Текст книги "Мой любимый демон"

Проснувшись на рассвете, Мэл не обнаружила в комнате демона. Его часть кровати была все так же идеально заправлена. Либо он решил не будить Мэл так рано и ушел, либо он даже не возвращался. О последнем варианте девушка старалась не думать. Обычно Лиан всегда предупреждал ее, если куда-то уходил. Только когда украли печать договора, он исчез и не появлялся. О возможном повторении ситуации лучше даже не заикаться, а то можно сглазить.

Закончив с водными процедурами и одеванием-переодеванием, девушка заправила кровать и вышла в коридор. Здесь было прохладнее и темнее.

Напевая себе какой-то веселый мотив, Мэл неспешным шагом бродила по коридорам. За этот день надо будет многое успеть сделать.

Внезапно кто-то схватил ее за руку и грубо дернул в сторону. Мэл не успела даже сообразить что-то, как ее приперли к стенке и зажали ладонью рот.

– Ну что, малыш, решила со мной поиграть? Не страшно гулять поздно ночью на чужой территории? – мягкий голос будто убаюкивал, а на самом деле сочился смертельным ядом.

Ладонь убрали, и мужчина чуть отстранился, дабы девушка смогла его рассмотреть. Нет, не мужчина, а молодой парень. Высокий, спортивного жилистого телосложения, короткие темные волосы, в которых проскальзывали алые прядки, куча сережек в ушах и такие родные теплые, ярко-рыжие глаза.

– Габи? – в шоке произнесла она, но вскоре пришло осознание всего происходящего. – Какого… Ты что себе позволяешь?

– Ничего выходящего за рамки приличия, – пожал плечами Габриель и впился в девушку взглядом.

– Широкие они у тебя, эти рамки… – передернуло Мэл. Будто удав на званом обеде. Пусть она пока и сидит за столом как приглашенный гость, но что-то ей подсказывает, увидев меню, ей сразу поплохеет. Первым же и единственным пунктом в нем будет заливное рыжее чудо под нежным соусом в собственном яде. Удручающее положение дел.

– Какие есть, других не имеем… Не так ли ты говорила? – чуть склонив на бок голову, поинтересовался парень.

– Все может быть, все может статься… – попыталась пошутить Мэл, нервы, нервы.

– А у кого-то шейка поломаться, – грубо перебил ее Габриель.

Девушка сглотнула. Это угроза или предупреждение?

– Не смешно, – нахмурилась она и попыталась выбраться их цепких лап ищейки.

– А я не шучу, – Габриель вновь прижал девушку к стене, чтобы та не рыпалась. Кто-то же должен вправить ей мозги, пока есть, что вправлять. – Ты не понимаешь, во что суешь свой нос. Это грязное и темное дело. Если увязнешь, никто не поможет, никто не придет тебя спасать. Ты не найдешь там ничего кроме крови!

– Я хочу найти убийцу, – возразила Мэл.

– Ты полная дура или только такой прикидываешься? Какой убийца? Нет, я, конечно, знал, что ты сумасшедшая на всю голову, но даже не представлял, что настолько. С восторженными криками и маньячным блеском в глазах спешить в объятия смерти… Только ты до этого могла додуматься.

– Следую твоему примеру.

– Да? – как же Мэл хотелось в тот момент ехидненько так произнести: “Неееет”. – А если я пойду и спрыгну с башни обсерватории, ты тоже прыгнешь?

– Нет. Подтолкну, а потом спущусь и добью, – ласково улыбнулась девушка.

– Силенок не хватит.

– Хочешь проверить?

– Как-нибудь в другой раз, когда буду уверен, что ты сидишь дома и вяжешь носки, – зло сощурился парень.

– Вперед и с песней, – хлопнула Мэл по плечу Габриеля, от чего тот чуть ли не зарычал. Она вообще его слушает? Или только издевается? – Мечтать не вредно, вредно НЕ мечтать.

