Текст книги "История безумия М. Риодели (СИ)"
Автор книги: Mari Kalmari
Жанры:
Классическое фэнтези
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Аскар хотел прокомментировать незавидное положение собственных дел, но снова обратился в полено. Маркезе не рассчитывала, что причуда друга будет такой помехой: теперь надо было ждать, когда он превратится обратно. «Спасибо, Клеменсия», – Девушка вышла из бывшей ванной комнаты, оставив кусок дерева за закрытой дверью. Кезе недовольно скривилась и прошептала: «Недолго».
========== Наша безрассудность обуславливается нашими лучшими намерениями ==========
Спальня оказалась очень просторной, а ее окна выходили на оживлённые улицы Подводного Мира. Забавно, но воды здесь не было: люди жили в системе, которую отделял купол со встроенным освещением. Ночь и день сменяли друг друга автоматически. В «небе» плавали косяки рыб, которые то роились, то исчезали. Людей здесь было много: все они носили яркую и легкую одежду, не зная холодов зимы и тяжести проливных дождей. Кезе видела детей, которые ходили в школы, видела женщин, которые все время были заняты, и мужчин, которые, наоборот, не находили себе места: «Бедняги». Странно все это. Девушка подумала, что ей сейчас не об этом надо размышлять. Количество вопросов перевалило за дамбу рассудка, утопив в себе критическое мышление. Надо все ещё раз проанализировать. Но тяжёлые веки девушки сомкнулись быстрее, чем та бы успела произнести «грусть».
Маркезе проспала всего несколько часов перед тем, как продолжила планировать свои действия. Из всех фрагментов должен был сложиться план, но ничего четкого не представлялось. Риодели не хотела оставаться в этом дворце: когда Дафниус превратится обратно, ее уже могут сломить и усадить на место королевы. Стоит ли говорить, что тогда он будет рад? Решит, что Кезе образумилась, смирилась со своим печальным положением и схватилась за первую попавшуюся палку. Из одного болота в другое. Риодели хотела обрести покой, но не такой ценой. Нельзя оставлять все эти разрушения позади, притворяясь, что все отлично, что ничего не случилось. Не было Самеди, не было трупов, не было лжи и магии. Девушка вздрогнула: «Я не могу отказаться от мамы». Маркес было страшно принять, что эта участь принадлежит ей. Она никогда не сможет забыть этот темный период жизни. И простить себя за глупость. С одной стороны, было бы разумно остановиться сейчас, чтобы починить то, что осталось. С другой стороны, что осталось-то? Бабушка с проблемными взаимоотношениями? Один парень-бревно, что был верен Риодели по природе своей? Ей не нужен мир, в котором она всегда лишняя, в котором нет выхода для таких, как она. Ей не нужен замок, где всегда будет ощущение собственной бесполезности и слабости. Кезе уже была поглощена собственными злоключениями. Был ли день без потерь?
Риодели, переодетая в просторную рубашку и короткие спальные штаны, крадучись шла по дворцу, жители которого едва проснулись. Она не хотела тревожить этих благородных дам. В карманах лежали мешочек с пылью и письмо, оставленные матерью. Отчего не дать все ответы сразу? К чему все эти игры? Маркезе ненавидела лишние проблемы, парадоксально, создавая их самостоятельно. Сейчас Кезе предстояло забрать полено из той комнаты, после чего она отправится в Неплотный Мир. Закончив дела там, она пойдёт за Синей Сферой. Или Синим Шаром? Название вылетело из памяти напрочь.
Как он может ей помочь? Маркезе почувствовала неприятный холодок от пола, так как случайно оставила выданные ей тапочки в спальне. Неосторожное решение. Клеменсия говорила, что с утра снова приведёт юную наследницу в порядок, но вряд ли Кезе позволила бы ей подобное. Девушка привыкла к своему странному и потрепанному виду: она срослась со своим ощущением усталости и равнодушия, к внешности без сложностей. Впрочем, грязь ее раздражала, как и невозможность мыться два раза в день. Счастливые были деньки! Дом, ванная, удобства.
