Текст книги "Мой предприимчивый Викинг (СИ)"

Автор книги: Марина Булгарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 21 страниц)

– Что будете пить?

– Достаточно воды. Славик, чего-нибудь еще хочешь?

– Спасибо, нет.

Официантка чуть склонилась к Богдану.

– Могу я вам рассказать о фирменных блюдах?

Молодец, подумала я ехидно. Не теряется!

– Конечно.

Пока звучали названия блюд, Богдан не отрывал глаз от меня. Черт побери! – я избегала его взгляда.

Девушка-администратор кашлянула. Еще раз.

– Может быть, принести вам пиво? Или чего покрепче? Как насчет рюмочки...

– Спасибо, нет. Заказ примете позже.

Валерия поняла намек и удалилась, напоследок пообещав, что сейчас вернется. Мы остались наедине.

– Брось всем разбалтывать. – шикнула на него.

– Она первая.

– Так родятся сплетни.

Богдан выглядел обескураженно, но счастливого лоска не растерял.

Я положила руку на меню, лежащее передо мной, и провела пальцем по изображению тарелки с ребрышками. Вдруг резко оттолкнула меню в сторону.

– Ты на меня пялишься!

– Мужчины так иногда делают. С теми, кто им очень нравится.

Может и так, но мне было непривычно.

Но об этом я промолчала.

Опять повисла пауза. Он пододвинул ко мне меню.

– Выбирай, что заказывать. Или будешь просто сидеть и смотреть, как я ем?

– Вот еще. – дернула плечом.

Я медленно открыла меню и заглянула в него.

– Ты все еще пялишься на меня.

– Знаю.

– А ты не мог бы смотреть куда-нибудь еще? В меню, на брюнетку за соседним столиком. Или блондинку, двумя столиками дальше. Если ты вдруг еще их не заметил.

Он нахмурился и откинулся на стуле.

– Кажется мы об этом уже говорили. Я прилип к тебе как осьминог, и не отцеплюсь, пока не умру. Забудь про порядок, хватай меня, пока не опоздала. Просто скажи и я у твоих ног.

– Что вам подать? – влезла в наш разговор вернувшаяся блондинка.

Вскинув бровь, он посмотрел на меня. Я покачала головой и уткнулась в меню.

– Так, что тут у нас, – сказал он, заглянув в свое. – Пожалуй, курицу под соусом альфредо. Бифштекс. Чизбургер двойной. Картошку фри, двойную. И начос. Да, начос со всякими добавками. Тоже двойную порцию.

Я неотрывно смотрела на него; он закрыл меню и выжидающе на меня взглянул.

– Я... э... мне салат «цезарь»,и, наверное, омлет.

– Хорошо. Ожидайте. – она стрельнула напоследок глазками на Богдана.

Тот кивнул, улыбнулся, но не выразил интереса.

Он все-таки очень вежлив, подумала я. За все время, что сидел со мной за столиком, он, казалось, совсем не замечал других женщин.

Официантка забрала меню и ушла.

Я вдруг поняла, что почему-то улыбаюсь.

– Я оказался прав, – сказал он совсем тихо.

– Насчет чего?

– У тебя прекрасная улыбка.

Отвернулась.

– Я что-то не то сказал?

– Давай-ка без комплиментов. По мне, уж лучше просто беседа.

– Я не льстивый, а честный.

Он замолчал, а я обдумывала только что сказанное.

Официантка принесла полный поднос. Поставив тарелки и мой салат на стол, она помедлила, но Богдан вежливо поблагодарил ее, дав понять, что она может идти.

Первым делом он принялся за курицу под соусом альфредо. Зарылся вилкой в фетучини, намотал и отправил в рот. Медленно пожевал, потом добавил соли. Далее попробовал бифштекс, слегка посыпав перцем. Настал черед чизбургера. Он уже поднес его ко рту, но вдруг нахмурился и положил обратно. С помощью вилки и ножа откромсал кусочек.

Он принимал пищу как настоящий джентльмен. С утонченными манерами.

Вдруг он посмотрел на меня.

– Что-то не так?

– Прости, я... – я поковырялась в своем салате, а потом снова стала наблюдать за ним.

– Вот, теперь ты все время пялишься на меня. Я покраснею от смущения.

– Извиняться не стану.

– Да и не за что: мне же ведь это нравится.

