Текст книги "Звездочет. Работа на холоде"
Автор книги: Марина Барбышева
Жанры:
Шпионские детективы
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
– Да, я… Я сказал: меня ни для кого нет! – рявкнул Ставрогин. – Что?! – он изменился в лице. – Это Чумаков…
Оператор включил полный свет. За окнами уже была ночь.
Сергей следил за незнакомкой в темно-синем «опеле» до вечера. До темноты. До тех пор, пока она не скрылась в гостинице. А уже одурачить администратора и швейцара лично для него не представляло особенного труда. Так же легко он проник и в ее номер. Комната была пуста. За закрытой дверью ванной шумела вода.
Он сидел, развалившись у журнального столика в кресле, когда Анна вышла после душа в одних тонких белых трусиках и с полотенцем на голове.
– Привет, – весело поздоровался Сергей, – думаю, ты догадалась, кто я?
– Я могу одеться? – холодно ответила Анна вместо приветствия и подошла к нему совсем близко.
– Да ладно… Так лучше, – улыбнулся Сергей, щелкнув резинкой на ее трусах.
Анна медленно, как в танце, повернулась к незваному гостю спиной, как-то легко, грациозно ударила его ногой в грудь. От неожиданности он потерял равновесие и повалился на пол вместе с креслом. Анна стремительно прыгнула на него, прижала ловким натренированным телом и провела удушающий захват, сдавив горло полами его же куртки. Теперь она узнала его.
– Ты что о себе думаешь, урод?! – прошептала она ему прямо в лицо, обдав свежим запахом зубной пасты, шампуня, мыла и чего-то неуловимо-женского… А может, ненависти?.. – Сначала человек из-за тебя погибает, потом ты приходишь к его жене…
Сергей захрипел и засмеялся одновременно, инстинктивно подавшись вперед и вдыхая ее запах. Все женщины пахнут одинаково после душа. Одинаково и желанно… Он крепко обнял ее одной рукой, ограничив таким образом свободу ее движений, другой похлопал себя по куртке. Во всяком случае, драться с ней он не собирался. Она отпустила его и вытащила из внутреннего кармана ручку.
Сергей поднялся с пола, оправился, поставил на место кресло и вальяжно уселся, потирая шею ладонью. Он, посмеиваясь, наблюдал за Анной, которая тем временем облачилась в халат и сняла с головы мокрое полотенце.
– Надо же, а ты профессионалка. Уложила меня в два счета… И даже полотенце не раскрутилось… А вот халат ты зря надела, я только…
– Где контейнер? – перебила его Анна.
– Если со мной что случится, – развел руками Сергей, – он попадет к этим… Ну, ты их видела.
– Чего ты хочешь? – резко спросила она.
– Вот, так… – Сергей побарабанил пальцами по подлокотникам, – бери трубу и набирай своего… генерал он там у вас, или кто… Главного, короче.
– Это невозможно! – отрезала Анна.
– Если завтра в десять утра деньги не доставят, куда я скажу, – Сергей выдержал короткую паузу, – я отдам контейнер им…
Анна подумала с минуту, отвернувшись к окну. Потом решительно взяла телефон и набрала номер.
– Алло… Это Катаржина. Передай пану Крейше, что пациент хочет говорить именно с ним. Я прекрасно знаю правила пана доктора, но случай особый… Мы будем ждать…
Положив трубку, она оценивающе посмотрела на гостя.
– А это твой муж, что ли? – Сергей заметил на столике фотографию в рамке.
Она и бюргер обнявшись. Оба красивые, загорелые, на счастливых лицах солнечные улыбки. Анна грубо вырвала у него фото, но ничего не сказала, боясь разрыдаться при этом наглеце.
Москва. Центр.
– Это Чумаков! – удивленно повторил Ставрогин, включая громкую связь. Лицо его приняло сосредоточенное выражение. – Зачем ты вместо себя человека подставил? – сказал он в микрофон с укором в голосе. – Мы бы тебе ничего плохого не сделали.
Шевцов внимательно слушал, наклонившись вперед.
– Ну, да, – раздался из динамиков усиленный аппаратурой голос Сергея, – это я уже понял. Предлагаю встретиться еще раз. Если будет какая-то лажа, контейнер уничтожу на ваших глазах.
