Текст книги "Дорогой Аарон (ЛП)"

Автор книги: Мариана Запата

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 23 страниц)

«А если что-то случится?» – поинтересовалась младшая сестра, вертя одной рукой у себя перед лицом, а в другой держа шоколадное печенье. Мне ничего не нужно было отвечать, потому что мама вывалила целый список того, что может произойти, включая, но не ограничиваясь, моим похищением, продажей в рабство и использования меня в качестве наркокурьера.

Но мне удалось удержать рот на замке и позволить им продолжать распинаться и краснеть от натуги.

Пока я наконец не сказала им спокойно, насколько это возможно, что люблю их и все такое, даже несмотря на то, что они вынесли мне мозг.

– Я понимаю, что вы переживаете… но я все равно полечу.

Что их вновь разозлило, и понеслась… Но спустя несколько минут, и я впервые в жизни, просто развернулась и вышла из комнаты, вместо того, чтобы сдаться, пойти у них на поводу, признав, что лететь не пойми куда вверх безумия.

Но если уж по чесноку. Оно ведь так и было. Они это знали, я это знала. Безумие как оно есть. Но как бы сильно меня не это пугало, их слова только еще сильнее укрепили меня в моем желание совершить осуществить задуманное. Я понятия не имела, чего мне хотелось больше доказать им или себе. Единственное, что я знала – я хочу лететь, и еще сильнее от того, что это так щекотало нервы.

Но в основном потому, что я хотела встретиться с Аароном, хотя это чертовски пугало меня.

Я хотела встретиться с ним, чтобы покончить с этим и жить дальше. Ну или так я себя сказала. Я увижу его и пойму, что все мои чувства только про дружбу, не более. Мне представлялось, что наша встреча будет похожа на встречу со знаменитостью, только тет-а-тет, ну и еще это докажет всем, что Аарон живой человек, а не какой-то там воображаемый идеал.

В общем, когда мама с сестрой появились на пороге спальни, после того, как я демонстративно ушла, чтобы собраться в дорогу, они продолжили отговаривать меня. Но я стояла на своем.

Я не собиралась сдаваться. И не сдалась, несмотря на резь в животе и на всю противоестественность ситуации. Ведь раньше я из кожи вон лезла, чтобы им угодить. Для меня это было в порядке вещей. А тут такое.

Каким-то образом мне таки удалось добраться до рейса. Аарон прислал мне электронный билет и прочую информацию, когда не прошло еще и двух часов, после того, как я согласилась прилететь во Флориду, еще до того, как я сообщила о своем решении домочадцам. Даже после того, как я вдрызг разругалась с мамой и ее мужем, который в итоге и отвез меня в аэропорт, потому что кровные родственнички были взбешены настолько, что не собирались меня никуда везти, я все равно была страшно взволнована. При том, что мне просто было страшно. По больше части страшно. Хотя… наверное, все же пятьдесят на пятьдесят.

Я собиралась приземлиться во Флориде, в месте, где уже бывала много раз.

Чтобы провести время с другом по переписке, в которого была немного влюблена.

Ну что тут такого? Подумаешь.

Согласно его последним сообщениям, он с друзьями должны были ехать всю ночь и добраться до пляжного домика, что они арендовали, еще четыре часа назад. После чего, он собирался заехать в Панама-Сити, чтобы забрать меня, а потом уже со мной вернуться к друзьям. «Встретимся у выхода для пассажиров», – прислал он мне сообщение. В общем, вот где мы условились встретиться.

Это вселяло надежду. В меня.

Я надеялась.

Очень надеялась.

Но крошечная часть разума предупреждала: может случиться худшее. Возможно, он не появится. Возможно, Аарона Холла нет в природе. Я должна быть готова к тому, что его там не будет и если так случится – это не конец света. Ну тогда, я что-нибудь придумаю, смогу выкрутиться. У меня есть кредитка. Может быть на счете и не густо, но с другой стороны, на днях я выяснила, что являюсь счастливой обладательницей двухсот баксов.

Я была в порядке. В порядке.

