Текст книги "Фантограф. Русский фантастический № 2. 2014"

Автор книги: Марина Ясинская

Соавторы: Пальмира Керлис,Василий Гавриленко,Олег Кожин,Сергей Фомичев,Эдуард Шауров,Кристина Каримова,Максим Черепанов,Дмитрий Карманов,Ирина Станковская,Алексей Жарков
сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

– Мистер? – раздался над ухом участливый женский голос. – Мистер, вам нездоровится?

Мстислав отрешенно посмотрел на стоящую у трапа стюардессу и отрицательно мотнул головой. В последний раз окинув тоскливым взглядом взлетную полосу и далекое здание аэропорта, он поднялся в челнок. Проходя по салону, Власов избегал смотреть по сторонам, хотя и знал, что бывшие наездники точно так же прячут глаза.

Закинув рюкзак в багажный отсек, он плюхнулся в кресло, даже не посмотрев в сторону ремней безопасности. «Как же мы все похожи, – мельком подумал Мстислав. – Мы везем отсюда только самое необходимое. Рюкзак с минимумом вещей, документы и кредитку с полными выплатами за три будущих года, включая премиальные и неустойки. Компенсация за упущенную выгоду. Компенсация за предательство друга».

Но было еще кое-что. Груз, который не нужно декларировать ни на одной таможне Вселенной. Груз, за вес которого не сдирают сумасшедшие деньги при перевозке. Это груз воспоминаний. И если челнок поднимет его без труда, то справятся ли с ним плечи наездника? Пусть это даже самый рейтинговый некогда наездник самого кассового некогда шоу за последние двести с лишним лет.

Челнок, резко набрав скорость, взмыл в светлое, по-осеннему чистое небо.

– Вот прилечу на Землю, Птарх… Знаешь, как вкусна настоящая живая свинья, дружище? Знаешь? Вот прилечу…

Мстислав уткнулся лбом в холодное стекло иллюминатора и закрыл глаза. Из-под век, отяжелевших от долгой бессонницы и беспробудного пьянства последней недели, катились злые горячие слезы. С высоты летящего челнока было видно, как на влажную, распаренную землю Вижмы хлопьями падают первые, невиданные здесь ранее снежинки.

Дорогое удовольствие
Максим Черепанов

Алиса сидела по-турецки на диване и небрежными взмахами ладони листала каталог одежды. Платья сменяли друг друга на её трехмерной голографической копии, которая прогуливалась взад-вперед между диваном и стеной, временами останавливаясь в эффектных позах.

– Не то, не то… – бормотала Алиса, – это полнит, а это не подходит к туфелькам… так, а вот здесь что-то есть… ай!

Денис подошел сзади, обнял, зарылся лицом в волосы. Полез ладонями под футболку.

– Уф! У тебя пальцы холодные, а-а-а… смотри, вот это – как тебе? Всего двадцать кредитов.

– Ты же знаешь – для меня ты прекрасна хоть в чем, – улыбнулся Денис.

– Ну я серьезно спрашиваю!

Денис протянул руку к визору, пошевелил пальцами, и с голограммы исчезла вообще какая-либо одежда. Стройная мерцающая брюнетка продолжала дефилировать вдоль стены, но теперь она демонстрировала уже только себя.

– По-моему, вот так – лучше всего.

– Хулиган!

На диване произошла короткая борьба с разбрасыванием подушек, в результате которой Алиса оседлала жертву, молотя ее кулачками по груди. Денис смеялся и пытался ее щекотать, Алиса визжала, но не покидала занятой позиции. Потом она наклонилась к Денису, некоторое время они вдумчиво целовались, после чего парень сделал попытку перекатиться и оказаться сверху.

– Нет-нет-нет! – Алиса спрыгнула с дивана. – Через полчаса прилетят Верники, а я еще не мыла голову, и вообще. Вечером, ладно?

– Для настоящей страсти нет преград! – заявил Денис и попытался поймать ее за голую коленку, но потерпел неудачу. – Ну, заяц, погоди!

Алиса показала ему язык и унеслась в ванную.

Денис, в стильной белой куртке с выделкой под крупную чешую, вошел в комнату, похрустывая ультраджинсами.

– Марк звонил, они будут минут через десять… упс, а ты почему еще не одета?

– Смотри, – сказала Алиса.