Кезе закрыла за собой дверь, после чего сразу ринулась к полену, подхватывая то с кушетки. Маркес чувствовала, что это становится привычкой – держать бревно при себе. Риодели улыбнулась, обещая, что сохранит Дафниуса. В отличие от неё, он действительно заслужил минуту покоя. В то же время, она была расстроена: его придется оставить в родном мире. Нет никакой гарантии, что дальше все будет также безобидно. Риодели понимала, что он ходит за ней, как пёс, только из чувства сожаления и раскаяния. Ах, но разве у вины есть созидательное начало! Нет, она лишь была вишенкой на торте из тоски, боли и несбывшихся надежд. Шатовски и отец оставили его, забыв все свои обещания, теперь и Маркес должна будет поступить так. «Он пытался спасти меня, – воспоминания птицами взлетали в небеса разума, будоража недавнее прошлое, – говорил, что останется. Господи, какой же он хороший».
Маркезе чувствовала благодарность: она хотела видеть в этом человеке друга, а не кающегося грешника. «Жаль, что я тоже не очень хорошая подруга», – девушка перечитала письмо, после чего распустила узелок мешочка. Внутри лежала серая масса, похожая на мелкий песок, которая блестела в тусклом свете люстры. Кезе постаралась вспомнить коридоры замка Риодели в Неплотном Мире. Безжизненное и холодное пламя от свечей, портреты правителей, ограниченных золотыми рамками, пустынная роскошь никчемной жизни. Одиночество, скрытое за слоями дороговизны. Маркес уже физически ощутила ту отчужденность, после чего глубоко вдохнула мелкую горстку «пыли» из мешка. Все это казалось глупым. Девушка действовала интуитивно. Впрочем, это оказалось плохой идеей.
Она резко закашлялась, пытаясь сдержать порыв в груди: «Черт!» Уткнувшись лицом в руки, девушка не могла подавить этот приступ, ругаясь и сокрушаясь. Кашель и чихание: в носу свербело, а горло слегка обожгло этой пылью. Спустя несколько минут конвульсий, у Кезе все-таки получилось перевести дыхание. Глаза покраснели и наполнилось влагой. Внутри дыхательных путей до сих пор больно щипало. Маркес надрывным шепотом ругалась сама с собой: почему никто не сказал ей, как пользоваться этим порошком? Кто мешал матери написать подробную инструкцию обращения с волшебным порошком? «Я до сегодняшнего дня знала только один вид порошка», – Кезе почувствовала незримый укол в висок, заставивший ее вернуться к делам насущным.
«Варианты… ещё варианты, – Маркезе расхаживала из стороны в сторону, кидаясь из одного угла в другой, словно ногами она могла обнаружить правду, – кинуть под себя? Нет. Или да? Может, недостаточно вдохнула или подумала не о том? Как этим пользоваться?! Господи!»
«Ты должна не вдыхать его, а сдуть его с ладони, – Кезе замерла на месте, заметив стоящую в дверном проёме Лоретту, – думай о конкретном месте».
«Как вы…?» – Риодели инстинктивно спрятала за спину улики, после чего пристально посмотрела на Королеву. Густые волосы женщины ещё не были заплетены, видимо, на ночь она оставляла их распущенными. Но Лоло не выглядела проснувшейся только что: на ней уже было красивое платье, хотя часть элементов костюма отсутствовала. Эта женщина действительно оставалась царственной, вне зависимости от ситуации: «Клянусь, если вылить на неё грязь, она даже так лицо не потеряет». Девушка отвела взгляд, понимая, как достала ее эта маска, что слегка сползла с Лоло.
«Простите меня», – Маркезе не рисковала подходить ближе. Ещё вчера в глазах этого человека она видела блеск жадности и разочарования: девушка отказывалась впутываться в очередные разборки. «Ты не виновата, – Лоло отвела взгляд, понимая, что эта незнакомка окончательно вымотала ее, – Осеан хотела оставить это тебе. Разве я могу быть против?»
