Текст книги "Психиатр для магов (СИ)"

Автор книги: Марина Королек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

Глава 26

И что ему сказать?

Милый это не то, что ты подумал.

Или ты кому веришь, мне или своим глазам?

Я поднырнула под левой рукой графа, вставая между мужчинами и уверенно сказала:

– Это я во всём виновата. Его сиятельство плавал, а я сильно задумалась и села рядом на камень. Даже не поняв, что поставлю его в неловкое положение. Он разозлился, небезосновательно, конечно, и вот…

Да, в такую глупую ситуацию я не попадала, пожалуй, с пубертатной поры.

В груди от неловкости поднимался жар, осталось только покраснеть, чтобы Адриан уверился в своих догадках.

У генерала заходили желваки, запульсировала венка на виске, впервые он не смог сдержаться и на ладонях появились огненные смерчи.

– Отойди, – рыкнул мужчина.

Я попыталась, погладить его по запястью, но он небрежно стряхнул мои пальцы.

– Хочешь размяться? – насмешливо спросил граф, – предлагаю всё же это сделать у реки, а не среди ни в чём не повинных деревьев. А то занозы придётся доставать из тех мест, о которых при лорах не говорят. Да и деревенские не обрадуются, если мы сожжём их лес.

Неожиданно эти слова немного охладили пыл генерала.

– Предлагаю на кулаках, – спокойно продолжил его сиятельство.

– Помнится, в рукопашном бою всегда побеждал я, – намного сдержаннее сказал Адриан, гася на ладонях огненные смерчи.

– Но не в магическом бою, – в руках у графа появились две воздушные плети. Пространство вокруг загудело, заискрилось статическое электричество, воздух по узким прозрачным длинным хвостам двигался с бешеной скоростью.

– Думаешь, без магии не справишься? – недобро подначил генерал.

– Я всегда стараюсь работать над своими недостатками. За этот год я многому научился, – возразил граф.

Наконец, Адриан с неодобрением взглянул на меня, по-хозяйски приобнял за талию и повёл к берегу.

Я прекрасно понимала, почему он злится. Мало того что я стала с ним спорить на людях, где его авторитет должен быть непоколебим, подвергла сомнению его решение, так ещё, не желая того, столкнула с другом лбами и теперь ни один, ни второй не могли отступить.

Генерал усадил на камень рядом с кителем графа, скинул обувь, снял сорочку, вручил мне. Адриан был прекрасно сложен, длинные ноги, узкие бёдра, на плоском рельефном животе были прорисованы все мышцы, мощный торс, перевитые венами руки приковывали взгляд.

Мужчина удовлетворённо хмыкнул, увидев моё восхищение.

Чмокнул в губы и прошептал:

– На удачу.

Отошёл метров на сто.

Граф рубашку бросил на ближайший камень.

– Похоже, мы сильно его разозлили, – громко, чтобы разговор был слышен Адриану, пошутил его сиятельство, – как ты думаешь, дать ему выпустить пар или не поддаваться?

Я разумно промолчала.

– Это ты так пытаешь оправдать своё поражение? – с сарказмом спросил генерал, умываясь в реке, похоже, что он совсем успокоился.

Граф был стройнее и тоньше, но совсем не казался слабее. Каждая мышца была хорошо прорисована на теле. Они выглядели как лев и гепард, разные, но не уступающие друг другу хищники.

Его сиятельство пошёл к Адриану, встал в стойку.

– До первой крови.

– Договорились, – согласился генерал.

Адриан молниеносно рванулся вперёд, ударил в живот. Граф согнулся и, не удержавшись на ногах, упал на колени. Генерал отошёл в сторону, позволяя противнику встать.

– Отличная атака, – прохрипел его сиятельство, поднимаясь на ноги.

Адриан опять рванул вперёд, но граф сделал обманный выпад и ушёл в сторону, попытался пробить хороший апперкот в живот, но кулак прошёл по касательной.

Они стали кружить по кругу, делая ложные выпады, пошли на сближение, провели серию ударов, отскочили друг от друга.

И опять сократили дистанцию, падая на песок, комбинируя удары с захватами, пытаясь дотянуться до шеи и сделать удушающий приём. Вскочили на ноги, опять сошлись. Спустя буквально минуту остановились, сгибаясь в пояснице и тяжело дыша, пожали друг другу руки.