– Предлагай место, – вздохнул Ставрогин и посмотрел на Шевцова.
– Высотка есть около набережной… Так вот, на крыше. Деньги пусть принесет эта ваша подруга. К десяти утра. Теперь ручка стоит три миллиона.
– Хорошо, – как-то уж очень охотно согласился Ставрогин, – но деньги принесет другой человек.
– Договорились! – Сергей положил трубку и повернулся к Анне. – Начальство тобой недовольно, – сказал он весело, – вместо тебя кого-то другого пришлют.
Чумаков взял у нее ручку и, не оглядываясь, вышел из номера.
Турок сидел на диване перед телевизором. Он недавно вышел из душа и теребил пятерней густые мокрые волосы. Его немолодое, но упругое и сильное тело было покрыто шрамами от ножевых и огнестрельных ранений. Поигрывая мощными голыми бицепсами, он налил себе белого вина и откинулся на подушки. На столике перед ним зажужжал пейджер. Не выпуская бокала из рук, Турок наклонился и прочитал сообщение.
«ЕСТЬ ЧЕЛОВЕК В ПРАГЕ. ДАННЫЕ В ГОСТИНИЦЕ «САВОЙ»».
Турок выключил телевизор и начал медленно одеваться… Уже ночью он сидел в самолете, катившем по посадочной полосе… Покинув аэропорт, он остановил такси, которое помчало его в Прагу.
Москва. Центр.
Генерал пил утренний кофе в своем кабинете, когда в него без стука вошел Ставрогин.
– С добрым утром, Илья, – кивнул Шевцов в ответ на его приветствие, – кофе будешь?
– Давай, – согласился полковник, бросив короткий взгляд на секретаря, – самое время кофейку попить.
Секретарь устанавливал телефон спутниковой связи:
– «Поиск», ответьте центру, как слышно?
– Слышу, центр. А как меня? – донеслось из трубки.
– Нормально, – кивнул секретарь.
– Дайте мне трубку, – протянул руку Ставрогин, отхлебнув кофе и отставив в сторону чашку. – «Поиск», говорит первый.
– Слушаю «Поиск», – ответила из трубки Анна. – У нас все готово. Его пока нет. Ждем.
– Докладывать каждые пять минут, – полковник положил трубку и допил кофе.
Анна припарковала машину на набережной Влтавы. Слева отлично просматривалось высотное здание, на крыше которого была назначена встреча. Из машины Анна не видела его верха. На коленях ее лежал спутниковый телефон, а открытый и подключенный ноутбук размещался на соседнем сиденье.
Мимо нее с непроницаемым выражением лица прошел Турок с кейсом в руке и незаметно кивнул ей. Его ледяной взгляд на мгновение сделался приветливым. Одновременно на мониторе ноутбука появилась пульсирующая красная точка – в кейс был вмонтирован датчик слежения. Турок приблизился к высотке и скрылся в подъезде. Сработал спутниковый телефон.
– Да… Да, поняла, до связи, – тихо сказала Анна в трубку, не отрывая взгляда от перемещающегося на мониторе радиомаячка.
Сергей в застегнутой наглухо куртке с ярко-красным рюкзаком за спиной стоял у самого края крыши. Из пожарного выхода появился немолодой мужчина с кейсом и направился прямо к нему. Мужчина приближался, а Сергей демонстративно поигрывал золотой ручкой «Ронсон», подбрасывая ее прямо над пропастью.
– Стой! – остановил он мужчину предупредительным жестом. – Открой чемодан!
– Что, прямо здесь? – уточнил тот безразличным тоном и послушно застыл на месте.
– Да. Прямо здесь, – утвердительно кивнул Сергей, – поставь и отойди.
Мужчина равнодушно пожал плечами, открыл кейс, положил его на шероховатую поверхность крыши так, чтобы было видно его содержимое, и отступил на несколько шагов. Сергей, не сводя с него глаз, осторожно подошел к кейсу, закрыл, и бросил ручку мужчине. Тот ловко поймал ее, раскрутил и, убедившись, что контейнер на месте, спрятал в карман.
– Все, контейнер у нас! – громко передала Анна в трубку спутникового телефона, глядя на монитор.
Москва. Центр.
– Контейнер у нас! – кивнул генералу Ставрогин и добавил в трубку: – Эльза, вам отбой. Дальше работает Турок.
