Текст книги "Мой предприимчивый Викинг (СИ)"

Автор книги: Марина Булгарина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 21 страниц)

Мамочки!

А ведь хотела провести вечер дома... и чего мне приспичило именно сегодня проявить такую ненужную храбрость и рвануть на мотоцикле с Богданом, куда глаза глядят? Есть у женщин такая особенная категория мероприятий «помытой головы не стоило», а тут... словами не передать, чего мне это будет стоить! – хныкала я убито про себя.

Да, заявляю, я трусиха.

Мужики остановились напротив нас, взяв в полукруг. Сделала вид, что я эдакий хамелеон и умею мастерски сливаться с пейзажем. Как бы невзначай принялась разглядывать байк Богдана, и пальчиком стирать с него пыль.

Жутики, какой он красивый, интересный! Век бы разглядывала и разглядывала! Аж мурашки по коже высыпали.

Нет, конечно же, это не пресловутое «волосы дыбом встали», и нет, это не от «страха пупырышками с ног до головы покрылась». Это так меня красота байка проняла, да.

Богдан принял уверенную позу: ноги на ширине плеч, верхние сто двадцать гордо расправил, руки в карманы джинс своих засунул. Подбородок приподнял. Выражение его лица я видеть не могла. Отчаянно была занята усмирением зарождающейся потихоньку паники. А вот лица байкеров можно было обозначить только так: ничего хорошего нам тут не светит. Без вариантов.

Всё, запомните меня молодой и красивой.

– Кого мы видим! Какие люди! – пробасил больно уж ядовито тот, что по центру. Самый мощный кабан.

В моём мозгу яростно закрутились шестерёнки, подсчитывая наши шансы на успешный исход дела. Вот приблизительно, интересно, со скольки ударов Богдан сможет завалить этого здоровяка, чтобы успеть вывернуться и не попасть под раздачу от его дружков?

– Мужик, ты нам одного нехорошего человека напоминаешь, – подхватил второй.

– Закурить не найдется, братан?

И тишина зловещая встала... муха пролетит – услышим.

Закурить? Нет, реально? Такоое клише... Воображение услужливо рисовало следующий короткий содержательный диалог:

– «Не курю»

– «Ну, тогда получай... прикури...»

Так, надо срочно вмешаться. Но как?

Импровизация.

Подергала Богдана неловко за рукав кожаной куртки. Тихонько прокашлялась.

– Милый, – проскрипела я тоненьким голоском, в то время как брови Богдана взлетели на середину лба моментально. Да-да-да, спасибо скажешь потом. – может, пойдем уже? Я голодна.

Внутренне я уже пару раз хлопнулась в обморок, но внешне продолжала держать лицо «невинной дурочки», мол, я не понимаю, что тут происходит, но мне мой «дорогой-ласковый-любимый» (нужное подчеркнуть) обещал оплатить обед в дорогом ресторане и я настроена его получить.

Повернулась к заинтересованно рассматривающим меня байкерам, и ведать не ведающим о том, какая смертельная схватка с самой собой происходит у мелюзги напротив в данный момент в душе. Лицо держать я всегда умела при необходимости, – мысленно то я уже схватилась за голову, встала на четвереньки и с чувством лупасилась лицом об асфальт со словами «Дура! Идиотка! Куда ты лезешь! Свихнулась?!»

Но вслух, громко и с вызовом произнесла совсем другое:

– Мужчины, мой мужчина не курит, ведет абсолютно здоровый образ жизни. Чего и вам советую. Кстати, – демонстративно поднесла запястье с часами как можно ближе к своему лицу, – нам уже пора. Вы нас задерживаете, – и потащила на буксире Богдана под локоток в сторону спасительного заведения. А тащить собственноручно упирающегося и пребывающего в глубоком ступоре здоровяка, то еще я вам скажу неблагодарное занятие.

Возмущенно обернулась и подняла на Богдана сердито глаза. Я тут нас спасаю, а от него ну никакой помощи, право слово! И наткнулась на полный откровенного веселья взгляд. Что еще?!

Кинула беглый взгляд на троицу байкеров. А они... они тряслись от беззвучного смеха!