Можете. Кезе не хотела более разговаривать о матери с бабушкой: она представила ту дверь, что вела в тронный зал. Снова набрав в ладонь песка, девушка начала дуть на неё. Неприятные ощущения от первой попытки сходили на нет. Маркес не могла видеть, как меняется мир вокруг неё: очертания ванной таяли, а на их месте вырисовывался коридор, словно серая субстанция стирала один слой картины с другой. Кезе почувствовала знакомые запахи, вернее, она могла бы и назвать их привычными. Это был Неплотный Мир.
Маркезе стояла около входа в тронный зал, где ее когда-то убили за последним ужином. Сейчас это не имело никакого значения: июнь кончился. Что будет с Риодели? Она не представляла, но ей было важно узнать, почему Барон попытался убить ее мать? Зачем вырезал всех рабочих поместья? Впрочем, душа ее была неспокойна и за себя: чем же она заслужила такой расправы? Обещавший защиту и покой, каким же гнилым и ничтожным оказался этот человек! Но… но не слишком ли он могущественный, чтобы бросать ему вызов? Маркес не могла ничего противопоставить этому магу.
Риодели оставила полено, прислонив его к стене так, чтобы никто не заметил. Когда Дафни «очнётся», ему ничто не будет угрожать. Во всяком случае, Кезе надеялась именно на это: возможно, его заберут друзья-слуги. Маркес уже была готова продолжить свой путь, когда внезапно для себя подумала: «Он должен поплатиться! За маму!» Девушка так и замерла, боясь спугнуть эти раздумья, что будто ей и не принадлежали: «Самеди будет наказан». А ведь и вправду! Неужели ему сойдёт это все с рук? Смерть Маркес? Смерть Осеан? Точно нет. Девушка ещё раз прокрутила в своей голове это желание мести: более такие мысли не казались чужими.
Последний раз проведя рукой по знакомым шероховатостям, Кезе встала с пола и вошла в зал. Стоило расправиться со своим врагом, чтобы потом можно было двигаться дальше. Ведь она не готова простить ему смерть мамы.
Барон Самеди сидел на своём месте, держа в руках какие-то документы. Рядом лежала трость, которая светилась едва заметным желтым цветом. Мужчина резко поднял взгляд, услышав звук хлопнувшей двери, после чего замер с каменным выражением лица. Лишь разлетевшиеся по полу листы говорили о том, что его застали врасплох. Бесполезные бумажки, разве могли они сокрыть лицо бывшей жены. О природа, каким образом она выжила? Обманщик собирался с мыслями: его беспокоило собственное незнание. Если кто-то видел Риодели, то ему несдобровать. «Откуда ты?» – Наигранно веселым и издевательским тоном спросил Самеди, впрочем, фасад его сразу же пал. Он выглядел расстроенным и истощенным, словно гнев, подобно тысячи комарам, высосал ему всю кровь. «Я не отвечаю, – рявкнула Маркес, найдя в себе силы подойти ближе к столь опасному человеку, – я спрашиваю! Что случилось между тобой и Осеан? Почему убил мою маму? Зачем ты убил стольких людей!?»
«Каких ещё людей? – Его дьявольские глаза горели пламенем, но не превосходства, как раньше, а ярости, – Хочешь знать про Осеан? Эта падла мешала мне! Ты думаешь, все так просто? Ты думаешь, я злодей?! Я убивал только по необходимости».
«Ты вырезал кучу народу просто так! Ты убил меня. Обманул Дафни! Отморозок, – Маркезе чувствовала, что каждое слово – это капля яда, которым она плюётся в Барона, надеясь отравить, – Ты воспользовался мной… и не только».
«Думаешь, что я злодей, Марки?» – Слова мужчины будто ударили Кезе по затылку, после чего та не смогла и шагу дальше ступить. Неведомая сила брала Маркес под контроль. Он выглядел таким же мрачным, как и в тот раз: «В твоём разуме такая огромная пробоина, дорогая! Ты в моей власти». Девушка уже видела это выражение лица: словно вся его фигура потемнела, поддавшись самым мрачным и опасным переживаниям человеческих инстинктов. Он был злодеем, причём таким примитивным, но могущественным. Девушка чувствовала ту магию, что исходила невидимыми волнами от Самеди. На какую справедливость она рассчитывала, толкая себя во владения Барона? Он управлял ею, той, что не имела возможности противостоять даже самой ничтожной угрозе.
