Текст книги "Дорогой Аарон (ЛП)"
Автор книги: Мариана Запата
сообщить о нарушении
Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)
Друзья не ревнуют, когда к их друзьям клеятся, напомнила я себе.
– Многим нравятся лягушачьи лапки, – добавила она.
Лягушачьи лапки!?
– Лягушачьи лапки? – эхом вторя моим мыслям испуганно произнесла Минди.
– Это местное фирменное блюдо, – заметила официантка с улыбкой, будто это в корне меняло дело.
– Я буду курицу и вафли, – эхом пробормотал Дес заказ Бриттани, а затем и я. Минди и Аарон выбрали какие-то сандвичи.
– А я вдарю по лапкам, – сказал Макс, расплываясь в улыбке.
– Фу, Макс, какая гадость, – пробормотала Минди.
– А что такого? – Он пожал плечами, протянул меню официантке и прежде чем та ушла, подмигнул ей.
– Это отвратительно.
– Уверен, на вкус они как курица. Да все на вкус как курица.
Даже Бриттани передернуло.
Макс встретился со мной взглядом, и я ему застенчиво улыбнулась.
– Все на вкус как курица. Как-то я пробовал аллигатора, тоже чисто курица.
Минди развернулась в своем стуле, чтобы взглянуть на меня.
– Ты тоже пробовала аллигатора?
Я кивнула.
– Почти, как-то раз пробовала овечью голову.
– Чего?
– В Исландии. Наш гид не сказал, что это, и я попробовала. Больше мне такое есть не доводилось, но это было не самое худшее, что я когда-либо ела, – объяснила я.
Минди испугано уставилась на меня и нервно теребила пальцами сложенную салфетку.
– А что было самым худшим? – нерешительно спросила она, словно не очень хотела знать ответ, но ничего не могла с собой поделать.
Я неуверенно пристроила руки на коленях и улыбнулась. Аарон наблюдал за мной.
– Говяжий язык несколько раз. На самом деле, это вкусно…
– Говяжий язык? – Это уже была Бриттани.
– Ага. В Хьюстоне продается на каждом углу. Как-то я пробовала Динигуан…
– Что это? – спросил Макс.
Я сморщила нос, вспомнив тот «деликатес».
– Это филиппинское блюдо, которое папа заставил меня попробовать. Это свиные кишки, почки, легкие, сердце и свиное рыло, приготовленное в свиной крови…
По крайней мере, четверо из них изобразили каждый на свой лад краткую арию на тему «фу». Я усмехнулась.
– Знаю, знаю. Папа утверждал, что это был десерт, типа пудинга. Ему нравится это блюдо. После этого я не могу есть пудинг, какого бы цвета тот ни был.
– Теперь и я больше не смогу есть пудинги… – пробормотала Минди.
– И это еще не самое худшее, – выпалила я, прежде чем у меня хватило ума захлопнуть рот.
– Неважно. Забыли. Не хочу портить никому аппетит.
– Что может быть еще хуже? – спросила Бриттани.
Я пожала плечами, не желая отвечать.
– Ну теперь ты просто обязана нам сказать, – начала настаивать она.
– Мы выдержим, – поддержал ее Макс.
– Нет, правда, вы не хотите этого знать, – попыталась возразить я.
– Ну же, Руби, – вмешался Аарон, вынуждая меня взглянуть на него.
– Я просто заткну уши, – предложила Минди. – Я не хочу знать.
Я оглядела честную компанию и спросила:
– Уверены?
Четыре кивка продемонстрировали решительность страждущих. А Минди поднесла руки к голове и приготовила указательные пальцы, чтобы заткнуть уши.
– Только не говорите потом, что я вас не предупреждала? – напомнила я им. Их лица светились такой самоуверенностью, что я чуть не рассмеялась. – Я не пробовала, но вот мой отец ел это блюдо много раз…
– Что это? – спросил Макс.
– Называется балут [27]. Я видела несколько раз как он его ел и меня не вырвало, и я очень горжусь этим фактом…
– Что это?
– Господи, Макс, дай ей секунду, – вмешался Аарон, положив свои большие руки на стол.
Я засунула ладони под ноги, прижала ими пальцы к сидению и выпалила:
– Это утиный эмбрион в скорлупе.
