Текст книги "Муж понарошку (СИ)"
Автор книги: Мари Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)
Глава 13. Его первый поцелуй
Дома Надю ждали обычные заботы: нужно было вымыть баню, прополоть грядки, помочь бабе Зине с приготовлением обеда, накрыть на стол... Алексей в это время, само собой, пропадал где-то на своих стройках и в гараже, и, увидев его за столом, Надя поняла, что тоже очень соскучилась по нему. Они ведь не виделись почти целые сутки – и теперь она острее чувствовала, как ее будоражит его голос и взгляд, а от мыслей о прикосновении и вовсе кружилась голова. Надя не осмелилась обнять Алёшу при встрече утром у Гали, и весь оставшийся день она буквально не могла думать ни о чем другом.
Когда все разошлись по комнатам после ужина, Надя вымыла посуду и с замиранием сердца остановилась у двери своего мужа. Выждав несколько секунд, но так и не перестав волноваться, она постучала.
– Войдите, – донесся из комнаты такой приятный, ясный мужской голос.
Надя вдохнула, открыла дверь и шагнула внутрь. Алёша сидел на заправленной кровати и читал книгу при свете настольной лампы, стоявшей на тумбочке. Когда Надя вошла, он поднял голову и ласково улыбнулся ей.
– Что ты читаешь? – спросила она дрожащим от волнения голосом.
– Турненев, "Отцы и дети".
– Беллетристика?! – удивилась Надя.
Алексей пожал плечами:
– Почему бы и нет? Проходи, садись, – он указал глазами на свою кровать. – Ты что-то хотела спросить?
Надя присела на краешек.
– Да... то есть, нет... Я... просто хотела поговорить с тобой.
– О чем?
– О чем-нибудь. Вот, например, об этой книжке...
Губы Алексея тронула слабая улыбка, и Наде невыносимо захотелось попробовать эту улыбку на вкус. Может быть, она сошла с ума, и это дикое извращение – влюбляться в мужчину, который на 12 лет старше нее? Но как же теперь избавиться от этого чувства?
– Хм... Это весьма любопытное произведение. Впрочем, ты, наверное, сама не так давно его читала...
– Да. Всего-то года 4 прошло…
– И как оно тебе?
– Очень понравилось. Только грустное. Больше всего мне в душу запало то, как Базаров к родителям своим относился. Некрасиво, не по-человечески.
– Ты права. Он решил, что он самый умный и традиционные ценности ему не нужны, вкупе с человеческими чувствами. За это и пострадал.
– Судьба наказала его безответной любовью?
Алёша усмехнулся:
– Ну да, судьба, в лице Ивана Сергеевича. Я, впрочем, не совсем уверен, что Одинцова его нисколько не любила...
Надин голос непроизвольно понизился до шепота:
– Почему же тогда...
– Это очень сложный вопрос. Возможно, чтобы понять ответ на него, нужно прожить ее жизнью. Прочувствовать нищету, в которой они жили с сестрой, вот эту ответственность за младшую, потом пожить с нелюбимым старым мужем... Знаешь, я считаю, что нельзя никого осуждать, пока не побываешь на его месте. С одной стороны, конечно, Одинцова могла разобраться со своими душевными драмами и выйти за него и прожить счастливую семейную жизнь рядом с умным мужчиной, который ей явно нравился, но клеймить ее позором за то, что она этого не сделала...
– Наша учительница по литературе говорила, что Базаров был неподходящим к месту и времени человеком – потому и погиб. Так что дело, наверное, не в Одинцовой...
– Как знать, – улыбнулся Алёша.
– А может быть, – с готовностью подхватила Надя, – женись он на ней – и примирился бы со временем. Стал проще, любил жену, воспитывал детей, охотился на уток и пил чай с бубликами...
Улыбка Алексея стала еще шире:
– Какая идиллическая картина!
Надя поднялась на ноги, не в силах больше смотреть на своего недоступного супруга и его чудесную, по-детски открытую улыбку. Он вдруг тоже встал, отложив книгу, и, обогнув кровать, подошел к жене. Положил ладони ей на щеки и поцеловал в лоб. Ужасно, как маленького ребенка! Прошептал проникновенно, вызывая тысячи мурашек по всему телу:
– Спокойной ночи!