Мужчина медленно приближался к Сергею. Его спокойное лицо ничего не выражало. Оно казалось бы почти мертвым, если бы не живые, внимательные и чуткие глаза зверя.
– Все, все… – скривился мужчина в улыбке мутанта, – молодец… Теперь иди сюда…
Он нарочито медленно, без резких движений, чтобы не спугнуть парня, достал из-за пояса пистолет с привернутым глушителем, направил его на Сергея…
Тот замер на миг, словно поддавшись гипнозу черного зрачка пистолета, сделал шаг назад и… упал вниз.
Когда Турок подбежал к краю крыши, он увидел расправляющееся на его глазах красное крыло парашюта. Он рефлекторно повел стволом в сторону цели, но тут же взял себя в руки. Еще не вечер…
Огромная птица с красным крылом летела над Влтавой, сужая круги. Гулявшие по набережной люди подняли головы и замахали руками, смеясь и одобрительно крича. Удивленная их реакцией Анна выглянула в окно автомобиля и увидела парашютиста. Медленно опускаясь, кровавая птица кружила прямо над ней на одном крыле, словно другое было подбито. Не в силах оторвать глаз от завораживающего зрелища, она, как околдованная, шарила руками в поисках телефона, который по-прежнему лежал у нее на коленях.
– Он улетел! – крикнула она в трубку. – Он на парашюте улетел! Он прыгнул с крыши… с парашютом…
Сергей опустился на землю под радостные возгласы гуляющей публики. Волшебный полет завершился полным триумфом. Он собрал аншлаг. Зеваки встретили его бурными аплодисментами, переходящими в овации. Польщенный вниманием Сергей несколько раз ловко поклонился толпе. Запихнув парашют в багажник «шкоды», он небрежно швырнул кейс на сиденье, прыгнул за руль и рванул с места, как автогонщик.
Сбитая с толку Анна перевела взгляд на монитор. Компьютер показывал схему Праги: красная точка, петляя по коротким улицам, быстро ползла к границам города.
Через минуту Турок подошел к ее синему «опелю» и заглянул в окно. Анна увидела его недоброе жесткое лицо.
– Где он? – безразличным голосом спросил Турок.
– Едет по набережной, – кивнула на компьютер Анна, успевшая взять себя в руки.
– Никуда не денется, – бросил Турок и скрылся в толпе, которая вдруг выросла и умножилась, привлеченная эффектным трюком.
Москва. Центр.
Полковник Ставрогин стоял посреди генеральского кабинета с телефоном в руке. Вид у него был несколько растерянный.
– Ну, что там, Илья? – нетерпеливо напомнил о себе генерал.
– Эльза говорит, на парашюте улетел… Какой еще парашют?! – крикнул он в трубку.
– Ну-ка, Илья, дай-ка сюда. – Шевцов взял трубку, выслушал рассказ Анны и улыбнулся. – Н-да-а, – протянул он и вернул полковнику трубку.
– Прекрасная работа, Эльза, – похвалил агента Ставрогин, – можете отдыхать.
– А что будет с ним?.. – спросила Анна.
– Никуда не денется, – повторил Ставрогин слова Турка, – я дал приказ на зачистку…
– Отставить! – вдруг перебил Шевцов, хлопнув ладонями по столу.
Застыв на полуслове, Ставрогин посмотрел на Шевцова.
– Не понял…
– А чего тут понимать, Илья? Парнишка уж больно шустрый. Обошел нас по всем статьям. Тебе разве не хочется посмотреть на этого ловкача?
Сергей в состоянии эйфории мчался по трассе, включив музыку на полную громкость. Предвкушение сладкого будущего возбуждало его и будоражило воображение.
Вдруг слева навис черный лакированный бок джипа. Темные непроницаемые стекла цвета смерти. После первого же удара хлипкая «шкода» покатилась в кювет, но приземлилась удачно, на колеса. Сергея завертело, как скомканную бумажку в лотерейном барабане, однако он мгновенно сгруппировался и выскочил из машины, как только та остановилась. Он побежал по полю, слыша рев мотора у себя за спиной.