Четыре пары глаз одновременно моргнули. И Дес медленно произнес:
– Прости, что?
– Это…
– Нет, нет, я прекрасно тебя расслышал, – прервал он меня и замешкался, подбирая слова. Он моргнул, понизил голос и, прищурившись, спросил: – Как?
– Что как?
– Ну как ты?.. – Он запнулся.
Я знала, что он пытался сказать и поежилась. Ну почему я не умею держать язык за зубами.
– Утенок варится… живьем.
Вся четверка в едином порыве изобразила рвотные позывы.
– И они такое едят? – Уверена на все сто, что это была Бриттани.
Я кивнула.
– Я вспотела, думая об этом, – прошептала Бриттани, заметно вздрогнув.
– Знаю, знаю, простите, не стоило об этом рассказывать, – извинилась я.
Лицо Деса определенно слегка позеленело.
– И ты это съела?
– Она же сказала, что не пробовала, – сказал Аарон. – Только твой отец, верно?
Я кивнула.
– Ничто его так не будоражит, как еда. Я пытаюсь быть такой де смелой, но не могу.
– А кто-нибудь из твоих братьев или сестер пробовал? – спросил мой друг.
Я покатилась со смеху.
– Да ни за что. Что-что, а так рисковать их никто не заставит. – А я вот не боялась пробовать что-то новое из еды.
– Теперь я никогда не буду смотреть на уток, как прежде… – пробормотал Дес.
– Могу я вынуть уже пальцы из ушей? – громко спросила Минди, обводя взглядом собравшихся за столом.
Я улыбнулась и кивнула.
Минди, обратив внимание на выражение лиц друзей, нахмурилась.
– Похоже, мне стоит радоваться, что я не слышала ваш разговор. Вы все выглядите так, будто вас вот-вот стошнит.
Макс закашлялся и повернулся в своем стуле.
– Еще не поздно изменить заказ?
Оказалось, что не поздно.
Мы принялись за еду. Кто-то размышлял об утках и/или симпатичных официантках, которые каждые несколько минут подходили к нам (чаще, чем к другим столикам), чтобы узнать как у нас дела, потому что никто из нас особо не разговаривал, после того, как принесли наши заказы… Разве что время от времени я встречалась со взглядом Аарона.
– Я хочу пройтись по ближайшим магазинам, пока они не закрылись. Напишите мне как закончите, – сказала Минди, отодвигая стул. – Кто-нибудь хочет пойти со мной?
Когда все промолчали, мне стало как-то не по себе, поэтому я произнесла:
– Как только доем, я тебя найду.
Она слегка улыбнулась мне и щелкнула брата по уху, а после вышла из ресторана, очевидно полагая, что он заплатит за ее еду. Увидев этот жест, я почувствовала, как соскучилась по своим братьям и сестрам.
– Я пойду за пивом. Кто-нибудь из вас чего-нибудь хочет? – спросил Аарон вставая. Его рука сжала мое плечо. – Руби?
– Я в порядке, – сказала я, прекрасно справляясь со своим стаканом воды.
Он слабо улыбнулся мне в тот момент, когда Макс сказал:
– Принеси мне пиво. Ты знаешь мои предпочтения.
– И мне тоже, – вставил Дес.
Аарон усмехнулся, отпуская мое плечо.
– И не подумаю, или идите со мной, или дайте денег.
– Ага, держи карман шире, чтобы ты забыл отдать мне сдачу? Ну уж нет, – сказал Макс, отодвигаясь от стола. Дес простонал, тоже поднялся из-за стола и последовал за друзьями в бар. Я с секунду побуравила им спины и вновь уставилась в тарелку.
Когда парни отошли, Бриттани выдохнула и сложила локти на стол.
– Знаешь, как-то раз я была дома у своей подруги, а ее родители филиппинцы. Они приготовили эту их хрустящую свинину, и это было потрясающе вкусно…
– Хрустящая пата [28]? – спросила я с улыбкой.
Она кивнула, макая картофель фри в огромную лужу кетчупа на своей тарелке.
– И я ела это дерьмо, пока ее мама не сказала мне, что это свиная нога. Сиди я в другом месте, меня бы вырвало.
– Это вкусно, но да, становится стремновато, когда думаешь об этом.
