Текст книги "Муж понарошку (СИ)"
Автор книги: Мари Князева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)
Глава 27. Герой
Надя притихла и всю дорогу сидела молча, не спуская глаз с такой же молчаливой, тяжело дышащей собаки. Вася даже подумал, не обиделась ли она на его грубоватый тон, но уже в клинике стало ясно: не обиделась. Сегодня он её герой.
Собаку помыли, обработали повреждения, сделали рентген. Оказалось, сломано ребро и задняя правая лапа, но внутренние органы целы. Хозяева упорно не брали трубку. Псу наделали гипсов и повязок, а Вася оплатил все эти манипуляции из той суммы, что взял на рок-концерт. Он не рассчитывал, а надеялся купить Наде коктейль, а может, и не один, потанцевать… но теперь уже слишком поздно. Пока люди в масках и перчатках пользовали неразумную псину, концерт закончился. Шанс утерян, он опять проиграл…
Вася сидел рядом с Надей в коридоре на пластиковой скамеечке, опираясь локтями на колени и мрачно-задумчиво потирал руки. Димоновская кожаная куртка, уже оттертая девушкой от грязи, лежала рядом. Может быть, батя прав, и всё это пустая затея? Иначе к чему эти непостижимые фиаско, одно за другим? Вот такого с ним точно никогда не случалось. Как будто провидение против его ухаживаний за замужней девушкой, хотя ни в какое провидение Вася не верил.
Из кабинета вышел врач и вынес бесчувственное мохнатое тело.
– И куда мы с ней? – скептически поинтересовался Вася.
Надя скорчила виноватую рожицу:
– Я бы взяла, да в общежитие нельзя с животными… А ты где живёшь?
– В съёмной квартире, – со вздохом ответил Вася. Вот Димон обрадуется…
– Завтра утром его можно будет сдать в приют на Связистов, – вклинился в их разговор доктор, а потом вручил собаку Васе и был таков.
– Давай, я помогу тебе его довезти, – предложила Надя, и безнадёжно испорченный псиной вечер внезапно заиграл новыми красками.
Конечно, она едет, только чтобы помочь, и там будет Димон со своими тупыми шуточками, но всё-таки это уже лучше, чем вернуться просто с собакой, несолоно хлебавши.
Они снова вызвали такси и снова помчались на другой конец города, но в салоне уже была совсем другая атмосфера. Надя склонялась близко к Васе, чтобы рассмотреть наглую мохнатую спящую морду, и тихо переговаривалась с ним, используя самые милые и нежные интонации в голосе.
– А он симпатяга! – прошептала она. – Что за порода, не знаешь?
– Знаю. Мне доктор сказал. Шнауцер.
– Это хорошая порода?
– Вообще-то они умные, но этот конкретно туповатый оказался…
– Зачем ты так? Может, его кто-то очень сильно напугал…
– Так он пёс или заяц?
Надя хихикнула.
– Ты, вот, сам-то не трус, но неужели стал бы вступать в битву с медведем?
– Нет, но и бегать бы не стал. Бесполезно.
Вася почувствовал себя ещё лучше от того, что Надя без сомнений назвала его смелым.
– Некоторые собаки нападают даже в заведомо безнадёжных случаях, – авторитетно заметил он.
– Ну, это как раз не умно, на мой взгляд.
– Смотря какие цели…
– Какие, например?
– Например, если ему нужно внимание от хозяина отвлечь… спасти его ценой своей жизни.
– О, ну тогда… это не просто умно, а… возвышенно.
Вася усмехнулся. Глупенькая она, в житейском смысле. Но почему-то это очень трогательно и мило. Наверное, женщины должны быть такими наивными, чтобы в груди приятно щемило от их вида и голоса, а ещё – хотелось прикрывать своей широкой спиной. И в этом смысл женственности. Надя будила в Васе хорошие чувства. Всё-таки батя не прав, она особенная…
Они вошли в квартиру втроём довольно тихо, но Надя слегка хлопнула дверью, и из комнаты послышался недовольный хрип Димона:
– Ну что там за шум?! Поспать не дают!
Ну, раз он уже проснулся, Вася повключал везде свет и разложил пса в единственном не занятом мебелью углу.
– А ты чего в такую рань завалился? – спросил он, глянув мельком на часы. Одиннадцать вечера.
– Привет! – лучиком солнышка вплыла в комнату Надя в своей мини-юбке, с копной вьющихся светлых волос.