Подошли ко мне, у графа была рассечена губа и кровь стекала по подбородку. Адриан запрокинул голову и попытался остановить её.

– Я думала до первой крови кого-то одного, – пробормотала я, усаживая генерала на своё место.

– Согласен, мы немного увлеклись, – ладонью стирая выступающую из раны кровь.

Пошла к реке, намочила платок и приложила его к переносице Адриана.

– Вам, ваше сиятельство, сто́ит подойти к лекарю и попросить заживляющую мазь.

Граф надел рубашку, кивнул нам и пошёл в лагерь.

Мы с Адрианом остались одни.

– Прости, – прошептала я, – как бы это ни выглядело, я действительно не предполагала, что так получится. Сама не поняла, как попала в такую ситуацию. Видимо, расслабилась.

Он кивнул, обнял за талию и посадил к себе на колени.

– Мы здесь закончили, можем выдвигаться в Рисбург. Полагаю, завтра уже снимемся.

– Удалось что-то выяснить?

– Да, есть один след. За несколько недель до начала здесь видели сиплого Скива, вряд ли ты о нём слышала.

Но я Скива знала, это был один из доверенных людей Дрока. И мне не нравилось, как вокруг короля воров разворачивались события.

С Адрианом я помирилась, мы даже поговорили о моей практике и учёбе Курата, но к какому-то определённому соглашению не пришли.

Видно было, что мои доводы генерала не убедили, но сейчас он не хотел ссориться.

Мы с Куртом собрались быстро, лор Фуртис тоже решил ехать с нами, лор Верт остался.

Я хотела сразу позвонить Дроку, но мне всё время казалось, что меня могут подслушать.

Утром выехали домой, граф с генералом верхо́м на лошади, мы с лекарем в карете.

Кристалл связи жёг руку, но связаться с Дроком так и не получилось.

Подъехали на Линстрит ближе к вечеру.

Люди графа уже стали отвязывать наш сундук, когда я открыла дверь и обомлела. Курт рядом застыл в изумлении и побелел.

– Извини, Эль, но я туда не пойду, – попятился от двери.

Мне тоже хотелось отступить, но я взяла себя в руки, всё же отвращение не поможет мне решить проблему, да и полноценной фобии у меня не было.

Вдохнула, выдохнула, положила руку на живот, подышала диафрагмой, попыталась отвлечься, но не смогла. Знала несколько техник, например, пересчитать вещи вокруг себя, но очертания предметов еле угадывались сквозь этот неимоверно огромное мельтешение всяких мух, жучков и всевозможных насекомых.

Я несколько раз ущипнула себя, но это тоже помогло мало.

Мужчины спешились. Адриан приблизился ко мне и приобнял. Рой мух вылетел на улицу. А из моего дома, как в самых настоящих ужастиках по стенам и брусчатке потянулись дорожки из нежданных и мало приятных гостей.

– Великий, – потрясённо прошептала я.

– Возможно, в доме после очередного магического выброса появилось то, что их привлекло, – сказал мой генерал, крепко сжимая в объятиях. Поцеловал в макушку.

– Эль я здесь спать не буду, – пробормотал Курт.

– Я сниму вам номер, – произнёс Адриан.

– Я приглашаю погостить у меня, пока не решим проблему, – спокойно сказал граф, – моё поместье будет гораздо удобнее.

Адриан ещё крепче меня сжал, я чувствовала, как мужчине не нравится это предложение. И, кажется, его сиятельство это тоже понял, поэтому нахмурился и стал объяснять:

– В моём поместье полно́ слуг и это будет более прилично, если вы поселитесь у меня, чем в одной гостинице с Адрианом, пусть и с будущем мужем.

– Его сиятельство прав, зачем вам с лорой Преокой лишние пересуды? – сказал, поёжившись, лор Фуртис, вышедший из кареты. Лекаря от усталости отчётливо знобило.

– Я попрошу лору Неру составить мне компанию, – пробормотала я.

У меня не осталось выбора. Ни глава палаты лекарей, ни мои будущие пациенты не поймут, если я поступлю иначе. А уважение в городе мне была очень важно. Как минимум, чтобы получить лицензию лекаря и продолжить практику.