Именно это я себе талдычила, когда самолет приземлился и все пассажиры растворились в пространстве. Я протащилась к месту выдачи багажа. Аэропорт к слову был куда меньше, чем в моем городе. Я решила заглянуть в первую же уборную, что найду. Мне удалось это сделать, но пока я мыла руку, совершила ужасную ошибку – посмотрела на себя в зеркало.

Чё попало.

Светло-каштановые волосы, которые я красила с пятнадцати лет, решили, что их достало быть прямыми и пора уже было продемонстрировать как должны выглядеть волосы в рекламе средств для вьющихся волос. Легкая синюшность под глазами, последствия недосыпа, природная особенность, доставшаяся мне по наследству от мамы, так вот эта самая синюшность решила потемнеть до фиолетового. А моя тушь… брр. Я конечно за внутреннюю красоту, но считаю, что легкий макияж еще никому не вредил.

После того, как я нанесла еще немного тональника, румян и губной помады, и расчесав пальцами волосы, приведя их более или менее в приличный вид, я напомнила себе, что я здесь только по одной причине: встретиться с другом. Я уже сообщила ему, что не похожа ни на маму, ни на Тали. Если его разочарует моя внешность… я переживу. Как нефиг делать. По любасу. Мне же не в первой.

Я сама в это не верила, но нужно было себя заставить.

Друзьям плевать на внешность своих друзей, если речь не идет о «Дрянных девчонках». Главное – что мы ладим. Дружба строится не на внешности. Так что, может оно все и круто будет.

Если только он не ждал от меня, что и внешность у меня будет зачёт… тогда в этом случае, не думаю, что когда-нибудь переживу это.

Спустя несколько минут, в пункте выдачи багажа, моя поклажа, наконец, проехала всю ленту почета, и я подняла 22 килограмма купальников и прочего нательного барахла, чем мне на самом деле может понадобиться. Закинув сумку на одно плечо и сумку с вещами через другое, я поняла, что мой пульс слетел с катушек. Я сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, но потерпела неудачу. Как обычно. В горле у меня встал ком.

Только в тот самый момент я вспомнила, что Аарон никогда не посылал мне свою фотографию, хотя и предлагал.

Круто. Просто блеск. Я знала, что он под метр девяносто и у него луизианский акцент. Ну придется как-то выкручиваться. Две автоматические стеклянные двери распахнулись, когда я подошла к ним, и вывалилась прямо из здания на обочину дороги.

И… меня никто не ждал.

По крайней мере, там не было никого похожего на молодого мужчину, который последний год провел в Ираке. Вокруг только пассажиры с моего рейса и двое мужчин с листками, на которых не было фамилии Сантос.

Я посмотрела направо, посмотрела налево, сделала глубокий вдох. Нужды паниковать не было.

Может, он опаздывал.

Может он перепутал входы отлетов и прилетов, вот-вот разберется и появится.

Возможно…

Я снова поглядела по сторонам и попыталась проглотить ком, застрявший в горле.

Возможно стоило бы забраться в одно из такси, припаркованных рядом. Я не в чужой стране, где говорят на незнаком мне языке. У меня имелось приложение на телефоне, с помощью которого я могла забронировать номер в отеле. На дворе не сороковые года двадцатого века.

Когда я полезла в сумочку за сотовым, чтобы снять режим полета, у меня дрожала рука. Какая же я жалкая. И чего меня так трясет… Я не удосужилась включить его раньше, потому что боялась получить сообщение, дескать, планы изменились, а ты теперь сама по себе. Не прошло и минуты, как значок оповестил меня о семнадцати непрочитанных сообщениях. У меня перехватило дыхание.

Но все от знакомых номеров. Восемь от мамы, а остальные от Жасмин.

При звуке открывающихся дверей я оттащила сумку в сторону и еще раз огляделась, в надежде увидеть человека в углу, которого прежде не заметила, ждущего меня, может быть, даже с бумажкой в руке с фамилией Сантос или Руби. Или что-то вроде этого. Ну хоть что-нибудь.

Я могу немного подождать. Он же сказал, что у него дерьмовый телефон. Может быть, телефон не обслуживался, или Аарон был за рулем и не мог дотянуться до телефона, чтобы сообщить, что сейчас появится.

