Текст книги "Внуки Шаховские (СИ)"

Глава 5. На пути

Арсений отшатнулся.

Алексия рассмеялась.

–Н-да, и стоило столько времени потратить, чтобы услышать "страшилку" на ночь! – усмехнулась она, поднимаясь с кресла. – Ты за кого нас принимаешь? За сумасшедших?

–В вашем семействе и сумасшедшие бывали.

–Хватит!! Мне надоело выслушивать всякую ерунду! Получше что-нибудь придумал! Как там тебя? Чурхин, да? Решил посмеяться над нами? Не получиться! А если ты ещё раз посмеешь отчудить нечто подобное, я тебе та-акое устрою, мало не покажется!! Понял меня?

Ян нахмурил брови и тоже поднялся.

–Ты можешь! – фыркнул он. – Я не сомневаюсь. У тебя ума хватит! Только имей в виду, ведьма, я Хранитель!

–Как ты меня назвал? – ощетинилась Алексия и угрожающе шагнула вперед.

–Ведьма! Колдунья! Волшебница! Какая разница, как я тебя назову? Смысл остается одним и тем же!

–Ты у психиатра проверялся? Какая я тебе, к черту, ведьма? И мой брат не мутант!! Запомни это хорошенько! Запомнил, придурок?

–Вот этого не надо! Я тебя не обзывал!

–ПЕРЕСТАНЬТЕ!

Алексия с Яном замолчали одновременно. В жаре перепалке они забыли про Арсения, который оставался на удивление спокойным. Только побледнел сильнее, а под глазами образовались синие подтеки.

–Сядьте. Оба. Пожалуйста, – он с трудом выдавливал из себя слова. После того, как они сели, он попросил: – Рассказывай дальше.

Ян состроил недовольную гримасу.

–Я не сказочник, чтобы моё повествование длилось вечно, – проворчал он. – Если уж быть совсем лаконичным, то вы происходите из рода Шаховских, где каждые сто лет на свет появляются пара близнецов: мальчик и девочка. И только одному из них суждено дожить до шестнадцати лет....

–Ты чего несешь? – Алексия снова вскочила на ноги.

Ян последовал её примеру.

–Всё, с меня хватит! Расхлебывайте сами! Надеюсь, ваши изыскания быстро и благополучно завершатся, в чем я, собственно, сильно сомневаюсь! И нечего на меня орать! Я обязан быть при Арсении, но не при тебе, дура белобрысая!

–Ты кого дурой назвал????

–Тебя!!! Спокойной ночи! Счастливых кошмаров, ребятки!

Ян развернулся на пятках, отчего ботинки протестующе скрипнули, и легко вскочив на подоконник, скрылся в темноте.

Алексия стояла, яростно сжимая маленькие кулачки. Её ноздри раздувались от гнева. Она готова была прыгнуть следом за Чурхиным, лишь бы догнать и хорошенько врезать по его наглой физиономии. Её НИКТО НИКОГДА не смел называть дурой! Да ещё белобрысой! Её волосы всегда были её гордостью!

Она повернулась к Арсению:

–И ты не догонишь его? Промолчишь? Позволишь запросто оскорбить свою сестру? Между прочим, я жизнь тебе спасла!

Арсений молчал.

–Сеня!

–Что?

–Ты слышишь, что я говорю?! Иди, догони его!!!

–Не могу, – тихо ответил Арсений.

–Это ещё почему?

–Устал. И тело болит. Леша, иди спать, поздно уже.

–Ты меня выгоняешь? Нет, ты меня серьезно выгоняешь?!

Алексия отказывалась верить своим ушам. Это не ночь! Это кошмарный сон! Она сейчас перевернется на другой бок и проснется! И не будет ничего: ни зомбированного братишки, ни деревенского придурка, посмевшего назвать её белобрысой дурой!

Она зажмурила глаза, сосчитала до пяти, резко их открыла... и ничего нового не обнаружила: комната брата, уставший Сеня на кровати, распахнутое окно.

–Хорошо, – яростно прошипела она, – хорошо, я уйду! Но я это дело так просто не оставлю!