Мужчина подошёл ближе к Маркезе: он сложил ладони по обе стороны ее головы и посмотрел прямо в глаза несчастной. Раньше эти прикосновения не несли угрозы, но какой смысл скучать о тех временах? Боль пронзила Кезе в ту же секунду, едва не ослепив девушку. Все тело будто свело судорогой. «Ты ничего не можешь сделать, чтобы помешать мне», – если бы Риодели ещё могла слышать его, она бы различила сожаление, звучавшее в этой фразе. Барон усилил свой напор: он был волен творить с ее разумом, что угодно, пробираясь сквозь брешь сумасшествия. Девушка потеряла сознание, в последний раз вскрикнув. Долго держалась. Ее тело упало на пол, после чего Барон просто сел на неё и начал душить: «Лишь бы померла». Лежавшая без сознания и висящая на волоске от смерти, Кезе не могла оказать сопротивления. Самеди чувствовал ее ещё тёплое тело под собой, пока его пальцы с силой давили на горло бывшей жены. Как странно это звучало сейчас. До последнего он не отпускал девушку, после чего раза три удостоверился, что сердце Маркес больше не бьется. Чисто.
Второй раз. Барон смотрел с печалью на тело, которое «похоронил» некоторое время назад. Вернее, закапывали пустой гроб, но это не играло никакой роли. Только-только кончился его собственный траур. Самеди отошёл, чувствуя желание раскурить сигару и забыть все. Бедная девочка. Впрочем, нельзя же быть такой глупой! Это все ее вина!
Мужчина должен был спросить, как удалось той выжить и сбежать, но рассудок был затуманен лишь одним вопросом. Видел ли кто-то законную наследницу в относительном здравии? Если же нет, то все было в порядке. «Марки, зачем же ты это делаешь?» – Он вытянул сигару из заднего кармана штанов, после чего щелчком поджог ту. Марки, знала бы ты, что Самеди не был готов потерять тебя вновь. Как же просто было смириться в первый раз, разыграв пред собой спектакль собственного эгоизма?
Злодей ли он? Если желал изначально зла всем, кроме неё? Если оставался с покинутыми, ничего не пытаясь сделать? Он не считал себя таковым. Лишь только имеющим право на то, чтобы быть успешнее и счастливее других. Самеди отдавал себе отчёт, что лишь ложью путь к лучшей жизни не проложишь. Иногда Барону приходилось идти на отчаянные меры, включающие убийство и подставы.
Больше он не собирался оставлять тело без присмотра ни на минуту: мало ли, что за козыри в рукаве у Риодели? Взяв труп на руки, Барон удалился в свои покои, раздумывая над дальнейшими действиями. Знакомый кинжал болтался в ножнах у него на ремне в такт шагам. Мужчина провёл рукой по щеке, придав тело поближе к себе: «Марки».
*
Нонн лежал на полуразвалившейся кушетке, которую мадам Жизель редко разбирала из-под завалов мусора. Комната была наполнена серостью Неплотного Мира, придавая беспорядку оттенок безвыходности. Парень был жестко избит Бароном около недели назад, когда они столкнулись в неравном сражении. Казалось, такая засада не могла провалиться! Илья, наблюдавший за этим, вовремя вытащил наследника Риодели из когтей сумасшедшего волшебника. Но и этого было достаточно.
Ноннет ощущал пустоту, понимая, что фамильную ценность у него отняли лёгким движением. Словно конфетку у ребенка. Семейная реликвия, знак принадлежности и силы! Парень пытался встать, но его тело было слабо, не давая собраться для нового боя. Воин, упустивший собственное оружие, становился столь легкой добычей в глазах рваная. Настолько легкой, что Барон даже не возжелал добить его. «Полный идиот и слабак», – думал он, взрываясь в очередном приступе агрессии к себе и миру. Какой позор! Риодели собрал всю волю в кулак и, стиснув зубы, опять попытался сесть. Удалось!
