Текст книги "Звездочет. Любовник фортуны"

Автор книги: Марина Барбышева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

Марина Барбышева
ЗВЕЗДОЧЕТ
Любовник фортуны

 
Одна загадка – гром и тишина,
И сонная беспечность и тревога,
И малый злак, и в синих высях Бога
Ночных светил живые письмена…
Ю. Балтрушайтис
 

Часть первая
Бои без правил

Уже несколько дней держалась удивительная жара. Лето было в разгаре. Но на природе жара переносится великолепно, особенно если неподалеку есть какой-нибудь водоем, пруд или речка, не важно. Подмосковный дачный поселок утопал в полуденном зное. Предобеденная тишина нарушалась лишь легким шорохом листвы в кронах деревьев, стрекотанием кузнечиков да нестройным криком стрижей высоко в небе.

Анна сидела на траве в палисаднике и приводила в порядок клумбу. С чисто европейской аккуратностью она обхаживала каждый цветок, выпалывала упрямо пробивающуюся дикую мелкую травку, присыпала свежую, разрыхленную землю мягкой просеянной золой. Она наслаждалась простой монотонной работой, так далекой от постоянного риска и нервотрепки ее основной профессии. Она знала, что все это ненадолго, и скоро ей снова дадут задание, призовут на службу. Но пока она полностью посвятила себя Сергею и даче.

Это небольшое, довольно скромное строение досталось ей в наследство от родителей Олега, ненадолго его переживших. Они будто угасли после его смерти. Очень часто пожилым людям не удается пережить преждевременную смерть детей. У отца случился обширный инфаркт, а мать после его похорон и месяца не протянула.

Они оба очень любили Анну, и после смерти сына все свое имущество переписали на нее. Других наследников у них не было. Так совершенно неожиданно у Анны появилась дача в ближнем Подмосковье и собственная квартира в Москве. Да еще какая квартира! Двухкомнатная. С трехметровыми потолками. В тихом центре, в старом каменном доме. Олег, царствие ему небесное, говорил, что в таких домах Воланды живут.

Время все расставило по местам, и русская по отцу Анна, никогда не видевшая России, оказалась в самом центре своей «исторической родины». На путешествие по родной стране у нее ни времени, ни возможностей не было. Зато дачные окрестности были исхожены ею вдоль и поперек. Оказывается, Анна любила долгие пешие прогулки, не говоря уже о простом физическом труде. «Тебе бы бабушкой быть на деревне», – посмеивался над ней Сергей, но она только добродушно кивала, соглашаясь со всеми его шутками. Она была так рада, что он остался жив и что его поручили ее заботам…

В ней разом заговорили все дремлющие инстинкты, особенно материнский. Она делала ему перевязки, готовила еду, стирала одежду, стелила постель, убирала в доме, приводила в порядок участок. И с маниакальным упорством уничтожала грядки, потому что они напоминали ей могилы на кладбище, и все освободившееся пространство засадила газонной травой и цветами. Раскидистые яблони она не тронула, повесив в их тени гамак, в котором Сергей любил лежать днем, пока не спадала жара.

Он быстро поправлялся после ранения, может, даже быстрее, чем того хотелось Анне. Втайне она мечтала о том, чтобы время остановилось и они остались бы так навсегда, вместе и в предвкушении любви, которую она боялась себе позволить. Хотя любовь – это так просто… особенно если нет препятствий. Но ведь они, черт возьми, существовали….

Сергей был до сих пор замкнут, зациклен на Лене. Да и у Анны имелись веские причины сдерживать свои порывы и делать авансы соседу Вальдемару, старому другу Вальдемару, который и прежде не скрывал своих чувств к ней, а в последнее время, после того, как Олега не стало, прямо предлагал ей руку и сердце и был в этом весьма настойчив. Вполне возможно, она и ответила бы ему взаимностью, если бы не Сергей… Нежность и сильное влечение, которое она испытывала к нему, не сводили ее с ума, но сводили к нулю шансы Вальдемара. Однако умом Анна понимала, что Вальдемара на всякий случай надо приберечь и держать на коротком поводке. А там будет видно.

Анна сняла ему комнату с пансионом на соседней улице у пожилой женщины, к которой она ходила покупать зелень и овощи. Ей хотелось испытать его как жениха, кандидата в мужья, и вообще… оценить свое к нему отношение. Сергея это бесило. Вальдемар же самозабвенно за ней ухаживал, а в свободное время пытался работать над очередным научным трудом. Он был экономист.