Когда Леша ушла, Арсений кое-как разделся и забрался под одеяло. Хотелось спать. Веки были точно пудовые. Он закрыл глаза. Последней мыслью Арсения, прежде чем он погрузился в сон, была: почему я ничего не помню....

Спал Арсений беспокойно. Ему постоянно снились яркие вспышки молний, громовые раскаты и чьи-то далекие голоса. Проснулся он рано, весь мокрый от пота.

Сегодня у них первый день занятий в школе. С одной стороны, Арсений был даже этому рад, в школе ему не дадут соскучится, он сможет отвлечься от неприятных мыслей. С другой стороны, начало положено, – он должен во всем разобраться.

Леша демонстративно с ним не разговаривала. Ни дома, ни в школе. Ходила и не замечала брата. Арсений предпринял пару попыток с ней помириться, а потом махнул рукой. Когда надоест играть в дурацкие игры, сама заговорит.

Первый день в школе прошел относительно тихо. Весть о том, что в гимназии будут учиться внуки Шаховских облетела всю округу. Арсений молча выслушивал кривотолки за спиной. Пусть почешут языки, со временем успокоятся.

Что ему задело – так это некоторые взгляды гимназистов. В них читался страх. Что же получается? В словах Яна имелась доля истины? Кажется, с их приездом в Ведунов все начали готовиться к тому, что на их бедные головы вот-вот обрушаться неприятности, а сам город заполонят темные личности на джипах с тонированными стеклами. И это будут только цветочки.

Неприятные, стоит заметить, ощущения.

Арсений делал вид, что ничего не замечает. Они с Алешкой держались особняком. Леша кривила губы, когда с ней пытались заговорить девочки из класса, и вскоре те отстали.

Так прошла неделя.

Арсений несколько раз ходил к пруду, надеясь, там встретить Яна и закончить начатый разговор, но всё безрезультатно. Чурхин точно в воду канул.

Как-то субботним вечером, когда делать было нечего, Сеня отправился бродить по поместью. Емельян Владиславович показал им дом, основное расположение комнат. Сделал он это сухо, практически молча. У Сени сложилось впечатление, что Урсулов его избегает. От приветливого и доброжелательного человека, что встретил их в аэропорту, не осталось и следа. Может, он заболел? Уж больно бледным был последние дни.

Сеня решил получше посмотреть библиотеку. А с чего начать изучать дом, если не с неё? Если только с подвала. Но до подвала дело ещё не дошло.

В библиотеке находилась большая лестница, чтобы можно было без лишних хлопот дотянуться до верхних полок стеллажей. Арсений достал стопку тяжелых кожаных фолиантов, покрытых многолетней пылью. Он стоял как раз на середине лестницы, когда кресло за письменным столом развернулось в его сторону и послышалось насмешливое:

–Решил поискать записи о родовом проклятье?

В кресле, закинув ноги на стол, развалилась Алексия.

Арсений от неожиданности растерялся, пошатнулся, книги выпали из его дрогнувших рук и с невообразимым грохотом рухнули на пол. Сам он чудом не последовал за книгами, удержался в последний момент. Выругавшись, он быстро спустился.

Ему стало жаль книги. Они упали, раскрывшись, некоторые страницы погнулись, кое-какие и вовсе вылетели.

–Что ты здесь делаешь? – спросил Сеня, поднимая книги.

Леша пренебрежительно громко фыркнула.

–То же, что и ты. Почитать решила на ночь глядя, – и она указала на возвышающуюся перед ней стопку книг.

–Давно ты здесь?

–Прилично. Третий вечер торчу, была бы польза!

Арсений, пошатываясь под тяжестью фолиантов, подошел к столу и опустил книги на поверхность стола, постаравшись сместить ноги сестры. Расселась тут!

–Могла бы меня пригласить, – заметил Сеня, – вдвоем было бы интереснее. Одна голова – хорошо, а две – лучше.

–Это ты про кого, братишка, про себя? Не обольщайся! Если уж я ничего не смогла найти интересного, то тебе точно не обломиться! Советую сразу же идти в комнату и засесть за уроки. Для тебя полезнее будет.

–Завтра воскресенье.

