Текст книги "Психиатр для магов (СИ)"

Автор книги: Марина Королек

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 16 страниц)

– Чего вы испугались Лида? Завтра вещи вам привезут.

Дрок отошёл от меня, подошёл к круглому столу и налил коньяк.

– Вы же умная женщина и все понимаете. В логове безопасно и мне не придётся лишний раз светиться в борделе, но главное, вас, Лида, запомнят меньше людей. Нехорошо будет, когда мы придумаем вам легенду и легализуем в этом мире. Вы слишком уникальны, чтобы так бездарно вас растрачивать.

Всё добродушие и расслабленность с него слетели, тяжёлый взгляд просто пригвоздил к полу. В тот момент я не очень поняла, что его так разозлило, но то ли завуалированный отказ, то ли неподчинение.

И я думала объясниться, но побоялась. Иногда его окружала такая аура власти, что просто хотелось отойти подальше, чтобы она не душила.

– Дрок, – вбежал темноволосый мужчина, – там Верт и Гром нарвались на патруль. Они ранены.

– Лекаря вызвали? – он сразу переключился и сосредоточился.

– Водитель поехал за ним.

– Я могу помочь, я была в своём мире лекарем, пусть и другого профиля, но оказать первую помощь смогу, – неуверенно предложила.

Он несколько секунд задумчиво молчал, но, наконец, сказал:

– Хорошо.

Оказалось, что в доме было ещё три подземных этажа. Жилых и по-своему прекрасных. По всему периметру были встроены фальшивые окна, за которыми угадывались незнакомые пейзажи, от них исходил совершенно привычный дневной свет. А на самом нижнем, дом соединялся со множеством подземных ходов и городских тоннелей.

Мы спустились на этаж, где проживала вся банда логова, в основном это были дети. Из комнат высовывались чумазые мордашки беспризорников. Но было несколько взрослых мужчин и женщин. Остальные предпочитали селиться в городе.

Комнатка, в которую нас привели, была серой и тусклой, больше похожей на подвал.

Раненые лежали на кроватях. Им было лет по восемнадцать – двадцать.

Один был в отключке, второй, прижав руку к обожжённому боку, стонал.

Я осмотрела того, кто был без сознания, пульс прощупывался, но у него была сломана рука. И на ноге пробита артерия. Я попросила ремень, Дрок кивнул. Моя просьба не обошлась без скабрёзных шуточек, но мужчина постарше расстегнул и протянул мне, я наложила жгут.

– Ремень может стягивать ногу не более на двадцати минут. Часы есть?

Здоровяк с самодовольной усмешкой протянул руку, и задрал рукав пиджака, на ней красовалось трое наручных часов. И там было всего четыре деления.

– Нужно считать двадцать раз по шестьдесят.

– Я посчитаю, – сказал щуплый мальчишка с пшеничной шевелюрой с живыми, любопытными глазами.

Я тоже стала вести отсчёт, только мысленно.

Со вторым сложнее у него могут быть повреждены внутренние органы, хотя кровотечения нет, и рана не выглядела глубокой, но я совсем не понимала, как магия воздействует на тело. Решила, что первая помощь при ожогах не повредит.

Принесите крепкий алкоголь и холодной воды, кружку, ножницы или нож.

Мне достаточно быстро всё это доставили, я обработала руки и нож, разрезала рубашку, удалила частички не припаянной к телу материи и полила рану холодной водой, через минуту ещё и ещё раз.

– Это чтобы рана не углубилась и восстановилось кровоснабжение тканей, – пояснила я Дроку.

Набрала кружку холодной воды и заставила выпить.

– Пришёл лекарь, он осмотрел больных и первым стал заниматься тем, у кого перебита бедренная артерия.

– Кто оказывал помощь? – спросил он, сосредоточенно изучая пробитую ногу.

Я ответила, лекарь удивился, но продолжил:

– Кто может помочь?

Сильные и смелые мужчины, работники ножа и топора сделали шаг назад. Остались Дрок, вихрастый мальчишка и я.

– Я помогу, – сказала.