– Викинг, – как этот с косичками только что обратился к Богдану? Мне сейчас не показалось? – и давно тебя такие хорошенькие девушки защищают? Ты где откопал этот экземпляр? – уже практически ржал тот.

Фыркнула и раздраженно сложила руки под грудью. Ситуация всё меньше и меньше напоминала плачевную. Скорее, нарастало нехорошее чувство, что меня где-то жестоко надули. А я жутко не люблю ощущать себя дурой.

У Богдана в глазах плясали искрящееся бесенята. И рассматривал он меня так, словно впервые в жизни увидел. К тому же, мелькало еще у него во взгляде что-то такое неописуемое, плохо идентифицируемое... неужели... нежность?

Быть не может. Показалось. Это всё стресс.

Встряхнула в замешательстве копной коротких завитушек, одновременно пытаясь спрятаться от такого неудобного во всех смыслах собственнического взгляда.

Решила исподлобья понаблюдать за реакцией веселящейся на расстоянии троицы.

Смешно вам? Три ха-ха.

Так драка будет или нет, кто мне скажет? Можно расслаблять филейные мышцы или пока еще рано?

– Где откопал, там таких больше нет. Сам только обнаружил, что моя девочка, оказывается, такая боевая и храбрая.

Не краснеть. Не краснеть. Этот хлыщ мне точно мстит за «милого»!

– Твоя? – как-то больно одобрительно протянул крайний слева байкер, – А может поделишься? – и обратился уже непосредственно ко мне, – Малышка, бросай этого здоровяка и давай с нами, а? Выпьем, повеселимся, – и протянул в мою стороны свои загребущие лапища.

Хлопнула в шоке ресницами, рассматривая при этом вытянутые ко мне конечности, и, словно Бэмби, у которого на глазах вот-вот убьют маму, с вселенской мольбой посмотрела на Богдана.

Но тот на меня даже не обернулся.

– Вопрос... – в этот момент Богдан меня уже предельно аккуратненько ногой задвигал себе за спину. Дважды можно не предлагать! Шмыгнула, и только меня и видели, – ... не по адресу, медведь. Она – моя.

Воздух сгустился от враждебности, струящейся от стоящих друг напротив друга мужчин.

Примерно с полминуты стояла тишина, а я не решалась вылезти из укрытия. Даже дышала через раз. Ух, адреналина я сегодня нахваталась на девять жизней вперед!

Но тут произошло для меня, нормального человека, нечто совсем странное. Мужики одновременно, как по команде, рванули по направлению друг к другу... обниматься. Явно крепко. Дружески. Сотрясая заодно своим хохотом тихую улицу.

Моментально накрыло облегчение во всем теле. Выдохнула, едва не растеклась лужицей по асфальту.

Ох уж эти мужики и их идиотский юмор! Никогда не понимала и не пойму. Надают друг другу по морде, а потом обнимаются. Или, как сейчас, по подкалывают, напугают до смерти, и тут же даешь полярную смену поведения. Мне никак не уследить все эти таинственные причины-следствия-связи.

Мужчины что-то бурно друг-другу выговаривали, мощно хлопая при этом по спине собеседников.

Насколько я поняла по доносящимся до меня обрывкам фраз, эта "уже четверка" явно давно не виделась и в этом целиком и полностью был виновен Богдан – точнее «Викинг».

Подходящее прозвище, кстати. Очень.

– Богдан, думаю, будет лучше, если я подожду тебя внутри, – и устало ткнула пальцем на вывеску Гудмана.

Реально, накатила тотальная усталость. Хотелось просто присесть на что-нибудь мягкое и со вкусом поужинать.

Мужчина кивнул, и моя фигурка, не медля ни секунды, бодро начала удаляться на дрожащих ногах в сторону стейк-хауса под аккомпанемент громкого свиста и сальных шуточек относительно моих будущих частых незабываемых встреч с этой троицей беспардонных байкеров, а также наших романтических отношений с Богданом.

Как шла, так и отсалютовала, не оборачиваясь, в воздухе рукой на прощание. Мол "Чао, ребятки! Продолжайте-продолжайте, можете не ограничиваться в выражениях. Только, чур, без меня" .

Если бы курила, сейчас бы точно потянулась за сигаретой.

Хотя люди они, конечно, интересные...