Без сапог её ножки стали ещё длиннее и обнажённее, в Васе даже ревность проснулась от того, каким поражённым взглядом его друг-сосед пожирал девушку.
– Привет, – всё так же хрипло откликнулся Димон и ляпнул: – Офигеть, чувак, походу, я сплю… – он даже поморгал и ущипнул себя за руку.
Надя смущённо потупилась.
– Ты чё не предупредил-то? – наконец перевёл Димон взгляд на Васю и заметил нечто мохнатое, лежащее на полу. – А это чего?
– Это пёсик, очень хороший, – защебетала Надя. – Мы его нечаянно сбили… то есть, не мы, а таксист, который нас вёз. В общем, надо его приютить до завтра…
– С чего ты взяла, что он хороший? – усмехнулся Вася.
– Собаки плохими не бывают…
– Я лично знаю две наиподлейшие твари, – заметил Димон и зачем-то принялся выбираться из-под одеяла.
– Да ты спи-спи, – тоном, не терпящим возражений, сказал ему Вася и выключил свет, а потом повёл Надю на кухню.
– Жаль, что всё так получилось, – вздохнул он, наливая кипяток в две чашки с пакетиками чая.
– Да, – согласилась Надя. – Жаль, что мы сбили собаку. Но всё остальное было просто замечательно.
– Ты серьёзно?
– Конечно! Разве можно сравнить дискотеку, от которой уши лопаются, и спасение живого существа? Ты такой молодец… – в её глазах светилось искреннее восхищение, какого не было ни при виде “Kia Rio”, ни при вкушении клюквенного парфе. Поразительно, неужели ему удалось её зацепить?.. Выходит, что собака была даром судьбы, а не очередным препятствием в ухаживаниях. Значит, не так уж всё плохо…
Они попили чаю с печеньем (это Димон натаскал всякого, чтоб своих многочисленных пассий угощать), а потом Надя засобиралась домой.
– Оставайся, – робко предложил Вася. – Я уступлю тебе своё спальное место, а завтра отвезём этого оболтуса хозяевам или в приют…
Надя покачала головой:
– А сам где будешь спать? Да и мне надо переодеться… очень уж непривычный для меня наряд, особенно для собачьего приюта…
– Погоди, это не твои тряпки?
Надя снова покачала головой и смущённо улыбнулась. Хорошенькая просто невыносимо…
– Девчонки одолжили… ой, а можно, я с пёсиком сфотографируюсь? Вдруг не увижу его больше…
– Валяй. Но я надеялся, что ты поедешь с нами в приют.
Она пожала плечами:
– Ну ладно. Тогда завтра.
Провожая её до такси, куда Надя категорически не пожелала пускать Васю («иди спи, я не маленькая, доеду сама!»), он не выдержал и спросил:
– Ну что, я заслужил поцелуй своим героическим поступком?
Девушка сразу потупилась.
– Ну, разве что дружеский, – пробормотала она, быстро чмокнула его в щёку и скрылась в брэндированном автомобиле. До чего же хороша, чертовка… хотя ей больше подходит слово ангелочек.
Глава 28. Незолотой мальчик
В воскресенье Надя проснулась в прекрасном настроении. Благодаря вчерашнему вечеру, она уверовала в то, что на свете существуют и другие достойные мужчины, кроме её мужа. Конечно, она не влюблена в Васю и вообще далека от этого: не может же она за пару недель разлюбить того, по кому томилась несколько месяцев! Но прогресс налицо. Вася молодец. Совсем не такой, каким она себе его нарисовала в результате прошлой встречи. Ничто человеческое ему не чуждо, он не «золотой» мальчик, которому всё даётся легко, и имеет сострадание к братьям нашим меньшим. Это замечательно. Вчера ей было легко и приятно находиться с ним рядом, даже молчание не создавало напряжения. Поэтому прямо с утра Надя приняла душ, оделась в свою повседневную одежду, написала Васе: «Я готова» – и села ждать его звонка, заодно почитывая расследования.
Вася звонить не стал – примчался сам и даже заглянул в комнату:
– Привет!
Надя с улыбкой поздоровалась в ответ и спросила:
– А где же наш пострадавший?
Вася буквально расплылся от радости – наверное, из-за этого её «наш» – и ответил:
– В фаэтоне. Погнали!
– Хозяева нашлись? – спросила Надя уже на ходу.
– Неа. В приют едем.