Но Надя не смогла удовольствоваться этим и обвила его шею руками, отчаянно прижавшись к твердому мускулистому телу мужчины, и с наслаждением вдыхая его сладко-терпкий запах. Алёша сначала растерялся и лишь неуверенно положил ладони ей на спину, но постепенно это прикосновение становилось все более активным. От его горячих рук по ее телу волнами расходилось тепло, превращаясь в жар, скручиваясь клубками в груди и животе, отнимая ноги. В какой-то момент Надина голова сдалась и отключилась, и ее пылающие губы прижались к шее Алёши, потом к щеке, а потом... он сам повернул к ней голову и завладел ее губами. Это было безумное, горячечное, но фантастически приятное слияние. Надя будто ухнула в огненную пропасть и сгорала там, разрываясь на части от наслаждения. Этот жар не был болезненным, хоть и уничтожал сознание, заставлял его растворяться, отправлял в небытие. Но он и ласкал, утешал, обволакивал ощущением безграничного всепоглощающего счастья. Однако продлилось оно совсем недолго, как Надя и ожидала. Алексей поддался моменту лишь на мгновение, а затем сразу же очнулся.
– Мы не можем, прости, Надюша, нам нельзя... – прошептал он сокрушенно, выпуская ее из объятий, и отошел в сторону.
Она не смогла ничего ответить: ее душили слезы. Как это – нельзя? Почему – нельзя? Кто им запретил? Они ведь взрослые люди, женатые, что в этом неприличного? И как понимать его поцелуй? Он тоже влюблен или..? О, какая мука..! Если бы только у Нади было побольше опыта в отношениях с мужчинами, она смогла бы понять, что происходит между ней и ее мужем...
Надя убежала к себе, упала на постель и долго плакала в подушку, сотрясаясь от рыданий. Но он не пришел ее утешить. Он, наверное, больше никогда ее не обнимет..!
Надя оказалась права: Алексей заковал себя в броню, совсем не смотрел на нее и старался первым с ней не заговаривать. На следующий вечер он пригласил ее выйти с ним во двор, привел к скамеечке за домом, усадил и наконец взглянул. Уж лучше бы он этого не делал! Такого ледяного холода она еще не видала в его глазах, ставших такими родными для нее, такими любимыми...
– Надя, я должен объясниться с тобой, – начал он медленно, но голос его срывался от частого дыхания. – То, что вчера произошло – этого больше не повторится. Но ты не должна винить себя ни в чем. Ни в том, что произошло, ни в том, что это не повторится. Я знаю, тебе кажется, что ты... испытываешь ко мне какие-то нежные чувства. Это нормально, учитывая все обстоятельства и твой возраст... У меня нет морального права вести себя с тобой подобным образом: ты слишком молода, неопытна, беззащитна. У нас слишком большая разница в возрасте. И твой отец... Я не смогу смотреть ему в глаза, если... позволю себе...
– А тебе, – не выдержав этой длинной нравоучительной речи, перебила его Надя, – не кажется, что ты испытываешь ко мне какие-то нежные чувства?
– Это не имеет ровно никакого значения!
– Для меня – имеет, и огромное...
– В том-то все и дело! Нет, не так... Послушай, мы не можем... быть вместе как мужчина и женщина. И никогда не сможем – совесть мне не позволит. И это не зависит ни от каких нежных чувств. Мужчина не имеет права руководствоваться чувствами – им руководит долг перед теми, за кого он взял на себя ответственность.
В эту секунду Надя искренне жалела о том, что ее муж такой ответственный, хотя в глубине души она понимала, что в противном случае не полюбила бы его так сильно.
– Мы с тобой должны забыть о том, что произошло вчера, – продолжал тем временем Алексей. – И вести себя, как раньше: быть добрыми друзьями – и не более.
С горькой внутренней усмешкой Надя подумала, что уже и не помнит времен, когда не любила мужа как мужа. Она тяжело вздохнула и кивнула, не глядя на него:
– Хорошо. Конечно. Как скажешь.