Мое тело ожило, по коже пробежала легкая дрожь... И тут я уронила на колени кусочек хлеба, проявив тем самым свойственную мне от матушки природы грациозность.

– Так на что ты смотришь? – спросил он.

Салфеткой я убрала еду с одежды.

– Твои манеры за столом впечатляют.

– Еду нужно смаковать.

Я задумалась, чем еще он может вот так же наслаждаться? Медленно. Методично. На ум пришли наши совместные ночи...

У меня пересохло в горле, я сделала глоток воды.

– Ты всегда так много... ешь?

– После вчерашнего я особенно голоден.

Он снова посыпал солью фетучини.

Я нахмурилась, стараясь отогнать видение: как он и я женимся, а потом, ночью...

– Ты опять злишься...

– Нет, – я отмахнулась.

– Да. Не по душе тебе произошедшее между нами?

Он покончил с альфредо и отодвинул тарелку в сторону.

– Не то чтобы... Боже! – я вскрикнула, внезапно кое-что вспомнив, и обхватила лицо ладонями.

– Что такое? – Богдан в замешательстве принялся оглядываться.

– Я теперь не могу выполнить твой заказ. – мужчина изогнул вопросительно бровь, – Не могу работать на тебя.

– Почему? – было похоже, что он совершенно искренне недоумевал. – Знаешь, что я думаю..?

– Во-первых, – перебила его я нетерпеливо. Вечно всё мужчинам надо разжевывать... – Это непрофессионально. Во-вторых: над нами сразу станут смеяться!

– Это еще почему? – Богдан устрашающе оскалился. И этот нехороший блеск в глазах...

Ладно, признаю, смеяться ему прямо в лицо было бы страшно. К тому же глупо. Но за глаза...

Я как можно ближе наклонилась через стол к Богдану:

– Потому что ты будешь мной командовать, станешь спорить по поводу дизайна сада, а иногда даже говорить мерзости. Кричать. Все клиенты такие.

Он медленно наклонился ко мне навстречу:

– А что же не покричать на жену?

– Вот и я о том же!

Резко откинулась обратно на спинку стула. В висках застучало.

Схватив сумку, положила ее на колени и принялась копаться. Мне срочно были нужны таблетки от головы.

Черт, да где же они?!

На глаза попалось что-то мохнатое и странное.

Выкинула на стол, даже не рассмотрев как надо.

Прекрасно, вот и желанные таблетки.

– Надо же... – Богдан грустно вздохнул и потянулся подобрать то, что я выкинула неосторожно на стол, – Ты покалечила зайчика. Наш талисман...

С изумлением обнаружила в руках мужчины переломанную пополам заячью лапку.

Откуда..? О, это же тот добытый в честном пивном сражении трофей!

Богдан взглянул на меня, как на пожирателя младенцев, не меньше.

Мужчина казался таким расстроенным, пока пытался соединить две половинки одного целого.

– Как жалко... – покачал он головой и вернул лапку мне. – Мне хотелось сохранить зайчика.

Ну, по поводу зайчика он сильно преувеличил. Зайчика изувечили еще до нас.

Я покрутила лапку в руках, действительно чувствуя сожаление. Затем аккуратно положила ее в сумку с твердым намерением склеить две половинки трофея воедино, как только приеду домой.

– Извини, я не хотела.

Вдруг, откуда ни возьмись, почувствовала резкий аромат духов, и тут же к нашему столику подплыла, пожри ее бездна, блондинка Валерия.

– Вам все понравилось?

Когда Богдан посмотрел на нее, администраторша чуть не растаяла.

Я замерла. Во мне начинало закипать негодование. Ревность? Не знаю. Но то, что меня задвигали и игнорировали так... открыто, будило моего спящего до поры до времени берсеркера.

– Да, все хорошо, спасибо, – ответил администраторше Богдан.

– Отлично.

Девушка положила что-то на стол.

Салфетку. С номером телефона и именем.

Просто отлично!

Валерия стрельнула глазками и неторопливо удалилась.

Почему-то мне не хотелось видеть, как Богдан положит салфетку в карман. Но не было причин, по которым он не мог бы так поступить.

Я опустила взгляд на руки, искоса поглядывая на сумочку.

«Пора идти».

– Что ж, было... здорово, – сказала я, – Хорошо посидели.

