Текст книги "Внуки Шаховские (СИ)"

Молчание.

–Это ты во всем виноват!

Снова никакой реакции.

–Если бы ты поддержал меня, то нам бы сейчас не пришлось лететь к черту на кулички, неизвестно куда и неизвестно зачем!

И снова тишина в ответ.

–Нет, я никак не пойму, что ты...

–Лешка, помолчи, а?

–О, неужели всезнайка Арсений Шаховский соизволил со мной заговорить? И чем же я обязана такой чести?

–Своим постоянным нытьем. Ты кого угодно выведешь из себя.

–Ну, да, конечно, а как же по-другому! По-другому нельзя! Это у нас Сенечка само совершенство, умненький мальчик, хорошенький мальчик, честный мальчик....

Арсений с шумом закрыл толстый журнал, который пытался читать и резко развернулся.

–Что-ты-от-меня-хочешь? – сквозь крепко сжатые губы процедил он.

Девочка, состроив гримасу, демонстративно скрестила руки на груди и вскинула голову, всем своим видом показывая, что она обиделась.

–Ничего!

Он вздохнул.

–Ничего, так ничего, – и собрался снова погрузиться в чтение, как тонкая девичья рука выхватила у него журнал.

–Эй, я тебе сейчас покажу ничего! Чего ты о себе возомнил? Может, ты все-таки поговоришь со мной?

–О чем, Леша?

Алексия шумно выпустила бушевавшие внутри эмоции.

–О том, в каком дурацком положении мы с тобой оказались! Или тебя все устраивает, братишка?

Арсению не хотелось ни ругаться, ни спорить с сестрой, но в ту точно бес вселился. Впрочем, это с недавних пор стало её обычным состоянием.... Как только они сели в самолет, Леша, не замолкая ни на минуту, бубнила и бубнила, попеременно ругая то брата, то адвокатов, то всех вкупе.

–Не всё, и ты это прекрасно знаешь, но в данный момент мы с тобой ничего не можем сделать!

–Это ты не захотел! – снова обвинила его Алексия. – Я, по крайней мере, сопротивлялась! А если бы ты присоединился ко мне, то у нас все получилось!

–Глупости. Ничего бы у нас не получилось! Нам всего лишь двенадцать лет, и нашего мнения никто не спрашивал!

–Через три месяца нам будет тринадцать! – яростно выпалила Леша.

–Это мало, что меняет. Двенадцать, тринадцать, какая разница? Для взрослых мы дети!

От злости Алексия схватила мирно лежащий журнал брата и швырнула его. Журнал с глухим звуком шмякнулся через пару метров, протестуя от такого обращения шорохом распахнувшихся страниц.

–Это ты себя считаешь ребенком! А я уже взрослая! И хочу сама распоряжаться своей жизнью! Мне не надо, чтобы за меня решали чужие дяденьки и тетеньки! Мне это не нравится!

Теперь и Арсений разозлился. Что к нему сестра привязалась? Уж поскорее бы они прилетели на место, тогда, по крайней мере, у него будет возможность слинять от неё куда подальше!

–А, думаешь, мне все нравиться? Спешу тебя огорчить, сестрица, но мне тоже не нравиться то, что с нами происходит! – в тон ей ответил Сеня. – Но такова была воля родителей! Они хотели, чтобы мы вернулись и жили в России, значит, так и будет!

Стоило ему упомянуть про родителей, как из глаз Леши покатились слезы.

Она до сих пор не могла смириться с гибелью мамы и папы.

Если Сеня крепился, старался не плакать прилюдно, а тем более при сестре, то Алешка не упускала возможности "пустить слезу". Иногда ему начинало казаться, что она делает это специально, чтобы добиться желаемого. Ей нравилось давить на жалость. А ещё она просто обожала выводить из себя брата.

И знала, как лучше и быстрее всего это сделать.

–Что мы... мы забыли в России? – всхлипнула в очередной раз Леша, а Сеня возвел глаза к небу. – Мы никогда не были в этой стране! Я хочу назад, в Нью-Йорк! Там наш дом! А не в этой...этой глухомани! И ладно бы нас отправили в Москву, это я как-нибудь ещё пережила, но Ведунов!... Его даже нет на карте!

Арсений вздохнул. Он сам испытал немалый шок, когда адвокаты огласили завещание родителей.