– А на чём?
– Я взял опять машину в прокате. Очень скромную, как ты любишь.
Надя хихикнула. Автомобиль и впрямь был не шикарным, но и не плохим – чёрный «Volkswagen» старой модели, но в отличном состоянии как снаружи, так и внутри. Мотор урчал глухо и ласково. Серый мохнатый друг человека лежал на заднем сиденье и дружелюбно поблёскивал глазами.
– Привет, малыш! – сказала ему Надя, усевшись на переднее и развернувшись полубоком.
Пёсик приветливо махнул хвостом и утробно проворковал что-то ласковое.
– Какой милый! – воскликнула Надя и протянула руку, чтобы потрепать собаку по голове.
Вася трагически вздохнул:
– Как немного нужно псу, чтобы показаться милым! Я, вроде, веду себя не хуже, но малышом ты меня не называешь…
Надя рассмеялась в голос:
– Вот уж кто-кто, а ты точно на малыша не похож! Могу называть тебя верзилой, если хочешь…
Вася страдальчески сморщился и отвернулся, чтобы вырулить со двора. Выглядел он так же хорошо, как и вчера, только джинсы надел целые. Фигура у него была неплохая: худощавая, но пропорциональная и гармоничная. Широкие плечи, узкая талия, длинные ноги, мускулистые предплечья. Конечно, Алёша со своей массивностью зрелого мужчины притягивал Надю больше, но тут нельзя было с уверенностью сказать, нравилась ли ей его фигура сама по себе или из-за влюблённости. Как известно, не по хорошу мил, а по милу хорош.
В приюте собаку приняли, но сказали, что держать её у себя будут только неделю, а потом отдадут в первые попавшиеся добрые руки. Надя слегка закручинилась.
– Ты чего переживаешь-то? – поинтересовался Вася, положив руку ей не спину. – Если хозяева трубку не берут, значит, не нужен.
– А вдруг у них случилось что-то?
– Ох, Надюха, за всех не напереживаешься…
– Но равнодушие мне кажется бесчеловечным.
– Интересная ты. Необычная. Равнодушие сейчас в тренде.
Он отвёз её в центральный парк культуры и отдыха, купил ей капучино, они побродили по серым дорожкам между почти голых чёрных деревьях, а потом вдруг пошёл снег. Такой крупный и красивый, каким редко бывает первый снег. Он принялся быстро устилать дорожки парка, скамейки и большие ветви деревьев. Надя с Васей долго молча зачарованно смотрели на это волшебное природное шоу, а потом он вдруг, совсем как Алёша, принялся щупать её ладошки и безапелляционно заявил:
– Пошли греться в кафе!
Надя не стала спорить: настроение у неё было лирическое, а не боевое.
– Таня говорила, что ты встречался с Лизой, – неожиданно для самой себя, сказала она, когда Вася сделал заказ и официантка отбыла на кухню.
– Да? – удивился он. – Хочешь об этом поговорить?
Надя пожала плечами:
– Она показалась мне… несколько поверхностной.
Вася рассмеялся:
– Да ты мастер красиво говорить о некрасивых вещах!
– Это называется эвфемизм.
– Да уж где уж нам, простым деревенщинам…
– Простым юристам, ты хотел сказать? Ты, кстати, на каком курсе?
– На пятом. В этом году заканчиваю, наконец-то.
– Значит, мы с тобой почти ровесники?
– Это вряд ли. Разве что ты тоже прослонялась после школы пару лет, пиная балду.
– Так ты называешь службу в армии?
– В армии, к твоему сведению, один год служат. И нет, я не служил. Батя отмазал.
– А чем занимался?
– Я же сказал: пинал балду. Доигрывал в бунтующего подростка.
– А потом что случилось?
– А потом я понял, что мойщики машин, заправщики, подсобники на стройке много не зарабатывают – и пошёл учиться.
Надя слушала его с мечтательной улыбкой на губах. Ей нравилась эта беседа, потому что Вася не рисовался перед ней, а говорил просто, как есть. И он не кичился своим отцом и его связями – и это замечательно.
– Давай лучше о тебе поговорим, – предложил Вася. – Ты у нас коренная москвичка?
– Да как же! – фыркнула Надя. – Если я и коренная кто-то, то поездница. – Мы с родителями всю страну исколесили вдоль и поперёк.
– Батя – военный?
Надя кивнула.
