластичное, тянулось, становясь все тоньше и длиннее. Узоры на трубочках, изначально крупные и яркие, теперь превращались в тонкие, изящные линии, сплетаясь в сложный, почти гипнотический рисунок.

А я ощущала, как в груди расползается привычный восторг от хорошей работы.

– Хватит!

Теперь мне оставалось немного остудить, нарезать на небольшие плоские бусины и сделать отверстия.

Эх, жаль, что стеклодувная трубка еще не готова. Тогда бусины были бы не плоскими, а кругленькими, как малюсенькие новогодние шары.

– Какая красота! – прошептала Риз.

Служанка появилась в мастерской с охапкой дров. И теперь заглядывала мне под руку, вместе с Мэтью с восторгом наблюдая, как каждый срез открывает новый узор – спирали, полосы, звезды, словно в каждом кусочке стекла была заключена своя маленькая вселенная.

– Я и не знал, что ты умеешь такое делать, сестра! – воскликнул мальчик.– А меня научишь?!

– Куда ж я денусь, – улыбнулась я и окликнула служанку. – Риз! Мне нужно, чтобы ты сходила на рынок. Помнишь того восточного торговца Хасана?

– Помню, чего ж нет.

– Отлично. У меня есть к нему деловое предложение.

Риз быстро собралась и убежала на рынок, а я осталась. У меня как раз в печи находилась партия известняка, который я обжигала при температуре в тысячу градусов. Мэт в это время дробил доломит, который тоже должен был отправится на обжиг.

Раньше мне таким заниматься не приходилось. На производстве всегда были уже готовые ингредиенты. Здесь же на ходу нужно было изменять технологию и придумывать, как выкрутится, что и чем заменить.

Соду я тоже решила получить из подручных средств: из золы. Я уже использовала ее, когда мы убирали замок. Тогда мы заливали водой бочки с золой, выдерживали, а после смешивали с жиром, чтобы сделать мыльный раствор.

После генеральной уборки у меня осталось почти шесть бочек щелочного раствора. Но сейчас я собиралась его не омылять, а выпаривать, чтобы получить поташ.

Как раз сейчас в печи на открытом огне в трех железных котлах выпаривался щелок, от которого после испарения воды останется смесь кристаллов. Кристаллы нужно будет еще раз прокалить и у меня получится сероватый порошок – поташ. Его я и добавлю в стекольную шихту вместо недоступной мне соды.

Ох, надеюсь, купец не передумает и заплатит хорошую цену за бусы. А если ему понравится, то завтра к утру он может получить еще пару десятков таких же бус. Тогда нам точно хватит, чтобы развернуть производство.

Риз я не только доверяла, но была уверена, что благодаря своему бойкому характеру, она сможет выторговать для нас хорошие условия.

А у меня к этому времени будут готовы все ингредиенты для начала производства стекла. Как раз я успею все обжечь и выпарить.

Дверь в мастерскую вдруг открылась нараспашку, На пороге показалась старый слуга Даг Хокинс. Тяжело дыша и отдуваясь, как ломовая лошадь из шахты, он оперся о косяк, пытаясь выровнять дыхание, а после сипло выдохнул:

– Госпожа! Ох, что делается-то! Нашу Риз на базаре задержали! Градоправитель со стражниками говорят, она что-то украла. Но это ж враки! Риз никогда б чужого не взяла! Еще и свое сняла, ежели б что.

– Что?!

– Риз, говорю… – попытался повторить слуга.

Но я его уже не слушала, на ходу набрасывая на плечи старое пальто и выскакивая за дверь. Лишь напоследок крикнув:

– Мэт, следи за печью.

– А я?! – взвыл Жаро, порываясь выпрыгнуть из топки.

– А ты тем более!

До рынка я добежала минут за десять и еще издалека увидела толпу, которая собралась у палатки все того же Хасана. Кроме любопытных зевак я увидела бледную Риз, парочку стражников в старых доспехах, уже знакомого мне градоправителя, а еще… Ну, конечно же, семейство баронов Дейнкур. Точнее женскую его часть.

– Где ты взяла такие бусы?! – орала Долорес, топая ногами и наступая на бледную Риз. – Говори, мерзавка. У кого украла?!