Нечеловеческой силы удар в спину отбросил его, как мячик, на несколько метров вперед. По инерции он вскочил и снова неловко побежал, приволакивая ногу. Собственно, это уже нельзя было назвать бегом, он через шаг наклонялся, помогая себе руками. И опять удар бампером. Сергей упал вниз лицом, захлебываясь собственной кровью вперемешку с землей. В глазах темнота, руки и ноги перестали ему подчиняться. Его стоны потонули в реве мотора. Краем глаза он все же видел, как джип нарезает круги, разворачиваясь капотом в его сторону. Газует. Сейчас сорвется с места и раздавит его, как червя. Сергей прекратил трепыхаться и замер. Он вспомнил кладбище, вырытую своими руками могилу, ночь…
«Ладно, – подумал он, – по крайней мере теперь меня не похоронят заживо…»
Вдруг джип замер на месте. Стих рев мотора. Внутри в салоне звонил телефон.
– Слушаю, – сказал Турок.
– Отбой, – раздался в трубке недовольный голос Анны, – оставь мальчишку. Если он еще жив…
– Сейчас проверю… – Турок с сомнением посмотрел на замершее впереди у колес его джипа полумертвое существо.
Он вылез из машины и подошел к Сергею. Перевернув безжизненное, разбитое тело лицом к небу, он дотронулся кончиками пальцев до шеи Сергея. Яремная вена отозвалась слабым толчком. Жив…
Часть вторая
Вольер для самородка
Взвод курсантов в бронежилетах с полной выкладкой застыл в упоре лежа у ног инструктора. У каждого нестерпимо болели костяшки сжатых кулаков, воткнутых в присыпанный песком асфальт плаца. В ушах от напряжения стоял звон, похожий на стрекотание нескольких тысяч впавших в раж кузнечиков.
Инструктор прохаживался мимо измотанных, обессилевших бойцов, заложив за спину руки, и всем было ясно, что от него спасения нет. Он равнодушно смотрел, как пот течет по искаженным от натуги, перепачканным лицам и капает, капает под ними на песок, будто капли теплого летнего дождя.
Курсанты видели перед собой только кусок плаца и ботинки инструктора, который, не торопясь, прохаживался мимо ряда застывших в напряжении подопечных.
– Взвод, делай раз! – скомандовал инструктор.
Взвод дружно лег на грудь.
– Два-а!.. Раз! – снова скомандовал инструктор и сделал паузу.
Бойцы пытались приподняться из последних сил. Однако это не у всех получилось. Некоторые так и остались лежать. Инструктор подходил по очереди к тем, кто еще трепыхался, и подставлял под живот свой пыльный, на толстой подошве, высоко зашнурованный ботинок. Приходилось выпрямлять руки и орать:
– О-о-ос!
Сергей увидел у самого своего лица начищенные до блеска ботинки инструктора. Ему показалось, что он плывет, руки подкашивались, словно тело его превратилось в отвратительный комок старой намокшей ваты. Он почувствовал, как инструктор деликатно подставил ногу ему под живот.
– Ос, Чумаков!
Сергей стиснул зубы и молча отжался в упоре, преодолев тупое нытье и бессилие мышц. Инструктор присел на корточки, усмехнулся и как бы по-отечески положил тяжелую руку ему на голову. Сергей опустился на грудь, но тут же молча выпрямил ходящие ходуном руки.
– О-ос! – заорал рядом поднявшийся курсант Виктор Костромитин, который почему-то всегда оказывался рядом, что уже порядком начинало раздражать Сергея.
Он почти ничего не соображал, только отчаянно матерился про себя, потому что только это могло придать ему силы.
– Ладно… – смилостивился инструктор, поднявшись на ноги. – Взвод, встать, за мной бегом марш!
Взвод тяжело поднялся, двинул трусцой за инструктором. Сергей зачем-то оглянулся на бегу и увидел в стороне ухмыляющегося Турка. Обложив его про себя матом в нескольких вариациях, Сергей прибавил шагу: ему стало легче бежать.
Слева от беговой дорожки стеной но пояс стояла трава, от которой по воздуху плыл густой дух полевых цветов и стрекотанье кузнечиков, многоголосое и громкое.
Из травы один за другим вырастали бойцы в «кикиморах» с пучками листьев на касках и с оружием в руках. Они пробегали несколько шагов, снова ложились в траву, маскировались и делались незаметными.
Уставший взвод пробегал мимо них, не обращая на хитрые маневры никакого внимания, как и те не обращали внимания на происходившее на плацу и беговой дорожке.
