Текст книги "Расчет только наличными, или страсть по наследству"

Автор книги: Марина Ильина

Соавторы: Людмила Глухарева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Лерочка налила в фарфоровую прозрачную чашку ароматный кофе и торжественно подала шефу на подносе. Шеф был явно не в духе, хмурил брови и чесался.

– Кто звонил? – продолжал хмуриться Игнатьев.

– Так, никто, – подняла секретарша глаза на Иллариона. – А нет, вру, был звонок один странный, из адвокатской конторы.

– Вера, что именно за звонок, давай подробнее, – рявкнул Илларион.

«Не угодишь ему, вот ведь капризуля, с утра в дурном расположении духа, но до чего хорош, даже в гневе. Глаза бешеные, рожа красная. Очень сексуально, потерплю еще немного. Сейчас кофейку напьется и утихнет», – думала Валерия.

Она осторожно примостилась на стул напротив своего шефа и, ласково и преданно глядя ему в глаза, зачастила:

– Адвокат звонил, он и представился, но я не запомнила имени.

– А что, писать ты уже разучилась? – причмокивая кофейный напиток, сердился Игнатьев.

– Да я не придала значения. Он спрашивал про вас. И сказал, что обязательно перезвонит чуть позже, вот и весь разговор.

– Ладно. Иди работай. И соедини меня с ним, если что.

– Будет сделано, Илларион. Ну, я пошла. – Лерочка потопталась у стола шефа, перевела печальный взгляд на дверь и, наконец, вышла из кабинета.

– Тупица, – Игнатьев недовольно почесал затылок и схватился за сигареты.

«Что за адвокат? Зачем? Почему? Мне только дополнительных неприятностей не хватает. Что за жизнь пошла!»

– Где отчеты, Лера? – рявкнул Илларион. – Я жду.

– Бегу, бегу.

Валерия протиснулась в дверь, прижимая к объемной груди толстую папку. От сквозняка створка окна резко распахнулась, и все бумаги, в беспорядке лежащие на столе, спланировали на пол. Лера бросила папку на стол и присела собрать бумаги. В эту же секунду настойчиво зазвонил телефон.

– Одну секунду, Илларион, сейчас будет порядок.

– Боюсь, до этого я не доживу. Алло, я вас не слышу. Да, это я. А в чем дело? Что? Кто? Когда? Молчу, молчу.

Лера замерла в неудобной позе, любопытство не давало ей спокойно заниматься собирательством и дальше. Она вслушивалась в слова Игнатьева и даже пыталась разобрать слова человека, с которым беседовал Игнатьев. Она старалась не двигаться и вообще слиться с интерьером комнаты, лишь бы Илларион не обращал на нее внимания и не выгнал из комнаты, прежде чем она поймет, в чем дело.

– Да, я смогу подъехать. Да, сегодня. Паспорт с собой. И что еще нужно? Хорошо. Договорились. Просто не верится. Да, я запишу, диктуйте. Лера, дай ручку.

Валерия суетливо заметалась вокруг стола, но ручка сгинула в неизвестность. Секретарша смогла найти только огрызок карандаша, который и протянула грозному шефу. Илларион одарил ее тяжелым взглядом и немедленно принялся что-то записывать на бухгалтерском отчете.

Лера вздохнула. Главный бухгалтер Татьяна Арамовна Боджолян терпеть не могла переделывать отчеты и в подобных ситуациях сурово отчитывала сотрудников за урон, нанесенный бухгалтерским документам, грозя вычесть стоимость урона из зарплаты провинившегося. А теперь отвечать за сегодняшнее безобразие придется, конечно, ей, Валерочке, просто святой женщине, отличающейся бесконечным терпением. Ну не уменьшать же зарплату Игнатьеву.

– Лера, я ухожу, не знаю, вернусь сегодня или нет. Все вопросы к Татьяне Арамовне или Андрею, – задумчиво обронил Игнатьев, уставившись на телефон.

– А кто звонил? – непосредственность и театральная наивность Лерочки вызывали у Иллариона раздражение.

– Адвокат звонил, а зачем и почему – не скажу. Не твое дело. Все, я ушел, – осадил Лерочку Игнатьев.

Он проверил портфель, лихорадочно ощупал карманы пиджака, сморщился, взглянул на себя в зеркало, пригладил свою роскошную шевелюру и растворился вдали.