– Понятно, где ты со своим, кхе, мужем познакомилась…
Надя молча опустила глаза. Ей было больно слышать про Алёшу.
– На сколько он тебя старше? – продолжал бить в больное место Вася.
– Я не хочу об этом говорить!
– Ну и зря. Может, все твои печали рукой разводятся.
– Какие печали?
– Которые у тебя на лице написаны.
Надя снова потупилась. Но не смущенно, а обречённо. Вздохнула, решаясь на что-то и ответила:
– Ну да. Он считает меня ребёнком.
– Так значит, он пед*фил?
– Ты думай, что говоришь! – неожиданно для самой себя, разозлилась Надя. – Мне 21, вообще-то!
– А это тут причем? Мы говорим о его отношении. Если он считает тебя ребёнком, зачем женился?
Надя разочарованно покачала головой. Ну конечно, поделиться с Васей своими переживаниями было глупой затеей.
– Ну извини, сорвался немного, – примирительным тоном сказал парень и тронул её ладошку, лежавшую на столе. – Просто я вижу, что он… ну, в общем, я и сам знал то, что ты сказала. Но не могу понять, зачем всё это…
Да конечно, где ему понять? Надя отняла у Васи свою руку, усилием воли выдавила из себя улыбку и предложила:
– Давай лучше про Стругацких поговорим?
После обеда Вася потащил её на каток, а она согласилась из-за весьма странного и нелогичного чувства долга по отношению к нему. Странно, чем это она ему обязана? Но отказываться было неловко. Однако после катания Надя весьма удачно вспомнила, что ей нужно ещё почитать расследования, и Вася отвёз её в общежитие. Вышел из автомобиля вместе с ней, приблизился, положил руку на плечо:
– Может, съездим завтра после учёбы в приют навестить лохматого?
Откровенно говоря, предложение было хорошим. Правда, встречаться с Васей завтра не очень хотелось… Нет, вообще-то он ей нравился. Нормальный парень: простой, искренний, заботливый… если бы он не имел по отношению к ней иных намерений, кроме дружеских, всё было бы отлично. Но он имел, от этого не спрячешься.
– Пока не знаю, получится ли, – вздохнула Надя. – Последняя неделя всё-таки, финишная прямая, надо поднажать… Я тебе напишу! – и убежала в здание, не дав Васе себя поцеловать.
В комнате было пусто – соседки где-то гуляли. Надя вдруг вспомнила, что так и не сделала ни одной фотографии для инстаграма за эти два дня. Усмехнулась. Потом отёрла слезу. А потом схватила телефон и быстро, пока не передумала, набрала Алёшу.
Глава 29. Возвращение домой
Он ответил быстро. Хрипло. На выдохе. Как будто с облегчением:
– Привет!
– Привет, – шёпотом сказала она, стараясь вдохнуть подступивший к горлу комок.
– Как хорошо, что ты позвонила…
«А ты, мать твою, почему не позвонил?!» – хотелось крикнуть Наде. Но она спокойно сказала:
– Я тоже рада тебя слышать.
– Как твоя учёба? – сразу обратился к нейтральной теме муж.
– Всё нормально. Я… домой хочу.
– Забрать тебя? Я хоть завтра приеду.
– Нет. Я домой к папе хочу.
– Надюш…
– Я знаю. Просто захотелось сказать это вслух.
– Понимаю. Когда последний экзамен?
– В пятницу.
– Значит, в пятницу приеду. Привезу тебе пуховик.
– Спасибо.
Больше она с ним в воскресенье разговаривать не смогла, но стена молчания была разрушена, и Алёша принялся звонить каждый день. А Надя с каждым днём всё сильнее скучала по нему, и обида постепенно растворялась в этой сердечной тоске. Увидеть бы его поскорее… Он, как и обещал, приехал в пятницу, встретил её на крыльце учебного корпуса, где столкнулся с Васей. Надя как раз вышла из двери и увидела, как оба подходят к ступеням.
– Здравствуйте! – бодро воскликнул Вася, протягивая руку.
Алёша молча вопросительно взглянул на жену, и она подумала, что Викин совет всё же воплотился в жизнь. Только не в инстаграме, а вживую. От этого почему-то стало так весело, что Надя даже улыбнулась обоим мужчинам.
– И тебе не хворать, – процедил сквозь зубы Алёша, но протянутую руку пожал. Наверное, решил в полицию работать пойти. Зачем ссориться с потомством начальника?
