Текст книги "Звездочет. Любовник фортуны"

Автор книги: Марина Барбышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

Чонг Чен появился в свете софитов, отточенный и налитой, под нарастающий гвалт и улюлюканье толпы. Его гладкая смуглая кожа светилась, будто смазанная ароматическим маслом. Атласные черные трусы и высокие блестящие черные ботинки. Он весь словно переливался мокрым шелком, сверкали скользкие маслины глаз, нервные тонкие ноздри подергивались, завязанные в высокий хвост вороные волосы стояли султаном, гибкая талия затянута в наборный корсет мускулов. Воздев сжатые кулаки к небу, он издал воинственный клич, львиный гортанный рык, приглашающий к бою. Эффект его выхода превзошел все ожидания, особенно ввиду того, что на него были сделаны основные ставки.

Сергей просто вышел. Но его угрюмое яростное молчание повергло всех в шок. Воплощение решимости и зла. Руки обмотаны окровавленными бинтами. Неузнаваемое, безмерно распухшее лицо. Зал замер. Тишина нарушалась гулким биением сердец. Сергей медленно поднял веки и бросил на Чена неподъемно-тяжелый взгляд исподлобья. Их взгляды встретились. Он принимал бой.

Раскосые глаза корейца вспыхнули ненавистью. Они говорили: «Я пришел сюда убивать!» «…Если ты хочешь меня напугать, тебе придется постараться!» – взглядом на взгляд ответил Сергей. «…Все боятся. Страх следует правильно использовать. Его нужно превращать в ярость!!» – вспомнил он слова Касса Д'Амато, великого учителя Майка Тайсона.

Кореец набросился на Сергея сокрушительным развернутым каскадом ударов ногами, каждый из которых способен был вышибить из него дух. Сергей отшатывался, взматывал головой, стараясь сосредоточить взгляд. Он почти не сопротивлялся, вяло прикрываясь руками и отвечая разориентированными, разрозненными выбросами кулаков в пустоту. После очередного прямого удара его отбросило на канаты. Он безвольно и почти безразлично сполз по ним вниз. Руки упали плетьми вдоль тела. Голова завалилась набок. Мозг тонул в ватной, багровой, тупой каше. Глаза бессмысленно плавали на поверхности окровавленного лица…

Чен победно взметнул в воздух свое потрясающее тело, заколотив по груди кулаками. Его радостный ликующий вой потонул в реве толпы. Анна в отчаянии спрятала лицо в дрожащих ладонях, заткнув уши и зажмурив глаза. «Вставай…» – прошептала она.

– …два, три, четыре… – мерно отсчитывал время рефери…

…Маленький Сережа, не оглядываясь, пробежал мимо… Лена обернулась, скрываясь за прядями легких льняных волос… Расширенные глаза Анны высветились в кромешной глухой и слепой темноте, бледные губы беззвучно прошептали: «Вставай…»

– …три… четыре… пять… – услышал Сергей и слабо шевельнулся, – …шесть…

Вдруг он поднялся на ноги и, пошатываясь, двинулся на корейца. Тот опешил. Зал затаил дыхание. Чен принял стойку, угрожающе сузив глаза. Падая на него, из последних сил Сергей провел незаметный тайный удар! Чен охнул, встрепенулся, вскинулся рефлекторным движением… и распластался в непередаваемо чарующей позе в ногах у победителя… На ринге только один из двух достоин победы, тот, чья воля сильнее…

Зал встал. В гулкой тишине раздались первые в такт хлопки. К ним постепенно присоединялись остальные. Скоро все в полном молчании рукоплескали, приветствуя нового победителя.

Анна, задохнувшись, прижала руки к груди. «Он услышал меня! Он услышал…»

Потрясенный Гарольд повернулся к толстяку. У того горели глаза.

– Ты видел, как он ударил?.. Нет, ты это видел?! – воскликнул толстяк.

Гарольд покачал головой.

– Вот так он и Свена…

Была уже глубокая ночь. Сергей сидел перед зеркалом в комнате у врача в одних трусах на вертящейся табуретке. Негодующе сдвинув брови, врач натирал его специальными лечебными мазями, заклеивал пластырем раны, обрабатывал ушибы и ссадины. На стук в дверь он не отреагировал никак. Не дожидаясь приглашения, на пороге появился улыбающийся Гарольд. По-хозяйски войдя в помещение, он хотел было снисходительно хлопнуть Сергея по плечу, но вовремя удержался. В его облике угадывалось нечто затаенное.