Я шмыгнула носом и моргнула. А потом сделала и то и другое одновременно, то и дело таращась по сторонам, переминаясь с ноги на ногу.

Минута превратилась в пять.

Пять в десять.

Десять в пятнадцать.

У меня начало жечь глаза. Это из-за того, что я не спала, убеждала я себя. Я еще раз взглянула на время на сотовом. Я готова была разрыдаться. Я чувствовала себя брошенной и разбитой, и живот сводило при мысли, что Аарон так и оставит меня здесь. Но дело было не только в Аароне.

Как-то раз, еще до того, как Жасмин начала ходить в детский сад, я была единственной из Сантос, посещавшей начальную школу, мама забыла забрать меня. Прошло четыре часа, а она так и не появилась. Только ближе к пяти, после того, как я просидела на крыльце почти два часа, на улицу вышла заместитель директора. Она заметила меня. Она давно знала маму благодаря братьям и сестре: настоящие никогда незатыкающиеся дьяволы. Она поинтересовалась, почему меня не забрали, а после позвонила нам домой. Но к телефону никто не подошел. Поэтому она предложила отвезти меня домой.

Я плакала всю дорогу, чувствуя себя такой несчастной, потому что собственная мама забыла про меня. К этому моменту отец съехал от нас, и, думая об этом сейчас, понимаю, что именно поэтому я так сильно переживала.

Конечно, у моей мамы был миллион других дел, и она бы не забыла забрать меня из школы, но это случилось.

Она никогда не забывала об этом, и я тоже, судя по всему.

И вот теперь, когда я стояла снаружи аэропорта Панама-Сити-Бич, не зная никого в этом городе, кто мог бы меня утешить, это забытое, но знакомое чувство мертвой хваткой вцепилось в мое сердце.

Меня кинули.

Я шмыгнула носом. Моргнула. Сглотнула.

Все больше людей выходило из здания, и все больше машин останавливалось вдоль тротуара, но ни одной для меня. Ни одной машины. Ни единой души.

Я шмыгнула носом, моргнула и еще раз сглотнула. Во рту пересохло.

Он кинул меня, да?

Мимо меня прошла семья из четырех человек. Они смеялись и шутили, когда переходили дорогу. Они были так счастливы. Так бесяще счастливы.

О чем я только думала? Почему я не осталась дома? Я была идиоткой, не иначе?

Но зачем Аарон купил мне билет, а потом бортанул меня? Может он решил, что я была не уверена в своем решении прилететь? Но, вообще-то, это ж не моя идея. Он решил пригласить меня. Я не напрашивалась.

На глаза навернулись слезы, и я почувствовала, как что-то острое вонзилось мне в живот.

«Вот, что случается, Руби, когда решаешь «а была не была»», – еще одним острым ножом, ранящим сердце, возникла мысль на задворках сознания.

Его здесь не было. Он не пришел. Он меня кинул.

Он меня кинул. Не приехал меня встречать.

Я была такой дурой. А ведь могла догадаться, как оно будет. Еще как могла.

Только, когда что-то прохладное коснулось моей щеки, я поняла, что глаза пустились во все тяжкие. У меня перехватило дыхание, и я всхлипнула. Еще и еще раз.

Это не конец света, убеждала я себя, даже после того, как очередные две слезы скатились по щекам. Нужно прекратить и собраться. Я не стану рыдать понапрасну. Еще чего.

У меня есть кредитка.

Куча людей путешествует в одиночку.

У меня есть сотовый.

Тут наверняка сотня отелей, выбирай любой.

Могло быть гораздо хуже. По крайней мере, здесь имелся пляж. И на дворе стояло лето. У меня с собой купальник и море солнцезащитного крема.

Я могла это сделать.

Могла…

Скатились еще две слезинки, и я скорее услышала, чем почувствовала, что с дыханием у меня так себе. Подкрадывается истерика.

Нужно собраться с мыслями. Нельзя плакать. Все будет в порядке. Ну не пришел Аарон, что такого. Раньше думать нужно было. Когда это мне везло с парнями?