Он кивнул. Лекарь работал очень быстро и профессионально. Попросил снять жгут, сам создал пентаграмму, остановил кровь, магически стянул края раны.

Перешёл к руке, разрезал рукав.

– Держите его за плечи.

Сам создал пентаграмму, потянул запястье на себя, больной застонал, под кожей словно что-то зашевелилось, заходило, исчезали выпирающие острые углы раздробленной кости.

Протянул мне две рейки и узкую полоску ткани, спросил, смогу ли я забинтовать, на что я ответила согласием, а сам ушёл ко второму.

Я аккуратно наложила шину. Лекарь посмотрел на мою работу и кивнул

– Ему нужно много пить воды, – обратился он к одному из стоявших поблизости.

Второго лекарь тоже осмотрел, нарисовал пентаграмму и направил на повреждённый участок, достал мазь, обработал рану и оставил её.

– Курт, – позвал Дрок, – проводи Лиду в моё крыло, она будет жить с нами.

Вихрастый мальчишка осмотрел меня с ног до головы с настолько двусмысленной кривой улыбкой, что мне захотелось отвесить ему подзатыльник.

– В твою комнату, Дрок?

– Нет, в бежевую спальню. Лида наша гостья и пока она здесь, она часть нашей семьи. Если она пострадает в логове или за его пределами, то я найду и того, кто недоглядел, – он говорил спокойно, но в комнате воцарилась тишина.

– А если она захочет пострадать сама? – похабно спросил неприятный мужичок с гнилыми зубами.

– Она не захочет, – отрезал Дрок, – или вы все будете её очень вежливо отговаривать, а кто не сможет, лишится переговорного устройства.

– Идём, – потянул меня за рукав мальчишка, он разговаривал неприветливо и всё время хмуро косился на меня.

– Здесь можно умыться и постирать?

Платье всё было в чужой крови, туфли я тоже запачкала.

– В нашем крыле есть купальня.

Мальчишка всеми силами показывал, что я ему совсем не нравлюсь, даже пытался брезгливо кривиться, когда смотрел на меня, но вся его показная нелюбовь была лишь тревогой за своё будущее.

Тем же вечером я встретила Дроком, когда шла из купальни в халате, который по моей просьбе принесла горничная. Не ожидала, что он так быстро вернётся. Я глубоко задумалась, смотрела себе под ноги и заметила его слишком поздно, когда подошла к нему очень близко и непроизвольно я сделала всё, чтобы избежать даже малейшего прикосновения.

Он хмыкнул, пожелал мне спокойной ночи, и мы разошлись.

Чуть позже мне принесли три новых платья и строгую ночнушку.

Так и потекли мои дни в логове.

Я жила в личном крыле Дрока, куда никому, кроме меня и Курта, не было доступа.

Днём я продолжала писать свои дневники о старом мире, вечерами я рассказывала Дроку всё, что могла вспомнить. Время от времени ассистировала лекарю.

Но с каждым днём всё больше чувствовала себя птицей в клетке.

Дрок проявлял ко мне интерес, но мне всё ещё удавалась держать его на расстоянии. Он терпеливо ждал, как опасный хищник поджидает свою добычу. Давал время привыкнуть к нему. Несмотря на то что для меня внешность Дрока не была отталкивающей, но он не будил во мне романтических чувств.

И это тоже его останавливало, Дрок ждал, когда приду к нему сама. И я понимала, что когда-нибудь его терпение лопнет.

Очень скоро на нижнем этаже обнаружила лабораторию и стала приходить туда каждый день. Сначала наблюдала за работой странноватого, очень худого, неприветливого мужчины, потом стала изучать химические растворы, были и те, что я легко определяла по характе́рному запаху и цвету. Постепенно вспоминая когда-то блестяще сданный курс по медицинской химии. Всё же миры наши были очень похожи и набор химических элементов тоже. Локус Рихт также заинтересовался моими опытами и постепенно мы нашли с ним общий язык. Я обратила внимание на то, что в создании некоторых составов он использовал магию, но так и не поняла принципа. Локус долго мне объяснял, но мне навязчиво казалось, что при нагреве происходили те же реакции. Так что алхимия – наука интересная в этом мире, но оказалась для меня достаточно сложной.