Глава 9.2

Люди живут в мире постоянного развития и всегда стремятся вперед. Чуть замешкайся – останешься позади. Но как бы мы не стремились идти вперед и не оглядываться, прошлое настигает нас и кусает за задницу. И, как не устает учить нас история – те, кто забывает прошлое, обречены его повторить. Порой мы просто не можем отпустить прошлое. А порой делаем все, чтобы его позабыть. И иногда мы узнаем о прошлом что-то новое. И это меняет все, что мы знаем о настоящем.

Я была настроена налопаться всего и как можно больше.

Когда вошла в ресторан, чуть не драпанула от официанта. Взгляд у него был не лучше, чем у моей мамы, когда она особо чем-то недовольна. Но тут же его лицо преобразилось, он натянул дежурную улыбку и вежливо пригласил за свободный столик.

Народу в ресторане было прилично. В помещении стоял густой аромат жареного мяса, мигом вскруживший мне голову.

Пока шла, обратила внимание на интерьер в стилистике Гудмана – преобладала темная кожа, благородное дерево, а черно-белые фотографии обильно украшали стены. Присутствовало множество элементов декора в стиле старого Нью-Йорка, что вместе с уникальным дизайном создавали эффект погружения в эпоху начала прошлого столетия.

С удовольствием отметила, что в зале играла приятная живая музыка.

Эпатажный парень, одетый в черную свободную рубашку и джинсы, исполнял вполне достойно «Undisclosed Desires». Уши молодого парня были украшены множеством колец, а лицо красовалось пирсингом в носу, на нижней губе и правой брови. Запоминающаяся внешность.

В общем и целом первое впечатление от стейк-хауса осталось положительное. Место рисковало мне понравиться. Необычно. Атмосферно.

Открыла предложенное меню с видом знатока. На свой страх и риск в категории «Стейки для леди» заказала стейк Шатобриан с обжаренным шпинатом и запеченным на углях сладким перцем, и всё это должно было подаваться с соусом «Кафе де Пари». В меню мелким шрифтом значилось «в лучших традициях Французской кухни». Ну-с, посмотрим.

Если готовят здесь как минимум на том же уровне, на каком обустраивают гостей, то это место окажется приятной находкой для меня.

К заказу добавила цезаря с креветками, селедку с ржаными гренками и американо. И да, я всё это планировала съесть. И да, мне было всё равно, какими глазами на меня будет смотреть Богдан. Я не ела с четырех утра.

Пока ждала свой заказ, в дверях появился ОН. В синей приталенной рубашке, выгодно подчеркивающей каждый кусочек его мощного мускулистого тела, но всё в тех же рваных джинсах.

Нет, он рубашки с собой, что ли, возит?

Спряталась за стаканом с обжигающим американо, только глаза зорко следили за действиями мужчины.

Он хищным взглядом обвел зал, моментально выцепил из всех присутствующих меня, удовлетворенно ухмыльнулся, одновременно не переставая что-то отвечать официанту, подскочившему к нему на входе, а затем двинулся плавно ко мне.

В этот же момент песня сменилась. Ударная установка взревела, и парень затянул «Muse – Feeling Good».

Боже... нельзя под такую музыку так смотреть...

Богдан упорно не разрывал контакта «глаза в глаза» со мной. Взгляд мужчины пугал и завораживал одновременно; так, наверное, и кролик сидит перед удавом и смотрит, не в силах отвернуться. Вот и я не могла...

Мужчина опустился на кожаный темный диван напротив и без обиняков спросил:

– Ты в порядке?

Он происшествие на парковке имеет в виду?

– Да, – аккуратно поставила стакан с кофе на стол, – Немного перенервничала, но сейчас всё в порядке. Я так поняла, это были твои друзья?

Богдан отвлекся, чтобы сделать заказ: филе-шато, гаспачо и черный чай с женьшенем.

Удивилась про себя, что не заказал алкогольное.

Ах, да! Он же за рулем. Всё время забываю такие вещи.

– Скорее приятели. Какое-то время тесно общались, но сейчас это в прошлом.

– Ясно.