Ноннет чувствовал, будто все его конечности стали похожи на размякшую от дождя почву, а вот тело – каменным. Тяжело. Парень разразился животным ревом, вставая на ноги, словно вместе со своим весом он поднимал трёх китов. Ему было больно. И страшно. Но он встал. И ничто более не остановит его, тлеющего изнутри от сожаления: «Месть. Моя месть. Я доберусь до этого мерзавца, даже так, но доберусь!»
Нонн попытался шагнуть, но ноги подкашивались. Через секунду сын Риодели уже летел вниз, на грязный пол в доме замечательной женщины. Удар! Налитое металлом тело будто продавливало поверхность под собой, желая упасть прямиком в землю, шесть футов вниз. Издав рык от безысходности, наследник понял, что у него нет сил даже позвать на помощь.
«Господи, я больше не могу», – сокрушенно подумал Нонн перед тем, как услышать звук отворяющихся дверей.
«Ноннет?! Пятый раз?» – Илья уже стоял рядом, готовый помогать парню. Почему он такой упрямый? «Как я могу оказывать вам лечение, если вы подобны барану», – Элайджа говорил, стиснув зубы от напряжения.
Мог ли он знать, кто окажется следующим на этой раскладушке у Жизель?
*
Маркес мерещились ужасы прошлого, переплетенные с детскими страхами и картинами сюрреалистов. Она умерла. На этот раз мучительнее, чем раньше – ощущение жжения отдавалось до сих пор, путешествуя по телу. Девушке хотелось кричать о помощи, но никак не получалось пошевелиться. Где она? Кто она? Все эти вопросы копошились, словно пчёлы в улье.
Кезе сквозь сон услышала кашель, который являлся ей в кошмарах и преследовал ее в реальности. Была ли это Кулумбо? Или же сновидение во время легкой дремоты, сулившее неладное? Неужели воспоминание не осталось далеко позади? Девушка резко поднялась, после чего, потеряв чувство баланса, неловко села обратно на кровать. Это можно было назвать кроватью? Кушетка громко скрипнула от навалившегося веса, печально выгнувшись от старости.
«Ты уже проснулась?» – Маркес недоверчиво подняла глаза на старуху, с которой встречалась в свой первый визит. Дафниус был знаком с ней, да ещё и хотел, чтобы они переночевали в этом доме. Он даже упоминал ее имя. Девушка приоткрыла рот, пытаясь вспомнить его, но Маркезе перебили с ответом вопреки всем правилам этикета. Старушка снова зашлась в приступе, после чего искренне улыбнулась почти беззубым ртом: «Жизель. Меня зовут Жизель. Я рада служить тебе, Маркезе. Все же твоя смерть подкосила меня сильнее всего».
«Я… я рада познакомиться снова, – Риодели засмущалась, вспоминая, что натворила тогда, пытаясь отбиваться от похитителя, – прошу прощения, но почему я здесь?» И ей вдруг захотелось переспросить: какая именно из смертей подкосила мадам Жизель?
«Это, милая, я хотела бы спросить у тебя», – дама подошла чуть ближе, едва удерживая равновесие из-за горба и старческой слабости. Женщина, присев на хлипкий стул, начала свой рассказ, разбавляя его отзвуками болезни. Маркес лишь слушала, пытаясь не сбежать в страхе от местной хвори: неужели все бессильно? Как же ужасно осознавать, что Кулумбо загнулась в отсутсвие девушки. «Но мы с мамой все вернём», – Маркес пыталась вспомнить свой план, благодаря Бога за то, что оставил ее в живых. Снова?
Старуха нашла девушку, когда та без сознания лежала около забора ее лачуги. Кезе выглядела жалко: она была бледна, дышала тихо и редко, а всю одежду будто специально вымазали грязью, и пахла она гнилью вперемешку с чем-то кислым. Жизель не могла в одиночку затащить Риодели в дом, так что ей пришлось позвать парочку мужчин на помощь. На этом моменте Маркес даже подумала, что ей пора бы похудеть: «Тяжело ли им было?» Уже внутри развалюхи женщина переодела ее в ненужную одежку, оставшуюся от старшего сына: «Это тоже было непросто». Маркезе невольно оглядела себя: на ней «висела» огромная серая рубаха с парой чёрных заплаток, а ноги прикрывали расклешенные фиолетовые брюки. На них виднелись неотстиравшиеся пятна, хотя вещи пахли мылом и чем-то ещё. Скорее всего, от них веяло старостью. Но в этом положении вряд ли стоило выбирать и воротить носом.