Инструктор возглавлял бегущих курсантов. Следом за ним, не отставая, довольно бодро трусил Виктор Костромитин. Сергей замыкал колонну. Он видел сидевшего на траве Турка. Подстелив под себя ветровку, он наблюдал за учениями, покусывая травинку. Сергей задумался на бегу, машинально переставляя отяжелевшие, словно налитые свинцом ноги.
Он вспомнил адскую боль в переломанном теле, долгое выздоровление в одноместной палате военного госпиталя, невозможность связаться с Леной. Неизвестность, тревога, скука, грудная клетка, закованная в гипс, нога на вытяжке. Кожа под гипсом невыносимо чесалась, и медсестра принесла ему длинную вязальную спицу, которую он осторожно заводил под гипс и подолгу с наслаждением чесался. Тело пахло псиной от невозможности помыться. От скуки немного спасал телевизор, от боли – лекарства. От неизвестности и от тоски не спасало ничто.
Однажды его навестил Турок. Он вошел в палату вслед за медсестрой, положил на тумбочку пакет с апельсинами и уселся на стул возле окна. Дождавшись, пока медсестра оправила Сергею постель и вышла, Турок встал со стула, прошелся по палате, не отрывая глаз от Сергея, и сделал приветливое лицо.
– Здравствуй, Сережа, как себя чувствуешь?
– Нормально… – Сергей пожал свободным от гипса плечом и тут же скривился от боли. – В джипе вы были?
– Я…
– Кей Джи Би? – усмехнулся Сергей.
– Нет. Не КГБ, – без обиды ответил Турок. – Я из другой организации… Вообще-то я поздравить тебя пришел. Тебя в школу приняли. Без экзаменов.
– В какую еще школу? – насторожился Сергей.
– В хорошую школу… – Турок неспешно кивнул. – Когда-то я сам там учился.
– Я могу отказаться? – спросил Сергей, начиная понимать, что от него хотят.
– Конечно!.. – Турок лучезарно улыбнулся, и от его улыбки у Сергея в душе замерли все надежды. Замерли, но не рухнули. Тайная мысль о том, что все-таки как-то можно всего этого избежать, пульсировала в висках резко проснувшейся головной болью.
– Голова что-то… разболелась… – пробормотал Сергей, сведя к переносице брови. На лбу выступила испарина.
– Ну, ладно. – Турок подошел к двери. – Ты выздоравливай. Потом курс реабилитации… В общем, у тебя уйма времени будет свыкнуться с твоим новым положением.
– Костромитин, новенького подтяни, – бросил инструктор через плечо.
Виктор замедлил бег, подотстал. Взвод пробежал мимо него. Поравнявшись с ковыляющим в конце колонны Сергеем, Виктор, задыхаясь, обратился к нему на бегу:
– Слышь, ты кончай бастовать… не то мы так до ужина бегать будем… Надо орать… Почему не орешь?.. Когда инструктор подходит…
– Да пошел он… козел… – Сергей остановился на заплетающихся ногах и согнулся пополам, пытаясь совладать с выскакивающим из груди сердцем.
– Когда орешь, легче становится. Все так специально придумано… И не козел он тебе… а товарищ майор…
Сергей выпрямился и глянул на Виктора в упор.
– Он что, подослал тебя ко мне вот это сказать?
– Нет… – Виктор пожал плечами, – просто… попросил подтянуть…
– Ну, давай! – неприветливо усмехнулся Сергей.
– Ну, на! – Виктор неожиданно ударил его ногой в бронежилет.
Потеряв равновесие, Сергей завалился набок. Недоуменно глядя на Виктора, он неуклюже поднялся, и вдруг резко, как учили в армии, нанес колющий удар дулом автомата в живот противника, и следом второй прикладом в голову. Тот легко увернулся и отскочил. Изловчившись, Сергей попытался достать его подъемом стопы между ног, но Виктор провел подсечку, сбил его с ног.
– Хватит! Не то я тебе что-нибудь сломаю!
– Угу… – промычал Сергей, изогнулся и схватил Виктора за колени.
Они сцепились, рыча и хрипя, покатились по присыпанному песком асфальту. Оказавшись внизу, Виктор высвободил руки и жестко хлестнул Сергея по ушам. Взвыв от боли, Сергей на секунду потерял ориентацию. Мгновенно воспользовавшись ситуацией, Виктор надавил ему большими пальцами на глаза. Их растащил вовремя подоспевший инструктор.