Алексей опустился перед ней на корточки, взял ее тонкие прохладные ладошки в свои большие горячие руки, горячо зашептал:
– Наденька, поверь мне, это все пройдет! Сейчас тебе кажется, что ты скорее умрешь, чем разлюбишь меня – это оттого, что ты молода и твое сердце еще не успело остыть от разочарований, но послушай взрослого человека, который переживал это не раз: все проходит, пройдет и это. Ты... влюблялась в мальчиков в школе и институте?
– Это совсем другое! – буркнула Надя, отвернувшись.
– Ты права, другое. Но держу пари, в тот момент ты думала иначе...
Надя снова вздохнула: ну конечно, разве она сможет его переспорить? Смешно... Она встала со скамейки, бросила почти грубо:
– Это все? Можно идти?
Ей хотелось разозлиться, чтобы стало хоть чуточку легче. Алексей поморщился, выдохнул:
– Да. Иди.
Ну вот и поговорили. К счастью, разозлиться Наде всё-таки удалось. Она сделала примерно 200 кругов по комнате, накручивая себя, размышляя о мужском упрямстве и самоуверенности – и твердо решила, что больше не станет унижаться, выпрашивая общение и ласку у мужа, а при первой возможности постарается влюбиться. Неважно в кого: хоть в ботаника, хоть в хулигана. Лишь бы перестать думать о своем законном супруге. Потому что теперь любовь к нему переполняла ее как никогда, выплескиваясь через край, обжигая и делая больно до слез.
Глава 14. Галино счастье
Галя заметила странные изменения в своей юной подруге. Надя всегда, с самого их знакомства, была не то чтобы веселой или улыбчивой – она скорее напоминала сгусток радости, счастья, позитива и хорошего настроения. Она, как солнышко, распространяла вокруг себя тепло и свет, в котором купались и грелись все окружающие, а потом в ней будто кто-то выключил лампочку. Дошло до того, что Галя спросила у Леши:
– Надя, случаем, не заболела? Что-то она уж очень печально выглядит...
Он выпучил глаза, изображая удивление, но сам при этом подозрительно покраснел:
– Да? Хм... не замечал. Ээ, нет, вроде, она не жаловалась на здоровье...
– А может, случилось что-то грустное?
Леша покраснел еще гуще:
– Да нет, ничего нового...
Галя скептически ухмыльнулась:
– А старое что?
– Я не уполномочен разглашать ее личную информацию.
– С каких пор на это нужны полномочия? Тем более, что вся ее личная информация у нее на лице написана...
– Ты о чем?
– Ну например, что девочка влюблена в тебя по уши...
Вообще-то, у Гали не было в этом уверенности – только подозрения, но она, как всегда, шла ва-банк.
– Ты чего мелешь? – разозлился вдруг Леша. Ну точно! И этот по уши...
– Да ты не смущайся, Лех, это нормально: она же молодая, но уже вполне готова к отношениям, а ты такой...
– Какой?
– Ну, в общем, видный парень...
– Да какой парень?! Я ей в отцы гожусь! И точно так же отношусь к ней, ты же знаешь!
– Ну ты зануда! Можно подумать, в 33 человеку пора на себе крест ставить! Старичок ты мой... Да тебе 33 никто не даст, максимум 25, да и душой ты молод. А девочке со взрослым опытным мужчиной только лучше будет...
– Слушай, прекрати говорить глупости! И думать не смей! Не суй свой нос в чужие дела – лучше своими займись!
Так-так, ну понятно...
Следом Галя напала на саму несчастную девочку:
– Что-то ты, мать, невеселая какая-то...
– Устала просто. Сегодня много на огороде копалась...
– И в прошлый раз тоже. И неделю назад...
– Ну... мы же на земле живем – я постоянно работаю – вот и устаю...
– А раньше не так было. Раньше ты словно на крылышках порхала... У тебя ничего не болит? Может, к врачу сходить? Знаешь, повышенная утомляемость бывает признаком гормонального сбоя. Щитовидка, там, шалит или еще что...
– Да какая у меня щитовидка? – вздохнула Надя. – Я же молодая еще совсем.
– А болезням нынче все возрасты покорны! Но может, ты и права. Тогда давай вспоминать, кто тебе настроение испортил...
– Ну... папа давно не звонил. Ни разу с тех пор, как я сюда приехала...