«Теоретик», – язвил Сергей, но Анна питала искреннее уважение к его научной деятельности. «А мне он нравится…» – возражала она, посмеиваясь над забавной ревностью Сергея.

Приближалось время обеда. Обычно они обедали после трех. Перед обедом Анна делала Сергею перевязку, чтобы сразу после еды он мог лечь отдыхать. Почему-то еда утомляла его. Иной раз он норовил уснуть прямо за столом. Анну это умиляло, но она знала, что таким образом сказывалась его длительная, накопившаяся, как радиация, усталость. «Ну ты и размалинился», – по-доброму посмеивалась она.

Анна вымыла руки и принесла из дома аптечку.

– Больной! – крикнула она отдыхавшему под яблоней Сергею. – На перевязку.

Нехотя покинув гамак, тот поднялся на веранду. Анна обработала рану перекисью водорода и наложила заживляющую мазь. Она уже распаковывала стерильную салфетку, когда во двор вошел Вальдемар.

– О, твой Додя пришел, – хмыкнул Сергей.

– Его зовут Вальдемар, – терпеливо, уж в который раз, поправила Анна.

– Я и говорю, Додя, – Сергей состроил невинную рожу, подняв домиком брови и смешно вытянув губы, – сейчас опять звонить будет… Сколько раз я ему говорил, что звонок не работает. Интеллигент хренов…

– Да, интеллигент! – Анна гордо вскинула подбородок, щелкнув Сергея по носу.

Вальдемар несколько раз нажал на кнопку звонка, находившегося с обратной стороны забора, потом прикрыл калитку, просеменил по тропинке к дому и робко постучался в открытую дверь веранды.

– Сначала заходит, потом звонит, – недовольно пробурчал Сергей.

– Валя, проходите, пожалуйста, – пропела Анна, сердито шикнув на Сергея.

Вальдемар вошел, протянул ей, скромно потупившись, букет полевых цветов и одновременно поставил на стол корзинку, из которой торчали хвостики огородной травы.

– Здравствуйте, Анечка. Это вам.

– Спасибо, – Анна радостно улыбнулась, взяла цветы и уткнулась в них лицом, с удовольствием вдыхая их изумительный запах: – Обожаю луговые цветы…

– Добрый день, Сережа, – вежливо поздоровался ученый сосед. – Как вы себя чувствуете?

– Отлично, – вызывающе заявил Сергей.

– Анечка… – Вальдемар перевел взгляд на предмет тайных воздыханий и, замявшись, спросил: – Я вас подожду?..

– Конечно. Сейчас я перевяжу брата, потом мы пообедаем… и пойдем с вами на пруд купаться… – Анна склонилась к Сергею, приклеивая салфетку пластырем, и хитро улыбнулась. – А наш братик Сереженька ляжет баиньки.

– Пусть на улице ждет! – прошипел Сергей ей в ухо и незаметно ущипнул за ногу намного выше колена.

Она рассмеялась и легонько треснула его ладонью по макушке.

– Сережа, я все забываю, как называется ваша болезнь? – учтиво спросил Вальдемар, присаживаясь к столу.

– Геморрой, – буркнул Сергей.

– Извините, Валя… Это нервы… Он так измучился… – Анна кивнула в сторону комнаты. – Сережа, можно тебя… у меня там бинты…

Он нехотя поднялся и двинулся следом за ней.

– Слушай, не порть мне личную жизнь, – проникновенно сказала она, оглянувшись на дверь, за которой остался ее поклонник, и с ожесточением принялась заматывать его рану бинтом поверх стерильной салфетки.

– И вот это твоя личная жизнь?! – с презрением процедил Сергей, миной изобразив научно-надменное выражение лица Вальдемара.

– Да! Я решила дать ему шанс, – отчеканила она. – Это моя личная жизнь… А тебе-то что? Не все равно?

– Конечно, все равно, – подтвердил он как-то уж слишком уверенно. – Тем более что шанс… ты ему уже дала, осталось всего ничего…

– Вот я о том и говорю! – Она резко затянула узел на повязке, так, что Сергей вскрикнул. – Терпи! – приказала она, намеренно придав фразе двойной смысл, и вышла из комнаты на веранду.