Взвод поравнялся с ними, сделав круг.
– Взвод! Шагом! – рыкнул инструктор. – А Костромитин с Чумаковым на штрафной круг. Отсюда и до ужина. Бегом марш!
Не глядя друг на друга, Виктор и Сергей через силу пустились в медленный бег.
Начальник разведшколы Иван Иванович Борисов лениво просматривал вчерашние газеты за своим необъятным рабочим столом. Отхлебнув остывшего чаю из тонкого стакана в витом подстаканнике, он собрался было поразгадывать кроссворд, но туг раздался стук в дверь. Это означало, что сегодняшние занятия закончились и подошел вызванный им курсант.
– Товарищ полковник, курсант Костромитин по вашему приказанию прибыл.
– Заходи, садись, – полковник указал рукой на стул. – Ты чего такой?.. Устал?
Обессиленный Виктор плюхнулся на стул.
– Да-а… У нас с Чумаковым кросс был.
– Это хорошо, – улыбнулся полковник. – Значит, познакомились?
– Познакомились, – усмехнулся Виктор.
– Вот что, Витя, он сюда со стороны попал, не из нашей системы. Ты бы с ним сошелся поближе, узнал, чем дышит.
Виктор угрюмо уставился в пол.
– Меня уже просили об этом. Генерал Шевцов. Но у нас с ним что-то отношения не складываются.
– Вот о том и речь, – кивнул полковник.
– Я могу отказаться? – на всякий случай спросил курсант.
– Нет. Не можешь.
В отличие от Сергея, Виктор оказался в разведшколе по собственному желанию. Он с детства мечтал стать разведчиком. Естественно, на него повлияла семья. Его дед, отец, все были в системе. Дед, конечно же, давно отошел от дел, но пистолет и рюмку, если надо, еще крепко держал в руке. Деду было за восемьдесят, но он оставался по военному статен и разумен. Он помнил потрясающее множество историй о разведчиках, шпионах и диверсантах. Виктор до сих пор обожал их слушать. И обожал деда. Отец отличался тонким аналитическим умом и проницательностью, был мастером всевозможных компромиссов и сделок. Его опыт, как консультанта, представлял несомненный интерес для системы и постоянно с успехом применялся и использовался.
Виктор являлся единственным ребенком в семье. И в него был вложен весь накопленный двумя поколениями потенциал. Но залюбленный и изнеженный матерью, он вырос слишком тактичным и интеллигентным, что, однако, не мешало ему при необходимости проявлять завидную стойкость и жесткость. Возможно, ему иногда не хватало природной изворотливости и хитрости, но он успешно восполнил этот недостаток необыкновенным усердием в изучении методов работы, в шлифовке точности стрельбы, в освоении специальной аппаратуры, в овладении различными видами борьбы. Он был высокообразован, в совершенстве владел компьютером, знал языки.
Опять же в отличие от Сергея, который родился ширококостным и крепким, Виктор сам создал свое тело при помощи систематических силовых упражнений.
Благодаря матери, филологу по образованию, он прекрасно разбирался в истории и литературе, обладал тонким чувством юмора, любил музыку.
Ну, в общем, парень хоть куда. К тому же еще довольно красив. Серые стальные глаза на бледном лице, густые темные волосы, скрытая в уголках губ улыбка.
Но у него не было чертовски притягательной энергетики Сергея, дарованной ему природой ни за что, просто так. Вероятно, в качестве компенсации за его непреднамеренное сиротство.
Например, Виктор мог бы сколько угодно расточать свое рафинированное обаяние и достоинства, а девушка все равно выбрала бы Сергея. И лидером в присутствии Сергея Виктор никогда бы не стал, даже если бы его назначили. Он инстинктивно чувствовал это, а потому не хотел искусственно набиваться к новенькому ни в друзья, ни в соглядатаи. К тому же между ними постоянно проскакивала искра, которая могла привести и к смертоубийству и к дружбе.
Виктор чувствовал явное энергетическое преимущество Сергея, и потому ему постоянно хотелось самоутверждаться. Но в то же время хотелось его поддержать и помочь и, конечно же, хотелось набить ему морду. Вполне возможно, окажись у Виктора хоть намек на гомосексуальные наклонности, он бы в Сергея просто по уши влюбился. А так он наверняка бы с первого взгляда влюбился в его девушку.