Она склонила голову и внимательно посмотрела на меня.
– Ты же не филиппинка? Хотя в форме глаз что-то такое есть. – Она моргнула. – Прости, прозвучало по-расистски. Минди достала меня уже на этой неделе.
Я усмехнулась.
– Не парься. Мама у меня рыжая и очень бледная. Мне досталась внешность от обоих родителей, но никто не может сказать на кого я похожа.
– Иди ты!?
– Это правда. У одной из моих сестер рыжие волосы, а у другой черные, как у нашего папы, – сказала я, как бы между прочим, бросив взгляд в сторону бара.
И на мгновение окаменела.
«Моя любимая» официантка практически лежала на барной стойке и смеялась, общаясь сразу же со всеми тремя, а те улыбались и смеялись в ответ.
Что это со мной? Несварение или же…
Нет. Никакое это не несварение, судя по тупой боли, появившейся в груди. Это ревность! Я ревновала как последняя чокнутая дура.
У меня не было никаких прав на ревность. Вообще. Ноль. От слова абсолютный. Она была хорошенькая и общительная. Она могла делать все, что хотела.
Хорош уже таращиться овцой, Руби. Будь это кто-то другой, ты бы не пялилась. Вот она правда, как она есть.
Я посмотрела на Бриттани, надеясь, что она не заметила, как жарко у меня в груди.
– Откуда твоя семья? – спросила я, пытаясь ее отвлечь.
Она пожала плечами.
– Отец из Эфиопии. Мама креолка. Они всегда жили в Луизиане, – объяснила она.
– Это Дес переехал в Шривпорт перед начальной школой или Макс? – спросила я, и в то же время до моих ушей донесся милый смех со стороны бара. Я старалась изо всех сил не смотреть на бар.
И потерпела неудачу.
Я украдкой взглянула на него.
Аарон все еще смеялся над чем-то, что говорила официантка. На этом красивом лице было приятное, непринужденное выражение. Язык его тела был незамысловатым… И он не смотрел на нее так, как смотрел на меня. Нежно. Или как щенок. Он просто… смотрел.
Уж не знаю от чего, но меня затошнило. На самом деле, я должна была быть счастлива, что он ни на кого не смотрел так, как на меня. И не то чтобы он демонстрировал будто она была ему интересна. Я довольно часто видела это выражение лица, чтобы понять что и как.
Он просто смотрел на нее. И все же мне казалось, что мой живот пропорол нож. Потому что я знала, что это означало, о чем мне это напомнило.
Однажды, независимо от того, что он говорил об отношениях и браке, у него будет другая девушка. Это может быть через месяц, может быть через год, но это произойдет.
И я ничего не могла с этим поделать.
Он мне не парень, не возлюбленный, и я должна быть благодарна, что у меня есть хотя бы это, сказала я себе, сжимая руки в кулаки под столом. Он был моим другом, который заботился обо мне. Он был человеком, который не хочет жениться. Он был человеком, который только хотел поделиться со мной частью себя. Я не имела права не то что ревновать, а даже глазеть вот так.
И все же…
– Я Деса будто всю жизнь знаю. Макс переехал в Шривпорт, когда они учились в средней школе, – объяснила Бриттани, ее слова помогли мне сосредоточиться на ней, а не на ком-то или чем-то еще.
Я кивнула, сглотнув комок, поселившегося в горле. Прочь, прочь эта агония.
– Круто.
Бриттани кивнула. Ее взгляд метнулся в ту сторону, куда я очень-преочень снова хотела взглянуть. Но не буду, не буду. Приятный звонкий смех официантки, казалось, разнесся по всему долбанному ресторану в очередной раз, и это было так мило и очаровательно, что я почувствовала себя ослом громким и резким, диким и просто… мной. Неловкой. Вот почему я не сравнивала себя с другими людьми.
Мои предательские глаза скользнули в сторону бара, хотя я и знала, что не нужно было этого делать. И я увидела, что рука официантки лежала очень близко к руке Аарона на барной стойке. Я отвернулась так быстро, насколько это возможно, к счастью не спалившись перед Бриттани. Да и я была слишком взвинчена, чтобы заметить как недовольно опустились уголки ее губ.
– Да она просто настоящая проблядушка?! – произнесла она себе под нос, сощурившись.