– Что бы это значило? – задумчиво прошептала Лерочка и решила посоветоваться со старшими и более подкованными товарищами.

Все равно делать больше нечего. Шеф уехал. Женские прелести не оценил. Не похвалил. Только наорал. Тоска зеленая.

Она вернулась к себе, неторопливо налила себе чашечку кофе, от души насыпала сахара и добавила сливок.

«Совсем другое дело. А то кривляются все, черный пьют. Ведь невкусно же совсем. Горько».

Выпив свою первую чашку и удовлетворенно вздохнув, Валерия обратила свое внимание на Андрея.

– Быстро так собрался, и фьють, нет его. Интересно, что за спешка? Адвокат его вызвал. Андрей, вот как ты думаешь? – допытывалась Лерочка у старшего менеджера, важного и уверенного в себе молодого человека.

– Дела у него, вот что думаю, – отмахнулся Андрей.

– Нет, ты скажи, какие такие дела?

– Лерунчик, ты кофе попей, может, тебе и полегчает, не видишь, я занят.

– Ладно, не дергайся. Я сама до всего докопаюсь.

– И совершенно напрасно. Меньше знаешь, крепче спишь.

Андрей удовлетворенно потянулся всем телом, он нашел в Интернете интересующую его информацию. Информация была исключительно важной, так же как и фотографии девушек, прилагающиеся к этой информации.

– Не хами, Андрюшик, насмотрелся порнографии и теперь тебя на подвиги тянет. – Лера язвительно улыбалась.

– Тянет не тянет, а вот кофейку я еще не пил. Так, говоришь, Илларион к адвокату поехал?

– Да, этот адвокат еще утром звонил, когда Иллариона не было. А я, вместо того чтобы расспросить его, почти и не слушала, что он там вякает. Н-да, ошибочка вышла.

– А ты напрягись, Лерчик, ворчунчик. – После просмотра симпатичного сайта Андрей пребывал в отличном расположении духа. – Вспомни, что именно он говорил.

– Легко сказать, напрягись, я даже имени его не запомнила. Вот название фирмы такое странное, цветок напоминает. Красивый такой цветок. Лилия, что ли. Или нет, не лилия.

– Может роза? Тоже красивый цветок. – Андрей уселся на край стола, помешивая сахар в чашечке.

– Нет, не роза и не одуванчик. Пион, гвоздика, орхидея, – перечисляла Валерия.

– Да, точно, орхидея. – Лера выскочила из-за своего стола и ринулась к толстому желтому справочнику. – Сейчас я найду эту фирму. – Валерия лихорадочно листала страницы справочника.

– А зачем тебе эта фирма, объясни мне, тупому, не понимаю я твоего рвения.

– Интересно, и все.

– Нет, ну найдешь ты телефон и адрес «Орхидеи» этой, а дальше что? – не отставал Андрей.

– А дальше я туда позвоню и скажу, что звоню от имени Иллариона, и буду внимательно слушать, что мне скажут.

– А дальше-то что? – взвыл Андрей.

– А дальше – тишина. Я буду знать, куда, зачем и почему он так срочно уехал.

– Любопытство не порок. Валерия Васильевна, ты когда-нибудь влипнешь в историю. Успокойся, а? Кто тебе что скажет? С какой стати?

– Нет, я хочу знать и узнаю. Меня трудно остановить, – гордо заявила Валерия, – вот, нашла.

– Скоро Татьяна придет. Испортит нам всю лафу, – задумчиво проворчал Андрей. – Давай звони, не тяни, хватит обжираться.

– Я не обжираюсь, а культурно кофе пью, и вообще замечания делать неэтично. – Лера с чувством прихлебывала кофе. Она ткнула карандашом в сторону Андрея и протянула:

– А, заело, тебе тоже интересно.

Она отставила кружку и старательно, глядя в справочник, набрала телефонный номер.

– Алло, алло. Говорит секретарь компании «Протокол». Добрый день.

– Толя, колись немедленно, что выяснил, – приставала Тонька к Печкину.

– Дело не простое, – вздохнул Анатолий, – но кое-что вырисовывается. Во-первых, газ был действительно включен. Отпечатков нет – стерты, и, конечно, включала газ не Маша, потому что она бы не стала стирать свои отпечатки. Далее, кто закрыл и открыл дверь – неизвестно, но подозреваемые имеются. Есть и следы протектора на подъездной дорожке, нечеткие, но все-таки. Вся надежда на Илью, он обязательно что-нибудь дельное нароет. Относительно воды пока результатов нет.