И только моя рука дотянулась до сумочки, как Богдан выкинул стопку денег на столик, выбрался из-за стола, схватил меня за руку и потащил в сторону выхода.

– Ты что..?!

Кричать и ругаться хотелось, но привлекать еще большее внимание, чем мы уже заработали, было не желательно.

Выйдя из ресторанчика, он сказал:

– Еле-еле пронесло. Вовремя вытащил тебя оттуда.

– Ты это о чем?

– Ты готова была выцарапать глаза этой девчонке, которая заинтересовалась твоим мужем. Это было неминуемо – я про ее смерть.

– Ты не мой муж.

– Да? А прибить ты ее была готова, как за своего.

– О-о-о, – протянула я тихо-тихо.

– Да-да-да. Говорю тебе. В женских боях я толк знаю: Валерия была на волосок от гибели. Глупая девочка, она же играла со смертью.

– Ну-ка постой смирно.

Доверчиво выполнил просьбу.

И тогда я его от души пнула. Богдан в ответ тихо усмехнулся, потирая ушиб.

Когда мы, наконец, сытые сели в машину и выехали на дорогу, меня посетила идея: что надо бы не с пустыми руками приехать в гости. Пусть даже к почти сестре... но валерьянку для Олеси и сорокоградусное лекарство для Сереги приобрести необходимо было в обязательном порядке.

Глава 13

– Не жалеешь, что замуж вышла?

– Да что ж я, не человек, что ли? Жалко его, конечно.

***

Нужная высотка. Девятый этаж. Напротив квартира Кузнецовых. Стоим...

– Мирослава, почему мы не заходим? – тихо поинтересовался из-за моей спины Богдан.

Почему? Почему... да я боюсь!

Я стояла вся напряженная и, не мигая, сверлила взглядом закрытую парадную дверь темно-коричневого цвета. Нажать на звонок я всё никак не решалась.

– У меня нехорошее предчувствие. Не могу объяснить, но знаешь, кажется, будто именно там оборвется моя жизнь...

Мужчина подавил смешок, позволив себе лишь сдержанно кашлянуть. Покосилась на него. Одновременно с этим у него из рук вывалилась одна из многочисленных коробок... верхняя...

«Эх, кажется, с тем самым дорогим сервизом» – с тоской подумала я, пока та, словно в замедленной съемке, падала вниз на бетон.

Я присела, чтобы подобрать коробочку.

Безнадежно разбито...

Богдан выругался.

– Славик, вот объясни мне, пожалуйста. Обычно молодоженам друзья и родственники подарки дарят в день свадьбы. Не наоборот. Зачем ты накупила столько всего?

Я рассеянно оглянулась на Богдана. Ну-да. Немного многовато. Богдан весь, как рождественская елка, был увешан разноцветными пакетами из разных брендовых магазинов. В руках же он держал пирамидку, нет, скорее пизанскую башню, составленную из коробочек совершенно разных размеров и форм.

– Ммм... я нервничала.

Мужчина вздохнул.

– Хоть расплатиться мне дала, и на том спасибо, – пробурчал он, покачнувшись. И внезапно едва ли не рявкнул от досады, когда балансировка его тела нарушилась, и хлипкая башенка из покупок опасно зашаталась. – Открывай сейчас же эту чертову дверь!

Для меня это был как сигнал к действию. Нужный толчок.

Нажала на звонок и секунды три подержала.

Но... нам не открыли. Ни через минуту, ни через пять.

– И? – Богдан осторожно подковылял ко мне поближе. – Только не говори, что их нет дома.

– Не знаю. Должны быть.

Нахмурившись, еще раз нажала кнопку звонка. Секунд десять не отпускала.

Безрезультатно.

И в тот момент, когда моя рука потянулась за сотовым телефоном в сумочку, дверь перед нами резко распахнулась, заливая лестничную клетку ярким солнечным светом из квартиры.

В проеме показался злой, как тысяча чертей, Сергей. Но, заметив меня, он подвис и долгое мгновение осознавал кто это перед ним стоит.

– Сережа, кто там? – рявкнула откуда-то из глубины квартиры моя дражайшая подружка.

– Мирослава тут! – прокричал он, обернувшись, в ответ.

Реакции не последовало, лишь грохот, доносящейся, кажется, с кухни.

– Привет. – мило улыбнулась.

