Текст книги "Звездочет. Работа на холоде"

Автор книги: Марина Барбышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Вслушиваясь в интенсивный обмен информацией на полицейской волне, Берг повернул джип в сторону восточного шоссе.

«Ничего… – утешал он себя, – никуда не денетесь… выловим». Но все это было слабым утешением. Он прекрасно понимал, что исход может оказаться не в его пользу. Игра осложняется, когда играют профессионалы с обеих сторон. И как бы ему не пришлось краснеть, как и Шраму с его шайкой. Похоже, все они облажались. Но еще есть шансы разрулить ситуацию в свою пользу. Черт возьми! Он в своей стране и в своем городе! Здесь и воздух должен быть на его стороне! А они должны где-нибудь допустить оплошность! Они должны проиграть!

«Скорая» на бешеной скорости вырвалась за пределы пригорода, оказавшись среди неторопливо разъезжающих этнических прогулочных повозок. Резко сбросив скорость, она свернула к обочине и остановилась рядом с припаркованной у бордюра машиной, так что со стороны улицы машину не было видно. Хозяин вероятно прогуливался. С минуту поковырявшись в замках, Турок открыл дверцы и прыгнул за руль, с нетерпением поглядывая на Сергея и Анну, которые, не слишком церемонясь, перетащили в машину к Турку извивающегося Квятковского. Его рот предусмотрительно был заткнут полотенцем. Мотор мягко заурчал. Машина медленно отъехала от бордюра и двинулась прочь от пригорода.

Квятковский захныкал, пытаясь избавиться от кляпа. Турок недовольно скривил губы, отчего лицо его сделалось совсем жутким.

– Затихни! – коротко приказал он, не оборачиваясь.

Он терпеть не мог, когда ему мешали вести чужую дорогую машину. Он всегда с уважением относился к хозяевам угоняемых им автомобилей. К тому же мастерски вскрывать их и заводить без ключей было его маленьким хобби, если такое в принципе можно было сказать о Турке. Хотя, такое можно было сказать о дяде Мише, которому ничто человеческое было не чуждо. Дядя Миша имел много маленьких хобби. Например, он любил плов, который готовил собственноручно, и теплую ванну. Турок же слабостей не имел. Он мог питаться живыми ящерицами и мыться в проруби. Возможно, дядя Миша пожалел бы несчастного, наделавшего непростительных глупостей резидента и вынул бы у него изо рта кляп. Но сейчас в чужой машине с Квятковским находился Турок. И поблажек тому не светило. Турок не знал жалости и ненавидел предателей.

Разыскиваемая спецслужбами «скорая» мчалась назад, в город, откуда доносились вопли полицейских сирен. Напряженно вцепившись в руль, Анна свернула на кривую улочку. Удачно вписываясь в повороты, она не сбрасывала скорость, потому что к ним уже пристроилась полицейская машина и следовала за ними, не отставая.

– Сзади, видишь? – бросил Сергей.

– Вижу… Как не увидеть?..

Неожиданно притормозив, Анна крутанула руль насколько возможно. Машину швырнуло вбок и развернуло на сто восемьдесят градусов. Анна надавила что есть силы на газ. «Скорая» пролетела короткий переулок, на следующем повороте снова развернувшись назад.

Анна заметалась взглядом по сторонам. Сергей ткнул ее локтем в плечо, указав направо, во дворик с густыми нестрижеными кустами акации.

Не медля, Анна загнала фургон в глубь кустов и заглушила мотор. Утерев ладонью вспотевший под челкой лоб, она перевела дыхание. Полицейская машина с воем и светомузыкой пронеслась мимо. Анна посмотрела на Сергея. Он посмотрел на нее… Его губы дрогнули и разошлись в улыбке. Что-то очень мужское и нежное промелькнуло в его глазах.

Анна неуверенно улыбнулась ему в ответ. Ее рука коснулась его груди. Его пальцы скользнули по ее подбородку… Они потянулись друг к другу.

– Надо ехать! – Анна решительно отвернулась, стряхивая наваждение. Иначе они бы оба не сдержались.