Вальдемар ожидал ее, со смиренным видом перебирая газеты и журналы, разбросанные на столе. При виде Анны он встал.

– Давайте я помогу вам… накрыть к обеду. Может, надо помыть овощи?.. Вот, хозяйка передала огурцы… только что с грядки… и петрушку с укропом… – он показал рукой на корзинку с овощами.

– Ну что вы, Валя, сидите, я сама… – смутилась Анна. – Не люблю, когда мужчины хозяйничают.

Она взяла овощи и принялась готовить салат, отрешенно глядя в окно. Лицо предательски пылало. Чтобы скрыть накатившие чувства, она повернулась к гостю спиной. Почему-то рядом с этим рафинированным интеллигентом ее влечение к Сергею вспыхивало с удвоенной силой. Она готова была отдаться ему прямо на глазах у Вальдемара, с русалочьей бесноватостью и жадностью течной самки какого-нибудь хищного зверя. Рыси, например… или тигрицы.

Анна инстинктивно оглянулась. Предмет ее тайной страсти стоял в дверях комнаты, вне видимости гостя, и смотрел на нее тяжелым взглядом. Она испуганно отвернулась, боясь, что тайное станет явным не только для них обоих, зачем-то продолжающих эту опасную игру, но и для ничего не подозревающего кандидата в мужья. «Вепрь!» – прошептала она, вздрогнув всем телом.

Разум подсказывал Анне, что в жизни у нее не будет ничего более захватывающего, чем эта игра, и она выдерживала ее, вынуждая Сергея играть по своим правилам. Решительно оттолкнув миску с нарезанными огурцами, она резко развернулась к Вальдемару лицом.

– Простите меня, Валя, но сегодня у нас с вами прогулки не получится. Что-то мне как-то не по себе…

– Но, Анечка! Вы же обещали! – в отчаянии воскликнул он.

– В следующий раз, – безжалостно отрезала Анна, подталкивая его к выходу.

Закрыв за ним калитку, она спешно вернулась в дом. Сергей ждал ее в той же позе, и выражение его лица не изменилось.

– Сукин сын! – с порога выкрикнула она. – Ты что же это такое себе позволяешь?! Ты что думаешь, тебе все можно?!

– Что? – переспросил он недоуменно.

– Вот только не надо делать из меня дуру! – теряя терпение, она треснула кулаками по бедрам. – Ты как собака на сене! А я живой человек!.. черт возьми…

Ее глаза полыхали недобрым огнем, щеки горели, отросшая челка разметалась по влажному лбу. Она выглядела бесподобно и притягательно-эротично, готовая наброситься на него и растерзать, проглотить живьем. Сергей растерялся и отступил на шаг.

– Ань, ты чего?.. Господи… ладно… хватит… иди ко мне… – тихо позвал он.

Она бросилась к нему без предупреждения и прильнула всем телом, уткнувшись пылающим лицом прямо в его грудь, в незажившую рану, ответившую болью сквозь стерильную ткань повязки. Он застонал, обнимая ее, но боль только усиливала желание. На улице послышался шум мотора. Сергей скользнул губами по ее жарким губам и замер. Раздались отчетливые предупредительные гудки. Анна нетерпеливо отстранилась. У забора остановилась машина генерала Шевцова.

– Все! Облом! Папа приехал! – Сергей беспомощно развел руками. Анна зажмурилась и, что есть сил, сжала зубы, показав их все сразу.

– Невероятно! – выдохнула она и кинулась генералу навстречу.

– Здравствуйте, Сергей Анатольевич! Проходите!

– Здрасьте, – Шевцов вальяжно улыбнулся, разморенный жарой, и поднялся по чисто выскобленным дощатым ступенькам на веранду. – Я что, не кстати? – хитро спросил он, заметив разбежавшиеся глаза своих подопечных и горящие щеки Анны.

– Сергей Анатольевич! – в отчаянии воскликнула она и выбежала на улицу.

– Да-а-а, «древо жизни пышно зеленеет», – добродушно усмехнулся генерал, обращаясь к Сергею. – Привет, герой, как самочувствие?!

Сергей смущенно протянул ему левую руку.