Все напоминало дурной сон....

Он немало удивился, когда директриса школы, миссис Паркенсон, вызвала его и сестру с урока философии и сообщила, что за ними приехала машина. Им следовало как можно быстрее явиться домой. Алексия обрадовалась. Ещё бы, появилась возможность слинять с уроков! А Сеня нахмурился. Что-то кольнуло в груди. Родители никогда не забирали их из школы без уважительной причины. Да и родителей сейчас не было в Нью-Йорке, они по делам компании улетели в Японию. Поэтому радоваться было нечему. До возвращения мамы и папы было ещё два дня....

Арсения ещё больше насторожило, когда он увидел около их дома машину адвоката отца. Зачем к ним пожаловал Маркус? Нет, он, конечно, навещал их иногда во время отсутствия родителей, но делал это вечером или в выходные, а никак не во время уроков.... Алексия беззаботно болтала по телефону с подружкой, обсуждая последние веяния моды.

Дворецкий попросил их пройти в библиотеку. Алексия фыркнула, проигнорировала просьбу дворецкого, и собралась уже бежать наверх, в спальню, когда снова послышалось:

–Мисс Шаховская, пожалуйста, пройдите в библиотеку.

А там их ждал Маркус. Он стоял у окна, но как только услышал детские голоса и звук открывающейся двери, повернулся.

В комнату вошли два близнеца. Мальчик и девочка. В детские годы они были маленькими копиями друг друга, со временем физиология взяла свое, и теперь во внешности детей наблюдалась разительная перемена. Кто был не знаком с историей их рождения, и не сказал бы, что перед ним стоят близнецы.

У обоих были светлые волосы, но разного оттенка, у Арсения более темного, ближе к цвету спелой пшеницы, а Алексия гордилась своими белокурыми локонами. У мальчика были глаза отца, темно-синие, когда девочка унаследовала прекрасные зеленые очи матери.

Арсений был худой и высокий, предпочитал носить джинсы и свободные футболки, когда Алексия была заядлой модницей. Для неё показаться не причесанной перед публикой ровнялось целой трагедии. А уж если она обнаруживала на своем наряде маленькое пятнышко или затяжку, то смело закатывала истерику.

И Алексия выглядела старше брата, хотя на самом деле, все как раз было в точности наоборот. Арсению в ближайшие год-другой предстояло вытянуться и из угловатого подростка превратиться в юношу.

Сейчас на обоих была школьная форма, оптимальный вариант.

Лицо Маркуса выражало скорбь.

–Алексия.... Арсений.... Мне очень жаль.... Самолет ваших родителей разбился в Альпах.... Они вылетели домой пораньше, попали в зону турбулентности и....

Сначала Алеша быстро-быстро заморгала ресницами, не понимая, что происходит, а потом закричала:

–Нет! Вы все врете!.... ВРЕТЕ!...

И бросилась с кулаками на Маркуса.

Арсений так и остался стоять на месте.

Дальше были похороны с закрытыми гробами, миллион соболезнований, хмурые лица и постоянные перешептывания:

–Надо же, какая трагедия....

–Погибнуть такими молодыми.... Ужасно....

–Что теперь будет с бедными сиротами....

–Ну, уж не такими и бедными.....

–Я бы даже сказала наоборот....

–А кто будет их опекуном? Когда огласят завещание?

–Трагедия... Страшная трагедия..... Что теперь будет с Сеней и Лешей....

–Да всё нормально у них будет, не стоит волноваться....

Арсений молча выслушивал перешептывания. В груди все клокотало. Зачем пришли сюда эти люди?! Что им надо? Позлорадствовать? Посмотреть на "бедных сирот"? Ему отчаянно хотелось всех прогнать! Всех до одного! Чтобы никого не осталось! Никого! Пусть убираются!

Он сжимал руки в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони. Но эта была такая маленькая боль, по сравнению с той, что навеки поселилась у него в груди.

Алексия, не переставая, плакала. Она не желала принимать страшную правду о случившейся трагедии, и не верила до тех пор, пока в доме не появились два гроба. Она не желала ни с кем разговаривать, а если кто пытался её утешить, она начинала дико кричать на того человека, и словечками отнюдь не печатными.