Всё же медицина для меня всегда была ближе, но цели я своей добилась, мне удалось сделать и несколько простых, но необходимых для меня лекарств.

Курт постепенно привыкал ко мне и становился всё менее колючим, но отношения у нас были достаточно напряжёнными.

Он иногда заводился с пол-оборота и выпускал на меня своих озлобленных подростковых гормональных демонов.

Но чаще всего между нами был вооружённый нейтралитет, пока мы вынужденно не остались один на один в городской квартире Дрока, когда у нас заподозрили вспышку крайне заразной местной инфекционной дряни.

Мы просто вынуждены были начать с ним общаться.

Дрок предложил Курту научить меня письму, и мальчишка не смог отказать королю воров.

Однажды он с оглушительным хлопко́м кинул мне на диван дневники Преоки. До этого момента я не видела его уже неделю.

– Её почерк должен стать твоим, – коротко бросил он и внимательно посмотрел на меня. – Ты на неё совсем не похожа, но при словах о Преоке, будут вспоминать твоё лицо. Завтра придёт художник, он сделает несколько фото.

– Она умерла? – и не смогла добавить «из-за меня».

Но Дрок всё прочёл в моих глазах. Подошёл ко мне, наклонился, схватил за плечи, сильно встряхнул и притиснул к себе.

– Ты действительно считаешь меня монстром? – прошипел мне в волосы.

– Я не знаю, – слёзы сами собой покатились по щекам. Я ни разу до этого не плакала с момента своего попаданства. Его эмоции, наложились мои и у меня сдали нервы.

Настолько импульсивным и отчаянно злым я видела его впервые.

– Ты права, я монстр, меня таким сделали, но ещё ни одной женщины я не убивал ради другой, – он отстранился от меня, грузно сел рядом, облокотился на спинку и расхохотался горько и зло.

– Прости, – погладила его по руке.

Обычно такой сдержанный и спокойный, он странно себя сегодня вёл.

– Что-то случилось?

Дрок встал, подошёл к столу и налил виски. Мои внезапные слёзы уже высохли, несколько я смахнула.

– Сын болен. Уже много лет и лекарь говорит, что вылечить его невозможно. Знаешь, что самое идиотское из всего этого? Его можно было спасти ещё несколько месяцев назад, если бы обратился ко мне за помощью, но он не пришёл. Он пошёл к шарлатанке, к лекарю-недоучке, но не ко мне.

Анрис объявился лет десять назад, когда ему было шестнадцать. Король воров о нём не знал.

Мать не хотела воровской доли ребёнку, поэтому скрывала от него правду. Она была достаточно религиозной и считала – худо бедно, но правильно, лучше, чем быстро и кроваво, но на предсмертной исповеди всё рассказала.

Но за своё бедное и голодное детство мальчишка назначил виновным отца.

Дрок сделал всё, чтобы дать сыну всё, что он недополучил в детстве. И его от шальных денег мальчишку понесло. Девочки, глупые пари, жизнь на острие ножа.

Несколько лет назад он взялся за ум. Видимо, как раз тогда заболел и испугался. Стал вникать в дела, ездил с отцом на сговоры, разбирался в учётных книгах.

Несколько дней назад у него начался бред, никто не мог понять, что происходит. Позвали лекаря, который сделал такое страшное заключение.

В результате срамной болезни началось необратимое разрушение мозга. Приступили к лечению, но она так глубоко проникла в организм, что порошки уже не действуют. Скорее всего, перешла в хроническую фазу.

– Дрок, я могу попытаться помочь?

Он посмотрел на меня больными глазами.

– Я лучших лекарей приглашал. Они ничего не могут сделать.

– Значит, мы ничего не теряем.

Я подошла к нему со спины, помассировала плечи, шею.

– Попробуй, Лида. И если у тебя получится спасти моему сыну жизнь, я буду твоим должником.

– Я не обещаю чуда, – тихо предупредила и обняла мужчину, чтобы поддержать.