Теперь голограмма изображала незнакомую девушку лет двадцати со светлыми волосами, стоящую по стойке «смирно» и одетую в безликий темно-синий балахон. Рядом – ее же в обнаженном виде. В обоих вариантах на ее шее красовался металлический ошейник, помаргивающий огоньками. Справа в воздухе плыли строчки текста.

Денис нахмурился.

– Что это вообще?

– Я не знаю, как сюда провалилась… искала платье на аукционах и нажала куда-то не туда. Сначала подумала, что это андроид, но – видишь зеленый маркер? Она человек! И ее продают с аукциона! Как такое может быть?

Денис тяжело вздохнул и сел на диван.

– Ты не хочешь одеться? В шортах и майке на фонтаны не полетишь…

– Подожди, давай сначала разберемся!

– Детка, ну… смотри, у тебя в параметрах поиска стоят рутовые установки. Ты искала по всем галактическим аукционам без фильтров. Ну и… нашла эту дрянь. Ничего особенного, обычный аукцион рабов.

– Как рабов?

– Ну что ты как маленькая… не везде же демократия четырнадцатого уровня, как у нас, на Селесте. Есть коммунистические планеты, есть деспотические. Неофеоды, анархии. Они чем только не торгуют – и рабами в частности.

– И гээс допускает это?

– А Галактический Совет уважает право местных анклавов на самоопределение. Демократии принимаются в Ассамблею с восьмого уровня, а диктатуры – с одиннадцатого, только и всего.

– Ужас!

– Ну уж как есть. Слушай, одевайся, они уже сейчас прилетят…

– Дениска, – севшим голосом спросила Алиса, – слушай, я сейчас подумала… а для чего их покупают?

– Лучше всего попасть в гарем к какому-нибудь богатею, – тихо, размеренно говорила темнокожая девушка, полулежа на скамье, – делай что говорят и живи на всем готовом. Но это должно сильно повезти. Нужно иметь внешние данные совсем супер и уметь что-нибудь особенное.

– Нас же всех… тренировали, – пискнула миниатюрная Джинни, сидящая на полу. Руками она обнимала свои колени. Всего в пересылочной камере, напоминающей длинный узкий пенал, отделанный металлом, их было пятеро – пятеро девушек в синем.

– Тебя учили простым вещам, которые все должны уметь. И еще – покорности, – вяло отозвалась негритянка, – а я сказала – особенное. Глубокая глотка, ходить на руках или играть на арфе или синт-клавесине. Петь. Хорошо петь. Танцевать на уровне…

Наташа закрыла глаза. При упоминании тренировок заныла шея и к горлу подкатила тошнота.

…Они сидели полукругом на полу помещения, больше всего напоминающего спортзал. Ошейник с непривычки натирал шею и вообще жутко мешал. Женщина лет пятидесяти, прохаживающаяся в центре, лицом и повадками напоминала жабу. Ядовито-зеленый комбинезон на ней еще более усиливал это сходство.

– Меня зовут госпожа Розали, – чеканила она, – я буду учить вас тому, что вы должны знать. Времени у нас мало, всего пара недель, а вы пока что – никуда не годный, строптивый материал. Так что заниматься будем интенсивно. Для начала…

Она нажала что-то у себя на поясе, и Наташа задохнулась, ослепла на миг от боли. Шею словно прожгло каленым железом. Рядом истошно визжали, хрипели.

Несколько секунд – и всё кончилось.

– Это была интенсивность три, – сквозь всхлипывания окружающих девушек донесся до нее голос Розали, – шкала градуирована до десяти. Расторопно и полно исполняйте приказы, хорошо усваивайте уроки – и будете избавлены от этого. А кто будет лениться – познакомится с пятеркой. Или семеркой. А десятка, даже на пару секунд, сводит с ума или убивает процентов двадцать из тех, к кому применяется. Всё понятно?

– Да-а-а… – отозвался нестройный хор голосов.

– Что-то я вас плохо слышу, – сказала госпожа Розали, хлопая себя по поясу.

Когда Наташа снова смогла соображать, она поняла, что сорвала горло, – видимо, кричала. Девушка справа зажимала одну руку между ног, где по ткани балахона растекалось темное пятно, а пальцами второй остервенело царапала ошейник.

– Я спрашиваю, всё понятно?

– Да! Да!!! Да!!!

