Текст книги "Как хорошо уметь читать (СИ)"
Автор книги: Марина Леманн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)
А вот сам Яков не понимал очень много. Платон Павлович Штольман, потомственный дворянин, у которого была своя усадьба и неплохая служба, внешне весьма привлекательный мужчина, который должен был пользоваться успехом у дам, не был женат до сорока лет. Почему? Любовницы же у него явно были. Ни одна из них не была настолько хороша, чтоб стать мадам Штольман? Или та, на ком он бы и хотел жениться, предпочла другого? Или уже была замужем? Или же он сам не был столь завидным женихом? Он женился на молоденькой особе, к которой, как представлялось, имел чувства, но которая не отвечала ему взаимностью, более того, любила другого мужчину. Женился после того, как этот мужчина ее скомпрометировал. До ее романа с князем ее руки не просил. Возможно, не считал себя подходящей партией барышне Ридигер из-за своего возраста. Или же ее родственники не рассматривали его как возможного кандидата в мужья для племянницы, хоть он и был их знакомым. А когда Катя познала ласки любовника, а он оставил ее, Платон Павлович внезапно превратился в желанного жениха – защитника доброго имени барышни Ридигер, которая, возможно, барышней уже не была. На первый взгляд, спасти барышню от бесчестия, вступив с ней брак, благородный поступок. Но только на первый. Катя не сама согласилась выйти замуж за Платона Павловича, ее к этому принудили родственники – те, которые, кстати, ранее не препятствовали ее довольно фривольным отношениям с князем. Муж, с которым заставили обвенчаться, когда еще и сердце отдано другому, не самый лучший вариант. Штольман, будучи неглупым человеком, в свои сорок лет должен был понимать это. Насильно мил не будешь. Или он не был умен и считал себя настолько неотразимым, что Екатерина Владимировна забудет князя, как только он наденет ей обручальное кольцо? Не любила бы Катя Ливена, возможно, у Штольмана со временем и появился бы шанс на взаимность чувств, на которую он надеялся.
Или же дело было не только в чувствах, но и в более приземленных материях – в приданом барышни Ридигер и ее происхождении? Павел сказал, что Катенька не пришлась по вкусу их отцу, так как была лишь дочерью кузена графа и имела небольшое приданое. Для князя Ливена брак старшего сына с такой особой был бы мезальянсом, поэтому он и не допустил его. А для нетитулованного дворянина Штольмана? Женитьба на родственнице графа для него, наверное, была бы продвижением вверх. А приданое Екатерины Владимировны? Небольшим по каким меркам оно было? По меркам Его Сиятельства князя Ливена, который владел несколькими имениями, усадьбой под Ригой и особняком в Петербурге, а кроме них наверняка счетом в банке и, скорее всего, не одном и, вполне вероятно, какими-нибудь ценными бумагами на приличную сумму. Каков был размер приданого Кати для Штольмана? Тоже небольшим или достаточным, чтоб закрыть глаза на то, что у его обладательницы была не самая безупречная репутация?
Наличие у Штольмана усадьбы не означало, что она приносила доход – угодий около нее не было, по крайней мере, в то время, что помнил Яков. Были ли они ранее, он не знал. Он не исключал, что усадьба могла быть заложена, и Платон Павлович нуждался в средствах, чтобы ее выкупить или хотя бы погасить долг частично, и потратил на это деньги, полученные в качестве приданого жены. Продал же он усадьбу вскоре после того, как отвез приемного сына в Петербург для получения им образования за счет князя Ливена. Возможно, продал бы и раньше, но князь настоял на том, чтоб его сын до отъезда в пансион жил в родном доме… и, возможно, отчасти компенсировал Штольману затраты на содержание дома… И, в чем теперь у Якова не было почти никаких сомнений, давал деньги на содержание сына. Почему такая мысль пришла ему в голову? Потому что сейчас он смотрел на некоторые события, произошедшие в доме, под другим углом.