– Понимаю.

В тот же день Дрок вызвал лекаря. Я потребовала осмотра Анриса, чтобы подтвердить свои догадки. И действительно на теле я обнаружила несколько ярко выраженных сифилид.

Тогда я и предложила, откровенно говоря, достаточно спорный метод лечения, но он мог помочь.

Лекарь выслушал меня и воскликнул:

– Ослабить болезнь другой? Это безумство!

– Но это может сработать, – убеждала его я.

Метод заключался в том бы заразить больного вирусом, который вызывает высокую температуру и лечить уже два заболевания. Да, это не самый безопасный способ, но если другого нет, то и такой может сгодиться. Новый вирус ослабит сифилис, и лекарства начнут действовать. В моей Земной жизни у меня такого опыта не было, но я читала о подобной практике советских врачей.

У меня имелся и запасной вариант, о котором я никому не стала говорить.

Несколько месяцев назад я начала экспериментировать в лаборатории с местной плесенью, пыталась получить антибиотик, подобный пенициллину. Решила, что если наши миры схожи, то и растения могут иметь сходство.

У меня получилось, и даже удалось провести несколько успешных опытов на мышах. Но на людях я ещё не опробовала, поэтому экспериментальный антибиотик будет на самый крайний случай.

Тем более что специальная микстура лекаря могла быть антибиотиком пенициллиновой группы, который перестал действовать. Проверить это никак не сумела бы.

Мы договорились с лекарем о том, что он достанет вирус и специальные снадобья.

Когда всё было готово, мы приступили к лечению.

В первый день заразили сына короля воров корью, здесь в отличие от оспы и скарлатины она тоже была.

Весь инкубационный период он находился у нас под наблюдением. На седьмой день он покрылся красными пятнами и у него поднялась высокая температура. Та, что и должна была ослабить сифилис. Сбивать жар я запретила. Проверить, что происходит с бледной трепонемой, как это сделали бы в лаборатории на земле, мы не могли. Через очки доктора ничего не видела, наверное, чтобы их использовать нужно было быть магом. На четвёртый день стали давать от неё снадобье. Лекарь подтвердил, что оно подействовало.

С магической подпиткой выздоровление пошло быстрее. И, наконец, мы победили болезнь.

Всё логово праздновало. Все собрались на втором подземном этаже в гостиной, накрыли столы с закуской, на середину зала выкатили несколько бочек хорошего вина́.

Анрис полулежал на диване и улыбался, он был ещё очень бледен и слаб.

Дрок удовлетворённо пил коньяк в кресле.

Я пробыла со всеми около часа, но дикое напряжение прошедших недель давало о себе знать.

– Извини, но я пойду, глаза закрываются, – подошла я к нему и положила руку на плечо.

– Я провожу.

Мы поднялись по лестнице на верхний уровень, прошли в крыло Дрока. Прямо у двери он подошёл ко мне, крепко стиснул и долго не выпускал. Поцеловал в лоб и сказал:

– Мне очень повезло, что ты появилась в моей жизни.

И отступил.

После этого я перестала ощущать проявления откровенного интереса Дрока. Мы словно стали хорошими друзьями.

В логове пошли слухи, что у короля воров появилась новая любовница.

И наконец, смогла выдохнуть, не нужно было держать оборону, не нужно было быть всегда начеку и ждать от него подвоха.

Я впервые поняла как мне тяжело давались все эти месяцы.

Глава 22

Ранним утром мы подъехали к лагерю, который развернули в леске рядом с деревней. Было видно, что несколько деревьев вырубили. На дорогах стояли патрули.

Впереди несколько телег сворачивали вправо, на объездную через лес. Мы повернули налево и покатили между деревьями.

Нас граф предупредил, что в эту зону въезд запрещён, только с разрешения главы лагеря, но нас часовые пропустили сразу, были предупреждены о нашем прибытии.

У самого въезда стояла огромная палатка, похожая на чум, как я поняла, это был штаб, дальше стояли палатки поменьше, жилые, ближе к деревне развернули переносные военные шатры-госпитали с эмблемой неизвестной мне золотой птицы.