– Хорошо, – выдохнул Адриан.

Оставаться с графом мне было неловко. В голове, как на зажёванной кассете прокручивался момент, когда граф босиком шёл на меня и спрашивал: вы меня провоцируете?

Тогда я испугалась? Нет, я запаниковала. И опасения насчёт его светлости теперь меня преследовали.

Я всегда старалась не создавать ситуации, которые в любой момент могли выйти у меня из-под контроля.

Внутри поселилось душевное напряжение и теперь граф мне казался гораздо опаснее, чем раньше.

Лора Неру, как всегда, без вопросов собрала свои скудные пожитки и села в карету. Курт забежал к соседке, забрал Боню.

Канарейка отчаянно стрекотала. Особенно громко у неё получалось, когда карету немного покачивало.

Мы въехали в поместье его сиятельства на закате.

Граф распорядился выделить нам покои, в которых мы останавливались с Куртом раньше.

Моника, увидев Боню в руках Курта, удивлённо распахнула глаза и подошла к клетке знакомиться.

Девочка выглядела намного лучше, она посвежела, округлилась, на губах появилась милая улыбка, на её плечах сидел ловец снов. Он настороженно поднял ушки и сложил руки перед собой.

Липа выползла из кармана Курта, здесь лекарей не было, и она перестала прятаться, забралась на плечо мальчишки и тоже сложила ручки, если бы у ловцов снов были глаза, я бы сказала, что стали сверлить друг друга взглядами.

Маркус широко нам улыбался, он кивнул Курту в сторону своих покоев, и мальчишки пошли на второй этаж. Морика, отчего-то на носочках пошла за ними.

Наш сундук занесли в комнату. Тревожный чемоданчик неизменно я никому не позволила у себя забрать.

В лагере тревожный чемоданчик не понадобился, так что все мои лекарства и снадобья остались в целости и сохранности.

Мы с генералом попрощались. Он с тревогой посмотрел на меня, крепко обнял и поцеловал в макушку.

– Я постараюсь решить проблему с домом как можно быстрее, – прошептал мне в волосы.

Остановиться у друга вместе со мной он тоже не мог, это считалось неприличным. Генерал спешил, ему нужно было успеть снять квартиру, чтобы эту ночь провести на удобной кровати, а не в гарнизоне.

– Береги её, – зачем-то сказал его сиятельству и вышел.

Несколько дней прошли совсем сносно. Мы почти не пересекались с графом, только иногда завтракали вместе.

Но позвонить Дроку у меня опять не получилось, то я натыкалась на слуг, то мне казалось, что в комнате может быть слежка. С мнительностью графа станется.

На ужин меня неизменно приглашал Адриан в самые дорогие ресторации.

Он рассказывал о себе, об армии и похождениях, а я о том, что вы́читала в дневниках Преоки.

О себе я говорить категорически боялась. Особенно сейчас, когда так стремительно стали разворачиваться пугающие события, угрожающие Дроку и логову, где в основном проживали беспризорные дети.

Днём я ходила к лору Фуртису на практику. От костолома неожиданно пришло письмо, подписанное всеми лекарями нашего лагеря, с благодарностью и ходатайством о присвоении мне звания и выдачи лицензии. И лор Фуртис не стал медлить, объявил это на очередном собрании палаты лекарей. Единственное, что мне предстояло перед получением звания – это сдача экзамена. И я готовилась к нему.

Сегодня у меня был свободный день, и я посвятила его красоте. Сделала маски для волос и лица, подготовила самодельный лак. Самое сложное было снимать старую краску. Морика заглянула ко мне, чтобы о чём-то спросить, но осталась с любопытством изучая содержимое баночек.

А когда увидела лак, её глаза так засверкали, что я не смогла ей отказать.

Девочка побежала за домашним халатом и ещё одним полотенцем. Она переоделась. Я намазала её волосы вязкой субстанцией, обмотала голову полотенцем. Из верёвки, связанной в косицу, соорудила разделитель для пальцев. Ногтям придали аккуратную форму и накрасили. Девочка была в восторге.

Лора Неру уже видела это действо раньше и только посмеивалась с нас.

Теперь надо дождаться, когда высохнет лак.