Кезе вспоминала, как она оставила Аскара в коридоре замка, как решила без подготовки противостоять Барону. Господи, откуда такая самоуверенность и неосторожность? Риодели разочарованно вздохнула и мысленно укорила себя: «Кто вообще знает, когда я умру насовсем?» Чем она руководствовалась в ту секунду, кроме инородного желания отомстить за мать?
Кезе посмотрела на несчастную женщину, которая все время болела. Та улыбка, что отразилась на ее лице, вовсе не была дружеским жестом, как показалось спросонья. Это – симптом. Риодели было совестно понимать, что этих людей оставили на произвол судьбы, словно они были бесполезным хламом. Отец, Илья, она сама – все они разбивали их сердца, соревнуясь в собственной двуличности. Наверное, народ Неплотного Мира уже привык к тому, что все всегда плохо?
«Маркезе, могу ли я поинтересоваться, – женщина посмотрела куда-то вглубь дома, – как ты оказалась живой?»
«А! Это, – девушка напряглась, пытаясь сообразить, как отвечать на такой вопрос, – я не знаю. Я умираю постоянно, но потом просыпаюсь в новом месте. Дома или у вас. Я не знаю… Не понимаю. Ничего не понимаю».
Последние слова она бормотала уже себе под нос, вспоминая, как каждый раз оказывалась в новом пространстве. Далеко и недалеко. Но всегда в безопасности. Во всяком случае, Жизель в глазах Маркес не выглядела угрожающе. Стоит ли говорить о матери и Синей Сфере? Нет. Точно нет. Чем меньше людей знали об этом, тем лучше. И все же, неужели она бессмертная? Или это какая-то удача? Неужели есть какие-то божественные силы, что помиловали ее три раза подряд? Риодели хотела снова прилечь, когда старуха поднялась со своего места: «Пойдём – покушаешь».
Они неторопливо переместились за обеденный стол, на котором, как обычно, стояли грязная и побитая посуда, чашки из разных сервизов и лежали полотенца, которыми можно было хрустеть. Может быть, правь она вместе с Самеди, условия жизни местных стали бы лучше? Маркес незаметно поёжилась от атмосферы в лачуге. Все-таки сейчас жаловаться девушке не хотелось, все же, к ней отнеслись со всей душой, а она себя брезгливой и избалованной выставлять ещё будет! «Твой брат и Элайджа думают, что ты мертва, – старуха налила Риодели странного вида похлёбки, впрочем, пахла вязкая жижа приятно, – они наведывались в замок, но Барон…»
«Когда? Когда они наведывались? Что Барон с ними сделал? Где они сейчас?» – Кезе подскочила, после чего усадила себя обратно, чтобы не казаться совсем уж ненормальной и дёрганной. Жизель поставила свою тарелку неподалёку, размеренно продолжая монолог, словно ничего не случилось: «Барон избил твоего брата… Элайджа должен был найти укрытие. И, конечно, мадам Жизель им не отказала, все-таки не враги. Но они ушли несколько дней назад».
«И вы не знаете куда?» – Маркес обнаружила, что от похлёбки уже не осталось ничего. Густая масса оказалась очень вкусной, хотя девушка не могла различить какие-то отдельные компоненты. Кезе отдавала себе отчёт, что рецепт, скорее всего, напугает ее до поседения.
Маркезе хотелось увидеть своего брата, более того, если доктор был здесь… то он должен что-то знать! О бессмертии, об этом мире, о ней самой и о ее семье. Девушка представляла, насколько неловким и тяжёлым обернётся их будущий разговор. Но избежать его не получится: невозможно убежать от цунами, что уже обрушилось на твой берег.
«Элайджа хотел изобрести лекарство, знаешь, от болячки, – старуха указала тонким пальцем на своё лицо, а затем уткнулась взглядом в еду, – и он снова ушёл… не знаю куда. Мне ничего не сказали, только оставили покушать».