Однако сразу после этого нелюбезного приветствия он поднялся на несколько ступенек, взял Надю за руку и потащил прочь. Она упёрлась пятками:
– Алёша, подожди минутку. Я сейчас… – и подошла к Васе.
– Привет! – весело прищурился он, ухмыляясь одним уголком губ. – Ну как, на что сдала?
– На четыре, – вздохнула Надя. – Всё-таки, расследования – это не моё.
– «Не моё» – это неуд! – резонно заметил Вася. – А ты молодец. Если мне как прокурору понадобится независимое расследование, я обязательно к тебе обращусь.
Надя хихикнула и польщено зарделась, краем глаза ловя тяжёлый взгляд мужа, стоявшего в пяти шагах от них и напряженно наблюдавшего за этим разговором.
– А ты как? Отстрелялся? – спросила она, чтобы ещё немного позлить супруга, используя своё кокетство и его ревность. Какое недостойное, но сладостное удовольствие!
– Да что обо мне… – замялся Вася.
– Хвосты остались? – укоризненно покачала головой Надя.
– Там ерунда… – махнул он рукой. – Эх, жаль, что ты уезжаешь… Я думал всё-таки в филармонию тебя сводить. – Он вытащил из кармана куртки два напечатанных билета, и Надя ахнула:
– Ох, ну ты даёшь! Согласовывать же надо! Я ещё в воскресенье знала, когда уеду. Предупредила бы тебя…
– Не парься. Я их продам. По спекулятивной цене. Ладно, бывай. В Коксе увидимся.
– Хорошо, – кивнула Надя, сильно сомневаясь, что кто-то её отпустит.
Когда она подошла к мужу, он, кажется, достиг точки кипения и уже готов был взорваться. Но ни слова не сказал. Только бросил гневный взгляд на Васю, взял жену за руку и повёл к машине.
– Я смотрю, вы с Шехониным-младшим нашли общий язык, – недовольно пробормотал Алёша, не выдержав тишины в салоне по пути в общежитие.
У Надя внутри взрывался фейерверк. Вот она, сладкая месть за две недели тяжёлых переживаний…
– Да… он оказался неплохим человеком.
– Это ты из чего сделала такие выводы?
– Мы с ним вместе спасали собаку, попавшую под машину. Вася оплатил ей лечение и забрал к себе домой на ночь.
– И всё? – фыркнул Алёша. – Да он это сделал, чтобы порисоваться перед тобой.
– Ну ладно, пусть так. Всё равно приятно, что он выбрал такой способ.
Алёша молча сопел несколько минут, а потом спросил, безуспешно имитируя безразличие в голосе:
– И как вы с ним оказались рядом в такой момент?
– Это допрос? – с улыбкой уточнила Надя.
– Можешь так считать. Я ведь могу спросить у своей жены, с кем она проводила время вдалеке от дома.
– Вспомнил! А ты с кем проводил время, пока меня не было?..
– С матерью и отцом!
– И что, они забрали у тебя телефон и не отдавали две недели, что ты даже не смог позвонить своей жене, чтобы узнать, где она и с кем?
Незадачливый муж притормозил во дворе общежития и виновато вздохнул.
– Ты даже не представляешь, как сильно мне хотелось тебе позвонить.
– Ты такой умный, Алёша. Но иногда так глупо себя ведёшь…
Он глянул на неё искоса, попытался спрятать улыбку, но губы его дрожали, и в конце концов он расхохотался, как мальчишка, а Надя вторила ему, не сдерживаясь. Ей было так хорошо рядом с ним…
* * *
Дорога была чудесной. Они выяснили все проблемы ещё в Новосибе, и в Коксу въехали, купаясь в облаке всепоглощающей взаимной симпатии. Как же Алексей любил голос своей жены... и её взгляд… а эти руки! Кажется, можно полжизни отдать за их прикосновения, но Надя расточала их совершенно безвозмездно. Только душу у него забрала. И возвращать не собиралась.
Дома она сразу ушла к себе, но потом, переодевшись и приняв душ, робко постучалась в его дверь. Он знал её стук – тихий, осторожный. Сам подошёл к двери и впустил девушку – с мокрой головой и в пижаме. Она же, скользнув через порог, вдруг обвила его талию руками, прижалась щекой к его груди. Он погладил ее мокрые, но все равно мягкие волосы.
– Я не нарушала наш договор! – прошептала она горячо. – Честное слово, между мной и Васей ничего нет – мы просто друзья!