– Портье сказал, вы из Гданьска?

– Ну?.. – промычал Сергей.

– Я произвожу картон. Вот моя визитка… Я шурин мэра Гданьска. Моя фамилия Цвига… Вы позволите?..

– Ну… и… – Сергей не глядя взял визитку.

– А где вы живете в Гданьске? – продолжал Гарольд, облокотившись о стену.

– Где я вас видел? – спросил Сергей, проигнорировав его вопрос. – Вы были на боях? Что-то лицо мне ваше знакомо. Были?..

– Да. Сидел в первом ряду, – подтвердил Гарольд, задумчиво переместившись за зеркало, и снова прислонился к стене. Ноги, что ли, его не держали?

Сергей развернулся к нему лицом.

– А-а, так вы принесли деньги?!

– Денег не будет, – отрезал Гарольд, переходя к окну.

– Чего?.. – не понял Сергей и застонал от неловкого поворота головы. Болезненно дернув плечом, он повернулся, чтобы видеть собеседника, и сел спиной к двери. – Ты, пан, не залупайся. Чего ты мне втираешь? Я привык получать то, что заслужил.

– Чемпионат выиграл Витэк Збарский, – невозмутимо возразил Гарольд и небрежно кивнул врачу. Тот послушно удалился. – Три дня назад господин Збарский обратился в дорожную полицию. У него украли документы. Вам напомнить, как выглядит этот малый?.. Или вы будете настаивать?

– Вы из полиции? – стрельнув глазами, быстро переспросил Сергей.

– Нет. Но у меня к вам поручение…

Гарольд бросил взгляд на дверь и тихонько постучал обручальным кольцом по подоконнику.

В комнату неслышно проникли два человека. Сергей, измученный поединками, не отреагировал. Его внимание было ослаблено. Занятый неожиданным поворотом событий и странным разговором с подозрительным незнакомцем, он будто не слышал, как сзади к нему подкрались.

Его завалили на пол. На шею накинули удавку. Слабо отбиваясь, он захрипел и потерял сознание. Последнее, что он видел: Гарольд склонился над ним, достал из кармана шприц и сделал ему инъекцию в голое плечо. «А я человек исполнительный…» – донесся откуда-то издалека его затухающий голос…

…В проеме окна мелькнули развивающиеся волосы Лены… Маленький Сережа тихонько ударил ладошками с обратной стороны по стеклу… В зеркале возникло тающее отражение Анны. В глазах сочувствие и боль. Она коснулась кончиков пальцев губами и дунула, отсылая ему поцелуй… «…Все хорошо, милый…»

Дальше все потонуло в густом плотном сигарном дыму, в котором не было ни вкуса, ни запаха…

Анна вот уже битый час сидела в машине на улице, прячась за непроницаемыми стеклами. Сотовый телефон она держала в руке наготове, как оружие со взведенным курком. Зрители давно разошлись. Она осталась одна. Сначала она плакала. Сказалось напряжение последних часов. Потом успокоилась. Бои измотали ей нервы до предела. Сергей виделся ей гладиатором, беглым рабом, распятым на кресте, сознательно принявшим муки неизвестно за чьи грехи. Какого еще искупления потребует от него генерал Шевцов?..

Наконец дверь клуба с треском распахнулась. Первым вышел Гарольд. Следом за ним двое человек выволокли бесчувственное тело Сергея. Со стороны это выглядело так, будто подвыпившие друзья решили помочь перебравшему приятелю. На углу их поджидал автомобиль.

Гарольд остался стоять у входа в клуб.

– Звездочета увезли, – тихо сказала Анна в трубку. – Как мы и предполагали, ублюдок – Гарольд… Да. Все по плану.

Гарольд повернул голову и равнодушно посмотрел на машину Анны, которая выглядела пустой. Отвернулся. Закурил. Снова оглянулся и посмотрел уже более пристально. Потом вошел в клуб.

Откуда-то издалека послышался нарастающий гул. Сначала Сергей подумал, что шумит в голове. Но нет. Это был рев двигателей. В голове тоже гудело. Включился слух, хотя уши заложены. Но почему в глазах темнота? Да потому что они завязаны. Руки плотно притянуты, похоже, к подлокотникам кресла. Вдруг внутренности ухнули куда-то вверх. Воздушная яма. Итак, он в самолете. «…Матерый разведчик Джонс…» – подумал Сергей, но мысль так и не закончил. В животе завозилась поднимающаяся к горлу дурнота. Все тело ломило. Во многих местах пульсировала сильная боль. Он бы с радостью не шевелился, но мышцы затекли и хотелось переменить позу. Сейчас хорошо бы принять теплую ванну, потом выпить горячего сладкого чаю и завалиться в постель. Но когда это будет… Сергей вытянул ноги, издав непроизвольный негромкий стон.