Поднимать тему моего недавнего поведения рядом с байкерами Богдан не стал, и я расслабилась. Еще надумает, что это я кинулась нас спасать, потому что за него волновалась и он мне как мужчина небезразличен. Какая глупость! Это было с моей стороны скорее проявление самосохранения и желания оградить себя от намечающихся волнений. Не хотелось бы смотреть, как Богдана избивают. Я не смогла бы смотреть даже на избиение прохожего, не говоря уже о знакомом мне человеке.

– Мирослава, – обратился мужчина ко мне, – на будущее говорю: пожалуйста, не лезь в мужские разборки. Пусть сейчас это была обычная шутка, но в любой другой ситуации тебе надо положиться на сильное плечо рядом и не соваться между двух огней. Думаешь, в твоих силах остановить драку? – он покачал головой, – В следующий раз, если я скажу тебе не лезть, исчезай в ту же секунду. А когда я скажу "Не ходи" – вообще забудь, как ноги передвигать. Ты можешь довериться мне. Тебе нечего бояться, когда я рядом.

Какая честная и заманчивая речь. Будь слабой, положись на сильного. Защитника. Богдан таким образом откровенно заявлял о своих намерениях на меня. К тому же он явно волновался за меня. Это смущало...

И я решилась спросить в последний раз:

– Неужели ты и вправду влюблён в меня?

А ведь он уже, как мужчина, получил своё.

– Нет, Мирослава... я не влюблен. Я люблю.

Я не знала, что ответить. Когда Богдан столь серьезен, возможности по обыкновению отшутиться или съязвить пропадали. Они были бы совершенно неуместны. Требовалась ответная честность. Так было правильно.

– Но я... Из своих жизненных наблюдений за другими, из собственного опыта, я вынесла, что чем ярче пылает любовь, тем быстрее сгорает. Она не может выжить, когда кончается новизна, спадает эмоциональное возбуждение и приходит время разбирать на пары носки из сушки или пылесосить диван от собачьей шерсти, или выносить мусор. Я не хочу иметь ничего общего с такой любовью: не вижу в том смысла. Подобно действию губительного наркотика, взлет не протянется чересчур долго, а падение оставит после себя пустоту и жажду большего. Пэтому... просто может не стоит начинать то, что рано или поздно плохо кончится?

– Нет. Я возражаю. Всё, что я хочу сказать – позволь мне любить тебя, находиться рядом с тобой. А я подожду, не спеши.

– А если я так ничего и не почувствую к тебе? Отступишься? Отпустишь?

Он недобро усмехнулся. Вскинула бровь в ожидании, с подозрением оглядывала собеседника.

– Все эти разговоры «если любишь – должен отпустить» не больше чем оправдание слабых. Если ты можешь с улыбкой дать уйти навсегда любимому человеку, значит, ты никогда и не любил его по-настоящему.

И тут Богдан весело встрепенулся:

– Мирослава, даже не надейся. Я не из таких.

Криво улыбнулась:

– Это я уже давно поняла.

– Не наш случай.

Кивнула.

Стоп. Какого лешего я то киваю?! Обалдела сама от себя.

От напряженного молчания нас спас официант. Принесли мой заказ.

Запах над столиком витал умопомрачительный! М-м-м...

В животе сразу заурчало. Тут же напала на еду, как голодная тигрица на добычу. Манеры соблюдать? Не тот случай.

Почему-то я не чувствовала себя рядом с Богданом не в своей тарелке. На удивление было спокойно. Наверное, это оттого, что Богдан и сам часто бывал бесцеремонным. Так что...

Когда я с закрытыми от удовольствия глазами пережевывала кусочек восхитительного мяса, который так и таял на языке, мою негу развеял смешок извне.

В одной руке всё еще держа занесенную ко рту вилку, а в другой нож, я недоуменно распахнула глаза.

– Одобряю женщин с хорошим аппетитом. Кушай-кушай.

Медленно прожевала креветку, не отрывая недоверчивого взгляда от умиленно рассматривающего меня Богдана.

Ну и ладно. Пускай смотрит. Лишь бы есть не мешал.

Когда Богдану принесли его ужин, а я уже порядком подкрепилась, то решила завести разговор:

– А что заставляет людей становиться байкерами?

Мне действительно было любопытно.

Он улыбнулся, и я заметила, что улыбка у него очень теплая, располагающая.