– Кому-то в скором времени мечтать уже будет нечем. Пойми, это не детские игры. Это не тот уровень, за который ты бралась ранее. Здесь будет намного страшнее, ты даже себе не представляешь насколько.

– Дохлый номер, Габи, я все равно сделаю все по-своему. Тебе не удастся отговорить меня от этих поисков. Раз я взялась, то дойду до конца. Дела или собственной жизни, покажет время. Ты и сам прекрасно знаешь, в нашей семье никто еще не отступал от начатого. Нравится тебе это или нет, но и я не намерена поступаться собственными принципами.

– Ты просто избалованная папенькина дочка, – разозлился ищейка.

– Это уже не актуально, слышала много раз в свой адрес. Не ты первый, не ты последний. Может, порадуешь чем-нибудь новеньким? Сообщи мне, что я еще не знаю о себе, – сейчас Мэл уже хорохорилась, становилось страшно. Габи дошел до того состояния, когда ни на что не посмотрит и без разговоров прибьет кого угодно. А что ему? Одной помехой больше, одной меньше, всего-то.

Полутьма вокруг несла с собой какой-то мистический шарм, окутывая все в мягкую пелену. И лишь биение двух сердец сейчас было всем, горячее дыхание обжигало кожу.

– Мэл, не играй со мной, – прошипел Габи в ухо девушки и чуть прикусил мочку. – Коготки сломаешь.

Мэл дернулась в сторону, такая излишняя близость ее нервировала еще больше, а в голове вспыхивали искорки ярости и гнева.

– Для меня это не игра! Погибают люди, я хочу просто помочь…

– Своей помощью ты только мешаешь мне, путаясь под ногами.

– А кто сказал, что я хочу помочь тебе? Мне дела никакого нет, что у тебя и как. Думаешь, простые люди в поддержке не нуждаются? Ошибаешься. Знаешь, что мне в тебе никогда не нравилось? – на лице парня отобразилось удивление. – Выполняя приказ, ты не замечаешь других, тебе все равно, сколько погибнет невинных. Главная задача – угодить отцу. Не так ли?

– Ты и сама знаешь причину такого поведения, – спокойно заметил Габриель.

– Нет, черт тебя побери, не знаю и совсем не понимаю…

А раньше было все по-другому. Мэл до сих пор помнит в мельчайших подробностях тот день, когда отец привел в дом маленького мальчика всего на год старше ее…

…Скрип закрывающейся двери вернул всех в реальность. На пороге стоял отец, а за них, прячась за плащом мужчины, мальчик лет восьми – десяти. Тонкие пальчики нервно перебирали ткань. Он зло смотрел исподлобья на всех столпившихся в холе.

– Этот мальчик теперь практически член семьи. Прошу принять это как факт, который не подлежит обсуждению, – отец выставил перед собой яростно упирающегося мальчишку.

Худой, в грязным оборванных одеждах, короткие волосы неровно обрезаны. В общем, весь внешний вид мальчика не просто говорил, а кричал о том, где именно его нашел отец.

Мэл посмотрела на маму и тетю, которые ошеломленно уставились на мальчика. Девочка чуть подергала маму за юбку, ноль реакции. Один только дедушка, как глава семьи, оставался спокойным, и, казалось, вся эта ситуация его забавляет, в то время как остальные застыли истуканчиками. Отец сурово наблюдал за реакцией родственников, а ребенок только сильнее начинал нервничать, еще немного и он убежит.

Прикусив нижнюю губу, Мэл сделала шаг к вошедшим, мальчик резко дернулся, но отец стоял стеной, которую не пробьет даже пушка, поэтому бежать было некуда. Решительно приблизившись, Мэл взяла мальчика за руку и потянула за собой. Поднимаясь по лестнице, девочка еще раз оглянулась на всех и заметила, как дедушка ей подмигнул. Ну, значит, он все уладит.