– Очнулся, приятель?.. – раздался сквозь гул незнакомый, но вполне дружелюбный голос. – Что-то рановато… придется еще подремать, не то с тобой хлопот не оберешься. Не люблю я в самолете хлопот. В самолете спать надо.

– Мне нужно в туалет, – пробормотал Сергей.

– Придется потерпеть, – тут же отреагировал голос.

– Терпеть не буду, – отрезал Сергей.

– Да? И что сделаешь?

– Нассу тебе на ноги.

– Ладно, раз так приспичило. Только смотри, без глупостей! Я здесь не один. Сейчас тебя отведут. Но отливать со связанными руками придется. Уж ты постарайся, не обоссысь.

Руки отсоединили от подлокотников и связали впереди.

Пошатываясь, Сергей вслепую шел по проходу, подталкиваемый кем-то в спину. Потом его втолкнули в кабинку. Дверь закрыть не позволили, только прикрыли.

Он снял с глаз повязку и увидел в зеркале свое мертвенно-бледное лицо, непомерно распухшее, с багровыми гематомами и кровоподтеками. Вместо глаз затекшие щелки. Сергей себя не узнал. Подставив лицо под струю воды, он сделал несколько жадных глотков. Временно оглушившая дурнота отступила, и боль напомнила о себе жарким всплеском. Щеки слегка порозовели, если это месиво можно было считать щеками.

– Мордой в угол! – услышал Сергей и послушно повернулся спиной к выходу.

Ему снова завязали глаза и отвели на место.

– Теперь чего-нибудь выпить и пожрать, – сказал он невозмутимо, зная, что его слышат.

– Перебьешься, – усмехнулся уже знакомый голос.

– Я больше суток не жрал! И не пил! – обиженно напомнил Сергей. – И, между прочим, не на пляжу отлеживался!

– Ладно, хрен с тобой, – великодушно согласился невидимый и крикнул кому-то: – Ирма! Накорми чемпиона!

Через несколько минут ему дали что-то в руки и сунули между ног пластиковую бутылку. Сергей с жадностью накинулся на еду. Это была просто булка с колбасой и кока-кола в бутылке. Но ему показалось, что он в жизни не ел и не пил ничего вкуснее. Он быстро расправился с бутербродом, а остатки воды как бы случайно пролил на соседа. Тот вскочил, раздались ругательства. Потом Сергей почувствовал укол в плечо сквозь одежду. Сознание померкло, и он снова отключился.

Впоследствии он несколько раз выплывал из небытия, чувствуя боль, когда его не слишком бережно кантовали в процессе перехода на другой транспорт. Глаза и руки были по-прежнему связаны. Иногда боли надо сказать спасибо, она предупреждает об опасности.

Окончательно он очнулся в машине, все еще связанный, но повязку на глазах заменили мешком. Его обдувало ветром. «Час от часу не легче, – подумал Сергей, – н-да, удружил мне Шевцов…». Сперва машина шла ровно, потом ее начало трясти на ухабах, будто они ехали по разбитой проселочной дороге где-то между глухих российских деревень.

Сергей облизнул пересохшим языком потрескавшиеся, разбитые губы. Голова страшно болела и кружилась. Очень хотелось пить. Тело мучительно ныло.

– Эй… кто-нибудь… – неуверенно позвал он: – Воды дайте…

В ответ на его просьбу с головы сняли мешок. Он сидел в открытом джипе на заднем сиденье рядом с незнакомым человеком в военной форме без опознавательных знаков. Слава Богу, была ночь, иначе его глазам пришлось бы туго после длительной, вынужденной темноты. Они ехали напрямик через поле, поросшее пучками низкой колючей травы. Вдалеке виднелись огни. Пахло сухой растрескавшейся землей, пылью и какими-то животными. С переднего сиденья Сергею протянули фляжку с водой. Огни приближались.

Скоро джип подъехал к высокому забору, обтянутому сверху колючей проволокой. В глаза бросилась освещенная наблюдательная вышка и на ней вооруженный охранник. Джип остановился у ворот и посигналил. Створки со скрежетом разъехались в стороны, пропуская его во двор. Взору открылся полевой палаточный лагерь.