– Отлично. Считаем первый урок открытым. Итак. Хозяина называть господин или госпожа. Все приказания исполнять беспрекословно, быстро и радостно. Любые приказания. Давайте-ка в этом потренируемся…

– …Но скорее всего нам светит бордель. Ничего хорошего, но это тоже терпимый вариант. Главное, чтобы не военный, там приходится очень много работать, – продолжала негритянка.

– Мерзость, – сказала Джинни.

Негритянка усмехнулась.

– Знаешь, что такое Театр Ужасов? – вкрадчиво спросила она.

– Нет…

– А я видела пару представлений в записи. Там берут раба и пытают его на сцене несколько часов до смерти. Очень популярный на Дженахе аттракцион. Билеты дорогие, но каждый вечер – аншлаг. Как ты понимаешь, рабы им постоянно нужны новые, и высокие цены их не смущают.

– Вот черт! – вырвалось у Джинни.

– Не сквернословьте, – тихо сказала до сих пор молчавшая наголо обритая девушка в дальнем углу, – со всеми сбудется, что предначертано. Следует всё принимать с благодарностью.

– О, да мы не немые, оказывается, – весело отозвалась негритянка, – как тебя зовут, тихоня?

– У меня нет имени. Я Двести Одиннадцатая-Тета-прим.

– Поня-ятно, – протянула негритянка, – тухлый вариант. Она родилась в рабстве, и ее с рождения правильно воспитывали. Такой скажешь – иди прыгни в окно, она пойдет и прыгнет.

– Приказания надлежит исполнять беспрекословно, быстро и радостно, – прошептала Двести Одиннадцатая.

– Тогда сделай одолжение, заткнись, а?

Наступило молчание. Джинни подергала негритянку за штанину:

– А что еще может быть хуже борделя?

– Да хоть что. Купит тебя какой-нибудь маньяк-садист или несколько таких – вскладчину. Тот же Театр Ужасов, только без сцены. Телеигры всякие на истребление, гладиаторские школы – это если физика хорошая, спортивный разряд есть. Медицинские центры могут купить на органы. Или чтобы хирургов тренировать…

– Органы выращивают, – сказала Наташа.

– Правильно, русская, выращивают, – отозвалась негритянка, – но только пока что это раза в четыре дороже, чем разобрать кого-нибудь на запчасти. Ничего личного, просто бизнес.

– Брррр, – повела плечами Джинни.

Дверь с шипением уехала в сторону. Повизгивая сервомоторами, в камеру вошел андроид-охранник. Модель была дешевой, и никто не позаботился даже об имитации лица – просто овальный кусок пластика со встроенными фотоэлементами.

Девушки съежились – за кем?

Андроид молча подхватил Джинни за шиворот правым манипулятором и потащил к выходу.

– Нет! Не-ет! Не хочу! – вопила та, перебирая ногами.

– Всё будет хорошо! – крикнула Наташа ей вслед.

Андроид увлек за собой девушку куда-то по плохо освещенному красным светом коридору. Дверь встала на место.

Негритянка осклабилась двумя рядами молочно-белых зубов.

– Русская, ты сама-то веришь, что всё будет хорошо? Даже не с ней. А, например, с тобой.

Совсем нет, пронеслось у Наташи в голове. Но лучше об этом не думать, а то можно сойти с ума.

– Расскажи что-нибудь еще, – попросила она.

В большое, во всю стену, окно было видно, как на лужайку перед домом садится флаер. Оттуда помахали рукой, но Алиса не видела – кусая губы, она читала строчки текста рядом с обнаженной голограммой.

Денис сделал приглашающий жест внутрь дома. Парень во флаере показал на часы. Денис повторил свой жест. Прилетевший пожал плечами и стал выбираться наружу. Его спутница воздела глаза к небу, но последовала за ним.

– Как ты сказал, бор-дель? – спросила Алиса.

– Да.

– Странное слово. Это что-то вроде госпиталя?

– Эм-м… не совсем.

– Тогда что это?

Денис объяснил. Алиса тупо посмотрела на него.

– Десяток и больше мужчин в день? Разных? Нелюбимых?

Он с трудом сдержал улыбку и кивнул.

– Долбаные ёлки, – произнесла Алиса самое страшное известное ей ругательство, – но почему они соглашаются? Почему не отказываются?

Денис объяснил.