– Скучаешь?
– Очень...
– А я думала, Леша тебе компенсирует его отсутствие...
Опа! Поймала! Бледные Надины щеки тронул легкий румянец.
– Я не могу его как отца воспринимать, – совсем тихо ответила девочка. – Он слишком молодой. И неразговорчивый.
– Кто?! Леха?! Да я обожаю его армейские истории слушать! А еще он много книг читает и так интересно потом про них рассказывает...
В общем, понятно: все как обычно. Двое очень глупых влюбленных обиделись друг на друга не пойми за что и дуются поодиночке. Нет, чтобы поговорить... Хотя противоречие вполне очевидное, но дурацкое до невозможности: Леша решил, что он слишком стар для Нади, а то, что девушка скоро зачахнет от своей "безответной" любви, он и не замечает. Слишком занят борьбой со своим запретным чувством. Вот чурбан! Эх, и почему чужие проблемы всегда кажутся такими простыми, а свои – неразрешимыми? Загадка Вселенной...
Галя попыталась разговорить двоюродного брата в компании с Надей, но он только хмурился, вздыхал и отвечал односложно. Какой же он всё-таки бирюк! И не жалко ему влюбленную девочку!
Девочку Галя забрала с собой – пусть хоть немного отвлечется от своего безнадежного чувства. Они напекли соленых крекеров в сковороде и сели пить чай втроем, но просидели, конечно, недолго. Около восьми заявился вездесущий сосед. За эти несколько дней ухаживаний он совершенно достал Галю своим вниманием – стало еще хуже, чем прежде, когда он на нее сердился. Дело усугублялось тем, что ее тело рядом с Левой жило своей собственной жизнью, никак не согласуясь с голосом разума, и стоило грубому мужлану полезть к ней со своими подростковыми поцелуями, как мозг отключался напрочь, и Галю вело, словно какую-то малолетку.
Вот и теперь, не успела она открыть дверь, как Лев с порога набросился на нее с нежностями, не думая даже о том, что у нее ребенок в доме – и что он подумает про маму, которая с чужим дядей всякими непотребствами занимается. А Галя, как дура, даже оттолкнуть его не смогла – размякла, словно кусочек белого хлеба, брошенного в молоко. Ни сил, ни разумения...
– Лева, Лева, остановись! – зашептала Галя, когда сосед наконец оставил ее губы в покое. – У меня гости! Ты что вытворяешь..?
– Много гостей? – разочарованно поинтересовался он, вовсе не отпуская Галину талию, а наоборот, еще крепче прижимая ее к себе. Из-за этого мозг продолжал забастовку и совершенно невозможно было ни на чем сосредоточиться, кроме мурашек, бегающих по всему телу.
– Да Надька моя и все... Пойдем, чаю попьем. Мы крекеров наделали...
– Мм, я люблю домашнюю выпечку, – намного дружелюбнее пробормотал Лев, скидывая обувь.
Когда Галя вошла в кухню, то не поверила своим глазам: Надюша, на которой буквально пару минут назад лица не было, а щеки могли поспорить белизной с листом бумаги в Максимкином альбоме для рисования, сидела за столом, опустив глазки, румяная, как пирожок, и прятала хитрую улыбку. Уж не из-за них ли с Левкой она так ожила? Ох, и чудеса... Что ж, это стоило всех наглых домогательств приставучего соседа. Галя вполне готова их терпеть, если это радует бедняжку!
Однако, до чего странно устроен мир! Сколько себялюбия в людях – Галя знала не понаслышке. И вот в этом море эгоизма внезапно, ни с того ни с сего, встречаются такие алмазы, как Надя и Алёшка... на которых смотришь – и душа радуется, и хочется тоже быть доброй и щедрой к окружающим. Только бы глупый солдафон, ее двоюродный брат, не сломал своим равнодушием этот хрупкий, драгоценный образчик всего самого светлого, что бывает в людях. Только бы понял, что ему одному лишь и дано сберечь его, не дать жизненным ветрам погасить этот беззащитный огонек...
