Текст книги "Дорогой Аарон (ЛП)"

Автор книги: Мариана Запата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 23 страниц)

– Хотелось бы взглянуть.

В такие моменты мне хотелось иметь хоть какой-то опыт флирта, а не терять дар речи и не знать, что сказать.

– Надеюсь, когда-нибудь тебе представится шанс, – сказала я, не уверенная не слишком ли самонадеянно это прозвучало.

Но его улыбка показала, что все хорошо.

– Увижу, значит…

Я открыла и закрыла рот. Меня мучили вопросы, пока мы ловили гребешки, а потом когда мы их чистили под навесом с помощью столовых ложек. Вопросы не покидали меня и в душе и за обедом. А потом, когда я помогала Аарону готовить ужин, голова у меня распухла от них до такой степени, что мне казалось, она сейчас взорвется. Я отдавала себе отчет, что вела себя не очень изящно, не стильно и прямо скажем не загадаШно. По правде говоря, я была вообще не сильна в подобных вещах. Мне нравилось, когда люди были откровенны со мной в своих ожиданиях и мыслях. Я не очень хорошо улавливала намеки и совсем не умела играть с людьми. Так что я просто спросила:

– Что именно это значит? Ты и я?

Его брови поползли вверх, когда губы оторвались от края бутылки, и он задумчиво сглотнул, положив ногу на ногу.

– Это будет тем, чем тебе захочется, Ру.

Мда, из него тот еще помощничек.

– Что это значит?

Аарон улыбнулся.

– Я не хочу… правильно оценить. Есть ли в этом смысл? – неуверенно спросила я, и его слегка поблекла, а глаза сузились.

– Правильно оценить?

Ну почему этот разговор уже вызвал неприятный зуд?

– Ну может мы оба нравимся друг другу, но ты по-прежнему хочешь быть одиноким…

– Нет.

Я посмотрела на него, а потом продолжила приводить малоприятные примеры (надо было бы остановиться, но не смогла).

– Может я тебе нравлюсь, но когда мы разъедимся, каждый из нас типа пойдет своей дорогой и начнем встречаться с другими…

– Черт нет.

Я моргнула

– Нет?

Выражение его лица изменилось, и Аарон поставил пиво на один из боковых столиков.

– Мне уже не сколько месяцев не нравилось, что ты встречаешься с другими парнями. – Он выплюнул эти слова с таким отвращением, что я невольно влюбилась в него еще сильнее. – Сейчас я просто схожу с ума от одной мысли об этом, Руби, – тихо сказал он. – Я ревновал, когда не видел тебя, когда не знал, как мне нравится, когда ты рядом… когда я не слышал твоего голоса… – Он сглотнул. – Даже если бы ты не… выглядела так… я бы все равно был здесь и чувствовал бы к тебе то же самое. Это поможет тебе понять?

Это он чувствовал?!

Мое замешательство, должно быть, все еще было очевидным, потому что эти карие глаза впились в меня.

– Ты моя Рубиновая девочка. И если бы мы встретились и не продолжали это делать, то я бы чувствовал себя иначе, но я не чувствую. Это не про нас.

Я медленно покачала головой, не отрывая глаз от его лица. Я была смущена и, одновременно с этим, ошеломлена.

– Я никуда не денусь. Ни сегодня, ни завтра. Наши отношения могут развиваться в любом темпе. Вот, что я пытаюсь сказать. Мы будем двигаться вперед вместе, но только если ты этого хочешь, – объяснил он.

– Просто убедиться, что я тебя правильно поняла…

Он улыбнулся, и я улыбнулась.

– Я правильно поняла, что речь идет о сексе?

Аарон откинул голову назад и рассмеялся, прежде чем снова посмотреть на меня. Он склонил голову набок, широко улыбаясь.

– Я говорил о том, чтобы держаться за руки, целовать тебя, и о сексе тоже, наверное. – Он снова рассмеялся. – Что же мне делать? Сказать тебе нет?

Я фыркнула. Я не могла оторвать от него глаз. Ну вот, пожалуйста, мне выдали на руки «контроль над ситуацией», а я не знала, что с этим делать.

– А ты хочешь заняться со мной сексом?

Он засмеялся, поднес ладонь к лицу, и посмотрел на меня сквозь пальцы.