– Я что-то похожее помню только из курса докосмической истории, – глухо сказала Алиса, – такие вещи как-то не вяжутся с сегодняшним днем. В древности всякое было, люди даже ели друг друга от голода, но не в двадцать пятом веке же!

– Тук-тук, – пропел молодой человек, входя в комнату, – ребята, так мы опоздаем к началу, а Гиттерийские Фонтаны особенно прекрасны именно в первые двадцать минут после начала представления… э, что это тут у вас?

– Привет, Марк, – отозвался Денис, – так, Лиска ошиблась аукционом. Мы уже собираемся…

– Я поняла, что мы сделаем, – сказала Алиса, – если нельзя иначе ее спасти, мы ее купим! Да, Денис?

Марк присвистнул. Спутница подошла сзади и приобняла его.

– Торги начинаются через две минуты! Сколько будет стоить ее выкупить?

– Не знаю, Лис. Но, скорее всего, дорого. Слушай, мы же собирались на Фонтаны…

Она посмотрела на Дениса так, словно видит его в первый раз.

– Фонтаны бывают каждый месяц, а тут живой человек!

Марк снова показал Денису на часы.

– Алис, каждый день продают и покупают тысячи рабов. Это данность, тут ничего нельзя изменить. Ты же вообще случайно попала в этот аукцион. Просто закрой канал и иди одеваться…

– Нет!

Денис вздохнул и развел руками.

– Марк, мы не летим, – грустно сказал он.

– Понятно, – улыбнулся тот, – удачи! Расскажете потом, чем кончилось.

Пара сбежала вниз. Слышно было, как они смеются, садясь во флаер. Немного спустя машина взмыла вверх и стремительно стала таять в голубизне ясного неба, превращаясь в точку.

– Ну вот, Фонтаны накрылись медным тазом…

– Началось! – подпрыгнула на диване Алиса. – Ура! Так, стартовая цена – пять… пять тысяч кредитов…

– Долбаные ёлки, – сказал Денис.

…Наташа, в шеренге остальных девушек, стояла на коленях перед ухмыляющимся типом в военной форме. Вдоль строя прогуливалась госпожа Розали и вещала:

– Плохо, девочки, плохо! Уже неделю мы с вами работаем, а от программы отстаем сильно, результаты ниже ожидаемых. Начальство ругает меня, поэтому я что? Поэтому я шкуру с вас спущу, сучки тупые!

Многие съежились, но болевого всплеска не последовало.

– Значит, так, работаем на время. Трое предпоследних получат тройку и повторную отработку задания. Последняя получит пятерку и тройную отработку задания. Закончили – подняли правую руку вверх и кричите: «Готово!» Всё понятно?

– Да, госпожа Розали!

– На счет три…

Военный напротив Наташи, сально скаля зубы на необъятной морде, расстегнул штаны.

– Раз, два, три!

Наташа рванулась вперед.

– Ты уверена, что поступаешь правильно? – мрачно спросил Денис.

– Представь, что ты находишься в рабстве. В этом, как его, бор-де-ле. Выкупая тебя, я поступаю правильно?

– Ты же ее совсем не знаешь!

– Ну и что. Она в беде.

– Сотни миллионов людей в Галактике в данный момент находятся в беде и что теперь? Всем не поможешь.

– Знаешь, – помолчав, ответила Алиса, – в докосмическую жил такой мудрец, Конфу-Ций. И этот самый Конфу-Ций однажды сказал: «Лучше зажечь одну маленькую свечу, чем клясть темноту».

Денис молчал.

– Вот я и пытаюсь зажечь свою маленькую свечу.

– Эта свеча тебе слишком дорого обойдется… – проворчал Денис, – все наши сбережения – немногим более восьми тысяч кредитов, и если мы потратим пять из них на твой каприз…

– Шесть с половиной.

– Что?

Алиса показала в правый верхний угол стены напротив, ставшей светящимся перед ними большим плоским экраном.

– Видишь? Майор Вррак’х только что дал шесть четыреста. Чтобы его перебить, мы должны дать минимум на сотню больше. До-ба-вляем…

Денис шумно выпустил воздух, положив подбородок на ладони. Алиса продолжала:

– Майор у нас с Альдебарана-2… что у нас там… ага, феодализм, режим затяжного конфликта… то есть маленькая война, да? Как ты думаешь, зачем им молодая рабыня?