Сергея провели в одну из палаток, по всей видимости, выполнявшую роль офиса, и усадили на стул. Внутреннее помещение освещалось тусклой лампочкой. Но на столе стоял открытый новенький сверкающий ноутбук. По крайней мере, так показалось Сергею из-за сияющего яркой голубизной экрана. Вдруг экран зажегся черным, и по нему поплыла цветная, постоянно меняющая форму геометрическая фигура.

Человек в камуфляже неожиданно возник из полумрака плохо освещенного угла. Оказывается, там была походная раскладная кровать, которую Сергей сразу не увидел. Похоже, человек какое-то время наблюдал за ним, воспользовавшись тем, что оставался незамеченным. Теперь человек открыто его рассматривал. Он был невысокий и крепкий, угадывалась военная выправка. На усталом лице суточная щетина. Неприветливые темные глаза. В коротко стриженных волосах ранняя седина. Сзади послышался странный звук. Сергей оглянулся. Ветер играл пологами палатки.

– Я Бронье, – процедил человек.

– А я Папа Римский, – представился Сергей.

– Ты мне должен, – угрюмо бросил Бронье.

– По-моему, наоборот.

– Мой человек мог бы сдать тебя полиции. И ты бы гнил в тюрьме до второго пришествия.

– Откуда вы знаете?

– Я знаю не только это. – Бронье придвинул себе свободный стул и уселся напротив, положив ногу на ногу. Руки он держал в карманах широких штанов. Выдержав эффектную паузу, он продолжил: – Ты не Витэк Збарский! – он снова замолчал, ожидая реакции.

– Ну и кто же я? – Сергей устало вздохнул, почесав плечом распухшее ухо.

– Ты Петер Градинас.

– Понятно… – Сергей зевнул. – Слушай, у тебя от башки чего-нибудь есть?.. А то мне ее на ринге целый день месили… а потом еще ваши… со своими уколами… с наркотой… Башка раскалывается… И блевать тянет…

– Ничего, потерпишь… Итак, ты Петер Градинас… двадцати семи лет, сын снабженца и домохозяйки. Ты совершил непреднамеренное убийство полицейского и в данный момент находишься в бегах. – Бронье испытующе посмотрел на Сергея.

– М-м-м?.. – удивленно промычал тот. – Интересно…

– Кроме того, ты мастер спорта по дзюдо. И даже один раз чемпион СНГ.

– Ах вот даже как… – Сергей неопределенно покачал головой и сморщился от боли, со свистом втянув воздух сквозь стиснутые зубы.

– По-моему, мы договоримся, – закончил Бронье. – Сейчас тебя отведут в изолятор, и до послезавтра чтобы пришел в себя. Только без фокусов! Здесь с фокусниками разговор короткий.

Сутки в медпункте пролетели незаметно. Сергей в основном отсыпался и отъедался. Правда, в самом начале пару часов его подержали под капельницей, чтобы вывести из крови наркотик. Несколько раз он пытался обдумать свое положение, но ничего не получалось. В этот раз назойливые мысли не мешали ему спать. Сон властвовал над ним безраздельно. Он только отметил, что пока все шло четко по плану. И на боях он оказался достойным звания экс-чемпиона СНГ, и куда надо попал, и запущенная Анной информация сработала. Наверняка его будут проверять. Что ж, пусть попробуют уличить его во лжи. ЕГО!!! Во лжи. Да он король лжи. Смешно, ей-богу.

Боль понемногу отпускала. Отеки на лице заметно уменьшились, ссадины затягивались. Сергей давно заметил – все на нем заживало, как на собаке. Так что наутро второго дня он был почти как новенький. Новенький как новенький. Новенький в квадрате.

После раннего завтрака за ним пришел посыльный и препроводил в другую палатку, где ему определили место.

Это была большая палатка, разделенная на отсеки, по три человека в каждом. Сергей бросил на пол сумку и плюхнулся на свободную кровать, вовремя удержавшись, чтобы с размаху не облокотиться. Брезентовая стенка вряд ли смогла бы его выдержать, и он улетел бы в соседний отсек. На ближней к нему кровати сидел мелкий пацан лет двадцати пяти и что-то писал в блокноте. На дальней кровати полулежал молодой человек с заметным лицом. Такое раз увидишь и сразу запомнишь. Грустные выразительные глаза Пьеро на бледном лице, удивленно приподнятые, как нарисованные угольком брови, влажные темные волосы чувственно падали на высокий матовый лоб, волевой, но изящно вылепленный подбородок, в то же время его лицо не было женственным. «Ну и красавчик», – подумал Сергей и сказал вслух:

– Здорово, мужики! Гутен морген…

– Привет, можно по-русски, расслабься, – кивнул пацан. Красавчик тоже кивнул.