– Почему ты смеешься надо мной? Я хочу убедиться, что правильно поняла, – воскликнула я.

Я знаю, но мне смешно, когда ты называешь это сексом.

– Почему? А что это?

– Черт побери, Руби, – сказал он, снова смеясь. – Я думал, что этот разговор состоится через несколько месяцев.

– Почему это?

– Потому!

– Почему? – спросила я его, слишком удивленная, чтобы смутиться. – Почему ты стесняешься?

Аарон покраснел, улыбнулся и покачал головой.

– Иди сюда.

– Куда это сюда? – Я прямо вся оживилась.

Он показал.

– Сюда.

Я моргнула, от чего его улыбка стала еще шире.

– Иди сюда, и мы поговорим о сексе.

Все мое тело стало горячим и красным. Определенно красный. Честно говоря, я бы не удивилась, если бы глаза у меня вылезли из орбит, и все, что я могла сделать, это рассмеяться.

– Это похоже на те моменты, о которых моя мама предупреждала Жасмин, когда у нее появились бойфренды, и она боялась, что та забеременеет.

– А с тобой она такие разговоры не вела?

Я нахмурилась и покачала головой.

– Нет. Ни разу. Теперь, когда я это вспомнила, мне прямо вот дерьмово. Она никогда не разговаривала со мной о сексе. Мне двадцать четыре года, и я все еще жду этого разговора.

Аарон рассмеялся.

– Я тебе все расскажу.

Я застонала, и это только заставило его засмеяться еще сильнее.

– Ты ужасен. Ты делаешь это специально.

Он покачал головой, улыбаясь так широко, что ямочка на его щеке могла бы сойти за звезду.

– Ты же знаешь, что да. Я знаю, моя Рубиновая девочка. Я знаю тебя. Я никуда не уйду и это ты тому виной. Я тебя не брошу. Я был готов пойти драться с теми парнями, с которыми ты встречалась, если бы это было серьезно.

Может быть, с моей стороны было неправильно улыбнуться ему самой широкой улыбкой, на которую я была способна, но мне было все равно.

Он наклонил голову, и выражение его лица внезапно стало серьезным.

– Наши отношения не на эти выходные. Это не до конца месяца. – Выражение моего лица, должно быть, было скептическим, потому что он снова сделал мне знак подойти к нему, его лицо было серьезным. – Ты ведь не шьешь платье за один день, верно?”

У меня в горле встал ком.

– Обычно.

– На изготовление лучших из них уходят сотни часов, не так ли?

– Да. – К чему это он ведет.

– Бизнес не может стать успешным в одночасье. Ты не получишь повышение за неделю. Все требует времени. Все, что важно, хорошо и достойно, требует времени. Я не из тех, кто этого не знает. Просто глядя на тебя, я чувствую себя счастливым. Слушая тебя, я чувствую себя счастливым. Так что приходи сюда, если хочешь, но только если хочешь.

Он убивал меня. Может быть, он уже сделал это, и это было какое-то альтернативное измерение. Или небеса. Это рай, если Аарон говорил то, что говорил, и все стрелы были направлены на меня. Может быть, я была наивна. Возможно, в прошлом я была невероятно глупа.

Но не сейчас.

Поэтому я встала и подошла к нему. Сердце мое так и рвалось из груди.

А Аарон улыбнулся, придвинулся и сел прямо на стуле, его руки легли мне на талию, и он притянул меня к себе. Моя задница приземлилась на его бедра, одно плечо уперлось в его плечо.

Впервые в своей долбаной жизни я сидела на коленях у мужчины. Я думала об этом моменте дюжину раз в прошлом, но каждый раз была с кем-то, кто не был похож на того, кто был сейчас рядом со мной. Тогда я думала, что ничто не сделает меня счастливее, чем сидеть на коленях у этого мужчины и быть объектом его любви.

Именно так я и думала.

И была дурой. Клинической.

Это было как…в общем, я ждала этот момент всю жизнь. Как и все остальные, если было что-то еще, а всё прочее – бледная жалкая имитация. Капля в море, о которой я потом и не вспомню.

Но это, это было настоящим.