Уже вечером мальчик блаженно жмурился и чуть ли не урчал. Отмывшись, он сидел перед Мэл, которая его причесывала. Расслабившись, он откинул голову ей на колени, Мэл только заразительно рассмеялась. Ей очень хотелось, чтобы он чувствовал себя как член семьи, пусть и прекрасно осознавала, что подобному не бывать. Как бы он не старался влиться в это общество, всегда будет чувствовать себя чужим и лишним. Она ничего не могла с этим поделать, как не старайся, а дикое животное не приручишь полностью.

Всю неделю мальчик не разговаривал, будто чего-то боялся, и всюду, насупившись, ходил за Мэл. Ее это пусть и немного напрягало, но не раздражала. Он должен привыкнуть ко всему для начала.

Через несколько дней Мэл праздновала победу, стена непонимания была сломлена. Дурной пример заразителен, и Габи не избежал этой участи. Оказывается, у него был очень приятный голос…

– Мэл, я тебя предупредил, – сквозь зубы выговорил Габи. – Хочешь поиграть? Да пожалуйста, рискуй своей жизнью, плюй на мнение общества, а главное родных, но будь готова к поражению. Я не собираюсь проигрывать, тем более тебе.

– Ты недооцениваешь меня, – улыбнулась она.

– Такую мелочь как ты переоценивать просто глупо.

Напряжение в воздухе все нарастало. Девушка лишь загадочно улыбалась, она придерживалась совсем альтернативной позиции: лучше переоценить врага и недооценить себя, больший процент вероятности, что останешься в живых, да и не лишишься какой-нибудь важной части тела, учитывая, что иных не имеем.

– Раньше все было по-другому, – с грустью в голосе произнесла девушка.

– Раньше мы были другими, а теперь повзрослели.

– Я бы хотела, чтобы все было как прежде…

– И что? Вышла бы за меня замуж? – усмехнулся юноша.

Мэл вскинула голову и недоуменно посмотрела на Габриеля.

– То есть?

– Мм… Оказывается, не только ты полна сюрпризов, тебе есть у кого поучиться, – увильнул от ответа парень.

– Габи, что ты хотел этим сказать? – жестко припечатала Мэл.

Юноша ничего не произнес, только ехидно улыбнулся и, приблизившись вплотную к Мэл, впился в ее губы жадным поцелуем. Внутри у нее все перевернулось, девушку колотило от злости. Все равно, что с наждачкой целоваться, удовольствия – ноль, отвращения – максимум.

Укусив парня за губу, Мэл скользнула ему за спину, вывернув Габи запястье. В следующий раз будет меньше руки распускать.

– Что-то новенькое, – удивленно протянул Габриель и слизнул капельку крови в уголке рта.

– А вот у тебя все старенькое, – прошипела девушка.

Ничего не говоря, парень развернулся и ушел, лишь махнул рукой на прощание, даже не обернувшись.

Мэл с облегчением выдохнула и спустилась по стеночке. Нервы ни к черту стали.

Рядом, взметнув поток воздуха, молниеносно пронеслась рука и встретилась со стеной, оставив в ней выбоину.

– Прости, – спокойно произнес Лиан и присел рядом с девушкой. Мэл ничего не произнесла, лишь уткнулась демону в предплечье, вдыхая аромат свежести, окутывающий Лиана. Такой родной и недоступный, как только она старается сократить между ними расстояние, то она чего-то пугается, то он бежит от нее как от огня. А в такие моменты приходит полное безразличие, и появляется острая необходимость в таком родном человеке, ну или демоне.

– Лиан?

– Мм? – отстраненно произнес Аврелиан.

– Он прав, прав во всем, – как же больно признавать правду, свои ошибки, – Но… Я не отступлюсь!

– Я знаю, – демон взял Мэл за руку и переплел свои пальцы с её. – Поэтому и не отговаривал. Намного веселее поучаствовать самому, и ты под присмотром.

Девушка не подняла головы, только усмехнулась.

– Наверно это я виновата, что нашей дружбе пришел конец. У него не было никого кроме меня и отца, а я отдалилась со своими тайнами. Все испортила и бросила его наедине со своими проблемами, ничего не замечая, не желая замечать. Понимаешь, всему виной я.