– Ну, привет. – Серега испытующим взглядом Клинта Иствуда пробежался по мне с ног до головы, – А мы думали, тебя похитили, убивают. Так ты визжала в трубку. Но нет, судя по всему, ты не померла. Я так и говорил, Олесе. Но она... – мое сердце пропустило удар, – В общем, мы реально думали, что тебя где-то держит маньяк и как следует пытает.

Богдан рядом со мной, державший до этого на лице самую ослепительную из своего арсенала улыбок, что я, было, подумала, как у него от такого старания челюсть не свело, поперхнулся воздухом. Но вмиг, когда его ноша в руках накренилась, мужчина весь подобрался и замер. Серьезно посмотрел на Сергея.

– Что? – запнулась я. – С чего бы... да кто бы посмел похитить меня, а тем более..?

– Подробности неясны, – он пожал плечами, – Но мы сузили круг до десяти подозреваемых, среди них: инопланетяне, неоЧикатило, попсовый бойсбэнд, ЦРУ и... Богдан. – мужчины наконец взглянули друг на друга.

Повисло молчание.

– Слав, так тебя не убивали?

Я не могла не улыбнуться.

– Господи, Кузнецовы, вы такие оптимисты.

– Паршиво выглядишь.

– А сейчас пошли комплименты. Завязывай. Ты вгоняешь меня в краску.

– Может, объяснишь, что у тебя произошло? Знаешь, мне было бы легче защищать тебя от Леськи, апеллируя фактами, аргументами. Если ты не назовешь вескую причину, почему ты кричала в трубку с неизвестного номера, а потом и вовсе перестала отвечать на входящие, то тебя просто укатают там. – Он мотнул головой в сторону кухни.

– Понимаешь, – начала я из далека, – Вчера вечером, после тяжелой рабочей недели, хотелось побыть одной. Или к вам приехать, отметить сдачу проекта. Я тогда еще не решила. Да куда там. Даже ночью не получилось, – грустно выдохнула я.

– Гости приехали? – понимающе кивнул он.

– Замуж вышла.

Брови Сереги готовы были стартануть в открытый космос.

Он привалился к косяку плечом и протяжно присвистнул, заметив на нас с Богданом обручальные кольца.

«Да-да, я и сама до сих пор в шоке».

– Я вроде и Олесе по телефону об этом сказала. "Я замуж вышла" – были мои последние слова, – осторожно добавила я.

Серега тихо, но чувственно выматерился и медленно проговорил севшим голосом:

– А зайчонок сказала, что последнии твои слова были... ладно, не важно. – Но он вмиг повеселел, – Ослышалась. Нет, ну посудите сами, кто в это бы поверил? "Я вышла замуж!" Да ты еще так кричала, словно тебя тупым ножиком кромсают, и анестезия там такая: беруши в уши и за дело. Я, конечно, ей говорил, что не могло с тобой ничего плохого случиться, но она не слушала. Нет, – он потер шею, – вы решительно охренели. Немыслимо. – Серега посмотрел на Богдана, – Я ж просил пригласить на мальчишник. Ай-яй-яй. Ты разбил мне сердце. – Воронцов усмехнулся, – Ладно. Проходите. Рассказывайте, как вы докатились до такой жизни. Сейчас вытащу Леську с кухни, она уже и в полицию успела позвонить, но ее старожилы правопорядка отбрили, мол, не прошло трех суток с момента исчезновения человека. «Звоните позже, дамочка». Поэтому теперь... теперь она шоколадные кексы печет. Целое моооре шоколадных кексов.

Я охнула и замерла в дверях. Олеся пекла кексы только в особенных случаях: когда нервничала настолько, что была на грани срыва. Их приготовление то ли помогало ей сконцентрироваться, то ли отвлекало от тягостных мыслей... в общем, действовало благотворно. Но печь она могла и... день, два... без перерыва.

Всё, мне конец. Меня или прибьют на радостях, или другой вариант: заставят сначала употребить всё наготовленное, а потом из жалости пристрелят.

– Эй, ну чего встали? Кстати, – Сережа обратился к Богдану, ожидающему позади меня, пока я отомру и соизволю пропустить его в квартиру. – У тебя там есть чем, – он многозначительно поиграл бровями, указывая на все пакеты и коробки, которые Воронцов из последних сил удерживал, – Отметить сие знаменательно событие?