– Говорю же, это леди Оливии, – упрямо отвечала девушка.

– Врешь! – визжала тетушка на всю площадь. – У нее отродясь такого не было! Пару серебряных колечек и одни сережки. И те отдали полгода назад за мешок муки.

– Я тоже думаю, что это маловероятно, – заявил градоправитель. – Говори, где ты их взяла? Иначе получишь пятьдесят ударов плетью и три месяца ареста. Я доступно изъясняюсь?

– Вот-вот! – влезла Сабрина. – Мессир Хайнц, ее обязательно надо арестовать! Таких бус и у королевы нет, откуда у дурнушки Олли такая красота?

– От верблюда, – нагло заявила я, протискиваясь вперед. – Это мои бусы! И я отправила свою служанку их продать. Разве не имею права?

– Ваши бусы?! – нахмурился градоправитель, осматривая меня так, словно тоже увидел впервые в жизни.

– Именно. Разве не этим занимаются порядочные слуги? Выполняют поручения своих хозяев. Вам это не пришло в голову?

– Да, леди. Простите… – еще больше нахмурился долговязый Хайнц, хотя в его тоне не было и грамма сожаления. – Просто учитывая состояние казны… Я думал, что все драгоценности давно закончились. И эта девушка…

– Думайте поменьше, мессир Хайнц. А лучше вместо этого займитесь восстановлением перевала через горы, – сказала я, подхватывая Риз под локоть и забирая из загребущих рук Долорес свои бусы. – Завтра я жду отчет, что вы для этого сделали. А еще я хочу знать, что с Серебряными шахтами. Надеюсь, я доступно изъясняюсь?

– Да, графиня… – спустя гнетущую паузу мужчина склонил голову.

– Отлично. На этом представление окончено, – я гневно осмотрела толпу своим фирменным “матерным” взглядом. – Все свободны.

Зеваки тут же принялись расходиться, а сбоку вдруг раздались… аплодисменты.

Я торопливо обернулась и… увидела уже знакомых мне мужчин. Как там их? Алвар и Себастьян?

– Браво, леди Оливия, – усмехнулся мужчина. – Вы спустились с горы словно воинственная фурия Нахелена на поле брани. И после такой яркой сцены у меня возникло еще больше вопросов, которые требуют точных ответов.

– Неужели?

– Да, леди… Боюсь, в прошлый раз я не был с вами достаточно откровенен. Ведь мы прибыли, можно сказать, как раз по вашу душу.

По спине пробежала ледяная изморозь плохого предчувствия.

– О… Даже так?

– Именно так. Я – герцог Алвар Крэйн, королевский ревизор. Прибыл в графство для проведения проверки.

Сердце замерло в дурном предчувствии.

– И что же господин королевский ревизор намерен проверять?

Ледяные глаза мужчины нехорошо блеснули.

– Естественно, куда была направлена королевская субсидия, которая была выдана графству Глассер из казны на восстановление земель?

– По назначению, господин ревизор.

– Позвольте в этом усомниться, леди. За прошедший день и во время пути сюда мы успели достаточно пообщаться с жителями графства и увидеть состояние земель. Если коротко, то: запустение, голод и разруха. А тут… графиня продает свои бусы. Явно дорогие, которые будут по карману не каждой столичной моднице. Да что там! За такое украшение можно купить карету. Неужели дела у вас так плохи? И куда же тогда ушла тысяча золотых королевской субсидии, выданной на восстановление графства?

– Похоже, что как раз на эти бусики, – усмехнулся Себастьян, а я замерла в немом оцепенении.

Тысяча… золотых?!

Этот королевский ревизор реально прибыл из столицы за моей головой, чтобы обвинить в растрате тысячи золотых монет?!

Я подняла голову, глядя в ледяные глаза мужчины, в которых не было и грамма жалости. Похоже, меня ждут проблемы, по сравнению с которыми все, что было до этого, покажется детским лепетом.

Глава 12

Недоумение, отразившееся на моем лице похоже было слишком явным.

– Что-то не так, Оливия? – поинтересовался Алвар. – Насколько я помню, в документах как раз стоит ваша подпись.