– Угрызениями совести ты ничего не добьешься, – мягко заметил демон.

– А что мне делать? – с безразличием прошептала Мэл.

– Продолжать сражаться, сражаться до конца, – Лиан сильнее сжал ее руку и прижал к груди.

Глава 4

Город прямо на глазах оживал с каждой упавшей песчинкой времени. Широкие, мощеные камнем, улицы наполнялись весело галдящим народом. То тут, то там можно было расслышать, как бурно и эмоционально люди делятся последними новостями и слухами, наполняющими город. Право слово, служба доставки компромата любой степени секретности к вашим услугам.

Солнышко ждать не будет, и по сторонам стали открываться лавки и магазинчики, всевозможные кафешки и дорогие рестораны. Но Мэл направлялась в торговый ряды, там, где чаще всего проводились в выходные огромные ярмарки. Сегодня был именно такой день, суббота, самый разгар, если учитывать, что все приготовления уже начинались с вечера четверга.

Понуро опустив голову и спрятав руки в карманах широкой юбки, Мэл неспешно прогуливалась по улицам. Из головы не лезли обидные и жестокие слова Габриеля. Ну и пусть это чистой воды правда, от этого не становилось легче, и принять все было только тяжелее. Пусть девушка даже и понимала, что ищейка тщательно подбирал слова и прекрасно осознавал, что говорит. Ни одно слово не было пущено на ветер, каждое несло с собой какой-то смысл. А поймет его Мэл или нет, это уже второй вопрос. Но проблема в том, что девушка все прекрасно понимала, а если и хотела показать за ехидством, что они ее вовсе не задели, то на самом деле все обстояло совсем наоборот.

Где произошел тот переломный момент, когда они перестали быть друзьями, когда их пути разошлись по разным сторонам? Когда у нее появились свои тайны? Она должна признаться хотя бы себе: это самое правдоподобное объяснение всему. Габи всегда остро относился к предательству, и поэтому никого к себе не подпускал. Любую духовную близость чужого человека он воспринимал в штыки. С детства он был диким и необщительным, но с возрастом стал относиться к окружающим более терпимо, но не менее подозрительно. Мэл казалось, что это только мешает ему заводить новые знакомства, однако парень был иного мнения, его это совсем не волновало. Похоже, ему было так комфортнее: спрятаться от других и не замечать каких-то жалких попыток пробить этот кокон молчания души.

Отвлекшись от своих грустных дум, Мэл вскинула голову и осмотрела двухэтажный дом. “Бюро похоронных услуг” – гласила огромная вывеска, исписанная красивыми черными буквами в готическом стиле.

Девушка огляделась вокруг, рядом, по обе стороны, стояли лавочки с детским игрушками: розовый плюшевые мишки (может все же это поросята? Нет, все-таки мишки. Какого они необычного цвета. У мастера явно странные представления об этих созданиях), красивые фарфоровые куколки, деревянные марионетки тонкой работы, зайчики, кошечки (в общем, зверинец), кораблики. И среди этого темным мрачным пятном ТАКОЕ…

Резко выдохнув, девушка несмело постучалась в дверь, но никто ей не открыл. За всю свою жизнь Мэл приходила сюда раза три по работе, если так можно назвать ее нестандартное хобби. Этот раз явно станет особенным.

Осторожно приоткрыв дверь, девушка заглянула внутрь – пусто. Темное помещение непонятно когда в последний раз проветривали, воздух был спертым и тяжелым. Атмосфера уже НЕ оставляла желать лучшего: темно-коричневого, почти черного цвета массивная мебель в количестве “минимум”, тусклый свет, четыре черепа на столе – три большие и один маленький, – в окружении красных роз и зажженных свечей. Хоть Мэл и не любила различные слухи, но мимо некоторых просто не возможно спокойно пройти. Так вот, поговаривали, что это семья гробовщика. Порой хочешь, не хочешь, а, увидев подобное, поверишь.