Взрослые только качали головой и сочувственно говорили:

–Бедное дитя.

Брат с сестрой никогда особо не были дружны, но в дни трагедии сблизились, и даже спали в одной комнате. Алексия прижималась к Сени и испуганно спрашивала:

–А что будет с нами?

Знать бы ответ....

Сеня смутно помнил день похорон. Воспоминания заглушала боль, отчаяние и пустота. А ещё желания поскорее остаться одному. Когда уйдет эти люди? Сколько можно их терпеть?

Но когда большой дом-мавзолей опустел, он ещё сильнее ощутил своё одиночество. Сестра забилась в комнате и не выходила оттуда. Сеня потерянный бродил по дому. Спать не хотелось. Он спустился в библиотеку.

Книги, книги, множество стеллажей, забитых книгами.... Сеня опустился в кресло отца и заплакал. Папа, мама, как же они будут без вас? Кто их будет мирить с Лешкой? Кто подмигнет из-за монитора компьютера? Кто посоветует почитать интересную книгу? Кто расскажет, точно увлекательную сказку, историю рода Шаховских?

Сеня задрожал и жалобно всхлипнул. Надо успокаиваться. Отец бы не одобрил подобной слабости.

Владимир Евстегнеевич гордился, что происходит из древнего рода Шаховских, и не упускал случая напомнить об этом сыну.

–В нашем роду не было слабаков. Мы всегда верой и правдой служили царям и императорам....

Лешка при этих словах непременно кривила губы. Ну, да, как же! Интересно, просто страсть! Да кому нужна их родословная в Америке? Вот их миллионы, вот это да, это играло не последнюю роль в обществе.

Но Сенька знал, а пару раз и слышал, как Лешка кичилась их родословностью перед зазнавшимися подругами. Ну, и что миллионы? Ну, и что богатые родители? Мы тоже имеем ого-го какое состояние, а вот кто были ваши прапрапрадедушка и прапрапрабабушка? Уж никак не князьями при императорском дворе! Подруги поджимали губы и завистливо сверкали глазами.

Арсений громко шмыгнул носом. Он никогда особо не задумывался о своих предках. Были они и были, где-то далеко, в России. Они с сестрой, как и родители, родились уже в Америке. И хотя оба превосходно владели русским языком, для них Россия была чем-то запредельным.

Например, он никак не мог понять, почему отец постоянно талдычит об их роде. Что сейчас с него проку? Они живут в Нью-Йорке, и родственников у них нет. Может, из-за того, что они с Лешкой были единственными потомками князей Шаховских, отец постоянно напоминал им об этом?

Но сейчас это не имело никакого значения.

Арсений и предположить не мог в ту ночь, как он глубоко ошибается.

Завещание огласили на следующий день.

Арсения и Алексию пригласили в библиотеку к десяти часов. Алексия сидела хмурая, с покрасневшими глазами. Но больше она не плакала. Уже сей факт радовал.

Сеня ерзал в кресле, никак не мог удобно усесться. Адвокаты отца заметно нервничали. Маркус сам решил зачитать завещание. Он подбадривающи подмигнул детям. Те не удосужились улыбнуться в ответ.

Как и следовало ожидать, Арсений и Алексия стали основными наследниками, кое-что завещалось слугам Шаховских, проработавшим в их доме многие годы. Не были забыты и близкие коллеги отца.

Леша недовольно поджала губы. Её не вполне устроило, что родители подобным образом распорядились своим состоянием. Почему все досталось не им? Зачем делиться? Разве мало получали слуги в их доме? Порядочно! А компаньоны отца? Разве они не были акционерами компании? Были!

Но пока ни слова не было сказано, кто станет их опекуном.

Сеня с нетерпением ждал, когда Маркус назовет имя.

Он понимал, что они не имеют право распоряжаться тем состоянием, что досталось им после смерти родителей. Они ещё дети, и не имеют юридической силы.

Внезапно Маркус замолчал, запнулся.

–Можно мне воды? – как-то сдавленно попросил он. Услужливая рука дворецкого тотчас протянула стакан с водой.

Эта заминка, ох, как не понравилась Сене. Он посмотрел на реакцию сестры, но та не сводила глаз с Маркуса.

Тот поднял глаза и посмотрел на детей.