Галя принялась нарочито бодро доставать еще один чайный прибор, наливать туда ароматный напиток, предлагать Леве варенье, мед. Он на все соглашался с хитрой кошачьей улыбкой и не упускал ни одной возможности прикоснуться к ней: то к руке, то к спине, а порой и кое-чему пониже. Галя давно надавала бы ему по наглым лапам, но теперь пристально наблюдала за Надиной реакцией на эти соседские нежности и видела, как все ярче расцветает румянец на девичьих щеках... Ну что тут скажешь? Пусть ребенок радуется...
Лева был в ударе: без конца травил деревенские байки и анекдоты, рассказывал про крестьянское житье-бытье, и Надя слушала его, открыв рот. Она много улыбалась и смеялась, и Гале даже пришла в голову крамольная мысль: не забрать ли девочку к себе до конца лета. Пусть этот бирюк соскучится по ней как следует, авось и созреет на что...
Напившись чаю (наверное, кружек 5 выдул – не меньше), Лева потребовал, чтобы Галя его проводила. Разумеется, до его прихожей, а не ее. А там чуть не съел заживо. И сопротивляться ему было положительно невозможно. Сигнал тревоги сработал, только когда его здоровенная жилистая лапища вероломно проникла под кофточку и устремилась к застежке лифчика.
– Лева!.. – потрясенно выдохнула Галя. – Ты что себе позволяешь?
– А что? – то ли прорычал, то ли промурлыкал он. – Мы еще недостаточно близко знакомы? Ты хочешь проверить мои чувства?
Одну руку из-под кофты он убрал, но другой продолжал обнимать.
– Лёв, да у меня там дети одни...
– Ничего себе, дети... – проворчал Лев ей в шею. – Да их можно вдвоем на Тайменье озеро отправлять – и все нормально будет. А тут они в доме с печкой и едой... Подруга твоя – вовсе не ребенок, так что нечего тут отмазки придумывать...
Он вдруг подхватил Галю на руки так неожиданно, что с ее ног слетели шлепки, и понес в комнату. Подлец! Напал на беззащитную женщину... Ну что вот с ним делать? Галин мозг бил в набат и требовал прекратить безобразие, потому что после такого сосед совсем Бог знает что себе вообразит... но тело – оно сдалось, даже не поборовшись. В районе солнечного сплетения порхало никак не меньше сотни бабочек, а внизу живота скрутился тугой тяжелый комок. А потом Лева стащил с себя майку – и мозг тоже поспешно капитулировал.
У Гали давно никого не было. Ну ооочень-преочень давно. Она, вообще, сильно сомневалась, стоит ли возобновлять эту часть жизни. Столько боли с ней связано – нигде и ни в чем не бывает столько боли... Впускать другого человека в свою душу и тело – а для нее это было одно целое – страшно до жути. А вдруг не поймет. А вдруг не оценит. А вдруг предаст. Так много этих "вдруг"... Конечно, Лева не такой. Он добрый, честный, бескорыстный. И баб не водит – ей ли не знать... Но ведь они все сначала хорошими кажутся...
– Ты чего ревешь? – спросил он, проведя большим шершавым пальцем по ее мокрой щеке.
Они лежали голые, сплетясь почти в косичку, на его узкой и жесткой кровати. Галя отчаянно боролась со слезами, но они, зараза, наступали, как прибой.
– Я... Лева, ты не обижай меня, п-пожалуйста...
– Да ты чего?! Что за глупости! Хочешь – пойдем завтра в ЗАГС заявление подавать. Только предупреждаю, я не собираюсь закатывать какую-то безумную свадьбу с лимузинами. Деньги есть, но я не хочу их на пьянку тратить...
Галя тихонько рассмеялась, уткнувшись в твердую мускулистую грудь своего мужчины. Слезы ее мгновенно высохли.
Глава 15. Любовь на расстоянии
– Да с какой стати-то?! – бушевал Алексей, с трудом удерживаясь от того, чтобы встряхнуть свою взбалмошную кузину за плечи.