–Ну и что? – она пожала плечами. – Арсений, не стоит разочаровывать учителей! Ты показываешь им такие удивительные знания, что если не ответишь хотя бы на один вопрос, у педагога случиться инфаркт.

Алексия не упускала случая поиздеваться над хорошими знаниями брата. Тот с первого класса учился на "отлично", когда она не считала нужным корпеть над учебниками. Смысл? Она богата, и со временем выйдет замуж за не менее богатого молодого человека. Зачем ей учеба? В школу она ходила развлекаться: посплетничать, показать наряды, как бы невзначай заметить, где и с кем она провела выходные.

После гибели родителей многое осталось в прошлом, но Алексия была неизменна в одном: она не училась, и учиться не собиралась.

–Ты видела Урсуловых? Они никуда не уехали? – Сеня решил сменить тему.

–А мне-то они что? Мне от них ни холодно, ни жарко. Это ты все собираешься поговорить с Емельяном, но так и не решаешься! – Леша насмешливо прищурила глаза. – Струсил?

Арсений начинал злиться. Сестра снова нарывается на ссору? В неё точно бес вселился. Ей ничто и никто не нравился. Вчера за ужином она своими придирками и критическими замечаниями довела до слез тетю Надю.

–Замолчи, – коротко бросил Арсений.

–А ты мне рот не затыкай! Я достаточно тебя терпела! И не только тебя! Думаешь, я забыла по чьей вине мы оказались в этой дыре? Нет! И никогда не забуду! Если бы ты проявил достаточную смелость, как того и следовало ожидать от мужчины, мы бы по-прежнему жили в Нью-Йорке, и знать не знали никакого Ведунова с его получокнутыми жителями! А теперь мне по твоей милости приходиться каждый день выслушивать разные нелепицы в свой адрес. Я, между прочим, хорошо помню, как твой дружок обозвал меня ведьмой! Кстати, как он поживает? Что ещё нового поведал о нашем интересном семействе?

Арсений сжал кулаки. Если бы Алешка не была его сестрой.... Не была девчонкой.... С каким удовольствием он бы заставил её замолчать!

–Я не виноват, что мы оказались здесь! Такова была воля родителей!

–Ха-ха-ха! Три "ха"! Подумаешь! Мы могли всё изменить, но ты не захотел! Струсил!

–Замолчи, я сказал!

–Не затыкай мне рот! Правда глаза колет!

–Нет! Просто мне надоело слушать твои глупые обвинения! Я ухожу!

–Конечно, проще убежать от проблемы! – закричала вслед уходящему брату Алексия и вскочила на ноги. – Ты всегда был трусом! И отец тебя тоже считал трусом! Ты даже ни разу не смог выиграть на соревнованиях! Его порадовать! Ты слабак! Трус и слабак!

В глазах защипало. Арсений побежал, не разбирая дороги. Слова Алешки задели за живое. Зачем она вспомнила про отца?! Зачем?! Неужели он сам не помнил, какое разочарованное у отца было лицо, когда в ходе соревнований Арсений выбывал, не доходя даже до полуфинала? Как не мог внятно объяснить, что ему не нравиться драться, не нравиться сознательно причинять боль другим? Он не считал драку развлечением!

На пути ему встретилась тетя Надя.

–Арсений, ты куда? – она попыталась ухватить его за рукав свитера, но он увернулся.

–Я погуляю!

Ему никого не хотелось видеть.

Его память принадлежит только ему!

Он больше всего на свете хотел, чтобы отец хотя бы раз похвалил его! Сказал, что он им гордиться! Арсений и над учебниками пыхтел, мечтая стать в недалеком будущем опорой отцу! А отец считал его трусом?...

Не правда!

Нет!

Он в это не верил!

Арсений выбежал во двор, потом побежал по аллее к пруду. Ему хотелось тишины и уединения. Гравий вылетал из-под его ботинок. Один раз Сеня споткнулся, упал на руку, ободрав ладонь. Но из-за злости и обиды он не почувствовал боли.

Он прибежал к пруду. Зажмурив глаза, уткнулся в дуб. Ему отчаянно захотелось раствориться в дереве, исчезнуть раз и навсегда. Но это было бы слишком просто....