– Ничего… Здравия желаю, товарищ генерал…

– Да ладно… давай без субординации… – пробормотал Шевцов, выкладывая из сумки на стол вино, фрукты, мясо…

В дом вернулась Анна. Было видно, что она взяла себя в руки, но все же еще прятала глаза, суетливо перебирая привезенные генералом продукты.

– Что ж, весьма кстати… Мы сегодня так и не пообедали…

– Как же, Аннушка! – Шевцов изобразил лукавое удивление. – И чем же вы тогда здесь занимались в обеденное время?

– Сергей Анатольевич! – Анна угрожающе сдвинула брови, румянец снова предательски залил ее лицо. – Мы делали перевязку!

– Ну-у-у… перевязка – это дело хорошее, дело молодое… – он не сдержался и рассмеялся здоровым одобрительным смехом. – Анют, а я тут у вас мангал видел, – невозмутимо продолжал генерал, – дрова-то есть?

– Есть! В сарае! Сейчас принесу! – она выбежала вон.

– Ух, девка хороша! – не выдержал генерал, провожая ее взглядом. – Н-да-а, Чумаков, ты попал…

– Товарищ генерал!.. – взмолился Сергей. – Хватит ее провоцировать! Вы уедете, а мне все это расхлебывать придется! Будьте снисходительны, пожалуйста! Перестаньте!

Не в силах сдерживаться, Шевцов расхохотался до слез.

– Ну, вы и порадовали меня, старика, ребята, я прямо-таки помолодел лет на двадцать… – он вытер слезы и со вздохом покачал головой.

Анна вернулась с охапкой дров и высыпала их на крыльцо.

– Давайте-ка, мужики, разожгите огонь. А я пока мясом займусь, – примирительно предложила она. – А то от безделья крыша едет…

Березовые поленья догорали и изредка вспыхивали, тлея. Шевцов со знанием дела нанизывал мясо на шампуры. Анна соорудила выносной стол. Сергей ворошил палочкой угли, одновременно массируя правую руку, покоящуюся на перевязи.

– Сергей Анатольевич… – задумчиво обратился он к генералу, – похоже, нам здесь недолго отлеживаться осталось…

– Почему ты так решил? – прищурился генерал.

– Ну… – Сергей широким жестом указал на разносолы. – Я вижу, вы к какому-то разговору готовитесь… Давайте, говорите…

– Сначала шашлыки, – усмехнулся Шевцов.

Они долго с наслаждением ели, поддерживая нейтральную, легкую, ничего не значащую беседу о жаркой установившейся погоде, о возможной ночной рыбалке в пруду, о вдруг свалившемся на Анну наследстве, которое пришлось как нельзя кстати, в свете неожиданного решения генерала абсолютно засекретить Сергея. Первая бутылка вина незаметно закончилась. Анна пошла за другой.

Шевцов ловко переворачивал вторую порцию шашлыков, поливая их оставшимся вином из своего стакана. Анна вернулась с новой бутылкой, которую тут же открыли. Генерал раздал шампуры, ласково наблюдая за тем, как Анна ухаживает за Сергеем. Он искренне радовался за эту пару, особенно в свете того, какую роль бы сыграла Система в жизни Сергея, и не без его, Шевцова, участия. Любимая девушка стала женой друга… Муж Анны погиб опять же на службе… Генерал знал на своем опыте, что иногда любовь бывает единственной… Сам-то он ведь так и не нашел никого после смерти жены…

Сергей неловко пытался здоровой рукой снять ножом мясо, придерживая шампур больной рукой на перевязи. Анна бесцеремонно забрала у него шампур, выложила мясо на тарелку и добавила зелень.

– Не надо мне травы! – он сбросил зелень на стол. – Забери себе.

– Ешь, мой зайчик, не то цинга будет. – Она заботливо накрыла его колени салфеткой.

– Не будет. – Он выставил напоказ свои ровные, крепкие зубы.

– Видишь, Аня, – генерал, вытирая руки, махнул салфеткой в сторону Сергея, – человек тебе характер свой демонстрирует. У иных людей характер как зубы, такой же крепкий… А ты… зайчик… как дети… ей-богу…

– Ничего, меня этим не напугаешь, – парировала Анна. – Мне его характер до лампочки.

– Что, не слушается? – подмигнул генерал.