– Путь моего становления был длинным. И связан как раз с вами, женщинами, – от коротко хохотнул, от чего у меня вмиг перехватило дыхание, – Когда мне было девять, я каждый день откладывал карманные деньги себе на новый велосипед. Жил этой мечтой, фантазировал, как пойду на рынок, куплю его, буду ездить. Друзья станут завидовать, – Богдан мечтательно вздохнул, словно перенесся обратно в детство, – В то время я учился в школе. И к нам в класс пришла новая девочка. Я ее увидел и пропал. Не помню уже, как ее звали, но храбрая девочка сама предложила мне с ней погулять. Как ты, должно быть, понимаешь, я был безмерно рад такому повороту. Но тут же обеспокоенно понял, что денег то нет. Точнее есть, но в той самой копилке, и на заветный велосипед. Ну, не долго думая, я и разбил копилку. И сводил девчонку в парк отдыха. На карусели, в кино, мороженого поели. Отчетливо помню, было круто. Мне мило помахали вечером на прощанье ручкой, а на следующий день больше в школе не заговаривали. Я тогда в толк взять не мог, почему так вышло. Потом только дошло, что меня попросту раскрутили, – он шутливо погрозил мне пальчиком, пока я добродушно веселилась над его трагичной историей первой влюбленности, – Ты подожди, послушай. Это еще не всё.

– Не всё? – посмеивалась я.

– Нет. Имеется не менее интересное продолжение. Когда мне было шестнадцать, я копил себе на мотоцикл марки Ява, – я отчаянно пыталась сдерживать рвущийся наружу смех, уже до фантазировав новую историю на манер предыдущей. Плохо получалось гасить порывы, если честно, но Богдан внимания не обращал. Видимо расчет и был на то, чтобы меня развеселить, – Мечтал, с ума сходил. И тут я познакомился с НЕЙ. История повторяется, да? Теряю голову, она завет на модный тогда дискач. Я достаю из под матраса сокровенную заначку на мотоцикл, и веду свою «уже девушку» гулять. Она уговаривает меня немного выпить. Естественно, ей покупаю тоже. И понеслась. Напитков было море. А наутро.. , – я уже хохотала в голос, – а наутро я ее только и видел. Девушки нет, мотоцикла нет, денег нет. Я опять в дураках.

Бедненькииий... наивненькиий... ой, мой живот.

– Мирослава, – он налег локтями на стол, сократив между нами тем самым расстояние, – А когда мне было двадцать... – и тут я некультурно заржала, прервав его увлекательную историю на полуслове, – Подожди, теперь самое главное. Мирославааа, ну подожди ты. Когда мне было двадцать я стал копить на... байк. Снова девушка, снова пригласила...

– И? – затаила дыхание.

Богдан ухмыльнулся.

– Я купил байк! – торжественно объявил он, хлопнув руками по столешнице.

Тихонько зааплодировала, усиленно изображая на лице неземное уважение к мужчине напротив.

– Молодец – молодец. Жизнь чему-то тебя всё-таки научила. Сейчас ты выглядишь очень крутым байкером. Правильно так говорить?

– Правда? – он нисколько не смутился, – Наверное. Но я не из этих «Ангелов ада» или кого-то вроде них, если ты об этом.

– А ты принадлежишь...

– К спортивному клубу? – спросил он, откидываясь на спинку дивана, – Нет. Никогда не было времени на такие вещи. Изредка катаюсь с парнями, а вообще я сам по себе. Люблю сесть на агрегат и мчаться, куда глаза глядят – в этом то и состоит главное достоинство байка. Когда я был моложе, целый год колесил по стране – с рюкзаком и спальным мешком. По дороге встречал много таких же ребят, иногда мы группировались и ехали вместе, какое-то время. Тогда я узнал много о байках и о людях, которых байки привлекают.

– Целый год? – изумилась я.

– Да. Это было классно. В нашей стране есть на что посмотреть. Особенно если ты молод, горяч и хочешь приключений. И если ты на байке. Теперь ты расскажи мне что-нибудь о себе...

Рассказать о себе? Хм. Кстати, отметила я удивленно, мы впервые с Богданом вот так нормально беседуем при свете дня. Ладно, вечера. Зато не ночи! Забавно, однако. Непривычно.