– А выводы, выводы какие? – не унималась Тонька.

– Выводы делать рано, надо еще раз все проанализировать, сложить, и будет видно.

– А в роли подозреваемых у нас кто? Денис, Илларион и синий «форд»? – буркнула Марья.

– Да, есть такой момент. Придется поднапрячься. Ну а за мужичками хвосты уже бродят. Надеюсь, все будет хорошо. Машины у Дениса и Иллариона проверяем, синий «форд» ищем. Плохо, что других версий нет.

– Как-то все расплывчато, хочется услышать что-нибудь внятное, а, Толь? – заскучала Тонька.

– Пожалуйста, – улыбнулся Печкин, – сейчас услышите. Ваш Денис Орлов выиграл в казино сумасшедшие деньги, теперь покоя ему точно не будет. А Илларионушка получил огромное наследство, теперь достаточно внятно?

– Орлов выиграл? Не верю, мне Томочка ничего не говорила. Ну, наследство я еще могу переварить, но выигрыш в казино – это чересчур для моих слабых нервов, – простонала Тонька. Повисла тяжелая пауза. Александрова хмурила брови, а Машка ожесточенно чесала шею. Печкин молчал и сосредоточенно смотрел на дорогу.

– Прекрасная погода, – с удовольствием прохрипел Печкин.

Подруги переглянулись и хором затянули:

– Толик, не томи, рассказывай, деталей маловато.

– Какие детали вам нужны? – Печкин откашлялся. – Сколько выиграл Денис, я не знаю, знаю, что очень много, нанял охрану, которая довезла его до дома. В данный момент он оформляет путевку на Лазурный Берег Франции, предположительно с целью отдыха, а может, хочет купить там виллу, а может, и бизнес какой замутить, но вернее всего, едет на отдых с разведывательными целями. Что касается Иллариона, то его разыскал французский адвокат, и разыскал через нашу контору, еще одно замечательное совпадение. Адвокату понадобился Илларион, потому что умерла прабабка Игнатьева – весьма состоятельная женщина, оставила завещание, согласно которому Илларион – главный наследник. Следовательно, Илларион тоже прямой наводкой летит во Францию, в Париж.

– Праздник, который всегда с тобой, – пробормотала Машка, – я ведь тоже вылетаю во Францию, у меня в Ницце – выставка, и документы все оформлены. Это как понимать – как совпадение? Или как шутку?

– А что же ты молчала? Я из тебя клещами все должен вытаскивать? Никуда не полетишь, и точка, – Печкин сурово пригвоздил Машку.

– Я обязательно полечу, и точка. Я этого приглашения так долго добивалась, я столько сил вложила, обязательно полечу, – кричала воинственно настроенная Машка.

– Тихо, помолчите немного, – Тонька закрыла глаза и сплела пальцы.

– Медитируешь? – ехидно осведомилась Марья.

– Я хочу сосредоточиться, но у меня ничегошеньки не получается. А ты все время вопишь. Толик что-то скрывает. Люди кругом богатеют. Деньги им падают прямо на голову. Сплошная фантастика. Тут мечтаешь, мечтаешь об этаком счастье, а оно сваливается прямо в противоположную сторону, в чужие руки. Дайте подумать, – огрызнулась Тонька и уныло загудела себе под нос неопределенную мелодию.

Машка замолчала, пытаясь определить на слух, что именно напевала Александрова, но очень скоро пришла к мысли о безнадежности этой затеи. Слух у Тоньки, конечно, присутствовал. Но не внешний, а внутренний. То есть мелодии она различала. Но воспроизводила их не слишком качественно, как-то далековато от оригинала воспроизводила.

– А про Союзе Девяти ты выяснил? – спросила Тонька.

– Да. Порылся в Интернете, в основном нашел фантастику, ну и немного истории. Ничего конкретного, что можно было бы привязать к вашему Гришке. Одни гипотезы, но насколько они близки к истине, сказать трудно.

– Красота. А папку ты искал, которую Машка видела на сеансе у Лены? Такая синяя с ободранным уголком, – не унималась Тонька.