– Сами же видите, он как дите малое…

Генерал покивал, разливая вино, и начал посерьезневшим голосом:

– Значит, вот какой у меня к вам разговор… – он помолчал. – Я думаю, вы имеете представление о том бардаке, который у нас творится?.. Сейчас даже наша контора не может обеспечить режим секретности. Поэтому я и решил законспирировать вас именно здесь. Про это место никто не знает… Но работать надо… – он протяжно вздохнул. – Короче, мне нужен человек, которому я могу всецело доверять… и который, само собой, полностью доверяет мне…

– А я как раз такой и есть, – закончил за него Сергей. Шевцов поднял на него испытующий взгляд. – А что?.. Я разве вас подводил?.. Я такой… – Сергей невольно оглянулся на Анну, словно ища поддержки.

– Конечно… – с готовностью подтвердила она.

– Не подводил, – согласился генерал, – именно поэтому мы с тобой за одним столом сидим. Одно вино пьем… ну… за вас… с Аней… – он поднял стакан.

– Интересная мысль… – заметил Сергей, чувственно прислонившись к Анне плечом. Она намеренно сделала вид, что ничего не заметила, и звонко чокнулась с ним, потом с генералом. Сергей удивленно приподнял брови и откровенно прижался под столом коленом к ее бедру. – Наше здоровье, Сергей Анатольевич…

Шевцов выпил вина и посерьезнел.

– Хорошо, Сережа, на первый вопрос ты ответил. Теперь второй. Мне надо вывести тебя из картотеки. Проще говоря, ты должен умереть и для наших сотрудников… а впрочем, ты уже умер…

– Да запросто. Я привык. Я уже пять раз умер… Как говорится, не славы ради, не денег для… Что-то меня смерть полюбила… Так что мне терять нечего.

– Всегда есть что терять, – невесело усмехнулся Шевцов. – Ведь если ты засветишься здесь, наши решат, что тебя перевербовали. Если засветишься там, они решат, что ты работаешь на нас. И в том, и в другом случае я буду вынужден от тебя отказаться. Кроме того, если станет известно, что ты мой личный порученец, для меня это закончится судом или отставкой, а для тебя… ну, ты сам понимаешь. Вот так. Но знаешь, Сережа, твоя живучесть и изворотливость – явление феноменальное. По многим причинам я делаю ставку на тебя.

– Сергей Анатольевич, а зачем вам это нужно?

– Зачем?… – переспросил генерал, затем встал, подошел к мангалу и перевернул шампуры. – Мне отец рассказывал… Дед у нас был профессором Петербургской академии права… ну… и в гражданскую сначала драпанул вместе со всеми… Сбережения у него были… потом в тридцать третьем году вернулся. Как раз когда большевики голод в деревне спровоцировали… – Шевцов подошел к столу с готовыми шашлыками. – Берите, пока горячие… так вот… Отец у него тогда спросил то же самое, зачем. А дед ответил: Сталины приходят и уходят – Россия остается. – Шевцов помолчал. Его порция мяса безнадежно остывала. Он явно не хотел больше есть. – Через четыре года деда, как положено, расстреляли. А еще через четыре года война началась, и отец ушел добровольцем… Так что мне, сам понимаешь, выбора не остается. Да и не хочется выбирать.

– А я вообще своего отца не знаю, – сказал Сергей с деланным равнодушием. – Так что мне все эти традиции по барабану.

Анна укоризненно ткнула его локтем.

– Ты правда так думаешь? Или просто от обиды… – генерал окинул его пристальным взглядом.

– Вы прекрасно знаете, как я думаю! – Сергей встал, запустив в волосы пятерню, и прошелся вокруг стола. Остановившись у генерала за спиной, он с сожалением посмотрел на Анну.

– Если бы не знал, я бы с тобой не разговаривал, – задумчиво ответил Шевцов.

– А вот скажите мне, только честно, – быстро проговорил Сергей, – вам это в голову пришло, когда вы узнали, что я выплыл?

– Знаешь, Сережа… – Шевцов помедлил, – ты столько раз уже выплывал, что я теперь и не знаю, когда мне это пришло в голову… – он оглянулся и посмотрел Сергею в глаза.

– Нет, но вот сейчас… – нетерпеливо потребовал ответа Сергей.

– Да, Сережа, да.

– И вы всем сказали, что я мертв?

– Да.

– Понятно… – Сергей покачался с пятки на носок и, шаркая ногами по траве, медленно двинулся в глубь участка.