Мужчина жестом фокусника вытащил из седельной сумки злосчастную ведомость, на которой действительно стояла моя подпись.

– Естественно не так! – ответила я, выпрямляя спину и с гневом глядя на молодого мажора. Точнее в этом теле он явно был старше, но это же нюансы. – Гонец передал королевское письмо и тысячу серебром! Никаким золотом там и не пахло!

– Хотите сказать, что Его Величество отправил недостаточное финансирование?.. – с явной угрозой в голосе переспросил Себастьян, мгновенно выпрямляясь как статуя карающего паладина.

– Да уж, уточните, леди, что вы имеете в виду? – Алвар оказался не менее “любезен”.

Я замерла. Ругаться с королевским ревизором, да еще на людной улице, на глазах у все – явно не самая хорошая идея.

– Думаю, этот вопрос мы можем обсудить наедине,господин ревизор, – я наигранно улыбнулась. – И добро пожаловать в графство, господа.

Я уже открыла рот, чтобы по законам королевства предложить им кров и еду. Но шальное воображение тут же подкинуло картинку, как этот королевский ревизор, будь он неладен, рыскает по замку. Разнюхивает секреты моего стекольного производства и лезет в каждую дырку. Я почему-то была уверена, что он из таких въедливых и занудных душнил.

Кроме того, их придется принимать по всем правилам этикета, а еще кормить, поить и…

Ну уж нет! Да будь он хоть трижды герцог!

– Но боюсь, вам придется пожить в гостинице, Ваша Светлость, – покачала я головой. – Я не смогу предоставить вам комнату в Глассерхолле.

– Почему? – опешил мужчина. Он явно не привык к отказам.

– Репутация, – вздохнула я притворно. – Я не могу подвергать ее такому риску. Ну, знаете, я – юная невинная девушка, вы – также.

– Я – также юная невинная девушка? – язвительно уточнил Алвар.

– Не женаты, – торопливо поправилась я.

– Оливия, вы серьезно думаете, что я могу покуситься на вашу честь?

– Ну… Я могу покуситься на вашу. Не будем исключать такой вариант.

Мужчина на секунду опешил от такого поворота событий, а его друг с внешностью рыцаря-паладина отвернулся, чтобы скрыть улыбку.

Впрочем, Алвар тоже быстро взял себя в руки.

– Не могу сказать, что я буду против этого варианта, – нагло ухмыльнулся герцог, развернул коня в сторону замка и ледяным тоном заявил, ставя точку в нашем разговоре. – Отказ не принимается, леди.

Впрочем, уходить несолоно хлебавши я не собиралась. Под ледяным взглядом королевского ревизора я вернулась к торговцу, выкладывая перед ним на стол злосчастную нитку бус.

– Господин Хасан, помните, мы с вами говорили несколько дней назад?

– Вас трудно забыть, госпожа, – улыбнулся в бороду купец. – Хотя, клянусь, бородой моих предков, я точно не ожидал такого.

Он взял в руку украшение, придирчиво изучил каждую бусину, перекатывая их на ладони, как драгоценные камни.

– И я не знаю ни одного стекольщика, который сумел бы повторить то, что сделали вы, госпожа. Даже мастера Нахлат-Умм-Ганим не делают такого.

– В таком случае, надеюсь, я получу хорошую цену.

– Несомненно, госпожа, пусть все монеты в моем кошельке станут чешуей рыбы, а тень моя убежит искать другого хозяина, если я позволю себе оскорбить столь умелую мастерицу. Предлагаю вам… один золотой.

Один? Я засомневалась. На первый взгляд цена кажется достойной. Все же золото, а не серебро. Но и бургомистр и Сабрина говорили о том, что за такое украшение можно купить едва ли не целую карету. Да и королевский ревизор, который скоро взглядом просверлит дыру в моем затылке, тоже уверен, что это очень дорогая вещь.

Но меня смущал тот момент, что если я сейчас загну слишком много, он может вовсе передумать. А мне нужно долгосрочное сотрудничество, а еще качественное сарафанное радио.