– Слушай, про папку, связанную с Союзом Девяти, в Интернете я ничего не нашел, и это естественно. А в квартирах и машинах подозреваемых мы еще не успели покопаться. Дайте время. Хотя что-то в эту папку мне не очень верится. Скорее всего, эта папка вообще отношения к делу не имеет. Но кто знает. – Печкин вздохнул и затормозил.

– Приехали, дамы.

Он галантно распахнул дверцу, и подруги выгрузились из машины.

– Может, не будем Ольгу расстраивать и про Машкины кошмарные подвиги рассказывать? – предложила Тонька, вопросительно глядя на Печкина.

– Пожалуй, рассказать надо, но аккуратно, чтобы не волновать. Все-таки лучше, если она будет начеку.

– Интересно, что означает «аккуратно рассказать». И потом, ты же поставил охрану? – удивилась Марья.

– Да. Но с вами лучше перестраховаться.

Печкин подхватил подруг, и они зашли в вестибюль больницы и поднялись к несчастной больной.

– Олечка, это тебе. – Протянул букет роз Печкин и потянулся поцелуем к Галкиной.

Тоня переглянулась с Марьей и присела на кровать.

Олечка приняла гигантский букет, обнялась с Машкой, встряхнула Тоньку и радостно сообщила:

– Я практически здорова и здесь больше находиться не желаю. Желаю выписаться. Мне надо домой к сыну и на работу тоже надо.

– Оль, у тебя же перелом и сотрясение, куда ты торопишься? – заволновалась Тонька. – Лежи, выздоравливай, ходи на процедуры, терпи уколы – домой еще рано.

– Спасение утопающих – дело рук самих утопающих, – провозгласила Оля и зарылась носом в цветы.

– Мы тут тебе дыньку привезли, бульон куриный и винца красного с конфетами, – строго осведомила пострадавшую Марья, – а чего тебе еще хочется?

– Домой.

– Нет уж. Как врачи выпишут, так и поедешь. Может, завтра сына привезем, если все сложится, – уговаривали посетители Галкину.

– Ладно, еще два дня, а потом на выписку. Со сломанной ногой я и дома могу находиться, – неохотно согласилась Олечка. – Рассказывайте, какие новости.

Троица замолчала в нерешительности. Печкин подвинул стул поближе к Галкиной и страдальчески сморщился.

– Новостей много, и они не слишком радостные. Учитывая твою невероятную активность, хочу предупредить тебя об осторожности. Пожалуйста, будь аккуратна, внимательна и подозрительна, несмотря на то, что тебя здесь охраняют. Договорились?

– Ого, как интересно! – Галкина запустила руку в волосы и потянула за пряди.

– Да, интересно очень, ты поешь пока, а мы тебе всякие разности будем рассказывать. – Машка достала сверток из фольги и развернула его.

Крупно нарезанные, твердые, остро пахнущие кусочки дыни мгновенно повысили настроение Олечки.

– Дыня, я ее обожаю, вот спасибо. Давайте съедим вместе.

– А меня сегодня отравить газом пытались. Но, спасибо, Гришка спас. – Машка вонзила зубы в дыню.

– Нет, Маш, с тобой им так просто не справиться, у тебя энергетика о-го-го, – важно заметила Галкина, пытливо рассматривая Марию. – А в каком смысле Гришка спас, он что, жив-здоров, он нашелся?

– Не знаю, жив ли он, не знаю, здоров ли он, не знаю, как там насчет энергетики, но Гришка меня спас, или, можно сказать, астральное воплощение Гришки спасло меня от смерти.

– Оль, ты, главное, не волнуйся. Все обязательно будет хорошо, – вмешался Печкин. – Мы обязательно найдем подонка, сбившего тебя. А ты, Марья, сиди дома и носа никуда не показывай.

– Ага, сейчас. У меня выставка в Ницце, и я туда полечу, уж это-то точно.

Машка повысила голос и вскочила.

– Тихо, тихо. Не нервируйте болящую. Может, вместе с Машкой Илью послать, а Толь? – задумчиво предложила Тонька, облизывая пальцы.

Гениальная идея. У Оли есть Толя, а у Машки будет Илья.

– Зачем послать со мной? – удивилась Сергеева.

– Для безопасности твоей, вот зачем, – разъяснила Тонька.

– Ну, хотя, если Илюша не против, то ладно, я согласна, уговорили, – миролюбиво заметила Машка и с удовольствием припомнила колоритного партнера Печкина.