Анна с генералом остались за столом одни. Она сидела, потупившись.

– Аня, это тебя касается напрямую. Если с ним что-нибудь случится, ты окажешься под боем. Так что выбирай. Я тебя не принуждаю.

– Я останусь с ним, – не раздумывая ответила Анна. – И это мой осознанный выбор.

Она решительно поднялась и отправилась за Сергеем.

Шевцов остался один.

Анна нашла Сергея за домом. Он сидел на скамейке у куста сирени. Она подошла к нему и присела рядом. Приезд Шевцова отрезвил ее и вернул к суровой действительности, а выпитое вино подействовало, как лекарство. Иногда просто необходимо выпить, чтобы снять любое напряжение, особенно напряжение чувств.

– Сергей Анатольевич уехал. Он попросил попрощаться с тобой заочно от его имени. Он подумал, что сейчас тебе необходимо побыть одному, и решил тебя не беспокоить.

– И на том спасибо…

– Сережа… Я сказала ему, что в этом деле я буду с тобой.

– Что, только в этом?…И на этом спасибо…

– Сереж, я понимаю, тебе нелегко… Но все же не замыкайся в себе. Поговори со мной.

Анна тронула его за плечо и взяла за руку. Ей очень хотелось заглянуть ему в глаза, но для этого пришлось бы опуститься перед ним на землю и взять его голову в ладони. Однако они оба теперь не были расположены к нежности. Сергей был подавлен, Анна растеряна.

– Ань, вот скажи мне, – начал он после тяжелой паузы. – Я что, всю жизнь крайний? Или это у меня амплуа такое, типа герой-любовник. Герой-покойник.

– Да ты что?! Почему крайний? Ты единственный, кому он решил довериться. Разве это и так не ясно? Без объяснений?

– Ты правда так думаешь? Ты уверена? У меня такое чувство, что в этой долбанной организации моей жизнью вертят, как придется.

– Не только твоей… Анна грустно кивнула. – Моей тоже. И жизнями всех, кто в системе… Такая жизнь. И такая система… – заметила она глубокомысленно.

– Ладно… – он вздохнул, несколько успокоившись. – Теперь о нас. Ты ведь хотела поговорить?

– Сереж… – Анна покраснела от смущения. – Мы должны разобраться в наших отношениях. Иначе как нам быть дальше? Работать…

– Ань, не драматизируй. Мы же взрослые люди… Ты хочешь меня. Это достаточный повод…

– Сергей!

– Что? – он повернулся к ней лицом. – Разве не об этом ты хотела поговорить?

– Да, но… ты так откровенен…

– А как ты хотела? Или нам стоит и дальше играть?

– Пожалуй, не стоит. И играть не будем… и ничего другого не будем.

– …Да?.. Позволь узнать, почему?

– Неужели не понятно? Между нами слишком многое стоит.

– Это что же? Твой Вальдемар, что ли? – Сергей презрительно скривил губы.

– Мой муж!

– Брось… Ты серьезно?… Он же умер!

– Не без твоего участия, между прочим. Но это еще не все. Это только с моей стороны.

– Ну а еще-то что?!

– Как, что? Лена.

– Лена?… – он удивленно приподнял брови и чуть улыбнулся одними губами. Глаза странным образом оставались серьезными. – А при чем здесь Лена?

– Как это при чем? Не ее ли имя ты постоянно шепчешь во сне?

– Неужели? Ань, она замужем. Или ты забыла?

– Ну и что. Ты не оставил ей выбора. Мертвым притворился. А стоит тебе появиться, и еще неизвестно, как она поступит. Наверняка бросит своего мужа и кинется тебе на грудь. Вы друг на друге замкнуты. Это же очевидно…

Сергей надолго задумался. Анна во многом была права. Лена стояла между ними гораздо тверже, чем трагически погибший Олег. Но надо как-то выкручиваться. В конце концов, он вовсе не собирался между ними выбирать.

– Ань, знаешь, что… – начал он неуверенно. Анна затаила дыхание. – Как бы тебе объяснить… Видишь ли, Лена… Она мне как мать…

– Чего?! – Анна вытаращила глаза.