Зато Риз, которая уже пришла в себя, подбоченилась и мгновенно включилась в игру под названием “Торгуйся до потери пульса”.

– За одну монету, уважаемый Хасан, ты можешь на эти бусы только подышать. Да у тебя в любом городе такую редкую вещицу с руками оторвут! А ежели удастся какой-нибудь “светлости” впарить, так и с ногами унесут. Десять!

Я едва не поперхнулась, но боевая служанка уперла руки в бока с таким боевым видом, словно торговалась не за стекляшки, а за жизнь. Похоже, что боялась она лишь бургомистра и семейство баронов. На всех остальных чихать хотела и знала, как за себя постоять.

– Ай-яй! – закачал головой торговец. – Голос такой красавицы звучит слаще меда из ульев джиннов, но слова ранят больнее, чем их жала. Откуда у старого Хасана такие деньги? Три!

– Ха! Да мне батя еще в детстве рассказывал, что финиковые пальмы в священном городе Умм-Ганим дают плоды размером с детскую голову. А последний босяк там ест на золоте и спит на серебре. Семь.

– Пусть ворчание моей тещи станет громче, чем рев шакала в полнолуние, нет у меня таких денег! – убедительно всплеснул руками Хасан. – Пять и это последняя цена!

– По рукам! – тут же заулыбалась служанка, с довольным видом победителя перебрасывая толстую русую косу через плечо и обернулась ко мне, задорно подмигивая, мол “видали, как я его?!”.

Старый Хасан вручил мне пять монет, а заодно мы договорились, что завтра перед отъездом я принесу еще бусин столько, сколько успею сделать за ночь. На этом мы и расстались довольные друг другом.

Все это время “господин ревизор” не пытался вмешиваться в разговор с торговцем, лишь внимательно следил за ходом разговора. Хотя в душе я надеялась, что к тому времени, когда я попрощаюсь к господином Хасаном, незваные гости испарятся как роса в полдень.

Не испарились.

Напротив, мужчины о чем-то так активно переговаривались, бросая в мою сторону говорящие взгляды, что я почувствовала себя центральным экспонатом кунсткамеры.

– Похоже, что не только госпожа, но и ее служанка имеет весьма боевой характер, – как бы невзначай заметил Себастьян, задумчиво поглаживая ухоженную бородку.

Риз смущенно, но довольно фыркнула, опуская глаза, а я пожала плечами.

– Других не держим.

Пусть до замка прошел в напряженном молчании. Мужчины вели под уздцы лошадей, а я раздумывала, как быть дальше.

Особенно в свете того, что как оказалось меня теперь обвиняют в растрате тысячи золотых! С ума просто сойти…

Хотя я только что буквально с одних бус заработала пять золотых, но нужно то в двадцать раз больше. А стеклянных палочек из алхимической лаборатории осталось всего ничего – хватит еще максимум на полторы нитки. А ведь мне еще нужно расплатится за стеклодувную трубку…

И пропустила момент, когда у ворот меня едва не снес с ног вихрь в виде кузины.

– Оливия! Это еще кто?! – восторженно прошептала Сабрина, повиснув на моей шее и одновременно улыбаясь и строя глазки симпатичным мужчинам. При этом она явно была не в силах выбрать, кому из двоих отдать предпочтение.

– Это – принц на белом коне, – устало отмахнулась я от навязчивой сестрицы. Кажется, тихо, но меня все равно услышали.

– То есть вы меня вспомнили? – задал вопрос в лоб Алвар.

– Что?

– Что?

Мы недоуменно уставились друг на друга в немой паузе. Но спустя секунду мужчина усмехнулся:

– М-м-м, не важно. Итак, где нам разместиться, леди?

– Риз проводит вас в правый флигель. И я пришлю слугу разжечь камин. К сожалению, там не топлено. Ковров и гирлянд из живых цветов тоже не будет. Мы не ждали гостей.

– Не волнуйтесь, леди, мы не привередливые и не стесним вас. Особых условий нам тоже не нужно. Достаточно крыши над головой и хлеба.

– Как угодно, господа…

Гости и впрямь оказались не привередливыми. Никто не фыркал на потертые гобелены, не косился на отбитый мрамор перил и трещины в плитках. Хотя мужчины внимательно смотрели по сторонам, но комментариев не отпускали.