– Да я не у тебя согласия спрашиваю, а у Толи, – огрызнулась Тонька и толкнула локтем Сергееву.

– Придется и мне согласиться, – ухмыльнулся Печкин.

Видимо, Анатолия Михайловича посетила столь же гениальная идея.

– Кто такой Илья? Почему не знаю? – обратилась Олечка к Анатолию.

Машка закашлялась, подавившись дыней.

Печкин с нежностью взглянул на Галкину и подумал о ее необыкновенной доброте и отзывчивости. Погладил Олечку по руке и ответил:

– Илья – мой партнер и совладелец нашей фирмы.

– Человек-то хороший? – пытала Галкина.

Тут терпение Тоньки лопнуло и она ответила, давясь смехом:

– Хороший, и сложен человек отлично. Кудри, глаза зеленые, торс внушительный, манеры офигительные. Мачо, одним словом, вот Машка и не возражает, чтобы он ее сопровождал. Ничего удивительного. Впечатлительная у нас Машка.

– Выдумщица, – парировала Сергеева.

– Ты когда летишь, Маш? – спросил Печкин.

– Точно не скажу, но на днях, а что?

– Надо Илье позвонить, все объяснить и насчет билетов договориться, хорошо бы он с тобой одним рейсом полетел, а еще лучше, и в соседнем кресле. Сейчас я ему звякну и договорюсь обо всем. Оленька, я быстро. – Печкин чмокнул Галкину в щечку и вышел в коридор.

От дыни ничего не осталось. Только смятая фольга.

Тонька с удовольствием наблюдала за Олей. Галкина покраснела, выглядела сногсшибательно и влюбленно. За широким окном бушевало закатное солнце, не желая сдаваться. Под порывами ветра шумели деревья.

Тонька распахнула форточку, и прохлада залила отдельную палату Олечки.

– Влюбилась? – протянула Тонька. – Наконец-то, а то я уже всякое терпение потеряла с тобой. Все тебя не к тем мужикам тянет. А этот – хороший.

– Толечка – золото. Внимательный и такой красивый. Просто невероятное везение. Если бы не он, я бы пропала, наверное, – осторожно согласилась Галкина и добавила: – Интересно, поладит он с моим сыном?

– Я даже не сомневаюсь, – встряла Машка, – ты, главное, не сомневайся. Я думаю, что этой вашей встречи Гришенька посодействовал.

– Глубоко копаешь, – уважительно отозвалась Тонька. – Интересно, а Илью тебе тоже Гришка подбросил или все-таки Печкин?

– Конечно, Гришка, это же и так ясно.

– А мне неясно.

– Девушки, хватит спорить. Лучше посмотрите, как здорово я похудела. – Галкина шаловливо повела полными плечами и втянула живот.

– Да-да, и лицо осунулось, и фигура стройная, да, молодец, – хором запели девушки. – Это, наверное, стресс подействовал.

– Да не ела я ничего. Просто не в состоянии была. Спасибо вам, что навестили меня и за помощь спасибо.

– Оль, ты извини меня. Это я виновата, втянула тебя. Прости меня, пожалуйста, – попросила прощения Машка.

– И меня прости, – виновато сказала Тонька. – Будем надеяться, что все закончится хорошо и мы еще споем.

– А как же, – с оптимизмом отозвалась Галкина. – Обязательно.

Печкин облокотился на косяк двери и с удовольствием наблюдал за Ольгой. Она приводила его в восхищение. И мысли, и лицо, и фигура, и характер, и жизнерадостность, и мужество. Точно по Чехову. Просто подарок классика.

Последние приготовления и штрихи. Сергеева взглянула в зеркало, удовлетворенно вздохнула, подхватила сумки и вышла из квартиры. У подъезда ее ждал Илья. Он немедленно кинулся к Машке, отобрал сумки, закинул их в багажник и только затем улыбнулся.

– Молодец, Мария, все идет точно по расписанию. Садись, поедем.

– Привет, Илья, спасибо за помощь. – Машка устроилась поудобнее и покосилась на своего спутника.

Казалось, что он стал еще мужественнее со времени их последней встречи, хотя куда уж больше. Зеленые глаза искрились на загорелом лице вместе с обаятельной улыбкой, а к мощным бицепсам хотелось немедленно прикоснуться.