Вот еще! Зачем ей понадобилось забирать Надю к себе? Что за глупости! Это он за нее отвечает – с ним девушка и должна жить. А то что это за забота такая – сбагрил подопечную чокнутой родственнице, а сам загорает... Ни за что на свете Алексей не признался бы себе, что просто не желает с нею расставаться, что он будет тосковать по ней, как тоскует всякий вечер, когда Надя остается у Гали (а тут – целых три недели!). Что видеть и слышать ее каждый день – настоящая потребность для него, словно Надя – его наркотик, хоть он и не слишком любезен с нею в последнее время. Но ведь это для ее же блага!
– Она нужна мне! – заявила Галя безапелляционно. – У меня дел прибавилось: мы с Левой начинаем ремонт делать на первом этаже гостиницы, а Надя будет приглядывать за Максом.
– А кто будет приглядывать за Надей?!
– Надя не ребенок! За ней не нужно следить круглыми сутками. Но то, что она будет рядом, на участке – я обещаю. Никуда не сбежит и не будет похищена.
Глупо, но от этих слов у Алексея холод прокатывался по спине. Галя права, Надя не маленькая. А все же не хотелось сводить с нее глаз. Мало ли что! Она такая нежная, такая хрупкая...
Уговорить его помог упор Гали на то, что Лев все время будет рядом. Он нормальный мужик, голова и руки на месте, защитить сможет, если что. А еще Алексей потребовал ежедневных сеансов связи по вечерам. Это приятно и безопасно: он сможет увидеть и услышать свою малышку, но не сможет дотронуться до нее, что, как оказалось, действует на него опьяняюще.
Ну вот как он мог ее поцеловать тогда вечером? Тут уж ему оправдания нет, это не она – это он сам... Что же это такое с ним происходит? Безумие, настоящее безумие... Может, это и к лучшему – что Надя поживет пока у Гали? Может быть, он за это время успокоится и с него спадет пелена охватившего его безумия..? Ведь не может же он быть увлечен этой девочкой! Она ребенок, не по возрасту, а по сути, дочь полковника Енисеева..! Да если бы только ее отец узнал, что он – Алексей – себе позволяет, у него бы уже, наверное, не все зубы были на месте – это как минимум. Так, предупредить только... Владимир Александрович вручил ему свою юную дочь, чтобы он о ней позаботился, сберег, защитил... а он сам же и нападает... Защитничек!
В общем, Алексей отпустил Надю жить к своей двоюродной сестре до конца лета, в надежде, что вдали от девушки сможет справиться со своими чувствами к ней. И всё-таки сердце его сжималось в холодный комок, когда он укладывал Надину сумку с вещами в багажник машины.
– Ты уверена, что хочешь этого? – спросил он уже в салоне, выезжая на дорогу.
– Да, – тихо ответила Надя, задумчиво рассматривая дождевые капли на лобовом стекле. – Мне нравится у Гали. И с Максимкой мы занимаемся – готовимся к школе, повторяем программу первого класса...
– А у меня тебе не нравится?
Надя обожгла его укоризненным взглядом: мол, будто сам не знаешь! Да, он знает. И если бы только... но нет! Нечего и думать об этом..! Глупости! Он взрослый мужчина и вполне способен контролировать себя!
– Звони мне каждый вечер, пожалуйста, – попросил он ее. – Я буду рассказывать тебе, как идет ремонт у нас в доме, а ты – как прошел твой день.
– Лучше давай про литературу говорить! – засмеялась Надя, но тут же осеклась и покраснела. Видимо, вспомнила, чем это закончилось в прошлый раз. Алексей тоже почувствовал, что заливается краской.
– Ладно, не переживай, – пробормотал он успокаивающим тоном. – Найдем, о чем поговорить... Главное, не забывай звонить.
* * *
Неделя промелькнула счастливо и незаметно. Надин день был насыщен делами: стиркой, готовкой, уборкой, занятиями с Максимкой, а вечер – виртуальной встречей со своим возлюбленным мужем. Неожиданно эти встречи оказались приятнее и насыщеннее реальных – по крайней мере, тех, что случались у них в последнее время. Алёша был весел, бодр, общителен – много говорил и смеялся, и смотрел на Надю с такой нежностью, что у нее щемило сердце, и в него невольно закрадывалась сладкая надежда на то, что счастье все же возможно.
А через неделю он сам приехал ее навестить, но произошло это при самом неприятном стечении обстоятельств.