Но кто бы ответил потом за их несдержанность, если бы поцелуй затянулся? Или стоило прикинуться парочкой влюбленных, угнавших разыскиваемую «скорую»? Но кто бы им поверил…

Попетляв по кривым улочкам, «скорая» выбралась на дорогу. Судя по карте, развернутой на коленях у Сергея, где-то впереди должно быть озеро. Мост. От полиции они вроде оторвались. Преследования нет, только частные, не вызывающие подозрения автомобили. Следуя карте, Анна направила фургон к еще невидимому мосту.

Пряча в губах улыбку, она изредка бросала на Сергея косые взгляды. Его близость приятно волновала ее, включая воображение. С такими волшебными ощущениями любая опасность казалась ей невозможной. Но в этом тоже заключалась опасность. Однако почему бы не помечтать, когда нет никакой видимой угрозы? И если им не суждено все-таки выпутаться из этой переделки, то почему бы напоследок не помечтать? А в том, что это еще не конец перипетиям, связанным с БНД, она даже не сомневалась. Наверняка они вынырнут откуда-нибудь из-под моста в самый последний момент. Надо быть наготове. Анна вздохнула. Еще не время расслабляться.

Берг упрямо колесил по улицам, не переключаясь с полицейской волны. Сверяясь с картой, развернутой на соседнем сиденье, он проезжал по тем же улицам, где недавно видели «скорую». Прослушав по рации панические сообщения о том, что полицейские потеряли преследуемую машину, он затормозил неподалеку от какого-то пакгауза и спокойно посмотрел на часы, потом на карту, где хорошо было видно, что из города есть только два выезда. Впереди были озеро и мост. Берг криво усмехнулся.

«Ну вот. Так я и думал. Встреча на мосту – это очень романтично». Из удачно выбранного укрытия хорошо просматривалась дорога. Причем подъезжающие машины было видно издалека, что давало возможность заранее подготовиться к встрече и не замешкаться в решающий момент. Конечно, какая-нибудь сволочь вполне могла свернуть вслед за ним и перегородить ему путь. Но Берг надеялся, что этого не произойдет. Еще одна неудача на сегодняшний день – это уже нонсенс. Хотя в этой глупой жизни все возможно. Кто бы мог подумать, что на охраняемую территорию БНД проникнут чужие агенты, устроив потрясающий балаган с дельтапланами. Марш Мендельсона до сих нор звучал в его голове, напоминая о том, что задание он пока не выполнил. Но еще не все потеряно. Главное действие впереди.

«Скорая» быстро приближалась к мосту. В открытые окна с озера тянуло прохладой, освежая пылающие щеки Анны. Она хмурилась, упрямо уставившись вперед, на дорогу. Сергей зачем-то перелистывал карту. Ей хотелось дотронуться до него… Так не вовремя возникшее чувство мешало сосредоточиться. Оно накатывало и прежде. Но ей удавалось легко справиться с ним, с собой, с ситуацией. К тому же почти всегда это случалось не вовремя. Сейчас же все было как-то иначе. Будто бы это было не чувство, а предчувствие беды. «Прекрати!» – молча одернула себя Анна. Въезд на мост уже четко просматривался впереди.

Внезапно с боковой проселочной дороги, с прилегающими к ней техническими сооружениями, вынырнул внедорожник из-за пакгауза. С ревом набирая скорость, он на полном ходу протаранил «скорую» в бок. Фургон пошел юзом, полностью потеряв управление, накренился, проехав несколько метров на двух колесах, опрокинулся с диким грохотом, взвив столбы пыли с обочины, и, кувыркнувшись два раза через крышу, встал на колеса. Наступила какая-то жуткая тишина. Из-под капота валил дым. В салоне сквозь выбитые стекла никого не было видно.

Берг спокойно приблизился на первой скорости и лениво выпрыгнул из джипа, с автоматом в опущенной руке. Он подошел к фургону, подозрительно всматриваясь в окна. Но едкий черный дым мешал ему, забиваясь в ноздри и садня глаза. Берг прищурился, сморгнув слезы, уткнулся носом и ртом в воротник рубашки, собираясь отворить перекореженную дверь…

«Скорая» вдруг сорвалась с места и помчала к мосту. Берг поднял автомат и дал короткую прицельную очередь. Пули достигли цели. Машина, бешено виляя помятым задом, вылетела на мост и, сбив ограждения, сверзнулась вниз. Вода поднялась вокруг нее высокой воронкой и снова обрушилась. Джип следом въехал на мост. Берг с автоматом выскочил наружу и подбежал к краю с обрушившимся ограждением. По воде расходились круги. В лицо ему упало несколько брызг. Повесив автомат через плечо, он вынул мобильник и набрал номер. На другом конце ответили сразу.