Так мы и сидели на веранде его пляжного домика, по небу рассыпались звезды, с пляжа доносились людские голоса… И это еще одно из моря воспоминаний об Аароне, которое я никогда не забуду.

Я много тусовалась с разными людьми, было весело, наверняка было весело, но чего-то запоминающегося не осталось. Туманная череда событий. Может именно поэтому я знала, что это другое. С Аароном все изменилось. Это было что-то особенное. Я чувствовала, что что никогда не забуду, как он улыбался мне, когда я сидела у него на коленях. Как его рука легла мне на бедро. Как его глаза смотрели на меня так, как я всегда хотела, чтобы смотрели на меня, как будто мое сердце было окружено пчелами, а моя кожа покрыта бабочками.

Я никогда, никогда не забуду этого.

– О чем думаешь?

Сжав губы, я на секунду прикусила внутреннюю сторону щеки, а потом обвела взглядом его лицо и сказала:

– О тебе.

– Да ладно? – игриво спросил он.

– Да, мистер Скромняга. Чему ты так удивляешься. – Я хихикнула. – Впервые сижу у кого-то на коленях.

Эти карие глаза блуждали по моему лицу, и рука на моем бедре сжала его.

Дрожащими пальцами я дотронулась до его красивой скулы. Но он ничего не сказал. Вместо этого он еще немного наклонился к моим пальцам.

– Эх мне похоже повезло, что ты никогда не смотрелся в зеркало…

Раздался резкий звук, который заставил меня взглянуть в лицо Аарона, прежде чем он рассмеялся и покачал головой.

– О чем, черт возьми, ты говоришь?

– О тебе. Ты когда-нибудь благодарил родителей за свое лучшее телосложение в мире? – спросила я, проводя пальцем по его переносице.

– Нет, – хохотнул он. – Даже в голову бы не пришло.

Я перестала водить пальцами и заглянула ему в глаза.

– Серьезно?

Аарон сморщил нос и покачал головой.

– Серьезно.

Я задумчиво хмыкнула.

– Держу пари, ты много раз слышал о том, какой ты красивый.

Рука на моем бедре сжала его.

– Иногда люди видят только то, что снаружи, и не всегда переживают обо всем остальном, Руби. Внешность бывает обманчива.

Проведя пальцами по противоположной скуле, я снова взглянула на его лицо, задаваясь вопросом, что, черт возьми, случилось с ним в прошлом, чтобы сказать это. Потом я вспомнила и продолжила водить пальцами по его скуле, говоря тихим, ровным голосом.

– Ну, к счастью для меня, лучшая часть тебя находится внутри, да? – затем я остановила пальцы и внезапно обхватила его лицо обеими руками, сжимая его щеки. Намеренно не глядя ему в глаза. – Не знаю, смогу ли я когда-нибудь привыкнуть смотреть на это лицо. Как будто… ты не должен быть настоящим. Как будто я не должна быть настоящей. Как будто я не должна сидеть у тебя на коленях прямо здесь потому что…

Аарон обнял меня и обхватил длинными пальцами оба запястья, его подбородок опустился вниз.

– Привыкай видеть это, – сказал он.

А потом он поддался вперед.

Аарон поддался вперед, его пальцы все еще сжимали мое запястье, и медленно, так медленно, что я могла бы двинуться в любой момент или остановить его, кончик этого идеального носа коснулся моего. Я почти видела каждую крапинку в его глазах, так мы были близки, и, если бы у него были поры на этой безупречной коже, я могла бы увидеть их, когда он потерся кончиком своего носа о мой, заставляя меня улыбаться и чувствовать, что мир мог бы сгореть в ту секунду, и я бы умерла с улыбкой на лице.

– Я могла бы привыкнуть к эскимосским поцелуям, – прошептала я.

И в движении, за которое я никогда бы не отдала себе отчета, я склонила лицо ровно настолько, чтобы прижаться губами к его губам. Это было просто касание губ. Сухие губы на сухих губах. Это длилось всего секунду, прежде чем я отстранился всего на дюйм или два.

Тогда именно Аарон прижал рот к моему. За две секунды до того, как он отпрянул.

А потом по очереди: я на три секунды, он – на четыре, я на пять, он на шесть. Семь, восемь, девять.