«Спокойно, дорогая. Илья – просто твоя опора и охрана. Нечего таять от одного взгляда на него. Надо держать себя в руках», – мысленно пыталась настроить себя Машка.

Первые минуты парочка молчала, привыкая друг к другу в замкнутом пространстве салона автомобиля. Затем Машка не выдержала:

– Какие новости, Илья?

– Пока ничего определенного, новых покушений не было. Поэтому новостей нет.

– То есть пока меня или Галкину не грохнут, найти нехорошего человека, убившего Гришку и покушавшегося на меня и Олечку, невозможно? Не слишком приятная перспектива. – Сергеева сморщила крохотный носик и нахмурилась.

– Маша, я с тобой и отвечаю за тебя. От Галкиной не отходит Толик. Не волнуйся, вы обе в безопасности.

Илья нагло подрезал какой-то «мерседес» и рванул с немыслимой скоростью вперед.

– Ты что, бывший гонщик? – замирая спросила Марья. Она любила мчаться по дорогам, а вовсе не летать.

– Как ты угадала, – поразился Илья.

– Легко. Ты все время гонишь, а я торможу и торможу.

– Прости, это привычка. Люблю скорость. Ты меня останавливай, договорились?

– Да. И еще чуть помедленней. Пусть будет хотя бы сто сорок на спидометре.

Илья засмеялся, сбросил скорость и вежливо ответил:

– Как прикажете, мадемуазель. Уже подъезжаем.

В Домодедово было огромное количество пассажиров, улетающих, встречающих, провожающих и счастливо приземлившихся.

Сергеева активно инструктировала своих сотрудников, мобильно перемещаясь по залу аэропорта. Илья пытался не отставать. Но задача была не из легких. Стремительность Машки не поддавалась описанию.

– Да, крупно не повезло убийце с тобой, Машенька. – Илья подхватил Марью на руки и усадил на багажные сумки.

– В каком смысле? – удивилась Машка и замерла от восторга. Руки Ильи оказывали на нее магнетическое воздействие.

– В том смысле, что угнаться за тобой очень трудно. Ты все время крутишься и носишься по залу по совершенно невероятной траектории. Уловить, где ты остановишься и что будешь делать дальше, очень трудно. Тебя надо брать тепленькой. Когда ты сидишь, лежишь, спишь или ешь.

– Трудная мишень! Да?! – похвасталась Машка.

– Да. Ты можешь посидеть буквально пять минут и не трогаться с места, мне надо отлучиться, а? – Илья с подозрением уставился на Марью.

– Могу попробовать. – Машка достала мобильный телефон и стала тыкать в кнопочки. Илья растворился в толпе.

Через десять минут он нашел ее на том же месте, и сердце его радостно забилось. Машка прилежно сидела на сумках, не реагируя на просьбы и вопли сзади стоящих пассажиров. Андреев подбежал к ней, приподнял, чмокнул в нос, поставил Машку на ноги, передвинул багаж и снова водрузил бесстрастную фею на сумки.

– Доволен? – спросила Машка.

– Чрезвычайно, – серьезно ответил Илья. – Мне ужасно нравится возиться с тобой. Что скажешь?

– Мне тоже все нравится, – шепнула в ответ Сергеева, приподняв голову и проваливаясь в зеленый омут глаз своего телохранителя.

Полет оказался с приятным сюрпризом.

Вместо запланированных четырех часов самолет долетел за два. Внятно объяснить сей феномен никто, включая летную бригаду, не смог. Вот долетели за два часа и все тут. Радуйтесь, дамы и господа.

Машкино личное мнение сводилось к проделкам лысого кардинала из Союза Девяти. Илья обдумывал версию происходящего, ориентируясь на Бермудский треугольник.

Пассажиры высказывали самые невероятные предположения, начиная с перевода времени во Франции и заканчивая всеобщим помешательством.

В Ницце они взяли машину напрокат. Симпатичный автомобиль сверкал глянцевым блеском, крутил округлыми боками и вполне соответствовал своей цене. Машке необходимо было посетить торговый центр как можно быстрее.

– Поехали Илья, я страшно тороплюсь, дел невпроворот, – щебетала Марья.

– Я готов, садись. – Спутник распахнул дверцу перед ней.

Они достаточно быстро сориентировались по карте и тронулись в путь. У торгового центра практически негде было припарковаться, и Илья с трудом втиснул машину в небольшую брешь.