Никогда. Вот когда.

Подумаешь, Аарон не появился… Ну застряла одна в городе, ну с деньгами не очень… Это ж не конец света. Даже и не подумаю плакать из-за того, что меня кинули. Мы друзья… были друзьями, и он ничего мне не должен. Так что все пучком.

Я не буду париться.

Это не про меня.

У меня с собой кредитка, я жива и здорова, а дома осталась куча людей, которая меня любит. Случившиеся никак на мне не отразиться. Аарон подвел меня, и это не имело ко мне никакого отношения. Это он струсил, а не я в кои-то веки, и это победа, которую стоило бы и отпраздновать, если бы меня не жгло так изнутри от боли и обиды.

Он меня кинул, но это ничего. Ерунда.

Тихий голосок шептал, что возможно, с ним что-то случилось. Что не стал бы он, не будь на то причина, вот так кидать меня. Этот же голосок нашептывал, дескать он ручается за человека, с которым я познакомилась несколько месяцев назад, мол, он бы никогда так не поступил и все такое…

Но часть меня (большая часть) говорила: нельзя быть такой наивной.

Еще три слезинки скатились по щекам, и я вытерла их тыльной стороной ладони, борясь с желанием окончательно и бесповоротно разрыдаться, а тело требовало именно этого. Соберись, Руби. Смирись, хватит уже стоять здесь и рыдать у всех на виду. Он того не стоит. Все путем.

У меня разболелась голова.

Мне пришлось вытирать лицо еще дважды, и когда я посмотрела на свои пальцы, то обнаружила на них черные следы от размазанной туши, и это меня еще больше расстроило. Голова сразу же разболелась еще сильнее.

Будет уже. Я могу это сделать. Во-первых, мне нужно такси, и я могу попросить таксиста высадить там, где есть все. Чтобы легко найти отель.

Не успела я сделать глубокий вдох, после того, как мимо меня прошла группка из шести человек с моего рейса, как услышала доносящееся издалека:

– Руби?

У меня перехватило дыхание.

Я заставила себя поднять глаза.

Недалеко от меня стоял мужчина с листком вырванном из тетради, на котором крупным шрифтом красными буквами было написано «РБ САНТОС». Не мальчишка. Не юноша. Мужчина, на которого я могла бы смотреть весь день до конца жизни. С коротко стриженными светлыми волосами, которые я заметила первым делом, и очень загорелой кожей. У меня перехватило дыхание. Глубоко посаженные глаза, высокие скулы и губы, настолько чувственные, что любая девушка бы позавидовала такому чуду природы. Аарон являлся обладателем чересчур красивого лица.

Чересчур красивый.

Он был похож на модель. Если это был он, неудивительно, что у него было так много девушек, и все они были чокнутыми. Никто не сдавался без боя. Но это мог быть и не он.

Этого не могло быть…

Этого просто не могло быть.

Это какая-то шутка?

Я то и дело оборачивался, словно в мире существовала какая-то другая Руби или человек, который мог бы откликнуться на РБ САНТОС. Потому что имя могло принадлежать и мужчине и женщине и все такое.

Но когда я многозначительно уставилась на него, брови этого высоченного блондина поползли вверх. Я заметила, как дрогнул у него кадык, когда он сглотнул. И медленно-премедленно он опустил бумажку. Мужчина моргнул, а я наконец сумела разглядеть темно-карие глаза. Я заметила, как слегка приоткрылись его губы, и как расслабилось его лицо, когда он снова сглотнул.

Потом эти губы будто бы изогнулись, а гладко выбритые щеки порозовели… И я поняла, что он улыбается. Мне. Карие глаза заблестели, когда он оглядел меня с ног до головы.

– Руби? – произнес мужчина голосом, который я сразу же узнала, несмотря на то, что мы всего раз говорили по телефону.

Но я все еще тупо моргала, глядя на него.

Это точно шутка.

Это должна быть шутка.