Подняв кулак, он несколько раз ударил по дубу. Невыплаканные слезы жгли глаза. Он снова и снова бил кулаком по стволу дерева, не чувствуя боли. Арсений с трудом осознавал происходящее. И поэтому, когда в очередной раз его руки коснулись дуба и точно слились с ним, превратились в одно целое, а сам мальчик с ловкостью пантеры вскочил на ствол, он не воспринял происходящие с ним перемены. Его тело стало легким и гибким. Он за считанные минуты вскарабкался на дерево по стволу, цепляясь за кору руками и ногами.

Высоко....

Хорошо....

И никого рядом нет....

Выгнув спину, и осмотревшись по сторонам, Арсений сел верхом на толстый сук, прислонившись спиной к стволу. Закрыл глаза. Так-то лучше.

Арсению показалось, что он задремал. А когда снова открыл глаза, то испуганно вскрикнул.

Он на дереве! На высоте, не менее пяти метров! Его охватил страх. Он смутно помнил, как поругался с Лешкой и выбежал из поместья, как побежал в направления парка. Но как он оказался, в парке, а тем более, на дереве, он не помнил! Эти события напрочь исчезли из его памяти!

Как и события ещё одной ночи....

У Арсения закружилась голова. Он приказал себе успокоиться. Главное, не паниковать! Но как тут не запаникуешь, если ты находишься на такой высотище, и понятия не имеешь, как попасть вниз? Не спасателей же вызывать!

–Шаховский! Ты где?

Голос Яна Чурхина послышался откуда-то издалека.

–Ян! – радостно закричал Сеня, и по не осторожности едва не свалился с сучка. Пришлось покрепче вцепиться в него руками.

–Ты где? – снова послышалось снизу. – Где тебя леший носит?

–Я на дереве!

–На каком?

–Кажется, на дубе!

–И что ты там забыл? – недовольно поинтересовался Чурхин.

–Хороший вопрос....

–Так слезай, раз сам не знаешь, что забыл на дубе! Или тебе понравилось на нем сидеть?

На улице стемнело, и Арсений не мог точно разглядеть, где находился Ян.

–Не могу! – голос Сени прозвучал жалобно и растерянно. Он чувствовал себя последним болваном.

–Почему не можешь? Ведь смог же забраться? Как залез, так и слезай!

Арсению было стыдно признаться, что он боится. Чурхин и без того постоянно над ним подтрунивает.

–А ты сам что тут делаешь? – скрывая смущение и смутную надежду, спросил он.

–Шаховский, ты тупица! Ты так ничего и не понял, да? Откуда! Небось, даже с Урсуловым не поговорил и, естественно, ничего не узнал! Я так понимаю, ты снова ни черта не помнишь, как попал на дерево?

–Нет, – пришлось признаться.

–А стоило! Ладно, чего уж тут... Видно и, правда, мне от тебя никуда не деться! Но я все равно тебе служить не буду, понял, Шаховский?

–Понял, понял, ты только помоги мне на землю спуститься....

–Ох! И откуда ты только свалился на мою голову? Слушай меня внимательно, Шаховский! За тобой на дерево я лезть не собираюсь, мне моя жизнь дорога. И твоих штучек с превращениями я тоже не знаю! Но ты должен спуститься вниз! Просто пожелай этого! Ты очень сильно должен захотеть! Тогда у тебя все получится.... Наверное....

Арсений сжал зубы. Ну, спасибо за помощь! Ничего лучшего Чурхин придумать не мог. Но у Сени не было выбора. Не сидеть же ему на дереве всю ночь....

Он закрыл глаза и сосчитал до одиннадцати. А потом начал спускаться. Дрожащими пальцами он цеплялся за сучки, но пальцы отказывались повиноваться. Ноги в фирменных ботинках скользили по коре. От отчаяния Арсений застонал. Самодовольный кретин! А ведь он поверил Яну! Поверил!

Или ему просто захотелось, чтобы всё оказалось правдой....

Сейчас он за свою жизнь не дал бы и цента. Злость и обида взыграли над страхом. Ничего подобного, кукишки, он так просто не сдастся! Со злорадством кому-то придется подождать. И долго.