– Утешать раненых, – буркнул Денис.

Алиса посмотрела на него.

– Еще раз так пошутишь – и мы серьезно поссоримся.

Денис набычился.

– Мужчина мой, – ласково сказала она, – поддержи меня, для меня действительно это очень важно. Пожалуйста. Поддержи, и ты будешь вознагражден.

Он махнул рукой.

– Деточка, – сказала госпожа Розали, – я очень не люблю слышать слово «нет». Так мы с тобой поссоримся.

Они были одни в комнате жилого блока.

Наташа упрямо помотала головой.

– Для начала ты у меня получишь сутки карцера. Знаешь, что такое карцер? Там стены излучают единицу. Вроде бы немного, но постоянно. Представь, что у тебя в теле – полно больных зубов, и все они ноют и свербят. А? Максимум через час строптивая рабыня в карцере начинает выть и умолять, чтобы ее выпустили. А в сутках – двадцать четыре часа. Ты умеешь считать до двадцати четырех, тупая тварь?

Наташа молчала. Розали скосила глаза в планшет.

– Хотя, что я говорю… ты у нас не тупая, а очень даже умница. В досье написано: студентка, четвертый курс. Как неудачно ваш лайнер угодил под пиратский рейд во время беспорядков в системе, да? Сука, ты с рождения купалась в роскоши, пока мы тут тяжким трудом зарабатывали себе на пропитание! Ну погоди, я люблю таких. Ты у меня скоро пятки лизать будешь, и не только…

«А ведь, кажется, мне особо нечего терять, – подумала Наташа – вставая».

– Как тебя зовут? – спросила она.

Негритянка хохотнула. В камере их осталось только двое.

– Какая разница, русская? Полчаса, час – и нас купят в разные концы Галактики, мы никогда больше не увидим друг друга.

– Так, любопытно.

– Пустое это, – был ответ.

Помолчали.

– Я о тебе слышала, – вдруг продолжила темнокожая девушка, – мы в одной школе обучались, только на разных ярусах. О тебе шептались. Ты та самая бешеная русская с Урала, которая сломала зверюге-Розали челюсть и пару ребер?

Настала Наташина очередь усмехаться.

– Ты теперь легенда. У вас на Урале все такие? Военный коммунизм?

– Нет, не все. Вообще-то Урал – республика. Планета молодая, всего семьсот миллионов населения.

– Говорили, что тебя казнили.

– Ага, щас. Ну конечно, некоторым очень хотелось. Но кто же даст портить дорогой товар? Попинали ногами по старинке, ну и карцер потом… трое суток…

Негритянка села и посмотрела на Наташу округлившимися глазами.

– Трое суток и ты не сошла с ума?

– Ну как видишь.

– Как ты смогла?

Стукнула дверь, вошел андроид, направился к негритянке.

– Сама пойду! – громко, как глухому, рявкнула она на робота, вставая с кушетки. На удивление, тот остановился.

– Просто надо верить, – сказала Наташа.

Негритянка остановилась в дверном проеме.

– Меня зовут Мелисса! – крикнула она– Запомни! Мелисса!

– Очень приятно. Наталья.

Андроид толкнул Мелиссу в спину, и дверь за ними закрылась.

– И сколько нужно?

– Десять тысяч кредитов, папа.

– Однако.

– Да, блин! Мы почти выиграли, на семи тысячах этот Врракх-дуракх сломался, но потом влез толстяк с Дженаха с противной до ужаса мордой и дал тринадцать. У нас просто нет больше денег.

– Серьезная сумма.

– И на серьезное дело.

Отец в задумчивости погладил искрящуюся голографическую бороду.

– Ты уверена в том, что делаешь, Алискин? Деньги отложены на твою учебу. Тебе придется забыть об университете, пойти работать.

– Да.

– Отстать на несколько лет от своих сверстниц.

– Да.

– Многие привычные вещи станут невозможны. Никаких курортов, Хрустальных долин и прочего. Ты готова к этому в здравом уме и твердой памяти?

– Да, папа.

Отец покачал головой, потом поднял правую руку.

– Принимайте трансфер.

Держась за руки, они спустились на первый этаж, к телепорт-камере.

– Ёлки, я так волнуюсь почему-то, – сказала Алиса.

– Теперь-то чего переживать, – усмехнулся Денис, – всё уже.