«Черт», – Маркес тихо выругалась и протянула свою руку к Жизель. Взяв ее ладонь в свою, девушка посмотрела на неё со всей возможной серьезностью и уверенностью: «Я верну их… я не мой отец». От былой брезгливости ничего не осталось, потому что девушка осознала, насколько близки оказались ей эти люди. Смелость – удел глупцов, к которым Маркес причисляла себя, но ей казалось, что все слова – пустышки. Что она могла им пообещать?
Последняя фраза почти покойной Маркес заставила глаза Жизель засветиться давно утраченным пламенем: может быть, Риодели не станут погибелью местного народа? Может быть, такая слабая девочка способна все исправить? Была ли она слабой, если смогла возвратиться из мертвых? Старушка понимала, что отвечает каждым новым вопросом на предыдущий. Пусть не Исидор, но Маркезе!
«Мне надо уйти, – Риодели кивнула, отгоняя от себя лишние мысли, что надоедливыми мушками кружились всюду, – но я все исправлю». Проблемы стоило решать последовательно. Хотя бы узнать, что за Синий Шар. «Мама, я скоро буду», – Маркес удивилась, отчего она столь сильно концентрировалась на своей матери, а не на Кулумбо или же отце.
Пакетик с пылью мадам Жизель положила у изголовья кушетки. Маркезе с вопросом смотрела на горстку порошка в ладони. Куда она собралась? Деловая такая, Неплотный Мир-то она видела до этого! В смысле, что она должна была представить, если никогда раньше не была в Мире Водопадов? «Если там самые обычные водопады, то это хорошо, – она представила абстрактный водный источник, который с грохотом падал вниз, – а если они там из огня? Или это просто один огромный водопад сквозь всю вселенную? Что я должна представить?»
«Синяя Сфера? Синий Шар?» – Маркес прикрыла глаза, пытаясь вообразить его. Большой, едва умещающийся в ее руках, в его поверхности отражается свет, оставаясь бликами. Если долго присматриваться, то можно заметить, что он прозрачен. Маркезе уцепилась за эту фантазию, боясь провалиться в иные фантазии, после чего сдула песок с руки. Она уже не слышала, как Жизель возится где-то во дворе. Старуха осталась далеко, как и вся разруха.
Подняв веки, Риодели замерла в удивлении: Синий Шар был абсолютно таким, каким он явился ей в мыслях. Девушка стояла в комнате, где не было ничего, кроме Сферы, которая лежала на полу. Вокруг все было белым, что делало помещение визуально больше. Существовал в этом оттенок стерильности, какую поддерживают в больницах. Кезе огляделась на наличие кого-нибудь ещё, а затем протянула руку вперёд. Почти коснувшись гладкой поверхности, девушка почувствовала сильный удар в спину, который отбросил ее к стене. Больно приземлившись на пол, Маркес услышала странный голос, который будто бы эхом отдавался во всей комнате: «Даже не пытайся».
«Кто вы?» – Маркезе подползла к необычному созданию, которое невозможно было сравнить с чем-то привычным. Огромная белая голова со светло-розовыми отростками из щёк и маленькими чёрными глазками переходила в короткую шею, которая соединилась с телом. Его кожа напоминала резину, а не органический материал. Более-менее привычные человеческие очертания переходили в огромный и мощный хвост светло-желтого цвета. Судя по всему, именно им он и огрел ее с такой силой. «Что это?» – обеспокоено выдохнула Кезе, пытаясь встать. Сможет ли она справиться с ним? Сомнительно.
«Тебе нечего бояться, – непонятный монстр размеренными шагами подошёл к девушке и протянул свою четырёхпалую руку, – пока ты не трогаешь Синюю Сферу».
«Но…» – Маркезе приняла его помощь, хотя страх и боль сковывали ее движения. Тело не могло откликнуться на призыв сбежать. Кожа создания наощупь оказалась холодной и приятной, покрытая маленькими пупырышками. «Меня зовут Уолтер, я охраняю наше мироздание, – оно плечом подпирало тело Кезе, которое никак не хотело слушаться хозяйку, – а ты… должно быть пришла сюда не просто так. Давай-ка помогу».