Зайдя внутрь, девушка остановилась на пороге, держа одной рукой дверь, чтобы та не закрылась. В случае чего надо будет тикать. Хотя что может случиться?

Напевая незатейливый мотивчик себе под нос и сидя на гробу на колесиках, в комнату въехал гробовщик собственной персоной. Закинув ногу на ногу, он удобно расположился на крышке и подпиливал ногти.

– Куда идем мы с мертвецом – большой, большой секрет, – весело и восторженно пропел мужчина в белом, но, внезапно остановившись, задумался и обиженно произнес: – Блин, лопаточку забыл…

У Мэл нервно задергался левый глаз. Лучше она зайдет попозже. Но как назло именно в этот момент дверь захлопнулась, оказывается, прибывая несколько секунд в шоке, Мэл все-таки забыла и отлипла от единственного выхода. Вцепившись в ручку, девушка попыталась выбраться наружу, но только оторвала металлический предмет и с ужасом рассматривала его в руках.

– О, гости! Ты к нам на этот раз надолго? – заинтересовано посмотрел мужчина на девушку, та активно замотала головой. От шока все мысли перепутались, а предложения категорически отказались складываться в нормальные конструкции из хаотического набора букв и знаков препинания.

– Жаль, жаль… – погрустнел он, но тут же вернулся в веселое расположение духа. – Впрочем, ни мертвые, ни живые здесь не задерживаются. Правда, мертвечок? – постучал гробовщик костяшками пальцев по крышке гроба, и обратил свое внимание к черепам на столе: – А вы что скажите?

Мэл с содроганием ждала, что они сейчас наперебой загалдят в голос: “Конечно – конечно, несомненно, правда-правда, а то как же, как пить дать, иначе и быть не может!” У девушки задергался и второй глаз – это уже нервный тик.

– Ладно, шутки в сторону, – резко стал серьезным мужчина и заправил за ухо каштановую прядь, упавшую на лицо. Волосы у него были подстрижены в идеально ровное каре по плечи, не то, что у Лиана и Габи, у которых все пряди разной длины. – Что понадобилось наследнице дома Леорских в обители простого гробовщика?

– Полиция отправила к Вам на днях тела. Я бы хотела посмотреть на них.

– А… Припоминаю, припоминаю. Ну, пойдем, взглянешь. Мне, в общем-то, все равно…

Мужчина зашел в боковую дверь и повел Мэл по коридору. Длинный мрачный проход был под стать предыдущему помещению. В подобной ситуации сразу начинаешь понимать, чем же так приятно глазу солнышко, летнее светлое небо с медленно плывущими молочными облаками.

“Спокойно, Мэл, спокойно. Это всего лишь нервы”, – подумала девушка и услышала скрежет у стены. Новые ощущения сработали как пинок под… пятую точку, внутри у Мэл все съежилось, и девушка прибавила шаг, стараясь не так явно перегонять гробовщика.

– Возможно это не мое дело, но я не уверен, что сюда Вас прислал отец. На такую занятную работенку у него наверняка найдется парочка другая подчиненных, не задействованных в других операциях. Отправлять собственную дочь…

– Вы правы, – прервала Мэл его вдохновенную речь. – Это не Ваше дело.

Девушка совсем недавно еще хотела со всей силой постучаться головой об стенку: пришла, как к себе домой, ни достойной причины, ни тыла себе не обеспечила, ничего не обдумала толком. Вот что бы она делала, если бы он отказался? В тайную лезла через окно? А ведь еще позарез нужны результаты вскрытия, если его делали.

– Куда катится молодежь? Совсем дома ей не сидится. Так и лезет во взрослые дела.

– Отец не против, – успокоила его девушка, а про себя добавила: “Потому что еще не знает об этом”.

– Ну, если не против, то это уже другой разговор, – сделал умное лицо гробовщик. – Проходите, – галантно поклонился мужчина и пропустил вперед себя Мэл.