После десятого поцелуя, я игриво потянула губами за его верхнюю губу, будто знала что делала. Я будто знала, что в этот раз Аарон не зайдет слишком далеко, поэтому сама решила взяться за дело. Я чуть наклонила голову и провела языком по его губам. Это моя рука легла ему на затылок, чтобы удержать на месте. Мои пальцы коснулись мягких коротких волосков на его шее.

Но это Аарон приоткрыл рот и провел кончиком языка по моему языку.

Не то чтобы я перецеловалась с кучей мужчин, но за последние несколько месяцев я довольно часто целовалась. И хотя я наслаждалась большинством этих поцелуев, это было ничто по сравнению с этим. Никто не заставлял волосы на моих руках вставать дыбом. Никто не крал дыхание из моих легких и не заставлял меня прижиматься еще ближе. Никто другой не заставлял меня чувствовать, что это было именно то, о чем я всегда мечтала.

Аарон целовал меня, целовал и целовал, обхватив рукой мое бедро, кончиками пальцев чуть ниже края моей рубашки. Он прижал меня к себе, и я могла бы поклясться, что почувствовала что-то твердое под собой. И мы продолжали целоваться. Мое лицо склонилось в одну сторону, его – в другую, а его язык медленно и нежно поглаживал мой. Я нежно посасывала его губы, и он делал то же самое со мной. Наше дыхание стало тяжелее. Мои руки глубже зарылись в его волосы. Мои соски затвердели, и я не была уверена, дрожала ли я из-за ветра или благодаря Аарону.

Но я точно знала, что это он отстранился, его нос коснулся моего, когда он прерывисто выдохнул мне в щеку с сухим смехом:

– Господи, Руби.

Я не могла не улыбнуться, чувствуя себя чертовски довольной собой.

– Это фонарик у тебя в кармане или ты думаешь, что поцелуй был так же хорош, как и я?

Он расхохотался, в груди у него все клокотало.

– Я почти уверен, что мы на одной волне насчет этого поцелуя, – пробормотал он, слегка запыхавшись.

Пришла моя очередь смеяться.

– А мы можем повторить?

Глава 23

На следующее утро я проснулась с резью в животе.

Это был наш последний полный день в Сан-Бласе и… сама мысль об этом была отвратительна. По-другому и не скажешь. Я всегда испытывала облегчение, когда возвращалась домой, после отпуска. Я скучала по своей кровати и вещам, и даже по своей привычной жизни, не всей в целом, но по каким-то ее составляющим. Но сейчас этого было недостаточно, этого было мало, чтобы излечить боль от осознания того, что это был мой последний день с Аароном.

Очевидно, я превратилась в одну из этих девушек.

И честно говоря, мне было наплевать. Совершенно.

Мне не нужно было смотреть на часы на сотовом – я и без того знала, сейчас около шести утра, судя по оттенку неба за занавеской. Мы с Аароном не спали до двух ночи: сначала смотрели кино, а потом люди начали пускать фейерверки на пляже. После особенно громкого выстрела на пляже, Аарон всякий раз очень напрягался. Но я делала вид, что ничего не замечала. Хотя не уверена, что он сам осознавал, как реагировало его тело, наверное, это у него уже было на уровне инстинктов. Народ подтянулся спустя час, вдоволь налюбовавшись фейерверками. Вся честная компания рухнула на диван, чтобы посмотреть «Звездные врата».

Когда мы наконец спустились по лестнице и направились к нашим спальням, я подумала о том, чтобы спросить Аарона, не хочет ли он спать со мной в одной комнате, но струсила и просто поцеловала его в губы, как будто это была такая рутина, которой я с удовольствием занималась каждое утро до конца своей жизни и в следующей жизни, если бы кто-нибудь дал мне выбор.

Но именно его рука, обхватившая мой затылок, когда он еще глубже впился в мой рот, заставила меня подняться на цыпочки. Так же быстро, как он наклонился, он отстранился, чмокнув напоследок меня в щеку.

Какая же я лохушка. Вот настоящая лохушка.