– Аквалангистов мне. Двух хватит. Я на мосту, на Нордзее… И быстро! Машина упала…

Его внимание отвлек характерный, очень знакомый звук, мгновенно разнесшийся по воде. Не докончив фразу, Берг оглянулся и побежал глазами по сторонам. Черной стрекозой над камышами с другого конца моста завис вертолет. Двое вынырнули из воды прямо под ним. Человек в вертолете выбросил короткую лестницу. Берг зачарованно таращился на вращающийся винт, от неожиданности утеряв на мгновение контроль над ситуацией. Этого времени, как ни странно, оказалось достаточно беглецам, чтобы забраться вовнутрь ухающего лопастями вертолета. Ветер ударил в лицо.

Берг очнулся и вскинул автомат. Его охватило бешенство.

Вертолет – это уже слишком! Почему же он сразу не вызвал вертолет! Осел! Теперь против их вертолета был его автомат. И если автомат проиграет, останется только его бешенство. И позор.

Казалось, винт словно крыльями хлопал по воде, взбивая волну, ветром прибило камыши и кусты. Шумели кронами деревья.

Сергей ловко взобрался по лесенке и втащил за собой Анну, когда вертолет уже набирал высоту. Испуганно моргая глазами, связанный Квятковский барахтался на полу. Оторвавшись от панели управления, оглянулся Турок, чтобы удостовериться в том, что можно улетать от этого чертова места. Осталось только взлететь.

Сергей вдруг заметил, что человек из джипа прицелился в них. Он едва успел оттолкнуть Анну от входа и закрыл ее собой. Прогремела автоматная очередь, перемешавшись с ревом двигателя и хлопаньем винта…

Будто бы раскаленным напильником ударило в бок. Тело пронзило острой парализующей болью. Руки и ноги сделались ватными и больше не слушались. Голову заполнила непреодолимая муть. В глазах потемнело, а потом взорвалось ярким светом. Сергей упал вниз. Вертолет качнулся, Анну отшвырнуло к Квятковскому. От страха резидент заверещал, засучил коленками. Связанные за спиной руки судорожно скреблись об обшивку.

– Назад! Он упал! Он ранен! – отчаянно закричала Анна и, едва удерживая равновесие, метнулась к открытому люку. Турок резко развернул вертолет.

Сверху было видно, как к мосту подъехали две машины, люди выскакивали из них, таща за собой оборудование. Человек из джипа командовал, размахивая руками. В воду спрыгнули аквалангисты… Но не было видно Сергея… Озеро поглотило его, он стал наживкой для рыбы. Вернее, для хищных щук БНД, которые тоже жадно высматривали его в подернутой рябью воде.

Турок сделал над озером круг, внимательно всматриваясь в поверхность воды, и отрицательно покачал головой. Вертолет лег на другой курс. Анна поняла все, но осознать случившееся и принять это она не смогла. Вот оно, предчувствие. Безвольно опустившись на колени, она привалилась спиной к захлопнутой выгнутой дверке и замерла. Квятковский с ужасом вжался в пол. Ему было страшно смотреть на Анну. А ведь он хорошо знал ее раньше. Она иногда встречалась с Ниной. Они перезванивались. Однажды, когда еще был жив Олег, они даже пару раз семьями выезжали на пикник… Теперь они враги. За все время она не сказала ему ни слова. И это было страшнее всего. Будто бы он уже был мертв. Неодушевленная вещь, которую надлежало переправить в Москву для расправы. Квятковский заплакал. Турок угрюмо смотрел вперед…

Анна смотрела прямо перед собой невидящими глазами. Ей казалось, что если сильно-сильно зажмуриться, то до Сергея можно еще дотянуться. Она зажмурилась и протянула руку… Почему она так и не дотронулась до него в машине, не обняла, не прижалась к нему, не поцеловала, не приласкала?.. Он так этого хотел!.. «Господи! Ну почему их убивают! Их не должны убивать!.. Вот и Турка когда-нибудь убьют! А я буду жить!..»