Когда он оправился от длительной болезни, настигшей его через какое-то время после смерти матушки, в его комнате произвели ремонт и превратили ее в комнату для занятий и игр. А из соседней, до этого пустовавшей, сделали спальню. В обеих комнатах поставили новую мебель. Стал бы Штольман так тратиться для нелюбимого им сына жены? Однозначно нет. Даже если бы и понадобилась классная комната и был нужен ремонт, мебель в замене не нуждалась. Оплатил бы князь расходы на то, чтоб у его сына были лучшие условия? Более чем вероятно. Кроме комнат, в которых находился Яков, ремонта в доме не было нигде, и мебель также нигде не меняли. Одно из кресел в гостиной просело, и когда он забирался на него, он оказывался как бы в яме. Сидя в этом кресле, он смотрел не только в окно, выходившее в сад, но и на трещину на стене у того окна. А в кабинете отца между стеной и полом была щель. Когда отец как-то отчитывал его в своем кабинете, он подумал, достаточно ли она большая, чтоб там жила мышка. Если бы Платон Павлович затеял ремонт сам, он бы прежде всего позаботился о гостиной и своем кабинете, а не комнатах приемного сына. Когда классная комната была готова, у Якова появился гувернер, как оказалось, жалование которому платил Его Сиятельство. Прислуга же осталась та же, что и была. Агаша, которая была вроде горничной матушки, а также его нянюшкой, и Марта, которая убирала дом, стирала и готовила. Мужской прислуги в доме не было. Ни лакея, ни садовника, ни конюха. У отца была лошадь и маленькая коляска, он сам чистил лошадь и запрягал ее, а стойло убирала Марта. Она же изредка занималась небольшим садом, который после смерти матушки стал приходить в запустение.
Яков вспомнил, что матушка хозяйствовала саду, бывало даже, когда ей нездоровилось. И, как он теперь предполагал, не столько из любви к садоводству, сколько по необходимости. Видимо, за проживание свое и своего сына в доме мужа Екатерине Владимировне нужно было вносить посильную лепту. К Якову пришли воспоминания, как матушка подстригала кусты, а он сам складывал в кучу обрезанные ветки. Как они с матушкой вдвоем поливали розы, посаженные у входа в дом, рядом с крылатыми львами и шиповник возле беседки, где они пили чай, в том числе и заваренный из плодов дикой розы. Матушка поливала цветы из большого ведра, а он из маленького ведерка, которое мог донести от колодца. Бывало, она останавливалась со своим ведром передохнуть и говорила, чтоб он не торопился, поскольку она за ним не поспевала, и что гордилась, что ее сын сильный маленький мужчина. У нее самой, вероятно, было не так много сил, чтоб нести ведро, полное воды. Для него работа в саду была скорее игрой или развлечением, для матушки, по-видимому, обязанностью, и при ее неважном здоровье довольно тяжелой. После смерти матушки в саду он никакой работы не выполнял. Он только гулял там с гувернером Иваном Карловичем, который рассказывал ему о тех растениях и цветах, что в нем росли, по большей части предоставленные сами себе. Он нехорошо усмехнулся, в каких бы цветастых выражениях высказался Его Сиятельство князь Ливен, если бы обнаружил, что ранее Штольман использовал труд не вполне здоровой жены и ее маленького сына вместо того, чтоб пригласить садовника хотя бы для выполнения тяжелой работы или делать это самому.
Интересно, а как поначалу Платон Павлович относился к молодой жене? Старался завоевать ее расположение, проявлял внимание, был участлив и ласков? Или при малейшем недовольстве высказывал ей, что облагодетельствовал ее, женившись на ней, и она была ему обязана этим, как говорится, до гробовой доски? Если последнее, то неудивительно, что она кинулась в объятья князя, когда он к ней приехал. Павел сказал ему в их первую встречу, что Штольман относился к Кате сначала хорошо. Но откуда это было известно? Ведь Дмитрий не мог этого видеть сам, Штольманы жили довольно далеко. Он, возможно, мог знать об этом от каких-то общих знакомых, но то, что они видели, могло быть совсем не похоже на то, что происходило за закрытыми дверьми дома Штольманов. Он мог полагаться на слова Кати. Но как у нее с мужем было на самом деле, кто его знает. Катя могла не говорить Дмитрию правды, чтоб не расстраивать его, или боясь спровоцировать его на какие-то поступки, у которых могли быть самые нежелательные последствия. Например, на дуэль. А что, вызвал князь Ливен потомственного дворянина Штольмана на дуэль и застрелил его. Госпожа Штольман – вдова, князь женится на своей любовнице… где-нибудь на поселении в Сибири, куда он сослан, будучи обвиненным в убийстве ее мужа, поскольку после смерти Штольмана в полицию приходит заявление, в котором тот пишет, что Ливен уже не раз пытался расправиться с ним, а в этот подстроил дуэль… Или Штольман убивает любовника жены, на что, скорее всего, по мнению общества, он имел право. И так, и так большого счастья у Екатерины Владимировны бы не предвиделось…
За время брака она, судя по всему, была счастлива всего одну ночь, ту, что провела с любимым мужчиной, и после которой у нее появился сын с зелено-голубыми глазами – маленький Ливен, носивший фамилию Штольман. Сказала ли Катя своему мужу об измене, как только поняла, что у нее будет ребенок от князя? Или молчала до последнего, когда уже не было возможности скрывать это? Допытывался ли Штольман, кто наградил жену ублюдком, или же сразу понял, что это был князь Ливен, а когда плод греховной связи появился на свет, лишь удостоверился в своих подозрениях?