–В чем дело? – громко спросила Алексия. – Почему вы замолчали? Что там написано дальше?

Маркус шумно воздохнул.

–"Мы с Елизаветой Евгеньевной выражаем надежду, что этот документ будет обнародован, после того, как наши дети достигнут совершеннолетия, то есть им исполниться двадцать один год. Но жизнь, бывает, преподносит нам нежеланные сюрпризы. Ну, так вот, о нежеланном. Если так случиться, что этот документ придется зачитать, покуда наши детки остаются детьми, мы с Елизаветой Евгеньевной назначаем опекуном Шаховского Арсения Владимировича и Шаховской Алексии Владимировны друга нашей семьи Урсулова Емельяна Владиславовича...."

–Кого?! – дружно воскликнули Сеня с Лешей.

Они впервые слышали это имя.

–Урсулов Емельян Владиславович, – тщательно проговаривая каждый слог, повторил Маркус.

–Мы слышали, как его зовут! – зло закричала Алексия. – Мы спрашиваем, кто это такой!

Маркус заметно побледнел и уткнулся в бумаги.

–Разрешите, я продолжу.

–Разрешаем, – снова фыркнула Леша.

–"...друга нашей семьи Урсулова Емельяна Владиславовича, который, мы уверены с Елизаветой Евгеньевной, сможет позаботиться о наших детях и воспитать Арсения и Алексию настоящими наследниками древнего рода Шаховских".

–Что за бред! – Леша окончательно перестала сдерживать эмоции и напрочь забыла о приличие.

Маркус снова поморщился. Он бы с удовольствием сказал пару ласковых слов малолетней выскочке, но сдерживался из последних сил. Обстоятельства обязывали молча выслушивать наглость маленьких наследников.

–И где этот ваш Урсулов? – спросил Арсений. – Если его назначили нашим опекуном, то он должен присутствовать при оглашении завещания. Все наследователи должны присутствовать. Правильно я говорю?

Маркус кивнул.

–Совершенно верно, молодой человек.

–Но я не вижу в кабинете никого не знакомого.

Маркус терпеливо улыбнулся и взял со стола тонкий лист бумаги.

–Мы связались с Урсуловым и попросили его прибыть в Нью-Йорк. Видите ли, он проживает в России..., – брат с сестрой шумно выдохнули воздух, -...и по некоторым причинам не смог прилететь. Но вот документ, заверенный у нотариуса, где он не возражает против оглашения завещания без его присутствия.

–А разве так можно?

Адвокат кивнул.

–И что же, этот Урсулов знал о завещании папы с мамой? – прошипела, точно кошка, Алексия. Она вся ощетинилась, точно готовилась к броску.

–Этого я не знаю, – признался Маркус. – Ну, так я продолжаю?

–А это ещё не все?!

–Нет.

–Тогда, конечно, продолжайте, – тихо сказал Арсений. Ему совсем не понравилось, то, что их опекуном стал совершенно незнакомый дяденька. Может, родители пошутили? Да такими вещами не шутят! Их отец никогда не отличался способностью шутить.

–"Мы с Елизаветой Евгеньевной желали бы, чтобы после нашей безвременной кончины (если таковой суждено быть), именно наш дражайший друг занялся продажей недвижимости в Соединенных Штатах Америки, включая..."

–Что?!

Алешка взревела и вскочила с кресла.

–Что за бредятину вы нам читаете? Как могли....

–Алексия Владимировна, может, вы все-таки немного угомонитесь? – терпению Маркуса пришел конец. – Мы все понимаем, как вам тяжело. Мы тоже любили ваших родителей и не меньше горюем об их безвременной кончине! И это, – он потряс в воздухе документы, – было их волеизъявление! В мои обязанности входит зачитать здесь присутствующим завещание, а не выслушивать ваши домыслы и заключения!

–Да как вы смеете! – снова зашипела Алешка и покраснела от ярости. Её руки сжимались в кулачки. Казалось, ещё мгновение, и она броситься на адвоката.

Тут вмешался Арсений.

–Давай, Леша, дослушаем завещание до конца, – предложил он.

–Ты, что, совсем не понимаешь, что сейчас происходит? Ты хоть вдумайся, что написано на той бумаженции!

–Это завещание ваших родителей, – с нажимом заметил Маркус.