Граф распорядился поставить нам с Куртом и лору Фуртису с лором Вертом палатки и ушёл в штаб. Пятеро мужчин из графского отряда распрягли лошадей, сгрузили наши вещи и стали возводить нам жилище. Ловко с одного конца связали шесты, воткнули в землю практически по идеальному кругу и стали натягивать специальную ткань, так что построили два шалаша на удивление быстро.

Мы даже не успели обойти весь лагерь и осмотреться.

В центре на огнищах кипели котлы, в них варилась каша. Вокруг костра по широкому кругу были положены срубленные стволы деревьев. Мимо нас прошло несколько лекарей в лес. Военные все были заняты разными делами, кто-то готовил завтрак, кто-то тренировался, двое носили воду, ещё несколько человек без рубашек рубили дрова и складывали их во временную дровницу рядом с походной кухней, кто-то просто лежал у палаток и смотрел в небо.

Женщин в лагере не было и нет да нет все мужчины заинтересованно посматривали в нашу сторону, а Курт всё больше и больше хмурился.

Моего защитника это сильно беспокоило.

Лор Фуртис нездоровый интерес ко мне тоже заметил и дал нам с Куртом две броши в виде золотой птицы.

– Наденьте, лора Преока! Это магический артефакт, который защитит в случае чего, а то эти олухи могут забыть, что лекари неприкосновенны. И мне старому дураку будет спокойнее.

Мы занесли сумки, один из людей графа проводил меня ближайшему ручью умыться. Для этого совсем немного нужно было пройтись по утоптанной тропинке в лесу.

Я попросила оставить меня одну, он покосился на брошь, поклонился и ушёл.

Недалеко я услышала бурлящий шум реки, дошла и к ней. Она была весьма широкой и быстрой, с нашей стороны я вышла на пологий песчаный берег с редкими крупными камнями, на другом берегу виднелся крутой обрыв. Вода была на удивление прозрачной, на дне я отчётливо увидела огромные валуны, потрогала рукой воду, она была ледяной.

Я достала кристалл связи, активировала его и подумала о том, с кем хотела связаться. О Дроке.

– Лида, что-то случилось? – он как всегда был очень сосредоточен и собран.

– Да. Молодой Альфа продал тебя и логово. Сай и остальные не поддержали его решения, но ничего сделать не могут, только нашли способ предупредить. Они считают, что их пытаются подставить, – кратко рассказала я суть.

Он несколько секунд молчал, обдумывая информацию.

– Как ты? Как Курт? – его голос смягчился, было слышно, что это не вежливость и не формальность, а искренний интерес.

– Всё хорошо, правда. Я, возможно, скоро стану лекарем с лицензией, у меня появилась возможность.

– Это очень хорошо, – было слышно, что он улыбается, – не удивлён. Лишить тебя медицины, как лишить меня магии, практически невозможно.

– Шалая ночь. Это переворот?

Он тяжело вздохнул.

– Похоже, что да. Многое говорит об этом. Купцы спешно покидают город, появилось много новых мутных людей, уехало несколько послов, появилось много дешёвых контрабандных артефактов со странными свойствами. Везде говорят о предательстве людей, приближённых к королю, но имён не называют, пошёл слух, что из столицы будут выводить полк.

– Береги себя! – с теплотой и затаённой грустью попросила.

– Лида, если вы почувствуете малейшую опасность, воспользуйтесь с Куртом кристаллом переноса, – обеспокоенно напомнил он.

– Хорошо.

Король воров опять замолк, словно что-то хотел добавить, но промолчал и кристалл связи погас.

Задерживаться у реки я не стала, вернулась в лагерь.

Курту сразу подала условный знак, что с Дроком поговорила, мальчишка кивнул.

В нашу палатку военные бросили два тюфяка, я из сундука достала одеяла и подушки. Курт помог мне соорудить из палок что-то наподобие вешалки, и мы повесили наш совсем скромный гардероб.