А я от души порадовалась тому, что две недели назад успела отмыть родовой замок. Да, он все еще выглядел не слишком приглядно: растрескавшиеся стены, старая мебель, дыры в полу с мышиными ходами. Но хотя бы все было чистое и свежее.

Я всегда придерживалась правила: не стыдно, когда у тебя старые занавески, стыдно – когда они почернели от грязи и пыли.

А если не забредать далеко от центральной части замка, то даже не так все плохо. У меня даже мелькнула надежда, что возможно все обойдется. Гости не заметят особого запустения, удовлетворятся увиденным и уедут восвояси.

На секунду я прикрыла глаза. Да-да, Олечка, а голодные волки – милые и приветливые звери. Мечтать не вредно, вредно – обманываться. Иногда, смертельно вредно.

Да еще эта новость о том, что король якобы выделили тысячу золотом, а не серебром. Если так, то неудивительно, что Его Величество прислал ревизора. Это большие деньги и на эту сумму действительно можно было развернуться, а не считать каждую копейку.

Интересно, в чьих жадных ручонках золотые монеты превратились в серебряные? Гонца? Казначея? Какого-нибудь министра?.. Вот только беда в том, что господин королевский ревизор думает, что в моих.

И теперь этот цербер явно нацелился всерьёз вцепиться в горло графини Глассер.

Ладно, поступлю как моя любимая героиня: подумаю об этом завтра. А сегодня у меня еще есть незавершенные дела, которые требуют внимания больше, чем нахальный герцог Алвар.

Пока Риз развлекала и устраивала гостей в их покоях, я вновь сбежала в мастерскую.

– Сестра? Все в порядке? – на лице Мэта, который все это время следил за печью, возникло озабоченное выражение. Кажется, мальчик умел удивительно хорошо чувствовать чужие эмоции.

– Да-да. Все хорошо. Так, возникли некоторые дополнительные дела, – я улыбнулась, надеясь, что моя улыбка не похожа на гримасу тяжелобольного, и выглядит достоверно.

– Ага, – тут же раздалось ядовитое поддакивание со стороны печки. – Дела типа: пока не родила?

– А что есть от кого? – отмахнулась я машинально от Жорика, заглядывая в печь и проверяя как там дела с обжигом.

– Ну так от ревизора твоего, – расхохотался огненный элементаль, перебираясь с одного поленца на другое. – За тыщщу золотых как раз расплатишься натурой. Глядишь, так и титул оставят и замок. А может еще и заработаешь.

– Ишь ты, деловой какой, – фыркнула я и вдруг сообразила. Мгновенно выпрямилась и ткнула в элементаля кочергой, припирая его к стенке печки. – Откуда ты знаешь вообще?! Тебя там не было!

– Да так… – смущенно кашлянул огненный дух, сообразив, что случайно проболтался. – И у нас тут, кстати, уже все готово. Обжиг в смысле. Вон вишь, известь беленькая какая.

– Жо-о-ора! – с угрозой протянула я и поудобнее перехватила кочергу.– Ты мне тут зубы не заговаривай!

– Эй-эй! Без членовредительства! – заверещал дух, а после перешел на шепот и тихо-тихо сказал. – Ну не при детях же. Я тебе потом скажу… наедине.

Одновременно открылась входная дверь, вместе с морозным воздухом впуская Риз. За ней виднелась огромная массивная фигура Ральфа Мингуса. В руках кузнец держал узкий сверток, обернутый в холстину. И мое сердце екнуло в радостном предвкушении: неужели все готово?

Но прежде я поинтересовалась как там наши нежданные гости.

– Все в лучшем виде, госпожа, – отозвалась служанка. – Разместили и того, обогрели. Вроде ниче такие лорды, слова всякие приятственные говорят, – Риз неожиданно покраснела, опустила глаза и быстро договорила. – Кухарке я сказала, что гости у нас. А вот леди Велене вам лучше сказать самой.

Я кивнула и, наконец, Ральф шагнул вперед, вытер ладонь о кожаный фартук и протянул мне тот самый сверток.