– Н-да… Я знал, что ты не поймешь… и все же попытайся… – он с трудом подбирал слова. – Ведь я сирота, Аня… черт… слово дурацкое… я же детдомовский с рождения. Матери никогда не знал. И никогда никого не любил. И ни к кому не привязывался. Пока Лену не встретил. Между нами возникло что-то похожее на родство, такое неведомое мне чувство привязанности… Она для меня как единственная родственница… Я с ней вдруг ощутил, что это такое – родство. Потом… она родила моего сына… Мы с ней будто одной крови…

– …Эх ты, Маугли… – Анна улыбнулась. Ее милая шутка разрядила плотную атмосферу неловкости, образовавшуюся между ними. – И все же, она замужем. И говорят, счастлива в браке. Она просто решила свои проблемы матримониально.

– О том и речь, Анька. Зато мы свободны. И родства между нами не замечено. Так что… А что значит матримониально?

– Темнота. Матримониум – по-латыни свадьба. Через брак, то есть…

– Ну вот. Я не намерен рушить чужие матримонии.

– Знаешь, Сережа, я тут подумала… кровь, конечно, гуще воды, а поддаться соблазну – это заманчиво и сладко… Но все же между нами сложилось нечто более ценное. Я боюсь это потерять.

– Ладно, я все понял, – Сергей снова рассмеялся. – Ты решила отдать предпочтение скудной сексуальной жизни с нашим приятелем Вальдемаром!

– Да ну тебя! – Анна со смехом пнула его ногой.

Принятое решение обоих одновременно и огорчило, и успокоило. Но так было действительно проще, чем угорать в дыму страстей, вместо того чтобы все силы посвятить их необычной работе. Плюнуть на все и выйти из системы было нельзя. В долгой мучительной борьбе победила дружба, притянутая за уши и надежная, совершенно невозможная между мужчиной и женщиной, в конце концов неминуемо приводящая в постель.

Сергей выздоравливал, обретал прежнюю физическую форму, усиленно занимаясь спортом. Каждый день он посещал местный тренажерный зал. Тайно встречался со своим прежним, еще доармейским, тренером по борьбе. Три раза в неделю Анна вывозила его в задрипанный дешевый бассейн на задворках Москвы, где он честно накручивал всеми знакомыми ему стилями по несколько километров. Под руководством Анны он изучал основы некоторых славянских языков. Расхожие фразы, дежурные предложения, обиходные слова.

Серьезная подготовка к следующему заданию шла полным ходом. С наступлением холодов было решено переехать в московскую квартиру Анны, где за лето был сделан ремонт. С новыми документами и слегка измененной внешностью они переехали с дачи в Москву как вернувшиеся из длительной загранпоездки супруги, недавно приобретшие эту квартиру в собственность у наследницы. Они по-прежнему оставались глубоко законспирированы.

Наступила зима, по-европейски теплая и сырая. В Москве почти не было снега. Едва выпав за ночь, он безнадежно таял уже в первые утренние часы, расплавляемый жарким дыханием большого города, оставаясь только на газонах и во дворах. Однако дни становились все короче, а зима – все глубже.

Скоро конец декабря, и день снова начнет прибавляться. Жизнь наполнится предновогодними хлопотами. Елки, подарки, предвкушение празднования Нового года. Волшебная новогодняя ночь… Новые пожелания, новые надежды… Старые долги… Старые привязанности… прежние чувства… Былая любовь и другая женщина, захватившая его воображение, но выбравшая странную нелепую дружбу… Все это ввергало Сергея в бесперспективные грустные размышления. Подчас ему начинало казаться, что у него еще ничего не было в жизни и уже ничего не будет. Он оставался в душе верен одной женщине, а сам был безнадежно влюблен в другую, зная, что всегда выберет первую, если уж случится выбирать… И откажется от любви, которая была как мертворожденное дитя. В нем все так. Только оно не дышит. Словно в воздухе нет кислорода, и им невозможно дышать.

«Жизнь коротка. Но дни такие длинные», – думал Сергей, бесцельно прогуливаясь по улицам Москвы. Празднично оформленные витрины магазинов призывно сверкали разноцветными гирляндами фонариков, елочными игрушками, мишурой. Прилавки ломились от разнообразных товаров, люди сновали в поисках подарков. Всюду мелькали озабоченные возбужденные лица, вовлекая Сергея во всеобъемлющую предновогоднюю суматоху. Ему тоже захотелось купить подарок. Но кому? Анна уезжает к родителям. А больше у него никого не было.