Сжав губы, я попыталась включить дуру.
– Кто?
– Официантка, – сказала она, все еще глядя в ту сторону. – Каждый раз, когда мы приходили сюда в прошлый раз, она была слишком дружелюбна даже к Десу, видя, что я сижу рядом с ним. Мне это не нравится.
Я не могла признаться, что мне это тоже не нравилось, но могла улыбнуться в знак понимания.
– Дес очень милый.
Бриттани тут же расплылась в улыбке.
– Скажи же?
Я кивнула.
– Аарон тоже не дурен, если тебе нравятся парни типажа «Капитан Америка», – пошутила она.
Ага, и я тут же поплыла. Не доверяя себе, и чтобы не ляпнуть какую-нибудь фигню, я просто хихикнула. Хихикнула, ёпта. На что еще я способна и как далеко смогу зайти? Я не хихикала с тех пор, как мне исполнилось семнадцать и рядом был Хантер.
Должно быть я была вся как на ладони, потому что она рассмеялась.
– Я попыталась прозондировать почву, чтобы понять что между вами двумя, а он ответил, что без понятия.
– О, да ничего такого…
Она закатила глаза.
– Да правду говорю, ничего. Как-то раз он назвал меня младшей сестренкой, – объяснила я, потянувшись, чтобы почесать шею.
Бриттани на секунду скривила губы, как будто думала, что я несу чушь, но больше ничего не сказала, ограничившись лишь глотком чая со льдом.
Из бара опять донесся смех, от которого у меня свело горло, и я поняла, что мне нужно делать. Отодвинув тарелку, я сделала еще один глоток воды и отодвинула стул.
– Пойду-ка я попробую найти Минди.
Она кивнула, на мгновение отведя взгляд от бара и сосредоточив его на мне.
– Хочешь, я пойду с тобой, раз там прекрасный принц занят? – спросила она.
Я покачала головой.
– Да все в порядке. Я не против, если ты сама хочешь.
– Я коплю деньги на дом. Так что мне не стоит сейчас ходить по магазинам. Боюсь пуститься во все тяжкие. Я не умею вовремя останавливаться, – объяснила она.
– Хорошо, – ответила я слишком быстро, и улыбка моя была весьма ненадежна, потому что от бара до нашего обезлюдевшего столика долетел очередной раскат смеха.
Мои руки не дрожали, когда я достала из сумки приблизительно ту сумму денег плюс чаевые, которая скорее всего будет в счете, и оставила в центре стола. Я не собиралась плакать. Нет. Нет. Нет. Я мысленно приказала глазам не моргать, рассудив, что им нужна некоторая вентиляция, а не из страха разрыдаться.
– Тогда скоро увидимся.
Поднявшись на ноги, с сумочкой через голову, я приказала себе больше не смотреть на бар.
И безуспешно. Как всегда. Вечно со мной такая история.
На этот раз все трое мужчин сидели за стойкой, слушая, как официантка, не стесняясь трепется бог знает о чем. И все они улыбались. Кто я такая, чтобы злиться из-за того, что кто-то делает Аарона счастливым, когда все, что я слышала – это как необычно для него радоваться и улыбаться?
Мне хотелось быть ревнивой и мелочной, но не могла.
Это ложь. Конечно, могла. Но не собиралась себе позволять это делать.
И хотя мои руки дрожали и потели, я снова улыбнулась Бриттани и пробралась сквозь толпу туристов, направляясь к двери. Прохладный воздух был более чем желанным, даже если он никоим образом не мог избавить меня от уродливого, горького чувства, пузырящегося в груди, потому что перед глазами так и стоял образ Аарона улыбающегося и смеющегося с другой женщиной. Боже, я вела себя хуже, чем чокнутая подружка.
Из всех мужчин в мире, по которым я могла бы сходить с ума, я должна была быть влюблена в того, кто видел во мне то, чем я не хотела быть. Что со мной было не так? Это было похоже на то, что я напрашивалась, чтобы мне разбили сердце, потому что прекрасно знала во что ввязывалась. И ведь я уже в который раз наступала на те же грабли. Снова и снова. Влюбляюсь в парней, которые видят во мне просто друга.