Голова была набита всякой фигней. Я приняла душ, побрилась и отправилась наверх, зная, что на этом все утренние дела закончены. Вместо того, чтобы выйти на веранду, как это делала почти каждое утро, я открыла холодильник и начала доставать из него продукты. Я как раз закончила выкладывать первую порцию омлета на тарелку, когда заскрипела лестница. Кто-то поднимался наверх. Конечно же, это был Аарон, который только что принял душ. Сегодня он выглядел не таким усталым, как обычно.

Но в его глазах было что-то такое, чего я раньше не замечала.

– Доброе утро.

– Утро доброе, РК, – ответил он низким хриплым голосом. – Что это ты там делаешь?

– Омлет, – сказала я. – Твоя порция почти готова. Как я поняла ты любишь омлет из двух яиц, верно?

Его взгляд метнулся к сковороде, которую я держала в руке, прежде чем он кивнул.

– Помощь нужна?

– Нет. – Я снова уставилась на плиту. – Сегодня моя очередь.

Я не собиралась грустить. Сегодня будет хороший день. Замечательный. Он не закончится моими рыданиями в подушку из-за того, что я завтра возвращаюсь домой.

Нет. Сегодня будет хороший день и точка.

– Яйца чем-то досадили тебе? – весело спросил Аарон.

Я остановилась, подняла венчик и посмотрела на взбитую яичную массу в миске.

Должно быть он уже какое-то время стоял рядом со мной, но когда его бедро коснулось моего, я перепугалась до полусмерти.

– Подвинься. Я помогу тебе, а после вместе сядем.

Значит сядем вместе.

Слезы застилали мне глаза, и я перестала моргать, чтобы они и не подумали скатиться по щекам. Следующие несколько минут пролетели быстро, но самым запоминающимся было то, что я изо всех сил избегала смотреть на Аарона, пока мы двигались вокруг друг друга, делая еще два омлета за половину того времени, которое потребовалось мне на первый.

– А кто научил тебя готовить? – почти прохрипела я, прекрасно понимая, что он должен был услышать заминку в моем голосе.

– Мачеха, бывшая мачеха, – ответил он. – Она готовила только завтрак и ужин. Если мы хотели есть днем, то должны были сами себя накормить. Она любила говорить, что не нанималась нам в служанки.

Я улыбнулась.

– И моя мама так говорила.

Я видела, как он пытается встретиться со мной взглядом, но не могла заставить себя пойти ему навстречу. Я знала, что сейчас расплачусь. Мне просто нужна была… еще секунда. Или пять.

– Не поверишь, но я сам изобрел несколько неплохих рецептов, – саркастически произнес он.

У меня не было настроения для шуток, особенно когда чувствовала гигантскую пропасть в груди, которая увеличивалась с каждой секундой.

– Вот уж чудеса, – слабо ответила я.

Последовала пауза. Молчание. А потом вздох за секунду до того, как две руки обхватили меня сзади, а губы прошептали мне на ухо:

– Тебе не из-за чего грустить, поняла? Это не последний наш день.

Я сделала глубокий вдох.

– Меня беспокоит, насколько хорошо ты меня знаешь, – прошептала я.

– Вот черт!

Я рассмеялась, но вышло неубедительно.

– Видишь? Все будет хорошо. Пойдем завтракать на веранду, хорошо?

И мы пошли завтракать на веранду.

– Думаешь, ты купил достаточно дров?

Аарон хихикнул, бросив последние две связки дров на покрывало, которое я расстелила, когда он впервые попросил меня помочь ему все разложить.

– Это все, что у них было, – объяснил он. – Я удивлен, что вообще столько осталось, учитывая, что все праздновали четвертое июля. Передай мне, пожалуйста, четыре штуки, сталкерша.

Теперь была моя очередь хихикать, когда я протянула ему то, что он просил. Мы вышли на пляж сразу после ужина, найдя то место, которое присмотрели накануне – место для костра. Там уже были выложены большие тяжелые камни, образовав круг. В то утро, когда мы вышли на пляж вместе (а кто-то еще и в нелепой широкополой шляпе), я заметила, что здесь было только около половины тех людей, которые загорали и купались накануне. Это было еще одно болезненное напоминание о том, что поездка подходила к концу. Но я старалась никак это не показывать. Ни единым мускулом на лице. Я улыбалась Аарону каждый раз, когда он смотрел, и каждый раз, когда он не смотрел, я собиралась насладиться каждым мгновением, чтобы сохранить эти воспоминаниям, когда произойдет неминуемая разлука. Потом, я буду думать обо всем, что он сказал, и обо всем, на что он намекал, и обо всем, что он обещал мне. Я просто хотела впитать все происходящее как губка.