– Я С… – Сергей запнулся, – короче, меня зовут Петер Градинас.

– Я Пандис… – пацан почесал ручкой в затылке, – а это Красавчик-Вова, – он мотнул головой в сторону Пьеро. Красавчик снова кивнул.

Сергей прыснул в кулак, но сделал вид, что кашлянул, пододвинув ногой сумку. На тумбочке лежал лист бумаги с текстом и ручка.

– Это что за фигня? – спросил он.

– Не разглашать сведения и любую информацию, полученную в процессе обучения… – прочитал со своего листа Пандис.

– Ё-моё, я что, опять в школу попал? – Сергей весело хлопнул себя по коленкам и ойкнул от боли, попав по синяку.

– Ну… типа того… – Пандис поднял от текста глаза. – А что?

– А ничего, – буркнул Сергей.

– Ладно, – Пандис продолжил чтение: —…Не разглашать приметы, имена и клички сослуживцев и инструкторов… Не причинять сослуживцам смертельного вреда… Не выходить за периметр… За любую провинность – смерть… Правильно? – Пандис посмотрел на Сергея.

– Ну… и что с этим дерьмом делать? – Сергей взял ручку.

– Это надо подписать или не подписать, – ответил Пандис, – Все, кто здесь, подписали… – он в раздумье склонил голову набок.

– А кто не подписал, тог в пустыне лежит и ему все равно! – хохотнул Красавчик-Вова.

– Понятно. – Сергей коряво вывел чужую подпись.

– Градинас… Ты эстонец? – спросил Пандис, чтобы переменить тему.

– Нет. – Сергей мотнул головой, с удовольствием отметив, что уже не кривится от боли.

– А я эстонец. – Пандис пожал плечами и улыбнулся. – Здесь вообще все русские. Двадцать человек и все русские.

– Да? – Сергей снова поводил шеей. – Ну что ж, хорошо. Не будет языкового барьера… Слышь, братан, а мы где?

– Вообще-то в Турции…

В тот же день Бронье вызвал в штабную палатку одного из участников программы.

Кряжистый казах по кличке Чилиец сидел за столом и рассматривал фотографию. Бронье по-хозяйски развалился напротив.

– Петер Градинас… борец. – Бронье ткнул пальцем в лицо на фото. – Ты ему чемпионат проиграл. Помнишь его?..

– Помню… – Чилиец задумчиво кивнул.

Отодвинув брезентовый полог, в палатку заглянул инструктор.

– Здесь новенький пришел.

– Давай его сюда. Пусть заходит. – Бронье махнул рукой.

– Меня вызывали. – Сергей подошел прямо к столу.

Бронье поднялся ему навстречу.

– Ты эти слова забудь: «вызывали», «мама, можно в туалет»… Ты теперь солдат! Кстати, мама у тебя есть?… Да ты садись… садись, – он вдруг смягчился и кивнул Чилийцу: – А ты иди. Иди.

Сергей сел на освободившийся стул.

– Мама?.. – удивленно переспросил он. – Нет… умерла…

– А кто тренировал тебя?.. Кто тренер?! – неожиданно рявкнул Бронье.

Сергей растерянно заморгал, играя под простачка.

– …Ра… Ракитин… Петр Николаич… тренировал… а что?

За пределами палатки у монитора наблюдения инструктор с Чилийцем надели наушники. Чилиец притянул микрофон ближе к губам. На экране Бронье бросил в камеру условный взгляд.

– Был такой, – прошептал в микрофон Чилиец.

Бронье кашлянул и почесал ухо со спрятанным внутрь датчиком.

– Был такой, – прошипело в ухе чуть громче.

– А полицейского зачем убил?

– А что?.. – глупо переспросил Сергей, уставившись на Бронье. – Да я не хотел… – он смущенно наморщил нос, пряча взгляд. – Так вышло.

– А я разве осуждаю?.. Просто интересно.

– Наркотики у меня были…

– Чужие, само собой, – с усмешкой перебил Бронье.