Алексия переводила яростный взгляд с брата на Маркуса. В её прищуренных глазах бушевало пламя.

Наконец, она с оскорбленным видом плюхнулась назад в кресло, не сказав не слова.

–На чем я остановился? – Маркус заметно нервничал. – Ах, да, вот тут: "продажей недвижимости в Соединенных Штатах Америки, включая дом на Лонг-Айленде в Нью-Йорке, квартиру в Лос-Анджелесе, нашу компанию, – Арсений от ужаса прикрыл глаза, – и другую мелкую недвижимость. Список прилагается. Все деньги должны быть перечислены на специальный общий счет Арсения и Алексии в Швейцарии, в банк..."

Арсений больше не прислушивался. Картина ясна.

Они с сестрой ошибались, когда думали, что у их родителей нет чувства юмора! О, нет, он у них был, и ещё какой! Последняя шутка удалась на славу! Внезапно Арсений почувствовал непреодолимую злость на родителей. Как они могли так с ними поступить? Он не верил, что они не понимали, на какую жизнь обрекают своих детей!

Отобрать всё, к чему они привыкли с рождения! Отдать на воспитания неизвестно кому! И уж если этот Урсулов не соизволил приехать в Нью-Йорк на оглашение завещания, то можно представить какую жизнь он им устроит!

–И где мы будем жить? – хмуро спросил Арсений. – Где решит наш опекун?

Маркус снова замялся.

–Вы будете жить в России, в Ведунове.

Не стоило и говорить, какая далее реакция последовала у Алешки.... Досталось всем.

Теперь она обвиняла Арсения во всех несчастьях, что свалились на их головы.

По большому счету, Арсений был согласен с сестрой. Родители не имели права так жестоко с ними поступить. Зачем они отправили их жить в Россию, неизвестно к кому? Он пытался убедить себя, что они знали, что делали, но что-то не особо получалось. Ко всему прочему, из чистого упрямство вслух он отказывался соглашаться с Лешкой, и спорил, когда она начинала ругаться.

–Может, Ведунов не такое уж и плохое место? – он посмотрел на сестру.

–Ага, как же, жди! – фыркнула она и откинулась на высокую спинку кресла. – "Неплохое место" с населением в пятьдесят тысяч человек? Ты только представь в какую школу мы будем ходить и какие у нас будут учителя?! Братишка, о поступлении в Оксфорд можешь забыть раз и навсегда!

Леша добилось своего: теперь Арсений не игнорировал её присутствие.

–А ты можешь забыть о модных шмотках! – не остался он в долгу.

–Ха! Ха! Ха! Три "ха"! Моих шмоток хватит на многие месяцы вперед, местным девицам и не снились такие наряды, за это можешь не переживать! А зимой я что-нибудь придумаю, не сомневайся, смотаюсь в Москву, прошвырнусь по бутикам! В конце концов, наш самолет продавать пока никто не собирается!

–Это ты правильно заметила, сестрица, "пока" не собираются.

От возмущения Алексия открыла рот, готовая обрушиться на брата с новыми упреками и обвинениями, но ей помешали. Из кабины пилотов появилась длинноногая стюардесса и на безупречном русском произнесла:

–Мистер и мисс Шаховские, я бы просила вас пристегнуть ремни безопасности. Ваш самолет пошел на снижение. Мы приземляемся.

Она мило улыбнулась и снова скрылась.

Брат с сестрой, сопя и что-то негромко бормоча, взялись за ремни безопасности. Никто из них не признался, но у обоих сердца тревожно сжались.

Скоро они увидят человека, который должен будет стать их опекуном.

Самолет приземлился в аэропорту в восемь часов по местному времени. После того, как шасси коснулось земли, а двигатели заглохли, Арсений спросил:

–Пошли?

–Пошли.

Они отстегнули ремни безопасности и на подгибающихся ногах отправились по салону к выходу из самолета.

Их уже ждали.

На пустой взлетной полосе расположился автомобиль столь древний, что мог запросто служить революционерам при захвате Зимнего. А рядом с ним стоял мужчина.

Как только люк самолета подняли, мужчина поспешил к ним на встречу.

Дети замерли наверху трапа. Встреча состоялась.

–Очень рад вас видеть, – сказал встречающий.