– Нужна помощь? – спросила я, когда он обошел по кругу кострище и хмуро уставился в его центр.

Аарон усмехнулся.

– Я знаю, что делаю.

– А я и не говорила обратного.

Он прошел прямо передо мной, нежно проведя пальцем по моей щеке. А потом уселся на корточки.

– Я был Игл-скаутом [30].

– Серьезно?

– Ага, – ответил он.

– За это трудно получить значок, да?

Он бросил на меня взгляд через плечо.

– Еще бы.

– Я всегда хотела быть скаутом.

Я видела, как он замер на месте, вытянув руки перед собой, и сложил поленья в виде вигвама.

– И не вышло?

– Не, не сложилось. Да и денег не было. У мамы не было времени возить меня на их встречи. – Я заломила руки. – Она работала и училась в вечерней школе. Было сложно. Может быть, когда-нибудь, когда я стану старше, то смогу возглавить свой собственный отряд или что-то в этом роде. Это было бы забавно.

– Твоя мама ходила в вечернюю школу? – спросил он, не оборачиваясь.

– О да. Вот почему было так тяжко. Она вернулась, чтобы получить диплом сразу же, после ухода отца. Она бросила колледж, когда они поженились. Именно так они и познакомились. Она была стажером в фирме, где он работал. Она была молода и хотела иметь детей. А потом она получила степень магистра и захотела стать аудитором. Она просто потрясающая. Когда я была ребенком, то не слишком задумывался об этом, и знала только, что она все время в разъездах, а за нами приглядывали бабушка с дедушкой всю неделю. Потом по субботам мы делали уроки, а по воскресеньям устраивали семейный праздник. Она несколько раз извинялась перед нами, когда мы стали старше, но мы все говорили ей, что ей не за что извиняться. Она надрывалась ради нас.

– Мой отец тоже все время работал, так что я понимаю, что ты имеешь в виду, но ему просто нравится работать.

От напоминания о работе его отца у меня свело живот. Стоит ли мне прикинуться дурочкой? Или все-таки что-то сказать? Глядя на линии его спины, я поняла каким будет мой ответ, когда произнесла:

– Аарон?

– Чего?

– Ты же знаешь, что мне все равно, что твой отец при деньгах, верно?

Медленно, очень медленно он повернулся на корточках и уставился на меня.

Я улыбнулась.

– Знаю-знаю, что я произвожу впечатление человека рассеянного, но я не такая. Я многое подмечаю.

– Руби…

– Я просто буду ждать, когда ты сам мне все расскажешь.

Он разинул рот, кожа на шее порозовела, щеки залил румянец.

– Я как раз собирался тебе рассказать. Просто…

Я подняла руку, чтобы остановить его.

– Это не мое дело. Я просто хотела, чтобы ты знал, что я в курсе. Вот и все.

Аарону явно было неловко. Может он даже был смущен. И по правде говоря, я могла бы еще сотню раз повторить, что все путем, ну не был он откровенен по поводу своей семьи и относительно того, кому принадлежал пляжный домик и ладно… просто мне не понятно почему? Да и чего греха таить, когда я об этом узнала и сложила остальные кусочки пазла воедино, это слегка задело мои чувства. Но я понимала, почему он так поступил. Понимала.

Но…

И все же, он не рассказал и это болью отозвалось в сердце. Всего лишь кольнуло, но кольнуло же. Проблему недоверия не вылечить за один день.

– Ру…

Поднявшись на ноги, я схватила полено и обошла яму.

– Тут нужно поставить еще одно. Я, конечно, скаутом не была, но могу с уверенностью сказать, что скоро костер обрушится.

Аарон открыл рот, а потом закрыл, приклеил на губы натянутую улыбку и кивнул, а потом нервно сглотнул. Наверное, он посчитал, что я ничего не замечу, но я заметила.

– Ты все еще не разжег огонь? – раздался голос Макса радом со мной. Он остановился на краю ямы, уперев руки в бока. – Может лучше я?