В пустой комнате не было ничего кроме трех гробов из молодого дуба. О последнем Мэл узнала, прочитав бирочку, а вовсе не потому, что такая умная. Она в состоянии отличить вишню от клена только в том случае, если это дерево, а не заготовка лесоматериала.

Подойдя ближе, девушка всмотрелась в умиротворенное лицо женщины. Она была красивой, даже очень: пухлые губы, острый подбородок, тонкий нос с чуть вздернутым кончиком, высокие скулы, длинные пушистые ресницы, бросающие тень на бархатные щеки, светлые волосы, будто расплавленное золото, мягкой волной легли на плечи. Губы женщины расплылись в какой-то мечтательной улыбке. Немного портил вид синеватый оттенок кожи.

– Вы настоящий мастер… – отстраненно проговорила Мэл. – Если бы я не знала, могла подумать, что она просто спит и видит красивые сны. Родственники будут благодарны Вам, не хотелось бы видеть на таком событии лица с застывшем навсегда страхом.

Девушка отстранилась от гроба и вымучено посмотрела на мужчину.

– А… Ты об этом? – с умным видом закивал гробовщик, а потом пожал плечами. – В этом нет моей заслуги.

Сказал, как окатил ледяной водой. Мэл даже рот открыла от такой смены настроения, это будет похуже, чем у подростка в переходный возраст.

– Как это нет? – еле выдавила из себя она.

– Так это, – мужчина не понимал, что в этом такого сложного. Мысли Мэл совсем потеряли ориентацию и превратились в винегрет из химических соединений. – Мне их уже привезли в таком состоянии. Вы должны сказать спасибо убийце… – он подошел ближе и провел подушечками пальцев по губам женщины. – Да, действительно, мастерская работа.

Девушка обошла и осмотрела другие гробы. В одном лежал взрослый, лет пятидесяти, мужчина, в другом юноша лет пятнадцати, и все они так же загадочно улыбались.

– Извините, а почему у них у всех такого странного цвета кожа? Их что, топили? – задала Мэл дано мучавший ее вопрос.

– Нет. Они были обескровлены. Я не знаю, как это ему или ей удалось, но в теле нет совсем крови, только та, что была на одежде. Осмотр не показал иных ран, кроме поврежденной грудной клетки. Это и стало причиной летального исхода.

– Я и сама догадалась, – буркнула девушка себе под нос и уже громко произнесла: – То есть у нас в наличии обескровленное тело с разорванной грудной клеткой и улыбкой на лице? Я все странности упомянула?

– Ну да, – развел руки гробовщик.

– И что же получается? Убийца вначале загипнотизировал жертву, потом убил ее, нанеся смертельную рану, то бишь разорвал грудную клетку – Чего-то я повторяюсь! – и выкачал из тела всю кровь?

– Очень может быть, – задумался мужчина и потер подбородок.

– Но тогда почему никто не поднял шум? Гипноз это не ежесекундное действие, – продолжала вслух размышлять девушка, наворачивая по комнате круги мимо гробов. Гробовщик стоял в центре и внимательно следил за ее мельтешением, вскоре у него начала кружиться голова, и он бросил это занятие.

– Это вопрос не ко мне. Мое дело принять, осмотреть, сделать заключение, устроить похороны, если есть кому их оплатить, и закопать творение своих рук. А всем остальным пусть занимается полиция. Нечего просиживать штаны, надо и отрабатывать свой хлеб.

– Ой, извините, – мужчина был прав, а она тут дискуссию устроила. – И все-таки все это очень странно.

– А я и не отрицаю этого. Предыдущая партия была в таком же состоянии, ничего нового я не обнаружил на телах: ни синяков, ни переломов, ни вывихов, ни внутреннего кровотечения, ни каких-либо других повреждений, кроме одного…

– В груди… – закончила девушка фразу. – Прям клубок тайн.

– На Вашем месте, я бы не цеплялся сразу только за одну догадку. Слишком мало улик в этом деле, чтобы строить точные предположения.