Что со мной не так? Кто в здравом уме подвергнет себя добровольно такому? Прекрасно зная чем все закончится.
Так держать. Так блин держать. Молодца.
Неудивительно, ни разу не удивительно, почему я была там, где была.
Может быть, я все это время неправильно смотрела на эти отношения. Может быть, мне не стоит сразу же ожидать фейерверков и сердечек в глазах. Может быть, влюбленность или симпатия к кому-то приходят постепенно, и требуется несколько свиданий для этого. Может так все устроено.
В конце концов, я слушала свою маму, которая была замужем четырежды.
Может я просто слишком многого ждала.
Засунув руки в карманы шорт, я оглядела почти пустынную улицу и повернула налево, чувствуя такую тяжесть на сердце, словно оно упало куда-то в районе пупка. На улице почти никого не было, и я быстро зашагала к магазинам, которые видела по дороге, буквально в пятидесяти футах от входа в паб.
Я едва успела пройти полквартала, когда мой телефон завибрировал у бедра, где висела сумочка. Остановившись на углу, я вытащила его и заставила себя выдохнуть. Губы дрожали, а из глаз просились слезы. Я вытерла глаза и уставилась на новое сообщение от Аарона Холла на экране. Проведя пальцем по экрану, чтобы разблокировать его, я сказала себе то же самое, что и в тот момент, когда поняла, что испытываю к нему чувства. Он не видел меня такой, какой я хотела его видеть, а даже если и видел, хотела ли я быть с кем-то, кто так много держал в себе?
Не особо, говорил разум, но сердце твердило, что все могло получиться.
Я прочитала сообщение.
Аарон: Где ты?
Стоя на улице, я напечатала ответ.
Руби: Иду искать Минди.
Я не сделала и пяти шагов, после отправки сообщения, как мой телефон снова завибрировал.
Аарон: В какую сторону ты пошла?
Я сжала телефон в руке и глубоко вздохнула, протянув руку, чтобы вытереть лицо в ту же секунду, как мне показалось, что я почувствовала еще одну навернувшуюся слезу. Я такая неудачница. И чего меня на слезы пробило?
Руби: Налево.
Я ответила честно, пусть и не хотела. А потом напечатала еще сообщение.
Руби: тебе не обязательно идти ко мне. Я в порядке. Я не потеряюсь. Напиши мне, когда закончишь.
Я отправил его, а затем добавил:) чтобы это было не очень пассивно-агрессивно.
Аарон: Руби.
Весь его ответ.
Руби: все в порядке. Тебе нужно тусоваться с друзьями и не проводить весь день за мной.
Я напечатала, что привыкла быть одной, но удалила его, потому что это совсем уж вышло мелодраматично и жалко. Вместо этого я решила, что позависаю с Минди. Повеселюсь.
Положив телефон обратно в сумку, я потянулась к лицу, прижала пальцы ко лбу: большой палец к скуле и судорожно выдохнула. Мне нужно покончить с этим дерьмом или, по крайней мере, научиться справляться с ним лучше и как можно скорее. Нельзя все это вываливать на него. Он не имел никакого отношения к тому, что происходило у меня в голове. Ну флиртовал он с красивой женщиной. И что? Какое я имела право злиться на это?
Даже если я чувствовала себя так, будто сердце жгли каленым железом
Телефон больше не вибрировал, когда я зашла в первый попавшийся открытый магазин. Это был магазинчик со стеклянными сувенирами и всяческими побрякушками. Минди в нем не оказалось, но я обошла его и полюбовалась предлагаемыми безделушками. Затем я зашла в сувенирную лавку и купила там магнитик на холодильник для мамы и Бена. Следом я навестила магазин футболок, а потом художественную галерею… Должно быть я провела так час, переходя от одной лавки к другой, так и не встретив Минди. Только когда зазвонил телефон, я наконец его снова вытащила. На экране вспыхнуло имя Аарона.
Я сдержала вздох и ответила.
– Алло?
– Где ты?
Я улыбнулась мужчине за кассой, когда выходила из магазина, пытаясь вспомнить, с какой стороны я пришла.
– В магазине. Я не могу найти Минди. Вы закончили?
– Она только что к нам вернулась. Я думал ты с ней будешь.
Ну вот, теперь меня еще и накрыло той разновидностью дерьмого настроения, когда его беспокойство только раздражало.