Со мной сейчас могла происходить какая-нибудь киношная фишка: типа меня похитили, продали в рабство, и моя семья больше никогда меня не увидит, если только один из моих братьев не поклянется отомстить и не отправится на поиски пропавшей сестры. Хотя… мечтать не вредно.

Но улыбка этого мужчины, словно была неким щелчком, убедив меня, что это никакая не шутка. Что мне ничего не привиделось.

– Аарон? – Я произнесла его имя столь же насторожено, как за несколько мгновений до этого произнесла его мысленно.

– Ага, – мое нутро было на 99 процентов уверено, что этот тот самый парень, с которым я переписывалась в течение года.

Я не упустила, что он еще раз внимательно меня осмотрел и его улыбка дрогнула. И даже на долю секунды исчезла, прежде чем вновь завладеть его губами.

Может быть это была плохая идея так и не послать ему свое фото.

Он разочарован? Если он на полном серьезе думал, что я буду похожа на сестру с мамой, то это его проблемы. Я же говорила, что похожа на обоих родителей. И я не очень забавная или талантливая или умная… В общем, по всем статьям не очень.

Я была всего лишь Руби.

Всего лишь Руби. И этого должно быть достаточно. Я зашла слишком далеко, чтобы это оказалось не так.

Я моргнула, глядя в эти карие глаза. Сглотнула так же сильно, как и он минуту назад. А потом не успев подумать, я ляпнула:

– Можно взглянуть на твое удостоверение личности?

Он моргнул, а потом почти улыбнулся, даже почти нежно и кивнул. Его рука скользнула за спину, а взгляд скользнул по мне. У него в руке оказалось что-то маленькое и коричневое, и он наконец перевел взгляд на бумажник. Ни один мускул его руки не дрогнул, когда он передал мне две пластиковые карточки, одна из которых – это водительское удостоверение штата Кентукки, а другая – военник с хорошо мне знакомым именем: Аарон Таннер Холл.

Это был он. Кардашьян мне в дышло, это точно он. Руки немного дрожали, когда я еще раз взглянула на его водительские права, прежде чем вернуть их. Этоонэтоонэтоон заезженной пластинкой крутилось у меня в голове, отнимая всю энергию, не оставляя сил даже на дыхание. И может поэтому я выдала то, в чем не собиралась признаваться:

– Я думала, ты не приедешь, – пролепетала я дрожащим голосом.

Аарон (а не какой-нибудь там мошенник, взломавший его аккаунт и решивший похитить почему-то именно меня, будто в мире нет кого получше) покачал светлой головой. Он будто прирос к месту, хотя черты его лица несколько раз менялись (видимо вся подвижность тела сосредоточилась в мимике лица) между улыбками и мне даже показалось, что они выражали нечто очень похожее на смущение и удивление. Но все же я недостаточно хорошо его знала, чтобы сказать наверняка.

– Я думал… – Он откашлялся, вынудив меня тем самым пригвоздить взгляд к его загорелому кадыку, который несколько раз подпрыгнул. – Я простоял тут довольно долго… Я не знал…

Он был разочарован. Он был разочарован, как же иначе, правда?

– Я думал ты будешь выглядеть несколько иначе, – наконец произнес он, чтобы нарушить тишину. Он говорил размеренно и спокойно. В середине предложения он моргнул, набрал побольше воздуха в широкую грудь и быстро выдохнул. Я перестала дышать, когда его темно-карие глаза вновь изучили мое лицо. Его губы вновь дрогнули в нерешительности, прежде чем растянуться в приятную улыбку. После чего его глаза оставили меня в покое. Его голос был таким же настороженным, как и улыбка, когда он произнес те несколько слов, которые мы столько раз говорили друг другу, как напоминание о нашей дружбе, напоминание о том, что он пригласил меня сюда:

– Ты знаешь, что я имею в виду.

Он был разочарован. Вот что он имел в виду. Тоже мне новости. Следовало догадаться. Мне следовало быть готовой…

Я перестала бороться с желанием сморгнуть слезы, и дыхание у меня стало прерывистым. Сердце колотилось все быстрее, а я все больше и больше начинала нервничать. Сама от себя не ожидала такого. Слезы навернулись на глаза, как и несколько мгновений назад, но я не позволила им упасть. Каким-то образом мне удалось прочистить горло и произнести мягче, чем мне бы хотелось:

– Я же говорила, что не похожа ни на маму ни на сестру.