– Ань, возьми себя в руки! – донесся до нее голос Турка. Ему тоже было тошно.

Анна открыла глаза и с тоской посмотрела на него. Он по-прежнему угрюмо смотрел вперед. Но в его голосе слышалось сочувствие и понимание… и что-то еще такое… и что-то еще…

– Миша… Можно я тебя обниму?..

Москва. Центр.

Генерал-майор Шевцов целый день ждал сведений из Женевы. Скандальная пресс-конференция была однозначно сорвана. Но вот какой ценой?.. Его лучшие агенты и опальный резидент-предатель находились неизвестно где. Возможно, их даже убили. Но об этом он и думать боялся. И не только потому, что для подготовки таких агентов уходит масса времени и средств. Но ведь они были для него далеко не просто штатными единицами с кличками и номерами. Он знал их по именам. Он дорожил ими, как людьми, несмотря ни на что… ни на должность, ни на дело… Потеря людей не вошла для него в привычку.

Шевцов мерил шагами кабинет, бесцельно слонялся по коридорам, выдумывая себе дела, несколько раз заказывал чай, но не пил. Потому что ему хотелось вовсе не чаю, а вот махнуть бы граммов сто коньяку. Однако он понимал, что еще не время пить коньяк. Позвонить могли в любой момент, и может такое случиться, что надо будет серьезно думать, соображать, принимать экстренные решения. А для этого нужны трезвый ум и ясная голова.

Несколько раз он звонил Ставрогину, но того не было на месте. Его сотовый тоже не отвечал.

Да и с какой стати у Ставрогина могли появиться сведения раньше, чем у него самого? Хотя, конечно, с другой стороны, это дело находилось у него под личным контролем. Шевцов помнил, что и сам его об этом просил. Но где его черти носят?!

Ставрогин появился уже к вечеру, в пыльных высоких ботинках и в камуфляже. Обветренное лицо, растрепанные волосы. От него пахло штормовками, кострами и полевой кухней. Такие давно забытые запахи.

– Илья! Где тебя черти носят?

– Как, где?.. – удивился Ставрогин. – На вертолетных учениях… Вы же сами просили проинспектировать… а их на сегодня перенесли…

– Ну да… ну да… Я забыл. А сотовый?

– А вот я про сотовый забыл. В костюме оставил, на базе, где переодевался. Так что сведения из Европы я только час назад получил, когда обратно поехали. В машине уже. Так что…

– Ну, что там? Не тяни.

– Да неизвестно пока.

– То есть как неизвестно? – не понял Шевцов. – Вообще ничего?

– Ничего конкретного… – Ставрогин развел руками. – Квятковского они взяли. Вы же это знаете. Пресс-конференцию отменили. Это вам тоже должны были доложить… А вот Чумаков, по всей видимости, убит. По крайней мере, в него стреляли.

– Тело кто-нибудь видел?

– Говорю же, неизвестно пока! – в сердцах повторил Ставрогин. – Ну, а если убит? Повеситься теперь?

– Ладно… – невесело вздохнул генерал. – Передайте, пусть действуют по плану «Б». Пора менять планы.

Ставрогин пристально посмотрел на Шевцова каким-то недобрым, или, скорее, неодобрительным взглядом, помолчал, подумал. Но потом все же спросил, вроде по дружбе:

– А скажи-ка ты мне, Сергей Анатольевич, что-то я никак не пойму… а очень хотелось бы знать…

– Ну, чего тебе… – угрюмо буркнул Шевцов, не склонный к душевным беседам.

– Что же ты так к Чумакову-то этому прикипел?.. Ну, я понимаю, Витя Костромитин… все-таки сын друга, с детства на наших глазах. Хороший парень. Интеллигентный, образованный. А этот-то что?.. Аферист-недоучка из братвы… без роду без племени… детдомовская шелупонь…

Генерал удивленно поднял брови и изучающе посмотрел на заместителя. Но тот выдержал взгляд.

– Ну, знаешь, Илья… – Шевцов замолчал, будто не мог найти слов. Но он и не стал их искать. Он действительно был расстроен.