– Естественно… – Сергей поднял удивленные честные глаза. – Короче, я их скинуть не успевал… Да не хотел я его убивать!.. Так вышло.

– Чемпионат СНГ помнишь? Ты его выиграл семь лет назад. Помнишь?.. Схватку за первое место?..

– Ну… – Сергей сосредоточенно нахмурил брови, будто припоминая. – Помню… и что?.. Казах там один был, все чилийцем прикидывался. Дурак. А что?

– Ничего! – Бронье начал раздражаться. – Кто победил?

– Ну, я… а что?

– Ничего!!! – рявкнул Бронье, теряя терпение. – Почему?

– Что, почему…

– Победил почему!!!

– По очкам, – невозмутимо ответил Сергей.

– А серьезно? – Бронье перестал злиться.

– А я серьезно. – Сергей презрительно скривил губы. – По яйцам ему сунул и все. Как не фиг делать.

Чилиец за палаткой присел, сжав кулаки, и сделал зверскую рожу, чуть не подавившись от злости. «Ну, сука!..» – прошипел он. Бронье дернул головой, схватившись за ухо, и сердито посмотрел в камеру. Потом сделал вид, что рассматривает личное дело Градинаса.

– Ты женат? – задал он очередной вопрос.

– Не-а… – Сергей неопределенно дернул плечом.

– Ну, может быть, был женат?..

За палаткой инструктор внимательно вглядывался в лицо новенького на экране.

– Он говорит правду, – негромко и четко произнес он в микрофон. – Во всяком случае, он думает, что говорит правду.

Сергей презрительно ухмыльнулся:

– Да не был я женат! С какой стати? Все бабы шлюхи! У меня с ними разговор короткий: раз-два… и «салют, Мария». Нечего баловать.

– А жена у него… это… тогда была… – глубокомысленно выдавил в микрофон Чилиец.

Услышав его слова, Бронье посмотрел на эксчемпиона с любопытством.

– Значит, отказываешься от жены?

– А что… откопали шлюшку, у которой от меня трое детей? – Сергей гаденько осклабился.

– Ну что ты! – Бронье поерзал на стуле, будто у него от долгой беседы зачесался зад. – Никто тебя не пытается уличить во лжи. Просто так надо… ты же понимаешь…

– Как не понять… – Сергей кивнул.

– Просто у меня есть работа, которой ты должен заинтересоваться. Я слышал, ты даже бумагу уже подписал, так что… оплата золотом. – Бронье поднялся, одернув на заднице штаны, давая понять, что беседа подошла к концу и сейчас последует финальная фраза: – У тебя выхода нет.

Разговор с Бронье оказался нудным и утомительным. Сергей не любил долгих разговоров, тем более таких бессмысленных: один врет, другой не верит, но делает вид, что верит… третий подслушивает… четвертый подсматривает… Вот на боях все было честно, хоть и без правил. Выхода у него нет… Подумаешь! Были б входы!

Вернувшись в свою палатку, он застал свою маленькую компанию в том же составе и тех же позах. Интересно, тут вообще что-нибудь происходит? Или только расписки да разговоры?

Сергей завалился на кровать и водрузил ноги на спинку. Очень хотелось полежать, но разуваться не хотелось. Пандис по-прежнему озабоченно пялился в свой листок, так и не решившись поставить свою закорючку, но и перспектива, обрисованная Красавчиком-Вовой, тоже не вдохновляла. Возможно, ему хотелось совета или поддержки. Он покосился на Сергея, и было видно, что ему хочется поговорить.

– Слушай, Градинас… – он помолчал, еще раз пробежав измучивший его текст глазами, потом отложил лист в сторону. – Ты в этом деле новенький?

– Угу… – Сергей повернул к нему голову. Видимо, сегодня был день разговоров.

– Значит, только мы с тобой тут новенькие. Остальные всю жизнь воюют. – Пандис удрученно вздохнул. – Вон Красавчик-Вова вообще мусульманин. За духов в Афгане воевал. А Пехота… ты уже видел Пехоту? – Сергей отрицательно мотнул головой. – Пехота там жизнь клал… за наших…

– За каких еще наших, прибалт?.. – недовольно отозвался Красавчик-Вова. – Есть бабки!.. За бабки воевать надо! Это просто работа, понимаешь?! Как лифтером… В шахту вон тоже упасть можно.

– В шахту лифта? – робко переспросил Пандис.

– Да пошел ты… – отмахнулся Вова.

– Слышь, Пандис, и как тебя сюда занесло?