Узор перемигивающихся огоньков над камерой застыл.

– Покупка джи-тридцать прибыла, – сообщил механический голос автостюарда, – внимание! Функционал покупки в данной местности будет иметь юридические ограничения.

Мягко вздрогнула земля – перед домом опустился тяжелый флаер.

Створки камеры раскрылись, и из нее под ноги Алисе и Денису выкатилась девушка в синем балахоне. Руками она закрывала голову. Тускло поблескивал металл ошейника.

– Это не Дженах? Умоляю, только не Дженах!

– Встань, – сказала Алиса, – это Селеста. Не бойся. Всё позади. Всё будет хорошо.

Девушка в синем диковато смотрела на них, сидя на полу. Послышались шаги, и вошли двое полицейских в белой форме. Прибывшая поползла от них, перебирая ногами, пока не уперлась спиной в закрытые теперь створки телепорта. После этого она съежилась и закрыла глаза.

Полицейский повел в воздухе серповидным устройством, и две половинки ошейника звякнули об пол.

– Наталья Савина, – произнес он, – по законам Селесты никто не может быть незаконно лишен свободы либо ограничен в правах. Это ваша идент-карта, вы имеете временный статус беженца. По вашему желанию, вы можете подать прошение о предоставлении вам вида на жительство на Селесте или же отбыть на Урал ближайшим рейсом.

– Я сплю, – прошептала Наташа.

Алиса улыбнулась.

– Слушай, – сказала она, – пошли пить чай? Вкусный чай, с вареньем. С клубничным!

Часовые любви
Максим Черепанов

Голубая полусфера планеты на обзорном экране «Громобоя» казалась завораживающей и трогательно беззащитной. Но капитан тяжелого крейсера класса «Пересвет» Денис Горелик не любовался видом, а с усталостью и отвращением смотрел на один из служебных мониторов, где синекожий гуманоид, от волнения подергивая хоботком и трепеща огромными ушами, вещал:

– Наконец настал тот исторический день, когда завершено строительство Большого Ионного Излучайзера, с помощью которого мы всего через два часа, столкнув на огромной скорости потоки элементарных частиц, выделим в чистом виде Пизон Криггса, кирпичик, из которого выстроено всё наше Мироздание. И мы…

Наклонившись в кресле, Денис протянул руку и коснулся пальцем другого монитора, где на фоне схемы геоида планеты ядовито-желтым мигало колечко – построенный и почти готовый к запуску Перезагрузчик. На колечке замерцал красный крест.

– Оружейный мостик, поразить цель, – одними губами прошелестел Денис.

Лучевое оружие не имеет отдачи. Возникла и на пару секунд заполыхала на обзорке белая спица, упирающаяся в синеву атмосферы, затем исчезла. Планета плыла внизу так же, как и раньше, но Денис знал, что участок суши диаметром в двести километров превращен в пепел и пар на глубину, достаточную, чтобы все живое прекратило свое существование. Равно как и любые технические конструкции, что в данном случае являлось более важным.

Желтое колечко пискнуло и погасло. Монитор, на котором только что взахлеб разорялся слонус, теперь зиял могильной чернотой.

– Чистая работа, – сказали слева.

Денис медленно повернул голову на голос, и неуверенная улыбка девушки погасла, не успев окончательно родиться.

– Работа, – тяжело уронил он, – очень грязная, мисс. И она еще не закончена.

Вызывая на монитор схему планетарного сканирования, капитан с неудовольствием подумал о том, что женщина на военном корабле вообще не к добру, а в боевом походе – вдвойне. Черт бы побрал эти правительственные инспекции. И ведь не заткнешь ей рот, а как бы хотелось.

– Что вы собираетесь делать?

Вот опять.

– Дэн, может быть, не нужно, – подал голос старпом, – они тебя уже поняли.

И этот туда же, с глухим раздражением подумал капитан. Рисуется перед девкой, хочет выглядеть гуманистом… а кто не далее как месяц назад начертил на очередном объекте неприличное слово из трех букв, размером в пол-материка, главным калибром?

Но вслух сказал только:

– Нет, нужно. Нет, пока что еще не поняли.