Его рука медленно спустилась по ее спине, вдоль линии позвоночника, после чего неприятные ощущения отпустили Риодели. Никакого тепла и света, простое прикосновение. Она слегка отстранилась, запуганная постоянным насилием: «Почему ты не убил меня? А если я снова попытаюсь украсть эту штуку!?»
«Я надеюсь, – Уолтер вышел за пределы комнаты туда, откуда был слышен звук льющейся воды, – Ты намного умнее этого. Пошли со мной, странная девочка». Маркес хотела возмутиться, но виляющий из стороны в сторону хвост остановил порыв раздражения. Это создание невозможно победить, даже если у тебя есть опыт в потасовках. И он тоже владел магией? Мог ли он так же вторгнуться в ее сознание, как это делал небезызвестный маг?
«Меня зовут Уолтер, я сторожу Мир Водопадов столько, сколько себя помню», – и они вместе вышли в самое прекрасное место, которое Маркезе запомнит на всю жизнь. Она смотрела на тысячи Водопадов, которые спускались с небес и падали в один огромный и бескрайний океан. Миллиарды капель рассекали чёрные скалы, а между ними буйным цветом разрастались деревья и кусты, которые зелёными вкраплениями оттеняли «серебро» из бликов. Мир дышал свежестью. И так светло, особенно, в контрасте с вечно серым и пасмурным Неплотным Миром. Кезе едва могла вздохнуть, всматриваясь в эти громады воды, которые захватывали часу девушку, унося от всех бед. Неужели это правда?
«Прекрасно, не так ли, странная девочка?» – Создание шло вперёд по огромному мосту из белых камней, где-то вдалеке можно было разглядеть как тот переходит открытую площадку. «Это центр моего мира, странная девочка, меня зовут Уолтер, – существо посмотрело на Риодели, затем схватило ту за руку своим хвостом, – и я люблю это место».
«Я Кезе. Маркезе», – девушка еле поспевала за хранителем, перебирая ногами в скором темпе. Рассмотрев площадку получше, она заметила, что здесь нигде нет перил или ограждений. Только один прямой мост, от края до края соединяющий этот мир. «Странная девочка, я вижу так много людей, так много существ, так много душ, – он продолжал держать ее за руку, но уже более расслабленно, словно покорность Маркес смирила тревогу монстра, – мне нет дела до твоего имени. Здесь так много успокоившихся. Меня зовут Уолтер. Я даю им умиротворение, даю им самый сладкий сон».
«Умиротворение?!» – Маркезе не могла понять, раздражает ли ее такая манера говорить или это просто с непривычки. Неужели ей удалось перенестись туда, куда обычные люди отправлялись после смерти? Возможно, она умерла в последний раз? Похлебка мадам Жизель порывалась наружу: стресс давил на живот.
«Умиротворение. Они заслужили, потому что их жизнь была грустной и пустой», – Уолтер убрал свой хвост, после чего прошёлся по кругу. Создание подошло к Маркезе и прикоснулось своей рукой к ее лицу, вопросительно склонив голову набок: «Странная девочка, иди домой. Меня зовут Уолтер. И это мой долг, охранять усопших, но ведь ты не усопшая. Не надо тебе быть здесь».
«У меня нет дома, – Маркезе услышала, как ее тихий голос растворился в шуме от воды, которая непрерывно стремилась куда-то, – и… что теперь?»
Она почувствовала, как тоскливо становится на душе. Это состояние можно было сравнить с тем, что переживают люди, попавшие под камнепад. Ничего уже не воротишь, ничто не имеет смысла. Весь этот путь был зазря. Риодели столько раз попадала в опасности, почти умирала и шла к неизвестному, бездарно тратя время. Синюю Сферу ей не получить. Как и маму. Слезы скатились вниз по щекам, после чего Маркес уткнулась в ладони лицом и зарыдала во весь голос. Почему же так? Где справедливость?
Уолтер участливо похлопал ее по плечу, опасаясь сломать хрупкие человеческие кости: «Ты можешь побыть здесь… только не трогай Шар, хорошо?»