– Никак. – Пандис спрятал глаза, снова зашуршав своим листком, который был уже замусолен им до предела. – Говорят, стреляю хорошо.

– Ну и ходил бы в тир, – усмехнулся Сергей.

– В тире бабок не платят. А ему больше денег взять негде. Сестру из тюрьмы выкупить хочет, – подал голос Красавчик-Вова.

– А ты просто наемник. Без затей… Да? Вова? – Сергей опустил ноги на пол и сел. – Красота не мешает?

– Да нет… – Вова безразлично пожал плечами. – Или… Ты ни на что не намекаешь?

Сергей настроился и дальше шутить, раз уж сегодня день разговоров, но тут в палатку вошел Чилиец и решительно направился прямо к нему. Он был настолько же непривлекателен, насколько красив Вова. Нечистая рябая кожа, результат юношеских прыщей, детство, что ли, у него затянулось?.. Перебитый, распластанный по лицу нос, уродливый шрам на щеке, размазанная по лбу левая бровь и зверское выражение на не знающем улыбки лице. Вероятно, он мог ухмыляться и ржать, но только не улыбаться. На всякий случай Сергей сделал вид, что не замечает его. Остальные напротив заинтересованно встрепенулись.

– По каким яйцам! Сука!.. – начал он с места в карьер. – Ты же мне палец чуть не откусил!!

– Ну… Да… – Сергей замялся и невинно продолжил: – Я думал, тебе неловко будет, если я про «палец» скажу.

– Чего?! – Чилиец угрожающе подобрался.

Сергей медленно поднялся ему навстречу, предостерегающе ударив кулаком в ладонь. Что ж, как говорится, кто убил, тот и потрошит. Они инстинктивно вышли на свободное место, стараясь не поворачиваться друг к другу спиной. Разборка назревала, как чирий, готовый прорваться. Драка была неминуема.

Снаружи послышались шаги. Брезентовые створки разлетелись в стороны, и в палатку вошел Бронье.

– О, все в сборе? Очень хорошо! – По его лицу растеклась змеиная улыбка. Он был явно более высокоорганизован, чем Чилиец, он умел улыбаться. – Я вот что, я главное забыл сказать, – не переставая скалиться, он жестко посмотрел на Чилийца. – Будешь тут выяснять отношения, убью. Обоих!!! – добавил он, повернувшись к Сергею, и вышел.

Сергей и Чилиец нехотя разошлись, сделав вид, что потеряли друг к другу интерес, естественно, до поры до времени. Красавчик-Вова разочарованно отвернулся, поняв, что драчки не будет. Пандис вновь углубился в изучение договора.

Вернувшись в штабную палатку, Бронье схватился за спутниковый телефон. Он довольно долго ждал, нервно вслушиваясь в гудки. Наконец ему ответили.

– Гарольда мне! – начал он вместо приветствия. – Гарольд?! Ты?.. Я насчет новенького. Пробей-ка его поконкретней. Найди о нем все: друзья, враги, любовницы, собутыльники… И главное – жену поищи.

Наутро все участники программы дружно потянулись на завтрак к палатке, оборудованной под столовую. Под невысоким навесом было накрыто несколько длинных столов. Сергей разместился за столом вместе со своими, дежурным кивком поздоровавшись с незнакомыми. «Надеюсь, здесь не устраивают „прописок“», – подумал он, намазывая хлеб маслом.

Завтрак проходил не по-военному. Со всех сторон неслись смачные шутки, сопровождаемые дружным гоготом, всевозможная пошловатая ерунда. Когда много мужчин надолго собираются вместе, они глупеют. Каждый по отдельности еще сохраняет в себе слабые проблески интеллекта. Но все вместе – дураки дураками.

Сергей ненавязчиво приглядывался к наемникам. Все были такие разные. С виду обычные люди. Даже странно, что некоторые находились здесь намеренно… Особенно Красавчик-Вова. Он и ел красивее всех. Многие так просто жрали. Что поделаешь… Русские… Интересно, почему Вова выбрал себе такую работу? Ему бы артистом… или пидором…

– Ты как насчет карт, Петер?.. – обратился к нему Пехота, тот самый, который жизнь клал, свирепый мужик с породистым белобрысым лицом и сизыми глазами альбиноса. – Мы по вечерам гоняем, от не хер делать. Я уже Пандису будущую зарплату проиграл. – Он в масть матернулся. – Так как?.. Новичкам везет.

– Я не играю.

– Что, и за спорт не болеешь?