– Нам нужен ветер, – заговорщически прошептала я, видя, что Морика немного заскучала, – полетаем, как птички?

– Папа может сделать, – улыбнулась девочка.

– А мы и без магии справимся.

Я встала и побежала, раскинув руки в стороны, Морика засмеялась и засеменила за мной. Я резко обернулась и подхватила девочку за подмышки, закружила, от неожиданности она взвизгнула и захохотала.

Мы сделали несколько кругов, когда девочка остановилась.

– Папочка, ты вернулся?

Я вздрогнула и резко обернулась.

– У вас было открыто, – сказал граф, улыбаясь дочери. Он стоял у приоткрытой двери, облокотившись на косяк.

Видимо, Морика неплотно прикрыла, когда прибежала с полотенцем.

– Папочка, смотри, какие у меня ноготки, лора Элиза накрасила.

– Вижу, – с непривычной нежностью проговорил мужчина, – тебя нянюшка потеряла, а я так и подумал, что ты здесь.

– Ой, – вскрикнула девчушка, она сделала книксен, натянула домашние туфли, поблагодарила и побежала. Граф только и успел ласково провести по её волосам.

– Извините, – пробормотала я.

– Ей лучше к вам не привыкать, – спокойно сказал, оттолкнулся от косяка и пошёл по коридору.

После обеда я увидела из окна, заходящего в поместье Сая с неизвестным мне оборотнем.

Незнакомец шёл впереди, казался крупнее и выше здоровенного по человеческим меркам Сая.

Я спряталась за шторой, надеясь, что меня наш знакомец не увидел.

Подъехал Адриан, но ко мне не зашёл, сразу прошёл в кабинет графа.

Через несколько часов альфа ушёл.

Я спустилась в гостиную.

– Ты понимаешь, что точь-в-точь выполнять приказ нельзя, – говорил граф, выходя из кабинета.

– У нас есть выбор? – хмуро спросил Адриан.

– Полная зачистка логова слишком…, – оборвал себя граф, замечая меня в гостиной, – лора Элиза, вы уже спустились?

– Я хотела предложить попить чай.

– Родная, рад тебя видеть, палате магов, наконец, удалось решить вопрос с твоим домом, – сказал Адриан, подсаживаясь ко мне и беря за руку.

Граф нахмурился, задумчиво наполнил бокал из графина и подошёл к окну.

– Скорее предприимчивой и не в меру гениальной Мире Эхорис, – хмыкнул он от окна.

– Ты хотел сказать наглой, – поджал губы Адриан.

– Что хотел, то я и сказал. Занятная девчонка. Приехала вчера не только с обезвреженным артефактом, но и успела навестить Линстрит, когда услышала о вашей проблеме. Мои люди не смогли почувствовать артефакт, а она сразу определила. Занятный у неё чемоданчик, добраться бы до него, – пробормотал граф.

– Значит, мы с Куртом можем возвращаться? – спросила я у Адриана с надеждой.

– Через два дня я с детьми отправлюсь в столицу, Адриан тоже едет с нами, его вызвал король, тогда вы и вернётесь на Линстрит, – сказал ультимативно граф.

– Прости, родная, взять тебя с собой не смогу, но обещаю, как только разберёмся с делами, сразу назначим день свадьбы.

– Да, конечно, – рассеянно пробормотала я.

Они ещё немного побыли со мной, но совсем скоро, сославшись на срочные сборы, ушли и граф не появлялся до глубокого вечера.

Среди ночи меня разбудила нависшая надо мной тень. На секунду мне показалось, что это его сиятельство и я чуть не закричала, запаниковав, но сразу же постаралась взять себя в руки. Рядом на диванчике, похрапывая, спала лора Неру. Рассмотрев визитёра в свете луны, прошипела:

– Сай, что вы здесь делаете?

– Простите лора, но времени не осталось, – заговорил оборотень. – Передайте королю, что второго дня третьего месяца будет одновременно зачищено логово, квартира Анриса и городская квартира Дрока. Альфа назначит встречу в логове, это и будет время облавы.

– Спасибо, Сай, – прошептала я.

– Стая с Дроком. Передай ему это!

– Хорошо!

Оборотень кивнул и выпрыгнул из окошка.