Это был высокий мужчина в синих потертых джинсах и бежевом джемпере. Светлые волосы, постриженные полукругом, закрывали лоб и часть глаз, а аккуратная ухоженная борода скрывала рот и подбородок.

–Деревенщина, – прошептала Леша одними губами.

Арсений промолчал.

Н-да, перед ними стоял мужчина, который точно сошёл с иллюстрации потрепанных книг, которые хранились у отца на нижних стеллажах, и были выпущены едва ли ни при последнем императоре Романовых. У Сени что-то ёкнуло в груди, и он впервые задумался, о том, что не так уж и преувеличивает его сестра.

–Здравствуйте, – первым сказал он.

Леша бесцеремонно бросила:

–Привет.

–Я – Емельян Владиславович Урсулов. А вы, Арсения и Алексей?

Леша побледнела.

–Наоборот. Я Алексия...

–А я Арсений.

Мужчина улыбнулся.

–Прошу прощения, – он чуть склонил голову, – перепутал. Но ничего, всему своё время. Как долетели?

–Просто замечательно, – Лёша бросила враждебный взгляд на Урсулова. Зря он с ней так мягко, она ещё повьет из него веревки, она ещё покажет, кто в доме хозяин!

–Я рад. Тогда, думаю, нам следует отправиться домой. Вы устали с дороги, вам следует отдохнуть, – он поочередно посмотрел на каждого из детей. – Думаю, будет лучше, если вы сначала отдохнете, а потом мы с вами все обсудим.

Арсений нахмурился. Что они будут обсуждать?

Он не мог сказать, что Урсулов ему совсем уж не понравился. Мужик вроде бы ничего, правда, с какими-то странностями, и приехал за ними на развалюхе. Он заметил, как поморщилась Леша, когда ей пришлось забираться на заднее сиденье, она к другим автомобилям, как "мерседес" и "лимузин" не привыкла.

Они сидели молча.

Леша демонстративно смотрела в окно, не желая ни с кем разговаривать. Много чести будет. Сеня тоже прилип к окну, но, в отличие от сестры, заворожила местность, которую они проезжали.

Они быстро покинули территорию небольшого аэропорта, и теперь проезжали мимо поля, усеянного злаками. Вдали виднелись полуразрушенные строения. Кое-где встречались неброские указатели. И вокруг всего – тишина.

–Куда мы едем?

–В Ведунов.

–А где... же мы тогда приземлились?

–Ах, это же областной центр, – Емельян поправил зеркало заднего вида, чтобы ему было удобнее общаться с детьми.

–Понятно, – Сеня механически кивнул. Конечно же, ему не было ничего понятно, но переспрашивать он не стал. Потом разберется. – А Ведунов находиться....

–За двести пятьдесят километров от областного центра, – закончил Емельян. – Мы скоро приедем. Правда, уже темнеет, осень как-никак.

Освещения явно в Ведунове и его окрестностях не доставало. Через час стемнело, и теперь Арсению было ничего не видно. Он не мог разобрать, что проплывало мимо них, виднелись только неясные очертания. Он откинулся на сиденье и горько усмехнулся. Ничего, теперь у него будет уйма времени, чтобы изучить особенности местного ландшафта. Оставалось надеяться, что их не везут в захудалую деревеньку, где до сих пор используют "лампочку Ильича". Он смутно помнил объяснения отца, что означает сей предмет, но твердо уяснил, что эта вещь принадлежит к допотопным временам.

Наконец, так называемый автомобиль (кстати, в голове Сени промелькнула мысль, что для такой развалюхи она бегает даже очень ничего) остановился.

–Ребята, мы приехали, – раздалось с переднего сиденья.

Леша, которая молчала всю дорогу, раздраженно прошипела:

–Ребята.... Хорошо ещё не деточками нас решил назвать! Ненавижу!

Они выбрались из машины. Второй вылезала Леша, она смотрела под ноги, ей так и казалось, что сейчас она во что-нибудь вляпается, и поэтому не заметила, как налетела на спину замершего брата.

–Эй, ты чего?!

Она подняла голову и тихо присвистнула.

–Что это? – невольно вырвалось у неё.

Урсулов не мог сдержать гордой улыбки.

–Это родовое поместье Шаховских. Добро пожаловать домой.

Глава 2. Родовое поместье

-Поместье?!