– Я собиралась, но не смогла ее найти. Я вернусь к вам, если вы готовы ехать.
В трубке определенно раздался вздох, за которым последовало:
– Увидимся здесь. Будь осторожна.
Сжав руки по бокам, я стряхнула с себя эмоции и пошла обратно в том направление, откуда пришла. У меня ушло где-то минут десять, чтобы добраться до ресторана, потому что я тупанула и свернула на квартал раньше. Подойдя к ресторану, я увидела, что все собрались возле двух машин. Бриттани стояла рядом со своим белым Алеро и крутила в руках ключи. Единственный блондин в группе, которого я, вероятно, могла узнать за милю, стоял возле пассажирской двери своего пикапа и вертел головой туда-сюда всматриваясь в проходящих мимо людей.
Первой меня заметила Минди.
– Извини, я понятия не имела, что ты меня ищешь, – сказала она сразу же, как только я подошла достаточно близко.
– Да все в порядке, – заверила я ее, заставив смотреть себя только на нее.
– Я дам тебе свой номер, чтобы в следующий раз не возникло таких проблем, – предложила она, выпалив цифры еще до того, как я успела достать телефон.
– Простите, что так долго, – извинилась я перед остальными четырьмя, когда Минди отступила в сторону. Бриттани выглядела нормально, но трое мужчин… не очень. Даже с расстояния более пяти футов между нами, я могла видеть красный цвет в глазах Макса и Деса. Я все еще не смотрел на Аарона, потому что, какой в этом был смысл и так все было понятно.
Сколько они выпили?
– Да, тебе придется сесть за руль, – сказала Бриттани, словно прочитав мои мысли.
К счастью, Аарон не был идиотом, потому что он спросил:
– Руби, можешь сесть за руль?
Я кивнула, наконец взглянув в его сторону, но остановив свой взгляд на его губах. Я начала было говорить, что возможно выбор водителя для большого пикапа не самый лучший, но вспомнив о сломанной руке Минди, поняла, что ничего иного предложить не могла. Поэтому я выдавило хриплое:
– Конечно.
Мне нужно было только вести машину. Я могла это сделать. Я знала много людей, кто водил пикапы, так что если они могут, то и я могу.
Он не бросил ключи, и я была благодарна ему за это. Подойдя к нему, я взяла их из его рук, заметив, что он держал их на мгновение дольше, чем нужно, и обошла машину со стороны водителя. Двери уже были открыты, когда я вскочил на первую ступеньку, а затем забрался в кабину, Аарон занял пассажирское сиденье, а Макс и Минди сели сзади. Я не смотрела на него, когда поправляла сиденье, чтобы дотянуться до педалей, и не смотрела на него, когда возилась с зеркалами. Я также определенно не смотрела на него, когда вывела его пикап на улицу.
– Хочешь, я помогу тебе с дорогой? – спросила Минди с заднего сидения.
– Да, пожалуйста, – ответила я, понимая, что очень смутно помню дорогу.
Когда мы были уже практически у пляжного домика, я услышала тихий вопрос Аарона:
– Купила себе что-нибудь?
Он был моим другом и у меня не было причин вести себя странно. Крепко держась за руль, я быстро взглянула на него и натянуто улыбнулась.
– Магнит для мамы и ее мужа.
– А себе ничего?
– Нет, – ответила я более сердитым тоном, чем рассчитывала.
– Не нашла ничего что бы понравилось? – спросил он.
– Мне попалось несколько интересных магазинов. – Я старалась говорить как можно непринужденнее, равнодушнее. Типа все в норме. – Я просто не могу… ну понимаешь, тратить деньги на вещи для себя.
– Я бы купил, если бы тебе что-нибудь понравилось.
Сжав пальцами руль, я напомнила себе, что он ни в чем не виноват. Он просто пытался быть милым со мной. Он всегда старался быть добрым ко мне. И из-за этого я чувствовала себя виноватой, потому что я ведь ничем это не заслужила. Я не сделала ничего особенного для этого.
Он понятия не имеет, что я чувствую к нему. Он не заслужил моих психозов. Если бы я была Жасмин, то велела бы себе перестать быть тряпкой.