Неожиданно его внимание привлекла детская НХЛ-овская форма, выставленная в витрине магазина спорттоваров. У входа нетерпеливо переминался с ноги на ногу румяный Дед Мороз в атласном красном кафтане, с длинной курчавой бородой, с большим приклеенным пылающим носом.

– Готовь сани летом!.. Сани летом готовь… Последние зимние товары! – Бодро выкрикивал Дед Мороз, поглядывая на часы. Заметив Сергея, он тут же ринулся к нему. – Слышь, братан, купи что-нибудь, а? Сани летом… и все такое… Стою тут третий день… как в бане… А?.. Братан?..

– Да-а?… – Сергей безразлично посмотрел на зазывалу. Но вдруг в его глазах вспыхнул интерес. – Хорошо. Только с условием.

– Да все что хочешь!!!

Маленький Сережа играл возле подъезда. Разрумянившийся, со сдвинутой набок смешной ушастой шапочкой, он увлеченно лепил снежки и швырял их в стену. Мама разрешала ему погулять одному, при условии, что он никуда не убежит и не будет безобразничать, ну… и много еще всяких условий, которые мальчик честно соблюдал.

Сережа слепил очередной снежок, размахнулся и… замер, открыв рот. Прямо к нему по дорожке шел Дед Мороз. Самый настоящий! С бородой и мешком, полным подарков.

– Ух ты!.. – зачарованно прошептал Сережа.

– Привет, Серега! – весело поздоровался Дед Мороз.

– Мне папа не разрешает с незнакомыми разговаривать… – на всякий случай предупредил мальчик.

– А мама? – быстро переспросил Дед Мороз, присаживаясь на корточки.

– Мама говорит, чтобы я не простужался, – мальчик хитро улыбнулся, сузив светло-карие глазенки.

– Мама у тебя молоде-ец… Мама правильно говорит.

– А что в мешке? – Сережа встал на цыпочки и нетерпеливо заглянул Деду Морозу за спину.

– Сначала расскажи о маме.

– Не знаю, что рассказывать… – мальчик насупил бровки и смешно передернул плечами. – А в мешке что?.. Подарки?

Дед Мороз вздохнул, снял мешок со спины и развязал тесемку.

– Ладно, Серега… А в мешке у меня для тебя… коньки… вратарская маска… клюшка… – он поочередно выкладывал подарки на снег, чуть не задыхаясь при виде восторга в глазах у ребенка, – и форма…

– А шайба?! – воскликнул Сережа.

– Шайба?.. – Дед Мороз озадаченно почесал под бородой…

«…А он подрос… мой сыночек… с тех пор, как я его впервые увидел…» – с грустью подумал Сергей, провожая мальчика глазами.

Лена готовила ужин, аккуратно раскладывая на сковороде антрекоты, когда в прихожей раздался настойчивый звонок.

– Вить! Открой Сережке! У меня руки в мясе! – крикнула она, высунувшись в коридор.

С радостным визгом мальчик ворвался на кухню и вывалил подарки к ее ногам.

– Мам! Смотри, что мне Дед Мороз подарил! – крикнул он, задыхаясь от счастья.

– Какой Дед Мороз?.. – опешила Лена.

– Как это какой?! Настоящий! Ты что, не знаешь, какие Деды Морозы бывают?! Представляешь… а шайбу забыл!.. Пришлось в магазин идти…

– В к-какой еще магазин?.. – заикаясь, пробормотала Лена.

Привлеченный возбужденными голосами, в кухню вошел Виктор. Удивленно окинув взглядом кучу абсолютно новых и однозначно не дешевых вещей, он в недоумении переглянулся с женой.

– Мы же договаривались купить ему… эту… приставку… – тихо спросила она.

– Я купил… – ответил он шепотом.

– А это?… – Лена указала на подарки.

Сережа хлопал глазами, переводя взгляд с матери на отца и обратно, которым явно что-то не нравилось.

– Мам… Пап… Вы чего?..

– Сережа, – осторожно спросила Лена. – Кто тебе все это подарил?

– Я же говорю!.. Дед Мороз!

Лена и Виктор снова переглянулись.

– Лен, успокойся, – нашелся Виктор, – все нормально. Это я ребят попросил.