– Нет, я, конечно, понимаю… Он стал неплохим агентом… – поспешно ретировался Ставрогин, запоздало поняв, что наговорил лишнего, но выпитый на учениях с инструкторами коньяк сделал его фамильярным и откровенно несдержанным.

Шевцов отвернулся. Ему не хотелось разговаривать.

Турок гнал машину по темной дороге. Анна молча сидела сзади с Квятковским. Она молчала с тех пор, как они потеряли Сергея. Остекленевшие глаза смотрели в одну точку, а сама она словно окаменела. Турок не дергал ее. Ему и самому было очень жаль Сергея.

Сердечный приступ Квятковского самопроизвольно сошел на нет. Он безвольно дремал, клевал носом, периодически всхрапывая. Его голова то и дело клонилась на плечо Анны. Но она лишь брезгливо вздрагивала и не обращала внимания. Турок видел ее в зеркале заднего вида и спиной ощущал ее подавленное состояние. Но чем он мог ей помочь, если она в помощи не нуждалась? Впрочем, состояние ее никогда нельзя было считать безнадежным. Она сильная женщина. Сильная во всех отношениях. Турок ее уважал. Вот и теперь ему казалось, что в ней зреет какое-то очень важное решение. Сейчас она его примет и оживет. И глаза оживут… и тело. Тогда ничто не остановит ее. Похоже, что-то с Сережей у них намечалось…

– Миша! Останови! – вдруг очнулась Анна, прервав его размышления.

Турок послушно съехал на обочину и затормозил.

– Ань, ты чего?..

Он повернулся к ней и положил руку на колено. Ему хотелось ее поддержать или удержать от чего-то, на что она уже решилась, а он еще не знал. Или просто посоветовать ей поплакать. Но тут зазвонил его мобильный телефон.

– Да… – устало ответил Турок. – Да. Принято. План «Б».

– Отлично! – Анна грубо оттолкнула Квятковского, который все кренился к ее плечу. – Я бы и так осталась. Так что дальше ты уже сам, Миша…

Она открыла дверцу.

– Погоди… – позвал Турок. Они крепко обнялись.

Это было именно то, чего она ждала. Об этом она просила его в вертолете. Только он позабыл. А теперь вспомнил.

Анна вышла из машины и остановилась, наклонившись к окошку.

– Миш, ты не волнуйся… все нормально… Я все поняла. План «Б».

Секунду они смотрели друг другу в глаза. Потом она перешла дорогу и подняла руку, чтобы остановить попутку в обратную сторону. Возле нее сразу же остановился подержанный «мерседес».

Турок тронул машину с места. На душе у него чуть полегчало. На заднем сиденье, потеряв опору, завалился Квятковский. Его везли чемоданом, берегли, но полностью игнорировали.

После ухода Ставрогина Шевцов снова попросил дежурного заварить ему чаю. Он долго звенел ложкой в стакане, но потом заметил, что сахар не положил. Два белых кусочка сиротливо лежали рядом на блюдце. Решительно выплеснув чай в окно, он налил себе полстакана коньяку.

В дверь нетерпеливо постучали. Не дожидаясь разрешения, в кабинет заглянул взволнованный Виктор. Он начал прямо с порога, будто ему было что говорить.

– Товарищ генерал, к вам можно?..

– Заходи, Витя… – кивнул Шевцов, по-домашнему махнув рукой. – Новости есть?

– Нет. Ничего. Никаких новостей…

Виктор сел напротив. Он был очень расстроен. Куда больше, чем сам генерал. Ему явно хотелось поговорить.

– Коньяку выпьешь? – предложил Шевцов, чтобы разрядить обстановку.

– Выпью. – Виктор кивнул, разглядывая носки своих ботинок.

Шевцов налил ему коньяк и разломил пополам завалявшийся в тумбочке кусок шоколада.

– Только давай-ка чокнемся, Витя… А то все это похоже… Ладно. Давай выпьем.

Они демонстративно чокнулись, как будто это какое-то колдовство, которое вдруг да и вернет Сергея. Генерал залпом опрокинул в горло содержимое своего стакана. Ему так давно уже надо было выпить. Виктор сделал осторожный глоток, подержал коньяк во рту и медленно проглотил. На щеках его проступил едва заметный румянец, сделав его похожим на мальчишку.