– Да это понятно, – вздохнула Мэл и устало потерла виски. Голова стала тяжелой будто чугунная, пальцы замерзли, но их прикосновения к горячему лбу спасали бедный мозг от поджаривания, впрочем, его окоченение тоже к добру не приведет.

– Больше Вы ничего не можете сказать мне? – надежда умирает последней.

– Нет, только то, что рана, скорее всего, была нанесена крупным хищником, предположительно из семейства кошачьих. Но хищник в первую очередь вцепился бы в шею и уже, потом стал бы раздирать грудь когтями. Но, как я уже говорил ранее, других повреждений нет. Да и не было донесения из цирка, что у них сбежала львица или леопард.

– Понятно, – Мэл направилась к выходу. – Спасибо за информацию, пожалуй, я пойду.

– Всего хорошо и приятных Вам снов, порой они могут быть вечными, – мрачно произнес гробовщик.

Обратный путь никто не вызвался показать, благо идти пришлось все время прямо, никаких поворотов, никаких лишних дверей. Вот только об освещении здесь не подумали, в тот раз у гробовщика была лампа, а сейчас у Мэл – ничего.

Полная темнота всегда пугала девушку. Сейчас Мэл старательно отгоняла от себя кошмарные воспоминания и чуть касалась дрожащими пальцами стены. По спине побежали мурашки, что-то съежилось внутри. Мэл упорно шла вперед, не позволяя страху завладеть собой, но как было это тяжело: продолжать ступать, когда так хотелось свернуться калачиком и забиться в уголок. “Все хорошо, это всего лишь минутная слабость”, – такими мыслями девушка пыталась успокоить себя, получалось плохо, но она не могла позволить себе подобное поведение, оно не достойно аристократки. Хотя другие девушки ее круга могли и запросто упасть в обморок: их это нисколько не смущало, но ей это не позволит собственная гордость. Но никто не говорил, что нельзя плакать. Слезы прочертили тонкие дорожки по щекам, беззвучно падая на грудь. Упрямо вытерев их, Мэл закусила нижнюю губу и мысленно надавала себе тумаков. “Не время и не место разводить нюни!”

Впечатавшись со всей силы носом в дверь, девушка чуть приглушенно взвыла. За размышлениями она не заметила как стена закончилась и началась дверь. Хоть один плюс – она практически выбралась. Выйдя на свет – если так можно назвать освещение от пару горящих свечей, – Мэл пришла в тупик. И как она теперь выйдет, если ручка входной двери сломана?

Подойдя к объекту возникшей проблемы, Мэл попыталась приладить металлический предмет на место, но, как и ожидалось, ничего путного из этого не вышло. Прислушавшись, девушка различила сдавленное хихиканье и резко развернулась на маленьких каблучках. На столе, закинув ногу на ногу, сидел гробовщик и старательно пытался скрыть смех.

– Может, Вы лучше выйдете через черный вход, а я починю эту дверь? – поинтересовался он и обворожительно улыбнулся.

Гробовщик с улыбкой садиста первой степени производит неизгладимое впечатление. У Мэл чуть инфаркт не случился.

– А как Вы… – начала она.

– Сюда попал? Очень просто: коротким путем, – он указал на какую-то дверь. – Ты только что за этой дверью рассматривала покойников.

Таким еще способом Мэл не садилась в лужу. Девушка хлопнула ладонью по лбу и простонала:

– А зачем Вы меня тогда водили коридорами?

Гробовщик только пожал плечами и закатил к потолку глаза.

– Ладно, где этот выход? – и еще один взмах руки, только в противоположную сторону.

– Свежий воздух! – обрадовалась Мэл, как только выбралась наружу, точнее, в переулок.

Завернув за угол, девушка оказалась на довольно-таки знакомой улице перед малой площадью. Вот только увиденное ее совершенно не обрадовало. Площадь опустела, окна магазинов были закрыты, небо заволокло тучами, а вокруг сгущался молочно-белый туман.

“Что за… – промелькнула в голове у Мэл. – Куда все делись?”