– Оставь все в машине, мне некогда, бежим. – Машка торопилась, прикидывая в уме, успеют ли они вернуться вовремя и останется ли время для подготовки к вернисажу.

Илья покорно оставил в машине фотоаппарат, видеокамеру, куртку и Машкины сумки, битком набитые аксессуарами, необходимыми для сегодняшней премьеры. Парочка пронеслась по магазину, Машка купила необходимые мелочи, предназначение которых для Ильи оставалось загадкой, и, не снижая скорости, направилась к месту парковки. Автомобиля, взятого напрокат, на месте не было. Брешь была, а машины не было.

– О господи, этого еще не хватало. Угнали, что ли? Илья, что делать будем? – Машка кричала, одновременно подпрыгивая и вертя головой в разные стороны.

– Сейчас выясним, не волнуйся. Видишь, полицейский стоит. Пойдем, поговорим с ним. – Илья старался остановить Машкину панику.

– Да, полицейский – это, конечно, хорошо. А ты французским владеешь? – беспокойно осведомилась Марья.

– Нет, я языков иностранных вообще не знаю. А ты?

Машка с остервенением потянула себя за волосы.

– Боже мой, я тоже не знаю. Помню, что, кажется, по-английски машина – это «кар».

– А по-французски как?

– Не знаю, не знаю, как, – Машка подвывала, – как мы с ним объясняться-то будем, а?

– Подумаешь, бином Ньютона, с помощью «кара» и жестов, не дергайся, все будет хорошо. – Илья задумался и добавил: – Наверное.

Они подошли к полицейскому и неуверенно произнесли: «Бонжур, месье». На этом запасы французского языка истощились, хотя нет, оставалось еще «мерси». Но, по мнению Машки, благодарить пока было рано.

Французский полицейский доброжелательно улыбнулся и тоже поздоровался. Повисла пауза.

– Кес кесе? – осведомился коп.

– Наша машина, которую мы взяли напрокат и оставили вот здесь, у торгового центра, машина пропала, где она, помогите нам, пожалуйста, – громко, как глухому, орал Илья в лицо полицейскому по-русски.

– Да нас не было всего минут пять-семь. «Кар» – нет, пропал «кар», – рискнула добавить Машка, особенно упирая на «кар».

Коп задумчиво выслушал их «карканье» и затем разразился длинной грассирующей фразой. Машка уловила только мадам, месье и мерси.

– Наша машина, «кар», которую мы взяли напрокат и оставили вот здесь, у торгового центра, машина пропала. Где «кар», где «кар»? – еще громче взвыл Илья, при этом он крутил воображаемый руль, давил на газ, тормозил, представляя собой красочную пантомиму управления автомобилем. Француз уважительно смотрел на Илью.

Дальше они, то есть Илья и полицейский, объяснялись одновременно громко и внятно, по слогам выговаривая слова, при этом нисколько не вникая в смысл того, что говорит оппонент, и даже не стараясь уловить направление смысла.

– У нас пропали: во-первых, фотоаппарат. – Илья загнул один палец.

А полицейский четко и медленно выговорил длинную фразу и протянул руку в сторону.

– Во-вторых, видеокамера. – Илья загнул второй палец.

«Где-то я все это уже видела», – мучительно соображала Машка.

Француз вздохнул и стал рисовать руками в воздухе фигуру, напоминающую треугольник, громогласно поясняя свои художества на родном языке.

– В-третьих, вещи ценные из Машкиной коллекции, не говоря уже о кредитных картах в сумке. – Илья не сдавался и загнул третий палец.

Француз разразился еще более заковыристой фразой.

– Где «кар»? Где вещи? Где «мани»? – отчаянно пытался пробить языковую границу Илья.

Терпение француза лопнуло, и он, по слогам выговаривая, видимо, какие-то свои простые французские истины, принялся что-то объяснять непонятливой парочке, активно жестикулируя руками и не замолкая при этом ни на секунду. Полицейский показывал на тротуар, рисовал на нем треугольник и отчаянно тыкал в него пальцем.

Машка уже начинала получать от всей этой картины удовольствие.