Днём я написала Дроку записку и о сиплом Скиве, о верности оборотней и об облаве. Позвонить снова не решилась, интуиция просто кричала, что этого делать нельзя.

Поймала Боню, легко сжала тёплое, бьющееся в руках тельце, за что она несколько раз больно клюнула в палец, открыла специальный тубус на лапке, вытащила пёрышко. Когда Дрок достанет записку, пёрышко испарится. Засунула аккуратно скрученное послание и защёлкнула замок.

Боню выпустила в окно.

Вечером постучалась в кабинет графа.

Глава 27

– Войдите, – строго приказал он.

Его сиятельство писал письма, слегка наклонив голову и сосредоточенно всматриваясь в строчки.

– Ты что-то хотел? – перепутал он меня с кем-то из слуг.

– Вам не стоит детей везти в столицу, – с места в карьер начала я.

Граф на секунду замер, остро посмотрел исподлобья и сказал:

– Вы что-то знаете?

Чёрно-белая прядь скользнула по лбу.

– Почти ничего, но ходят слухи в столице о шалой ночи.

– Среди сброда и жулья? – жёстко припечатал.

Как же мне не понравился его взгляд.

– Купцы уезжают из столицы, надеюсь, вы не считаете их сбродом и жульём? Или для вас все, кому не повезло родиться с золотой ложкой – это всё сброд и жульё?

Мне было безумно обидно за мальчишек из логова, которым повезло даже меньше чем Курту. Социум никогда не бывает до конца справедливым и относиться с тем, кто ни на что не может повлиять с презрением как минимум бесчестно.

– Отчасти они и есть сброд и жульё, девяносто процентов из них накопили свои капиталы не самым честным образом, – продолжил граф.

Мужчина поднялся, обошёл вокруг стола и опёрся на край, сложив руки на груди, я непроизвольно попятилась назад. Граф хмыкнул.

– Хотите сказать, что ваши предки или предки маркизов, герцогов, баронов заработали свой капитал честным трудом в девяносто процентах случаев? – съязвила я. – Докажите, что я не права! Расскажите, как праотцы ваших знакомых честно трудились в поте лица, чтобы заработать свой первый капитал, расскажите, насколько они могли позволить себе при этом быть благородными. Приведите хоть один пример? Или земли им давали за научные достижения и любовь к людям? Тогда объясните, почему на улицах столько беспризорников и их судьбой никто не занимается?

– Я говорил, что восхищаюсь вами? – он широко улыбнулся обескуражив.

– Помнится, вы добавляли слово «если», – всё ещё в запале парировала я.

– Мы вроде договорились, что вы не мошенница, Ли-да.

– Разве? – наигранно удивилась я. – В прошлый раз в этом кабинете вы утверждали обратное. А-а-а, я поняла! Это один из ваших приёмов ласковой силы?

Граф расхохотался.

– А у вас хорошая память.

– Во всём виновата латынь.

– Латынь? – переспросил он?

– Это древний мёртвый язык.

– Тот, которому обучал вас ваш учитель? Из него вы так много говорите неизвестных никому слов?

Я промолчала.

– Значит, нет, – прозорливо заключил мужчина, другой бы решил обратное, но он умел шокировать, – И всё же, расскажите, что стало с Элизой Преокой?

– Она погибла семь лет назад, – решилась я сообщить правду.

Мужчина помрачнел, и я продолжила.

– По нелепой случайности попала под колёса лошади.

И я поведала всё, что знала об этой несчастной девочке и о месте, где она похоронена.

– Вам так сказали?

– Я разговаривала с тем, кто видел это, и он был искренен. Поверьте, когда человек лжёт это заметно.

– В большинстве случаев да, – согласился граф, – но есть и таланты. Лида, я не спрашиваю, почему вы воспользовались чужими документами, вряд ли вы скажете мне это сегодня, но откуда они у вас?

Я промолчала.

– Даже так? – взгляд его стал очень серьёзным и задумчивым.

Граф ведь не умеет читать мысли?

– Ваше сиятельство, я умоляю, не берите детей в столицу, – опять попросила я.

Мужчина нахмурился.

– Тогда не привозите ко двору.

– Увы, лора Преока, от прямых приказов короля не отказываются.

– Но ваш же дед смог.