В руках закололо, точно тысячи мелких иголочек пронзили плоть. Тело стало легким. Казалось, оно больше не принадлежало Арсению. Но подросток все понимал! Он не был в беспамятстве!

Он задрожал, но уже не от страха. Он почувствовал, как тело заполняют новые, доселе неизвестные ощущения. Было больно, но в данный момент боль отступила на дальний план.

И Арсений начал спускаться.

Сначала осторожно.

Потом смелее.

А, достигнув середины дуба, он с ловкостью и быстротой, которой бы позавидовала пантера, спустился на землю.

С дерева он спрыгнул одновременно, опираясь на ноги и на руки.

–С приземлением, Шаховский.

Рядом стоял Ян и с кривой усмешкой наблюдал за Арсением.

Сеня выпрямился. Его пошатывало.

–Спасибо....

Подростки посмотрели в глаза друг другу. И не знали, что сказать.

Чурхин смущенно отвел глаза. Внезапно ему стало стыдно. С ранних лет ему талдычили, что Шаховские несут неприятности, что они повинны во многих, если не во всех бедах, которые постигли семью Чурхиных. Чего только стоили одни пророчества бабки Яры! А что выходило на деле? Перед Яном стоял сопливый мальчишка, почти его ровесник, и выглядел он, мягко говоря, не важно.

Ян до сих пор поражался, как у того хватало выдержки терпеть постоянные подтрунивания со стороны жителей Ведунова. Он давно бы попортил парочку особо неприятных физиономий, так сказать, исправил бы портреты в анфас и профиль. А этот Шаховский ничего, держится...

Первым заговорил Сеня:

–Ты сам-то что здесь делаешь? Я несколько раз приходил к пруду, хотел с тобой поговорить, но так и не смог тебя застать.

–Пошли сядем что ли, – предложил Ян. – Как любит говорить моя бабка, в ногах правды нет.

Сеня старался идти, не морщась от боли. Каждый шаг давался ему с трудом. Что за напастье....

Они снова вышли к пруду. Ян молча указал на сваленное дерево. Сеня послушно сел и с облегчением вздохнул. Дорога показалась ему вечностью.

Ян достал из кармана спички, набрал сухих веток и разжег небольшой костер.

–Я был дома, – тихо заговорил он, – когда почувствовал, что с тобой снова что-то приключилось. Метка запульсировала слабо, я знал, что тебе не угрожает опасность, но все равно не мог сдержаться, и поспешил на помощь. Смотри, – он поднялся и задрал свитер. На правой стороне плоского мальчишечьего живота с выступающими по бокам ребрам виднелось темное пятно. Ян повернулся боком к костру, и Сеня смог разглядеть, что это родимое пятно. – Тебе оно, конечно, ничего не говорит?

–Нет.

–Это родимое пятно. Но оно больше смахивает на татуировку. Когда я был маленьким, то оно было просто темным пятном на моем теле, но чем взрослее я становился, тем отчетливее проявлялся орнамент рисунка. Круг, внутри которого семиконечная звезда. Знак Хранителя. Моя бабка чем только его не выводила, какими снадобьями не натирала, хоть бы хны, его ничем не берет. В начале восемнадцатого века, твой дальний родственничек и, соответственно, мой дальний родственничек были такими закадычными дружками, что решили породниться. Смешали кровь. Полоснули себе вены и влили друг в друга энное количество крови. Скажи ещё, что ни разу не слышал о таком обряде?

–Почему же, слышал.

–Уже что-то. Ну, а дальше всё поехало-покатило. У твоего дальнего родственничка, кстати, по-моему, его звали так же, как и тебя, Арсением, по батьке я запамятовал, родились близнецы, мальчик и девочка. А у моего дальнего родственника тоже в это же время родился малец. И у этого мальца на животе было вот это, – и Ян ткнул себе в бок. – Если честно, когда я об этом узнавал, у меня волосы дыбом вставали на затылке. Меня постепенно пичкали разными историями про моё, а соответственно, и твоё семейство, и я не мог разобрать по юности лет, где там правда, а где вымысел. Смысл сводился к следующему: после того, как наши неизвестно там какие дедушки побратались, наши семейства стали кровно повязаны. То есть, когда в семье Шаховских рождались близнецы, в нашей семье, Чурхиных, рождался мальчик с меткой на животе, и этот мальчик становился Хранителем того мальчика, который рождался в семье Шаховских. А если в семье Шаховских рождались два мальчика, то он оставался при том, который выживал после своего шестнадцатилетия. А выживал только один. Потому что в вашем семействе есть родовое проклятье. Понятно?