– Ну...

Я резко замолчала, заметив новых посетителей стейк-хауса.

Антон и Лида! Лида и Антон! Твою же...

Они шли вместе под ручку. Траектория их движения подсказывала, что они в любом случае пройдут мимо нас.

– Боже мой...– прошептала я бледнея и начала сползать под стол, зажав до боли вилку в руке.

Лишь бы не заметили!

– Слава..? – Богдан обеспокоенно нырнул с головой ко мне, бешено мечущейся на полу и не знающей, куда себя день. Со стороны, наверное, это смотрелось комично. Но мне было не до смеха. Сплошная паника. – Что с тобой?

– Пожалуйста, сделай вид, словно меня нет. Спрячь меня!

Его ответ я не услышала, я уже на четвереньках бодро шерстила в противоположную сторону от надвигающегося на меня неминуемого бедствия. Под пустыми столиками и хаотично вертя головой, отчаянно ища путь к спасению.

– Мирослава! Что ты делаешь? В чем дело? – шептал Богдан сверху. Он быстро пересаживался с одного столика, под которым я переползала, за новый столик. И делал вид перед общественностью, будто так и надо.

– Мирослава! – шикнул мужчина взволнованно, но как-то успевая между репликами улыбаться. Весело ему. Убью! – Подожди! Туда нельзя, там... Мирослава!

– Не называй меня по имени! – пискнула в ответ, припав еще ниже к полу.

Нас не догонят, нас не догонят – бурчала я, шустро передвигая конечностями. Левая рука, правая нога, правая рука, левая нога.

И тут сверху раздалось басистое.

– Девушка! Что вы тут делаете?!

Я дернулась с перепугу, и стукнулась больно затылком о ножку стола. Зашипела рассерженной кошкой. Вылетела пулей из неудачного укрытия, выпрямилась. Чёрт, заползла под стол, за которым восседали двое представительных мужчин.

Огляделась.

И сникла.

Антон и Лида смотрели прямо на меня. На их лицах медленно, но верно проявлялось узнавание.

Я обернулась к мужчинам, которым доставила неудобства.

– Извините! Я... – вспомнилось о вилке в руке, – кое-что потеряла. – показала им ее, – Но уже нашла. Еще раз простите.

Резко обернулась. Богдан уже стоял рядом. Но не один.

Ко мне также подошли Лида и Антон.

Придала лицу отстранненое выражение, но меня так и потряхивало. Наверняка мне не удавалось казаться абсолютно спокойной.

– Мирослава... здравствуй, – поздоровался озадаченно со мной Антон.

Лида тут же подхватила:

– Привет. А ты..?

– Вилка. У меня улетела вилка, – попыталась улыбнуться, вертя в руках "негодницу".

Богдан в замешательстве переводил взгляд с меня на эту парочку незнакомцев.

– Всё в порядке?

Повернулась дёргано к Богдану.

– Да. Я нашла свою вилку.

Он вскинул удивленно бровь, но никак это, спасибо ему большое, не прокомментировал. Но я заметила, как дернулся у него уголок рта.

Мужчина протянул руку Антону. Весь такой доброжелательный.

– Здравствуйте. Я – Богдан.

Они пожали руки. Неееет..

– Очень приятно. Антон, – представился тот, и обернулся к своей спутнице. БЕРЕМЕННОЙ – господи, за что мне это – спутнице, – А это моя жена – Лидия.

Богдан кивнул ей, попутно успевая изучать с ног до головы новых знакомых. Казалось, его всё забавляло. Он был истинно Мистер Непосредственность.

– И с вами приятно познакомиться, Лидия. – Богдан обвел нас руками в воздухе, – Кажется, вы все знакомы,– скорее констатировал он, нежели спрашивал.

На этом Антон с Лидой растерялись. Не знали что ответить. Явно подбирали слова, но им это плохо удавалось.

Я посмотрела на этого Антона. Такой же напыщенный гусь, каким навсегда останется в моей памяти. Высокий брюнет, худой, но с приятным лицом. Одет он был в вельветовый коричневый пиджак и потрепанные джинсы. Лида ни капельки не изменилась со времени нашей предыдущей встречи. Разве что теперь живот много больше. Ее изящное тело плотно облегало легкое розовое платье. Красива, как и всегда. Невинное личико, обрамленное прямыми густыми черными волосами, меня неимоверно раздражало. Потому что невинность и Лида – вещи несовместимые в природе.