Я протянула бутылёк.

– Это фукорцин, пить его категорически нельзя, но он безвреден для кожи. Если тонкий стержень обмотать тканью, обмакнуть в эту жидкость и дотронуться до тела, получится розовое пятно. Нанесите много пятен на лицо, руки, живот детям. Это неизвестное здесь средство так, что лекари наверняка решат, что это опасное заболевание.

Я открыла пузырёк, плотно приложила горлышко к тыльной стороне ладони и резко перевернула его, на коже появилось розовое пятно. Мужчина подошёл, дотронулся до пятна, растёр подушечками пальцев, кожа на них порозовела, понюхал, скривился.

– А где известное? – задумчиво пробормотал он.

– Фукорцин высохнет, не будет краситься и пахнуть, – проигнорировала я его вопрос.

Закрыла и протянула графу.

– Спасибо, Лида! Вы тоже осторожнее. Не думаю, что здесь вам грозит опасность, но всё же.

– Берегите детей!

– Спокойной ночи, Ли-да!

– Спокойной ночи, ваше сиятельство!

Я вышла из кабинета, всё что могла я сделала, но всё равно уходила в свою комнату с тяжёлым сердцем.

Утром зашла Морика в красивом дорожном платье, коричневым с тонкой золотой вышивкой. Оно было немного свободным, поэтому девочка казалась ещё более хрупкой.

– Мне жаль с вами расставаться лора Элиза, надеюсь на скорую встречу! Спасибо за всё!

Она прижалась ко мне так доверчиво, что у меня потянуло в сердце, я крепко обняла девочку в ответ и погладила по тёмным спутанным волосам. В этом мире дети обычно ходили простоволосыми, но я предложила:

– Я могу сделать причёску, чтобы они не мешали тебе в дороге.

Она кивнула и робко улыбнулась, я заплела ей колосок.

Мы обменялись душевными пожеланиями и вышли в холл.

Вокруг суетились слуги, сворачивали со столов салфетки, складывали в какие-то чехлы посуду и столовое серебро, было видно, что граф с семьёй покидают этот дом надолго.

Адриан приехал в поместье, когда мы стояли в гостиной и ждали, когда погрузят наш багаж. Размашистым шагом подошёл ко мне и крепко обнял.

Мы постояли так немного.

– Береги себя, родная, я скоро вернусь за тобой, – прошептал он.

– И ты береги, – сказала в ответ и погладила по волосам.

О шалой ночи я ничего не стала говорить, я и так запуталась в своём вранье, а пришлось бы придумывать ещё одну небылицу. Граф скажет, если посчитает нужным.

Нас подвезли к дому. Все торопились, лошади томились в предчувствии дальней дороги. Только Адриан спешился. Он поцеловал меня в губы, я уткнулась носом в его шею, нежась в крепких руках, вдохнула его солнечный аромат запоминая.

Наш багаж выгрузили, карета покатила по улице.

Морика с Маркусом махали нам из окон.

Адриан запрыгнул в седло, поднял руку и поскакал за экипажем.

Мне почему-то казалось, что вижу их в последний раз.

Экзамен неожиданно перенесли на две недели, и я ещё с бо́льшим усердием погрузилась в изучение книг, которые лор Фуртис любезно предоставил.

В доме практически ничего больше не происходило. Пациентов не было, рук, ног, голов не отрастало.

В госпитале тоже не было неожиданностей.

Я бы наслаждалась передышкой, если бы не ощущала растущего внутри напряжения. Без Бони в доме стало совсем тихо. Даже Липу мы чаще всего видели сидящую у окна и печально повесившую ушки.

Я несколько раз пыталась связаться с Дроком, но он не отвечал.

Через три дня Адриан по кристаллу сказал, что они доехали, попросил не волноваться и сразу же отключился.

Я приняла окончательное решение, когда он приедет, я расскажу ему о себе всё. И будь что будет.

День сдачи экзамена на звание лекаря был особенно жарким. С раннего утра палило нещадно солнце.

Курт напросился со мной в палату лекарей, шёл рядом и прикладывал холодную флягу к разгорячённому лбу.

В здании было прохладно.

Несколько студиозусов тоже сдающих экзамен судорожно штудировали учебники и поглядывали на меня настороженно.