Арсений нашел небольшой прутик и начал им чертить на земле незатейливые узоры.

–Получается, мы в некотором роде с тобой родственники?

–Упаси меня Боже от такого счастья. У меня Шаховские вот где сидят, – Ян выразительно черканул большим пальцем себе по горлу. – Не хочу я быть ни твоим родственником, ни твоим Хранителем. Конечно, мне говорили, что нельзя отказаться от судьбы Хранителя, но я..., – он оборвал себя, сообразив, что сейчас сморозит лишнего. – Я до конца не верил в эту белиберду. Было много совпадений, но.... Но все точки над "и" поставила та ночь, когда твоя полоумная сестрица тебя нашла на полу. Я точно так же сидел дома, валялся на диване, когда почувствовал, что родимое пятно зажгло, к нему точно приложили нагретую монетку. Тогда то я и сообразил, что многое из того, во что я не хотел верить, правда.... Тебе было плохо, больно, и это отразилось на мне. А говорят, что когда Шаховскому угрожает смертельная опасность, метка Хранителя приобретает багровый цвет и жжет так, что небо кажется в овчинку!

Теперь кое-что встало на свои места.

Если, конечно, поверить Чурхину.

Но Арсений поверил сразу.

–А я все думал, с чего ты в первый день нашего знакомства заявил, что не будешь мне служить, – он невесело улыбнулся. – Твои слова многое объясняют. Теперь понятно, почему твоя бабушка налетела на меня с клюшкой.

–Ты мне веришь?

–Глупо было бы не верить.

–А твоя сестра не верит.

–Почему ты сказал, что она ведьма? – Сеня, наконец-то, закончил что-то рисовать и теперь пытался определить, что у него получилось. А получилась какая-то бессмыслица. – Это тоже предопределено?

–Ага. Если в семье Шаховских рождаются мальчик и девочка, то мальчик обладает нечеловеческими физическими способностями, а девочка умеет ворожить. Как именно я понятия не имею. Слушай, мой тебе совет, потребуй, что бы Урсулов тебе все рассказал!! Он больше знает про ваше семейство.

–А Урсуловы какую роль играют в нашей жизни?

–По мне, так они нечто вроде дворецких. Спроси у Емельяна.

–Он последнее время избегает меня.

–Почему?

–Понятия не имею.

–Слушай, неужели на самом деле, ни ты, ни твоя сестра ничего не знаете?

–Нет. Мы вообще даже не подозревали, что у нас есть в России поместье.

И Сеня лаконично рассказал о том, как они оказались в Ведунове.

–Ничего себе. Интересная получается картина. Мои предки тоже погибли, но мне тогда было меньше года, меня воспитывала бабка, и она, пусть и нехотя, но рассказала мне и о судьбе Хранителя, и все то, что знала про Шаховских, – Ян неумело смутился. – Правда, тогда у неё ещё не было приступов. А вам никто ничего не сказал. Ни родители, ни опекуны. Почему?

–Хороший вопрос.

Арсению он не давал покоя. Если родители знали о родовом проклятье, то они знали и о том, что кто-то из их детей не доживет до своего шестнадцатилетия.

Или Арсений.

Или Алексия.

–Ты это... как себя чувствуешь? – Ян подошел к бревну и сел рядом с Арсением.

–Нормально. Жить буду.

–О чем думаешь?

–Пока ни о чем. Надо разобраться, что к чему. Времени-то пока много. Аж три года, – криво улыбнулся Сеня.

–Не уверен.

–Не уверен в чем?

–Что у тебя много времени. С вами, Шаховскими, вечно что-нибудь да приключается.