– Кажется, я поняла. Ты видел, там, на бордюре, где мы оставили машину, сейчас наклеен оранжевый треугольник с надписями? По-моему, он об этом говорит. Пойдем, оторвем его. – Марья потянула Илью за руку и потащила в сторону магазина. После того как они оторвали оранжевый треугольник и внимательно рассмотрели на нем иностранные буковки, Илья глубоко вздохнул.

– Ну, а дальше что? Что тут написано? Все же на французском! – гневалась Машка и топала ногами.

– Надо вернуться к полицейскому, а как не хочется, – протянул Илья, и парочка снова отправилась к стражу закона и порядка.

Увидев их возвращение, полицейский вздрогнул.

– Месье, где наша «ка-ар», – заорал русский мужчина, вертя перед французом оранжевую наклейку. – Где «кар»? Где «кар»? – Илья кричал все громче и громче.

Полицейский постучал пальцем по тексту, затем крутанул воображаемым рулем и снова постучал пальцем по наклейке. Затем повернулся в сторону магазина и четко по-английски произнес: «Ноу паркинг!» Француз нервничал. Маша расцвела в улыбке.

– Так бы сразу и сказал. Теперь понятно, – успокаивающе ответила Маша. – Нельзя парковаться.

– А где наша «кар»? – с угрожающей интонацией спросил Илья.

Видимо, француз уже начал ориентироваться в русском языке. Он решительно выхватил блестящий треугольник из рук Ильи и, приложив растопыренную пятерню на непереводимый текст, умоляюще взглянул на Марью.

– Господи, да это адрес парковки, куда отправили нашу машину, – озарило Машку. – Машина находится по этому адресу.

– Адрес – это, конечно, хорошо. Где эта улица, где этот дом? И как туда добраться? – озабоченно вопрошал Илья.

В этот момент Сергееву озарило повторно.

– Такси! – пронзительно выкрикнула она.

– Адрес этот сможет найти таксист. – Машка победоносно уставилась на своего спутника.

Илья принял командование на себя.

– Отличная мысль. Пойдем, Маш, поймаем такси, покажем эту бумажку и отыщем, наконец, свою тачку.

– Мерси, мерси, месье, – Марья изящно поблагодарила француза, который потерял уже всякую надежду на взаимопонимание.

Француз взмахнул рукой – мол, не стоит благодарности, пустяки.

Илья с огромным облегчением прокричал:

– Данке шон, спасибо, мерси, сенк ю. – И, исчерпав, таким образом, до дна свою благодарность, ринулся ловить такси.

После утомительных переговоров и суетливых поисков герои, вернув себе машину и все ценности, отправились в отель…

После трех напряженных фестивальных дней Марья с Ильей решили, что пора бы уже насладиться и пляжем в Ницце.

– Маш, давай прокатимся на «банане». – Илья бережно держал ручку Сергеевой.

– А это не опасно? Я плавать не очень умею, вернее, совсем не умею, и никогда в жизни не каталась ни на каких таких «бананах» и велосипедах, – осторожничала Сергеева. – К тому же вода еще не прогрелась.

– Да, ерунда, Марусь. Наденут на тебя жилет, посадят на «банан», прокатят к горизонту, а потом обратно на берег, – бодро проинформировал подругу Илья. – Весело.

Машка сомневалась. Сумеет ли она развеселиться?

– Смотри, сколько желающих. Пойдем, – решил за обоих Илья.

Марья поправила на голове бандану «от Диора», нацепила темные очки и, звеня браслетами, изящно побрела за своим телохранителем к «банану».

На всех желающих прокатиться на «банане» туристов надевали спасательные жилеты. С Марьей вышла заминка.

Смуглый работник индустрии развлечений настаивал на том, чтобы Марья сняла с себя и бандану, и очки, и все разнокалиберные украшения и браслеты.

– Я не сниму, – капризничала Мария.

– Машенька, лучше сними и оставь у него, так спокойнее, все останется в целости и сохранности, – уговаривал Сергееву Илья.

Ни о чем не подозревающая Машка с неудовольствием отдала все украшения и очки загорелому мужику, все-таки оставив на голове неописуемой красоты и такой же неописуемой стоимости бандану, затем надела спасательный жилет и уселась на «банан» в плотный ряд желающих прокатиться. Сразу за ней устроился и Илья.

В открытом море Машка смеялась от удовольствия и счастья. Море оказалось прозрачным и совсем смирным. Никакого страха, а главное, никаких дурных предчувствий у Марьи не возникало.