– Готово, леди. И, клянусь, Создателем, не каждый день рождается такое дитя огня.

В мои ладони легла стеклодувная трубка – длинная, изящная, с чеканным узором у мундштука. Металл переливался, словно впитал в себя отсветы звезд.

Сплошной восторг и удовольствие!

– Чистая работа… – прошептала я, проводя пальцем по гравировке. Перебросила из руки в руку и поднесла к свету. – Вес идеальный. Не тянет вперед, не перевешивает к мундштуку. Как тебе удалось выковать такой тонкий шов?

Ральф усмехнулся, подбоченившись.

– Три ночи не спал, леди. Сначала бил сталь в горне, пока она не стала гибкой, как лоза. Потом обернул ее медной лентой, все по твоим чертежам. А узоры… – Он ткнул в завитки на трубке. – Это не для красы. Видишь, как канавки идут? Они цепляют воздух, чтобы дуть ровнее. Проверял на воде: опускал в бочку, дул – пузырь выходил круглый, будто луна. А ведь дважды переплавлял. Первый раз пришлось ломать, начинать заново.

– Спасибо, Ральф, – я даже расчувствовалась, впервые за столько лет вновь держа в руках стеклодувную трубку. – Она будет петь в моих руках. Обещаю.

Не смотря на то, что дело сдвинулось с мертвой точки, вместо радости я чувствовала нарастающую злость. Она поднималась откуда-то из глубин души, вызывая самые темные чувства, которых я всегда старалась избегать.

Казалось бы, я кручусь как белка в колесе, пытаюсь что-то делать, не сижу без дела. У меня наконец появились ингредиенты, деньги и настоящая стеклодувная трубка. Но я все еще делаю недостаточно. А, к тому же, как оказалось, еще и “задолжала” королевству целую тысячу золотых. За которые с меня собрался спросить по полной один красивый как полубог, но крайне суровый ревизор.

Я внутренне содрогнулась, представив “незваный” ужин с такими же незваными гостями из столицы, на котором они явно будут ожидать от меня ответы на вопросы.

Вот только ответов у меня нет. Ну кроме нытья о том, что “обманули, обвели вокруг пальца, надули и т.п.”. А ныть я не любила. Как и сама не любила тех, кто жалуется на несправедливость жизни, мира и людей.

Что ж, как говорилось в одной очень хорошей книжке “Тебе нужно бежать только для того, чтобы оставаться на месте. А если ты хочешь идти вперед – бежать придется в два раза быстрее”...

В итоге, я выпроводила и Мэта, и Риз с Ральфом, оставшись в мастерской в одиночестве. Если, конечно, не считать Жаро, который все еще находился в топке печи.

Так, ладно. Пора приниматься за работу.

Я вытащила из топки все ингредиенты, которые обжигала, чтобы превратить их в шихту – смесь, которую я и буду плавить до состояния стеклянной массы. Мелкий белый песок – уже промытый и обсушенный, а также поташ, который заменит мне соду, и известь.

Теперь, главное, точно соблюсти пропорции всех ингредиентов. Грубо говоря, на шестьдесят грамм песка мне нужно тридцать грамм соды. А вот извести достаточно десяти процентов.

Для того, чтобы все точно отмерить, я установила на столе старинные весы, украшенные изображением дракона с распахнутыми крыльями. Открыла деревянный ящичек с медными гирьками, покрытыми слоем зеленой патины. Весь набор я притащила из алхимической лаборатории прадедушки Глоссера и сейчас сидела, отмеряя гирьками количество песка и извести. На удивление приноровилась я быстро. Что уж там, половину своей жизни на Земле я прожила как раз при таких весах.

Еще в те времена, когда в овощном магазине, в котором неизменно воняло гнилой капустой, продавщица бухала на прилавок килограмм позеленевшей картошки, а после искусно манипулировала такими же гирьками, филигранно превращая килограмм в полтора.

Наконец, шихта была готова. Я засыпала ее в несколько тиглей, которые тоже нашлись в лаборатории, и отправила в печь. Обычная температура плавки стекла тысяча семьсот градусов, но сода в составе поташа должна снизить ее до тысячи четыреста.