Домой Арсений возвращался с твердым намерением завтра же поговорить с Емельяном Владиславовичем.

Арсений должен все знать.

Сегодня поздно, Урсуловы, наверняка, уже легли спать, или сделали вид, что легли, но завтра.... Завтра он потребует объяснений.

Ещё оставалось решить вопрос с Лешкой. Сестра, не смотря на её заявления, ищет опровержения словам Яна. Неужели она и, правда, ведьма?

Сеня посмотрел на свои руки. Повертел ими туда-сюда. Обычные руки, как и у других. Кое-где оцарапаны, но это пустяки. Что за сила заключена в нём? И как научиться её контролировать?

Ведунов. Город не так прост, как могло показаться на первый взгляд. Не даром предки Арсения выбрали его для житья-бытия. Арсению много предстоит поработать в библиотеке и Интернете.

Он решил помириться с сестрой. Им надо определиться, держаться вместе, а не ругаться. Он постучал в дверь её спальни. Тишина. Осторожно приоткрыл дверь.

–Леша?

Ему никто не ответил.

Сеня прошёл в спальню сестры и обнаружил не разобранную кровать. Лешке в комнате не было.

Куда она могла уйти?

Ему стало не по себе. А если с ней что-то случилось? Он быстро пошел по коридору, а потом перешел на бег. Ему надо найти сестру!

В библиотеке горел свет. Сеня подбежал к двери. Он взялся за ручку, когда услышал звук разбивающегося фарфора. Арсений распахнул тяжелую дверь и застыл на пороге. Такой картины он увидеть не ожидал....

Алексия по-прежнему сидела в кресле, только теперь кресло стояло посредине кабинета. Вокруг царил невообразимый кавардак. Все вещи, которые можно было разбить и сломать, были разбиты и сломаны. Картины жалобно свисали на стенах, их, похоже, в скором времени ожидала та же участь. Вазам, статуэткам, гипсовым фигурам, графинам и хрусталю повезло меньше.

–Лешка! Какого черта здесь происходит? – возмутился Сеня.

–Неужели мой братишка ругается? Не хорошо, ой, как не хорошо!

–Лешка, заканчивай паясничать! Что ты тут натворила?!

–Ничего....

Она беззаботно пожала плечами и отбросила прядь длинных волос за спину.

–Ты представляешь, что завтра скажет тетя Надя, когда увидит это безобразие?! Да с ней шок будет!

–Жаль, не инфаркт.

–Леша!

–Ой, Сенька, не строй из себя святошу! Надоело! Неужели ты не устал строить из себя вечно правильного мальчика? Смени репертуар! Хорошие парни сегодня не в моде!

Арсений внимательнее присмотрелся к сестре. Что-то с ней было не так. Глаза лихорадочно горят, тело застыло в одной напряженной позе, руки вцепились в подлокотники кресла.

–Плохие девочки тоже, – бросил он и подобрал с пола то, что осталось от китайской вазы. – Так что здесь произошло? Ты зачем все разбила? Что завтра скажешь тете Наде?

–Да что ты привязался со своей тетей Надей? Подумаешь! Немного побуянила! Моих денег хватит, чтобы возместить убыток! А что я ей скажу, можешь не волноваться! Моё оправдание придется ей по душе!

–А мне можно его услышать?

Кривая усмешка коснулась губ девочки.

–Я скажу Урсуловой, что училась колдовать.

Арсений замер.

–Ты серьезно?

–Угу.

–Покажи, – потребовал Сеня. Он хотел убедиться собственными глазами, что сестра в очередной раз не разыгрывает его.

–А-а, – насмешливо протянула она, – мы поверили в сказку про зловещее семейство Шаховских? И ты понял, что ты мутант? Что обладаешь экстраординарными способностями, да, братишка? Спешу тебя разочаровать, А-арсений, ты не один такой крутой!

С этими словами Алешка рассмеялась и выбросила правую руку вперед раскрытой ладонью вверх. Со стены медленно, нехотя, с легким скрипом оторвалась несчастная картина и приняла параллельное полу положение. Пару секунд она висела в воздух, а потом рухнула на пол.