– Обижаешь, друг. Двадцатилетний.

– Вот и славненько. – Серега хлопнул в ладоши и счастливо заторопился к жене, оставив нас в коридоре одних.

Богдан сгрузил все подарки на пол и вздохнул с облегчением. Мы как раз разувались, когда с кухни полетели крики, вроде: «Так у нее все пальцы были на месте, а она не смогла набрать мне?!!!» Потом тишина и... разъяренная, как все демоны преисподней вместе взятые Олеся вылетела вся перепачканная мукой в коридор. Ее лицо просветлело, когда она увидела меня, словно с ее хрупких плеч, наконец, сняли тяжелый непосильный груз, но лишь на мгновение, потому что тут же выражение ее лица сменилось на крайне-суровое.

В воздухе повеяло убийством.

А что дальше началось... пером не описать.

Она меня, как бы это сказать, поколотила! И Богдану пару раз досталось.

– Коза! – кричала Леся на меня, пока я кружила по квартире Кузнецовых и перепрыгивала через многочисленные препятствия, – Ты хоть знаешь, ЧТО я пережила?!

– Какая ты у меня мнительная, оказывается, – прошептала я, запыхавшись, но продолжая ловко уворачиваться от летящих в меня точными снарядами подушек.

Леське доставались исключительно мои сверкающие пятки.

– Ах ты!!! – завопила подруга во все горло и подскочила ко мне так быстро, что я даже не сразу заметила ее появление. Рано расслабилась, Мирослава!

– Прости-прости!!! – взмолилась я, когда меня прижала эта... фитнесс-тренерша к книжному шкафу.

Я трусливо зажмурилась, в ожидании неминуемых... ударов? Или она меня душить будет? Щас посмотрим.

Секунда. Другая. Ничего не происходит. Боязливо открыла один глаз.

А Олеська... плачет.

Из-за меня.

На мои глаза тут же навернулись ответные слезы.

– Леська... – всхлипнула я.

Мгновение... и мы, не сговариваясь, яростно кинулись обниматься.

– Славка...

– Я правда не думала, что ты так себя накрутишь. Я же... я просто в ужасе была, за Богдана замуж вышла. И не помню как.

Олеська замерла в моих объятиях. Отстранилась и заглянула мне в глаза.

– Боже, ты серьезно?

Кивнула. И тут же хихикнула.

Олеська с напускной обидой воскликнула:

– Зачем ты замуж вышла? Не могла меня дождаться?!

Я округлила глаза, а подруга уже запустила в меня полотенцем.

Я захохотала и бросилась от нее бежать, крича не в попад первое, что пришло на ум:

– Не виноватая я, он сам пришел!

– Я те дам, не виноватая она! – передразнила Олеся, и рванула было вдогонку, но внезапно остановилась.

Я в замешательстве застыла. Преследования не будет?

Леська же была занята: она задумчиво гладила подбородок, словно что-то усиленно прикидывала в уме.

– Ты чего замерла?

– Ты вышла замуж – это же чудо! – воскликнула она в ответ и бросилась к шкафу, – Мирослава Матвеева, дитя тьмы, нашла пару! Ты не хочешь это отпраздновать? Это же твой день, Славка! Нельзя встречать его в, – подруга придирчиво осмотрела меня тем самым взглядом, каким меня встретил давешне Серега, – затрапезных джинсах, потертой майке и с вороньим гнездом на голове! Это меня очень огорчит, а я не хочу огорчаться, потому что я и так уже достаточно пострадала за это утро...

– Ты что там ищешь? – я с любопытством вынырнула из-под ее локтя и принялась рассматривать содержимое шкафа. Одежда... – Что ты задумала?

– Раньше у тебя даже парня не было, чтоб заменить лампочку. На что ты жизнь свою потратила? – она покачала головой, – А теперь целый муж! Да еще какой! И ты... в джинсах. И в этой майке... Такого надо зачаровывать, привязывать к себе! И вообще, у тебя сегодня праздник. Значит будем праздновать!

– Леська, мы же с ним на днях на развод подадим. Зачем мне его привязывать? Ни к чему это.

– Как на развод? – ахнула она и выронила какое-то платье вместе с вешалкой на пол.

Присела, чтобы подобрать.