Лор Фуртис, чтобы не мучить, пригласил меня в аудиторию первой.

Сначала мне предстояло ответить устно на пять теоретических вопроса, потом все студиозусы отправились в госпиталь. Там мы должны были обследовать недавно поступивших, записать на специальном бланке диагноз и протокол лечения. Ещё одного пациента мене дали, чтобы я провела нехитрую операцию по вскрытию фурункула и последнее, самое психологически сложное – нас повели на вскрытие тела. Каждый должен был понять и записать причину смерти.

На последнее испытание зрителей тоже пускали, Курт позеленел, но держался, нескольких студиозусов стошнило.

Один просто отказался от испытания.

А я сдала.

Я думала, мне выдадут диплом, но на запястье мне поставили золотую метку лекаря, эмблему птицы.

– Хоть у вас, лора Преока, и нет своей магии, но метка позволит вам собирать магию, рассеянную в воздухе, и использовать в вашей работе. Так что вам придётся пройти курс по лекарской магии и выучить ряд магических формул. Советую вам прямо сейчас пода́ть заявление для зачисления на факультатив.

Он вручил мне небольшую золотую карточку.

– Это официальная лицензия лекаря на год, если всё в вашей карьере сложится хорошо, можно будет попытаться продлить её в следующий раз на три года.

Я поблагодарила.

Мы вышли на улицу, чувство опустошённости накатило внезапно. Я так давно этого хотела, даже были моменты, когда мечта казалась неосуществимой, но неожиданно она практически сама пришла ко мне в руки.

Или уставшее изменённое сознание мне всё это так представило?

Нет, это ощущение не было синдромом самозванца, просто все три года мне казалось, что это очень сложный, почти непреодолимый рубеж, а стоило этим серьёзно заняться, нашлись и способы, и вполне приемлемые решения.

Правильно у нас говорят, глаза боятся, а руки делают, просто иногда нужно шагнуть в непроглядный туман, чтобы он рассеялся и показались очертания того, что в нём было скрыто.

Да, я все эти три года попаданства училась и практиковала, а благодаря земному багажу порой даже больше знала, чем многие лекари, но я была уверена, что придётся выгрызать у этого мира право оставаться собой.

Курт сказал, что даже не сомневался, что так и будет.

Мы почти дошли до Линстрит, и я решила ещё раз попытаться связаться с Адрианом, чтобы поделиться приятной во всех смыслах новостью, когда нас стали окружать незнакомые люди. Хотя нет, одного мы знали, а с ним, скорее всего, были наёмники.

– Ба, смотрите-ка кто здесь! Подстилка Дрока!

– Сиплый Скив! Так вот кто крыса, – прошипел Курт, – и за сколько продался?

Но мужчина не ответил, только рявкнул:

– Взять!

Кристалл бросила на землю, рванула на себя Курта и сжала в кармане кристалл переноса ровно тогда, когда над нами взорвался шарик с гимнусом.

Сработал ли кристалл, я уже не видела, потому что сознание отключилось молниеносно.

Только в голове промелькнула мысль: «Эту дрянь надо запретить».

Голова болела нещадно, отдалённо слышались чужие голоса, но мозг не хотел их различать.

– Лида! – вклинился в мешанину звуков и хаотичных образов знакомый голос.

Я застонала.

– Лида, юхр тебя подери! Да приди ты в себя!

Я попыталась разлепить веки, надо мной расплывалось чьё-то лицо.

– Слишком много дали гимнуса, – пробормотал рядом мужчина в очках.

– Лида, давай, я вижу, что ты приходишь в себя! Постарайся, девочка!

– Где Курт? – прохрипела я.

– Он здесь, не переживай, практически весь гимнус попал на тебя.

– Ты жив! Это хорошо, – прохрипела я, – Мы тебе звонили.

– Что делали? – мягко уточнил Дрок, подхватывая с пола на руки и перенеся на диван.

– Пытались связаться с тобой по кристаллу.

– Я просто был немного занят, – улыбнулся король воров, – твой жених и твоим приятелем пытался меня найти и убить.

– Звучит так себе, – пробормотала я и попыталась сесть. – Насколько я знаю, это был указ короля. Все живы?

– Я знал, что ты огорчишься, если с ними что-то произойдёт, пострадала только их гордость.