Мужчина, которого (а это я уже знала наверняка) звали Аарон, издал звук, похожий на смешок, но при этом он будто был раздражен. Но следующие шесть слов, сорвавшихся с его губ, заставили меня вздрогнуть:

– Нет. Ты не похожа на них.

И потом, когда я вновь сжала губы в ответ на жестокость его честности, веля себе не плакать, потому что это он навоображал себе невесть что, посчитав, что я лгу, Аарон рассмеялся. По-настоящему рассмеялся. Он сделал шаг ко мне и его глаза вдруг стали такими яркими и сосредоточенными, а лицо, которое буквально только что шокировало меня, будто засветилось, и он произнес:

– Голодна?

Он спросил это как бы между прочим. Как будто просто подтвердил то, что я давно приняла, что мне было принять совсем не просто. Как будто я не пролила ни единой слезинки, пока ждала его, и теперь не утирала их из уголков глаз.

– В чем дело? – спросил Аарон насторожено. Его брови сошлись над переносицей и каким-то чудом это и без того красивое лицо, стало еще красивее, даже после того, как он в принципе признал, что думал встретить кого-то несколько другого, а не меня, и пытался теперь как-то с этим сладить.

Я была такой идиоткой.

У меня все поплыло перед глазами, и я почувствовала нарастание тревоги в груди и животе.

– Странно все это, – честно ответила я, внутренне нервничая как не в себе. И с каждой секундой, да чего мелочиться, с миллисекундой, нервозность только усиливалась. Я попыталась глотнуть воздуха, которого не было.

– Руби, в чем дело? – прозвучал голос, преисполненный заботой, в то время как я уставилась в землю, сжав ладони в кулаки.

Я сглотнула. Я велела себе перестать растекаться морем слез по асфальту. Напомнила себе: я знала, что произойдет и что я не буду разочарована. Поэтому я солгала, снова вытирая лицо, заставляя себя смотреть на него, пока я говорила.

– Я думала, ты передумал, и я решала, что мне дальше делать…

Его темные глаза, так разительно отличающиеся от цвета волос, округлились. Его лицо было преисполнено решимостью, когда Аарон сделал еще один шаг вперед. Он нахмурился и в одно мгновение будто все его тело охватила ощущение непонимания.

– Я не собирался менять своего решения, – уверено заявил он. Он внимательно вглядывался в мои глаза, линия его челюсти стала тверже. – С тобой все в порядке?

Я резко втянула воздух носом, пожала плечами, сглотнула, а потом потянулась потереть ладонью место на груди, под которой билось истерзанное сердце. У меня не может быть приступа паники. Этого никак нельзя допускать. Но я попыталась сделать еще один вдох, но ничего не вышло. Ничегошеньки. Руки начали потеть и по коже побежали мурашки и сердце билось как сумасшедшее и…

– Похоже я не могу нормально дышать…

Голова Аарона дернулась, и я готова поклясться, что его лицо побледнело. Он тут же шагнул ко мне навстречу и остановился прямо передо мной. Аарон Холл, который был еще великолепнее, чем я могла представить, был передо мной, и я чертовски волновалась.

Я чертовски волновалась.

Потому что я была расстроена и разочарована и изо всех сил старалась этого не показывать. Я не очень умею такое разгребать. Не нужно было прилетать.

Он же ни секунды не колеблясь протянул руку и взял меня за локоть, и прежде чем я успела осознать, что происходит, он подвел меня к скамейке, которую я даже не заметила, и выглядело это настолько естественно, словно он не раз уже такое проделывал. И при этом он все время приговаривал:

– Руби, ты в порядке, все в порядке. Дыши, дыши… – снова и снова, пока мой зад не приземлился на скамейку, а он склонился надо мной.

Ну а я все никак не могла прийти в себя.