С мальчишкой я не разговаривала. Я сердилась и ждала, когда моя злость утихнет. Умолчать о таких серьёзных вещах просто потому, что он на меня обиделся, уму непостижимо. В конце концов, Курт не выдержал напряжения и взмолился.

– Эль, честно, я не знал! Думал, что это очередная облава, логово спокойно уйдёт от любой!

Я шикнула на него, чтобы говорил потише.

– Если Дрок, – имя короля воров я произнесла только губами. – пишет об этом, значит, это крайне важно. Крайне. А я дура понадеялась, что если бы это касалось и меня, ты бы не стал утаивать.

– Эль, прости. Я же говорю, что не знал, – виновато склонил голову.

– Порой взрослые оценивают ситуацию чуть лучше, ты так не считаешь? Иногда просто нужно сказать! – в моём голосе была слышна такая жёлчность, что сама скривилась, но меня несло.

Мне срочно нужно было куда-то выйти, чтобы не наговорить тех слов, о которых я завтра сильно пожалею.

К счастью, в нашу палатку заглянул лор Фуртис.

– Идёмте, лора Преока, все лекари собираются, думаю, и вам сто́ит послушать.

Курт высунул голову из палатки, и лор Фуртис продолжил:

– И ваш помощник тоже может пойти.

Мы зашли в большую палатку, в центре стоял стол, в углу целый стеллаж с лекарствами.

На меня с удивлением покосились мужчины, но промолчали.

Фуртис представил меня как своего второго помощника.

Высокий жилистый человек, похожий больше на кузнеца, чем на лекаря. Стал рассказывать прибывших.

Началось это ещё две недели назад с трёх женщин, проводящих неизвестный обряд. Так решили деревенские. Но прошли сутки, женщины не только не остановились, но к ним присоединилось столько же новых. Часть деревенских испугались и отбыли к родичам в ближайшие деревни, особенно много уехало недавно разрешившихся, а также тех, кто в тягости. Но несколько, увы, не успели.

– Что с младенцами? – спросил лор Верт.

– Пристроили к кормилицам, до этого присматривала соседка.

– Та, что осталась в разуме?

– Да.

– Мы слышали, что несколько солдат тоже поддались этому странному воздействию?

– Увы, и лекарей тоже.

Он сказал, что на ночь людей усыпляют гимнусом, чтобы они отдыхали, днём подпитывают магией. Поить людей удаётся, а накормить практически нет.

Когда закончилось наша своеобразная планёрка, я вздохнула. До последнего момента боялась, что лор Фуртис объявит меня знатоком в этом вопросе и попросит хоть что-то объяснить.

– Что нам делать? – узнала у Фуртиса.

– Сегодня отдыхаем, завтра пойдём на поляну осмотримся и после, я бы хотел услышать ваши идеи.

Генерала с его людьми нигде не было, скорее всего, ушли отдыхать. У меня глаза тоже закрывались после бессонной ночи. Я поплелась в палатку и упала на тюфяк.

После полудня я чувствовала себя гораздо лучше. Курта нигде не было, но я даже не обеспокоилась, мальчишка прекрасно ориентировался на любой местности.

Солдаты готовили обед, ароматно пахло мясным бульоном и специями.

Я спустилась к реке, умылась, села прямо на большой валун и подставила лицо солнцу.

– Я думал, что вы сразу помчитесь к больным.

Я слышала позади шаги, но так и не обернулась, почему-то так и подумала, что это граф.

– Нам дали выходной, и я решила воспользоваться этим.

– Вы считаете, что быстро мы не справимся?

– Если это то, о чём я думаю, то, скорее всего, нет.

Он сел рядом.

– И что это?

– Пусть будет массовый протест. Иногда с какими-либо изменениями в обществе законами, правилами наша психика не справляется, и люди начинают странно себя вести. Иногда это может длиться несколько дней, иногда месяцев.

– Вы видели подобное?

– Нет, мне об этом рассказывал один знакомый лекарь, – ответила ему.

Нашего преподавателя по общей психологии можно же назвать моим знакомым?

– И кто он?

– Опять пытаетесь меня подловить? Вряд ли законно было обучать женщину, я вам не скажу.