Сглотнула подступившую к горлу желчь.

– Мы.. давние знакомые. Долгая история, – наконец выдали они одновременно весьма туманное объяснение.

А меня такая злость взяла. На ситуацию, на них, на себя.

– О, давайте я расскажу! – я умело изобразила веселость. Повернулась с улыбкой от уха до уха к Богдану, – Это очень смешная история.

Парочка напротив смутилась и сфокусировала взгляд кто на чем. Кажется, они уже пожалели о том, что вообще подошли. Вот и славно.

– Мы вмести с Антоном и Лидой учились в школе. Антон был моим женихом, а Лида моей подружкой. На выпускном я совершила самую большую мою ошибку за всю жизнь: мы уединились с Антоном и вскоре выяснилось, что я беременна. Мы планировали свадьбу, – я открыто улыбалась, а Богдан словно застыл. Чувствуй мою боль, мне это надо. – Еще не успели сказать родителям, срок был маленький. Никто кроме нас троих о факте беременности не знал. Ну и, пожалуй, еще знала Олеся. И однажды, я находилась на плановом осмотре у врача, а мне позвонили и сказали, что у папы случился инсульт. Я принялась в слезах названивать Антону, затем Лиде, но никто не брал трубку. Поехала к своему парню за утешением домой после морга. У меня был ключ. И что ты думаешь? Ха. Я застала Лиду... на Антоне. Думаю, ты понимаешь, что я имею ввиду? – улыбнулась еще шире Богдану, в то время, как внутри меня что-то снова умирало, – На радостях я сделала аборт, за который до сих пор расплачиваюсь и ненавижу себя. Кажется, – склонила на бок голову, изучая с интересом чету Беловых, – я не пропустила ни одного ключевого события? Или, может, есть что добавить?

Они молчали. Вот и славно.

Улыбнулась грустно Антону и Лиде, схватила Богдана за руку, развернулась, и повела его к нашему столику. Он тут же приобнял меня за плечи... утешая.

Плюхнулась на диван и подозвала официанта. В сторону Беловых я старалась даже не смотреть.

– Посоветуйте что-нибудь достаточно крепкое, на ваш вкус.

В стейк-хаусе зазвучала Temposhark – Blame.

Уже обожаю этого певца. Умеет он подбирать песни мне под настроение.

– Мирослава, это того не стоит. Не стоит пить. Тем более, что...

– Что?

Он отвел взгляд. Смущается? Ого.

– Тогда на даче мы с тобой не предохранялись.

Мне было понятно к чему он ведет, но было интересно послушать.

Поправила растрепавшиеся за время моей "подстольной" деятельности волосы, и прилегла щекой на прохладную спинку дивана. Сейчас я действительно была спокойна внешне на все сто процентов.

– И?

Богдан выругался, вызвав тем самым у меня легкую снисходительную улыбку.

– Ты же можешь быть беременна! От меня...

Прикрыла глаза.

– Нет, не могу.

Богдан явно искал на моём лице всё то, о чем молчу. Пожалуй, стоит успокоить мужчину, что никаких детей у него от меня никогда быть не может? Или наоборот спугнуть, наконец?

Глава 9.3

Я очень педантична. Люблю статистику, списки и инструкции. Но, как бы мне не хотелось всю жизнь полагаться на цифры и планы, я знаю, что некоторые величайшие открытия произошли случайно. Плесень дала человечеству пенициллин, ядовитая древесная кора – лекарство от малярии, таблетка от давления победила импотенцию. Трудно принять, что не только тяжелый труд или внимание к деталям приведут тебя к ответу. Но, порой, необходимо просто сесть поудобней и дождаться счастливой случайности. Какие бы планы ты не строил, каким бы схемам не следовал, никогда не знаешь, чем закончится день. Ну, конечно, хотелось бы знать, что тебя ждет. Случайность всегда оказывается самым интересным событием дня и жизни. Люди, которых ты уже не ждал, поступки, на которые ты сам бы не решился, и вдруг ты оказываешься там, где даже не надеялся побывать... И это приятно, или немного непривычно. И все же, в конце концов, ты благодарен судьбе за это. Каждый вечер ты засыпаешь с мыслями о завтрашнем дне, припоминая планы, составляя списки и надеясь, что все случайности, которые завтра произойдут, будут счастливыми.