И еще у Виктора не было, да и не могло быть, наклонностей мелкого афериста, природной звериной изворотливости и животного чутья, того самого, которое позволяет собакам и кошкам чувствовать перемену погоды. Не было и таланта предугадывать наперед каждый шаг врага. Виктор все это знал, потому что усердно учился. А Сергей просто знал, и все.
Короче, потенциал Сергея, как разведчика, был гораздо выше, чем у Виктора и у многих других.
Генерал Шевцов сразу это понял. И Турок это сразу понял. Именно поэтому они планомерно и серьезно взялись за этого анархиста. Не из конторы.
К тому же физически он был уже достаточно подготовлен, все-таки армия и Афган… Его, по большому счету, нужно было просто приручить. Он всю свою жизнь от рождения ждал свободы. Но получив ее на короткое время, оторвался по полной программе. Так часто получается с людьми, выбившимися из системы. Зато теперь он в «системе». Значит, все у него получится.
Отупляющая усталость тренировочных дней отпускала к ночи.
Каждый вечер Сергей выходил из казармы и прогуливался по территории разведшколы, чтобы все решили, что у него такая манера, и перестали обращать на это внимание, поскольку любовь к спокойным пешим прогулкам не свойственна начинающим курсантам.
Сергей оценивал обстановку, присматривался к выходам и к заборам, запоминал постоянно посещающих разведшколу людей и транспорт.
Мысль о побеге не оставляла его. Желание увидеться с Леной превращалось в навязчивую идею.
Сергей вальяжно прогуливался вдоль забора, увенчанного тремя рядами колючей проволоки, и ненавязчиво оглядывался. В казармах горел свет, еще более усиливая сумерки. Вокруг ни души. Все отдыхали.
Сергей крадучись приблизился к забору по мокрой, покрытой росой траве и остановился, охватывая взглядом оставшиеся десять метров. На глаза ему попалась непонятно откуда взявшаяся здесь палка. Видимо, инструкторы-кинологи натаскивали собак.
Сергей наклонился, поднял палку и потыкал ею на расстоянии вытянутой руки, повозил по траве. Потом сделал один осторожный шаг… второй… Выбросив палку, он спокойно пошел к забору.
Вдруг его кто-то будто бы схватил за ногу, вторая нога скользнула по росе, и, раскинув руки, он рухнул на спину, больно ударившись поясницей. Приподнявшись на локте, он обнаружил, что попался в сдвижные кольца. Сергей попытался раздвинуть их, но только сильнее увяз. От обиды захотелось завыть и задрыгать ногами. Однако он взял себя в руки и только сжал что есть силы зубы и кулаки. Над головой раздалось характерное, очень знакомое жужжание. Сергей поднял глаза и увидел поворачивающуюся к нему камеру. Тихо засмеявшись, он провел рукой по росе и отер вспыхнувшее лицо.
В ситуационной комнате было темно и душно. Шевцов сидел перед экраном и следил за сменяющимися картинками. Перед его глазами возникали карты разных масштабов, маршруты и схемы.
В дверь постучали, и вошел Ставрогин с папкой в руках. Шевцов выключил проектор и зажег свет.
– Ну, что там, Илья, садись. – Он протер отвыкшие от света глаза.
– Да вот, Турок сделал отчет по нашему подопечному, – Ставрогин протянул извлеченный из папки лист бумаги.
Шевцов надел очки и принялся читать.
– Сегодня бежать пытался, – усмехнулся Ставрогин.
– Да, я вижу… – вздохнул генерал. – Ну, и что?.. Ты как думаешь, Илья, имеет смысл продолжать с ним возиться?
– Вы мое мнение знаете.
– Ну да… – Шевцов нехотя кивнул, почему-то ему нравился Чумаков. – И все-таки, Илья, давай-ка еще недельку ему дадим.
– А если толку не будет? Что тогда?
– Тогда?.. – Шевцов помолчал. – Жалко мальчишку… Ну… поручишь его Турку… Только, чтобы труп в Праге нашли. И опознали.
– Ладно, Сергей Анатольевич. Я понял.