Я рисовала круги ладонью на коже над сердцем, нервно глотая слезы, чувствуя себя идиоткой, и в то же время не совсем ею, потому что этот парень, который сообщил, что он Аарон, и вел себя как Аарон, и действовал как Аарон, и говорил как Аарон, присел на корточки передо мной, тем самым, заставив меня думать, что я единственный человек в этом городе, в котором я ни разу не была, не передумал.

Руки, о которых я даже не подозревала лежали на моих коленях и чуть сжали их.

– Держись, ладно? Я сейчас. – Он слегка сжал мои колени еще раз. – Ладно, я сейчас вернусь, – пообещал он. Я поморгала и почувствовала, как он еще раз легко сжал мои колени, а затем встал и ушел, убежав куда-то. Я даже не знала куда и зачем, потому что не поднимала на него глаз.

Я потерла кожу над сердцем. Пальцы липли к коже под рубашкой. Руки уже не дрожали, но казалось, что теперь трясло мелким бесом все тело. Часть меня хотела убедить разум, что я передумала, и нужно вернуться в терминал, чтобы купить билет домой, вернуться и притвориться, что ничего не было. Я могла бы сказать всем…

И только я подумала об этих «всех», как это слово мокрым одеялом упало всей площадью на мою истерзанную нервную систему.

Я не могла вернуться домой. Ни за что. Семья меня живьем сожрет. Они напридумывают себе всякого, после чего меня вряд ли куда-нибудь отпустят одну, и пиши пропало. Но, что самое главное, я больше никогда не предприму ничего подобного. В этом была цель поездки. Совершить поступок. Я хотела сделать это. Я хотела сюда прилететь. Я хотела быть здесь, и это не имело к ним никакого отношения.

Я не хотела возвращаться.

Если бы я хотела…

Все было в порядке. Все было хорошо. Меня никто не бросал. Может, я не была тем, на что он надеялся, но он был здесь. Аарон был здесь.

Аарон, который был так хорош собой, что смотри я на него несколько минут к ряду, то у меня бы глаза начали болеть. Поэтому это даже было хорошо, что мне нехорошо. И не было ничего страшного в том, что он не выглядел так, как я себе представляла. Что если бы я знала, что он так невозможно хорош, тогда глядишь, не стала бы шутить о его мистере Джобсе.

А потом я задумалась, почему у меня нет парней. Почему я не могла заставить одного человека любить меня больше, чем друга. Почему я отдала свою девственность какому-то парню, за которого, как я думала, когда-нибудь выйду замуж, и все, что я сделала, это заставила его извиняться, краснеть и умолять меня не говорить брату, потому что это было ошибкой. Я совершила ошибку.

Аарон был моим другом. Я всегда это знала, и он мне нравился до того, как я его увидела. Я знала, что из этой дружбы больше ничего не выйдет. Но еще я знала, что все это не имеет никакого отношения к Хантеру. Аарон сильно отличался от этого идиота.

Сначала я увидела зеленые Найки и голые мужские ноги. Они быстро приближались ко мне. Через несколько секунд Аарон уселся передо мной на корточки. Следующее, что я помню, как он протягивает мне бутылку воды. При этом он положил одну руку мне на бедро, чуть сжимая кожу обтянутую капроном под коричневой юбкой. Я надела колготки на случай, если мне станет холодно в самолете.

– Попей, – сказал он мне тихим, настойчивым голосом, прижимая бутылку к моей груди.

Я подняла глаза и оказалась лицом к лицу с ним. Я не заметила, как подалась вперед, что одним локтем оперлась на бедро, в то время, как вторая рука покоилась между моими девочками. Лицо Аарона, которое еще пять минут назад никогда не видела, было открытым и обеспокоенным. А этот рот, слишком чувственный для мужчины, был напряжен, и он выглядел… ну он вел себя так, словно я никакая не незнакомка, которая плохо себя почувствовала. То есть я его друг, которого он позвал с собой в поездку. Ничего особенного. Он не выглядел разочарованным. Потому что с какого перепугу ты будешь смотреть так на человека, который тебе на понравился. Он выглядел очень сосредоточенным: брови сдвинуты, в уголках глаз собрались морщинки, губы поджаты.