–Ну, вот опять треснула, – лениво проворчала Алексия.

Арсений молча уставился на сестру.

–И... давно ты так можешь? – заикаясь, спросил он.

–С сегодняшнего дня.

–А как у тебя это получается?

Алешка ответила не сразу.

А когда ответила, из её голоса исчезла самоуверенность и нарочитая бравада.

–Не знаю. Понятия не имею.

Что-то надо было делать.

Арсений не спал всю ночь. С тех пор, как они прилетели в Россию и поселились в родовом поместье в Ведунове, он плохо спал по ночам, постоянно просыпался. А сегодня он и вовсе не сомкнул глаз.

Тревожные мысли не выходили из головы.

Он с трудом дождался утра и вскочил на ноги ни свет, ни заря. Тщательно оделся и вышел из комнаты.

Емельян Владиславович иногда уезжал из поместья, пока дети спали. Сегодня такую возможность Сеня ему не предоставит.

Урсулова Арсений обнаружил на кухне, где тот завтракал, читая газету.

–Доброе утро, Емельян Владиславович, – поздоровался мальчик, с шумом отодвигая стул.

Емельян Владиславович вздрогнул.

–Привет, Арсений. Ты что как рано сегодня поднялся?

–Я бы хотел с вами поговорить, – решительно произнес Арсений. Или сейчас, или никогда.

Опекун отложил в сторону газету и сделал глоток кофе.

–Да, я тебя слушаю.

–Я хочу, чтобы вы мне объяснили некоторые вещи. Во-первых, почему именно ВАС мои родители назначили опекунами. Во-вторых, почему они нам никогда ничего не рассказывали ни про Ведунов, ни про родовое поместье. В-третьих, я хочу знать, сколько правды в тех разговорах и сплетнях, что ведутся о нашем семействе. Почему все считают, что семейство Шаховских проклято? Что всё это значит?

–Что ты уже знаешь, Арсений? – медленно поинтересовался Емельян Владиславович. – Я заметил, что ты подружился с Чурхиным Яном.

Сеня отрицательно покачал головой.

–Нет, Емельян Владиславович, я не буду вам помогать и что-то рассказывать. Я хочу знать правду. И думаю, что имею на это полное право. У моих родителей была веская причина, чтобы вам доверять, и вы не можете не оправдать их доверие. Вам поручена наша безопасность, наше будущее.

Урсулов ответил не сразу. Некоторое время он молча смотрел на Арсения.

–А Алексия не хочет знать правду. Только ты?

Сеня пожал плечами, а потом не без торжества заметил:

–Если вы увидите сегодня тетю Надю, то, пожалуйста, извинитесь перед ней за мою сестру. Та вчера немного не сдержала своих эмоций и разбила несколько вещей в библиотеке. Видите ли, Емельян Владиславович, моя сестра пришла к выводу, что она обладает паранормальными способностями. Ей подвластно передвигать предметы усилием воли. Она тренировалась весь вечер. Ей очень понравилось это занятие.

Арсений разозлился. Почему Урсулову не взять и не рассказать всю правду? Почему тот медлит? Неужели он надеется, что ему удастся и дальше избежать разговора с Арсением?

Тот так не считал.

–Сеня, ты знаешь больше, чем говоришь.

–Как и вы. К чему играть в кошки-мышки?

–Ты прав, – по лицу Урсулова пробежала тень печали. – С тех пор, как погибли Владимир и Елизавета, ответственность за ваши судьбы легла на мои плечи. Тебе и Алексии многое предстоит постичь. Но, к сожалению, не от меня. Постой, не горячись. Хотя ты и отрицаешь своё знакомство с Чурхиным, я знаю, что вы подружились, нашли общий язык. По-другому и быть не могло. Чурхин, парень шальной, но хороший. Он будет тебе верным и преданным другом. Всегда. Я думаю, он уже сообщил тебе, что является твоим Хранителем, – при этих словах Емельян Владиславович грустно улыбнулся. – Мальчишка с гонором, несколько лет назад он приходил ко мне и как ты потребовал объяснений. Но я не имею права вмешиваться в ваши Судьбы. Я Летописец.