Галя попросила Надю сходить в продуктовый за мукой. Она оставила Максимку дома с книжкой – ему как раз пора было читать – и отправилась в путь без всякой задней мысли. На ней был ее любимый желтый сарафан в белый горошек – смешной и детский, даже, пожалуй, немного коротковатый. Он появился у Нади еще в 17, и она была к нему ностальгически привязана, но дома у мужа не носила, чтобы не казаться моложе своих лет.
Надя уже выходила из магазина с матерчатой сумкой в руках, когда туда подъехало несколько местных парней: кто на мотоцикле, кто на скутере, кто на мопеде – все они приветливо загоготали, выражая ей свое восхщение. Самый взрослый из них – высокий молодой человек с темными гладкими волосами – слез со своего железного коня, положил на него шлем и двинулся к Наде:
– Привет, цыпа! Что в кошелке? – и протянул свою здоровенную лапу к сумке.
– Мука, – буркнула Надя, отворачиваясь, пряча свою ношу за спину и намереваясь поскорее покинуть место неприятной встречи, но юноша преградил ей путь:
– И зачем такой хрупкой девушке носить такие тяжести? Давай я тебя подвезу!
– Нет, спасибо, я сама! – процедила сквозь зубы Надя. – Пропустите!
– А давай на ты, цыпа! Тебя как зовут?
– Не ваше дело!
– Какое необычное имя! – плоско пошутил парень, но все его товарищи противно заржали. – Да лан, цып, не бойся! Я тебя просто до дома подвезу, а ты мне номерок телефона дашь, а? Ты туристка, наверное?
Надя разозлилась.
– Нет, я тут живу! Номер не дам! Уйдите с дороги!
Но юноша и не думал отступать:
– Ох, какая горячая цыпочка... что-то я тебя раньше не видел... недавно, что ли, переехала?
Надя не успела ответить: как в гангстерском кино, рядом с визгом затормозил автомобиль, из него выскочил разъяренный Алексей, подлетел к незадачливому ухажёру и так толкнул его в плечи, что тот отлетел на несколько метров и весь вывалялся в пыли. Однако он быстро поднялся и попер на мужчину, ему в поддержку двинулись остальные байкеры.
– Ты че, дядя, охренел?
– Надя, в машину, быстро! – выплюнул сквозь зубы Алексей.
Она не осмелилась ослушаться. Замирая от ужаса, Надя наблюдала за тем, как вокруг ее мужа смыкается кольцо разгневанных, явно злонамеренных парней. Они были совсем молоды, зато имели численное преимущество, но оказалось, что это не решающий фактор. Алексей быстро, легко и как бы играючи раскидал их всех по сторонам, не успев достать лишь одного – потому что тот поторопился сесть на свой скутер и дать деру.
– К девочкам не приставайте! – строго прикрикнул мужчина и пошел к машине, где сидела Надя.
Как только он оказался в салоне, воздух там сгустился так, что можно было его резать ножом. Алексей был в ярости. Он завел мотор и, не пристегиваясь (чего с ним никогда в жизни не случалось), поехал к Гале.
– Это ты называешь "всегда будет рядом"?! – орал он на свою двоюродную сестру пять минут спустя. – Да если бы не я, она б уже была неизвестно где!
Галя вздрагивала и втягивала голову в плечи от его крика.
– Ладно-ладно, – вступился за нее Лев. – Лёх, ты уж очень резко реагируешь...
– А ты куда смотрел?! – переключился на него Алексей. – Как вы додумались отправить ее одну в такую даль в незнакомом поселке?!
– Не перегибай, – нахмурился Лев. – Девочка взрослая уже... Ты что, до свадьбы собираешься ее везде за ручку водить?
Алёша, смутившись, покраснел еще немного сильнее, чем до этого – от злости.
– Да ему надо просто наручниками ее к себе приковать и не разлучаться никогда, – сказала осмелевшая вдруг Галя.
– На твоем месте я бы воздержался от иронических комментариев! – снова разгневался Алексей. – Так, Надя, собирайся, я тебя забираю обратно домой.