– Мы напились и поженились. В заведении, в котором мы отдыхали, свадьба проходила, и мы, видимо, поддались моменту... Поэтому...

– Что ж вы тогда вместе ходите, как привязанные? И к нам пришли.

– А что мне оставалось делать? Отшить своего... м– мужа в первый же день свадьбы? Я пыталась. Он не отшился. Прилип словно банный лист.

– Значит так, – подруга резко захлопнула шкаф. В руках Леся держала нечто красное, – Ничего не хочу слышать. Сейчас-то ты замужем. Вот когда разведетесь, тогда и будешь разгуливать перед ним в джинсах. А сейчас надо сделать так, чтобы он потом пожалел, что ты не осталась до конца жизни его женой. Сексуальной такой женушкой. Ну, знаешь, – и она развернула передо мной платье, – давай поиграем на нервах... Воронцова, правильно? Поднимем ему... давление в штанах.

Я взглянула на платье с суеверным ужасом.

– Обалденное, правда? Я его недавно купила. Берегла на годовщину, чтобы поразить воображение Кузнецова одним контрольным выстрелом, но... так и быть... уступаю.

Подруга издала короткий драматический вздох.

– Леська... – я с благоговением погладила тонкую атласную ткань. Рубиново-красную.

– "Воплощенный грех". Так оно называется, – удовлетворенным голосом от впечатления, произведенного ее подарком на меня, поведала подруга.

– Леська... – прошептала я, но закончила как можно тверже и отдернула руку, – Я его не одену.

Изумление затопило Олесю.

– То есть как, "не одену"? – рыкнула она предельно угрожающе.

– Ты посмотри на него...

Платье было шокирующе простое, со смелым декольте. Плечи в нем подразумевались открытыми, лишь тонкие полоски завязочек на плечах должны были спасти хозяйку от того, чтобы платье не соскользнуло мгновенно с тела. Талию выделял широкий поясок, переходящий в кокетливый бантик сзади.

Короткое, откровенное, порочное... Нет-нет-нет.

– Славка, ты меня не зли. Свадьба раз в жизни бывает. А молодожены... они такие... страстные. Ненасытные. Сутками не вылезают из постели, – она мечтательно закатила глаза, но тут же пришла в себя, – Нам необходимо подогреть интерес Воронцова к тебе. Пускай увидит, какая ты шикарная можешь быть, если приложишь хотя бы одну ручку к этому. Пусть хочет тебя. Поедает глазами. А ты верти им, – она задрала нос повыше, и указала ладонями в разные стороны, – И так, и эдак. Вот они у нас где, – она показательно сжала руку в кулак. – В конце-концов, ну что ты теряешь?

Я с сомнением посмотрела на подругу. Затем на платье.

Женская солидарность взяла своё.

– Уговорила, искусительница.

– А ночью... – тихо начала шептать она, – Позволь ему, я не знаю, нашпиговать оливку, налимонить ягоды, набананить розочку, накуканить куню, почистить пёрышки, пощекотать хвостик, заехать в Попенгаген...

– Кузнецова! – воскликнула я, призывая развратную и размечтавшуюся подругу к порядку, – Поверить не могу...

– Ой, да брось ты, – отмахнулась она и тут же хитро мне подмигнула. – Мы, блондинки, все с игривым огоньком.

– Да?

– А то. А вот ты... ты не блондинка, ты не потянешь. Блондинки – они или крутые, или весёлые, а ты... ты – брюнетка.

Я демонстративно откинула черные прядки волос за спину и фыркнула. Не потяну?

Забрала из рук Леськи платье греха. Аккуратно вытянула его на вешалке перед собой, чтобы не помять, хотя безумно хотелось прижать его поближе к телу.

– Иди, переодевайся, красотка, – подруга указала в сторону спальни.

Я оставила дверь приоткрытой и принялась скидывать с себя одежду. Провозилась я минут десять, стараясь привести себя в достойный вид.

– Кстати, знаешь, одно обстоятельство не дает мне покоя.

– Какое?

Я глянула на себя в подвешенное у дальней стены спальни зеркало и ответила громко:

– Богдан однозначно женился намного удачнее, чем я вышла замуж.

На этих словах я выплыла в гостиную, где меня поджидала хихикающая над моими словами подруга.

При виде меня та разом умолкла. Вскочила с дивана, радостно взвизгнула, хлопнула в ладоши, и принялась юлой крутиться вокруг меня.