На душе было поганей некуда. И я глушила нарастающую под натиском былых воспоминаний боль элитным шотландским виски чивас-ригал. Восемнадцатилетней выдержки.

Все слезы я пролила еще девять лет назад, риска расплакаться перед Богданом не было. Давным-давно я поклялась, что больше никто не увидит этой моей слабости. Не залезет ко мне глубоко под кожу, не дотянется до заветных струн, на которых потом можно было бы легко сыграть в угоду себе.

Обвела задумчиво кончиком пальца горлышко пустой бутылки. Пол литра в одиночку... вот так я могу, когда совсем припрет. С горечью ухмыльнулась. Хотела напиться в конце рабочего дня – пожалуйста. Только по другому поводу. Менее веселому.

Вот так вот. За неправильно оформленные желания феечки крестные ответственности не несут. Правда, одна пью, словно алкоголичка какая. А женский алкоголизм, как известно, вещь неизлечимая. Передернула плечами. Вот уж нет. Спиться мне не грозило никогда в жизни. Богдан отказался составить мне компанию (наверное, его зверю было бы холодно и одиноко ночевать на парковке Гудмана), но не мешал напиваться самой. А может, решил ответственно подойти к доставке девушки домой после принятия ей на грудь «целебного свойства» виски в целости и сохранности. Мужчина сидел напротив, подперев подбородок сцепленными в замок костяшками пальцев, неотрывно глядел на меня и изредка тяжко вздыхал. И слушал. Изучал. Думал что-то. Да, теперь он всё знал. И еще сидел здесь. Удивительно.

Еще одна причина, почему не пьет? Хочет всё до последнего слова запомнить? Или я надумываю? Не может же он всё еще хотеть быть со мной...

Когда только официант принес бутылку виски, я нехотя делилась своей самой главной болью с Богданом. Но опустошив пару рюмок, я превратилась в удивительно разговорчивого собеседника. И кому рассказывать – стало совершенно не важно. Просто до смерти хотелось выговориться.

Антон и Лида в глобальном смысле меня на самом деле мало волновали. Время прошло, боль утихла, но вспоминать всегда неприятно. А увидеть их лица прямо перед собой: довольные, счастливые, в ожидании малыша... Скажу прямо – отвратительно. Потому что больше всего меня задевала моя личная ошибка. Даже не в том, что я доверилась Антону, отдалась. С кем не бывает подобных ошибок во времена бурной молодости? Главная моя непростительная ошибка заключалась в том, что я сделала аборт. Ребенок то был ни в чем не виноват. И он был бы, прежде всего, моим ребенком. Моим продолжением. Обстоятельства, деньги... всё это неважно и померкло бы, когда он родился.

Это сейчас я понимаю все эти простые истины. А тогда... смерть отца, предательство, слухи, словно чума, стремительно распространившиеся среди одноклассников. С последними я встречалась не только в стенах школы, но и частенько на родной улице. Жили рядом, вдобавок еще виделись на последних экзаменах и на получении самого диплома. Я никогда не была особо общительным ребенком, а тут такой прекрасный повод пошептаться у злопыхателей за моей спиной. «Брошенка», «Антон переспал с ней на выпускном и бросил», «Говорят, беременна».

Не знаю, просочилась ли реальная информация в народ, или это были просто случайные сплетни, ведь что могло бы быть интересней для всех них, как не «беременность брошенки после первой ночи». Но били их разговоры точно в цель, хотя сами они того не ведали.

Тогда я посчитала, что иметь ребенка без отца, в семнадцать лет... клеймо. Денег бы хватило, но опять же не моих, а моей матери, которая получила после смерти папы в свои изящные ручки всё управление компанией. К тому же мне было страшно, что до Андрея, учившегося в одной школе со мной только на пару классов младше, могли дойти эти позорные слухи, которые на проверку оказались бы правдой. Не хотелось, чтобы при нем песочили его старшую сестру.