Аарон издал сдавленный смешок, Макс бросил на него неприязненный взгляд.

– Ты? Ну да, ну да.

Макс закатил глаза.

– Некоторые из нас достигают зрелости, зная, как это делается, и не нуждаются в скаутах.

– Так вот почему ты заставил меня дважды менять тебе колесо?

Макс моргнул.

– Да пошел ты.

Они препирались еще целый час, пока Аарон разжигал костер, ворча на растопку. Затем Бриттани, Дес и Минди пришли на пляж с пластиковыми пакетами с едой в руках, как раз когда солнце совсем скрылось за горизонтом и все потемнело. Не вдалеке от нас кто-то разжег еще один костер. Я пристроилась на одном из стульев, которые они принесли из дома, и принялась растирать ладонями икры, чтобы согреть их, пока огонь разгорался все сильнее. Минди подошла и села рядом со мной, почти все время печатая на своем телефоне. С каждой минутой становилось все труднее смириться с тем, что это была моя последняя ночь здесь, и не придавать этому большого значения.

Аарон был в своей стихии со своими друзьями, споря с Десом и Максом обо всем и ни о чем. Я просто наблюдала за ним. В какой-то момент, когда они начали вытаскивать пакеты с зефиром, крекерами и шоколадными батончиками, мы встретились взглядами. Я подмигнула ему.

– Пожалуй, я пойду посижу… вон там, – резко сказала Минди, без колебаний вставая и переходя на другую сторону.

Я видела, как Аарон улыбнулся, когда тоже поднялся на ноги и похлопал ее по плечу, когда они проходили мимо друг друга. Затем настала моя очередь улыбнуться, когда он остановился передо мной, обхватив обеими руками мою макушку, прежде чем скользнуть вниз, пока они не легли мне на плечи.

– Что ты делаешь, сидя здесь в полном одиночестве?

Я пожала плечами.

– Ничего. Стул выглядел таким одиноким.

Он нахмурился и опустился на колени на песок, раздвинув мои ноги. Аарон подвинулся ближе, прислонившись спиной к сиденью, и мои колени оказались по обе стороны его плеч. Его руки легли на мои лодыжки, обхватив их. Его щека лежала на внутренней стороне моего колена. Я чувствовала на нем его дыхание, и это подсказывало мне, что он говорит.

Я подалась вперед.

– Что ты сказал?

Он взглянул на меня краем глаза, когда убрал мою руку с того места, где она лежала на моем бедре, и положил ладонь прямо на эти идеально сложенные грудные мышцы. Мускулы напряжены, тело излучало тепло. Но именно ощущение того, что его сердце бьется ровно, расслабило меня.

– Я сказал, что могу просидеть здесь всю оставшуюся жизнь.

– О? Это все, что ты сказал?

Я заметила, как уголки его губ приподнялись и медленно растянулись в улыбке.

– Ага.

Я провела ладонью по его груди.

– Прости, что не рассказал тебе всего, – сказал он, уткнувшись мне в колено.

– Ничего.

Он покачал головой.

– Вот и нет. Мне жаль, Ру. Просто.

Я протянула руку, чтобы пригладить короткие волосы на его голове, и он наклонился ко мне.

– Там, откуда я родом, все знают о моей семье. Это не секрет

– Не сомневаюсь.

– Нет, я хочу сказать тебе, что я просто… ты так долго живешь в тени своей семьи, и когда ты больше не хочешь быть в ней, все думают, что ты тупица.

– Ты не тупица. С чего ты это взял? Кто тебе это сказал?

– Все. – Его губы коснулись внутренней стороны моего колена. – Вот почему я пошел в армию. Я не знал, чем хочу заниматься, но знал, что не хочу поступать в колледж и заниматься семейным бизнесом, как это делал мой брат, а до него – мой отец. Именно этого все и ждали. Это то, что все всегда делали. Присоединялся к одному из семейных предприятий.

Он говорил о ком-то еще? Но спросила другое:

– Но ты не хочешь?

Одна из рук Аарона обхватила мою голую икру.

– Нет. Не то чтобы. – Пауза. – Я больше ничего не знаю наверняка, Ру.