– Мирослава, он сдохнет от перевозбуждения. – напевно заключила она. – И точно тебя не отпустит. – подруга кивнула своим мыслям. – Нет, детка. Развода не будет.

– Будет, Лесь. По-любому будет. У меня для тебя новости есть, – подруга нахмурилась, – помнишь Женю? Из университета. – подсказывала я, пока Олеся пыталась изо всех сил вспомнить, о ком я говорю. – Первый курс.

Подруга медленно кивнула.

– Она умерла недавно. – выдохнула я и кое-как сглотнула подступивший к горлу ком. Вот и решилась я на разговор.

Олеся рухнула в кресло.

– Как... умерла?

– И у нее осталась дочь...

Глава 13.2

Я на ощупь дотянулась до спинки дивана. Прислонилась к ней: наполовину присев, наполовину согнувшись. И почувствовала нервную тяжесть в животе.

Я рассказала обо всем, что знала Олесе: про мой последний визит в детский дом; о том, как узнала про смерть Жени; о судьбе Марьям и моем прямом участии в ней.

Подруга сосредоточенно слушала меня, лишь изредка прерывая поток вливающейся в нее информации, чтобы задать уточняющие вопросы.

Я также поведала Олесе о прогрессе в деле об удочерении: сколько осталось собирать документы; что записалась на курсы школы приемных родителей; и что сегодня вечером должно будет состояться мое первое занятие. Выложила свои мысли по поводу работы: что теперь, когда я закончила проект, то была обязана познакомиться с малышкой поближе. Начать навещать. Кратко поделилась своими планами о предстоящем разговоре с начальником, где необходимо было обговорить тревожащие меня моменты.

В декрет я уйти не могла, деньги кроме меня мне никто не заработает, поэтому подредактировать будущий график и обсудить возможность полностью перейти на дом предстояло попробовать.

– Ты уверена, что готова к этому... материнству?

Я не была уверена на все сто процентов, но чувствовала, что либо сейчас у меня будет ребенок, а у Марьям я, либо никогда.

Тем более, не думаю, что к детям вообще можно приготовиться на сто процентов, даже к желанным. Всегда будет то, что ты забыл взять в расчет. Обязательно будет. И, думаю, в этом вся прелесть.

– Вся твоя жизнь кардинально изменится. Тебе будет тяжело справиться с этим, особенно в первое время.

– Я прекрасно осознаю перспективы.

Олеся сидела в кресле, нервно притоптывала ногой и смотрела в одну точку.

Но когда ее взгляд принял осмысленное выражение, она спросила:

– Ты потому думаешь, что развод будет в любом случае? Считаешь, Богдан откажется принять вас двоих?

Я ненадолго задумалась.

– Я не могу сказать за него, но лично я подам на развод точно. Иначе еще бог знает насколько растянется оформление документов и прочая волокита. А девочку мне надо забрать как можно быстрее. Да и не те у нас отношения.

Да и папой... Богдана... я представить себе не могла. Совсем. Хотя я пока и себя весьма туманно вырисовывала в роли матери...

Но все равно, глупо рассчитывать на его радость и искреннее счастье после озвучивания мной этой новости. Тем более, уверена, он точно не обрадуется не родному ребенку, к тому же от женщины, имеющей сомнительный статус в его жизни. К тому же, если мы не разведемся, то ребенка удочерит и он, а это повлечет за собой ряд проблем в будущем. Особенно если мы разбежимся. А скорее всего именно так и будет. Поэтому следовало в наиболее короткие сроки завершить весь этот цирк с игрой в семью.

– Мне все равно, как он будет считать. Я удочеряю Марьям и точка. Это мое решение и я в своем законном праве.

– Я постараюсь помочь теб... – Олеся ободряюще сжала мою ладонь, но не успела она закончить фразу до конца, как резко раздался с совершенно неожиданной стороны, похрустывающий инеем в воздухе, чужой голос:

– Позволь узнать, кого ты собралась удочерять? – этот резкий тон и холодок в таком знакомом голосе, заставил меня вздрогнуть и поежиться.

Мы с Олесей синхронно повернулись на третьего непредвиденного собеседника. Мы не знали, что у нашего личного разговора есть сторонние слушатели. Слишком были погружены в обсуждение предстоящих и уже случившихся проблем, чтобы заметить это.