Разрываясь между чувством вины и остатками гнева, кипящего в венах, из-за симпатичной официантке, с которой он болтал, я проглотила огромный ком в горле и попыталась быть нормальной. Доброй. Вежливой.
– Все в порядке, спасибо, – произнесла я почему-то писклявее, чем обычно. – Я и без того твоя должница.
Может быть, мне не нужно было это добавлять.
– Ты мне ничего не должна, – практически прошептала Аарон.
– Ну если ты так говоришь, – ответила я тихо, сжав руль еще сильнее.
– Руби…
Я покачала головой и перевела на него взгляд, осторожно улыбнувшись. На губах ложь, а в сердце боль.
– Сталкер, ты очень хороший друг. Спасибо.
Я могла бы быть в порядке остаток ночи, если бы он ответил, если бы он сказал что-нибудь, но он не сделал этого. Он просто уставился в окно и больше не обронил ни слова до конца вечера.
Глава 19
На следующее утро я снова сама проснулся рано. То ли это от того, что я спала не в своей кровати в Хьюстоне, то ли из-за того, что Аарон рядом. Аарон, Аарон настолько завладел моими мыслями, что я не хотела спать дольше, чем мне было абсолютно необходимо для жизни. В общем, черт его знает. Все, что я знала, это то, что когда я проснулась на экране телефона, когда я взяла его и отправила сообщение маме «жива-здорова», было тридцать минут седьмого.
Спустя целых три минуты я получила от нее ответ: Хорошо. Пусть так и остается.
Я приняла душ накануне вечером, как только мы вернулись из ресторана. Всем конечно было плевать на гладкость моих ног, но в голове таки и свербело: «ты все время носишь купальник», поэтому я все-таки пошла в ванную и быстро побрила ноги.
Когда я оделась, в доме стояла тишина, как и предыдущее утро. Я поднялась наверх и увидела, что солнце уже восходит. Взяв бутылку с водой на кухне, я вместо того, чтобы выйти на балкон, как это делала накануне, оперлась на кухонный стол и начала потягивать воду, обводя взглядом кухню и гостиную, пытаясь собраться с мыслями, где Аарон не удивлял меня каждое утро завтраком.
Блин, ниже падать кажется некуда.
Честно говоря, чем больше я думала о нашей с Аароном ситуации, тем больше я разочаровывалась в себе. Та часть разума, которой не управляли гормоны и эмоциями, наблюдала, как люди вокруг меня пытались совладать с отношениями и найти друзей. И ведь я судила их. И вот посмотрите на меня, на чокнутую. Мой разум все это прекрасно отдуплял. Он осознал это и принял, что у меня нет никаких прав на этого человека, в которого я была влюблена, который принес мне завтрак и нанес солнцезащитный крем на кожу, научил меня рыбачить и заставил чувствовать себя особенной.
Та часть меня, которая не хотела слышать эту чушь о том, что никаких отношений между Аароном и мной никогда не будет, захотела взять тайм-аут и разозлиться на полную катушку.
Он мог флиртовать или не флиртовать с другой женщиной.
Ему не нужны были отношения.
Я была его другом Руби.
Вот основные факты, что я знала.
Кроме этого были еще вещи из его прошлого, которые он не хотел мне рассказывать, а что-то не хотел в принципе рассказывать. И если сложить все это… Что я могла бы сделать с этим или буду с этим делать мне еще предстоит понять. Я не была напористой, и последнее, что мне хотелось вынуждать его говорить то, что он не хотел, по какой бы то ни было причине. И при этом он не давал мне повода не доверять ему. И это тоже факт.
Но… мне по-настоящему очень хотелось, чтобы он доверял мне. И если я собираюсь быть до конца честной с собой – это ранило мои чувства, что он не доверял мне и не собирался что-то менять. И я могла жить с этим или не могла, выбор за мной.
Да что тут такого.
Ничего особенного.
Может быть мне лучше бы думать о свиданиях с другими мужчинами и отношениях. Все это дерьмо ну чисто бином Ньютона. Не для этого я создана. При той скорости, с которой у меня все происходит, оно закончится тем, что я буду в итоге молча страдать, уткнувшись в пинту мороженого.
Со вздохом и с остатками бутылки воды в руке, я направилась на балкон. Там я села, прижала ноги к груди и обняла колени.