Платон Павлович признал сына жены от ее любовника-князя своим. Снова благородный жест. И снова на первый взгляд. Каковы были настоящие мотивы его поступка? Только ли не обречь ребенка жены на участь незаконнорожденного? Или же оградить себя самого от вероятных неприятностей? От слухов и сплетен, от возможного презрения со стороны знакомых и сослуживцев. От того, чтобы его считали рогоносцем, перешептывались за его спиной, а то и вовсе говорили в лицо гадости вроде того, а на что он надеялся, женившись на молоденькой дамочке, у которой любовник был с титулом, с деньгами да еще моложе его лет на десять. Сам виноват, если по глупости возомнил себе, что сможет затмить князя. Возможно, Штольман решил, что лучше притворяться, что сын его, и далее быть уважаемым местным обществом, чем подвергаться унижению и насмешкам. А по какой причине Платон Павлович оставил в своем доме ребенка жены после ее смерти, теперь ему было ясно – по настоянию князя, от которого он, судя по всему, получал компенсацию.
Яков подумал, что после его столь глубоких размышлений образ Платона Штольмана как благородного человека, спасшего репутацию его матушки, а затем и принявшего участие в его судьбе, дал трещину. Как он считал, он не был пристрастен, не пытался намеренно очернить приемного отца, лишь потому, что он не был ему нужен. Он пытался анализировать факты, что у него имелись, и делать на их основании выводы. А также выявить истинные мотивы поступков Платона Павловича… А мотивы, к сожалению, благородными больше не казались…
Он вздохнул. Анна, исходя из своих видений и его прежних воспоминаний, была неплохого мнения о Платоне Павловиче. Стоит ли ей рассказать, к каким умозаключениям он пришел? Это ее безусловно расстроит, а расстраивать жену он не хотел. Но Анна, возможно, сама поймет, что за время ее отсутствия с ним что-то произошло, и станет допытываться. Он может рассказать ей только про князя Ливена, какое участие в его жизни тайно принимал родной отец. Но и в этом случае Анна сама может понять, что в действительности Платон Штольман был не таким, каким он представлялся ей ранее… Или же лучше обсудить это с Павлом, когда он увидит его в следующий раз? В любом случае у него к Павлу имелось множество вопросов о Дмитрие Александровиче.
Если бы не злосчастные письма, Яков был бы бесконечно рад тому, что Анна возвращалась в Затонск. Конечно, он радовался ее приезду, но еще и очень беспокоился за нее. Что если по ее возвращении злопыхатель предпримет более активные действия? Тогда, скорее всего, придется отправить Анну обратно к Павлу. Ему вдруг стало любопытно, попросилась ли Анна домой сама, или же у Павла кончилось терпение сносить выходки неугомонной Анны, и он, сославшись на занятость на службе, решил отправить ее домой. Он не исключал последнего. Он-то сам за два года уже привык к тому, что Анна Викторовна – шебутная особа, и от нее можно ждать любых выкрутасов, а вот Павел Александрович, наверное, и не предполагал, что его новоявленная племянница иногда бывает хуже мальчишки. Наверное, думал, что та вместе с графиней будет вышивать цветочки или обсуждать веяния столичной моды. А она, поди, от скуки стала рассказывать графине про какие-нибудь Затонские расследования, а та от ее живописного повествования лишилась чувств. Князь и подумал, что из двух дам ему лучше оставить графиню, с ней спокойнее… Но даже если Анна и вела себя не так, как подобало племяннице князя, Павел никогда не откажет снова приютить ее у себя, если ей будет грозить опасность, Яков был в этом уверен. Хорошо, что у него теперь есть родственники, на которых он может положиться.
Ему снова приснилось раскидистое дерево, под которым на скамье сидели мужчина и женщина. Это были Павел и Анна. Павел поцеловал ей руку: «До свидания, Анна. Я буду скучать». Затем он увидел Анну, сидевшую на скамье у их дома вместе с другим мужчиной. Мужчина поцеловал ей ладонь: «Здравствуй, Аня! Как я скучал!». Этим мужчиной был он сам.