– Но неделю, мы ему все-таки дадим, Илья. И вот что, ты, пожалуйста, сам съезди в школу. Поживи там денька два. Посмотри на него…
– Хорошо. В понедельник съезжу.
Ставрогин поднялся и вышел. Шевцов снял очки, снова протер уставшие, воспаленные глаза и уставился в отчет Турка, подслеповато щурясь.
«И что за неприязнь такая у Илюши к Чумакову? – думал он параллельно. – Нормальный же парень, все оперативные данные при нем. Я бы сказал, прямо-таки самородок. Ну, происхождение непонятное. Так что с того? А какое должно быть происхождение? Может, у него самое высокое происхождение. Еще неизвестно, как он в детдоме оказался. Морда у него вполне породистая. Даже красивая. Глаза умные. Хорошие глаза. Конечно, Илья криминала терпеть не может. Но ведь некому было парня от дурных компаний уберечь. Сбежать хочет – так и это нормально. Девушка у него. Отношения с ней, похоже, серьезные…
Нет, Илья, надо делать из Чумакова агента. Я чувствую, из него выйдет толк…»
Утром к Сергею подошел дневальный.
– Слышь, Чумаков, тебя в другую комнату переводят.
– Зачем это? – неприветливо буркнул Сергей.
– Затем. Приказано так. Собирай манатки. Пойдем.
Сергей тащился по коридору со свернутым в рулон матрацем и постелью и что-то недовольно бормотал себе под нос. Разговаривать с дневальным ему не хотелось.
– Да ты не думай, – успокаивал дневальный, – это ничего не значит. Меня тоже сперва из комнаты в комнату переводили. Они там думают, – дневальный сделал кивок вверх, – думают, что разбираются… психосовместимость и все такое… Пусть думают… А может, и в самом деле разбираются… Чего молчишь-то?.. Вот. Твой новый адрес.
Дневальный постучался, весело подмигнул и двинулся дальше по коридору.
Сергей постоял с полминуты и толкнул дверь.
Виктор напевая вышел из душа, но блаженная улыбка мгновенно слетела с его лица при виде нежданного гостя.
– Меня сюда определили, – немного смутившись, пояснил Сергей и бросил матрац с бельем на свободную кровать.
– Ну… заходи, раз определили…
Виктор отвернулся и принялся молча одеваться, раздраженно швырнув полотенце на стул.
– Это не моя инициатива, – Сергей развел руками.
– Понимаю, – коротко буркнул Виктор, надевая ботинки.
– Слушай, хочешь, давай чисто разберемся, – предложил Сергей, застилая постель. Конечно, ему не особенно хотелось разбираться, но и сложившаяся ситуация с Виктором, в свете предстоящего совместного проживания, угнетала. – Короче. Разобраться придется.
– Да без проблем!
Виктор сбросил ботинки и пошел на Сергея. Тот только пожал плечами и шагнул вперед.
В следующий момент в дверь заглянул дневальный.
– Бойцы! На занятия в ОПС!
Сергей шел на занятия и думал о том, что ему все это абсолютно ни к чему. Он чувствовал себя, как птица в клетке. Ему ломали хребет, пытались взнуздать, как пойманного мустанга… В принципе, еще в армии он привык подчиняться приказам, как и на войне. Но здесь не война и не армия. Тогда что это? Зачем он здесь? В этих жестких, почти боевых условиях. Он вовсе не собирался становиться ни военным, ни разведчиком, ни кем-то в этом роде. Его влекла совсем другая жизнь. И как его угораздило здесь оказаться? А как его угораздило оказаться в детдоме? Разве он собирался все детство проторчать в детдоме? Нет. Не собирался.
Ему бы хотелось провести эти годы в семье, с мамой и папой. Но, видимо, маме и папе этого не хотелось. А может, они умерли. Вот так взяли и дружно умерли в одночасье в день его рождения. Ну да Бог им судья. В общем, в детдоме было не так уж плохо, это как будто все время живешь в пионерском лагере. По команде подъем, помывка, строем на завтрак, строем на обед, строем на ужин. Кружки, уроки, физкультура. Одинаковые стрижки у мальчиков, летом обязательно вши. Запах хлорки в туалете, запах дегтярного мыла от вшей, специфический запах еды в столовке. Драки и разборки, становившиеся с возрастом все более жестокими и злыми…