Он во все глаза цвета красного дерева смотрел на меня.

– Попей. Сделай глубокий вдох, – повторил он, когда его ладонь оторвалась от моего бедра, и он потянулся своими большими ладонями вперед. Мне не нужно было смотреть, чтобы узнать, что одной рукой он начал откручивать крышку, а другой неожиданно обхватил мою руку. После он вновь подтолкнул мне бутылку.

Все, что мне оставалась, это пить и таращиться на него.

Это был самый неловкий акт пития воды в моей жизни, пока Аарон балансировал на кончиках пальцев ног передо мной. Он наблюдал за мной так пристально, заполонив пространство золотистой кожей и бесподобным строением тела, подобное которому я могла видеть только в модных журналах, поэтому я боялась, что поперхнусь водой и нечаянно плюну ему прямо в лицо или вытворю нечто такое же идиотское и нелепое. Я наблюдала за ним, а он за мной. И мне стало интересно, о чем он думает.

Я по большей части офигевала от того, что он здесь.

Я улыбнулась ему, нервно, неуверенно. Я проникалась им, а он проникался мною. Он улыбнулся в ответ. И казалось он нисколько не нервничал из-за нашей встречи, ему будто и не было неловко, только тревожно за меня. Я достаточно хорошо знала этот взгляд. Таким взглядом на меня смотрели братья. Я такого вдоволь насмотрелась.

Это был Аарон. Мой друг. И что-то подсказывало, что мне не о чем беспокоиться. Мне больше не нужно было волноваться. Я знала, во что ввязывалась, приезжая сюда, и не могла позволить этому испортить мои выходные. Я могла бы взять лучшее от ситуации. Я могла бы остаться лучшей подругой на всю жизнь. Я могла бы стать ему младшей сестрой, тем более, что, похоже, таковой он меня теперь и считал.

Могла бы, подумала я, когда он опустил руку мне на плечо, а потом провел ладонью по руке вниз.

Но это было бы невероятно трудно.

– С тобой все в порядке? – прошептал он. У него на лице все еще играла улыбка, которая, честно говоря, заставила мое сердце снова как-то странно себя вести, но это не имело никакого отношение ни к тахикардии, ни к приступам панической атаки.

Я кивнула, чувствуя, что беспокойство, медленно отступает, когда я начала принимать его, этого парня, который знал обо мне больше, чем кто-либо, кто знал меня уже много-много лет. Этот парень, который принес мне воды и сжал мою ногу, когда я сказала ему, что нахожусь на грани срыва. Это был человек, с которым я подружилась. Человек, в которого я изо всех сил тщетно пыталась не влюбиться, только благодаря нашей переписке.

Это был Аарон. Мой друг. Человек, который пригласил меня во Флориду, потому что хотел встретиться со мной, и он улыбался мне, и выглядел более обеспокоенным, чем должен был.

– Ты уверена? Сердце в порядке? – Он спросил так серьезно, что я на секунду перестала дышать.

Я вырвала у него из рук крышку от бутылки и начала закручивать ее на место, все свое внимание обратив на процесс.

– Все в порядке. Я просто нервничала.

– Больше не нервничаешь? – спросил он, и мне потребовалась вся сила воли, чтобы не поднять на него глаза.

Я повела плечом и сделала еще один вдох через рот, чтобы скорее успокоиться.

– Нет. – Мой рот скривился, и я опять не удержалась и взглянула на него. Он по-прежнему пристально смотрел на меня, так что мне пришлось опустить на мгновение глаза, прежде чем вновь их поднять: – Я солгала. Чуть-чуть.

Его красивый рот искривился, а взгляд устремился в никуда.

– Я подумал, что с парковки будет удобнее следить за дверьми, но вид заблокировал какой-то фургон, как раз того места, где ты стояла, – объяснил он. Его губы растянулись в мягкой улыбке, а я понятия не имела, что с этим делать. В то же время он положил руку мне на колено, словно он делал это всегда. Голос Аарона был тягучим и тихим, чтобы только я могла его слышать: – Я не собирался кидать тебя.