– Сергей Анатольевич, можно спросить?.. – начал он неуверенно.

– Можно… – Шевцов покосился на Виктора. Сегодня ему уже задавали один непонятный вопрос.

– Как вам кажется… А вдруг он все же сможет выбраться?

– Хотелось бы верить… Но ты же знаешь, чудес не бывает.

– С Чумаковым бывают.

– Вот и я на это надеюсь, – вздохнул генерал. – Ты вот что, Витя… Если Эльза выйдет на связь… пусть позвонит прямо мне. Так будет лучше всего, Я хочу все узнать первым.

На закате озеро подернулось легкой рябью. Мелкая рыбешка играла, выпрыгивая в теплый воздух за мошками. У самого края воды разноголосо пели лягушки, перекрывая предвечернее стрекотание кузнечиков. Чуть слышно шуршали прибрежные камыши, уходя стеблями к близкому илистому дну. Уж черным блестящим шнуром скользнул между стеблей, пересекая растекающееся по воде кровавое пятно.

Сергей лежал в камышах в луже крови. Он давно уже пришел в себя после недолгой потери сознания, но намеренно не шевелился, экономя и копя силы. Прохладная вода постепенно вывела его из болевого шока. Теперь он просто отдыхал и ждал темноты, которая медленно подкрадывалась от близкого леса. Прохладная вода постепенно возвращала бодрость, одновременно стягивая рану. Сергей копил бодрость и силы, понимая, что скоро они понадобятся ему. Он был абсолютно уверен в том, что это вовсе не конец, но ему придется побороться за жизнь.

Где-то довольно далеко, у моста, копошились люди, он слышал их отдаленные голоса, аквалангисты обшаривали дно, кто-то шнырял в прибрежных кустах. Сергей знал, что это ищут его. И непременно найдут. Потом, позже. Теперь же ему казалось, что они пока еще на допустимом расстоянии, и у него есть время.

Глаза катастрофически слипались. Но ему нельзя спать. Не только потому, что его могут найти спящим. Он может банально захлебнуться. Или тело незаметно остынет до температуры воды, тогда он уснет навсегда. Нет, ему не время сейчас спать… Да и холодно как-то становится…

Сергей легко встал из воды, будто его за руки подняли. И рана совсем затянулась, не болит. Кровавый закат окрасил гладкую поверхность озера, будто оно полно крови. «Это моя кровь, – подумал Сергей, – она вытекла из меня в воду, и озеро стало кровавым… Вот почему я такой легкий… Из меня вытекла кровь…» Он сделал шаг к глубине, потом второй, третий, уходя все глубже и глубже. «Я по щиколотку в крови… по колено… по пояс… Я по уши в крови… Я утонул…»

Кровь хлынула в ноздри, в уши, в глотку, наполняя его снова…

Сергей дернулся и открыл глаза, едва удерживая кашель. Он все-таки заснул, ушел под воду и нахлебался. Чуть не обнаружил себя.

Сзади на берегу отчетливо послышались шаркающие по граве шаги, хрустнула сломанная ветка. Некто даже не пытался соблюдать тишину. И это было неправильно. Осторожность еще никому не повредила. «Э-эй! – крикнули с берега. – Я, кажется, что-то заметил! Поднырни к камышам! Кажется, там что-то есть! Вода кругами пошла».

Сергей мотнул головой и успел увидеть заныривающего неподалеку аквалангиста. «Н-да… это по мою душу… они подобрались слишком близко. Я их проспал… Ну да ладно». Осторожно перевернувшись на живот, он сполз с мелководья на глубину, цепляясь руками за илистое дно, и поплыл под водой.

Аквалангист был где-то рядом, Сергей чуял его нутром. Набрав полные легкие воздуха, он оттолкнулся и ушел глубоко под воду. Слава Богу, плавал и нырял он с легкостью земноводного. В детдоме он запросто переныривал пруд, а позже, уже став взрослым, бассейн. Короче, тридцать метров под водой для него не проблема.

Он перевернулся на спину и достал нож. Аквалангист распластался лягушкой прямо над ним, и шансы его не велики: он не готов к схватке. Он не видит Сергея, который готов.