На пару секунд Денис задержал ладонь над схемой. Планета была довольно густо населена, и в прежние времена выбор занял бы у него продолжительное время. Но сейчас он короткими, четкими движениями отметил на карте четыре самых крупных мегаполиса, по одному на каждом из материков, чтобы никому не было обидно. Вспыхнули и замигали красные кресты прицелов.

– Оружейный мостик, поразить цели.

Пульсирующее сияние белой спицы неприятно резало глаз даже через светофильтры обзорного экрана. Денис отвернулся от него вправо как раз вовремя, чтобы столкнуться взглядами со Стивеном. Старпом подмигнул ему, одновременно сделав движение головой в сторону левого ложемента. Отсветы экрана выхватили из полутьмы рубки правую половину его лица, сделав вполне невинную гримасу жутковатой.

– Ужасно… – с интонациями истерики произнесла девушка, прижимая ладони к лицу, – миллионы… десятки миллионов разумных убиты…

Да, десятки, если не сотни, подумал Денис, зато мы не скоро сюда вернемся. А возможно, возвращаться и вовсе не придется, память боли – самая эффективная. Надо же будет выжившим слонусам покарать за произошедшее кого-нибудь досягаемого. Для начала они казнят тех своих соплеменников, авторов проекта Перезагрузчика, которых не испепелил первый укол «Громобоя». Потом издадут соответствующие законы…

Девушка всхлипнула. Хилые инспекторы пошли, рассеянно подумал Денис, потом задумчиво посмотрел на ее грудь. Пожалуй, стоит угостить бедняжку выпивкой для начала. Сколько он сам залил за воротник после первой миссии? Лучше не вспоминать. Но наблюдать и делать – все-таки разные вещи. С другой стороны, что взять с женщины, к тому же гражданской.

– Виски? – спросил он.

Справа одобрительно хрюкнули.

– Вот поэтому и существует Стража, – рассказывал, отчаянно жестикулируя бокалом, захмелевший Стивен, обращаясь скорее к оттаявшей Консуэле, чем к дремлющему Денису, – так как, по не очень понятным причинам, на определенном этапе своего развития каждая цивилизация пытается построить Перезагрузчик… ну то есть у всех он называется по-своему, но суть одна – создать устройство, в котором тем или иным способом возникает бозон Хиггса, а потом – БУМ! И все…

– Бум? – переспросила Консуэла. Спиртное оказало свое магическое воздействие – ее щеки порозовели, она шутила и смеялась на всю кают-компанию. О недавнем потрясении напоминали только следы укусов на губах.

– Новый Большой взрыв, – пояснил Стивен и отхлебнул виски, – они ведь хотят выделить кирпичик Мироздания? А что такое этот кирпичик, как не вся Вселенная в миниатюре… и как только он станет свободен – мы получим новую Вселенную. На месте старой, естественно. Вас никогда не волновал вопрос, откуда взялась та точечная сингулярность, из которой возникло все, что нас окружает? А это какие-то ребята четырнадцать миллиардов лет назад построили и все-таки запустили свой Перезагрузчик… уроды…

– Ну почему же уроды, – подал голос Денис, – благодетели. Ведь не сделай они этого – нас бы не было.

Стивен задумался.

– Но ведь это чудовищно, – тихо сказала Консуэла, – вы убиваете… вот сегодня, час назад…

– Это необходимо, – твердо ответил Денис, глядя ей в глаза, – во имя куда большего числа разумных существ. Только в нашей Галактике свыше полутора тысяч обитаемых миров, из них триста двадцать один – наши. Принадлежащие человечеству, я имею в виду. Больше триллиона людей, понимаешь? Которые живут, мечтают, надеются, любят. Верят в то, что наступит завтрашний день. А из-за таких вот, как эти сегодняшние хоботные… все они могут сгинуть в один миг. Просто исчезнуть в пламени нового большого бума. Завтра не будет Луны, Солнца, Древней Земли, пусть она давно уже памятник, планета-музей… звезд над головой. Потому что не будет никакой головы, которая могла бы на них смотреть. И всё из-за того, что кому-то вздумалось поиграть в богов!

– Проснешься утром – а голова в тумбочке, – хихикнул Стивен.

Денис переставил подальше от него бутылку виски.

– Они же просто занимаются наукой…

– Это болезнь роста, – сказал девушке капитан «Громобоя», – ребенок в определенном возрасте начинает шалить со спичками, поджигать что попало. И если его не выпороть, он может устроить большую беду.