Я искренне поблагодарила его и крепко обняла.

– Что с оборотнями?

– Я лишил их альфу силы. Теперь у него нет власти над стаей.

Он аккуратно помог мне сесть на диван.

– Только не говори, что ты стал новым альфой.

Дрок развёл руки в стороны и пожал плечами. Словно говоря: оно само так получилось.

Взял ладонь и стал массировать пальцы, от большой дозы гимнуса немели конечности и мы всё это знали.

– Как Анрис?

– Сын недавно связывался со мной по кристаллу, сказал что с ним всё в порядке. Где он, я не знаю. Ты же знаешь, если что-то у него происходит, он приходит ко мне, когда всё становится совсем плохо. Правда, пообещал, что будет осторожен, – с лёгкой грустью сказал король воров.

Лекарь накапал в маленький стаканчик снадобье, протянул и скомандовал:

– Выпей!

– Да, Лида, выпей и пойдём! Официально слепой Дрок погиб, есть официальное заключение палаты лекарей и на свет появился Герольд Ак’Ирийский, бастард герцога Ак’Гирийского. Так что мы едем в моё официальное поместье.

– Как ты уговорил этого старого пройдоху?

– Он сам предложил, старик очень внимательный, Лида, и много знает.

– И Адриан с Рехольдом?

– Твои приятели? Ты бы видела их лица, когда после неудавшейся облавы нас друг другу официально представили.

Дрок улыбнулся.

– Тогда и твои враги знают об этом.

– Им придётся хорошо поломать голову, чтобы достать меня, официально приказать уничтожить меня они не могут, нет оснований, а для сбора подложных доказательств нужно время. Сын герцога – это даже не сын графа. Если только наёмники, но у меня не только родовая защита, но и бдящие оборотни.

– Я рада, что всё обошлось. А как же остальные мальчишки?

– Под видом благотворительности мы выкупили дом, сейчас оформляем бумаги для открытия первого в нашем королевстве приюта. Спасибо тебе за идею.

Дрок встал, подошёл к платяному шкафу и открыл его.

– Здесь несколько твоих платьев, оденься, и мы пойдём.

Я попыталась встать, но голову повело.

Ко мне подскочили Курт с лекарем.

– Вы неплохо научили Курта лекарскому делу. Он очень грамотно оказал вам первую помощь.

– Это не я, это лор Фуртис, – пробормотала.

– О-о-о, – неожиданно воскликнул он, нажав на запястье, где проступила золотая руна, – так мы теперь коллеги! Поздравляю! Она, кстати, тоже вам помогла! Вы ведь знаете, что руна не только впитывает магию из пространства, но и нейтрализует слабые яды, поддерживает организм лекаря.

– Поздравляю, ты этого так хотела, – Дрок опять сел рядом и крепко обнял, – я очень рад за тебя.

– Эль, ты стала вампиром, – захохотал Курт.

– Это та сказка, где существа, подобные людям, пьют кровь? Да, похоже, только руна забирает магию жизни. Поэтому эти руны запрещают наносить кому-либо, кроме тех, кто эту магию может потратить во благо другой жизни, – пробормотал лекарь.

Он же помог мне переодеться, когда Дрок с Куртом тактично вышли из комнаты.

Мы отправились в поместье.

На дорогу я почти не смотрела. Глаза сами собой закрывались, но Дрок постоянно тормошил меня.

Мы вышли у шикарного поместья с огромным садом.

Его светлость встретил нас с широкой улыбкой.

Он тяжело опирался на трость, но стоял ровно, только рука часто подрагивала.

– Лора Преока, рад видеть вас нашей гостьей! А это Курт? Неужели мой внук? – разыгрывал представление для слуг герцог, самых первых и искусных сплетников.

– Я бы очень хотел, но увы!

– Он мой приёмный сын, – неожиданно даже для себя ответила, – я как раз приехала пода́ть прошение в геральдическую палату для оформления бумаг. Будущий лекарь.

– У молодого человека дар?

– И огромное желание.

– Похвально.

– Идёмте в гостиную, – сказал Дрок и так ловко предложил руку герцогу, что стало всем понятно, что сын оказывает отцу дань уважения, а не помогает не́мощному старику.