Сергей бесшумно всплыл, глотнул воздуха и набросился на аквалангиста, затащив его на глубину. Тот забился от неожиданности, но сразу вступил в борьбу, пытаясь ударить. Однако в воде трудно ударить. Здесь нужны другие способы борьбы. Они сцепились в клубок, всплывая на поверхность. Впрочем, драться Сергей не собирался. Он четко знал, что делает. Он все продумал мгновенно, когда доставал нож. Пока аквалангист отбивался, Сергей перерезал ремни, на которых крепились баллоны с газом и вырвал загубник. Теперь временно преимущества были на его стороне, а значит, есть дополнительный шанс придумать следующий ход.

Оставшись без акваланга, человек Берга всплыл на поверхность и заорал тем, что вели поиск на берегу, показывая жестами в направлении быстро удаляющихся по поверхности воды пузырьков воздуха. Все устремились в указанную сторону.

Каждый метр береговой зоны просматривался досконально и скрупулезно. Не хватало только собак. Но часто такого рода поиск без собак не приводит к положительным результатам. Собаки используют совершенно другой подход, нежели люди, которые полагаются чаще всего только на зрение. А человеческое зрение обманчиво. Иногда оно выдает желаемое за действительное, потому что подключается фантазия. Звери и птицы видят иначе. Именно поэтому охотники используют хищных птиц и собак.

Уже совсем стемнело. Но ищейки БНД не теряли надежды поймать беглеца. Он где-то здесь. Он ранен, устал и не мог далеко уйти.

Дополнительно вызвали еще несколько аквалангистов. Прибрежную зону и озеро осветили прожекторами. Стало светло и шумно, как днем. Все же этого оказалось недостаточно. Было много мест, которые оставались в тени. Каждый куст, каждая кочка и даже высокий пучок травы держали темноту ночи, многократно ее сгущая. Ночь неотвратимо брала свое, выступая на стороне беглеца. Ночью вообще никому не стоит полагаться на зрение. Наконец кто-то из аквалангистов обнаружил недалеко от правого берега поднимающиеся со дна пузырьки воздуха.

– Эй! Он здесь! Я нашел его.

Все устремились к нему. Аквалангист вынырнул с аквалангом, из которого выходил воздух…

В это время Сергей с трудом выбрался из воды в камышах на противоположном берегу, не охваченном прожекторным светом. Теряя последние силы, он заполз в низенькие кусты и вырубился, ткнувшись лицом в землю. Был ли это обморок, или сон, неизвестно. Он словно ушел в небытие, слепое, глухое, бесчувственное. Все его чувства вырубились вместе с ним, включая шестое, которое все же успело напоследок шепнуть: «Ты их сделал!!!»

Потеря крови и изнуряющая усталость сделали свое дело. Шум поисков вокруг утопающего в темноте озера постепенно затихал. Люди БНД один за другим подтягивались к мосту, к машинам. Отключили прожектора. Аквалангисты вылезли из воды. Возле машины еще наблюдалась какая-то суетня, но скорее всего это было связано со сборами и погрузкой.

Трогательно расставшись с Турком, Анна на попутке добралась до стоянки, где оставила свою машину. Ей нужна была своя машина. Иначе как она его вытащит оттуда, когда найдет. А ей почему-то казалось, что она его непременно найдет. Если уже он выкрутился из заварушки в Праге, будучи еще просто шустрым ловким мальчишкой, значит, выкрутится и теперь. А если он все-таки умер, значит, она найдет его тело. Ей очень хотелось еще раз увидеть его. К счастью, план «Б» полностью соответствовал ее желанию.