– Тогда забей, – сказала я ему так же легко, как он всегда говорил мне, что я могу делать все и вся. – Или присоединись к семье. Это прозвучит банально, но ты можешь делать все, что пожелаешь. Что угодно. Со временем ты разберешься. Просто потому, что ты не хотел поступать в колледж много лет назад, это не значит, что ты не сможешь поступить в будущем. Если хочешь, можешь остаться в армии. Ты можешь делать все, что угодно. Невозможно быть неудачником, если ты счастлив. Тебе не нужно зарабатывать кучу денег, чтобы быть успешным. Посмотри на меня, я предпочла быть бедной и истощенной, нежели постоянно работать и делать то, что я ненавижу. – Я помолчала. – Может быть, я не самый лучший пример. Все, что я хочу сказать, – делай все, что хочешь. Именно это ты мне всегда и проповедуешь, не так ли?

Аарон некоторое время молчал, не отрывая взгляда от огня.

Я коснулась его мягких светлых волос и наклонилась ближе к его уху.

– Я тоже не знаю, что делать со своей жизнью. Но кто-то из моих знакомых сказал мне не отказываться от своих мечтаний. Ты же знаешь, что я помогу тебе во всем разобраться, как только смогу, так же как и ты поможешь мне. Рурон, помнишь?

Он склонил голову и задумчиво посмотрел на меня через плечо. Прежде чем я успела среагировать, прежде чем успела подумать, он прижался своим ртом к моему. Губы к губам, а потом улыбнулся и нерешительно кивнул, как будто почти поверил в то, что я сказала.

И это было нормально. Потому что я не собиралась прекращать говорить ему то, что он хотел услышать. Никогда.

Больше мы особо и не разговаривали. Жарили на костре еду, с удовольствием ее ели, а потом еще сидели несколько часов у костра, пока тот почти не погас. Мы затушили костер и поплелись обратно в дом. Моя голова была полна всевозможных мыслей, над которыми хотелось думать и над которыми совсем не хотелось размышлять.

Но была одна вещь, о которой я не могла перестать думать.

И эта одна конкретная мысль не выходила у меня из головы, когда мы вошли в дом, а после я пошла в душ, потому что насквозь пропахла дымом. С той же мыслью я одевалась. В общем, я сказала себе, что живем лишь раз. Всего раз.

И где-то в глубине души я была тем самым храброй двадцатилетней личностью, которая уже совершила то, что недавно еще даже вообразить не могла. За исключением того раза. Теперь когда я была с кем-то, кто по-настоящему любил меня. Любил и не скрывал этого. Потому что не боялся.

Потому что нечего было бояться.

Но если бы это было так, Аарон никогда бы не выдал мне свою «грязную» тайну.

Никогда.

Поэтому, когда я увидела полоску света, проникающую из-под двери его комнаты, дверь слегка приоткрылась, я стряхнула покалывание, исходящее от моих пальцев, и сказала себе, что я стала другим человеком. Я уже не та, кем была еще несколько недель назад.

Я еще немного приоткрыла дверь, нервы под кожей гудели, пытаясь убедить меня, что я испугалась. Я старался не обращать на них внимания.

Если я и собиралась быть храброй для кого-то, так только для Аарона.

– Аууу? – попыталась позвать я, но вышло очень тихо, почти шепотом.

Поэтому, когда я увидела полоску света, проникающую из-под двери его комнаты, дверь слегка приоткрылась, я стряхнула с себя оцепенение, и сказала себе, что я стала другим человеком, чем была всего несколько дней назад.

– Да, – сказала я, открывая дверь шире. – Можно войти?

– Ты не должна спрашивать, Рубс, – сказал он с упреком в голосе. – Как будто я когда-нибудь скажу тебе, что не хочу тебя видеть.

Как он мог так поступать со мной?! Проглотив комок в горле, я наконец широко распахнула дверь и шагнула внутрь, закрыв и заперев за собой дверь. Аарон не сводил глаз с моего лица все это время, очевидно осознавая, что я только что вышла из душа, потому что мои волосы были влажными, собранными в узел на макушке. Я улыбнулась ему, когда подошла к его кровати и села на край ближайшего к нему угла.

– Накупалась? – спросил он, поднимаясь на ноги, держа в руке чистую футболку и боксеры.