– За спорт – нет. После спорта случается.

Пехота хохотнул.

– Как говорится, не за то отец сына ругал, что играл, а за то, что…

– Поэтому не отыгрываюсь, – весело ответил Сергей, краем глаза заметив, что к столу подошел Чилиец.

– Вот где у нас тут новенькие! – осклабился он. – Присягу еще не приняли?..

«Ну вот. Начинается… – Сергей закатил глаза. – А я-то уж подумал…»

Пандис чуть заметно вжал голову в плечи.

Все в столовой перестали стучать ложками, устремив на новеньких свое внимание.

– Давай сначала пожрем, ладно? – вставил Пехота.

– Не-ет, – протянул Чилиец. – Без присяги нельзя-а. Пока не примешь, любой закопать может, и ничего ему не будет. – Склонившись над Сергеем, он продолжал: – Давай, повторяйте за мной: «Я, такой-то и такой-то… Ну??»

Сергей глянул на Пандиса, тот смотрел на Чилийца, как завороженный. И вдруг начал говорить:

– Я, Пандис Алар… – он замолчал.

– Ты что ж, забыл?…Вступая в ряды косоглазого братства… – помог ему Чилиец, – торжественно клянусь…

– Клянусь… – послушно повторил Пандис.

– Во-от, уже хорошо-о, продолжаем… Клянусь чтить и выполнять приказы своего казахского руководства…

– …казахского руководства… – уныло повторил Пандис.

– Ты что делаешь! – Сергей тряхнул его за плечо.

Тот будто очнулся и растерянно заморгал, не зная, что и ответить.

Все присутствующие разразились хохотом. Пехота поперхнулся и закашлялся, вывалив на земляной пол пережеванную пищу.

– Говорил же, дай сначала пожрать! – сквозь слезы выдавил он.

– А ты чего молчишь? – обратился Чилиец к Сергею: – Присяга, она, знаешь? Это как грудь в первый раз потрогать… или в рот взять… Ты думаешь, присяга – это только слова такие? Не-ет. Вон, Пандис уже готов. Да? Пандис?.. А ты что там про «палец» говорил?.. А?.. Ты забудь, что ты чемпион. Я таких чемпионов теперь вот здесь видел… – он сделал неопределенный жест рукой, указывая куда-то себе в область паха.

Игнорируя общий смех, Сергей не торопясь и очень серьезно поднялся из-за стола. Чилиец ему надоел. Мало того, он становился опасен. Сергей повернулся к нему лицом, глубоко вздохнул и расправил плечи…

– Все на выход! – раздался поставленный командный голос Бронье. Он, похоже, всегда появлялся в нужное время и в нужном месте.

Наемники стояли возле столовой неровным строем, в свободных расхлябанных позах. Команда «смирно» здесь понималась по-своему. Примерно как команда «вольно», только попробуй пикни. «Вольно» – есть, а воли – нет. Так что, как батюшка раз говорил Сергею в церкви после того, как он в очередной раз умер: «Смири-ись! Не искуша-ай!» Сергей мысленно перекрестился, вместо руки проследовав по нужным точкам глазами: лоб, живот, плечи…

Бронье расхаживал мимо размеренной и важной поступью Понтия Пилата, снисходительно понятливо разъясняя дополнительные условия.

– Кто передумал, сейчас может уехать. Я как раз могу подвезти. – Он услужливо улыбнулся. – Если найдутся желающие, им будет выплачена неустойка и куплен билет в любой конец. Так что, давайте, ребята, решайте. Сейчас или никогда.

Бойцы переглянулись.

– Конец, он и есть конец, – хмыкнул Красавчик-Вова, – можно и без билета.

Похоже, он знал, что говорил. Однако многие призадумались. Озабоченность на неодухотворенных лицах выглядела удручающе и комично… если бы не было так грустно. Пандис нервно кусал изнутри щеку, придавив ее кулаком, будто хотел от напряжения сожрать сам себя. Пехота не проявлял никаких эмоций, вся эта мастурбация лично ему, как и Вове, была хорошо знакома. Его просто одолевал чисто спортивный интерес, кого сегодня по-тихому зароют в пустыне. Но были и такие, кто сомневался и искренне верил в отходную. Они даже не представляли себе, какой сейчас перед ними стоял выбор. Но просвещать наивных здесь было не принято. Здесь каждый сам за себя. Волки-одиночки, собранные в одну стаю. Они только жрали вместе, а все остальное – поврозь.