– Я знаю. Я верю тебе. Только хотелось знать, что и его намерения чисты. Ну, и забрать тебя домой. Я ведь не нарушил твои планы?
– Нисколько! Наоборот, ты приехал очень вовремя. Я так устала от этого города...
– Ну иди, отдыхай. Ты заслужила. А завтра поедем к Гале помогать со свадьбой.
Надя неуверенно кивнула, а потом робко попросила:
– Почитаешь мне что-нибудь?
Алексей растерялся:
– Здесь?
Вместо ответа, Надя радостно улыбнулась и села на его кровать, с краю, в ногах. Алексей добродушно усмехнулся, взял с полки сборник рассказов Куприна и расположился на противоположном конце постели. Слушая, Надя какое-то время заворожённо следила за его лицом, а потом, видимо, устала сидеть в напряженной позе и прилегла все там же, поперек кровати, согнув ноги в коленях. Скользя глазами по строчкам, Алексей не заметил, как его юная супруга уснула.
Лицо ее было так так безмятежно, так чисто и открыто. Мокрые волосы разметались по постели, тонкие руки лежали на одеяле в беспомощном жесте. Красивая до умопомрачения. Алексей склонился над нею, безмолвно рассматривая такие милые черты. Невозможно было прятать от себя то, как сильно ему хочется покрыть поцелуями это нежное личико и ладони, прижать Надю к себе и долго не отпускать ее – может быть, совсем никогда. Что за извращенная ирония судьбы сделала их мужем и женой юридически, но запретила стать ими фактически! Черт побери, если бы она была хотя бы на несколько лет старше..!
Алексей почти привык к постоянной мучительной боли в груди, которой сопровождались все его упражнения по преодолению себя. Но боль не спадала. Как и желания. И он чувствовал, что если все будет продолжаться и дальше в таком ключе, рано или поздно он сорвётся в пропасть...
День Галиной свадьбы выдался солнечным, с легким морозцем, типичным для поздней сибирской осени. Надя была в очень милом, но неброском платье серо-жемчужного цвета. Она заплела свои белокурые волосы в две косы, которые соединялись на затылке во внушительных размеров пучок, и слегка накрасила глаза.
– Это Галин день, никто не должен стараться затмить ее, – сказала Надя, словно оправдываясь за свой скромный вид.
Алексей только кивнул, в очередной раз поражаясь Надиному умению всегда думать прежде всего о других. Но на самом деле, она была прекрасна в этом очаровательно-благочестивом образе, намного ослепительнее любой, даже самой изощрённо украшенной невесты.
Галя тоже нарядилась скромно – в белое, но не пышное платье, украшенное только блестками на верхней части. Церемонии, собственно, как таковой, и не было: в ЗАГС пришло всего несколько человек, не считая жениха и невесты. Они просто расписались в книге, надели друг другу кольца и поцеловались. Совсем как Алексей с Надей, кроме, конечно, последнего пункта. Впрочем, и он уже случался в их семейной жизни несколько раз. И Алексей не мог вспоминать о них иначе как со жгучим стыдом и одновременно острым сожалением, что поцелуи эти были так коротки. Но ведь их совсем не должно было быть! Ни одного!
После росписи Надя бросилась обнимать молодоженов и чуть не в слезах поздравлять их со вступлением в законный брак, желая им прожить в нем счастливо всю жизнь. Алексей тоже поцеловал двоюродную сестру в щеку и пожал руку зятю. Терпения желать не стал, чтобы не выглядело как издёвка. Потом все расселись по машинам и выдвинулись в Мульту, где Галина мама, Елена Дмитриевна, приехавшая специально на свадьбу из Барнаула, управлялась с сервировкой стола.
– Как ты? – спросил Алексей у Нади, заметив, что она как будто приуныла.
Лицо девушки осветилось радостной и одновременно печальной улыбкой.
– Хорошо. Просто в свадьбе есть какая-то своя особая грусть. Конец прошлой свободной жизни и начало новой, где двое уже принадлежат не каждый сам себе, а друг другу. Это и прощание, и встреча, и маленькое волшебство... Правда ведь?
– Наверное. Никогда об этом не думал. Но я бы не хотел, чтобы ты грустила.
Надя снова улыбнулась – на этот раз благодарно:
– Значит, не буду. А можно мне выпить немного шампанского?
– Конечно. Ты же взрослый человек…