– Детей бить нельзя! – распахнула глаза Консуэла.

Денис усмехнулся.

– Некоторых и иногда – абсолютно необходимо. Впрочем, это всего лишь аналогия. Если бы мне на десятилетие подарили настоящую ракету, я бы к ней и близко не подошел, потому что слишком мало знаю о таких сложных и опасных устройствах. А тут пятилетний своими ручонками собирает боевой бластер. Здесь следует наказывать, и немедленно. Иначе этот ребенок никогда не вырастет. Некому уже будет расти, понимаешь? И если для того, чтобы уберечь его и окружающих от него самого, стервеца надо немного отшлепать…

– Ничего себе немного… – прошептала девушка.

– Мы сравнительно недавно перешли к точечным бомбардировкам, – сказал Денис, – лет пять или около того. До этого планеты, где обнаруживали почти построенный Перезагрузчик, просто уничтожали целиком. Одна ракета класса «корабль-планета», и все. Пьпц-пыщ. Печально, но что делать. Вселенная важнее. Такая, какой ее знаем мы.

Консуэла смотрела на него во все глаза.

– И сколько раз ты…

Денис улыбнулся, скупо и страшно. Потом залпом опрокинул свой стакан. Отдышался и проронил:

– Достаточно. Давно работаю в Страже. Трудно первые раз пять, потом привыкаешь…

Стивен уронил голову на руки.

– Но все же, видимо, не до конца, – глядя на него, продолжил капитан. Протянул руку и похлопал старпома по плечу: – Стиви, не спать, тебе через час заступать на вахту. Сходи в медотсек, подыши кислородом.

– У меня кружится голова, – сказала Консуэла, – я бы не отказалась прилечь. Только можно просто поспать, не через медотсек?

Денис встал. Кресло с тихим жужжанием отъехало к стене.

– Я провожу тебя, – просто сказал он.

– Не знаю, что на меня нашло, – шептала она, водя пальцем по его груди, – нет, все было прекрасно, но так обычно со мной не бывает… какое-то наваждение…

Это наваждение называется жаждой жизни, улыбнулся про себя Денис, рассеянно играя ее волосами. Резче всего тени от яркого света; и там, где смерть обильно собирает свою жатву, особенно сильно стремление дарить жизнь… именно поэтому в древности при взятии городов штурмом происходило так много хаотичных и бессмысленных изнасилований. Популяция восполняла понесенные потери.

Пять минут назад, двигаясь в ней резко и даже грубовато, он внезапно ощутил нежный, робкий поцелуй в шею и мгновенно расплавился от нежности, как горный пик под лучом главного калибра крейсера. Да, женщины на военных кораблях редкость… иногда – чрезвычайно приятная редкость.

– Немного виски, – сказал Денис вслух, – ну и напряжение сказалось. Первый раз в походе?

– Да… ужас, я ведь еще и официальное лицо…

– Побольше бы таких лиц. А то, знаешь, сверху обычно таких тварей присылают… у них сзади – жопа и спереди, вместо головы, – тоже.

Консуэла хихикнула.

– Слушай, хочу тебя спросить…

– Валяй.

– У тебя не бывает ощущения, что все, что ты делаешь… все эти миллионы жертв… напрасно?

Денис немного напрягся.

– В смысле?

– Вот смотри… Большой взрыв, с которого началась наша Вселенная, четырнадцать миллиардов лет назад… он ведь произошел?

– Ну да.

– Это означает, что тамошняя Стража не справилась? И то же самое может повториться сейчас. И тогда получается, что и твоя работа, и весь твой груз, взятый на душу, – зря?

– Может быть, там и не было никакой Стражи… а может быть, они не успели. Теперь мы никогда уже не узнаем, что именно случилось. Есть тема поинтереснее… – Консуэла завозилась, устраиваясь удобнее. – Сейчас Стража работает как отлаженный механизм. Тысячи крейсеров только в нашей Галактике: людям, как всегда, доверили самую грязную работу – зачищать те цивилизации, которые все-таки развились до стадии, когда они способны создать Перезагрузчик и строят его в действительности. Раса Арилои наводит нас на цели, заблаговременно сообщая, в какой именно звездной системе необходимо вломить очередным изобретателям. Раса Аш-Гваар правит линии реальности так, чтобы подобные цивилизации вообще не возникали…