– Всё же вас учили?

– Думаю, вы давно об этом догадались.

Мы немного помолчали, почему-то я совсем не чувствовала напряжения, скорее всего, стала привыкать к графу.

– Люблю быструю воду, могу смотреть на неё вечно, – неожиданно заговорил он. – Когда мне было семь, я сбега́л от няни. У меня было укромное место у реки, где меня не было видно со стороны поместья. Небольшой кусочек песчаного пляжа, вокруг полностью густо заросший кустами.

– Вы не читаете мне мораль, не обвиняете, не злитесь. Удивительно! И даже разговариваете, как с человеком.

Он засмеялся.

– Не делайте из меня монстра.

– Это ваша профдеформация.

– Что? – с улыбкой посмотрел граф на меня.

– Я говорю, что на ваше общение влияет работа, – попыталась объяснить ему.

– Вы иногда так странно выражаетесь.

Он набрал в ладонь песок и стал просеивать его сквозь пальцы. Неожиданно из песка выросли два человечка в длиннющих плащах и стали сражаться на мечах. Я засмотрелась. Песчинки словно постоянно перетекал в них, какие-то осыпались, какие-то поднимались опять вверх.

– Я тоже люблю бегущую воду, мне нравится её мощь, кипучая энергия. Её можно подчинить, но ненадолго, она всё равно возьмёт своё. Как вы управляете ветром?

Граф задумчиво посмотрел на меня, человечки рассы́пались. Он протянул ко мне ладонь и закрутил вихрь.

– Вы сливаетесь со стихией? Или просто даёте импульс?

– Он, как продолжение моей руки.

– Можно? – спросила, направляя палец в воронку.

Вихрь вдруг скользнул по ладони, обвил запястье и ласково потянулся вверх, скользнул по шее, щекотно прошёлся между волосками у основания волос и опять вернулся к запястью.

Вы и на расстоянии, что-то ощущаете?

– Я ведь говорил, что это продолжение моей руки? Если бы у вас была магия и вы сделали что-то подобное, это было бы похоже, словно вы провели по моей коже пальцами, – весело проговорил он.

Я покраснела. Уши, шея, щёки, сразу вспыхнули от стыда. Я сама попросила к себе прикоснуться, вот позор.

Он оценил мою реакцию и захохотал.

– Вы меня подловили! – возмущённо сказала я, протягивая руку.

Он коснулся вихря пальцем и тот перебрался на его ладонь. Я встала, стряхнула с платья песок и хотела уйти, но голос графа меня остановил.

– Я собирался у вас спросить. Отряд будет тренироваться, ребята могли бы позаниматься с Куртом. Судя по тому, какой он фонарь засветил Маркусу, у него есть способности.

– Почему вы вдруг так изменились? – сощурила я глаза.

– Ищу к вам подход, – пожал плечами он.

Святая простота.

– Не получилось угрозами, так хотите подкупом? – изумилась я его гибкости.

Мне граф казался закосневшим в своих убеждениях.

– Похоже, ласковой силой от вас можно большего добиться, – ошарашив откровенностью меня ещё больше и опять широко улыбнулся.

Я растерянно застыла, не зная, как реагировать на эту провокацию. Только сказала:

– Всего хорошего, ваше сиятельство.

Когда он убирает надменность, выглядит как человек, но всегда надо помнить, что это маска.

И тихо под нос пробурчала:

– Вот гадский манипулятор.

А граф опять захохотал.

Мстит наглый индюк за то, что несколько раз обошла его в словесных баталиях.

Я развернулась, приподняла немного юбку и пошла в лагерь.

– А как же Курт? – с явным удовольствием бросил он в спину, подзуживая.

– Я у него спрошу, – почти огрызнулась я.

Нервная и злая я сидела весь обед и вечер, зато граф сиял как солнышко. Курт вернулся и очень обрадовался, когда я начала с ним говорить, чтобы отвлечься от мучившей меня неловкости.

Рано утром нас разбудил лор Верт, мы быстро позавтракали и пошли на первое наше дежурство.