На бешеной скорости Анна неслась по восточному шоссе к озеру Нордзее. Она едва удерживала руль на поворотах, но продолжала отчаянно давить на педаль газа, будто бы чувство скорости могло перебороть невыносимое чувство утраты. Любыми путями она хотела его отдалить или вовсе не дать ему шансов. Это чувство было невыносимо. Она уже пережила его совсем недавно, потеряв мужа. Долгие месяцы ядовитой тоски, отравляющей душу и тело. Мерзкий змеиный клубок, шевелящийся и жалящий в груди, в животе, перекрывающий горло. Если бы не работа, она бы, наверное, сошла с ума. Сергей был виновником смерти ее мужа, но сегодня он спас ее жизнь и тем с нею расплатился. Эта мысль неожиданно пришла в голову. Но она не думала об этом. Она вдруг поняла, что ей нужен Сергей! В любом качестве – любовника, напарника, друга… просто чужого человека. Но только чтобы он где-нибудь был. И лишь бы он был жив. Ведь даже при очень тяжелых ранениях и травмах люди совсем не обязательно умирают. Она найдет его и выходит… если его не нашли ищейки БНД…

Анна миновала то место, где несколько часов назад их безжалостно протаранил джип Берга. Тогда Сергей был с ней рядом. И им обоим совершенно не было страшно. Теперь же она боялась, что не найдет его.

Она проехала мимо моста, даже не притормозив. Мост хорошо просматривался, и за ним могли оставить наблюдение. Хотя, конечно, БНД вполне могло себе позволить оставить охрану вокруг всего озера и на всю ночь.

Анна остановила машину далеко от моста на другом берегу озера. Была глубокая ночь. Люди БНД по всей видимости уехали. По крайней мере вокруг было пусто. Только прошумела одинокая легковушка по мосту, сверкнув фарами, как глазами.

Включив фонарик, Анна спустилась к воде и пошла вдоль берега по камышам, утопая ногами в вязком илистом грунте. Она точно не знала, где надо искать, да и здесь ли? Возможно, он как-то отсюда ушел или люди Берга его нашли и забрали с собой… Но об этом она запретила себе думать.

Где-то рядом вскрикнула ночная птица. Анна вздрогнула и остановилась. Все это напоминало детский ночной кошмар. Непонятные тихие звуки, переполняющие ночь. Чавканье грязи под ногами ассоциировалось с тучами ужасных пиявок. Будто бы это вовсе не грязь, а сплошное скопище извивающихся склизких телец, которые присосутся к ногам и засосут ее всю внутрь своей кучи… Анну передернуло. Но разве этого она боялась? Нет, она боялась ЕГО не найти. Вот что было действительно страшно. А все остальное – это просто эмоции.

Легкий ночной вздох ветра прошуршал в камышах и замер, прокатившись но гладкой поверхности воды.

– Сережа… – тихо позвала она.

Но ответа не услышала. Только дыхание ночи. Ей хотелось бы сейчас стать собакой, чтобы просто учуять его. Или слепой ночной птицей, которой не надо видеть, чтобы поймать мышь… Или понять, что здесь его нет… Но что-то навязчиво говорило ей, что она его найдет.

Анна развернулась, озираясь по сторонам, и двинулась в обратном направлении. «Ну где же ты, где! – всхлипнула она. – Я же чувствую, ты где-то здесь!»

Вдруг отчетливый стон донесся до нее по воде или по воздуху. Ночь донесла его до нее. Ведь ночь была на его стороне. Анна замерла. Видимо, померещилось. Ей хотелось услышать стон. И она услышала. Вот и все!

Черным пятном впереди показались кусты. В груди больно екнуло. «Он там. Он должен быть там!» Анна бросилась напролом. Упала. Туфля с надломленным каблуком соскочила с ноги и исчезла в вязкой грязи. По плечи увязли руки. Она с трудом поднялась, зашла по пояс в воду и спешно ополоснулась. Потом сняла оставшуюся туфлю, размахнулась и зашвырнула ее на глубину. Раздался негромкий всплеск, и, словно эхо, снова послышался стон. Совсем близко. Из тех самых темных кустов. «Это он!» – зазвенело в голове между висками.

Сергей лежал на спине, неловко изогнувшись. Рука сжимала нож. Луч фонарика скользнул по лицу. Он разомкнул веки и зажмурился, увидев только ослепительный глаз фонаря.

– Сережа… Сереженька… – Анна упала рядом с ним на колени, засмеялась и заплакала одновременно. Она собака. И ночная сова.

– Анька… – прошептал он пересохшими губами и обнял ее той рукой, в которой держал нож. Наконец-то он ее обнял.

– Я знала, я знала, что найду тебя, – шептала Анна, вытирая его перепачканное лицо. – Вставай… Ты можешь подняться? Я помогу…