Он взял ее за руку и потянул в сторону дома. Это прикосновение обожгло: она так соскучилась по физическому контакту с ним, но уезжать ей не хотелось... Поэтому Надя в самом деле пошла к дому и Алёшу повлекла за собой. Уже на веранде она сделала виноватое лицо и, подхватив вторую его руку, умоляюще заглянула в глаза.
– Алёша, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! Не забирай меня! Я больше не буду ходить в магазин одна, обещаю!
Он вздрогнул от того, как она его назвала, и нахмурился из-за ее просьбы. Но руки отнимать не спешил – наоборот, сжал чуть сильнее:
– У меня чуть сердце не остановилось, когда я увидел, как они кружат над тобой! Как коршуны!
– Ты всерьез считаешь, что они могли причинить мне вред? Увезти силой?..
– Да откуда я знаю, что на уме у этих деревенщин?! Даже если бы они тебе один синяк поставили – я уже чувствовал бы себя виноватым! Я же за тебя отвечаю!
Наде вдруг стало обидно.
– И все? – спросила она, поддавшись эмоциям. – Только это и важно для тебя? Я не дорога тебе сама по себе? Ты только за свою ответственность переживаешь?
– О Господи, Надя, ну что ты такое говоришь... Ну конечно, ты дорога мне... Я даже объяснить тебе не могу, насколько! Ты, может быть, самое дорогое, что у меня есть... самое драгоценное...
"Ну обними же меня! – умоляла она его мысленно. – Ну поцелуй..! Как ты можешь стоять рядом, говорить это и... всё?"
Но Алексей вместо этого зажмурился и отпустил ее руки.
– Твой отец звонил, – глухо проговорил он. – Я, собственно, затем и приехал, хотел сообщить тебе лично...
– Папа... – у Нади перехватило горло. Она мигом забыла о своих переживаниях по поводу безответной любви к мужу. – Что он сказал?
– Что у него все в порядке. Он жив-здоров, но пока не может поговорить с тобой сам. Просил заверить тебя, что все будет хорошо.
Надя посмотрела на Алексея и вдруг заметила, каким усталым он выглядит. Действительно, столько всего свалилось на него: заботы, проблемы, ответственность... А тут еще она со своим требованием любви...
– Пойдем. – Надя взяла мужа за руку и повела в дом, на кухню. Налила ему чаю, поставила вазочку с малиновым вареньем. Села напротив и с задумчивой улыбкой уставилась на него. Может быть, он и прав по-своему. Может быть, им нельзя быть вместе... Она должна уважать его моральные принципы – разве может любящий человек поступать иначе? Ей надо довериться ему, а не выматывать нервы...
Алёша сделал несколько глотков и тоже посмотрел на нее. Спросил тихо:
– Не хочешь домой?
– Хочу, – честно ответила Надя. – Но пока мне лучше остаться здесь. Хорошо?
Алёша вздохнул. Покачал головой.
– Не очень хорошо. Я бы предпочел забрать тебя с собой. Но если ты пообещаешь, что больше никогда и никуда не пойдешь одна... Макс не в счет! Только со взрослыми! А лучше, вообще, дома сиди. Пусть сами по магазинам ходят.
Надя хихикнула:
– У тебя какая-то параноидальная гипер-опека!
– Нет, просто мне под крыло достался на редкость лакомый кусочек. И чем отбить от него всех желающих, легче спрятать его в шкаф!
Надины щеки мгновенно вспыхнули огнем. Какой, однако, оригинальный комплимент! "Лакомый кусочек"..!
Алёша приехал снова еще через неделю и на этот раз нашел свою супругу в доме, чинно-благородно сидящую за вышиванием. Его глаза сверкнули радостью, и он даже позволил себе ее обнять – очень осторожно, само собой, коротко и без поцелуев. Он привез подарки: шоколадки (Максимке), персики (Наде), благовония (Гале) и какие-то запчасти для инструментов (Льву). Все были счастливы до умопомрачения. Двоюродная сестра со своим мужчиной долго водили Алёшу по стройке, что-то показывая, обсуждая, спрашивая совета. Потом они с Максимкой позанимались на турниках, племянник продемонстрировал дяде свои успехи в математике и декламировании стихов. А затем настал Надин черед, и хотя всю эту неделю она общалась с мужем по видеосвязи почти каждый день, они никак не могли наговориться.