До моего возвращения в Хьюстон оставалось всего четыре полных дня, и от этой мысли в животе образовался комок… но я изо всех сил старалась не обращать на него внимания, просто очистить голову и наслаждаться моментом. Мне не нужно было бояться того, что грядет или не грядет. Это вопрос будущего, а не настоящего. Так всегда, что-то получается, что-то нет. Я съезжу к отцу в Сан-Франциско, а потом вернусь и попытаюсь расширить свой бизнес. Как-нибудь. А если не выйдет… ну что ж… Мда, не уверена, что это план Б, но поживем-увидим.
Много кто не может разобраться со своей жизнью. Ничего страшного, если я до сих пор не поняла как мне жить. Может быть, это и хорошо, что Аарон был просто моим другом. Кто я такая, чтобы стремиться к отношениям с человеком, когда моя жизнь была такой сумбурной?
Я уже пережила чувства к парню, который их не разделял. Справлюсь и в этот раз. Мне придется это сделать.
Мне нужно это сделать…
Раздался звук открывающейся двери, я посмотрела через плечо и увидела Аарона. В каждой руке он держал по тарелке. Как давно он проснулся и сколько времени провел на кухне? Похоже довольно долго, раз успел приготовить завтрак. Он не потрудился закрыть за собой дверь, когда вошел, одарив меня чем-то, что должно было выглядеть как улыбка, но не совсем.
– Доброе утро, – произнес он сдержанно, подходя к тому месту, где я сидела.
– Доброе. – Я поочередно посмотрела то на одну, то на другую тарелку, которые он держал в руках. – Я думала, ты будешь спать дольше.
Он покачал головой и остановился рядом с моим стулом, протягивая мне тарелку.
– Не мог уснуть. Поедим.
– Спасибо, – пролепетала я еще тише обычного, забирая у него тарелку, испытывая странное чувство вдруг из ниоткуда поселившегося в груди. На тарелки лежали два тоста с яйцом на каждом с чем-то вроде пико-де-гальо [29], а рядом сыр, авакадо и бекон. Я затаила дыхание и наблюдала, как он опустился на стул, уже взяв левой рукой кусочек тоста и откусив от него. Я смотрела, как он жует.
Мы не сказали друг другу больше пятнадцати слов после того, как вернулись домой прошлой ночью, и все же, он все еще готовил мне завтрак. Я не знала: плакать мне или обнимать его. Нет, правда.
Кто вообще готовит для друга? Я любила своих друзей и сестер, но пока они не попросят, я не стану готовить им завтрак. Разве он не знал, что я недостаточно психически устойчива для подобного? Что мое сердце и без того не на месте? Разве не всему миру известно, что Аарон мой друг и только, и не важно, что хотелось большего…
По тому, как я там сидела, можно было подумать, что никто в моей жизни никогда не был добр ко мне.
Он вероятно уже съел почти половину своей порции, когда понял, что я смотрю на него вместо того, чтобы есть, и начал жевать медленнее.
– Я знаю, что ты любишь яйца, и наверняка ты любишь бекон, так в чем дело? – хрипло спросил он, проглатывая то, что осталось у него во рту. – Но если ты скажешь, что не любишь авокадо, то мне придется переосмыслить концепцию происходящего.
А что сейчас происходит? Общение друзей?
Мы снова вели себя так, будто все было хорошо, будто я не вела себя как чокнутая прошлым вечером, а он не потерялся в своих таинственных мыслях и перестал говорить со мной?
Ну чисто Скарлетт О’Хара: я подумаю об этом позже. Я покачала головой, ведь каждая клеточка моего тела взывала к этому человеку, который всегда следил за тем, чтобы я была сыта, и готовил для меня завтрак. Я хотела его. Хотела так сильно, что едва могла дышать. И…
И не могла его заполучить.
Это был тест? Моя мама всегда бормотала о том, как ее испытывают: ее терпение, кошелек, психическое здоровье. Потом она начинала бормотать о том, что Бог никогда не дает больше того, что человек сможет выдержать.
Может это оно? Испытание?
Может если я пройду испытание этим классным парнем, то смогу надеяться, что позже встречу такого же парня, который полюбит меня? Как же мне хочется, чтобы и меня любили.