Богдан стоял в дверном проеме: ровный, как натянутая струна, грозившаяся вот-вот лопнуть. Напряженный. Под его взглядом я почувствовала себя настолько неуютно, что мне захотелось сделать шаг назад, чтобы отгородиться от гнетущего давления, распространяющегося на меня тотчас вместе с воздухом. Казалось, личная энергетика мужчины в данный момент стала гуще, темнее. Приобрела металлический привкус и резала, словно ножом по сознанию.

Внезапно я ощутила позвоночником, что он услышал достаточно, чтобы сделать выводы относительно... всего. И выводы эти, судя по всему, ему очень не понравились.

Да, не так я представляла наш с ним разговор. Не думала, что он подобным образом обо всем узнает. Хотя, что там, я не думала даже еще пару дней назад, что вообще мне придется с ним объясняться на столь важную и щепетильную тему. В этом попросту не было смысла. Теперь же...

Я собрала волю в кулак и ответила ровным, насколько было возможно, тоном, стараясь при этом не обращать внимания на расходящийся во все стороны от Богдана гнев:

– У меня умерла знакомая. Она... была круглой сиротой, у нее осталось годовалая дочь. Формально отец у ребенка отсутствует и... малышка останется в детском доме, если о ней не позаботиться. Я не могу просто так от этого отвернуться и сделать вид, будто меня судьба девочки никаким образом не касается. К тому же, ты же знаешь мою ситуацию... я давно собиралась взять ребенка из приюта...

Богдан молчал. Он стоял в уверенной позе. Руки держал в карманах брюк. Плечи развернуты на полную мощность. Любой другой мог сказать, что этот мужчина в данный момент спокойно слушает меня, но нет... Богдан был в бешенстве. Таким я его видела впервые.

Минуту назад я уверяла себя, что мне все равно на этого мужчину и его реакцию на принятое мной решение; все равно на наши странные, непредсказуемые и бурно развивающиеся отношения. Плевать на развод, брак же я не планировала. Но сейчас, столкнувшись с этой ледяной стеной и непроницаемым видом мужчины, которого, как я наивно полагала, успела изучить со всех сторон, я чётко поняла, что это не так. Осознала, что мне далеко не все равно.

О, Господи! Неужели я привязалась к Богдану? Неужели он проник в мое сердце, пробил его герметичность?

Во рту пересохло.

Олеся молча следила за развитием нашего разговора, но я знала, если что подруга тут же встанет на мою защиту, а мне не хотелось этого. Разобраться во всем нам с Богданом нужно было один на один.

Я сглотнула несуществующую слюну.

– Олеся, ты нас не оставишь на пару минут?

Леся поочередно присмотрелась к нам обоим, прежде чем ответить:

– Да, конечно.

Олеся покинула гостиную, осторожно прикрыв за собой дверь.

Наступившая тишина тяготила.

– Спрашивай. – я решила больше не тянуть с началом беседы и устало опустилась на диван. – Говори.

Богдан подошел ближе и встал напротив меня, разглядывая.

– Прекрасно выглядишь.

Я невольно одернула короткий подол платья пониже. Чувствовала я себя в нем сейчас абсолютно нелепо. Для чего, спрашивается, разрядилась?

– Спасибо.

Мы единодушно замолчали.

Но затем Богдан посмотрел мне в глаза, чуть наклонившись ближе, нависая, и спросил:

– Ответь честно, ты видишь в своем будущем меня?

Отвести взгляд я не сумела.

– Не знаю... – тихо произнесла в ответ.

Его зрачки сузились.

– Хо-ро-шо. – ничего хорошего в интонации его голоса не было, – Еще час назад ты дала нам месяц. Месяц, чтобы принять друг друга. А сейчас, за моей спиной, практически прямым текстом заявляешь своей подруге, что развод неизбежен. И, как я понял, в ближайшие дни он произойдет. И мое мнение тебя в этом вопросе совершенно не интересует. Также как и мнение в вопросе об удочерении. Я ничего не упустил?

Я незаметно прочистила горло и ответила:

– Не помню, чтобы я соглашалась на это твое условие. А...

Богдан пораженно выдохнул и отстранился, не дав мне договорить.

Я прерывисто задышала. Меня охватило смятение. Что он от меня хочет?